Покоренная любовью

Глава 2

– Приехал! Приехал!

Мэдлин чуть не уколола себе палец, услышав эту недобрую весть от взволнованной посудомойки. Прибыл маркиз Уэрфилд, и прибыл точно в назначенное время. Несомненно, он счел бы бестактным приехать позже условленного срока, хотя она и надеялась, что его что-нибудь задержит.

Девушке не терпелось подбежать к ближайшему окну и самой взглянуть на гостя, хотя бы для того, чтобы убедиться, что ночной кошмар стал явью. Однако она видела сотни экипажей и не меньшее число английских лордов. И, Бог тому свидетель, смотреть было особо не на что. Ничего особенного они собой не представляли.

Мэдди терпеливо подшивала поля прошлогодней весенней желтой шляпки. Возможно, она сможет проносить ее все лето. За последние годы девушка стала неплохой швеей, что было вызвано крайней необходимостью. Но все же она удивилась, когда, повертев шляпку, обнаружила, что та выглядит очень мило.

– Он здесь, мисс Мэдди! Идите туда скорее! – воскликнула миссис Ходжес.

– Знаю, знаю, – ответила девушка, хотя сомневалась, что ее услышали Билл Томкинс и домоправительница, пробежавшие мимо открытой двери маленькой столовой, примыкавшей к кухне. Вздохнув, она отложила шляпку и поднялась, чтобы присоединиться к остальным домочадцам.

– О, только посмотрите, миссис Ходжес! Какая прекрасная карета! – воскликнул Томкинс. Он вытянул длинную шею и выглянул из окна прихожей поверх голов других слуг. – Готов поспорить, что у самого короля нет ничего красивее.

Даже всегда бесстрастный Гарретт явно нервничал. Его взгляд скользил от окна к напольным часам в холле и обратно, словно он пытался вычислить, когда именно следует распахнуть входную дверь, чтобы это выглядело наиболее эффектно.

– Не волнуйтесь, Гарретт, – подбодрила его Мэдди. – Возможно, маркиз не прочь покричать время от времени, но уверена – он не кусается.

Гарретт бросил на нее косой взгляд.

– Можете оставаться при своем мнении, мисс Мэдди, но вы никогда не встречали остальных Бэнкрофтов. Я не сделаю ни одной ошибки в присутствии лорда Уэрфилда.

– Ах, бросьте! Единственная разница между лордом и бедняком в том, что один может позволить себе быть грубым, а другой – нет.

Раздраженные взгляды и осуждающие замечания ясно показывали, что никто из слуг не собирался слушать ее дальнейшие размышления на эту тему. Мэдди закатила глаза и нарочно остановилась позади взволнованной толпы у окна. Достаточно скоро они увидят, как мало их надутый герой напоминает боготворимый ими образ.

Цокот копыт приблизился под аккомпанемент грохота большой кареты. Гарретт еще раз одернул свою ливрею, кивнул собравшимся слугам и распахнул двойную входную дверь. Процессия слуг и домочадцев Лэнгли, поправляя шейные платки и оборки на фартуках, устремилась из дверей по низким ступеням и расположилась по обе стороны подъездной дорожки.

Проследовав за слугами, Мэдди вышла на широкое мраморное крыльцо, откуда могла наблюдать за происходящим, не привлекая к себе излишнего внимания.

Подъезжавший по выщербленной каменной дорожке экипаж с красно-желтым гербом Уэрфилдов на дверце был темным, огромным. Великолепная четверка черных, в тон карете, лошадей нетерпеливо остановилась перед онемевшими слугами, а привязанный позади кареты гнедой жеребец поднялся на дыбы, прежде чем застыть на месте. Мэдди фыркнула. Этот помпезный задавака привез с собой собственного скакуна, словно лошади из конюшен Лэнгли недостаточно хороши для него.

