Полюбить незнакомца

13

Они, не отрываясь, глядели друг на друга, не смея пошевелиться; Клэр никак не могла оторвать своих серых глаз от голубизны его пристального взгляда.

У нее задрожали ноги, и ей стало не по себе от безвыходности положения.

Марк Конрад стоял, слегка расставив ноги и сцепив руки за спиной.

Собрав все свое самообладание, она ответила, стараясь говорить с холодным безразличием:

– Нет, мистер Конрад. Я не жду ребенка.

Заметив, как он покраснел, она добавила:

– Не смею вас больше задерживать, мистер Конрад. Благодарю вас за проводы, спокойной ночи.

Он взглянул на нее, а она пыталась понять, скрывается ли за его видимым облегчением какая-то неуверенность.

– Вы еще придете к Саре? – спросил он, и в голосе почувствовалась странная нотка.

– Я очень занятая женщина, мистер Конрад. У меня нет времени для общения с окружающими. Мне нужно выполнить кучу заказов до того, как уеду отсюда.

Его брови удивленно поползли вверх.

– Вы уезжаете отсюда?

– Да.

– Разве вам здесь плохо?

Клэр колебалась, не зная, что ответить.

– Да, мне здесь очень нравится, но мне кажется, что пора уезжать.

– Куда же вы поедете?

– Может быть, в Лондон.

Сказав это, Клэр вдруг представила себе громадный город с миллионами жителей, где каждый был для нее незнакомцем и где ей придется бродить по улицам в поисках работы. Ей стало не по себе от этой мысли.

– Но почему? – спросил Марк Конрад.

– Для чего вы задаете этот вопрос, мистер Конрад? – Ее раздражало его непонимание, и голос ее слегка дрожал.

– Сядьте, мисс Корт. Давайте растопим камин и поговорим спокойно.

– О чем… – начала было Клэр, но он уже опустился на колени перед камином, пытаясь разжечь небольшие поленца.

Он бросил взгляд на ее бледное лицо.

– Не могли бы вы заварить чай покрепче? Вы замерзли, у вас промокли волосы. И смените наконец туфли.

Он вновь склонился над огнем.

В его голосе прозвучали командирские нотки, но его просьба совпадала с желанием Клэр выпить чашку чая и согреться, и она повиновалась.

Когда она вернулась в гостиную с чайным подносом, огонь в камине уже разгорелся вовсю. Взяв у нее из рук поднос, Марк Конрад поставил его на стол.

– Садитесь поближе к огню, мисс Корт. Я сам разолью чай. Вам с сахаром?

Он обратился к ней таким обычным, домашним тоном, что Клэр сразу успокоилась и опустилась на свой рабочий стул, оставив в его распоряжении кушетку.

Поставив перед ней кружку, он сел.

Глядя на языки пламени, Клэр маленькими глотками пила чай, ожидая, когда он заговорит. Он, конечно, догадывается, что ей очень не хочется уезжать в Лондон. Ну какой здравый человек поменяет свой уютный дом и процветающее дело на Лондон, чтобы стать там ученицей модистки в неизвестном доме мод?

Голос Марка Конрада заставил ее вздрогнуть, хотя он говорил мягко, едва слышно.

– Может, мы будем честными по отношению друг к другу, мисс Корт?

Клэр пожала плечами.

– Вы находитесь в преимущественном положении, мистер Конрад.

– Очень в этом сомневаюсь, мисс Корт. Напротив, преимущество на вашей стороне.

Клэр, посмотрев на него, нахмурилась.

– Не будем спорить, мистер Конрад. Я признаю, что именно я была той девушкой, которую вы встретили в амбаре… Теперь достаточно одного неосторожного слова с вашей стороны, чтобы я лишилась своего честного имени и работы.

– Я хочу подчеркнуть, что мое так называемое преимущество заключается в том, что мне и в голову не приходило разглашать то, что произошло в ту ночь, – сказал он, подавшись вперед.

– Разве мужчины не любят похваляться такими вещами?

