Полюбить Рождество

Глава 23 Анна Смирнова

— Ты могла бы уделить мне минутку? — нервно улыбнулась Лиля, прижав ладонь к животу.

И я почему-то отметила этот жест. Вроде ничего такого, а он врезался и заострил моё внимание.

Только что закончилась фотосессия в комнате невесты, и фотограф помчал в комнату жениха, давая нам возможность выдохнуть. Осталось подождать ещё нескольких гостей, чтобы нас всех загнали таки в торжественный зал регистрации брака и Лиля с Димой могли наконец-то обменяться клятвами.

— Конечно, — кивнула я, и мы отошли чуть в сторонку.

— Наверное, сейчас не самое подходящее время, — нервно покусывая нижнюю губу, заговорила Лиля. — Но я хотела извиниться перед тобой.

— За что? — насторожилась я.

— За то, что вынудила тебя быть частью всего этого. — Лиля пожала плечами и улыбнулась. — Хотя ты выглядишь потрясающе.

Я глянула на свое отражение в зеркалах, которые здесь везде и улыбнулась в ответ. Что сказать? Она права. Темно-синее платье с кружевами идеально сидело на моей фигуре.

— Спасибо. — ответила я любезностью, возвращая своё внимание невесте. — Ты тоже. Хотя наверняка ты уже слышала эти слова раз сто.

Свадебное платье Лили в стиле Золушки занимало довольно много места в комнате невесты, и она выглядела в нём сногсшибательно.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — и чуть помедлив, добавила: — Ты ни к чему меня не вынуждала. Я согласилась по собственной воле.

— Но мне не следовало ставить тебя перед выбором. Наверное, я так сильно хотела свадьбу под Рождество, что даже не подумала о том, что могу ранить тебя. И только, когда Дима… — она замялась, бросив взгляд на букет в своих руках. Белые маленькие бутоны роз разбавляли мелкие синие цветочки и перевязаны бело-синей лентой. — Я не сказала ему. Я решила сначала договориться и, если получиться, то сделать ему сюрприз. Ведь он так любит Рождество, так же как и ты. Я просто не подумала. И он сказал, что мне не следовало так делать, только было слишком поздно что-либо менять, я же договорилась уже.

— Спасибо, — тихо говорю, сжимая её ладонь и чувствую, как вся моя обида, направленная на брата и Лилю, куда-то исчезает. — Я рада, что вы разделяете мою любовь к этому празднику и поддерживаете идею начать новую главу своей жизни в этот день. Уверена, если бы я не согласилась принять участие в этом, я бы пожалела о том, что позволила Мише украсть у меня этот момент.

— Я счастлива, что у нас не осталось никаких недомолвок. — её глаза блестят от непрошенных слёз.

— Ты будешь для нашей семьи как глоток свежего воздуха. — пытаюсь развеселить её и не дать ей разреветься. — Потому что мы не привыкли говорить по душам. Уверена, на твоем месте Дима тянул бы с извинениями до самой могилы.

— О, эта ситуация скоро изменится, — подмигнула мне Лиля, заговорщики улыбнувшись.

Значит, жест, что я отметила ранее и её сверх сентиментальность всё же обоснована. Мы улыбнулись друг другу, и я снова присоединилась к остальным.

— Значит, — бросила Таня, подойдя ко мне. — Вы с Никитой вместе, да?

— Нет, — нахмурилась я и покачала головой. — С чего ты взяла?

— Отец Ника… эм… развлекал одну из моих подружек в новогоднюю ночь. На дамбе, не так ли?

— Мы просто плавали, — растерянно отвечаю я и чувствую, как мои щёки покрывает румянец.

— Конечно, — фыркнула Таня. — Думаю, я сделала то, что сделала, частично из-за того, что знала — Никита не хотел меня.

— О, нет. — протянула я, пытаясь уйти от разговора. — Мы не обязаны говорить об этом.

