Покоренная любовью

Глава 4

Мэдди покачала головой и свирепо посмотрела на своего хозяина.

– Я здесь абсолютно ни при чем, – протестующе заявила она.

– Он пробыл здесь всего один день, Мэдди, – повторил мистер Бэнкрофт, и весь его вид показывал, что он тоже выведен из себя. – Что бы ты ни думала о знати, он – из хорошей, уважаемой семьи. К тому же я люблю его. Я не могу и не хочу допустить, чтобы его утопили или застрелили! Это понятно?

– Откуда я могла знать, что мисс Маргарет снова убежит? Лорд Уэрфилд сам продолжал преследовать ее. И не я стреляла из мушкета!

Бэнкрофт не сводил с нее глаз.

– А вот за это я не поручусь, девочка.

– Я…

– Пока я не буду требовать, чтобы ты извинилась, но постарайся вести себя вежливо сегодня за обедом и завтра, во время поездки к Фаулерам.

Мэдди подавила готовое вырваться возражение. Впервые за четыре года, что она жила в Лэнгли, хозяин позволил себе больше чем добродушный упрек в ее адрес. И она тут же испугалась, что с ним может случиться другой припадок, если он продолжит повышать голос на нее или же решит, что был слишком снисходительным к ней, и попросит ее уехать. Это случалось и раньше в других домах и по гораздо менее значительным причинам.

– Тогда приношу вам свои извинения, мистер Бэнкрофт, – сказала молодая женщина с чувством достоинства, на какое только была способна в данный момент, и повернулась, чтобы выйти из комнаты. Однако она никогда не любила проигрывать, особенно теперь, когда речь шла об избалованном маркизе, поэтому она остановилась в дверях. – Но я все же думаю, что он пытался покрасоваться, а в результате выглядел весьма глупо. И это определенно не моя вина.

– Возможно, – вздохнул хозяин, – но постарайся не убить его, дорогая. Пожалуйста!

Мэдди сделала реверанс, испытывая огромное облегчение от того, что в его голосе вновь послышались шутливые нотки.

– Я постараюсь, – торжественно согласилась она, склонив голову.

Лорд Уэрфилд в сопровождении кучера Уолтера часа два назад отправился продолжать турне по окрестным полям. Слава Богу, он не попросил сопровождать его и не вынуждал ее разговаривать с ним на обратном пути в имение. Его нефритовые глаза – единственное, что не было залито водой и покрыто грязью и травой, – не раз смотрели в ее сторону, но она делала вид, что ничего не замечает. В его несчастьях действительно не было ее вины, но Мэдди не могла бы придумать лучшего способа познакомить с ним обитателей Лэнгли.

Девушка улыбнулась. На месте маркиза Уэрфилда она давно бы начала упаковывать свои вещи. После того как он проведет послеполуденное время с Уолтером, она сомневалась, что ему захочется остаться здесь даже на ночь.

Мистер Бэнкрофт имел обыкновение подремать днем, поэтому Мэдди проскользнула вниз, в библиотеку, чтобы час-другой почитать в тишине. Однако сегодня комната не была, как обычно, тихой гаванью – она дрожала от возбужденного стука, доносившегося из кухни и столовой. С темпераментом армии-победительницы миссис Иддингз, Гарретт и другие слуги занимались приготовлением обеда и полировкой столового серебра. Они уже проделывали все это четыре дня назад, но, очевидно, Уэрфилд обнаружил какой-то дефект.

Мэдди вздохнула и залезла с ногами в удобное кресло. Слишком много суматохи и беспорядка, и все это без всякой на то причины. Покрытый грязью и травой маркиз Уэрфилд выглядел так же уморительно, как и любой простолюдин, если не забавнее.

Вся прислуга смотрела на него как на божество. Если бы он вдобавок дал волю своему гневу на людях, она сочла бы, что ее утро потрачено не зря. Но, рассудила Мэдди, закатить истерику было бы ниже его достоинства. Возможно, он погоревал наедине с самим собой, когда ушел переодеваться.

Девушка улыбнулась, представив себе эту картину, хотя, если принять во внимание, как спокойно Уэрфилд воспринял свое падение в ручей и то, что его чуть было не застрелили, она должна была признать, что его огорчение было скорее плодом ее фантазии, а не фактом. Но если он подумал, что пережил худшее из того, что могли предложить ему Лэнгли и Мэдди Уиллитс, он жестоко ошибался. Как сказал лет сорок назад американец Джон Пол Джонс во время войны с колониями, она еще не начала сражаться.

– Я позабочусь об этом сам.

Мэдди вздрогнула при звуке голоса маркиза. Вслед за этим дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появился он сам собственной персоной.

– Спасибо, Гарретт, – продолжил он, глядя через плечо. – И, пожалуйста, сообщите мне, когда придет почта.

– Непременно, милорд.

Уэрфилд закрыл дверь и обернулся.

– Мисс Уиллитс, – произнес он, явно удивленный тем, что обнаружил ее здесь. Нефритовые глаза отметили то, как она сидела, свернувшись, в любимом кресле мистера Бэнкрофта с неоткрытой книгой на коленях.

– Милорд… – Мэдди выпрямилась, недовольная его вторжением. Конечно, он был удивлен, увидев ее в библиотеке. Слуги не располагаются с таким комфортом в кресле своих хозяев. Несомненно, он рассчитывал, что она находится на кухне, или же помогает чистить семейное серебро, или подтирает пол, прежде чем он соблаговолит ступить на него. Куин кивнул и повернулся к двери.

– Извините, я не знал, что библиотека занята.

Мэдди быстро встала и отложила книгу.