– Некоторые любят, но я не из их числа. У меня нет никакого желания доставлять страдания кому бы то ни было. Кроме того, если об этом случае узнают, пошатнется и моя репутация, мисс Корт, которая дорога мне, как и ваша, – с легкой иронией добавил он. – Мой работодатель, мистер Пэттерсон – человек строгих нравов. А мой старый приятель Септимус? Кем я стану в его глазах? Ведь он такого высокого мнения о вас. Нужно подумать и о доверчивой миссис Кларк и вашей клиентуре, – видите, как много людей может все это затронуть? Ну, что скажете на это?

Клэр продолжала глядеть на него не отрываясь, чувствуя, что голова у нее идет кругом. Неужели ей удастся сбросить груз неуверенности?

– Вы хотите сказать, что моей репутации ничто не угрожает и никому ничего не расскажете?

– Готов поклясться, мисс Корт. Я уверен, что и вы поступите точно так же.

– Я даю вам свое честное слово. Надеюсь, вы говорите серьезно?

– Совершенно серьезно.

Он направился к двери, и Клэр пошла за ним, больше не опасаясь предательского света лампы.

Положив руку на круглую ручку двери, он помедлил.

– Вы не ответили на мой вопрос о Саре.

– Не беспокойтесь, мистер Конрад. Вы меня в своем доме больше не застанете.

Рука Конрада соскользнула с ручки, и он крепко схватил ее за плечи.

– Вы меня совсем не поняли, мисс Клэр Корт. Не судите обо мне по другим мужчинам. Я не запрещаю вам общаться с Сарой, напротив, я всячески это приветствую. Она очень сдержанная девочка, но все эти дни говорит только о своей новой подруге Клэр. Так как мне часто приходится уходить в море, я был бы крайне признателен вам, если бы вы подружились с ней. Неужели вы считаете, что, лишив вас невинности, я буду презирать вас?

Его лицо было так близко от ее лица, а крепкие руки не выпускали ее плечи. Она вдруг почувствовала охватившее все ее тело желание оказаться у него в объятиях.

– Значит, вы не уедете в Лондон? – спросил Марк Конрад.

Клэр кивнула, не поднимая головы.

– Меня зовут Марк, а вас Клэр. Вам не кажется глупо, что мы не зовем друг друга по имени. Почему бы нам не стать друзьями? Ради Сары можно пойти на это?

Клэр вскинула голову.

– Может быть, я пока не знаю…

– По крайней мере, мы должны закрепить наш уговор.

Клэр ожидала от него рукопожатия, но уж никак не поцелуя. Он застал ее врасплох, заставил почувствовать свою слабость. Это был крепкий дружеский поцелуй, но все ж он заставил учащенно забиться сердце. Потом дверь за ним закрылась, и Марк Конрад шагнул во тьму.

Клэр теперь знала, знала без всяких сомнений, что она никогда не сможет полюбить другого мужчину так, как она любит Марка Конрада, сумевшего разбудить в ней страсть с первой встречи в ту ошеломляющую невероятную, бурную ночь в амбаре.

После этого разговора Клэр не видела Марка Конрада несколько недель. Для чего ему заходить к ней? – спрашивала она себя. Это могло бы дать повод для сплетен. Она пыталась забыть этого человека, забыть его поцелуи, думать о своей работе, о клиентуре.

Летний гардероб Изабель Фостер очень понравился юным леди Кливдона, и услугами Клэр захотели воспользоваться многие. Матери достигших брачного возраста девушек приезжали к ней, чтобы покровительственно сообщить ей о причудах своих дочерей. Но покидали дом с таким чувством, что, напротив, покровительство было оказано им. Судя по всему, с мисс Корт приходилось считаться. Она внимательно выслушивала все пожелания о цвете, стиле и качестве материи, а затем высказывала свое мнение, сообразуясь с фигурой и обликом девушки, одеть которую обязывалась модно и со вкусом. В этом приятном голосе, внимательных серых глазах чувствовались культура и воспитание.

Сидя за кружкой чая на кухне фермы, Клэр любила рассказывать миссис Кларк забавные истории о своих клиентках.

– Я бы предпочитала иметь дело непосредственно с девушками, – говорила она, – но нет, их непременно сопровождают матери, которые считают такую опеку вполне естественным делом. Почему эти мамаши любят наряжать своих дочерей словно рождественскую елку? Эта смесь из бантиков и фестончиков отвлекает внимание от самой девушки.

