Поиски

Глава 4. Его Величество Случай

— Какого дьявола ты молчал так долго? — Найири хмуро посмотрел на принца.

Молодые демоны так и не ложились спать, проговорив до утра. Лас был благодарен другу. Веселая болтовня отвлекала от мрачных мыслей, не давая снова скатиться в омут неприятных воспоминаний.

— Он сбежал?

Зачем спросил и так ясно.

— Как только ты появился на празднике, — подтвердил Повелитель, — отговорился срочными делами в собственном замке и уехал. Никто не обратил внимания и, конечно, не проверял. Так что времени у него было достаточно. И князь до сих пор не хватился, хотя прошло больше полугода. Правитель, — Найири, не стесняясь, добавил несколько крепких слов.

Принц с досадой промолчал. Сам хотел отомстить. Отомстил. Вот ведь….

Санти мысленно спросил, как там Андерс? Найири неопределенно пожал плечами. В принципе сам виноват. Мог бы и сдержаться тогда, тридцать лет назад. Хорошо, что Сантилли не его сын. Что бы было с мальчишкой после плена у дракона, вернись он в отчий дом к такому отцу?

Как тяжело было самому Найири, одни боги знают, но вида старался не показывать, хотя точно знал, что Сантилли там…. Они тогда здорово поругались с Чарти, но младшего сына отец отстоял, запретив старшему даже намекать на то, откуда вернулся брат. Вроде бы потом все наладилось. Но эта неожиданная женитьба! Младший уперся, как баран. Тогда Найири махнул на все рукой, женись, раз хочешь. Пара получилась удивительно красивая и крепкая. Чарти потихоньку оттаял, особенно, когда стало известно о беременности Скиале. Хорошо, что он никогда не узнает о том, что сделали соплеменники с той, кто, по их мнению, предала их, выйдя замуж за врага. И никогда не узнает, каким стал младший брат после смерти любимой и ребенка.

Отец не видел сына почти сорок лет! До него доходили только слухи один страшнее другого. Пока однажды Сантилли не появился в родовом замке и, молча, опустился перед ним на колено прямо в лужу, оставшуюся во дворе после дождя. Найири стоял и смотрел на сына, не зная, что делать. Он испугался тогда его вида: обросший шетиной, седой, осунувшийся, с запавшими мертвыми глазами, похудевший. Отец простил его, последнего в роду, самого любимого и хлебнувшего горя больше всех. Он многое прощал ему, покалеченному, изломанному, стараясь вернуть прежнего веселого мальчишку и понимая, что ничего уже не вернуть.

И хорошо, что Чарти никогда не узнает с кем его брат был потом, встречаясь почти в открытую! Чертова ящерица! Оборвать бы ему крылья. С мясом. Мелкими кусочками. Вместе с кожей. Так испоганить ашурта! Совсем гордости у мальчишки не осталось, бегал за своим драконом, как потаскушка!

Найири тяжело вздохнул. Как бы пережить все это? Криком и руганью ничего не добьешься, Санти только возненавидит отца. Так хоть слушается.

В дверь постучали, и Сантилли пошел открывать. В коридоре стоял начальник отряда недавнего попутчика барон Силкаш шер… (как его, герцог мысленно пощелкал пальцами, вспоминая)… Елси Нань.

— Приветствую вас, милорды! Разрешите?

А куда ж они денутся?

— Конечно, шерри Силкаш, — Сантилли пропустил раннего гостя в покои.

Что ж тебе не спится по утрам? Лучше бы смотр солдатам организовал или учения что ли, чтоб не скучали.

— И Вам хорошего дня, — вежливо произнес герцог и закрыл дверь.

— Как отдохнули? — сам барон был весел и свеж.

— Спасибо, шерри Силкаш, отдохнули великолепно, — Повелитель встал со стула, на котором сидел, чтобы поприветствовать визитера.

Сантилли за спиной незваного гостя скорчил неподражаемую физиономию, передразнив вельможу. Найири мысленно дал сыну подзатыльник. Подействовало.

— Передайте шерри Мартину нашу благодарность. Гостиница поистине выше всяких похвал, — Найири приложил руку к груди.

Барон прошел в комнату и, с интересом оглядев ее, без предисловий спросил:

— Не желают ли уважаемые гости совершить верховую прогулку по окрестностям Бруньешта? — и выжидательно посмотрел на демонов.

Угу, а вам слабо вот так, запросто, от нечего делать, зайти поутру к случайным попутчикам, чтобы пригласить их куда-нибудь прогуляться? Графинюшка папочке уши прожужжала? Ласти невольно улыбнулся своим мыслям, представив, как дочь упрашивает отца покататься с демонами на сайширах.

Какой-то принц бледный сегодня, отметил Найири. Да, подкинул он им вчера тему для размышлений и разговоров. Скорей всего, мальчишки тоже всю ночь не спали.

А почему гость пришел к младшим демонам, а не к старшим? Хозяин гостиницы знает, кто из них где живет, наверняка мог указать точный адрес.

— Благодарим за приглашение, но мы вынуждены отказаться. Дела, не терпящие отлагательства. Сами понимаете, нам необходимо продолжать путь, — это в смысле, до свидания дорогой барон.

Но дорогой барон и не думал уходить. Указав на один из стульев, он непринужденно спросил:

— Вы позволите?

Ого! У них это так принято? Ашурту пришлось вежливо кивнуть.

— Извините, что говорю без вступлений, вот так прямо. Я простой военный и привык изъясняться коротко и четко, — объяснил барон, и продолжил, усаживаясь на стул, — Я пришел к вам не только пригласить поразвлечься.

Демонам тоже ничего не оставалось, как сесть. И кто здесь гость, а кто — хозяин?

— Маркиз Мартин шер Сацки хочет предложить Вам помощь в вашем путешествии.

— Какого рода помощь хочет предложить уважаемый шерри Мартин? — поинтересовался Найири.

— Корабль для путешествия по морю.

Ого! С чего вдруг такая щедрость? Видя их удивление, барон пояснил:

— Маркиз шер Сацки Халдерис видел ваши тренировки на привалах, милорды, — барон посмотрел на Сантилли и Ласайенту, — Он поражен Вашими умениями и очень просит вас сопровождать его дочь в морском путешествии на наши островные плантации.

Санти мысленно застонал. Только не это!

— Как видите, все взаимовыгодно. Вы сократите путь на четыре месяца, а он будет спокоен за графиню Лонье.

— Мы согласны, — Найири почти не колебался. Теперь понятно, почему он зашел к мальчикам, а не к ним, — Когда отправляется корабль?

— Через несколько дней, точнее через два-три, необходимо пополнить кое-какие запасы.

— Хорошо, — подвел итог Повелитель.

«А нас спросить?» — возопил Санти.

«Вы согласны», — отрезал отец.

Вскоре демоны сидели в седлах. Выехав за ворота гостиницы, они почти сразу встретились с небольшой кавалькадой нарядных всадников и всадниц, направляющихся за город, и присоединились к ним. Завязалась оживленная беседа.

— Графиня Лонье, какая встреча! — расцвел в неподражаемой улыбке Сантилли, — представьте нас Вашим очаровательным спутницам, будьте так любезны.

Ласайента мысленно закатил глаза. Санти, дома так не расточал комплименты, как здесь местным дурочкам. Принц, напротив, сегодня был раздражен и хмур как никогда. Они не смогли отвертеться от глупой прогулки. Дико хотелось спать. К тому же он начал ревновать друга, хотя прекрасно понимал, что делает это зря, но поделать с собой ничего не мог. Герцог пользовался бешеным успехом у местных дворянок. Меньше надо улыбаться кому попало, с раздражением подумал Ласайента.

— Ты хоть имена полностью запоминаешь? — спросил он ашурта, подъезжая к нему.

— Буду я еще всякой ерундой голову забивать, — фыркнул Санти.

— А если это понадобится? — йёвалли был настойчив.

— А если нет? — герцог, смеясь, посмотрел на него.

— А если да, а ты забыл? — Ласу жутко захотелось испортить другу настроение.

— Значит, не важно, — легкомысленно отмахнулся ашурт, — Ты стал брюзгой, мой ангел?

Вскоре они перезнакомились со всеми спутниками. Здесь были: маркиз Мартин шер Сацки с женой, их дочь, графиня Зарин шор Калье Горст семнадцати лет отроду с такой же молоденькой компаньонкой виконтессой Селье шор Барцес Ежвье, ее подруга графиня Мулеш шор Шкене Далит шестнадцати лет, парочка молоденьких лейтенантов братьев — виконтов Гарт и Влес шер Аскор Честер. И, чего демоны не ожидали, епископ. Настоящий. Звали его просто Ваше Преосвященство Нерлиш. Титулы местное духовенство не носило, за что демоны были им безмерно благодарны. Зато светской одежды не чуралось. Никогда бы подумали, что этот франт в бантах и кружевах — духовное лицо.

От ярких амазонок девушек и разноцветных кафтанов мужчин рябило в глазах, громкий смех и веселые разговоры молодежи болезненно резали слух, необычные имена никак не хотели запоминаться. И у Ласайенты разболелась голова, от чего и так плохое настроение просто зашкалило ниже самой низкой отметки, намертво там застряв. Он отъехал к Найири, махнув рукой, на то, что пришлось находиться близко к отцу, лишь бы подальше от шумной компании. Ашурт поинтересовался все ли в порядке, но принц сослался на нежелание вести светские разговоры ни о чем и полностью ушел в себя. Девушки, сначала бросавшие на красивого молодого человека любопытные и кокетливые взгляды, раздражавшие Ласайенту, скоро совершенно забыли о нем, очарованные новыми попутчиками.

Молодежь тем временем веселилась во всю, заняв всю неширокую улицу и вынуждая прохожих прижиматься к стенам домов. Шуточки и взрывы смеха следовали друг за другом, не останавливаясь ни на минуту. Старшее поколение предпочитало более степенную беседу.

Город не спеша проплывал мимо, провожая веселую компанию любопытными глазами окон с открытыми деревянными ставнями. Изредка на небольшие балкончики с выгнутыми перилами выходили люди, чтобы посмотреть на кавалькаду нарядных всадников. Кое-где служанки вывешивали одеяла и начинали их выбивать плоскими палками, не забывая улыбаться молодым людям, проезжающим внизу. Ближе к окраинам дома помельчали, из трехэтажных каменных став деревянными одноэтажными. Иногда прямо через улицы под крышами были натянуты веревки, на которых сушилось белье. Но мусор не валялся на булыжной мостовой, под ногами не пробегали крысы или бродячие кошки, а окна и балкончики были украшены висячими горшками с пышно цветущими растениями.

Так они миновали крепостные ворота и выехали за город.

Молодые люди тут же устроили скачки, с хохотом и гиканьем умчавшись вперед. Друг увлекся погоней, и Лас остался один. Ему было душно и он, вопреки этикету, расстегнул верхние пуговицы, надеясь, что так станет легче.

— Мальчик сегодня выглядит болезненно, — кивнул на едущего в одиночестве принца маркиз Мартин, — может, ему было бы лучше остаться в гостинице? Я могу прислать своего доктора.

— Он не любит шумные компании, — Найири время от времени бросал на молодого йёвалли тревожные взгляды, но тот каждый раз еле заметно отрицательно качал головой: «Все в порядке».

Наконец, Найири не выдержал и позвал сына:

«Санти, немедленно вернись! Мне не нравится то, как выглядит Ласайента».

К принцу подъехал епископ Нерлиш.

— Скажите, шерри Аента, а разве у вас на родине не носят нательный знак? — поинтересовался он.

«Надо же, разглядел», — недовольно подумал Ласайента.

— У каждой страны свои законы, — он постарался ответить как можно спокойнее.

Дома не принято было обсуждать верования друг друга. Хочешь — верь, хочешь — не верь. Это только твое дело. Что такое нательный знак, принц догадался. В Орханской империи, например, носили на шее изображение звезды.

— Я понимаю, но вдруг Вы еретик? — епископ с интересом заглянул в лицо демона, словно на нем это было написано.

— Извините, но мне не знакомо это слово, — безразлично произнес Лас.

Разговаривать с епископом на религиозные темы у него не было настроения.

— Как бы Вам это объяснить? — Его Преосвященство ненадолго задумался, — Еретик — это человек, идущий против учения церкви, поносящий ее, поклоняющийся идолам, колдун, знающийся с нечистой силой.

Лас нахмурил брови, он не понял большую часть из того, что сказал епископ. Заметив непонимание на лице собеседника, шерри Нерлиш уточнил:

— Вы не знаете эти понятия?

— Я не знаю эти слова, — принц усмехнулся про себя.

Ну, давай, потягаемся в словоблудии. Запутать меня хочешь, шерри епископ? Легкая досада, проскользнувшая в глазах епископа, подтвердила эту догадку. Да, конечно, самый молодой, самый неопытный. Вдруг, что-нибудь да ляпнет. Но демоны уже были наслышаны о церковных судах, правда, еще не видели, хвала небу.

— Что значит «поносящий»? Это ведь не одно и то же, что и «носящий»? Кто такие идолы? Что значит «нечистая сила»? Кто такой колдун? — Лас вопросительно посмотрел на церковника: делись знаниями, видишь, какой я глупый!

Епископ собрался с мыслями.

— Поносящий, значит ругающий церковь и ее учение, — начал он.

— Уже отпадает, я не ругаю Вашу церковь. Не нахожу ничего, что можно поносить. Я правильно сказал? — решил уточнить принц и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — Мне и моим друзьям нравятся те правила, которые она установила.

— То есть, поясните Вашу мысль, молодой человек, — попросил шерри Нерлиш.

— Не убивай, не кради, не спи с чужой женой, не лги, прощай обиды (с этим у принца было плохо, но что поделать, боремся, боремся). У нас так же.

— И как вы наказываете провинившихся? — епископ заинтересовался всерьез данным вопросом.

— Смертная казнь, — Лас пожал плечами.