– О, прошу прощения, милорд! Не отказывайтесь ради меня от ваших литературных занятий. Ваш дядюшка, должно быть, уже проснулся, так что я пойду принесу ему чаю.

– Это вовсе не…

– Не беспокойтесь, милорд, прошу вас. – Натянуто улыбаясь, Мэдди прошла мимо него. Черт побери, а она-то надеялась, что освободилась от него, по крайней мере, до обеда.

– Мисс Уиллитс, остановитесь!

Собрав остатки сдержанности в кулак, она остановилась и заставила себя обернуться.

– Да, милорд? – выжала она из себя, хотя на языке у нее вертелись куда более яркие выражения.

– Пожалуйста, не уходите из библиотеки ради меня, – медленно произнес он, отчетливо выговаривая каждое слово. – Я пришел, только чтобы отыскать немного бумаги. Я не захватил с собой ни листочка, а мне нужно будет вести переписку.

Конечно, он намеревался немедленно ответить графу Хайбэрроу и сообщить о бедственном состоянии Лэнгли.

– О милорд! – Мэдди заторопилась к маленькому письменному столику. – Что же вы не сказали раньше! Позвольте принести ее вам. Молю вас, не утруждайте себя после всех ужасов сегодняшнего утра.

Маркиз прищурился.

– Меня не ужасает то, что свинья оказалась хитрее, – сухо заметил он. – Это просто компрометирующий меня факт. – Куин замолчал на мгновение. – Мой брат был бы счастлив услышать эту историю. Просто не знаю, кого подкупить, чтобы она не стала достоянием гласности.

Ну конечно, этот помпезный лорд думает, что все свои проблемы – каковы бы они ни были – он может решить с помощью денег. Несомненно, так происходило и раньше. Мэдди вынула стопку бумаги из ящика. Как бы привлекателен он ни был внешне, она знала, что скрывается за фасадом. И она никогда не полюбит его – несмотря на его дьявольски располагающую улыбку и свой интерес к нему.

– Это была шутка, мисс Уиллис, – улыбаясь, подсказал Куин. Мэдди удивленно взглянула на него, приближаясь со стопкой бумаги.

– Да, милорд.

– Вы можете смеяться сколько хотите – я оставляю все на ваше усмотрение.

– Благодарю вас, милорд. – Итак, он считает себя очаровательным и остроумным. Мэдди могла бы посмеяться над ним, но только не вместе с ним. Никогда. – Полагаю, осмотр полей закончился благополучно?

Он поднял бровь и откровенно ухмыльнулся.

– Да, вполне. Знаете, я хотел бы кое о чем спросить. Кучер моего дяди… довольно необычен?

Мэдди холодно кивнула:

– Да, мы все так считаем.

– Он очень хорошо знаком с графством Сомерсет, и, должен признаться, я несколько удивлен уникальной перспективой, которую он предвидит для знати.

Мэдди прикусила губу и взглянула в окно.

– Да, милорд. – Она чувствовала на себе его взгляд, теплый и тревожащий. «Не смейся, – твердо приказала она себе. – Он не может быть занятным». – Уолтера, кажется, лягнула в голову лошадь несколько лет назад, и теперь он считает себя принцем в изгнании.

– Я так и понял. – Маркиз сделал шаг в ее сторону. – Сын сумасшедшего короля, никак не меньше. – Он протянул руку и осторожно взял у нее бумагу. – И еще я подумал, что жители Сомерсета не привыкли общаться с представителями дворянского сословия.

– Да, мы… – Мэдди не закончила. Продолжать дальнейшую беседу не имело смысла. – Могу я теперь идти, милорд?

– Я же сказал, мисс Уиллитс, что вам незачем уходить.

– Да, милорд, но я хочу уйти.

Под его пристальным взглядом ей захотелось отвернуться, а еще лучше плюнуть ему в лицо. Или поцеловать его.

– Тогда идите, – наконец сказал он.

Мэдди моргнула, удивляясь, как ей в голову могла прийти такая бредовая идея.

– Спасибо, милорд.

Куин еще раз осмотрел себя в зеркале, пока Бернард убирал его дневной костюм. На нем не осталось ни следа утреннего фиаско. Кучу грязной одежды слуга отправил в стирку, а то, что невозможно было исправить, – выбросил. И все же Куин не мог избавиться от ощущения, что что-то не в порядке.

– Что-нибудь еще, милорд? – спросил Бернард, закрывая складной дорожный чемодан.

– Что? – Куин вернулся к действительности и только тут заметил слугу. – Прости?

– Не нужно ли вам еще что-нибудь, милорд?

– Нет, благодарю. – Куин нахмурился на свое отражение в зеркале. – Бернард!

– Милорд? – Лакей остановился.

– Скажи, мы захватили с собой то бежевое пальто с коричневыми пуговицами?

– Нет, милорд, прошу прощения. Так как оно вам не нравилось с самого начала, я решил, что оно не понадобится. Я немедленно пошлю за ним.

Маркиз рассеянно кивнул:

– Отлично. И пусть пришлют еще одну пару сапог, если уж об этом зашла речь. Не уверен, что мои сапоги для верховой езды можно будет носить после случившегося.

– Хорошо, милорд.

Лакей выскользнул из комнаты, и Куин еще раз взглянул в зеркало. Возможно, то, что он искупался, а потом вывалялся в грязи, повлияло на стройность мыслей у него в голове. Но все пуговицы на его сюртуке были застегнуты правильно; он отлично выглядел. Куин нахмурился на свое отражение и отвернулся. Он вел себя как отъявленный денди.

Затем маркиз направился в западное крыло в спальню дяди. Из-за приоткрытой двери доносились голоса, и это пробудило любопытство молодого человека.