Миссис Кларк рассмеялась.

– Разве вы не понимаете, дорогая, что для многих дам пышность платья говорит о богатстве его владелицы.

– Мне нельзя быть такой критичной, ведь они мне неплохо платят, – ответила с улыбкой Клэр.

– Но вы придаете нарядам их дочерей такую элегантность, что они выглядят в них, как настоящие леди, – отозвалась миссис Кларк. – А это, по моему мнению, стоит денег, не так ли?

Миссис Кларк вновь наполнила кружки, а Клэр спросила ее, как поживают девочки.

– Прекрасно, мисс. И хорошо учатся в школе.

Она помолчала.

– На днях в бакалейной лавке я встретилась с миссис Уинтер. По ее словам, вы произвели на нее большое впечатление, когда приходили к Саре на чаепитие.

– Надеюсь, хорошее? – ответила Клэр, чувствуя, как горят ее щеки при воспоминании о том, что последовало за чаепитием. Не поднимая головы, Клэр задала вопрос, который давно не давал ей покоя.

– А кто была мать у Сары? Кажется, она ее совсем не помнит.

– Нет, не помнит. Эта крошка была еще младенцем, когда мистер Марк привез ее сюда. Кажется, она унаследовала от матери зеленые глаза и светлые волосы, но, несомненно, лицо и фигуру от отца.

Клэр посмотрела на нее.

– Вы так считаете? Вы видели когда-нибудь миссис Конрад?

Миссис Кларк отрицательно покачала головой.

– Мистер Марк прежде не жил здесь. Он перебрался во дворец Конрада только после смерти отца. Он был еще мальчишкой, но очень рано ушел в море. Старик Конрад привел дом в упадок. Как жаль!

– В самом деле? Мне показалось, что дом находится в превосходном состоянии.

– Все, что вы там видели, привез мистер Марк, когда он переехал туда жить вместе с Сарой.

– И все приобрел на свое жалованье старпома? – не удержалась от удивленного замечания Клэр – Тогда мистер Пэттерсон весьма щедрый работодатель.

– Он умеет зарабатывать деньги, мисс. Мистер Марк – превосходный моряк, и он долго не будет оставаться старпомом, вот увидите!

Доходы Клэр росли, дело расширялось, и она смогла приобрести манекен, на который вешала свои платья и критически разглядывала их со всех сторон Теперь ей не нужна была заказчица, чтобы лишний раз убедиться, хорошо или дурно сидит платье Кроме того, она купила красивый письменный стол из орехового дерева и поставила его к окну.

Миссис Кларк как-то в шутку сказала, что скоро коттедж покажется мисс Корт слишком маленьким, – если она наберет учениц, то ей придется переехать в большее по размерам помещение. Но Клэр любила свой коттедж, его гостиную с низким потолком, квадратную кухню с большой печкой со свинцовыми конфорками и опрятную спальню. Из окон дома открывался прекрасный вид на поля и холмы Кливдона. До тех пор пока дом не понадобится подросшей дочери миссис Кларк, он в распоряжении Клэр.

Сидя за шитьем у окна, она улыбнулась, вспомнив тот день, когда впервые увидела на дереве Сару. С этой минуты для Клэр началась новая жизнь, она смогла избежать своей горькой судьбы.

Шум кареты привлек к себе ее внимание. К ней должна была приехать Изабель Фостер, ее первая и самая любимая клиентка, чтобы забрать два прекрасных платья, которые предназначаюсь для торжеств, намеченных на конец лета. Отложив работу в сторону, Клэр подошла к двери, бросив на ходу беглый взгляд на себя в зеркало, чтобы поправить завитки волос в скромной прическе.

Раздался удар молоточка, и Клэр, открыв дверь, увидела перед собой Изабель Фостер, но не ту веселую и лучезарную Изабель, которую она знала, а то неуверенное в себе существо, которое она впервые когда-то встретила в своей гостиной.

– Входите, входите, мисс Фостер, – сказала Клэр, делая несколько шагов назад и улыбаясь.

Что же случилось с этой девушкой, которая уже привыкла гордо блистать в обществе в неотразимых платьях Клэр?