— И как часто вам приходится это совершать? — угу, переводим: много ли у вас преступников?

— На моей памяти ни разу (а ни одного!).

Вдалеке показалась возвращающаяся кавалькада. Сейчас тебе будет жарко, Ваше Преосвященство. Что друг, что брат любили словесные дуэли, в отличие от принца, не видевшего в них смысла.

— Может быть, они хорошо прячутся? — улыбнулся шерри Нерлиш.

Намек на то, что плохо ловим? Да, конечно, спрячешься от того же Сантилли или Найири! Из-под земли достанут. Если ты еще жив. И Наргизе найдут, никуда он не денется.

— Не получится. У нас отличные… — Лас пощелкал пальцами, не зная нужного слова, — люди, которые ищут, — он вопросительно посмотрел на епископа.

Тот кивнул, понял.

— А какого рода смертные казни у вас практикуются?

Что за болезненный интерес? Любит смотреть на чужую смерть?

— Рубим головы, — просто ответил принц.

— И все? — поразился епископ, не дождавшись продолжения.

— А что с ними возиться? — поморщился Ласайента, — Время на этих преступников тратить.

На лице Его Преосвященства отчетливо прочиталось слово «варвары», написанное большими буквами. Угу, а мы наслышаны о ваших методах работы и они нам тоже как-то не по душе.

— Что у нас следующим пунктом? — церковник не стал больше задерживаться на смертных казнях, — Идолы? Это деревянные или иные изображения различных мелких божков.

— А какого рода эти изображения? Нарисованные или…? — принц изобразил рукой нечто объемное, не зная нужного слова.

— Это вырезанные из дерева или камня изваяния, — и тут же поправился, — фигуры. Часто страшные и уродливые, — пояснил церковник, с беспокойством ожидая, что мальчик сейчас начнет спрашивать значение очередного незнакомого слова. Но принц решил не перегибать палку.

— И зачем им эти идолы?

— Еретики поклоняются им, приносят жертвы.

— Что приносят? — переспросил принц.

— Жертвы: животных, людей, — терпеливо пояснил епископ.

Ласайента пожал плечами:

— Просто приносят и ложат? Не вижу смысла.

Ничего, скоро ты, Ваше Преосвященство, очень пожалеешь, что начал этот разговор.

— Нет, Вы не поняли, шерри Аента. Сначала еретики их убивают.

— Зачем убивать? — принц обратил на шерри Нерлиша по-детски невинные глаза: поясните мне глупому, я не понимаю этого.

Епископ хотел раздраженно сказать: «Чтобы не убежали», но благоразумно воздержался.

— Чтобы задобрить, — и на всякий случай уточнил, — сделать своих божков добрыми.

Можно, конечно, спросить о методах и способах убийства, но, Лас побоялся, что епископ войдет во вкус, обеспечив ему еще одну бессонную ночь. Нет, кошмары йёвалли сниться не грозили, но неприятные сны будут обеспечены. С его-то воображением, фантазией и впечатлительностью.

— Глупость! Зачем тогда любить злых богов, когда есть добрый? — Лас был сама невинность.

Разговор ему начинал нравиться, даже слабость стала забываться. Тем более, что Сантилли был уже близко.

— Я тоже этого не понимаю, — его собеседник, казалось, тоже был удивлен неожиданным выводом.

— Нет, идолам мы не поклоняемся. Дикость какая-то! Лично я не вижу смысла во всем этом, — подвел итог этой части беседы принц, — А колдун? Что он делает? Следит за идолами?

— Нет, конечно, — епископ поморщился, — колдун делает так, чтобы другим людям стало плохо, — он свел объяснение к самому простому минимуму, который принца, конечно, не удовлетворил.

Церковнику пришлось вкратце объяснять все об этих плохих людях, их способностях, бытовых условиях и привычках. А так же о том, как можно отличить колдуна от добропорядочных людей, чем изрядно повеселил Найири, который украдкой прислушивался к их разговору. К этому времени подъехала молодежь, и Сантилли присоединился к другу.

«Ты как?» — спросил он.

Лас кивнул. Чтобы мысленно ответить, принцу надо было сосредоточиться, отогнав все посторонние мысли и чувства. А так епископ подумает, что друзья просто поприветствовали друг друга.

— Извините, не помешаю? — обратился герцог к шерри Нерлиш.

— Нет, что Вы, граф, — горячо заверил его церковник.

Еще бы, после Ласти он всем рад будет. Принц умел быть дотошным, доводя до изнеможения въедливыми вопросами. Причем чем дальше в лес, тем больше подробностей требовалось. Герцог-то привык, сразу выливая на друга всю бочку новых знаний и обеспечивая себе, таким образом, спокойную жизнь, а вот остальным было тяжело.

— Что вы так сейчас так горячо обсуждали? — спросил Его Светлость.

Епископ мысленно застонал, неужели сейчас придется все объяснять сначала? Но его спас Ласайента, тоже не желавший повторения пройденного.

— Его Преосвященство обещал рассказать о нечистой силе, — сообщил он Санти, глядя на него ясными глазами безгрешного создания.

Герцог сразу подобрался. Что там такое решил вынюхать святоша, что у друга лицо ангела во плоти? Не зря же он изводит собеседника. А присоединимся-ка и мы к содержательной беседе. Но Лас опередил. Ну, конечно, у нас же отработанная тактика!

— Нечистая, потому что грязная? — заинтересованно спросил он.

— И так можно сказать, — осторожно ответил епископ, надеясь, что въедливый юноша удовлетворится этим объяснением.

Сантилли понял, что святой отец нарвался.

— Значит, это может быть любой, вымазанный в грязи? — удивился Лас.

Подъехавший, чтобы послушать разговор, Шон с трудом подавил улыбку. Брат был в своем репертуаре.

— Нет, слава богу, конечно, нет! — горячо заверил принца шерри Нерлиш, мысленно проклиная себя за неправильный ответ, — это разные бесы, черти, демоны.

Демоны сделали круглые глаза.

— Так много! — ужаснулся вошедший во вкус принц, — Я и не подозревал этого. Откуда же они взялись?

Сантилли мысленно чертыхнулся. Умеет наш гений задавать вопросы. А вот не надо, Ваша Светлость, подавать вид, что знаешь ответ. Это запрещенное знание. В противном случае, опять придется ссылаться на Слово, а этот умник полезет в библиотеку или будет задавать наводящие вопросы, по реакции собеседника вычисляя правильный ответ. Дьявол его побери, этого священника с его лекциями по демонологии! Ладно, пусть болтает, послушаем сказки этого мира.

— Видите ли, — начал епископ, — древние рукописи повествуют, что демоны когда-то были ангелами, слугами Божьими.

— Что? — брови Ласайенты сошлись на переносице, — Этого не может быть!

Он повернулся к другу и, увидев его ошеломленное лицо, понял, это правда. Сантилли знал! Знал и молчал!

Шон от досады закусил губу. В каком-то захолустном мире известно то, во что посвящены лишь избранные?!

Святой отец, видя замешательство демонов, с энтузиазмом продолжил:

— Но один из них возжелал власти и поднял восстание против Бога своего и тогда были они низвергнуты в преисподнюю, прокляты и превратились в демонов. Такова краткая история падших ангелов, — епископ вздохнул, сожалея о столь богопротивном поступке.

Сантилли, смотря в лицо Ласа, мысленно произнес: «Не верь, малыш, он не во всем прав». Принц нехорошо прищурил глаза. «Спроси Найири», — попросил герцог с надеждой.

— От их сожительства с земными женщинами произошли исполины, — между тем вдохновенно продолжил шерри Нерлиш.

«Демы», — подумал Ласайента и перевел взгляд на Найири, глядящего вперед с самым невозмутимым видом.

— И когда Бог уничтожил тех гигантов, из их тел изошла другая разная нечистая сила, — закончил епископ и осенил себя знаком.

Ласу стало душно, перестало хватать воздуха. Он судорожно вздохнул, слепо нашарил воротник, пытаясь, расстегнуть уже расстегнутую пуговицу.

«Я дважды проклят, — горечь мыслей обжигала, — Дважды».

— Виконт, вам плохо? — участливо спросил епископ, наклоняясь к нему.

— Нет, — резко ответил принц.

«Дважды».

— Ае, стой! — закричал Сантилли, но Лас уже сорвался в стремительный галоп.

«Дважды».

— Шон, остановите его! — повернулся Найири к старшему принцу.

Но сайшир Ласайенты вдруг встал на дыбы, беспорядочно хлопая крыльями и крутясь на месте. Люди заволновались, не понимая, что случилось с обычно спокойным животным. Сантилли скатился со своего кота, подскочил к беснующемуся от боли зверю и схватил повод, с силой потянув его на себя. Бесполезно. Судорога, скрутившая друга, заставила откинуться его назад, до предела натягивая ремни, запрокидывая голову сайшира и почти ломая ему шею. Ашурт выпустил когти, перерезал поводья у морды и снова потянул за освободившиеся концы, принуждая зверя лечь. Но в это время принц упал на землю прямо под часто переступающие лапы еще не пришедшего в себя животного.

Герцог, не думая ни о чем, поднырнул под бьющееся крыло и накрыл Ласа собой, ощутимо получив по спине несколько раз. Торопясь, поддернул рукав и вскрыл вену, прижимая запястье к побелевшим губам друга.

Освобожденный сайшир быстро успокоился и начал тыкаться мордой в лица демонов, прося прощения.

— Хороший мальчик, — шептал Сантилли, отталкивая его плечом, — Хороший, но мешаешь. Ты понимаешь меня?

Рядом спрыгнул Шон, следом Найири и Андерс, закрывая собой то, что нельзя было видеть людям.

— Быстрей, — сердито проговорил Андерс, — они могут заметить.

— Да пошел ты! — не глядя на него, взорвался герцог, — Отец чертов.

Йёвалли опешил.

— Все о себе беспокоишься? — Санти зло посмотрел на него.

— Если они увидят, как ты будешь защищаться? — ядовито прошипел тот.

— А я тебя оставлю отмахиваться, а сам уйду порталом, — усмехнулся ашурт, успокаиваясь.

Приступ кончился, можно было перевести дух. Он с облегчением отнял руку от губ принца. Найири быстро вытер их платком и одернул рукав сына. Они успели вовремя, рядом уже спешивались маркиз и епископ. Остальные всадники остановились неподалеку, с тревогой переговариваясь и бросая в их сторону обеспокоенные взгляды.

— Это очень похоже на приступ одержимости демонами, — вещал святой отец, махая руками от избытка чувств.

«Чтоб ты сдох!» — от всей души пожелали ему демоны.

— Его надо немедленно отвезти в церковь, окропить святой водой, провести ритуал изгнания.

— Как узнать, действительно ли человек одержим? — хмуро спросил Найири, поднимаясь.

— Осенить знаком и прочитать соответствующую молитву, — без запинки ответил епископ.

— Делайте, — приказал ему ашурт.

«Изгнание демона из демона. Это что-то новенькое» — съязвил Шон, отступая в сторону, чтобы не мешать.

Сантилли досадливо мотнул головой и требовательно посмотрел на деловито суетящегося святошу.

Может, сказать ему, что в мире Рашида на принца вылили целое ведро освященной воды? А над герцогом читали молитвы, и он даже не задымился после этого. А в земных мирах они как-то раз принимали святое причастие в церкви, и пили святую воду. И ничего.

Да пусть крестит хоть десять раз, только заткнется и отстанет быстрее!

Кажется, шерри Нерлиш был разочарован тем, что ничего не произошло. По крайней мере, когда он, наконец, отходил от них, лицо у него было крайне постное.

Шон тем временем сменил порванный повод и привязал сайшира брата к задней луке своего седла. Внезапно накатило отчаяние, и он уткнулся лицом в теплую шею животного. Они никогда не найдут этого хранителя. Никогда. И однажды сердце мальчишки не выдержит и остановится. Станет на один погребальный костер больше и на одного демона меньше. У него уже никогда не будет брата.

— Шон, помоги, — Санти не дал черным мыслям развиваться дальше, вернув йёвалли к насущным заботам.

Лас еще жив, еще борется. И когда-нибудь они посмеются над этими унылыми мыслями, а пока надо верить в лучшее, как верит герцог, и хоть что-то делать для того, чтобы оно все-таки свершилось вопреки всем и всему.

— Санти, я знаю, какой у тебя должен быть девиз, — негромко проговорил Шон, помогая ашурту устраивать брата в седле.

— «Безрассудство», — усмехнулся Сантилли, — или «Безалаберность».

— Дурак, — беззлобно ответил йёвалли, — «Никогда не сдаваться!».

«Знал бы ты, сколько раз я уже опускал руки и отчаивался», — глядя на Шона, подумал герцог и улыбнулся, чтобы подбодрить его.

— Этот девиз больше подходит Ласти, чем мне, — Его Светлость повернул сайшира к городу.

— Могу поделиться, — неожиданно раздался слабый голос принца, — Я не жадный.

— Хвала богам! — с чувством сказал Сантилли, прижимаясь губами ко лбу друга, — Ты напугал нас до смерти.

— Извиняться не буду, — Лас слабо улыбнулся и тихо спросил, устраиваясь на плече ашурта, — Шон знает?

Герцог неопределенно пожал плечами:

— Должен. Ласти, в том, что сказал епископ….

— Я не буду ни о чем спрашивать, — перебил его йёвалли, — Надо будет, сам расскажешь.

Шонсаньери, слышавший их разговор, покосился на отца.

— Ты меня хочешь до остановки сердца довести! — воскликнул Санти, — Где ты потерял свое неуемное любопытство?

Демоны рассмеялись. Шон потрепал брата по плечу. Мы еще покажем Серой леди кто кого. Повелители облегченно переглянулись.

— Не хочу в город, — поморщился Ласайента.

— Стукну по твоей золотой голове, и все капризы кончатся, — пригрозил Шон, садясь в седло.

— И буду я золотым дураком, — немедленно отреагировал младший принц.