– Мистер Бэнкрофт, – говорила Мэдди, – я заказала его в графстве Суррей.

Куин прислонился к стене, ему непривычно было слышать искренний и заразительно веселый голос мисс Уиллитс.

– Это выглядит смешно.

– Ничего подобного – это модно. Если вы попробуете, то поймете, насколько легче вы…

– Я сломаю себе шею!

Мэдди засмеялась.

– Я покажу вам, как это просто.

Заинтригованный Куин заглянул в дверь. Мисс Уиллитс сидела в деревянном кресле-каталке, которое она энергично двигала взад и вперед, вращая расположенные с обеих сторон колеса.

– Кресло-каталка, – сказал маркиз, входя в комнату. – Миссис Балфур пользуется сейчас именно такой.

Мисс Уиллитс остановилась и вскочила на ноги. Ласковое, добродушное выражение исчезло из ее серых глаз, когда она взглянула на него. Девушка несколько раз порывисто вздохнула, при этом лиф ее зеленого муслинового платья соблазнительно приподнимался и опускался.

– Добрый вечер, милорд.

– Дядя, мисс Уиллитс. – Куин кивнул, крайне разочарованный. Мэдди по-прежнему ненавидела его.

– Кто-то умер, милорд? – вежливо поинтересовалась она. Он нахмурил брови.

– Умер?

– Да. Ваш фрак и… – Она остановилась и поднесла руку к своему полному, чувственному рту. – О Боже! Простите. Боюсь, я снова сказала что-то не то. Вечером в Лондоне все мужчины одеты в черное.

Куин понял, что мучило его раньше. Острый язык мисс Уиллитс. Он оглядел свою одежду, потом опять встретился с ней взглядом.

– Это так, вы правы.

– Ты отлично выглядишь, мой мальчик. – Дядя Малькольм указал Куину на один из стульев возле постели. – Мы здесь, возможно, не соблюдаем формальностей, но обычаи не стоит игнорировать.

Куин вовремя удержался от того, чтобы не нахмуриться, и улыбнулся:

– Спасибо, дядя.

Он подошел к столу. В этот момент мисс Уиллитс сочла необходимым по-новому расположить цветы в вазе на окне. Маркиз терпеливо стоял и ждал, пока она первой займет свое место. С тем же терпением Мэдди поворачивала красную розу в вазе так и сяк, замирая на секунду и отклоняясь, чтобы взглянуть на достигнутый результат. Она стрельнула в его сторону глазами, но продолжила свое занятие.

Тогда Куин осознал, что был прав с самого начала. Мэдди Уиллитс нарочно дразнила его, пытаясь смутить и унизить. И до сих пор ей это великолепно удавалось. Почему – у него не было ни малейшего представления, но он намеревался докопаться до сути.

Взглянув на дядю, который притворялся, что поглощен изучением тарелки с жареной дичью у себя на коленях, Куин обошел вокруг стола и отодвинул стул, предназначавшийся для Мэдди.

– Мисс Уиллитс?

Она обернулась.

– О Боже! Вы ждали меня, милорд?

Он улыбнулся:

– Я любовался двумя самыми совершенными бутонами в Сомерсете. Уверяю вас, ожидание было приятным.

Несколько секунд девушка пристально смотрела на него.

– Благодарю вас, милорд, – медленно произнесла она.

Куин бросил быстрый взгляд на дядю, но Малькольма, похоже, просто забавляли проделки его любовницы.

– Итак?

Она неохотно позволила маркизу усадить себя. Коснувшись ее локтя, он занял место напротив нее. Но к этому времени Мэдди уже созрела для новой атаки.

– Пожалуйста, извините меня за то, что обед подан до вашего прихода, но здесь так мало места, что мы обходимся без лакеев, и мы ждали вас несколько минут, милорд.

– Мэдди, – проворчал Малькольм.

Куин сделал глоток вина, чтобы скрыть свое изумление. Остроумна, остра на язык, удивительно, как она до сих пор не убила его.

– Боюсь, что именно мне следует извиниться за опоздание. Это непростительно грубо с моей стороны.

Мисс Уиллитс взглянула на него поверх своей дичи и сладким голосом произнесла:

– Не нужно извинений, милорд.

– Куинлан, тебе есть о чем посплетничать, не правда ли? – вмешался его дядя, делай отчаянную попытку направить разговор в другое русло.

– Да, конечно, но теперь, когда я вкусил рутинной жизни Лэнгли, не думаю, что смогу рассказать что-нибудь столь же захватывающее о Лондоне.

– Я рад, что ты не сломал себе шею. Тебе чертовски повезло, мой мальчик.

Мисс Уиллитс кивнула Малькольму:

– Действительно. Слава Богу, перед этим прошли дожди, иначе лорд Уэрфилд мог серьезно пострадать.

– Так же как и мисс Маргарет, – добавил Куин.

Мэдди презрительно изогнула бровь.

– И Хартлбери потеряли бы лучший источник дохода из-за упавшего в грязь маркиза. – Даже смех ее звучал презрительно. – Что за подвиг!

– Или рыцарский поединок, – пробурчал себе под нос Куин.

– Простите, милорд?

– О, я только говорю, что этот утренний инцидент напомнил мне о моей последней встрече с графом Уэстерли.

Весь последующий час Куин развлекал аудиторию рассказами о своем последнем посещении Лондона. Дядя Малькольм, казалось, испытывал облегчение от смены темы разговора и развлекался новостями о персонажах света, многих из которых он знал лично. Мисс Уиллитс не выказывала ни малейшего интереса к разговору.