Когда Изабель вошла, Клэр увидела позади нее какого-то незнакомого человека. Он был среднего роста, коренастый, с бледным желчным лицом. Он прошел мимо Клэр через всю комнату и с ходу бросился на кушетку. Клэр почувствовала, как внутри у нее закипает гнев, и вопросительно посмотрела на Изабель. Девушка с отсутствующим видом теребила ленты своей шляпки.

Клэр подошла к кушетке и, пронизывая незнакомца взглядом, спросила ледяным тоном:

– Не угодно ли вам, мистер, присесть…

Бледное лицо незнакомца залила краска. Он бросил с негодованием:

– Мистер Палмер – мое имя, к тому же я уже сижу.

– Я имею в виду снаружи, мистер Палмер, – сказала она, надменно приподняв брови. – Вы находитесь в моей частной гостиной.

– Ну и что из этого? – последовал ответ в оскорбленном тоне.

– Я не припоминаю, что приглашала вас в дом, не говоря уже о том, чтобы позволить вам развалиться на моей кушетке.

Пристальным взглядом он попытался смутить ее, но Клэр требовательно и строго смотрела на него, пока он сам не потупил взор. Он с неохотой поднялся, пробормотал что-то вроде «проклятая выскочка, наглая модистка» и большими шагами направился к двери.

Обернувшись, он послал Клэр полный яда и ненависти взгляд.

– Долго не задерживайся> – добавил он, обращаясь к Изабель. – У меня нет никакого желания торчать с тобой у этой девки-швеи.

Он вышел, громко хлопнув дверью.

– Простите меня, мисс. Мне очень жаль, что так случилось, – сказала Изабель, повернувшись к Клэр. – Мама считает, что для продолжения знакомства мне нужно показываться вместе… в открытой коляске, само собой разумеется… – невнятно бормотала Изабель.

– Проходите на кухню, мисс Фостер. Нам обеим сейчас требуется чашка крепкого чая.

– Но ведь ему придется ждать… – Она бросила испуганный взгляд на закрытую дверь.

– Этого молодого человека следует научить хорошим манерам, поверьте мне.

Клэр, улыбнувшись, пошла на кухню, чтобы поставить на плиту чайник. Изабель последовала за ней.

– Что с вами произошло, мисс Фостер? Мне кажется, что вы просто боитесь этого человека. Уж не помолвлены ли вы часом с ним? – приглашая Изабель к столу, спросила Клэр.

Изабель вытерла глаза и отхлебнула немного чая.

– Мама считает его хорошей парой.

– Он богат?

– Очень. Владелец многих шахт и заводов.

– Но разве это дает ему право на дурные манеры?

– Он достаточно вежлив с мамой, но считает… – Она смутилась и уткнулась в чашку.

– Понимаю. Прислуга и портнихи не достойны его внимания, – рассмеялась Клэр. – Не расстраивайтесь, мисс Фостер. Я могу постоять за себя сама.

Изабель вдруг усмехнулась.

– Если бы вы видели выражение его лица, когда приказали ему убраться вон.

– Надеюсь, вы откажете ему, если он сделает предложение?

– Мне он совсем не нравится, – тяжело вздохнула Изабель, – но мама настроена самым решительным образом.

– Но, дорогая моя, разве вы не понимаете, что никто не может силой заставить вас отправиться в церковь с человеком, который вам не нравится. Боже праведный, мы ведь не в средневековье живем! – Клэр встала из-за стола и взяла Изабель за руку. – Пойдемте, мисс, я хочу кое-что вам показать.

Она подвела ее к зеркалу и поставила рядом с собой.

– Скажите, кого вы там видите?

– Себя, – ответила Изабель, вопросительно посмотрев на Клэр.

– Именно. Посмотрите на свои опущенные плечи, на эти несчастные глаза. Что стряслось со стройной и элегантной девушкой с гордой осанкой?

Изабель, улыбнувшись, расправила плечи и выпрямилась.

– Как я хотела бы обладать такой твердостью и уверенностью в себе, как у вас, мисс Корт. Но я не могу пойти против воли матери.

– Она заботится о вашем счастье, не так ли? Но разве отношения с этим молодым человеком, который прохлаждается на воздухе, приносят вам радость? Ведь вы встречались на балах и с другими молодыми людьми?

