Полюбить Рождество

Глава 11 Ник

Никита Демьянов

Растерянно глядя на Аню, я пытаюсь понять, откуда в ней такие перемены.

Куда подевалась та уверенная в себе девушка, дерзкая и не боявшаяся ошибок?

— Кто этот человек? — выдавил я, чувствуя, как во мне закипает кровь.

— Что? — недоуменно спросила Аня.

— Кто этот человек, который бросил тебя? — с трудом сохраняю внешнюю невозмутимость.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я собираюсь придушить его за то, что он сделал с тобой.

— Я… — Аня громко сглотнула и уткнулась в меня взглядом. — Я не понимаю.

— В последний раз, когда я тебя видел, ты была другой. Это всё из-за него. — отчеканил я. Меня поразила собственная ярость, заставив на какое-то время застыть в оцепенении.

— Никит, не будь дураком, — покачала головой Аня.

— Он разбил твое сердце и лишил тебя уверенности.

— Он не разбивал мне сердце. — отражает спокойно.

Но она не стала возражать, что этот мерзавец заставил её сомневаться в себе.

— Он будет умирать мучительной смертью, — немного погодя бросил я.

— Прекрати, — судорожно выдохнула Аня. — Все в прошлом. Давно забыто и быльем поросло.

— И тебя устраивает то, какой ты стала? — рычу сквозь зубы.

— Я всегда была такой…

— Ну, уж нет…

— Откуда такая уверенность?

— Потому что я знаю тебя. — шиплю всё так же сдавленно.

— Да ладно? — выдает, сверкнув недовольным взглядом. — Скорее всего, тебе казалось, что ты знаешь…

— Нет.

— Да. Потому что я сама себя не знала тогда. — Она вырвала свою руку из моей ладони. — Никит, прошло пять лет. За это время многое изменилось. Я тоже изменилась. И узнала, какая на самом деле. И он тут ни при чём.

Она развернулась и зашагала прочь. А я стоял и смотрел ей в след, пытаясь понять, чем вызвал такой гневный отпор с её стороны. И откуда возникло такое сильное желание защитить её. Не хочу реагировать. Но…

Бля. Я надеюсь, сказанное ею было неправдой, и что во многом она осталась прежней. Потому что иначе придётся задуматься, не причастен ли я сам к таким радикальным переменам, произошедшим в ней.

Эти мысли ещё долго не давали мне покоя и тревожили даже больше, чем девушка, разбившая мне сердце и сейчас сидевшая за столом напротив меня.

Я задумчиво смотрел перед собой, не слыша ничего вокруг. Я давно уже не испытывал такой коктейль эмоций. Злость? Ярость? До разрывного писка в ушах. Не понимаю, почему мне так хочется придушить не состоявшегося жениха Ани…

— Ты с нами? — спросил Дима, вырывая меня из размышлений.

— А куда вы собрались?

Я только сейчас заметил, что все встали со своих мест и смотрят на меня. Все, кроме Ани.

— Ко мне домой, — нахмурился Димон, давая понять, что я не расслышал его приглашение. — Выпьем чего-нибудь, посидим.

Я не стал говорить вслух, что меньше всего мне хотелось продолжения этой встречи, и посмотрел на Аню, которая незаметно покачала головой. Она никуда не собиралась. А поскольку она всё ещё оставалась у меня, я решил тоже никуда не ходить.

— Я еще не отошёл после вчерашнего пожара. Хочется немного отдохнуть.

— Что за пожар? — всполошилась Таня.

— Немного поздновато беспокоиться о моем самочувствии, — говорю грубо. Моя выдержка трещит по швам, потому что я не в духе после разговора с Аней, но тут же устыдился своей резкости. — Но спасибо, что спросила.

— Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? — ещё больше помрачнел Дима. — Может, мне поехать с тобой? Посидим, поговорим…

— Нет. — Увидев удивление на лице друга и ухмылку Ани, я понял, что мой отказ прозвучал слишком резко. — Нет, всё в порядке. Пообщаемся в другой раз. Идите, веселитесь.

Бросив на меня подозрительный взгляд, Дима кивнул.

— А ты, Ань?

— О нет. — улыбается она брату и машет руками, от чего тот сразу смягчается. — Не могу представить себе ничего более ужасного. Но спасибо за приглашение.

Затем она посылает милую, чуть насмешливую улыбочку мне, и я не сдерживаюсь, улыбаюсь ей в ответ. Но, встретив настороженный взгляд Димона, тут же делаю серьёзное выражение лица. К счастью, мой друг ничего не сказал, и мы с Аней остались одни.