Она взяла из ящика комода книгу, хотя Куин заметил, что она или читала исключительно медленно, или же уделяла больше внимания его рассказам, чем Вальтеру Скотту. Он мог рассматривать это как маленькую победу.

– А что ты думаешь о полях? – наконец поинтересовался Малькольм. Куин потягивал портвейн, который ранее принес Гарретт.

– Я заметил, что зерно уже подготовлено, – прокомментировал он, краем глаза наблюдая за мисс Уиллитс.

– Нет смысла терять драгоценное время, – проговорил дядя, – как ты верно заметил вчера.

Куин был уверен, что это Мэдди организовала подготовку к пахоте. Все было слишком справедливо поделено, чтобы решение исходило от одного из арендаторов.

– Думаю, на трех южных полях можно начать пахать уже завтра. Они должны были подсохнуть лучше. – Куин снова взглянул на Мэдди. – И я считаю, что мистер Уитмор оценит, если к нему отнесутся с большим вниманием после того, как сегодня утром была опустошена его капустная делянка.

Мэдди одобрительно кивнула.

– Полагаю, вы организуете всех ваших арендаторов для совместного проведения сева и сбора урожая?

– Это наилучший способ получить свою долю урожая, милорд, – тихо ответила Мэдди.

У Куина появилось отчетливое ощущение, что его снова оскорбили.

– Я так и думал, что вы это скажете, – заметил он, наслаждаясь ее недовольным видом. – И вы сможете помочь мне распределить обязанности между фермерами, поскольку знаете их привычки и характеры лучше, чем я.

Мэдди прищурилась.

– Я должна ухаживать за мистером Бэнкрофтом, милорд. К тому же завтра мы должны присутствовать на завтраке, на который вы нас пригласили.

– Мэдди, Куин прав. Ты можешь сэкономить нам не один день, взяв на себя организационные вопросы. – Малькольм выдержал ее негодующий взгляд. – И у вас будет достаточно времени, чтобы нанести визит Фаулерам.

– О, отлично! – Она встала, уронив книгу на стул, и наклонилась, чтобы поцеловать Малькольма в щеку, затем холодно кивнула маркизу. – Спокойной ночи, мистер Бэнкрофт. Милорд.

– Спокойной ночи, Мэдди.

– Мисс Уиллитс.

Куин удивился, увидев, что она покидает спальню дяди. Впрочем, парализованный дядя Малькольм сейчас вряд ли нуждается в ее услугах. Но Уэрфилд не ожидал, что эта темпераментная и волевая женщина будет беспокоиться о том, чтобы создать впечатление, будто она спит где-то еще. Мэдди определенно не была заинтересована в том, чтобы произвести на него впечатление, если только не собиралась прикончить его своей любезностью.

– Ну хорошо, Куин, если наговорить о ручье и мисс Маргарет, как ты вообще нашел Лэнгли?

– По правде сказать, я ожидал совсем другого.

– Ты имеешь в виду то, чего ожидал Льюис. В Сомерсете нет сожженных домов арендаторов, наводнений, голода, хотя герцог самолично не присматривает за хозяйством. Полагаю, он будет разочарован.

– Не берусь строить догадки. – Чтобы избежать очередного семейного спора, Куин сделал вид, что потягивается. – Что ж, пожалуй, я тоже отправляюсь спать. Мне прислать вашего лакея?

Малькольм покачал головой.

– Мэдди позаботится об этом. Удачи тебе завтра утром.

Куин рассмеялся.

– Спасибо. Подозреваю, что мне это понадобится.

Маркиз Уэрфилд определенно что-то задумал. Мэдди наблюдала за ним все утро: наблюдала, как он дружелюбно болтал с преисполненными благоговейного страха арендаторами, наблюдала, как он поднял с земли пару камней и отбросил их с пути плуга.

Мэдди хмурилась при виде его стройной фигуры, загорелого профиля и золотистых волос, касающихся воротника, но должна была признать, что он не такой скучный и пресный, как она ожидала. Знатные люди не ведут себя так благожелательно, это ей было хорошо известно. Итак, за его дружелюбной манерой общения с простолюдинами что-то скрывалось. И она узнает, что все это значит, прежде чем он нанесет какой-нибудь вред добрым обитателям Сомерсета.

Мэдди поручила Биллу Томкинсу и другим лакеям соорудить навес на краю поля Уитмора так, чтобы маркиз мог укрыться от лучей солнца, когда ему станет невмоготу от жары. Уэрфилд взглянул на воздвигнутое сооружение и стул с подушкой под ним, поблагодарил ее за внимание и заботу о его здоровье и удалился в другой конец поля. Там он оставался все утро, так что невозможно было слышать его болтовню, которая, какой бы чушью ни была, явно заинтересовала фермеров.

– Трус, – пробормотала девушка себе под нос, глядя в его сторону.

Почтительное внимание работников к нему и его распоряжениям делало ее практически ненужной. Она сделала вывод, что Куин настаивал на том, чтобы она сопровождала его, только для того, чтобы обеспечить себе аудиторию. Мэдди опустилась на один из стульев, стоящих в тени, и скрестила руки. Его деятельность не произвела на нее никакого впечатления. Она могла бы действовать столь же успешно – даже лучше! – если бы его не было рядом.

– Мисс Уиллитс, – позвал он наконец, приближаясь к ней вслед за парой тянувших плуг лошадей. – Думаю, нам пора вернуться в Лэнгли, чтобы не опоздать к Фаулерам.

Мэдди поднялась и сделала реверанс.

– Конечно, милорд. Но кто же будет наблюдать за пахотой в ваше отсутствие?

Они шли к дубам, в тени которых стояли Аристотель и Милашка.