— Вашему сыну уже лучше? — участливо поинтересовался маркиз Сацки у Андерса.

— Судя по их хохоту, да, но не настолько, чтобы ехать самостоятельно, — хмуро ответил йёвалли.

Сын лежал на груди герцога бледный, как сама смерть, лицо осунулось и заострилось, как обычно после приступов, но мальчишка шутил и дурачился, чего никогда не делала Лаура, оставаясь всегда замкнутой и угрюмой.

Найири подъехал к смеющимся принцам, окинул молодежь пытливым взглядом.

— Расскажи, — коротко сказал он сыну, — пока наш непоседа не напридумывал себе лишнего. С его фантазией это как чихнуть и не заметить.

Повелитель повернул сайшира к маркизу. Надо успокоить людей.

Демоны враз посерьезнели, оборвав смех. Но сразу поведать правду не получилось. Помешал епископ, который с самым умным и серьезным видом начал предлагать демонам… покреститься.

— Раз виконту стало лучше после того, как над ним была прочитана молитва, — вещал он, подняв палец, — значит, ее сила, как и сила крестного знамения, имеют власть над его болезнью. И поэтому молодому человеку жизненно необходимо принять нашу веру и пройти обряд святого крещения.

«Дома сдохнут, только неизвестно от чего: зависти или смеха, — передал Шон друзьям, — Крещеный демон!».

«Принц, где ваше воспитание? — укорил его герцог, — Что значит «сдохнут»? Да у нас начнется вселенское паломничество к Ласти. Кто ж откажется поглазеть на такое чудо?».

«Предлагаю брать с драконов в двойном размере», — внес свою лепту Ласайента, и удивился тому, что у него получилось передать довольно сложную мысль.

«Лас, — воскликнул брат, — да ты у нас бог финансов!».

Демоны едва сдержали улыбки, епископ был рядом и мог не понять неуместного веселья. Сантилли, недолго думая, пригласил Его Преосвященство приехать к ним, чтобы нести слово истинной веры в их народ. Хоть какое-то развлечение, особенно весело будет Ин Чу. Святой отец обещал подумать над кандидатурой, отговорившись тем, что сам он не может покинуть паству, доверившуюся ему. Правильно, кто в здравом уме оставит такое теплое местечко?

— А в кого верите вы? — поинтересовался он.

Что значит верим? Мы знаем!

— В Создателя, — привычно ответил Сантилли.

Найти бы еще этого гаденыша. А кстати, мысль, хоть и бредовая! Может, Ласти помогли с порталом, заодно переодев? Кто-нибудь из богов. Да нет, вряд ли. Зачем им такое? А если это был кто-нибудь из духов? Не смогли залечить раны и подкинули принца герцогу. Кто же была эта привидевшаяся другу женщина? Голову можно сломать.

Епископ, приписав задумчивость Сантилли тому, что молодой граф проникся серьезностью момента, не стал ему мешать и отъехал к Повелителям, чтобы переговорить уже с ними о вопросе крещения.

Но герцог, отложив догадки на потом, наклонился к Ласу:

— Так рассказывать правду?

Принц кивнул.

— Прописная истина о том, что добро и зло абстрактны, тебе известна, — начал Сантилли, — У каждого свои понятия и своя правда. Тот, кто создавал нас, не был ни злым, ни добрым. Но в один прекрасный момент он решил, что ему нужны помощники, единомышленники, — ашурт усмехнулся, — Не понимаю, как можно сделать себе друзей? Я всю жизнь думал, что их встречают или приобретают. Не важно, — оборвал он себя.

— Создатель был не единственный такой во вселенной, — продолжил ашурт, — Каждый из подобных ему понимал процесс созидания по-своему, и понятия о красоте, добре и зле у всех были, соответственно, разные. Один творил хищников и любил смотреть, как они уничтожают друг друга, другому нравились водные миры, третьему цветочки и птички. Наш же решил сделать необычайно сильных существ, которые бы поддерживали его начинания, были бы его опорой и воинством.

Сантилли перевел дыхание, собираясь с мыслями.

— Эта идея некоторым понравилась, и они тоже стали придумывать различных магически сильных созданий, наделяя их всевозможной внешностью и качествами. Некоторые были уродливы, с нашей точки зрения, но безобидны, некоторые прекрасны, но необычайно опасны. Многих из них люди зовут демонами. Так что не обольщайся, мы не одни среди миров.

Принц пожал плечами. Не одни, так не одни.

— Так появились ангелы. Долгое время они были великолепными помощниками и защитниками. Но постепенно в их рядах стал намечаться раскол. Не всем нравилось быть обычными бездумными исполнителями, отдельным ангелам хотелось большего, например, знаний, путешествий, новых впечатлений, пылкой любви или сражений.

Ласайента понимающе хмыкнул и заинтересованно посмотрел на друга. Герцог, не глядя на него, усмехнулся.

— У них начали просыпаться собственные чувства, что Создателю не понравилось. Он попытался для начала урезонить их, задавить зарождающиеся эмоции, но это мало помогло. Особенно, когда появился предводитель, рвущийся к власти. Ему всего-то и надо было сказать, что Творец размяк, стал слабым, и нужна более твердая рука, которая даст то, что не может дать он. Недовольство росло, и вспыхнула война, мятеж, если хочешь, в результате которого оставшиеся в живых были выброшены в мир драконов и магов.

Лас словно наяву видел битву, когда бывшие друзья и единомышленники сошлись лицом к лицу, убивая друг друга ради призрачной свободы.

— Им пришлось приспосабливаться к новым условиям жизни, менять свою природу, чтобы выжить, отвоевывать себе место под солнцем. Но и здесь не было единства, и прибывшие раскололись на три дома, а потом два брата поссорились, и домов стало четыре, добавив еще один. Так появился дом Дэ Гра и Грайэ, созвучные по названию, но разные по сути, потом их стали называть Йёвалли и Ашурт. Но так уж повелось, что мы все равно дружим между собой, бывшие родственные связи не хотят нас так просто отпускать.

— Это как сказка, — прошептал Лас, — красиво и страшно. Значит, нас никто не проклинал?

— Без понятия, — беспечно отмахнулся ашурт, — Но если бы мы были прокляты, это бы почувствовалось, поверь мне. А мы живы, здоровы и сильны. Дураки только упрямые, но наличие ума от проклятия не зависит, — Санти весело посмотрел на притихшего друга, — Ты как?

— Нормально, — отозвался принц, — голова немного кружится. А почему дураки?

— А потому, мой демон, — усмехнулся ашурт, — что мы застыли на месте, забыв про то, к чему стремились и чего хотели. Память оказалась короткая. Шон, — позвал он старшего принца, — прикрой нас.

Йёвалли легким движением ног послал сайшира на полкорпуса вперед, закрывая демонов от людей. Герцог наклонился к губам друга и осторожно вдохнул немного энергии, чтобы поддержать, больше нельзя, в парня сегодня и так крови влито предостаточно.

«Живи, малыш», — подумал он, прижимая принца к себе.

— Я не малыш, — обиделся Лас, — Хватит меня уже так называть.

Сантилли хмыкнул, но вдруг спохватился:

— Ты меня слышал?

— Ну, да, — Ласайента удивленно посмотрел на друга, и тут до него дошло, что ашурт ничего не говорил ему ни мысленно, ни вслух. Он подумал!

— А ну смотреть мне в глаза! — строго приказал Санти, — И давно ты слышишь чужие мысли?

Принц замялся, но все-таки ответил:

— Где-то недели две, и только людей, если громко думают. Санти, — зашептал он, покосившись на брата, — Ты не бойся, я против этого выстроил стену. И теперь тишина. Я и от демонов так же закроюсь. Мне неприятно слышать чужие мысли.

— Боги, ребенок, ты сведешь меня с ума! — простонал герцог, — Нам срочно нужен Маярт. Он знает, что делать с телепатами.

— Ты думаешь, что дальше будет хуже? — обеспокоенно спросил Лас, не придававший новому дару никакого значения, считая его досадной помехой.

— Что в тебе еще прорежется? Я скоро ничему уже удивляться не буду, — вздохнул герцог, — поехали в гостиницу.

— Зачем? — неподдельно изумился Лас, — Я почти нормально себя чувствую.

— Я тебя сейчас стукну, — пригрозил Санти, — Включи мозги, Ласти! Маярта вызывать.

Через час принц обзавелся колечком-артефактом на указательном пальце, указаниями по использованию нового дара и кучей упражнений для его развития и контроля. Лас только тяжело вздыхал и кивал головой, пока озабоченный маг вываливал на него весь этот ворох.

— А совсем избавиться от этого нельзя? — с надеждой спросил он.

— Я же как-то с этим живу, — беззаботно болтая ногами, ответил сидевший на столе Сах Ир.

— Слезь, — строго приказал Маярт.

Сын бога или нет, но правила приличия одни для всех. В этом маг был непреклонен.

Мальчик пересел на стул.

— Зато теперь вы сестру быстрее найдете, — продолжил он, — ты ее будешь чувствовать сильнее, — пояснил он.

— Это как? — заинтересовался Санти.

— Через некоторое время будет возникать ощущение, ну, как уверенность, что вы в этом мире находитесь зря, — начал объяснять Сах, — А если ты научишься читать мысли, то можно будет незаметно и быстро пробежаться по воспоминаниям людей, — ийет изобразил игру пальцами по клавишам, — и все выяснить, не прибегая к нудным расспросам. Все равно они часто врут, — мальчик поморщился, — Если дар сильный, лучше все делать на расстоянии. Так удобнее, — он ободряюще улыбнулся Ласу, — Ты привыкнешь.

Принц снова тяжело вздохнул. Маярт проверил его ауру и заверил, что к вечеру тот будет свеж и здоров.

— Расслабились, — ворчал он, складывая в сумку разномастные бутыльки.

Потом общими усилиями сопротивляющегося йёвалли загнали в постель отдыхать, и маги ушли обратно, прихватив с собой горячий демонический привет для Рашида. Как только закрылся портал, Сантилли вспомнил, что забыл сказать Маярту еще одну новость и тут же махнул на это рукой, отложив на потом. Успеется. Демон-искуситель. Маг будет рад. Герцог решил дождаться отца, и чтобы не заснуть, не раздеваясь, завалился с книгой на кровать поверх одеяла рядом с другом, но мгновенно провалился в сон, не успев прочитать и нескольких слов.

— Есть у людей такая болезнь, склероз, — сообщил Шон, с размаху садясь на кровать и хлопая рукой по одеялу, — Неужели заразная?

Они опять забыли закрыться. Сказывалась жизнь в крепости, где двери никогда не запирали.

Сантилли и Ласайента одинаково заворочались, сонно хлопая глазами и протирая их. Андерс поморщился, старший сын вел себя, как малолетний шалопай, а не наследник престола. Князь прошелся по комнате и расположился на стуле у стола. Найири, запустив руку в волосы Ласа, приподнял его голову, вгляделся в глаза, отступил на шаг и удовлетворенно оглядел всего йёвалли. И почти сразу заметил кольцо. Брови короля поползли на лоб, и Сантилли понял, что впервые в жизни видит отца настолько удивленным и оторопевшим.

— Что читаем? — ничего не заметивший Шон подобрал съехавшую с груди ашурта книгу, — Боги, Сан, самое лучшее снотворное, какое только можно придумать! Хуже истории только учебник по заклинаниям.

— Дай почитать, — мигом заинтересовавшийся Лас протянул руку.

— О-о! — только и смог произнести брат, тоже увидевший артефакт, — А-а…

— У-у, — передразнил его Санти, забирая книгу.

— Не смешно, — буркнул начинающий телепат, сжимая пальцы в кулак и убирая его под одеяло.

— Давно? — кивнул на спрятанную руку Найири.

— С сегодняшнего дня, — пояснил герцог, ногами спихивая Шона с кровати, чтобы встать.

Старший принц не остался в долгу, и между демонами началась возня за свободное место.

— Как дети, — раздраженно проворчал Андерс.

А они и есть дети, подумал Найири, мальчишки. И как ни странно самым серьезным среди них оказался самый младший. Но Лас, решивший, что солидности с него на сегодняшний день достаточно, присоединился к борьбе на стороне друга. Вдвоем они быстро завалили смеющегося Шона, а Найири приложил их сверху подушкой, чтоб не расслаблялись.

Андерс впервые увидел сына обнаженным по пояс и теперь с неудовольствием смотрел, как ходят под загорелой кожей тугие рельефные мышцы.

«Совсем испортил мою девочку!» — горько подумал он о Сантилли.

Демоны выпутались из-под подушки, и герцог тут же употребил ее в качестве орудия удушения Шона. Лас тряхнул головой, отбрасывая русые волосы назад, и встретился с угрюмым взглядом отца. Мгновение ничего не происходило, потом сын наклонился к ашурту и, не сводя глаз с князя, проскользил рукой по плечам друга и зарылся в его волосы. Андерс начал медленно багроветь.

— Лас! — прикрикнул на него Найири, — Прекрати!

Не хватало еще стычки между йёвалли. Санти тут же оставил Шона, подхватил многострадальную подушку и, используя ее вместо тарана, опрокинул принца на спину.

— Успокойся, — прошептал он, придавливая его всем весом к постели, — Не сейчас, у нас еще будет время для пакостей.

Лас усмехнулся и пропустил каштановые пряди сквозь пальцы, потом оттолкнул друга и начал вставать.

— Куда? — возмутился ашурт и сделал большие глаза, — В обморок захотел упасть?

Принц понял герцога и бессильно упал обратно. Я устал, я болен, не рассчитал силы и прочее и прочее.

— Шалопаи, — сделал вывод Найири и хлопнул поднимающегося Шона по плечу, — пошли, пусть досыпают. И, кстати, завтра вечером небольшой бал у маркиза.

— Боги, только не это! — простонал Санти, падая на кровать, — Я умру, нет, я уже умер.

— Подниму, — пригрозил отец и ушел, забрав раздраженного Андерса.