Не успел Билл Томкинс сделать шаг, чтобы открыть дверь экипажа, как ливрейный слуга, соскочив с сиденья рядом с кучером, опередил его. С привычной легкостью он опустил ступеньки под дверью кареты, затем с поклоном отступил на шаг.

Из полумрака показалась элегантная нога, обутая в начищенный высокий сапог. Затем последовала вторая нога, открывая мускулистые бедра, обтянутые парой бежевых лосин. Скептический взгляд Мэдди отметил голубовато-серый жилет, синее пальто, облегающее широкую грудь, и белоснежный галстук, уютно расположившийся под безукоризненно накрахмаленным воротничком сорочки. Рука в белой лайковой перчатке протянула лакею отполированную трость красного дерева с украшенным перламутром набалдашником из черного дерева.

Покидая карету, маркиз смотрел под ноги, и голубая шляпа, лихо надвинутая на вьющиеся волосы ярко-медового цвета, скрывала от Мэдди его лицо.

– Шут, – пробормотала девушка, на которую весь этот наряд не произвел никакого впечатления.

Занятия фехтованием и боксом могли сделать его гибким и атлетичным, но они не могли исправить курносый нос или кривые зубы. А также замаскировать последствия праздной разгульной жизни.

Наконец маркиз поднял голову. Пара нефритовых озер, зеленых, как лес после дождя, оглядели подъездную дорожку, взволнованных слуг и красные каменные стены Лэнгли-Холла. Глаза Мэдди отметили прекрасно выточенный нос, лишенный каких-либо недостатков, и волевой подбородок. Губы, способные лишить покоя любую молодую девушку, сказали что-то лакею, который тут же вернул трость ее владельцу, а элегантный жест указал взволнованному лакею из Лэнгли, что надо разгрузить огромную гору багажа на верху кареты.

Затем лорд Уэрфилд направился навстречу слугам имения.

Миссис Ходжес приветствовала его глубоким реверансом.

– Добро пожаловать в Лэнгли, милорд, – сказала она, ее пухлые щеки пылали от возбуждения. – Я – миссис Ходжес, домоправительница.

– Добрый день. – Он отпустил ее легким поклоном головы, двигаясь далее вдоль линии слуг. Нефритовые глаза одаривали взглядом каждого.

– Добрый день! Добро пожаловать! Очень рады! – Приветствия сыпались одно за другим, пока он шел к низким ступеням.

Маркиз поднялся на крыльцо, и его отрешенный взгляд пробежал по молодой Руфи, миссис Иддингз и, наконец, Мэдди. На мгновение он встретился с ней глазами и остановился. Девушка быстро овладела собой и, опустив глаза, присела в реверансе. Когда она отважилась вновь поднять глаза, он уже прошел мимо, протягивая трость и шляпу дворецкому. Мэдди предчувствовала, что ее проигнорируют, и была искренне удивлена силой своего внезапного раздражения от его неотразимого взгляда и того, что он так быстро прошел мимо.

– Как поживаешь, Гарретт, после всех этих лет? – спросил маркиз, бросая перчатки одну задругой в шляпу и внимательно осматривая убранство холла. Вне всякого сомнения, он нашел дядин вкус вульгарно-провинциальным.

– Хорошо, милорд, благодарю вас, Могу я показать вам ваши покои или вы…

– Я предпочел бы повидаться с дядей, – прервал его лорд Уэрфилд. – Пожалуйста, отошли багаж в мои комнаты. Мой камердинер скоро приедет и привезет остальные вещи.

Мэдди недоверчиво взглянула на гостя. Слуги уже разгрузили достаточно чемоданов и сундуков, чтобы обеспечить его на целый месяц. Если должно прибыть что-то еще, то он, похоже, намеревается обосноваться тут навечно.

– Хорошо, милорд.

Гарретт взглянул на Мэдди, и, вздрогнув, она выступила вперед.