– Я оставил Сэма Кардинала руководить всем. Похоже, он достаточно много знает о зерновых.

Мэдди постаралась сохранить безразличное выражение на лице.

– Мне это известно, милорд.

– Понимаю, мисс Уиллитс. Это я всего лишь пытался сострить. Молю, простите, если моя шутка показалась вам неуместной.

Он нарочно пресекал любую возможность выпада с ее стороны.

– Да, милорд.

Маркиз улыбнулся, ничуть не смущенный полным отсутствием симпатии со стороны Мэдди.

– Если позволите, – пробормотал Куин, кладя руки ей на талию. Мэдди ожидала этого, однако у нее перехватило дыхание от исходившей от него теплой силы. Он колебался, глядя ей прямо в глаза, затем легко поднял и усадил в седло.

Чудовищно быть полнокровной женщиной и ощущать, как тебя притягивает хорошо сложенный мужчина, каким бы помпезным и ни на что не способным, с ее точки зрения, он ни был. Мэдди помедлила, повозившись с поводьями Милашки, прежде чем вновь взглянуть на маркиза и сухо улыбнуться.

– Благодарю вас, милорд.

– Не стоит благодарности.

Маркиз вскочил на Аристотеля и, помахав рукой фермерам, которые сделали перерыв, чтобы обсудить этого джентльмена между собой, поехал впереди Мэдди обратно в Лэнгли. Девушка смотрела ему в спину. Она больше не могла притворяться: он принял ее игру и заставлял почувствовать вину за то, что она высмеивает его. Вот почему он так мил со всеми. Это не сработает, потому что она знала, чем на самом деле обусловлена его доброта. Ей следует пересмотреть и усовершенствовать свою стратегию.

Вернувшись в Лэнгли, Мэдди переоделась в желтое муслиновое платье, вышитое белыми веточками. Уже два года назад его вряд ли можно было назвать модным, теперь же оно казалось безнадежно устаревшим, но Фаулеры наверняка этого не заметят. А поражать ей было некого.

Уэрфилд предложил поехать в дядином экипаже. Не желая, чтобы маркиз в очередной раз подсаживал ее, Мэдди заторопилась к конюшне, где их ждал Уолтер с готовым экипажем. Кучер помог ей взобраться на узкое сиденье.

– Должен заметить, мисс Мэдди, что совсем неплохо, когда в Сомерсете появляются джентльмены, к тому же представители знатного сословия. Маркиз обещал не сообщать старине Георгу, что я здесь, – признался кучер.

Мэдди кивнула:

– Не сомневаюсь, он первым встанет рядом с тобой в зале суда, если ты решишь занять приготовленное тебе там место.

– Благодарю за доверие, мисс Уиллитс, – послышался позади раздраженный голос маркиза, – Именно так я и поступлю.

Пропади он пропадом! Что за манера подкрадываться в самый неподходящий момент? И почему от его голоса у нее так учащается пульс?

– Я глубоко верю… – начала Мэдди, пока он усаживался рядом с ней, и замолчала. Она думала, что маркиз наденет официальный черный костюм, и даже приготовила фразу на этот случай. Девушка никак не ожидала ни простого серого дневного камзола и лосин из оленьей кожи, заправленных в испорченные грязью высокие сапоги, ни очаровательной улыбки, от которой ее бросило в жар.

– Глубоко верите в… – напомнил он.

– В аристократию, – закончила она.

Маркиз удивленно хмыкнул, принимая вожжи из рук Уолтера.

– Это меня удивляет!

– Почему?

Куин взмахнул вожжами, и пара прекрасно подобранных гнедых тронулась легкой рысью.

– Время от времени я чувствую в вашем тоне сарказм.

– Вы ошибаетесь, милорд, – быстро отозвалась Мэдди, умело изобразив изумление. – Уверяю вас, мне это и в голову никогда бы не пришло, милорд! Кто я такая, чтобы критиковать маркиза Уэрфилда?

– Действительно, кто вы на самом деле, мисс Уиллитс?

Сначала девушка подумала, что он согласен с ее нарочитой приниженностью, и открыла было рот, чтобы сделать резкое замечание, но вовремя заметила, что его вопрос вызван обыкновенным любопытством.

– Я компаньонка вашего дяди, – проговорила Мэдди, проглотив крайне оскорбительное замечание, готовое сорваться у нее с языка.

– Да, вы служите у него четыре года. А чем вы занимались до этого?

Мэдди обескураженно уставилась на него.

– Как, вы помните…

– Вы прекрасно знаете о том, какое впечатление производите, – сухо заметил Куин.

Она сглотнула слюну, и все оскорбления, приготовленные на эту поездку, мгновенно улетучились. Черт бы побрал Уэрфилда с его комплиментами! Мэдди тряхнула головой. Она не знала, как на них реагировать: надо контратаковать – немедленно, прежде чем он поймет, что выиграл очко.

– Почему вы обременяете себя лестью?

– Разве это лесть?

– Это лесть – проявлять интерес ради пустой вежливости.

– А, – кивнул он. – Значит, я просто вежлив?

– Разумеется.

– Понятно.

Маркиз замолчал, и Мэдди подумала, что полностью смутила его своей ослепительной логикой. Нарочито игнорируя своего спутника, девушка сделала вид, будто любуется полевыми цветами, распускающимися вдоль дороги, и наслаждается щебетанием ласточек и пением малиновок, строящих гнезда среди деревьев с набухшими почками.

– Так вы не ответили на мой вопрос…

Мэдди на мгновение закрыла глаза.

– На какой, милорд?

– Чем вы занимались до того, как поступили на службу к моему дяде?