— Дверь закройте, склеротики, — посоветовал на прощание Шон.

Герцог запустил в него подушкой, глухо шлепнувшей по закрытым створкам.

— Вот дьявол, — Лас обреченно посмотрел на друга и тут же спросил, — Санти, а ты можешь поднимать?

— Смотря что, — хмуро отозвался ашурт, направляясь к двери, — Ну, сайшира я бы еще поднял, а что? — герцог взбил подушку и покосился на йёвалли.

Несколько мгновений они непонимающе глядели друг на друга, а потом, не сговариваясь, расхохотались.

— Я про покойников, причем здесь сайшир и все остальное? — сквозь смех выдавил Лас.

— Где я тебе мертвецов сейчас найду? — Сантилли толкнул принца в плечо, и они повалились на кровать, не переставая хохотать.

— А давай сходим на кладбище, они здесь своих умерших закапывают, — азартно предложил принц, переворачиваясь на живот.

— А давай спать, ненормальный, — герцог потянулся, заложил руки за голову и продолжил уже с закрытыми глазами, — Ни одна принцесса в здравом уме не предложит своему любимому прогулку по кладбищу, чтобы поднять из интереса парочку мертвяков. Ты даже не представляешь, какая это гадость, особенно когда немного полежат.

— Где ты видишь принцессу? — деланно изумился Лас, — Ну, пошли.

— Лень, — протянул ашурт, зевая, — И спать зверски хочется.

Йёвалли еще немного поворчал, но вскоре затих, потому что друг уже смотрел первые сны.

Утром Элизабет встала с твердым намерением начать новую жизнь, то есть сделать игривую прическу, смелый макияж, надеть недавно купленное платье с пикантным разрезом, благо ноги теперь позволяли и… не обращать совершенно никакого внимания на Таамира. А вот пусть пострадает.

Но ее мечтам не суждено было сбыться. За завтраком Мици сообщила, что уроки на сегодня отменялись, так как король уехал на конную прогулку, захватив с собой Мишеля, и раньше вечера их не ждали. В министерство идти было не надо, танцы только завтра, к портному она не собиралась, в город не хотелось.

За окном потемнело, небо быстро заволокло свинцовыми тучами, значит, прогулки хоть пешком, хоть верхом отменялись. А он пусть помокнет! Пусть! Будет знать, как уезжать, не предупреждая.

Элизабет послонялась по гостиной, поднялась в спальню, проверила гардероб, посидела в кабинете за компьютером, потом начала читать, но тут же звучно захлопнула книгу и сердито отбросила ее.

Внезапный выходной и так с самого начала совершенно не радовавший, стал абсолютно в тягость, больше напоминая тяжелую повинность, чем день отдыха. Тренировки с учениками в земной секции у нее были только вечером по местному времени, но сейчас все равно нечего было делать, и девушка решила немного размяться. Элизабет надела кимоно, широкие брюки-юбку — хакама черного цвета и достала боккен. Места хватало и на втором этаже апартаментов и на первом, но почему-то именно сегодня хотелось хоть какого-то разнообразия, и она спустилась в гостиную. Плотнее закрыв дверь, девушка начала разминку, постепенно входя во вкус.

Ливень застал драконов врасплох. Они только-только с комфортом расположились за расстеленной скатертью на живописном лугу, как внезапно налетел холодный порыв ветра, опрокинувший бокалы с вином и взъерошивший волосы и длинную шерсть Демона. Кот сердито прижался к траве и зашипел. Великолепный пейзаж, из-за которого Ин Чу и выбрали это место, мигом потерял свою очаровательную привлекательность, став серым и неприглядным. И почти сразу по земле застучали частые тяжелые капли.

Если про обычный дождь, как правило, говорят, что он идет, то про этот можно было смело сказать, что он помчался сломя голову. Брюхо неба точно вспороли острым ножом, и оно опрокинулось вниз сплошным потоком, сквозь который ничего нельзя было разглядеть. Моментально промокшие драконы, бросив накрытую к пикнику скатерть, похватали лошадей и открыли сразу два портала.

Эдингер мыслил более рационально, поэтому его переход вел в конюшню. Советник удивленно посмотрел на кабинет Таамира. Вороной конь короля смотрелся бы в ней превосходно, но несколько необычно, как и гнедой Мишеля. Демон не стал ждать, пока драконы определятся с направлением, и прошмыгнул в портал, разъехавшись мокрыми лапами по мозаичному паркету. Повелитель следом подтолкнул в тепло комнаты мальчика и перебросил поводья другу, разворачиваясь к импровизированному столу:

— Отдашь конюху и пошли допивать.

Эдингер опешил:

— !!!!

Король быстро сгреб за концы скатерть, подхватил сумку с провизией и выпивкой, и, повернувшись, увидел вытянувшееся лицо советника.

— Лень возвращаться, — не смутясь, пояснил он и шагнул в портал.

Стражники невозмутимо приняли от мокрого суверена отороченный кисеей бренчащий мешок, весь в потёках и прилипшей траве и передали его удивленной Кетрин, а Таамир с чувством выполненного долга отправился переодеваться, оставляя на полу лужи воды.

Мици надоело вышивать покрывало. Начала она его давно, но дело продвигалось медленно, и конца работе не было видно. Она немного посмотрела в окно на ливень, убрала мотки ниток и пошла к Элизабет. Если самой не спросить, то госпожа так ничего и не скажет. Хорошая она у нее и добрая, хоть и странная. Просит вместо того, чтобы приказывать и краснеет при этом. Но Мици видела, как строго девушка может разговаривать с тем же Мишелем, когда мальчик не учит вовремя уроки. Не кричит, не машет руками, а так значительно и сурово смотрит и говорит, что становится стыдно за свою нерадивость. Мици госпожа еще ни разу не ругала, и служанка очень этим гордилась.

Девушка прошла через кабинет. С уважением посмотрела на забитые книгами полки. Скоро их не будет хватать. Недавно в спальню поставили два шкафа, и те уже полные. Неужели она их все прочитала? С ума можно сойти! Мици понимала, если бы госпожа была мужчиной, но она женщина, а женщина должна следить за домом, рожать детей и ублажать мужа, а не сидеть с бумагами дни и ночи напролет. Поэтому у Элизабет до сих пор и нет даже простенького ухажера! Почему она почти не выходит из дома, вместо того, чтобы веселиться на балах, флиртовать, заводить романы как придворные дамы? Так госпожа никогда не найдет себе мужа.

Мици помнила, какой учительница пришла в их мир: невзрачная, скованная, нескладная, какая-то вся плоская и худая. Зато теперь она стала настоящей красавицей! Многие люди и даже драконы с восхищением оборачиваются ей вслед, а она не обращает на них совершенно никакого внимания! Может быть, там, в ее мире, кто-то разбил ее сердце, и сейчас она втайне страдает от неразделенной любви? Бедненькая!

Бедненькая, одетая в белую просторную куртку и черные широченные штаны, больше похожие на юбку, легко уйдя с линии атаки невидимого противника и крутанув деревянный меч над головой, четко завершила удар. Мици быстро прикрыла дверь, ошеломленно прижав ладонь ко рту. Потопталась на месте, не зная, что делать, и побежала делиться сногсшибающей новостью с Кетрин, абсолютно забыв о том, зачем шла к своей госпоже.

Переодетый Эдингер, коротко поприветствовав поднявшуюся навстречу ему стражу, быстрым шагом пересек приемную короля, но остановился у дверей, привлеченный громкими охами и ахами, доносившимися от дверей комнаты прислуги. Девушки, стоя в открытом проеме, шушукались, периодически удивленно вскрикивая и прижимая ладошки к губам. Судя по круглым глазам Кетрин, новость стоила того, чтобы ее узнал и дракон, поэтому Эдингер, заговорчески подмигнув заухмылявшимся стражникам, тихо подошел к дворцовым сплетницам и наклонился, чтобы лучше слышать. Увлеченные разговором служанки ничего не заметили, продолжая обсуждать новость.

— Невероятно! Босиком? С ума сойти! — воскликнула Кетрин.

Эдингер хотел уже отойти, мало ли кто там бегает по дворцу без обуви, ситуации бывают разные, но в это время Мици страшным шепотом продолжила:

— А она как махнет мечом, у меня душа сразу в пятки и упала!

— А поподробнее, — не удержавшись, попросил советник, заинтересовавшись новостью.

Девушки, естественно, дружно взвизгнули и отпрянули друг от друга. Эдингера чуть не снесли в сторону, и он, рассмеявшись, обхватил Мици за плечи, разворачивая к себе.

— Куда? Я тоже хочу в ваше милое общество. Примите? — улыбаясь, спросил дракон покрасневшую, как вареный рак девушку, — Обязуюсь выслушать внимательно и…. даже вознаградить. Так как?

В руках Ин Чу появилась, блеснув, мелкая серебряная монетка.

Мици замотала головой, забормотав слова извинений. К первой монетке присоединилась вторая. На третьей девушка сдалась и сбивчиво рассказала о том, что происходило в гостиной Элизабет.

— Только не говорите госпоже, что это я видела, — умоляюще заглядывая дракону в глаза, попросила служанка, — Знаете, как она сердится?!

Удивленный советник чуть не добавил четвертую монету. Бет умеет сердиться? Но эта новость стоила первой, и он все-таки вложил серебрушку в ладонь ничего не понимающей Мици и поспешил к королю.

Через пять минут заинтригованные драконы неслышно просочились в гостиную Элизабет и воочию убедились в правдивости рассказа. Чего не ожидал Таамир, так это того, что робкая учительница действительно вполне профессионально владеет мечом, пусть и деревянным, которым, кстати, тоже можно убить. Несколько смущала странная незнакомая техника боя и одежда, но в целом Ин Чу были поражены, если честно.

Повелитель машинально отметил, что потерянное выражение лица уступило место спокойному и сосредоточенному, а суетливые движения стали четкими, уверенными и отточенными. Но как только девушка увидела короля, как все это исчезло к большой досаде последнего.

Элизабет, растерявшаяся при виде нежданных посетителей, по инерции отвесила традиционный поклон, прижав руки к бокам, но потом, спохватившись, присела в реверансе, осознавая, как глупо и нелепо она сейчас выглядит в кимоно и хакама, с мечом в руках, с растрепанными волосами и босиком.

Мягко ступая, изумленный король обошел вокруг своего будущего министра финансов, как в шутку продолжал он называть учительницу Мишеля. Да ее в пору охранником брать! Сколько талантов здесь зарыто, только успевай откапывать! Ну, Сантилли, ну, ашурт! Кого ты мне сосватал?

Таамир хмыкнул, и Элизабет незамедлительно стала покрываться красными пятнами. И где же наш отважный воитель? Испугался? Повелитель пощупал плотную ткань, оглядел босые ноги и, отступив на шаг, окинул девушку внимательным взглядом, смутив ее еще больше. Протянул руку ладонью вверх и нетерпеливо пошевелил пальцами, молча прося меч. Элизабет, не сразу поняв, что от нее требуется, замешкалась, и король сам взял тренировочное оружие из ее рук. Взвесил его в руке, взмахнул на пробу пару раз и снова удивленно посмотрел на учительницу, потерянно опустившую голову.

Та уже успела проклясть и этот день, и то, что она решила тренироваться в гостиной, и свою неуклюжесть и никак не ожидала, что Таамир, развернув ее за плечи, подтолкнет к камину.

— Рассказывай, — потребовал он, силком усаживая Элизабет и с комфортом устраиваясь в соседнем кресле, но, увидев непонимание на лице девушки, пояснил, — Чем ты сейчас занималась? Как называется? Кто тебя учил? Что это за одежда?

Заинтересованный Эдингер опустился рядом.

В двери, как по волшебству, образовалась маленькая щелка, как раз пригодная для того, чтобы видеть все, что происходит в гостиной. Советник оглянулся, и створка сразу схлопнулась, но не до конца. «Переживает», — усмехнулся дракон и поманил Мици пальцем. Расстроенная служанка робко вошла и присела в реверансе.

— Чай, печенье, что-нибудь еще, — распорядился он.

— К дьяволу чай! — недовольно поморщился Повелитель, — Вино и закуски. Мы же выпить хотели, — Таамир укоризненно посмотрел на Эдингера, — И Мишеля позови, он там уже, наверно, извелся весь.

В гостиной было прохладно, и Элизабет, поежившись, попыталась незаметно поджать похолодевшие пальцы ног. Заметивший это Эдингер встал, чтобы растопить камин, и девушка поняла, почему прислуга не бегает с дровами по дворцу. Рядом с камином обнаружилась неприметная дверца грузового лифта, из люка которого дракон и достал поленья и принялся привычно укладывать их горкой. Вскоре по гостиной стало разливаться тепло, на столике тем временем появились бутылки с вином, высокие бокалы и тонкие фарфоровые тарелки с закусками и фруктами. Неслышно вошедший Мишель пододвинул четвертое кресло и забрался в него с ногами, время от времени протягивая кусочки мяса Демону, развалившемуся во всю свою длину по верху спинки.

«С первыми посиделками меня», — поздравила себя Элизабет, не зная, как к этому относиться. Сделала прическу и макияж, называется, и совсем не обращает внимания на свой идеал, все как было задумано. Супер!

Рассказывать пришлось с самого начала, поясняя историю создания айкидо, принципы, некоторые термины и систему разрядов и так далее и так далее, заставив драконов посмотреть на нее с уважением. Разговор становился все непринужденнее, девушка постепенно забывала о стеснительности, становясь раскованной и свободной и даже начиная временами горячиться, когда дракон отказывался что-либо понимать. Таамир потребовал показать приемы и очень удивился, когда ему профессионально заломили руку. «Собеседники» мало-помалу входили в азарт, король попытался отыграться, но с треском провалился. После этого борьба всерьез заинтересовала его.

— Если выбросить некоторую ерунду, то это вполне можно использовать, — сделал вывод довольный Повелитель, усаживаясь в кресло.

— Что Вы подразумеваете под ерундой? — обиженно удивилась Элизабет.

