Полюби меня такой

19 глава. Прощай

Мы несколько секунд молча смотрим друг на друга. Вот он, стоит здесь, у меня в комнате и напросто испепеляет меня своим томным взглядом.

— Так и будешь молчать? Ты пару минут назад была так красноречива, а сейчас язык проглотила?

Я же старалась весь этот день не думать о нём, было совершенно невыносимо чувствовать эту отстраненность, которую я сама же возвела между нами. Герман смотрит голодными глазами, внимательно осматривая каждый сантиметр моего тела, резко, его взгляд опускается но мои руки. Черт! Он словно чувствует что-то неладное. Как можно скорее старательно обтягиваю рукава кофточки, пытаясь скрыть небольшие красные пятна.

— Зачем ты здесь? Я же тебе все сказала.

— А я тебе сказал, нам надо поговорить. И мы поговорим, и мне плевать, хочешь ты того или нет.

— Уходи… Внизу родители и Игорь, не дай Бог тебя здесь увидят… Прошу, уходи!

— Плевать на всех, сейчас есть только я и ты.

Меня раздирало изнутри от своей же любви к нему. В мыслях я не хотела его прогонять, хотелось чтобы он схватил меня в охапку и увез от всего этого кошмара что происходит в моей жизни, но не могла ему этого сказать, насколько я его любила, настолько же и больно было мне сейчас.

— Выслушай меня, дай мне все объяснить и извиниться… Перегнул. Переклинило. Сам себя ненавижу за все эти ужасные слова.

— Говори.

— Прости за вид конечно… Но заниматься скалолазаньем я сегодня не планировал.

Шумно выдыхает и напряженно сжимает волосы на затылке, а потом совершенно неожиданно, лезет под куртку и достает из-за своей спины помятый, небольшой букетик белых лилий. Дурак мой любимый. Цветы в ужасном состоянии, на пол медленно падают ароматные и нежные лепестки. Но это так мило и трогательно… Как только узнал про них? В тот раз были банальные розы, а сейчас… Усмехаюсь, забираю этот потрепанный букет и вдыхаю их чарующий аромат. Божественно…

— Мы поговорим, но не здесь.

— Я никуда с тобой не поеду.

— Я не спрашивал твоего мнения.

Герман уверено и медленно принялся надвигаться на меня, я лишь выставила руку вперёд, упираясь своей ладошкой в его огромную, каменную грудь.

— Стой где стоишь.

Моя попытка насмешила его. Он перехватил в свои руки букет и швырнул его на кровать. Хищно оскалившись, без разговоров, подхватил меня на руки и закинул на свое мужественное плечо.

— Сиди смирно, а будешь брыкаться, отшлепаю тебя по твоей сладкой заднице.

Понимаю что сопротивляться ему бесполезно в данную секунду, когда его это останавливало? Я даже не брыкаюсь, послушно вишу на его плече.

— Ну ты и псих, Громов!

— Твой личный псих.

Слегка шлепает меня по ягодице, а потом плавным движением поглаживает ладонью по месту шлепка.

— Может ты мне ещё дуло пистолета к виску приставишь?

— Могу приставить что нибудь другое и не к виску.

— Извращенец! Пусти меня пока я тебя не покалечила.

От этих явных намеков мне становится не по себе. Нет! Я же понимаю, если мы окажемся сейчас наедине, сдерживаться будет практически невозможно. А я не могла… Не могла после Игоря поддаться его власти. Противно. Меня словно окунули в самую загнившую яму. Тут уж я начала брыкаться на его плече, крутилась так, что случайно ударила его локтем меж рёбер. Дура! Только сейчас понимаю что ударила его в место пореза. Он зашипел от боли, но хватку не ослабил.

— Ссс… Вот вообще сейчас не за что отгреб.

— Переживешь!

Пытаюсь выглядеть бездушной сукой, лишь бы он меня сам от себя оттолкнул, ведь так же проще, проще ненавидеть. А самой до одури больно, больно видеть как каждый раз он корчится и мучается испытывая физическую боль, она словно каким-то чудным образом передается и мне.

— Пожалей свои красивые ножки, будешь продолжать брыкаться, полетим с твоего балкона вниз.

Понимаю что веду себя глупо. Хочешь разговор? Поговорим… Все так же вися у него на плече, устало вздохнула, упираясь рукой о свой подбородок.

— Вот так, умница, ты мне доверяешь?

— Хм.

Чувствую как он качнул головой в мою сторону. Выжидающе ждет, даже с места не сходит. Доверяю ли я? Всецело… Доверяю и душу и тело, но упрямо это скрываю. Театрально подставляю палец к губам, демонстрируя ему, что принимаю сейчас якобы самое важное решение в своей жизни…

— Нет!