– Я… работала гувернанткой в нескольких домах, – неторопливо сообщила она, размышляя, почему ей так не хочется лгать, ведь она ничем ему не обязана.

– Где?

– Вы собираетесь проверить мои рекомендательные письма, милорд?

Он снова бросил косой взгляд на свою спутницу.

– Нет, разумеется.

Мэдди указала на дорогу к западу, покрытую грязными после дождя колдобинами.

– Туда, милорд, нам осталось около полумили.

Уэрфилд повернул экипаж в указанном направлении.

– Знаете, – тихо начал он, – я восхищен вашими реорганизациями здесь, в Лэнгли. Я приехал только потому, что этого хотел мой отец. Я не собираюсь увольнять вас со службы.

Мэдди слышала обещания обеспечить ей неприкосновенность и раньше.

– Благодарю вас за ваши гарантии, милорд, – холодно сказала девушка, – но я в них не нуждаюсь.

– Почему?

Она повернулась к нему.

– Не вы нанимали меня, милорд.

Он встретился с ней взглядом, затем сжал губы и сосредоточился на дороге.

– Справедливо! Благодарю, что поставили меня на место, мисс Уиллитс.

Мэдди решила закрепить свое преимущество.

– Не за что…

– О Боже! – пробормотал Куин.

– В чем дело?

Когда они обогнули живую изгородь, служившую разделительной полосой, она увидела, чем вызвано восклицание маркиза. Все слуги и домочадцы Фаулеров, столь же многочисленные, как и в Лэнгли, выстроились по стойке смирно вдоль ступеней, ведущих к входным дверям. В горле у Мэдди запершило от смеха, и он вырвался у нее, прежде чем она сумела его удержать.

– Вы смеетесь, мисс Уиллитс?

Она приложила ладонь ко рту и закашлялась.

– Нет, милорд, – сумела выговорить она. – Это было бы неуместно.

Он нахмурился.

– Полностью с вами согласен.

Мэдди с энтузиазмом улыбнулась дворецкому Фаулеров, когда тот подошел, чтобы помочь ей спуститься на землю.

– Благодарю, Мейсон.

– Мисс Мэдди.

Уэрфилд приблизился к ней с ее стороны коляски, и девушка повела его к семейству Фаулеров, стоявших перед вереницей челяди.

– Милорд, позвольте мне представить вам мистера и миссис Фаулер. Мистер и миссис Фаулер – маркиз Уэрфилд.

Высокий Джеймс Фаулер почти сложился вдвое в поклоне, его обычно кислое выражение лица сменилось тревожной улыбкой. Рядом с ним Джейн Фаулер так низко присела в реверансе, что Салли вынуждена была помочь ей подняться.

– Милорд, – благоговейно выдохнули оба супруга.

– Это большая честь для нас видеть вас в Ренден-Холле, – с придыханием продолжила миссис Фаулер. – Полагаю, вы уже встречали наших дорогих дочерей – Лидию и Салли?

– Да, имел честь. – Маркиз сделал шаг вперед, чтобы пожать руку мистеру Фаулеру. – У вас чудесная семья.

– Благодарю вас, милорд. – Мистер Фаулер указал на дом. – Позвольте показать вам наше жилище.

Мэдди, обрадованная тем, что о ней забыли, направилась вслед за Фаулерами и лордом Уэрфилдом, шествовавшими мимо свиты слуг. Они почти достигли входной двери, когда маркиз демонстративно повернулся и приблизился к Мэдди.

– Не могу допустить, чтобы вы потерялись, мисс Уиллитс. – Он крепко ухватил ее под руку и прижал локоть девушки к своему боку.

– Я прекрасно ориентируюсь, – пробормотала она, безуспешно пытаясь освободить руку, и поразилась его железной хватке.

– Именно этого я и боюсь, – тихо ответил он, кивая ошарашенным горничным и лакеям.

– Это путь в столовую, милорд, – торжественно объявила миссис Фаулер, сметая слуг со своего пути и выталкивая дочерей вперед. – Миссис Пламмер сегодня превзошла себя. Вы вдохновили ее.

– Рад был пригодиться, – сказал маркиз.

Мэдди чувствовала себя бабочкой, пришпиленной пытливым исследователем к куску картона.

Они вошли в столовую и обнаружили, что она уставлена свежеиспеченным хлебом, пудингами, ветчиной и жареными цыплятами. Мэдди с изумлением взирала на все это изобилие. Такого количества пищи девушка не видела даже на ежегодном рождественском празднике Фаулеров, который славился по всему южному Сомерсету. Для сельского завтрака, если они не собирались накормить всех фермеров, здесь был явный переизбыток еды.

– Отпустите меня, – прошептала девушка, снова дергая маркиза за теплую руку, держащую ее, когда они проходили мимо столов и буфетов с угощением.

Он взглянул на нее сверху вниз, и неожиданное веселье в его глазах заставило ее прекратить борьбу. Проклятие, он все разрушил. Его не позабавили лесть и низкопоклонство Фаулеров, он принял все как само собой разумеющееся.

– Вам не удастся исчезнуть, такой возможности я вам не предоставлю, – прошептал он в ответ. – Это была ваша идея.

– Они не пригласили бы меня, – сказала она, более смущенная, чем ей хотелось, его вниманием к себе. – Вы – маркиз Уэрфилд, милорд. Все это для вас.

– Предполагается, что меня чествуют?

Мэдди не очень-то любила семейство Фаулеров, но у нее не было причин проявлять жестокость. Наконец она вырвала у Куина свою руку.

– Уверена, вы привыкли к большему, милорд, – ответила она приглушенным голосом, – но это их представление о высшей утонченности.