— «Путь любви и гармонии с природой и с самим собой», — процитировал Таамир, продемонстрировав превосходную память, — Мы воины, а воину необходима победа, а не гармония духа.

Мишель, не вмешиваясь, с интересом слушал спор, иногда мысленно принимая сторону дракона, иногда — Элизабет. С его точки зрения они оба были правы и не правы одновременно.

— Понимаете, — горячилась девушка, — в других видах спорта часты черепно-мозговые травмы и….

— А у вас немного ломают руки и позвоночник, — перебил ее Таамир, потирая запястье, — Совершенно безобидная борьба.

— Зато мастер остается в гармонии с самим собой и заставляет нападающего отказаться от своих намерений, — возразила Элизабет.

— Милая, — обратился Эдингер к ней, — а в вашем мире можно договориться с… се… учителем, как его?

— Сенсеем, — машинально поправила его девушка, — Можно, почему нет? Но как вы ему все объясните?

— А меня ты можешь потренировать? — словно невзначай спросил Таамир.

— Я и должна учить, милорд, второй дан обязывает. У меня есть группа учеников, там, дома, то есть на Земле, то есть в моем мире, — сбивчиво пояснила Элизабет и смутилась. Опять запуталась.

Драконы слаженно хмыкнули — странное название для мира. Земля.

— Но я не буду с Вами заниматься, милорд, если Вы не захотите принять учение великого Уэшибы. Его цель — тренировать не только тело человека, но и его ум, и дух, делая сердце чистым. Нельзя применять айкидо для плохих целей, оно создано, чтобы остановить агрессию, а не умножать ее, — твердо произнесла девушка.

— А мне можно? — спросил Мишель, которому начало нравиться новое боевое искусство.

— Конечно, — согласно кивнула головой Элизабет.

— А мне? — вкрадчиво спросил Эдингер, наклоняясь к ней.

— Надо посмотреть, — повернулась к нему девушка и встретилась с внимательным взглядом Таамира.

— В конце концов, мы и учимся боевым искусствам для того, чтобы побеждать и останавливать насилие, так что, я думаю, мне это подойдет, — задумчиво проговорил король, озадачив не только своего будущего сенсея.

— Но учтите, я очень требовательный учитель и Ваш титул Вас не спасет. Вы должны будете слушаться меня беспрекословно, — предупредила Элизабет.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Таамир. Робкая и стеснительная? Ну-ну.

А новоиспеченный драконий сенсей думала, кому бы передать свою группу учеников, с которыми теперь совсем некогда стало заниматься. Мальчишек было жаль, но времени на них абсолютно не осталось. Она попробовала было заикнуться о том, чтобы отменить уроки танцев, все равно у нее ничего не получается, или обойтись без портного, но король довольно резко ответил, что он не для того платит ей деньги, чтобы Элизабет ходила чучелом. И даже не извинился. «Сам он чучело!» — сердито подумала девушка, но подчинилась.

— С меня бутылка Сантилли, — весело сказал Повелитель, когда они возвращались обратно, оживленно обсуждая новости.

Таамир попытался мысленно поговорить с герцогом, но чуть не захлебнулся в его безудержной страсти.

— Ого, с кем это он? — Таамир ошарашенно посмотрел на Эдингера, пожавшего плечами.

И так понятно, с кем.

На балу демоны произвели фурор. Сантилли, не смотря на угрозу смерти, был весел, шутил и перетанцевал со всеми до кого смог дотянуться. Лас, хмуро следил за другом и представлял себя на месте местных красавиц. И не такие уж они и красавицы. И глупы, как пробки от бутылки. И почему он такой дурак и поменял пол? Сейчас бы танцевал с Санти, и это его бы обнимали и что-то шептали на ушко, а он бы не хихикал так глупо в ответ. У принца нашлось бы, что сказать неуемному ашурту. И брат туда же. Мужчины! Сразу вспомнилась Эджен и ее презрительная гримаска. Демонесса оказалась права. Мужчины, что с них взять.

— А граф такой красивый! — донеслось до него.

— Это какой? Их там два, — девушка заинтересованно вытягивала шейку в поисках демонов.

— Не задавай глупых вопросов! — с легким презрением ответила ей подруга.

Конечно, это про Сантилли.

Лас в лицах передал разговор нашедшему его другу.

— А ты переживал, что тебе отбиваться придется. Тут, скорей всего, меня придется отбивать, — рассмеялся герцог, подхватывая фужер с игристым вином с подноса проходящего мимо слуги.

— Смотря от кого. Смазливые мальчики у местной знати тоже в почете. Скоро очередь будет отсюда до крепостных ворот, — сумрачно покосился на него Лас.

— Давай я тебя первым займу и пусть они сдохнут от зависти, — с жаром предложил Его Светлость.

— Герцог, где Ваши манеры? — укорил его Шон, незаметно, как привидение, возникший сзади.

— Столько смертей будет на твоей совести! Тебе не страшно? — укоризненно подхватил Лас.

— Где мои манеры? И где моя совесть? — герцог похлопал себя по карманам, даже заглянул в один.

Шон закатил глаза и жеманно протянул:

— Кра-асавчик.

— А тебе завидно? — живо поинтересовался Сантилли.

Шон ткнул герцога в бок кулаком и рассмеялся.

Странно, что Лас сегодня не обижается на подначки и говорит о себе, как о ком-то постороннем. Что-то задумал? Его Светлость внимательно посмотрел на друга, тут же сделавшего ангельское личико. Очередная шуточка в стиле Ласти? И что нас ждет в недалеком будущем? Мозги можно сломать, но никогда не догадаться, что выдаст в конечном результате Его Высочество.

— Санти, скучаешь по девушкам? — осторожно спросил принц, когда они вернулись в гостиницу.

— Кто тебе такую глупость сказал? — удивился герцог, снимая надоевший кафтан.

Конечно, скучаю! Больше полугода ни с кем не целовался!

Сантилли непроизвольно представил, как рука скользит по гладкой девичьей коже, а в ладонь ложится упругая грудь. Дьявол! Ласти! Кто тебя тянет за язык?

— Мой зоркий глаз, — принц будто подслушал его, отвечая сразу на оба вопроса.

Санти покосился на кольцо, создающее защиту от чужих мыслей. Совпало.

— Ошибся твой зоркий глаз, — он подмигнул другу и бросил рубашку на стул.

— Не-ет, — уверенно протянул Лас, морща нос.

— Да-а, — передразнил Сантилли, улыбаясь и следя глазами, как одежда принца падает поверх его рубахи.

«А там уже обнимаются. О чем я сегодня думаю? — оборвал он себя, — Сексуально озабоченный».

— Я же вижу, как ты смотришь на них. И сегодня…

— Лас, прекрати! — скривился Санти, разговор перестал ему нравиться.

Опять ревность? Но Его Светлость ошибся. И еще как!

— Может, мне, — Лас замялся, но договорил, — стать девушкой?

Сантилли опешил. Мальчишка столько лет упорно шел к своей цели, и теперь решил сдать назад только из-за того, что его другу пришла в голову дурацкая блажь. Да не умрет он без женщин! Боги, какие проблемы!

— Нет! Даже не думай! — решительно отказался герцог, — Не хочу! — как же тебя отговорить? — Не представляю тебя девушкой. Мускулистая накачанная леди….

Но ашурту банально закрыли рот поцелуем. «Меня соблазняют? — машинально сжимая объятия, ошеломленно подумал Санти и возмутился, — Меня? Соблазняют?!».

Это он всегда обольщал, я не наоборот!

— Санти, — прошептал принц, покрывая его лицо поцелуями, — пожалуйста.

— Лас, перестань. Не дури! Ласти, хватит! Все…. Ласти! Что ты делаешь?

Мышцы йёвалли как-то странно передернулись и зашевелились под руками Сантилли, друг до боли стиснул его, и ашурту стало жутко не по себе, но спазмы быстро кончились. Лас судорожно вздохнул, привыкая к прежнему телу и давно забытым ощущениям и стараясь не обращать внимания на слабость. Второе превращение прошло намного легче и не так болезненно. Только почему-то стало холодно.

Герцог прижал мелко дрожащего друга к себе, чувствуя, как в его грудь упираются два упругих полушария, провел рукой по спине, стирая пот и успокаивая. Тело было девичьим, тонким, хрупким. Ладонь Сантилли продолжила движение вниз. Со всеми положенными ему выпуклостями.

— Ласти, — герцог наклонился к уху девушки, щекой ощущая нежность кожи. А он, глупый, думал, что нежнее кожи, чем у принца, быть не может! Как иногда приятно ошибаться!

— Сейчас. Все нормально. Сейчас, — голос был мягкий и глубокий.

«Боги, я с ума сойду! Скажи еще что-нибудь, скажи!».

Сантилли не заметил, как начал целовать глаза, высокий гладкий лоб, аккуратный носик, уголки небольшого рта.

«Боги, девочка моя, как хорошо!».

Ласайента запрокинула голову, наслаждаясь его поцелуями и подставляя шею. Сантилли провел по ней губами, подхватил девушку на руки (легкая, как пушинка) и понес к кровати, продолжая целовать.

Принцесса обвила ашурта руками, отвечая на его поцелуи. Боги, Санти еще никогда не был таким нежным и таким страстным!

«Почему я раньше этого не сделал?».

Они упали на постель, продолжая целоваться, как сумасшедшие. Боги, зачем придуманы все эти мешающие влюбленным тряпки?

Сантилли провел рукой по обнаженному бедру и понял, что сходит с ума от блаженства и счастья. Что же дальше будет, если они только начали? Он прижался к своей единственной, такой желанной и любимой, такой страстной и податливой и окончательно осознал, как он безумно соскучился по женщине, по ее ласкам, по мягким изгибам тела. Герцог не заметил, как начал терять контроль, полностью отдаваясь жгучему желанию, совершенно не думая о том, что у возлюбленной это первая ночь, от которой так много зависит.

Нежные поцелуи становились все беспорядочнее, друг неожиданно сильно стиснул ее, и Ласти вскрикнула от боли.

— Санти, — прошептал она растерянно, — Санти.

Но ашурт словно не слышал, продолжая сжимать девушку все больше. Принцесса попыталась оттолкнуть его, уперевшись руками в грудь, но добилась лишь того, что герцог, окончательно потеряв голову, сдавил ее в объятиях. Ласайента охнула, поняв, что сопротивляться бесполезно и даже чревато. Йёвалли отвернула лицо в сторону, уходя от поцелуев, ставших жесткими, даже жестокими. Да что такое происходит с другом?! Боги, остановите его!

— Санти, мне больно! — вскрикнула девушка, когда герцог навалился сверху, — Санти, пожалуйста. Санти, остановись! — она заколотила кулачками по его спине.

Тщетно пытаясь вырваться, йёвалли еще сильнее разжигала желание ашурта. Ничего сейчас не осталось в нем от того внимательного любящего демона, каким он всегда был. Ничего!

«Не хочу! Не надо! Боги, сделайте что-нибудь! Мне больно!».

Она не смогла закричать, потому что герцог закрыл ей рот грубым поцелуем, терзая нежные губы, почти кусая их. Ласти не замечала, как слезы обожгли щеки. Она не плакала со своего шестнадцатилетия, как бы трудно и тяжело не было, какие бы обиды не переполняли ее. Быстрее бы все это кончилось! Боги, как же больно! Больно! Когда это прекратится?! Девушка почти задохнулась от боли и слез. Все уже? Это нравится женщинам? Такой должна была быть ее первая брачная ночь?

Герцог, наконец, затих, обмяк и сразу уснул, и йёвалли осторожно столкнула его с себя, боясь продолжения.

«Не хочу! Ничего не хочу! Как животное!», — с омерзением подумала она, впервые за все время отворачиваясь от друга.

Болело все: искусанные губы, тело, которое ашурт мял, не жалея, горел, как в огне, низ живота. Сантилли спал, уткнувшись в спину принцессы и положив на нее свою тяжелую руку. Ласти убрала ее, но герцог, что-то пробормотав, снова обхватил девушку и привлек к себе. Йёвалли замерла, боясь, что сейчас он проснется и все начнется сначала.

«Не хочу!», — горько подумала она.

Принцесса притянула к себе подушку, прижала ее к животу, подтягивая колени, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Потом нащупала одеяло и натянула его на горящее тело. Прохладная ткань принесла хоть небольшое, но облегчение. Ласайента долго лежала на боку и бездумно смотрела в темноту комнаты, по-прежнему не замечая слез, пока не уснула.

Утром Найири открыл заспанный встрепанный Сантилли. Сонно посмотрев на отца и стоящего за ним Андерса, он пальцами помассажировал глаза и, молча, посторонился. Отец, скептически окинув взглядом обнаженного по пояс сына, прошел в покои. Зашедший следом хмурый Андерс мельком огляделся.

— Как он? — Найири кивнул на спящего Ласайенту. За полупрозрачным пологом было видно только, что принц спит на животе, разметавшись по кровати. Волосы светлым покрывалом укутывали его плечи и спину, вольготно рассыпавшись по подушкам и одеялу.

Сын пожал плечами:

— Нормально.

Отец прошел к кровати, жестом остановив Андерса, осторожно опустился на постель. Лица йёвалли не было видно, ашурт аккуратно убрал мешающие пряди и чуть не присвистнул. Ого! Спящая девушка только напоминала когда-то виденную им маленькую принцессу, отличаясь явно в лучшую сторону: утонченная хрупкая красота налилась красками, став еще ярче и полнее. Мальчишки все-таки договорились! Боги, вы нас услышали!

Ласайента, почувствовав чужое присутствие, проснулась и открыла глаза, однако, увидев рядом Найири, особо не удивилась. Сонно похлопала длинными ресницами и открыла было рот, но Повелитель прижал ее губы пальцем и странно улыбнулся.