– Я провожу вас к мистеру Бэнкрофту, если вы не возражаете, – сказала девушка, мысленно повторяя, что она обещала вести себя подобающим образом.

Уэрфилд повернулся и взглянул на нее. Изогнутая бровь слегка приподнялась, затем он наклонил голову. Грациозным жестом длинных пальцев маркиз предложил ей пройти вперед.

– Будьте так любезны.

Мэдди проскользнула мимо гостя по широкому холлу, и его размеренные шаги у нее за спиной сопровождали девушку до витой лестницы. Стараясь не спешить и не споткнуться, Мэдди – крепко держалась за гладкие перила красного дерева и не сводила глаз со ступеней перед собой. Чем меньше она наделает шума, тем меньше внимания уделит ей маркиз.

Однако Мэдди не ожидала, что Уэрфилд будет так вызывающе красив. Почему-то это особенно раздражало ее. Она привыкла представлять себе титулованных мужчин толстыми помпезными денди с поросячьими глазками.

Маркиз Уэрфилд даже отдаленно не походил на толстого, не имел поросячьих глаз, и хотя его одежда, несомненно, была сшита по последней моде, Мэдди не могла назвать его денди. Денди не способны… так смотреть. Но, судя по его высокомерному приветствию, ее воспоминания о напыщенных, чрезвычайно самоуверенных лондонцах вряд ли изменятся. Она задержалась на этой мысли, продолжая подниматься вверх по ступенькам.

– Вы сиделка моего дяди?

– Я его компаньонка, – поправила девушка, глядя прямо перед собой, так как они достигли верхней ступени. За ее замечанием последовало молчание, и Мэдди с опозданием поняла, чего он ждет от нее. – Милорд, – добавила она, досадуя на свою оплошность.

– И как вы оказались в… таком положении? – полюбопытствовал он.

Голос у него был приятный, однако Мэдди сжала зубы, сдерживая раздражение.

– Я искала работу, милорд.

– Понятно.

Мэдди сообразила, что на самом деле он, скорее всего ничего не понял. Судя по его тону, он принял ее за любовницу мистера Бэнкрофта, но ей не хотелось разубеждать его. В конце концов, он не имел права совать нос в ее дела.

– И как же мне вас называть? – Его глубокий голос звучал одновременно чопорно и удивленно.

Мэдди заколебалась, но поскольку Уэрфилд вращался в самых высоких сферах, он вряд ли мог знать ее имя.

– Я мисс Уиллитс.

– Знаете, мисс Уиллитс, не считается неприличным смотреть в лицо тому, с кем разговариваешь, – заметил он.

Мэдди моргнула. «Да как он смеет!» Смущение, унижение и гнев облили ее словно волной. Она утопит его в вежливости, если это то, чего он добивается. Скрыв готовое вырваться гневное рычание под улыбкой, она повернулась в дверях.

– Мои извинения, милорд. – Она приоткрыла дверь комнаты. – Мистер Бэнкрофт, милорд. – Когда Мэдди взглянула на него, то поймала его изумленный взгляд. Он открыл было рот, чтобы ответить, но она быстро промелькнула мимо него и бросилась вниз по ступенькам. – Прошу прощения, милорд.

Куин смотрел вслед так называемой компаньонке дяди, пока ее изящная фигурка не скрылась внизу лестницы в быстром мелькании розового и белого муслина.

– Конечно, – рассеянно заметил он вслед девушке, – странное создание.

– Добро пожаловать в Лэнгли-Холл, Куинлан Улисс Бэнкрофт.

Куин встрепенулся и повернулся лицом к дяде.

– Спасибо, дядя Малькольм.

Он с улыбкой вошел в комнату, и в глаза ему сразу бросилась батарея лекарств, стоящая на тумбочке рядом с кроватью, и стопки книг, карт и игр на комоде. Свежие цветы в вазе под окном нежно покачивались от теплого весеннего ветра. Малькольм сидел, подпертый со всех сторон горой подушек, его бледное лицо исхудало. Но, когда он улыбнулся, его темные глаза заискрились, как прежде.