– Да, но никто из них не обладает таким состоянием, как мистер Палмер.

– Мне кажется, что в ваших отношениях нет романтики.

К ее удивлению, Изабель покраснела и бросила быстрый взгляд на Клэр.

– Я встретила одного очаровательного молодого человека, но не на балу, а на пикнике. Мы несколько раз встречались с ним, но я не осмеливаюсь сказать о нем маме, так как он откровенно мне заявил, что не в состоянии соревноваться с владельцем шахт.

– Но тем не менее он вам нравится?

Изабель кивнула, и все ее лицо, казалось, тут же преобразилось.

– Он такой добрый, такой мягкий, с прекрасным чувством юмора. С ним мне всегда легко и весело.

– Судя по вашим словам, это – отличный парень. Но чем он зарабатывает на жизнь?

– Он говорит, что занимается сельским хозяйством. Можете себе представить глаза мамы, если ей представят фермера? – добавила она с горечью в голосе.

– Трудно представить, – согласилась Клэр. – Ну, приступим к примерке?

– Давайте. Боже, я совсем забыла о мистере Палмере, заговорившись о Перри, – воскликнула девушка.

Одно из платьев сидело прекрасно. Другое требовало небольшой переделки. Клэр пообещала все сделать сегодня же к вечеру и доставить в дом Фостеров.

– Я пришлю за ним карету, как только отец вернется домой в шесть вечера. Хорошо? Мне оно не к спеху, – сказала Изабель.

– Благодарю вас. Очень удачная мысль, – ответила Клэр и, завернув готовое платье в тонкую бумагу, положила его в коробку.

Изабель надела шляпку, а Клэр открыла перед ней дверь.

– Я донесу коробку до кареты. Ваш телохранитель наверняка не унизится до того, чтобы взять ее у меня из рук.

Изабель скривилась.

– Он, вероятно, так и поступит, но, будь на его месте Перри, он никогда бы себе такого не позволил.

Клэр остановилась на крыльце.

– Мне бы хотелось познакомиться с этим достойным молодым джентльменом.

В глазах Изабель загорелись счастливые огоньки.

– На самом деле? Как было бы здорово поговорить с ним здесь, у вас, не опасаясь пересуд досужих кумушек.

– В таком случае я приглашаю вас к себе на чай, в любой день, когда захотите. Я сама стану строго присматривать за вами, словно старая дева, – засмеялась Клэр.

Выйдя из дома, они увидели мистера Палмера, который с кислой гримасой на лице медленно поднялся со скамейки.

– Черт возьми! Сколько мне пришлось здесь торчать, – начал было он, но Изабель, которая, вероятно, все еще размышляла над сделанным ей предложением Клэр, перебила его:

– Не будь таким медведем, Джордж, и лучше возьми у мисс Корт коробку. Предупреждаю, если ты ее выронишь, я с тобой никогда больше не стану разговаривать!

Клэр протянула ему коробку, он автоматически взял ее, на минуту задумавшись над резкими словами Изабель. Он уставился на картонку, затем перевел взгляд на Клэр, кислое выражение на его лице стало еще более откровенным.

Клэр одарила его обворожительной улыбкой.

– Очень мило с вашей стороны, благодарю вас, мистер… Фармер, не так ли?

Он весь позеленел.

– Палмер, – рявкнул он, – мистер Палмер, – но Клэр уже отвернулась, наблюдая, как Изабель садится в карету.

– Поторапливайся, Джордж, – властным тоном крикнула она. – Ты сам все время твердил о напрасной трате времени, а теперь вот застыл как статуя, словно у нас куча свободного времени.

Когда Клэр поднялась на крыльцо, она незаметно для Палмера кивнула Изабель в знак одобрения.

– Благодарю вас за все, мисс Корт, – весело крикнула Изабель. – Кучер приедет за платьем в половине седьмого!

Лошади рванули вперед, и Изабель дружески помахала ей рукой.

Джордж Палмер демонстративно отвернулся.

Клэр вошла в дом. Улыбка все еще блуждала на ее лице. Она надела платье на манекен. Вскоре все было сделано, и Клэр, завернув платье, положила его на столик в прихожей, чтобы передать кучеру. Так как у нее не было никакой срочной работы, она решила прогуляться, но не по направлению к ферме, а прямо через поле, чтобы полюбоваться бухтой в одиночестве.