«Андерс», — беззвучно сказал он, заговорчески скосив глаза в сторону двери. «И что?», — так же ответила принцесса и нахмурила брови. Найири с удовольствием понаблюдал, за сменой реакции на заспанном лице девушки: от сердито — недоуменного до испуганного.

Йёвалли смотрела на ашурта широко открытыми глазами, полностью забыв про ночное событие. Давно ее сердце так бешено не билось! Где Сантилли?! Что эти двое здесь делают? Отец же сейчас прохода не даст! Боги, где вы?!

— Спи, спи, — ашурт успокаивающе похлопал Ласайенту по плечу, прижал к кровати, заботливо укрыл одеялом, закрыв от посторонних взоров.

«Не говори!», — глаза девушки умоляюще посмотрели на Найири. Тот понимающе кивнул и спрятал улыбку. Поднялся, сделал знак Андерсу: «Тихо уходим, все хорошо», и вышел, уводя князя, по пути не забыв щелкнуть сына по носу: «Молодец!». Санти вздрогнул от неожиданности и проводил их непонимающим взглядом.

Как только дверь закрылась, Ласайента подорвалась на постели.

— Ты с ума сошел? — шепотом закричала она на друга.

— Поче…, - начал Санти, подходя к ней, и осекся, ошарашенно глядя на девушку. Потом ударил себя ладонью по лбу.

— Забыл! — простонал он и упал на кровать. Ласти тут же приложила его подушкой, опрокинув окончательно. Герцог не сопротивлялся. Принцесса добавила еще пару раз и выдохлась.

— Влипли, — безнадежно констатировала она.

— Да ладно, отец не скажет никому, тем более твоему, — уверенно утешил ее друг и покосился, злится еще или нет? Да!

— Ласти, прости, не проснулся, — виновато проговорил он и, не удержавшись, пробежался глазами по тому, что не было скрыто одеялом.

Йёвалли перехватила его откровенно восхищенный взгляд, немедленно залилась краской и потянула на себя одеяло.

— Куда? — спохватился Санти, — Я вчера не все разглядел!

«И не надо!» — неожиданно зло подумала Ласти. Воспоминания вернулись, захлестнув ее с головой невыносимой обидой.

Герцог быстро поднялся, чтобы через мгновение окунуться в водопад пахнущих летом волос.

— Не больно было? — нежно спросил он, обнимая любимую.

— Да как сказать, — буркнула она, отворачиваясь и упираясь в его грудь руками.

Он, что, совсем ничего не помнит?

Ашурту стало смешно и непривычно видеть мимику друга на лице девушки. Сейчас все исправим, попросим прощения всеми известными и доступными способами. Сантилли хотел мягко прикоснуться к обиженным губам и удивился, встретив сопротивление.

— Ласти, — недоуменно проговорил он, улыбаясь, — Это я.

— Вот именно, — горько усмехнулась девушка, — Это ты.

Веселое радужное настроение смахнуло, как хозяйка смахивает тряпкой пыль с полок. Ашурт с беспокойством заглянул в глаза любимой и поразился тому, сколько боли и разочарования в них было.

— У тебя глаза синие, — тихо сказал он, осторожно прикасаясь к ее щеке кончиками пальцев.

— Я знаю, — равнодушно ответила принцесса, отстраняясь, — Отвернись, мне надо одеться.

«И сменить ипостась», — докончила девушка.

Она не хотела, чтобы ашурт видел это. Она вообще не хотела его видеть.

— Ласти, что произошло? — герцог взял демонессу за плечи и никак не ожидал, что она резко вырвется, — Ласти! Объясни, ради всех богов, что случилось?! — он снова с тревогой всмотрелся в ее лицо, — Милая, что случилось? Малышка моя, скажи, пожалуйста, — взмолился растерянный Сантилли, ничего не понимая.

Принцесса закусила губу и промолчала, чтобы не разреветься. Горло перехватило, невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть. Воистину невыплаканные слезы могут задушить. Ашурт ничего не помнил. Что с ним случилось этой ночью? Почему любимый мужчина стал вести себя хуже дикого зверя? Йёвалли попыталась успокоиться и взять себя в руки. Надо попробовать разобраться, понять.

— Ласти, — прошептал Сантилли, осторожно сжимая плечи девушки и чувствуя, как они напрягаются, — Ведь все было так хорошо.

От этих слов обида прорвалась наружу, и йёвалли неожиданно зло выкрикнула, не чувствуя, как по щекам побежали горячие струйки слез:

— Хорошо?! Я рад, что тебе было хорошо! — она толкнула друга, но герцог продолжал сжимать руки, — Если бы я знал, как тебе будет хорошо…. Пусти меня! — закричала Ласайента и начала вырываться.

Она все-таки задохнулась и остановилась, враждебно глядя на герцога и судорожно глотая слезы. И Сантилли все понял.

Боги! Девочка моя, что я наделал?

— Ласти, — герцог попытался остановить любимую, но девушка ожесточенно оттолкнула его и убежала, захватив охапку одежды со стула.

Разве можно удержать ветер? Ашурт потерянно опустил руки.

Вот и все. Теперь ни друга, ни любимой. Ничего нет. И не будет никогда. Лас отцу не простил, а ему тем более не простит. Малышка доверилась ему, а он растоптал все, что смог и даже больше.

На стук в дверь вышел почти одетый Лас и, безразлично пройдя мимо Сантилли, пошел открывать. Вошедший Шон весело хлопнул брата по плечу.

— Демоны, вы завтракать идете? — спросил он, с недоумением глядя на понуро сидящего на постели герцога.

— Да, — твердо ответил принц, — Сейчас, — и потянулся за кафтаном.

Санти, молча, встал и начал одеваться.

Завтрак, начинавшийся в приподнятом настроении, при виде траурных выражений лиц молодежи, сразу перешел в стадию похорон. Ласайента, сдержанно поздоровавшийся со всеми и даже с отцом, кивнув ему (князь чуть не поперхнулся), немедленно уткнулся в стол и больше не проронил ни слова. Сантилли, зашедший следом за ним, выглядел так, будто собирался на собственную казнь. Он вяло поковырялся в тарелке и застыл, глядя на нее отрешенным взглядом. Все это напоминало гробовое молчание на могиле. Вот только чьей?

Терпение у Найири лопнуло быстро, почти сразу. Когда эти оболтусы успели поссориться, да еще так крупно?

— Что у вас случилось? — ашурт отложил вилку и по очереди оглядел демонов.

— Ничего, — фантастически спокойный принц невозмутимо продолжал есть.

У Найири появилось стойкая уверенность, что Ласайента вкуса еды не замечает.

— Поссорились? — нахмурил брови Андерс, покосившись на сына.

— Почему? — тот мотнул головой, пряча глаза, — Нет.

«Что ты сделал?», — обратился к Санти Найири, сразу вычислив виновного.

«Плохого? Все, что смог», — безучастно отозвался тот.

Прекрасно! Утром мы к ним заходим и все замечательно, а через пятнадцать минут они смотреть друг на друга не могут!

Король раздраженно вытер рот салфеткой и бросил ее на стол. Легче королевством управлять, чем разбираться с собственными детьми. Дьявол, и с Андерсом не посоветуешься!

Сантилли начал подниматься, чтобы уйти.

— Сидеть, — коротко приказал ему отец, — Я тебя не отпускал.

Лас никак не среагировал на строгость Найири. Обычно он сразу вскидывается, а тут даже есть не перестал, продолжая безучастно пережевывать пищу. А ведь принцу все равно, что будет с другом, понял Найири. Что младшему надо было сделать, чтобы получить такой результат?

Так, что у нас имеется?

Найири поставил локти на стол и уткнулся носом в сцепленные пальцы. Андерс и Шон тоже тревожно рассматривали обоих мальчишек.

Лас сменил пол и… и что? Ночь должна быть бурной, но по сыну этого не скажешь. Рожа у него не светилась. А должна, еще бы, столько ждать! И не похоже, что это продолжается давно, потому что в поведении демонов ничего не менялось. Дьявол! Он что, девчонку силой взял? Как еще можно объяснить внезапный холод Ласти по отношению к другу. От него же презрением за километр несет.

Но что-то не помнится за сыном таких грехов. Ему нравятся, жаркие женщины, а не визжащие и сопротивляющиеся. Девочки в замке от него без ума, прощая герцогу всю его ветреность только лишь за одну ночь с ним или даже поцелуй.

Вот именно. Женщины! А Санти в последнее время с принцем. И исключительно с ним одним. Найири сложил два и два и сделал соответствующие выводы.

Судя по тем взглядам, что сын бросал на девушек, их у него давно не было. А тут Ласти решает сменить пол. Женщина, любимая, желанная, единственная. Есть от чего сорваться и потерять голову. Да, впечатления у девочки от такой ночи должны быть сногсшибательными.

Найири звучно припечатал ладонями стол. Надо отдать должное выдержке демонов: никто не вздрогнул. Ну что ж, займемся воспитанием подросшего, но не поумневшего поколения.

— За мной, — приказал он, вставая, — Оба.

При виде разгневанного Найири Андерс не на шутку встревожился и тоже дернулся вслед за ними, но король придавил его плечо:

— Сейчас вернусь.

«Мозги немного вправлю своему и сразу обратно».

Найири пропустил вперед Ласайенту, кивнул сыну: «Заходи», и, не удержавшись, придал ускорение тычком в спину. Тщательно прикрыл дверь и развесил полог тишины. Потом прошелся по комнате, стараясь притушить бушевавшую в груди ярость.

Оба молодых демона упорно смотрели в пол.

— Сколько времени у тебя не было женщин? — сердито спросил отец сына.

Лас удивленно посмотрел сначала на короля, потом на герцога. Причем здесь это, он не сразу понял.

Санти шевельнул губами, но промолчал, все так же не поднимая глаз.

— Считаешь? — ядовито осведомился Найири и вдруг рявкнул, — Я вопрос задал, щенок!

— Почти полгода, — угрюмо ответил сын.

— Почти полгода, — раздраженно повторил Повелитель, — Почти полгода! И ты полез к девчонке, зная, чем это кончится?!

Гнев на сына одержал верх над здравым смыслом и отец впервые в жизни по-настоящему ударил сына ладонью. От всей души. Не жалея. Забыв о том, что не хотел давать волю рукам. Сантилли, не ожидавший оплеухи, упал на пол, по пути снеся стул и ударившись головой об стол. Ласайента вскрикнул и бросился к Найири. Король стряхнул его руку, вцепившуюся в кафтан, и оттолкнул принца.

— Не мешай, — прикрикнул Повелитель на него, — Умней будет, паршивец.

Лас остался растерянно топтаться на месте. Он ожидал чего угодно, но никак не этого.

Сантилли мотнул гудящей головой и начал вставать. Мог бы и остаться на полу, отец никогда не будет бить лежащего, но заполучить славу трусливого подонка не хотелось. Заработал — получай.

— Наверняка, ты сдерживал себя, — Найири начал мерить комнату быстрыми шагами, наблюдая, как сын медленно, пошатываясь, выпрямляется, — А вы еще не каждую ночь вместе, особенно в последнее время. Так трудно было завести наложниц? — желчно спросил он.

— Я не хотел, — невнятно ответил герцог.

В голове звенело, а где-то внутри начала подниматься злость на отца. Умом он понимал, что тот прав, но душой мириться с этим не хотел. Хочешь наказать — накажи, но бить, последнее дело.

— Что? — король сделал вид, что не расслышал, — Что ты там мямлишь? Говори, как мужчина!

— Я не хотел! — громко ответил Сантилли, поднимая на отца дерзкие глаза, — Куда я этот табун дену?

Ах, так?! Найири хлестнул его тыльной стороной ладони по лицу, рассекая когтями бровь и щеку. Не больно, зато зрелищно. В самый раз для впечатлительных девиц, которые в это время судорожно переводят дыхание.

— Служанки по трактирам кончились? Или не хотят тебя больше обслуживать? — деланно удивился Найири и развел руками, — Чудеса!

Лас сжал кулаки, чтобы сдержаться и не броситься на помощь другу. Он еще никогда не видел Найири в бешенстве.

— Я не хотел заводить наложниц, — медленно повторил Санти, исподлобья глядя на отца, — Что здесь не понятно?

Найири размахнулся и отвесил сыну звонкую пощечину, разбившую ему губы и отбросившую герцога на пол. Натянутый, как струна, Ласайента стиснул руки в кулаки и невольно подался вперед.

— Учись разговаривать, щ-щенок!

Повелитель подошел к лежащему на спине сыну, подождал, пока тот, неуверенно переставляя руки по ковру, начнет вставать, и схватил его за подбородок, поднимая голову и заглядывая ему в глаза.

— Его берег? — язвительно спросил он, — Доберегся?

Найири резким движением отбросил Сантилли.

— Не смей! — не выдержал Лас, испугавшись, что Найири сейчас окончательно выйдет из себя, и бросился к другу.

Король поймал его за шиворот, принц попытался вывернуться, но его отбросили на диванчик.

— Сиди там, — жестко приказал Найири, сверкнув глазами.

Йёвалли вскочил, и тогда король не спеша расправил крылья, выразительно глядя на взъерошенного мальчишку. Лас облизнул пересохшие губы и медленно сел. Если сначала он приготовился позлорадствовать над Сантилли, потом испугался гнева Найири, то теперь он уже безумно боялся за окровавленного друга, стоящего на коленях посреди комнаты.

Сантилли, опираясь на руку, и начал медленно подниматься. Голова гудела и звенела, горело как в огне ухо. На их фоне бровь и щека казались несущественной мелочью. Отец не стал мелочиться, но за такие вещи раньше убивали. А то, что ты последний в роду, не дает тебе права так обращаться с женщиной.

— Тебе сколько лет? — жестко спросил Найири, подходя к нему и чувствуя, как напрягается Ласайента.

— Двести шестьдесят, — помедлив, ответил Сантилли, с трудом шевеля губами.

— Тебе больше двухсот лет и ты не знаешь, что бывает в подобных случаях? — снова удивился Найири, — Ты меня поражаешь.