Он долго и серьезно вглядывался в ее лицо, прежде чем ответить.

– Понимаю.

Мэдди села между Лидией и Салли, пытаясь держаться подальше от маркиза. Он снова вынудил ее быть откровенно грубой, как раз когда она решила более тонко – с помощью лести – добиться победы. Ловя время от времени на себе его взгляд, Мэдди понимала, что ему не понравилось ее последнее замечание, но так ему и надо.

– Лорд Уэрфилд, пожалуйста, расскажите нам о Лондоне, – умоляющим тоном попросила Салли. – Вы бывали в «Олмаксе»?

– Ну конечно, бывал, – раздраженно заметила Лидия. – Он обедал с самим королем!

– Его величество действительно такой толстый, как об этом рассказывают?

– Салли! – Миссис Фаулер помахала салфеткой перед лицом. – Бога ради, где твои манеры!

– Но, мама, король Георг – толстый, все так говорят.

– Салли! Замолчи! – Джейн Фаулер перегнулась через стол и поймала маркиза за руку, так что тот чуть было не уронил вилку с куском ветчины. – Умоляю, простите мою дочь, милорд. Возможно, она легко возбудима, но весьма совершенна в изящных искусствах. Мы приглашали учителей для девочек из самого Суррея.

Лорд Уэрфилд взглянул на Мэдди, затем положил вилку обратно на тарелку.

– Не сомневаюсь, миссис Фаулер. Мисс Салли, я иногда действительно охочусь с его величеством, и он довольно… округлая индивидуальность. Если вы когда-нибудь встретитесь с ним, прошу вас не упоминать об этом. Король очень чувствителен к этой теме.

– Вот видите? – радостно воскликнула Салли и ухватила очередной бисквит из вазы на середине стола.

– Пожалуйста, милорд, кушайте.

Маркиз тяжело вздохнул и вновь взял в руку вилку, затем послушно откусил кусочек ветчины. Вся семья наблюдала, как он, прожевав, проглотил его. Мэдди решила, что ей Уэрфилда совсем не жалко.

– Хорошая ветчина, – сказал он, пригубив вино.

– И ни грамма соли, – гордо заявил мистер Фаулер. – И никаких специй.

В столовую вошел дворецкий и застыл в дверях.

– Мистер и миссис Фаулер, милорд, меня просили сообщить, что прибыла миссис Бичамп.

– Что? Что ей…

Миссис Бичамп в платье с глубоким вырезом, которое было на два размера меньше, чем требовалось при ее пышной груди, и уже два десятилетия как вышло из моды, вплыла в комнату. Уэрфилд автоматически поднялся на ноги, хотя выглядел крайне изумленным. В следующее мгновение неохотно поднялся мистер Фаулер, и миссис Бичамп присела в глубоком реверансе.

– Милорд, – выдохнула она, выпрямляясь.

На несколько секунд Мэдди даже потеряла дар речи от неожиданно свалившейся удачи.

– Лорд Уэрфилд, еще одна уважаемая соседка по Лэнгли – миссис Бичамп.

Маркиз склонил голову.

– Очарован.

Леди сделала шаг вперед, чтобы пожать протянутую руку, и снова сделала книксен.

– Счастлива встретиться с вами, милорд.

Миссис Фаулер внимательно осмотрела лицо своей гостьи.

– Эвелин, что за черное пятно у тебя на щеке?

– Глупышка, – хихикнула миссис Бичамп, касаясь пальцем маленького пятнышка. – Это мушка. Они в большой моде сейчас в Лондоне. – Она приблизила лицо с тяжелым подбородком к уху маркиза, все еще удерживая его руку в своей, и заговорщически прошептала: – Мой кузен – барон Монтесс. Вы, наверное, знаете его?

Губы маркиза дернулись, и он откашлялся.

– Барон Монтесс, – задумчиво произнес он. – Из Беркшира?

– О нет! Из Херефордшира.

– Ах нет, тогда не думаю, что мы знакомы. Я не так много времени провожу в Лондоне.

Леди нахмурилась, когда Уэрфилду удалось наконец освободить руку так, чтобы она не потеряла равновесие.

– Странно, – громко продолжила гостья, несомненно надеясь, что ее слушали слуги. – Я написала, что вы приезжаете в Сомерсет, и казалось, что мой кузен знаком с вами. Хотя он писал что-то о том, что у вас шрам. Но у вас его нет. Хм! Возможно, он оши…

– Шрам? – перебил ее маркиз. – Это все объясняет. Он, должно быть, знаком с моим младшим братом Рейфелом, который был ранен при Ватерлоо. Мы чем-то похожи.

Лицо миссис Бичамп мгновенно просветлело.

– Да, это все объясняет. – Она царственным жестом приказала одному из лакеев принести ей стул. Пока миссис Фаулер кипела от злости, ее соседка уселась по другую сторону от маркиза.

– Я знала, что у нас найдутся общие знакомые. Все благородные люди знают друг друга.

– Мама, сделай же что-нибудь, – протестующе зашипела Лидия, когда миссис Бичамп узурпировала ее почетное место.

– Ну-ну, – успокоила ее мать. – У тебя еще будет шанс проявить себя, позже ты сыграешь для лорда Уэрфилда.

Мэдди кашлянула, почувствовав на себе взгляд маркиза, но отказалась взглянуть на него в ответ. Пусть себе страдает. Она, во всяком случае, развлекалась…

Другой лакей принес тарелку для миссис Бичамп, и она принялась есть со свойственным ей энтузиазмом. Лорд Уэрфилд был не в состоянии приняться за трапезу из-за обращенных к нему бесконечных вопросов и абсурдных похвал в его адрес. Мэдди искренне удивлялась, что Фаулеры и миссис Бичамп так заискивают перед маркизом. Впрочем, она выросла среди подобного подобострастия и привыкла к нему.