Она села на краю обрыва, обхватив колени руками и наблюдая за судами, на которых двигались люди, – может, Марк Конрад с Септимусом Томасом занимались там своими делами? Клэр тряхнула головой. Почему все ее мысли обязательно возвращались к Марку Конраду? Для чего все время думать об этом?

Морской бриз становился все более холодным, и Клэр, вся дрожа, поднялась на ноги. Солнце становилось темно-красным, а на горизонте поднялись тяжелые свинцовые тучи. Как долго она просидела здесь? Джозеф, кучер Фостеров, вероятно, уже ждет ее возле коттеджа. Ей предстоял неблизкий обратный путь, пролегавший через окрестные поля, а внезапно сгустившаяся темнота говорила о приближении сильной бури. Поэтому нужно было ускорить шаг. Она бросила на разволновавшийся океан последний взгляд и увидела, что рыбаки вытаскивают лодки на берег.

Клэр пошла как можно быстрее, преодолевая пригорки, прямо через заросли, стараясь сократить расстояние. Издалека она увидела карету, стоявшую у входа в коттедж. Она подумала, что, должно быть, Джозеф – человек пунктуальный, уже приехал за платьем.

Но она не заметила возле кареты крепко сбитой фигуры Джозефа. Не было его и на скамейке перед крыльцом. В наступивших сумерках Клэр бросила взгляд на дверь и увидела, что она распахнута настежь. Клэр хорошо помнила, что закрыла дверь. К тому же Джозеф не мог войти в комнату без приглашения. Это не было на него похоже. Он всегда вежливо дожидался приглашения. Может, он приехал раньше и взял на себя смелость войти на кухню, чтобы поставить чайник и ожидать за чашкой чая ее прихода? Если принять во внимание собирающуюся грозу, то такая догадка могла быть верной, но все равно следует пожурить за такую вольность. Ни один мужчина, даже Джозеф, не может свободно заходить к ней в дом, пусть даже на кухню.

Она остановилась возле двери. В прихожей лампа не горела. Может, когда он приехал, было светло. Она вошла и посмотрела на дверь кухни. Она была закрыта. Может, он сейчас зажигает лампу, чтобы стало светлее?

– Джозеф! – позвала она. – Где вы, на кухне?

Подойдя к двери кухни, она открыла ее. В темной комнате никого не было.

Слабый шорох заставил ее оглянуться. Клэр вдруг почувствовала, что здесь что-то не так. «Беги, беги прочь, – подсказывал ей рассудок, – беги, пока можешь. Здесь в доме, в темноте притаился кто-кто. Зажги лампу, посмотри! Нет, нет, нет, у тебя больше не осталось времени. Беги, беги!» Она замерла, подчиняясь инстинкту попавшего в ловушку животного. Где же выход? С ужасом она услышала звук чьих-то шагов и кинулась к выходу, но кто-то резко схватил ее сзади, заломив руки за спину, и она почувствовала, что ее тащат в гостиную.

Крепкий запах пота с винным перегаром ударил ей в нос. Чьи-то пальцы вцепились ей в плечи. Клэр почувствовала, что падает, и очутилась на своей кушетке, лежа несколько мгновений неподвижно и тяжело дыша. Она попыталась подняться, но ей не позволили этого сделать, и чья-то ладонь ударила ее по щеке. От сильного удара голова ее дернулась в сторону, но удар по другой вернул ее в прежнее положение.

Она подняла руки, пытаясь защититься, но кто-то, сжав ее запястья, продолжал наносить удары. От них у нее закружилась голова, она хотела закричать, но дыхание пресеклось.

– Ах ты, негодница! Заносчивая девка, швея, притворщица – перевирать мое имя! Теперь ты его никогда не забудешь, ты его запомнишь навсегда, и от этого не разбогатеешь ни на пенни, ты слышишь?

Клэр едва различала этот голос, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, но узнала нападавшего, который все говорил, говорил отвратительным языком подворотни, составляя из бранных слов безумную тираду. Он перестал бить ее, и теперь его руки щупали Клэр, – он терзал и рвал ее платье, словно взбесившееся животное.