— Мне казалось, это никогда не кончится. — тяжело выдыхает она, откидываясь на спинку кресла.

— Мне тоже. — Соглашаюсь, смотря ей в глаза.

Я хотел вернуться к тому, что произошло между нами чуть раньше, но она опередила меня.

— Сорок очков за выпад в адрес Тани. — с улыбкой произносит она. — Мог бы получить и пятьдесят, но ты извинился и испортил мне всё удовольствие.

— Мне стало неловко.

— За что? — удивляется Аня. — Она разбила тебе сердце.

— Да, но мы были совсем ещё детьми…

— Ты защищаешь её? После того, что она сделала?

— А что тебе известно об этом?

— Ничего, — покраснела Аня и взгляд увела в сторону.

— Дима разболтал тебе, не так ли?

— Нет. — Когда я не ответил, она посмотрела на меня и повторила: — Клянусь, он ничего не говорил.

А потом добавила что-то неразборчивое.

— Что? — спрашиваю, подаваясь вперед.

Она снова начала мямлить.

— Аня! — не выдержал я.

— Я услышала об этом от тебя, понятно? — выпаливает Аня на одном дыхании. — Случайно. В тот вечер вы с Димой сидели на балконе и обсуждали произошедшее.

Я прекрасно помнил тот вечер. Это было на следующий день после того, как я застал полуобнажённую Таню с каким-то парнем на лестничной площадке у её квартиры. К тому времени я почти справился с пережитым потрясением. Главным образом потому, что Таня попыталась объясниться — что казалось просто нелепым — и я принял то, что между нами всё кончено.

— Где ты пряталась?

— Я не пряталась, — ещё больше покраснела Аня. — Я сидела на подоконнике в своей комнате и делала вид, что читаю. Чтобы родители не думали, что я бездельничаю. — Она поморщилась. — Вы слишком громко говорили.

— Это был личный разговор, — резко бросил я, недовольно хмурясь словно мне опять двадцать.

— Знаю. — Спокойно проговаривает Аня, и меня отпускает. — Мне жаль, что так получилось.

Скрестив руки на груди, прожигаю взглядом дыры на её порозовевшем личике. Она всегда была такой или только со мной? Нет. Со мной как раз она всегда вела себя дерзко…

— Нет, не жаль, — после небольшой паузы возразил я.

— Да, не жаль, — пожала она плечами. — Но именно поэтому мы сейчас и ведем этот разговор, не так ли?

— По-твоему, тут нет ничего плохого? — спрашиваю с ленивой насмешкой.

— Я рассказала тебе, что меня бросил жених. Так что, считай это равноценным обменом информацией.

Ярость атакует стремительно. Бляха, муха… Я уже и забыл об этом ушлёпке, а она напомнила…

— Вряд ли, — выдаю я, удивляясь кипящей внутри агрессии. — Ведь мой разрыв с Таней произошёл много лет назад. Намного раньше, чем то, что случилось с тобой. — замолчав, перевожу дыхание и выдаю: — Но ты справишься.

— Но такие вещи меняют человека. Я имею в виду, в общем, — поспешно добавила Аня, заметив, как я хмурюсь.

— В моем случае произошедшее пошло мне на пользу. — заверяю я.

— Безусловно, — кивнула она и немного помедлила. — Не хочешь убраться отсюда? Эти новогодние песенки начинают действовать мне на нервы. А Дедушка Мороз продолжает смотреть на каждую хорошенькую девушку, проходящую мимо, так, что это грозит разрушить мои детские воспоминания.

— Ладно, — киваю и поднимаюсь со своего места. — Поехали.

В проходах между бутиками мелькает народ, увешенный подарочными пакетами. Витрины призывно горят огнями и вывесками «Sale», на входе которых стоят наряженные ёлки и ростовые куклы Дед Морозов и Снегурочек. Для меня настоящий Новый год чувствовался только здесь, в России. По всей стране в самых необычных публичных местах появляются красиво наряженные ёлки и зажигаются огоньки. И все семьи собираются, чтобы вместе отметить этот праздник. Только в этой стране его отмечают с таким размахом, во всех остальных больше предпочитают отмечать Рождество.

Отец обожал Новый год, в то время как я и мама любили больше Рождество. Тихий семейный вечер. Только после смерти матери, отец стал ревностным почитателям Рождества и каждый год встречал его вместе со мной.

Может, дело не в празднике, а в том, что ему нравилось проводить этот вечер со мной?

— Не так уж и плохо, — прервала мои мысли Аня.

— Что? — растерялся я.

— Все эти огоньки, новогодние игрушки, свечи и хлопушки… — пропела она, улыбаясь, после чего добавила: — Они создают вполне праздничную атмосферу.