— Я забыл, — глухо проговорил герцог, — Не подумал.

Найири ударил его еще раз по покрасневшему уху, рассекая кожу. Санти упал и снова упрямо начал подниматься, цепляясь за стол.

— Найири, — прошептал за его спиной Лас, — Хватит. Прошу тебя.

— Теперь не забудешь, — подвел итог беседе король.

— Да, — еле слышно ответил сын.

Слова давались с трудом. Если отец ударит еще раз, он так и останется валяться на ковре. Лучше бы сразу убил. Как смотреть в глаза другу, Сантилли не знал. Что он делал этой ночью? Что пришлось пережить любимой девушке? Он ничего не помнил, только бешенную страсть и безграничное наслаждение от обладания ею. Насладился….

Отец посмотрел на сына. Злость ушла так же внезапно, как и накатила, оставив вместо себя усталость и раскаяние. Вот только сожалений здесь не хватало! Щенок получил то, что заслужил, и жалеть его сейчас — последнее дело. Только испортить все можно.

Найири развернулся и вышел, хлопнув дверью. Лас бросился к Санти, который начал медленно заваливаться назад.

Выйдя в коридор, ашурт достал платок и на ходу вытер окровавленную руку. Хотелось вернуться обратно и проверить, что там с сыном. Какого дьявола он так разозлился? Но девочка не заслужила такого обращения. И самое страшное, что еще свежи воспоминания, разбуженные недавним разговором. Пусть младший задумается над тем, как и что он сделал. Но почему же тогда так тяжело на душе?

Найири затолкал платок в карман, толкнул дверь, спокойно прошел к своему месту и принялся за завтрак.

— Помирились? — спросил обеспокоенный Шонсаньери.

— Мирятся, — усмехнулся Найири, — Или я ничего не понимаю в демонах.

— Что ты сделал? — забеспокоился Андерс, лучше всех знавший друга.

— Устроил своему небольшую встряску. Сиди! — приказал он Шону, придавив его к месту тяжелым взглядом. Принц опустился и замер, не сводя с короля встревоженных глаз. Сразу вспомнился разговор на празднике, когда выяснилось, как король удалил памятную татуировку тигра. Сантилли корпел над ней несколько дней, тщательно прорисовывая детали. Йёвалли рисунок не понравился, слишком агрессивный, но ашурт лишь усмехался: «Пойдет».

Более опытный, Андерс, пробежав взглядом по Найири, разглядел капельки крови на манжете. Минуту он сидел, покусывая губы, потом бросил салфетку на стол и решительно встал.

— Куда? — вскинулся король.

— Дома будешь командовать, Повелитель, — ответил князь и толкнул собравшегося вместе с ним Шона обратно на стул, — Потом зайдешь.

Найири хмыкнул, но промолчал. Сын проводил отца осуждающим взглядом.

Сантилли лежал на полу у стола, рядом валялся опрокинутый стул. Лас осторожно промокал кровь на его лице полотенцем и даже не обернулся на звук открывающейся двери. Андерс присвистнул, увидев герцога, и присел рядом с ним на корточки.

— Дай сюда, — попросил он сына.

Мальчишка дернулся, но головы не повернул и не прервался. Отец накрыл его руку своей и почувствовал, как он напрягся.

— Лучше воды принеси, — мирно сказал он, — так ничего не получится.

Лас закусил губу, но отдал полотенце и встал.

— Держи его сзади, — распорядился Андерс, макая окровавленную ткань в тазик для умывания, который принес сын.

Вдвоем они быстро промыли раны. Кровь почти остановилась, но ашурт находился в полубессознательном состоянии и сам до кровати дойти не смог бы, поэтому князь осторожно взял его на руки.

— Голову придерживай, чтобы не соскользнула, — обратился он к сыну, поднимая герцога.

Так же вдвоем они осторожно уложили Сантилли.

— Надо снять эти тряпки, — негромко сказал Андерс, начиная снимать кафтан, и обругал себя, что сразу об этом не подумал.

Лас коротко глянул на него, но подчинился. Возможно, удастся помириться с сыном, наладить хоть какие-то отношения? Долго он еще будет смотреть волчонком? Князь подавил тяжелый вздох. Что говорить Ласайенте, как с ним общаться отец не представлял. Он уже тысячу раз проклял свою вспыльчивость, но найти подход к собственному ребенку так и не смог.

Может быть, попробовать еще раз поговорить с Сантилли? В последний раз герцог уперся, и наотрез отказался помогать по непонятной причине, но вероятно, после этого мальчишка сменит гнев на милость и согласится помочь. Хотя в данный момент Андерс находился здесь по другой причине: он знал, каков бывает король в минуты гнева. А разозлился Найири не на шутку. Что же произошло между закадычными друзьями?

Принц, стараясь действовать аккуратно, снял выпачканную в крови одежду, бережно укрыл друга одеялом и сел рядом.

— Спасибо, — тихо сказал он, не сводя глаз с герцога.

— Что у вас произошло? — спросил князь, опускаясь на стул, стоящий рядом с кроватью.

Сын покосился на него, но промолчал.

— Понятно, не мое дело, — усмехнулся отец.

Придется искать причину самостоятельно.

— Вы так любите махать кулаками, чуть что, — зло произнес Ласайента.

— На моей памяти Найири первый раз пустил их в ход, — ответил Андерс, — До этого все ограничивалось разговорами, в худшем случае подзатыльниками. Что Сантилли отмочил на этот раз?

Лас угрюмо посмотрел на отца и отвернулся.

— Ко мне тогда ты не побежал, — ожесточенно произнес он.

— Почему, побежал. Когда остыл. Только тебя уже не было. Пара убитых охранников и открытые двери.

— Долго собирался, — огрызнулся Лас.

— Не очень, — медленно ответил Андерс, — Часа полтора.

— Им хватило, — на скулах сына заходили желваки.

— Прости, — отец наклонился, чтобы взять его за руку, но принц убрал ее.

— Уйди, — сквозь зубы попросил он.

Князь, помешкав, кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Хоть так поговорили. Что же могло вывести Найири из равновесия?

Андерс начал методично перебирать все случаи, когда старый друг взрывался. Случаев оказалось меньше, чем пальцев на руках. Предательство князь отбросил, не колеблясь. Дезертирство тоже. А вот происшествие с младшим братом, изуверски изнасиловавшего девушку из прислуги, заставило задуматься всерьез. Тогда король тоже не пощадил Алентиса, жестоко избив его и выбросив в первый попавшийся мир, напоследок срезав ему крылья родовым кинжалом. С тех пор о нем ничего никогда не было слышно.

Так, и что мы имеем? Сантилли меньше всего похож на насильника, женщины за ним табунами бегают, иногда сам не знает, как отбиться, значит, отпадает.

Князь уперся носом в стену. «Тупик», — с досадой констатировал он и лишь потом понял, что все это время мерил шагами гостиничный коридор. Йёвалли оглянулся, а ведь и в самом деле тупик. Он хмыкнул, и тут его осенило.

Есть случаи, когда ашурты теряют контроль. У огненных темперамент на загляденье. Среди них много неверных мужей по той лишь причине, что они по своей природе слишком жаркие в любви. А если жена устала от этого и стала отказывать мужу? Или они долго не виделись? Да мало ли, что в жизни случается!

А герцог любит Ласайенту, как бы самого Андерса от этого не воротило. Князь буквально вытряс из старшего сына, что младший обратно пол так и не менял, постоянно оставаясь мужчиной. Но на вчерашнем балу князь имел сомнительное удовольствие наблюдать, как ашурт флиртует со всеми подряд девушками. Тогда ему стало обидно за сына, угрюмо стоящего в стороне. Нестерпимо захотелось подойти к Его Светлости и дать ему от души по смазливой физиономии, стереть с нее улыбку, размазав по лицу кровавую юшку. Но сдержался. И к Ласайенте не подошел, потому что не знал, что сказать.

Может быть, Найири разозлился из-за этого? Начал говорить с сыном, а тот надерзил в ответ? Ерунда. Ашурт из-за таких мелочей не выходит из себя. И зачем тогда взял с собой обоих? А он хотел, чтобы Ласти видел все. Что именно?

Только одно подходит идеально: Лас, видя, как друг вьется вокруг девушек, решается ему угодить и меняет пол, а у герцога, судя по его поведению и по словам Шона давно не было женщин. Дьявол, неужели он прав, и ашурт сорвался? Тогда понятны и довольная рожа старого друга сегодня утром, и мрачные лица мальчишек, и то, что потом произошло.

Андерс со злостью ударил кулаком по стене и оглянулся — хвала богам, в коридоре никого не было. Князь постоял минуту, буравя стену взглядом, и пошел вытрясать правду из друга. Он имеет право ее знать! Отец он или не отец, в самом деле?

Ласайента еще немного посидел рядом с Сантилли, потом закрыл дверь, скинул сапоги и кафтан и лег рядом. Он слушал прерывистое дыхание ашурта и запоздало корил себя за то, что не выслушал его, что дал обиде и злости одержать верх, не разобрался, не попытался понять. И чем все это кончилось?

«Чем я лучше Андерса? Ничем. Такая же эгоистичная тварь, как и он».

— Не знаю, как йёвалли, — неожиданно прошептал Сантилли, — а ашуртов срывает, когда у них долго нет женщин. Я потерял контроль. Прости. Ничего не помню.

Герцог говорил с трудом, чуть слышно, постоянно прерываясь. Принц подорвался на постели, пододвигаясь ближе к другу, сжал его руку и горячо заговорил:

— Найири не прав, подумаешь…

— Я мог убить тебя, Ласти, — возразил Санти, еле шевеля губами, — Отец еще пожалел меня. Представь, — продолжил он, не открывая глаз, — возвращаешься из похода, а дома жена, любимая. По которой ты сумасшедше соскучился.

Ашурт помолчал, но все-таки закончил:

— Поэтому у нас всегда были наложницы.

— Их не так жалко? — криво усмехнулся Лас.

— Если их несколько, — герцог поморщился от боли в голове и уронил на нее непослушную руку, но промахнулся, — тогда ничего не случается. Ты как бы распыляешься на всех, и желание не берет верх.

Йёвалли, ничего не говоря, положил прохладную ладонь другу на лоб.

Герцогу было невыразимо скверно и тяжело от того, что он сделал ночью, и от того, как он разговаривал с отцом. Но он тоже, как и Лас, не ожидал такого развития событий и вместо того, чтобы спокойно отвечать, разозлился и стал дерзить в ответ. И добился того, что Найири, всегда такой сдержанный, окончательно разъярился.

— Сан, тебе надо несколько жен, — неожиданно хмыкнул Лас.

— Я не хочу изменять тебе, — ашурт помолчал и все таки сознался, — Я и так… в самом начале… еще бегал… Прости.

Принц решил не заострять на этом внимание, удивив Сантилли:

— Было и было, теперь какая разница.

Ашурт от изумления приоткрыл глаза и посмотрел на серьезного друга, с трудом повернув голову. Боги, какая каша опять варится в этом котелке?

— Как это остановить? — продолжая думать о своем и задумчиво покусывая губу, спросил принц.

Санти пожал плечами и ответил, выталкивая непослушные слова:

— Сильная боль. Можно когти выпустить. От души. Лас, что ты задумал? — спохватился он, нахмурив брови.

— Буду иметь в виду, — хмыкнул йёвалли, пропуская вопрос герцога мимо ушей.

Но тот, поняв ход его мыслей, заворочался, раздражаясь:

— Лас, даже не мечтай. Я не смогу.

— Спи, — решительно прервал разговор Лас, — лично у меня глаза слипаются.

Спать и впрямь хотелось очень сильно. Напряжение ночи и утра спало, и навалилась тяжелая ватная усталость, всем весом давя на веки и закрывая их. Санти хотел высказать ему все, что думает по этому поводу, но друг, пристроившись рядом, что-то сонно пробормотал и мгновенно уснул, чего за ним никогда не водилось.

— И что? — с нервным смешком поинтересовался Найири у Андерса, когда тот усаживался обратно за стол.

— Шон, ты закончил? — вместо ответа спросил отец у сына.

— Да, спасибо, — наследник церемонно склонил голову и встал.

— Ты еще на колено упади! — не удержался князь.

— На тебя не угодишь, — сокрушенно произнес принц, — Я могу идти к себе?

Андерс кивнул, подозрительно приглядываясь к Шону. Какой-то он смирный. Это немного напрягало и без того взведенного князя. Но почти сразу он подумал, что сыну элементарно может быть скучно с ними. После того, как йёвалли увидел последствия общения старого друга со своим отпрыском, многое будет настораживать.

— Ты не мог по-другому решить проблему? — сердито сказал он, когда за сыном закрылась дверь, — Ну, потерял мальчишка контроль и что? Можно подумать, они бы без тебя не договорились?

Ашурт исподлобья посмотрел на друга.

— И кто из них удостоил тебя откровением? — прищуря вспыхнувшие глаза, спросил король.

— Остынь! — вскинулся Андерс, — Свои мозги есть.

— А дочь тебе не жаль? — деланно удивился ашурт, — Как так?

— Она женщина и должна терпеть боль. Ей еще рожать, — тоже завелся князь.

— Это ее первая ночь! — взорвался Найири, — И если йёвалли привыкли брать женщин силой, то я такого не потерплю! Тебе понятно, отец хренов? — ашурт в сердцах схватил первое, что попало под руку, и бросил на стол.

Чайная ложка, так некстати подвернувшаяся демону, с жалобным звоном пожаловалась тарелкам на свою жизнь, найдя утешение в салатнице.

— Не ори, — посоветовал Андерс, — Это моя прерогатива, орать чуть что.

Он начал, не задумываясь, нервно отодвигать от себя тарелки и чашки. Раздражение искало выхода хоть в каком-то, пусть незначительном действии или движении.