– Ты прекрасно выглядишь, мой мальчик. – Куин изящно поклонился.

– И вы тоже, дядя. Прочитав послание отца, я решил, что вас уже можно укладывать в гроб. Должен сказать, вы неплохо выглядите для умирающего.

– Льюис, несомненно, принимает желаемое за действительность. – Он указал племяннику на кресло подле кровати. – Как прошло путешествие?

Отказываясь проглотить наживку и спорить по поводу личных рассуждений отца, Куин сел и ответил:

– Благодарю, без приключений.

Малькольм покачал головой и энергично помахал пальцем перед своим молодым родственником.

– Ну уж нет! Представь, в последнее время я превратился в заядлого сплетника. Ты должен рассказать мне, мимо чего ты проезжал, какая была погода, и как ты отнесся к тому, что тебя вытащили из Уэрфилда накануне лондонского сезона.

Собираясь с мыслями, Куин рассматривал дядю. Раньше Малькольм славился скорее упрямством и независимостью, нежели эксцентричностью, но, как несколько раз предупреждал Куина отец, нельзя было предугадать, как апоплексический удар повлиял на его умственные способности.

– Все в порядке. Визит к вам, дядя, не нарушил моих планов. Что же касается дороги, то она показалась мне достаточно долгой. Временами светило солнце, однажды пошел дождь. Я проехал мимо двух молочных фургонов, почтовой станции, встретился с пятью крестьянскими телегами, а несколько минут назад видел убежавшую свинью, которую преследовало несколько рассерженных людей.

Малькольм хлопнул ладонью по стеганому одеялу и засмеялся, так что в уголках его глаз собрались морщинки. Однако это утомило его, и прошла минута, прежде чем он снова смог заговорить.

– Это, несомненно, злосчастная мисс Маргарет, – наконец объяснил он. – Я должен сообщить об этом Мэдди.

– Мэдди?

– Мисс Уиллитс. Ты видел ее?

Куин медленно кивнул, все еще изумляясь своей несвойственной ему горячей реакции при первом взгляде на нее.

– Да, видел. Она…

– Очаровательна, не Правда ли? Она спасла мне жизнь. Я думал, Мэдди проводит тебя сюда.

– Она проводила. – Очевидно, его заключение о месте мисс Уиллитс в дядином доме было правильным. – О да, она весьма привлекательна. Несколько… неожиданна в своем поведении, но, полагаю, никто особенно не рад видеть меня здесь.

Дядя снова засмеялся.

– Одни больше, другие меньше.

Куин поднял бровь, удивленный тем, что застал Малькольма в таком благодушном настроении.

– Спасибо за откровенность, дядя.

– Извините меня, мистер Бэнкрофт, милорд.

Куинлан поднял глаза. Мисс Уиллитс стояла в дверях. Румянец на ее не по моде загорелом лице и вздернутый подбородок ясно говорили о том, что она слышала его последнюю реплику.

– Да, Мэдди? – откликнулся больной.

Она застыла в дверном проеме, и ее светло-серые глаза избегали смотреть на Куина. Это в ней играет ирландская кровь, восхищенно решил он, на этот раз внимательно оглядывая ее высокую стройную фигуру и вьющиеся рыжеватые волосы. Куин подумал, что распущенными они доходят до талии, что так не соответствовало последней лондонской моде на короткие кудряшки. Нет ничего более привлекательного в женщине, чем длинные вьющиеся волосы. Дяде не откажешь в хорошем вкусе при выборе любовниц. Исключительный вкус, на что указывало его собственное внезапно участившееся сердцебиение.