— Не спорю.

— Тогда почему ты хмуришься?

— Я думал об отце? — она приподняла вопросительно брови, и я понял, что уже второй раз за вечер упоминаю отца. — Он любил Новый год.

— Я знаю.

— Откуда?

— С тех пор как я познакомилась с тобой, я в курсе, что Кирилл Анатольевич обожает этот праздник. И мы теперь друзья с ним, или ты забыл? Мы вместе наряжаем его ёлку.

Аня улыбнулась, и я чуть развернулся к ней лицом, чтобы поймать эту улыбку.

— Мы с тобой тоже нарядим ёлку, когда вернёмся домой.

Удивительно, но я говорил о «доме» как о свершившемся факте. Словно не было всех этих лет скитаний, когда я странствовал по свету, фотографируя окружающий мир, начиная от фауны и заканчивая гражданскими войнами, пытаясь понять, нужен ли мне этот самый дом.

Мы вышли из торгового центра и остановились на ступеньках. На улице вечерело, и на фасадах магазинов, и в окнах домов зажглись праздничные огоньки.

Аня повернулась ко мне, и расстояние между нами стало настолько незначительным, что мои мысли вдруг оказались на опасной, запретной территории, куда они вторгались всего один раз.

«Нет, уже дважды» — подумал я, посмотрев в глаза Ани.

Я недолго раздумывал, когда она попросила поцеловать её в первый раз. Тогда она сказала, что хочет ощутить, что это такое, и я согласился. Потому что, если не я, то кто-то другой поцеловал бы её. В тот вечер Аня находилась в таком состоянии, что ей было всё равно, с кем целоваться. А со мной, по крайне мере, она была в безопасности.

В тот раз я смог унять охватившее меня волнение, убедив себя, что это всего лишь гормоны. Сексуальная неудовлетворенность. И когда она ослепительно улыбнулась мне и отскочила, заявив, что ничего не было, я не стал возражать. Нет, так нет…

Но сейчас я вспомнил то волнение, потому что оно вернулось и было намного сильнее прежнего. Запах, тепло, прикосновения… У меня перехватывает дыхание. Сердце, гоняя вмиг загустевшую кровь по венам, барахлит и тарабанит так, что готово разорваться. Ничего кроме него, не слышу. Взглядом веду — глаза, губы… Я так хочу прижаться к ним…

— Согласна. — хрипловато отвечает Аня, когда наши взгляды встречаются. — Ведь я в долгу перед тобой.

— Анчоус, ты ничего мне не должна. — я не удержался и поднял руку, чтобы коснуться кудряшек, свисающих над её лбом. — А если и была должна, то уже расплатилась.

— Нет.

Сама того не осознавая, она подошла ко мне ещё ближе. А я, точно так же, не думая, что делаю, положил руку ей на талию и чуть подтолкнул к себе. Она поддается, сглатывает, глядя мне прямо в глаза.

— Каким образом? — судорожно выдыхает Аня, облизывая губы. И выглядит это так, будто… Будто жаждет, чтобы я её поцеловал. — Я ничего не сделала.

— Ты спасла мою квартиру от завала мишуры и помогла мне нарядить ёлку… точнее, поможешь. — Смотрю на её губы и мысли путаются. — И благодаря тебе я смог пережить встречу с бывшей подружкой.

— Я ни от чего тебя не спасала. — шепчет Аня и краснеет так, что жарко становится мне.

— Нет, спасла, — возражаю я, и резко напрягаюсь. Мозг проносит мощнейший импульс и заряжает его прямиком вдоль моего позвоночника. Нижнюю часть тела тут же окутывает жаром…

— Ник…

Аня буквально выдыхает моё имя. Она так поверхностно дышит, что я совсем дышать не могу. Я открываю рот, чтоб хоть что-то сказать, но ничего не успеваю — звонит её телефон. Мы синхронно вздрагиваем и смотрим на карман куртки откуда идёт звук.

— Это из ветклиники, — смотрит на дисплей Аня, отстраняясь от меня. — Встретимся у тебя дома, — бросает она и, прижав телефон к уху, сбегает по ступеням.

А я опять смотрю ей в след… «ничего в ней нет. А я всё смотрю. Глаз не отвожу… Чё-ёрт…»

Среди сотни машин на парковке, нахожу свою и, прежде чем, сесть за руль, смотрю, как выезжает Аня. Чтобы отвлечься от мыслей, врубаю музыку и тянусь к бардачку за пачкой сигарет. Сколько не курил? Пять лет?

Запускаю двигатель и трогаюсь с места, оставляя в зеркале заднего вида торговый центр.