— Мне не жалко дочь? — раздраженно выговаривал он, — Кто тебе сказал, что мне ее не жаль? Была бы моя воля, забрал бы ее у твоего…, - он поискал подходящее слово и не нашел, все, что приходили на ум были глубоко нецензурными, — Но попробуй это сделать! — йёвалли оставил в покое сервировку, — Най, как мне поговорить с ним? Он же слушать меня не хочет, — князь толкнул стол, заставив его покачнуться, — Слова цедит сквозь зубы, как….

— Как ты, — невозмутимо продолжил ашурт, придерживая задрожавший бокал с вином.

— Да, черт возьми, как я! — князь все-таки ударил по столешнице ладонью, заставив жалобно звякнуть посуду.

— Оказывается, ты умеешь признавать собственные недостатки! — поднял бровь Найири, — У нас прогресс на лицо.

Андерс хмуро посмотрел на друга. Вот только сарказма здесь не хватало.

— Не смешно, — буркнул он.

— У вас даже выражения одинаковые, как и мимика, — хмыкнул ашурт, — И характер, — многозначительно добавил он.

— И что ты предлагаешь? — князь мрачно оглядел Найири.

— И где сейчас твои мозги? — удивился тот, — Спят? — ашурт хотел постучать по лбу друга, но благоразумно воздержался, — Прими его таким, каков он есть. Разговаривай с ним так, как хочешь, чтобы с тобой разговаривали. Вы же одинаковые, как близняшки. Даже жутковато иногда становится, как представлю, что ждет моего шалопая в будущем.

— Откуда я знаю, как я хочу, чтобы разговаривали со мной? — снова взорвался князь и замолчал.

А какого общения он хочет? Да с ним всегда разговаривали, как с Повелителем, даже в почти забытом детстве! С какой стороны подступить к наглухо замкнувшемуся сыну?

— Но как-то же вы общались до этого? — Найири вопросительно глянул на йёвалли.

— Я ему, ей, — поправился он, — рассказывал про нас с тобой.

Найири изумленно вскинул брови:

— Нашел о чем говорить с девчонкой!

— Ты не понимаешь, — возразил Андерс, — Надо было видеть, как она слушала! Най, она вся светилась изнутри!

— Так что тебе сейчас мешает продолжить это? — недоуменно спросил ашурт.

— Как к нему подойти? Я не представляю, — князь потеряно уставился в стол.

— А ты не подходи, — хмыкнул Найири и, видя удивленное лицо друга, посоветовал, — Ты мне это рассказывай или Шону, когда Ласти рядом. Я думаю, что старшему принцу не повезло так, как принцессе. То-то у нее мозги набекрень.

Андерс тоже хмыкнул. Ладно, примем это за исходную точку и начнем танцевать от нее.

Герцог еще некоторое время лежал и думал о том, как много ошибок он совершил в своей жизни, пропуская их между пальцев, как бусины, пока сну не надоело ждать. Тягостные мысли незаметно перешли в простые и мирные сновидения, и ашурт провалился в них, как в глубокий колодец.

Ему снилось детство. Маленький Сантилли бежал по огромному полю, похожему на зеленое море с частыми вкраплениями мелких цветов. Ветер вразнобой колыхал разнотравье, гоняя травяные волны, и ашурту казалось, что он плывет по ним, как крохотный кораблик по бушующему океану, разгребая их руками-веслами. Над головой перевернутой голубой чашей высилось небо с прозрачными перистыми облаками. Стрекотали кузнечики в колышущейся траве. А на душе было радостно и тревожно одновременно, как в ожидании чуда.

Проснулся он, как от толчка. Только что спал, и вот уже лежит и слушает тихое дыхание друга. Ощущения сна все еще не хотели отпускать, наполняя тело необычайной праздничной беззаботной легкостью.

Сантилли потянулся к спящему йёвалли и осторожно поцеловал его в лоб. Тот в ответ весело сморщил нос, тепло улыбнулся и открыл ясные глаза. Значит, просто ждал, когда герцог проснется, тоже думая о своем. Они несколько минут лежали и смотрели друг на друга. Было невыразимо приятно вот так глядеть в любимые глаза, ничего не говоря, чутко ловя отголоски чувств и мыслей, понимая без слов все то, что хотели сказать друг другу.

— Санти, научи целоваться, — тихо попросил Лас.

Ашурт удивленно изогнул бровь и хмыкнул:

— А ты не умеешь?

— Неа, — беззаботно мотнул головой принц, — Что это за поцелуй? Чмок. Чмок. Чмок, — смешно вытягивая губы трубочкой, изобразил он, — По-настоящему. М-м-м?

Лас лукаво блеснул желтыми глазами, улыбнулся и прикусил губу, умоляюще глядя на ашурта.

— О-о, демон-искуситель в действии! — герцог изобразил безграничное потрясение, — Сколько коварства в этом ангельском взгляде! Сколько хитрости таится в простодушном выражении лица! Ласти, ты растешь и совершенствуешься!

— Я рад за себя, — Ласайента придвинулся ближе, и Сантилли с наслаждением вдохнул летний запах.

Так вот откуда его сон! Не осознавая того, что делает, он притянул йёвалли к себе, прикоснулся к мягким губам и потерялся в этом сводящем с ума бесконечном поцелуе.

Внезапный страх повторения ночного безумия окатил ашурта ледяной волной, отрезвляя и заставляя отпрянуть назад.

— Ты так и будешь теперь от меня шарахаться? — удрученно спросил принц, глядя на него исподлобья, — Лучше завалить в постель какую-нибудь служанку, чем целовать меня?

— Ласти, не говори ерунды, — с досадой ответил Сантилли, садясь и растирая лицо. Все было на месте, даже ухо, с которым Его Светлость успел мысленно распрощаться.

Принц неожиданно обхватил его за шею и повалил обратно.

— Не глупи! — рассердился ашурт, но Лас ловко подмял его под себя и придавил к подушке, навалившись сверху.

— Изнасилую, — пригрозил он.

Герцог не выдержал и расхохотался.

— Ласти, ты чудо чудное, — сквозь смех сказал он и поцеловал его в нос.

— Еще, — строго потребовал друг, — Этого мало, чтобы замолить грехи.

Его Светлость помрачнел. И так не сладко, зачем же снова напоминать о том, что так хотелось забыть? Где-то в глубине души шевельнулась невольная обида на друга.

— Санти, я знаю, ты другой, — тихо проговорил йёвалли, глядя ему в глаза, — У всех бывают ошибки, и эта не самая страшная.

Герцог подавил тяжелый вздох. Ласайента прав, и сейчас его устами говорила истина жизни, но ашурт безумно боялся, что снова сорвется.

— Лас, — Санти прижал принца к себе, зарываясь лицом в ароматные волосы, — я боюсь. Дико боюсь повторения того, что случилось.

Ласайента мягко высвободился из его объятий, оперся на него локтем и, подперев щеку ладонью, поводил пальцем по выступающим мышцам.

— Ну, допустим, охотку ты уже сбил, — он побарабанил пальцами по груди герцога.

— Пф, — Санти с досадой поморщился, — Как-то ты высказался, — он попытался стряхнуть принца, — не хорошо.

— Зато жизненно, — парировал друг, упираясь ногами и не давая себя сбросить, — Сан, ты дурак.

— О, да! — начал злиться ашурт, — Зато ты у нас умный.

Он отжал Ласайенту на руках вверх и запнулся, наткнувшись на серьезный взгляд синих глаз.

— Как ты это сделал? — испугался ничего не почувствовавший герцог и опустил руки, — Прекрати немедленно!

Девушка отрицательно покачала головой, убирая прядь, упавшую на лоб любимого.

— Ласти, — прошептал Санти, — Ты понимаешь, что творишь?

— Да, наверно, — чуткие пальцы скользнули по его щеке к губам, — Что мы теряем, Санти?

— Себя, — тихо ответил ашурт, бессознательно целуя их.

— Ты ошибаешься, — демонесса положила голову на грудь ашурта, и он осторожно провел рукой по шелковой волне волос, чтобы через один долгий удар сердца обнять любимую и окунуться в аромат лета.

Было невыразимо упоительно держать в объятиях свою любовь, ощущать кожей ее легкое дыхание, чувствовать, как тонкие пальцы перебирают пряди волос.

— Сумасшедший демон, я люблю тебя, — Сантилли нежно провел пальцами от виска по щеке вниз. Прикоснулся губами к мягкой коже. Тут же сладко заныло в груди.

— Я тоже… люблю, — она смущенно улыбнулась.

Слова больше похожие на еле уловимое колыхание ветерка, заставили замереть сердце. Он так ждал их. Каждый день. Каждое мгновение. Читая в глазах и надеясь услышать. Боги, как хорошо!

— Скажи еще раз, — прошептал он, беря ее за плечи.

— Я люблю тебя.

Ладонь девушки легла ему на щеку. Санти накрыл ее сверху, поцеловал нежные пальцы.

— Я давно хотел сказать, — еле слышно произнесла она, боясь поднять глаза, — но это было так страшно почему-то. Что ты смеешься? — обиделась она.

— Ласти, ты девушка, — улыбаясь, ответил ашурт, — а говоришь, как мужчина.

— И что? — принцесса надула губы.

Боги, как она это красиво делает! Как хочется их целовать и целовать, не останавливаясь. Любимая моя! Он перевернул ее на спину, нежно убрал вечно непослушный локон.

— Ты мне понравился с самого первого раза, как только я увидел тебя тогда. Ты еще спал, а я смотрел и думал, что ты очень красивый.

— И только? — герцог не удержался и ласково поцеловал высокий чистый лоб.

— Нет, конечно, — девушка перебрала волосы любимого, — ты разный. Но я люблю тебя любого. С тобой легко и спокойно.

Сантилли хмыкнул. Да уж, и легко и спокойно.

— Я даже хотел стать снова девчонкой, — призналась она, упорно говоря о себе в мужском роде, — но потом представил, как ты отсылаешь меня на женскую половину, и я снова никому не нужен. Пусть хоть так, но рядом с тобой.

Маленькая моя потерявшаяся девочка! Санти мягко прикоснулся к губам. Ты — мой ангел. Моя жизнь. Мое дыхание. Как я мог сделать с тобой такое? Ему до боли захотелось исправить то, что он сделал, стереть даже самое ничтожное воспоминание у любимой о ночном кошмаре.

Неужели один глупый ашурт не сможет сдержать свою страсть, чтобы сделать единственно желанную женщину счастливой?

— Я хочу исправить свою ошибку. Ты позволишь? — он внимательно и серьезно посмотрел ей в глаза, страшась отрицательного ответа.

— Я верю тебе, — девушка взяла его лицо в ладони и вдруг порывисто обняла Санти за шею и прижалась к нему, — Я люблю тебя!

Герцог почувствовал, как сильно и часто бьется ее сердце.

— Сколько можно мириться? — раздраженно спросил Андерс, останавливаясь перед креслом, в котором устроился ашурт, — Обед скоро!

— Проголодаются и выйдут, — невозмутимо рассудил Найири, переворачивая страницу.

— Как ты можешь спокойно читать? — возмутился князь, забирая у него толстенную книгу.

Брови его взлетели вверх.

— История? — он бросил том обратно, — Вы оба ненормальные.

— Зато успокаивает, — возразил Найири, — Ты все перепутал! — он одарил друга укоризненным взглядом, — Ладно, пойду, поесть закажу. Есть в этом что-то неправильное, — он покрутил кистью руки в воздухе, — когда король сам идет на кухню заказывать себе обед, — Найири вопросительно посмотрел на Андерса, — Не находишь?

— Сходи, промнись, нагуляй аппетит, — ворчливо посоветовал Андерс и снова принялся мерить комнату шагами, заложив руки за спину, — лучше бы по городу прошлись, чем ждать у моря погоды.

— А ты не думал о том, что они вошли во вкус? — спросил Найири, открывая дверь.

— Я боюсь, что ты переборщил, — искоса посмотрел на него йёвалли.

— Не терзай мою душу, я и так уже весь извелся, — вздохнул тот.

— Я заметил, — с сарказмом сказал Андерс ему вслед.

Внизу Сантилли весело переговаривался с раскрасневшейся симпатичной служанкой, небрежно облокотясь на кухонную стойку.

«Да что ж тебе неймется?» — с досадой подумал Найири.

Но тут сыну подали поднос, заставленный разнообразной снедью, герцог подхватил свободной рукой бутылку белого вина и два бокала и лицом к лицу столкнулся с отцом. Возникла неловкая пауза. Сантилли закусил губу и опустил глаза, чтобы почти сразу спокойно поднять их.

— Привет, — он невозмутимо кивнул Найири, — Мы перекусим, если ты не против.

— Не могли нас дождаться, — проворчал король, не зная, как себя вести и чувствуя себя жутко виноватым.

А этот паршивец все сейчас поймет и будет этим пользоваться! Но сын оказался благороднее, чем думал отец.

— Пока вы соберетесь, мы умрем от голода.

Найири кивнул:

— Да, конечно.

— И спасибо, — усмехнулся герцог, — Только в следующий раз, когда будешь меня учить жизни, выбери другую тактику. До меня словами быстрее доходит.

Он посмотрел на отца и добавил:

— И Ласти не бери с собой. Она до сих пор под впечатлением.

— Извини, не сдержался, — Найири исподлобья глянул на сына.

— Знаю, сам виноват, — Сантилли закусил губу, — Я все объяснил ей. Она знает, что делать, если…

— Не доводи, — перебил его отец.

Сантилли кивнул.

— На нас тоже закажи. Мы голодные, как черти, — он улыбнулся.

Отец облегченно потрепал его по плечу.

— Иди к своей красавице, пока она не усохла от голода.

Сын рассмеялся и легко взбежал по лестнице. Служанка проводила герцога затуманенным взглядом. Да, тяжело придется Ласайенте с таким мужем, замучается отмахивать его от воздыхательниц, с усмешкой подумал Найири, поворачиваясь к девушке. Знала бы ты, милая, к кому он так сейчас спешит, волосы бы на себе рвала от отчаяния, потому что ты даже в подметки ей не годишься.