– Мистер Бэнкрофт, восточная комната слишком мала для багажа лорда Уэрфилда, – сухо сказала Мэдди. – Простите мне мою смелость, но, возможно, его светлость захочет, чтобы некоторые вещи были размещены в верхней гостиной, так чтобы он мог использовать ее как кабинет на время своего пребывания здесь, тем более, если ему потребуется читать или писать, для чего необходима дополнительная площадь.

Ее полные чувственные губы, сложенные в упрямую твердую линию, заинтриговывали, и любопытство подогрело интерес молодого человека к девушке еще сильнее. Она определенно обладала ярким темпераментом. Он сделал ей замечание, и Мэдди рассердилась на него за это.

– Я не хочу ничего нарушать в вашем доме, – заметил Куин, наблюдая, как ее прелестные глаза скользнули по его лицу, затем она снова отвернулась. – Я могу писать или читать в библиотеке.

– Чепуха, твоя идея великолепна, дорогая.

– Тогда я немедленно распоряжусь. – С глубоким официальным поклоном Мэдди вышла.

Куин вновь повернулся к Малькольму.

– Хочу заверить вас, дядя, что я здесь только для того, чтобы убедиться, что в Лэнгли все идет гладко, пока вы поправляетесь. У отца и в мыслях не было отправить вас или кого-либо из вашего штата, – здесь он жестом указал в направлении, в котором исчезла, мисс Уиллитс, – в дикие дебри Сомерсета.

Малькольм переложил книгу, лежащую у него на коленях.

– Боже, конечно, нет. Я никогда не задумывался об этом. И, поверь мне, я отлично знаю, что главная цель титулованных Бэнкрофтов – во всем выглядеть пристойно. Так было всегда.

Куин нахмурился.

– Это не совсем справедливо, дя…

– Как только я отдам концы, ты или Рейф назовете Лэнгли своей собственностью.

– Вне всякого сомнения, Рейф будет счастлив получить хоть что-то из мебели, все же остальное принадлежит его светлости. – С легкой улыбкой Куин откинулся на спинку кресла. – Отец все делает так, чтобы каждый знал об этом, и слишком поздно ожидать, что он что-нибудь изменит. Будь моя воля, Лэнгли давно бы уже принадлежало вам полностью.

Малькольм взглянул на племянника.

– Оно не соответствует твоим стандартам, но, полагаю, здесь много привлекательного.

– Несомненно. – «И в первую очередь мисс Мэдди Уиллитс». Куин поднялся. – Если у вас нет других соображений, я хотел бы уже сегодня днем начать с бухгалтерских книг, а утром обошел бы поля. При такой хорошей погоде можно будет немедленно приступить к севу пшеницы и овса.

– Нет смысла терять понапрасну время, – согласился дядя. – Мэдди знает, где все хранится.

– Отлично. – Куин кивнул и повернулся к двери.

– Куинлан!

– Да?

– Будь осторожен с Мэдди. Она большее, чем заслуживает такой старый шут, как я.

Итак, его уже предупредили, и понятно почему. Несомненно, прикованный к постели Малькольм чувствовал себя обделенным. Если бы в Лэнгли оказался его брат Рейфел, он немедленно и охотно восполнил бы недостаток внимания к Мэдди со стороны дяди. Даже Куин находил ситуацию весьма интригующей.

– Я буду к ней предельно внимателен, дядя.

Куин направился по увешанному портретами холлу в восточное крыло дома. До глупой ссоры между Малькольмом и Льюисом он несколько лет подряд проводил лето в Лэнгли, ему всегда нравились толстые деревянные балки и высокие широкие окна дома. Холл показался ему меньше, чем он помнил его, но, в конце концов, он подрос на несколько футов и повзрослел за те двадцать лет, что не был здесь.

Куин остановился возле окна, выходившего на пруд и лесную лужайку за ним. На первый взгляд все в Лэнгли выглядело хорошо отлаженным, и сейчас ему не хотелось задумываться над тем, с каким хаосом в счетах и бухгалтерии, возникшим за последние несколько недель, он может столкнуться. Куин вздохнул.