Герман нагло ухмыльнулся, открыл дверь ведущую на балкон и аккуратно стал перелазить через балконную перегородку.

— Да мы же убьемся! Пусти меня!

— Не дергайся.

Кое-как, с горем пополам, мы спустились вниз, не отпуская меня со своего плеча, он потащил меня к своей тачке. Подойдя к машине, самым наглым образом он взял и скинул меня на кожаное сиденье, от такого резкого падения на холодную кожу я ударилась рукой о бардачок.

— Ай, можно аккуратнее? Ты так галантен, просто охринеть.

Действительно больно ударилась. Локоть моментально заискрил неприятной колкой судорогой, доставляя значительный некомфорт.

— Сделай одолжение, уложи спать своего внутреннего демона.

— Скажи мне, мистер Халк, твои качалки уже закрыты, некуда силы деть? Давай в другой раз я стану объектом для твоих пыток.

— Меньше нужно руками размахивать.

Накинул на меня ремень безопасности, наклонился к моему лицу, провёл костяшками пальцев по щеке, а потом нежно коснулся своими губами моих, оставляя один трепетный поцелуй. Сладкие… Манящие, слегка шершавые, но такие желанные.

— Прости меня, не хотел сделать тебе больно…

— Не хотел, но сделал.

Обойдя вокруг машины, Герман быстро уселся на свое место и завел мотор.

— Голодна?

Смотрю перед собой через лобовое стекло на зажженный уличный фонарь, который меня завораживает мозаикой бликов. Молчу. Просто сижу в тишине.

— Ульяш…?

Замечаю боковым зрением как он разворачивается ко мне в полуоборота, хочет дотронуться до моего лица, но резко его рука зависает в воздухе. Не решается…

— Ты решила поиграть со мной в молчанку?

Скрестив руки на груди, отвернулась к холодному чуть запотевшему стеклу его тачки и молча уставилась смотреть на свет в окне первого этажа. Что я сейчас делаю? Что будет потом? Когда я вернусь после этой прогулки? Родители наверняка взбесятся, да и мой женишок будет в ярости. Но не хочу. Понимаю что надо вернуться, но меня будто гвоздями прибивают к этому креслу.

— Хорошо, давай помочим.

Раскинувшись в кресле, он напряженно обхватил оплету руля. Слышу раздражающий, бьющий по нервам стук его пальцев по рулю, но упорно пытаюсь игнорировать все эти его действующие мне на нервы явления.

— Ну хоть ядом своим попрыскай, скажи что ты меня ненавидишь, скажи что я мудак, скажи хоть что нибудь, твое молчание меня раздражает.

— Мне нечего тебе сказать, Громов..

Произношу так тихо, что сама себя не слышу.

— Понял, едем в тишине.

Джип Германа медленно выехал со двора моего дома на дорогу. Не знала куда мы едем, да и какая разница, с ним хоть на край света. Откинулась на сиденье, поворачиваясь к окошку, глубоко в душе, я сейчас была рада просто сидеть молча с ним рядом, ощущать его тепло и запах стойкого парфюма, которым я не могла надышаться. Рассекая по ночному городу, спустя какое-то время, почувствовала несколько минут тряски по бездорожью, а потом мы наконец выехали на дорогу, которая привела нас в небольшой посёлок. Я прекрасно уже понимала куда меня везут. Ведь я уже была здесь однажды…Подъехав уже к такому знакомому домику, я первая вышла из машины на прохладный воздух, а Герман проследовал следом.

— Пойдем, давай этот вечер проведем вместе, просто ты и я, без всяких выяснений отношений?

— Хорошо

Герман достал из заднего сидения несколько пакетов, видимо с едой, подошел ко мне, нежно взял мою руку, переплел наши пальцы между собой в крепкий замок, а затем уверенно повел меня внутрь дома. Пока он разбирал пакеты, я сидела в безмолвии и за ним наблюдала.

— Все как ты любишь, бургер, картошка и твой джем.

— Ежевичный… Помнишь…

Улыбаюсь краешком губ. Даже эту мелочь запомнил… Герман взял бутылку вина, сырную тарелку, мои любимые бургеры с картошкой и мы вышли на задний двор, размещаясь на открытой террасе.

— Злишься?

— Нет.

Какое-то время мы сидели в тишине, еда так и стояла не тронутой. Герман разлил вино по бокалам, передал один мне в руки, а свой отставил в сторону. Чувствовала на себе поглощающий взор его глаз. Каждый из нас на пару минут задумался о своём. А потом мы решили поговорить.

— Почему у нас все так?

Отпила один небольшой глоточек игристого и отставила бокал в сторону.

— Как?