Салли наклонилась над столом, указывая ножом на тарелку миссис Бичамп.

– Послушайте, миссис Бичамп, ваша мушка упала в суп.

У Мэдди смех вырвался прежде, чем она могла сдержать его. Прижимая салфетку к лицу и кашляя, девушка вскочила на ноги.

– Извините меня, – прохрипела она и быстрыми шагами направилась через холл в маленькую столовую при кухне. Шагая, она попыталась представить себе что-нибудь скучное и мрачное.

– Мисс Уиллитс, с вами все в порядке?

Все еще закрывая салфеткой рот, Мэдди быстро обернулась.

В дверях стоял маркиз, в то время как за его спиной принялись обсуждать случившееся. Пытаясь скрыть удивление, она откинулась на спинку кушетки.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Я сказал им, что вы слегка простужены, а я хочу убедиться, что ничего не случилось.

– Благодарю вас. Впрочем, я не нуждаюсь… – Мэдди остановилась, так как сердце ее часто забилось, когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Перед ее глазами неожиданно возник непрошеный образ Бенджамина Спенсера, но Мэдди решительно отогнала его. Она уже не та глупая девочка, какой была когда-то, и ей прекрасно известно, как следует обращаться с надоедливыми мужчинами. – Итак, милорд?

Куин сделал глубокий вдох и прислонился спиной к дверному косяку.

– Пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне посмеяться над этим, – пробормотал он.

Она посмотрела на него, и запоздало отняла салфетку от лица. Мэдди ожидала оскорбления, но не этого заговорщицкого тона.

– Вам… вовсе не требуется мое разрешение. Уэрфилд сложил руки в умоляющем жесте.

– Мне совсем не хочется, чтобы вы в очередной раз рассердились на меня.

– Я не сержусь, – быстро ответила Мэдди, пытаясь вспомнить, из-за чего она только что так разгорячилась.

– Нет, сердитесь. – Он выпрямился и шагнул ей навстречу.

Мэдди отшатнулась.

– Ваше присутствие вызывает у меня трепет и изумление, – неуклюже попыталась она объяснить свое состояние.

– Вы лжете.

– Пожалуйста, милорд, не надо критики. Я этого не выношу.

– А откуда вам известно, что данный завтрак не вершина элегантности?

«Проклятие!»

– Я просто судила по вашей реакции, милорд…

– Лорд Уэрфилд, вы собираетесь вернуться в столовую? – позвала Салли, постучав в дверь.

Маркиз даже не обернулся.

– Через минуту! Мисс Уиллитс никак не может отдышаться.

– Это не так! – Мэдди обогнула кушетку и устремилась к двери. – Скверно использовать меня для прикрытия своего неблагородного поведения, милорд. Мы не должны находиться здесь одни вместе…

С неожиданной быстротой и ловкостью маркиз перекрыл ей путь к отступлению.

– Вы ведь сказали, что этот завтрак воплощение элегантности для Фаулеров. Но не для вас?

Мэдди остановилась, едва не столкнувшись с ним.

– Я служила гувернанткой во многих домах, милорд. И ваш дядя – брат герцога Хайбэрроу. – Девушка переводила дух, пытаясь собраться с мыслями и пробудить в себе чувство гнева к своему собеседнику, глядя в его разгоряченное лицо. – Думаете, что все, кого вы встречаете в деревне, не знакомы с утонченными обычаями аристократии, лорд Уэрфилд?

Куин открыл было рот, потом снова закрыл его и, помолчав, наконец покачал головой:

– Нет, я так не думаю. – Он не сводил с нее глаз. – Можно, я скажу вам кое-что, что вы, безусловно, сочтете досадным и шокирующим?

Чувствуя, что окончательно теряет почву под ногами, Мэдди произнесла:

– Говорите что хотите, милорд.

– Иногда – как, например, сейчас – у меня возникает сильное желание… поцеловать вас.

Мэдди вспыхнула, и в висках у нее застучало.

– Я… тогда, пожалуйста, сдерживайте себя, милорд, – вот и все, что она сумела вымолвить. Чего ей сейчас больше всего хотелось – это убежать обратно в Лэнгли и запереть все двери, прежде чем он осознает, что и у нее не раз появлялось желание броситься к нему в объятия, черт бы его побрал! Легкая чувственная улыбка скользнула по его губам, и он кивнул:

– Я постараюсь. – Его длинные изящные пальцы указали на дверь. – Пожалуйста, мисс Уиллитс.

Мэдди пригладила юбку, затем приблизилась к маркизу.

– Благодарю вас, милорд.

– Но я намерен выяснить, почему вы так невзлюбили меня, Мэдди.

Девушка на мгновение замерла перед дверью, затем распахнула ее и торопливо прошла в парадную столовую. Салли смотрела на нее с неприкрытым любопытством, но Мэдди притворилась, что не замечает этого. Уэрфилд последовал за ней и, заняв свое место, возобновил разговор, словно никуда не отлучался.

Мэдди исподлобья взглянула на него. Он смотрел ей прямо в лицо, поэтому она тут же отвернулась. Его изучающий взгляд удивил и смутил ее. Девушка ожидала гнева, но никак не этого напряженного, приводящего в замешательство любопытства. Не ожидала она и того, что его потянет к ней, а ее – к нему.

Ей нужно быть осмотрительнее. Одно дело – изгнать его из Лэнгли, но позволить маркизу Уэрфилду обнаружить, кто она на самом деле, – совсем другое.