– Милорд?

Вздрогнув, он обернулся. Мисс Уиллитс и какая-то служанка стояли в холле у него за спиной. Казалось, они материализовались прямо из воздуха.

– Да?

– Вы заблудились, милорд?

– Отнюдь нет, – улыбнулся он, – но спасибо за заботу.

Мэдди кивнула и жестом указала на свою спутницу. Пожилая женщина, однако, покраснела и сделала несколько шагов назад. Не скрывая раздражения, мисс Уиллитс вновь взглянула на гостя.

– Извините за беспокойство, милорд, но миссис Иддингз, кухарка, интересуется, есть ли у вас какие-либо кулинарные пристрастия или нелюбовь к каким-либо блюдам. У нас не было времени узнать об этом у вашей кухарки в Уэрфилде, милорд, а я полагаю, что деликатную конституцию знати необходимо поддерживать должным образом.

– О! – Куин кивнул, как ему показалось, крайне учтиво. – Да, конечно, еще раз большое спасибо. – Теперь он был абсолютно уверен: по какой-то причине мисс Уиллитс сильно невзлюбила его.

– Так как же, милорд? – Куин откашлялся.

– По правде сказать, я не очень-то люблю ростбиф с кровью, – начал он, отмечая при этом, что миссис Иддингз продолжала прятать свое полное тело за мисс Уиллитс, а Мэдди словно застыла на месте. Значит, она не боялась его. Он улыбнулся, пытаясь польстить местным обитателям. – И я безумно люблю хорошо зажаренного фазана. Я не очень привередлив в еде, несмотря на противоположные слухи.

Мэдди холодно кивнула, и в ее глазах не мелькнуло и слеза ответной улыбки.

– Рада слышать это, милорд. – Она повернулась к своей спутнице. – Вам это поможет, миссис Иддингз? – спросила девушка гораздо более теплым тоном.

Кухарка поклонилась:

– Да, спасибо, мисс Мэдди. – Она снова покраснела и сделала реверанс в сторону маркиза. – Спасибо, благодарю, спасибо… Да благословит вас Господь, милорд. – Миссис Иддингз секунду помедлила, затем заторопилась в направлении кухни.

– Спасибо, – сказал гость в спину кухарки, хотя он сомневался, что она услышала его, когда, стуча каблуками, спускалась по лестнице вниз. Слуги в Лэнгли казались презабавными существами. Он опять взглянул на мисс Уиллитс и обнаружил, что она пристально разглядывает его. Но она быстро напустила на себя безразличие и вежливо присела перед ним в реверансе.

– Благодарю вас, милорд.

Прежде чем Мэдди успела ускользнуть, он сделал шаг вперед.

– Дядя сказал мне, что вы можете показать, где находятся бухгалтерские книги, мисс Уиллитс. Я просто не знаю, где дядя держит все отчеты.

– Хорошо, милорд, – бесстрастно ответила она и повернулась, взметнув подол пышной муслиновой юбки. Мэдди остановилась на верхней ступеньке лестницы и вызывающе посмотрела на него: – Пожалуйста, сюда, милорд.

Куин покачал головой и проследовал за ней вниз по лестнице.

– Как долго вы служите компаньонкой у моего дяди, мисс Уиллитс?

Мэдди остановилась так внезапно, что он чуть было не налетел на нее. Куин взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, когда она круто развернулась и уставилась прямо на него. Его пальцы случайно легко коснулись ее щеки, и девушка отпрянула к перилам. Она коротко вздохнула и оправила юбку.

– Четыре года, милорд.

Прежде чем он успел извиниться или даже открыть рот, она уже начала спускаться по ступенькам. Одновременно забавляясь и испытывая непонятную тревогу, Куин двинулся вслед за ней.

– Четыре года, – повторил он, – а сколько же вам лет, мисс Уиллитс?

Она снова так резко остановилась и обернулась к нему, что он вынужден был схватиться за перила и попятиться.