— Мы вроде бы испытываем что-то друг к другу, а вместе быть не можем.

— Не можем…

Смотрю на него, а сама чувствую щемящую боль в груди.

— Давай, прекратим все это?

Сама себя уговаривала держаться хладнокровно, но слезы пытались уже затуманить мои глаза, я с огромным трудом сдержала их, не пролила ни единой слезинки, сейчас плакала моя душа, глаза оставались полностью сухими.

— Что, это?

— Сколько бы раз мы не говорили друг другу что это наша последняя встреча и больше нам не нужно пересекаться, как все делаем наоборот.

Герман встал, подошел ко мне и присел на корточки напротив. Преданно смотрит в мои глаза, a мне становится ещё хуже. Опускаю веки вниз, стыдно… Стыдно смотреть в его любящие омуты и вести себя как будто ничего не произошло. Властно, Герман приподнял моё лицо за подбородок и притянул ближе к себе.

— Может, потому что мы уже не можем друг без друга?

— Гер, это неправильно. Знаю что это неправильно, знаю что не должен к тебе ехать, не должен звонить, но все равно всегда пытаюсь найти с тобой встречу, каждый раз про себя говоря что она будет последней.

— Я сейчас себя просто ненавижу, чувствую себя последней дрянью, знаю что у тебя есть невеста, знаю что скоро у тебя появится ребенок, но все равно не могу держаться от тебя подальше.

Я срывалась на крик, мне больно. Всё, я сдалась, надеялась, что в душе он простит меня, я верила, но жить так, зная что я всегда буду третьей лишней… Я боялась. Да, я любила его, одним им лишь болела, но больше не могу… Не выдержу этой пытки…

— Я прошу тебя. Если ты ко мне хоть что-то чувствуешь, отпусти меня. Ты представить себе не можешь, как мне сейчас больно.

Обида… Обреченность… Все мои слезы именно сегодня как мне показалось выплаканы под ноль. От душевной дрожи и боли я уже не слышала собственного голоса.

— Представляю! Потому что я чувствую тоже самое!

Вздрагиваю от его ледяного и сурового тона. Срываясь на крик, он уже не мог сдерживать своей душевной, терзающей боли…

— Подумай о своем ребенке.

— Причем здесь мой ребенок?! Я от него не отказываюсь, да и никогда не откажусь, но Соню я не люблю, ребенок этого не изменит! Ты! Ты мне нужна!

Обеими руками, Герман обхватил моё лицо, нежно поглаживая подушечками больших пальцев мои холодные щеки, он внимательно всматривался в мои глаза, надеясь найти в них мои настоящие чувства к нему…

— Гер, я не хочу и не смогу быть третей лишней, зная что ты никогда не будешь только моим. Между нами всегда кто-то будет стоять третий.

Конечно я говорю не только о Соне, есть ещё и Игорь, который сегодня дал чётко понять, что я никогда не буду свободной от его присутствия. Он душит, душит меня и мои чувства к другому, морально и физически. Герман резко отстранился и вскочил на ноги, отдаляясь от меня на пару шагов назад, будто я его пламенем прожгла сейчас насквозь и оставила тысячу болезненных ожогов… Хотя, так и есть, говоря эти до боли обидные слова. Прости меня мой хороший…

— Что ты мне сейчас пытаешься этим сказать?

— Пытаюсь сказать, что с этой самой минуты между нами больше не будет ничего… Всё, мы сейчас прекращаем все что было между нами..

Встаю, хочу уйти и не терзать и так в клочья разорванную душу, но он не позволяет, Герман резко подрывается с места и приближается ко мне, как самый дикий и хищный зверь. Не позволяю. Резко вытягиваю перед собой руку, таким жестом останавливая его.

— Не надо.

Закрываю глаза и монотонно шепчу, пытаясь проглотить колючий ком в горле.

— Зачем ты все сейчас рушишь?! Сука! Зачем мне разбиваешь гребанное сердце?! Зачем уничтожаешь наши чувства?!

Взгляд Германа пугал меня до безумия, никогда ещё я не видела его таким. Отчаянный, сбившийся с толку, непонимающий, загнанный в угол. Черты лица в миг стали грубее, сейчас он кажется мне опаснее.

— Отпусти меня.

— Нет, я тебя не отпущу… Я лишусь без тебя дыхания! Слышишь?! Ты та чертова доза этого жизненно необходимого глотка кислорода! Вспомни мои слова, там на крыше, что я тебе говорит? М?! Ты! Только ты заставляешь моё сердце биться.

Сократив между нами расстояние, Герман крепко хватает мой локоть, разворачивает меня к себе спиной и сильно прижимает к своей груди, опаляет своим горячим дыхание моё ухо. Мамочки… А в спину отдают словно маленькими импульсами в беленном ритме удары его сердца.