– Мне двадцать три года, милорд. – Ее вежливый тон не скрывал свирепого блеска в глазах.

Прежде чем Мэдди успела сделать хоть шаг, Куин накрыл ее руку своей.

– Пожалуйста, мисс…

Она побледнела и отпрянула.

– Не надо…

В ее глазах отразилось искреннее смущение. Куин быстро опустил руку, с удивлением заметив, как побледнело ее точеное лицо с высокими скулами. Мэдди Уиллитс была более чопорна, чем любая любовница, которую он знал.

– Примите мои извинения. Я только хотел узнать, вы выполняете этот необычный танец на ступенях для всех гостей в Лэнгли?

Она сжала губы и вскинула подбородок.

– Только для тех, кто приказывает смотреть им в лицо при разговоре, милорд.

– Я не приказывал вам… ну, возможно, я сделал это, но я определенно не имел в виду, что вы должны подвергать себя риску сломать себе шею каждый раз, когда я задаю вам вопрос.

Мэдди выжидательно смотрела на него.

– Простите меня, милорд, – наконец выговорила она. – Но теперь я теряюсь в догадках, как мне вести себя дальше.

Куин прогнал со лба морщину прежде, чем она образовалась. Его преследовало смутное чувство, что он только что проиграл в каком-то состязании.

– Пожалуйста, спускайтесь вниз, мисс Уиллитс.

– Повинуюсь, милорд.

Куин последовал за своей спутницей в маленькую аккуратную конторку, устроенную в дальнем восточном крыле дома. Мисс Уиллитс подошла к столу под двойным окном и выдвинула ящик, в котором лежала стопка бухгалтерских книг.

– Благодарю вас, мисс Уиллитс, – быстро проговорил он, останавливая ее прежде, чем она могла нарушить порядок, в котором лежали книги и бумаги, и еще больше усложнить его задачу. – Теперь я справлюсь сам.

Мэдди застыла, ее руки крепко сжимали книги. Она быстро выпустила их, и они с глухим стуком упали обратно в ящик. На этот раз Куин был готов к тому, что, когда она повернет к нему свое лицо, оно будет вежливой маской с горящими глазами.

– Конечно, милорд. Как это бесцеремонно с моей стороны! Прошу извинить меня за мое поведение.

– Не нужно извинений. – Когда девушка направилась к двери, маркиз сел за стол и вытащил первый гроссбух.

– Благодарю вас, милорд.

– Пожалуйста, пришлите мне сюда чаю, – рассеянно попросил Куин, разглядывая первую страницу.

Рука дяди небрежно царапала по бумаге – строчки представляли собой серию петель, резких палок и зазубренных линий. Куин едва не застонал. Разобрать цифры будет достаточно трудно, не говоря уже о том, что придется расшифровывать каждую строчку.

– Как прикажете, милорд.

Он поднял глаза.

– Мисс Уиллитс!

Она уже готова была выйти из конторки.

– Милорд?

– Вы заикаетесь?

Она нахмурила брови, что придало ей одновременно очаровательный и забавный вид, несмотря на явную враждебность в серых глазах.

– Не думаю, милорд. – Она заколебалась. – Почему вы спрашиваете, милорд?

– Одно или два обращения «милорд» ко мне в разговоре достаточно, чтобы удовлетворить мое тщеславие, – дружелюбно заметил Куин, с любопытством ожидая увидеть, какое впечатление на нее произведут его слова, В большинстве случаев женщины относились к нему благосклонно, по крайней мере, до тех пор, пока он не объяснял им, что как бы прелестны они ни были, он уже достиг взаимопонимания с Элоизой Стоуксли. – Более частое напоминание о моем титуле выглядит несколько подобострастно.

Впервые ее чувственные губы сложились в легкую улыбку, когда она сделала реверанс перед тем, как покинуть комнату.

– Да, милорд.