— Почему? Вот зачем ты держишь меня возле себя и мучаешь?

— Да, потому что Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Да я жить без тебя не могу!

Слова которые причиняют сладкую боль. Любит… Почему же так больно?! От волнения, чувствую как дрожит его хриплый голос. Меня бросает в дрожь, ноги предательски подкрашиваются, a мне хочется кричать, кричать о боли и одновременно своей любви.

— Я люблю тебя больше жизни! Я хочу повторять эти три слова снова и снова, тебе каждый день, каждый час, каждую минуту… Люблю только тебя… Соболевская, вбей это себе в голову! Услышь меня наконец!

— Гер, не надо… Не надо… Не рви мне душу..

Мне так плохо, осознавая то, что мы не сможем быть вместе, моя душа горела адским пламенем, мне никогда не было так больно. В душе нескончаемая печаль, обида, злость. Лучше бы, чтобы мы не встретились тогда. Хотела потеряться в тумане, раствориться в воздухе, чтобы не искали, чтобы не болело, чтобы не терзало…

— Я говорю сейчас тебе, что люблю тебя, слышишь? Люблю! Что мне еще сказать или сделать чтобы ты просто осталась со мной рядом? Что?!

Встряхивает мои плечи и одним рывком разворачивает меня к себе за талию, дернул максимально неосторожно и резко, так, что нечаянно прорвал карман на моей кофте. Мы стоим на террасе, под открытым ночным небом. Истязаем друг друга мучительным взором, сжигаем, уничтожаем. А потом все как в тумане. Слышу глухой звук падающих таблеток, которые разлетелись в разные стороны.

— Что это?!

Медленно он опускает глаза на деревянную подмостку, выпускает меня из своих цепких оков и присаживается на одно колено, поднимая и крутя в руках эту белую таблетку.

— Пиздец!

Громко матерится, с психов, ногой разметает таблетки в разные стороны, а потом разьяренно хватает меня за плечи и усаживает мое озябшее тело в садовое кресло, опасно нависая надо мной. Приблизился почти вплотную, неожиданно хватается за шею, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

— Ты блять совсем последний разум пропила?! Ты че творишь?! Вообще не соображаешь?! Я тебе блять эти таблетки в задницу по одной запихну!

— Не кричи пожалуйста.

Тихо шепчу, но неконтролируемый гнев буквально застилает его глаза.

— Ты подумала о других?! О матери?! О отце?! Знаю плевать, но обо мне?! Обо мне ты подумала?! Как я буду без тебя?! Сука, безмозглая! Дура блять.

Кричит. Срывается ещё больше, я даже слова не могу вставить, он оглушает меня своим гневным монологом. Я разбудила его внутреннего демона. Он пытается до меня достучаться, и я слышу… Понимаю что не думала головой и он прав. Сейчас то я все прекрасно понимаю. Видела как ему эти слова давались с большим трудом.

— Лично придушу если ещё раз увижу! Услышала?!

Мне в эту минуту было мучительно плохо, его выражение лица меня убивало. Опустила голову. Я не смотрела больше на него, специально игнорировала. А потом… Потом я решила это всё закончить..

— Герман… Я сегодня переспала с Игорем.

Произнесла его имя полностью. Так холодно и так безжалостно. Он резко замолчал. Между нами ужасная немая тишина. В этот момент я по настоящему понимаю что такое боль. Боль в его взгляде… Боль в моей душе, которая сейчас как воздушный шарик лопнула в одночасье.

— Ты хотела этого?

После того, что сегодня произошло, мое сердце разбилось на мелкие осколки. И эти хрупкие осколки уже не собрать… Я же сама упрекала его за невесту, а сама что?! Уже побывала в цепких объятиях Игоря и это после того, что он сотворил со мной… Взял силой, взял против моей воли..

— Отвечай! Я задал вопрос! Ты этого хотела?!

Как мне с ним быть? Как находится рядом, зная что я предала Германа?! Сердце кровоточило, огромный ком подкатил к горлу, неровный пульс застучал в висках. Мне так хочется бросится в его надёжные и нежные объятия, чтобы укрыл от всех бед, но мне так стыдно… Стыдно даже просто посмотреть в ему в глаза…

— Да.

— Повтори!

Вокруг нас повисла звенящая тишина, смотря в глаза друг друга, по моим щекам стал проявляться маленький ручеек из слез, я думала там засуха, надеялась что не будет этих горьких капель. Но они хлынули мощным потоком, застилая глаза этой болезненной пеленой.

— Я сама этого хотела, я вдруг поняла, что очень люблю Игоря… Очень..