— Знаю. — Таня улыбнулась, и впервые за всё время её улыбка мне показалась искренней. — Но я устала быть, что называется, плохим парнем. И мне надоело завидовать тебе.

— Что? — удивилась я. — Завидовать мне?

— Видишь? — Таня закатила глаза. — Именно это я и имею в виду. Меня бесит то, что ты даже не догадываешься, какая ты дерзкая и очаровательная. И потом, твое лицо… — Таня покачала головой, но при этом подмигнула мне. — Оно отвратительно.

— Я… — запинаюсь, не зная, что сказать, чтоб не нагрубить и выдаю: — Я не понимаю.

— Аня, Ник никогда не смотрел на меня так, как он смотрит на тебя, — с грустью ответила Таня. — Наверное, я искала человека, который будет смотреть на меня точно так же. Поэтому я совершила глупость — и даже больше, — но, в конце концов, я поняла причину своих поступков. И это случилось несколько дней назад — на карнавале.

— Честно? — ухмыляюсь я. — Не знаю, что и сказать. Долго же до тебя доходило…

— Ой, молчи. — прервала она меня, но тут же улыбнулась. — Или нет. Скажи Никите, что мне очень жаль. Он поверит, если услышит это от тебя.

Тут объявили о начале свадебной церемонии, и у меня не осталось времени подумать о шокировавших меня словах Тани.

Я нерешительно вошла в торжественный зал и чуть не споткнулась. Но потом заметила Кирилла Анатольевича, который кивнул мне и слегка улыбнулся. И хотя у меня дрожали все конечности, я почувствовала себя немного увереннее.

Заняла своё место позади жениха и невесты рядом с родителями и, посмотрев в бок, встретилась взглядом с Никитой.

И, как говорится, в зобу дыханье спёрло. Мне захотелось расплакаться. Он смотрел на меня не с жалостью. Нет. Он смотрел на меня так, если видел меня. Меня саму. И не находил ничего, что нужно изменить.

«Меня бы не потянуло к тебе с такой силой, если бы ты была другой»

Всплывают в памяти слова и звучат они его голосом. И столько ответных чувств это признание подняло, что у меня снова задрожали конечности. И не только… Всё тело содрогается, и сердце щемит. Щемит до звона в ушах. Но это уже не имеет никакого отношения к тому факту, что я уже однажды шла к алтарю.

Мне захотелось ещё раз пройтись к нему в свадебном платье. Только чтобы рядом шёл Никита.

Никита Демьянов

— Пожалуйста, — взмолился я, глядя на своего друга. — Отговори меня.

— Ага. — ухмыльнулся он. — И пропустить такое веселье. Ну, уж нет.

— Ты же мой лучший друг…

— Поэтому я тебя поддержу в любом твоем безумии. — Димон по-братски хлопнул меня по плечу. — Не дрейф, старик. Она заценит.

— Лиль, ну, хоть ты скажи, что это идиотская идея. — вопрошающе уставился на жену друга.

— Идиотская… — подтвердила она с милой улыбкой на губах.

— Я так и знал! — вскрикнул я, но друг тут же сжал мои плечи.

— Никитос, вот только не надо срываться на нас за этот великодушный идиотский жест, — ухмыльнулся он, смотря мне прямо в глаза.

— Скажи, что ты не хочешь, чтобы я был с твоей сестрой. — попросил я его и он тут же повторил за мной.

— Я не хочу, чтобы ты был с моей сестрой.

— Скажи, что не хочешь, чтобы я испортил твою свадьбу.

— Я бы сказал, но ты не сможешь ничего испортить. — ответил мой друг. — Свадьба почти подошла к концу, и я получил то, чего хотел. — Он улыбнулся своей жене, а потом снова глянул на меня. — Но, если это тебя успокоит, ещё раз повторю. Я против ваших отношений. Но ты делаешь мою сестру счастливой, — неохотно признался Димон. — За эти две недели она улыбалась больше, чем за весь последний год. К тому же благодаря тебе я узнал больше о её чувствах… — он сжал мои плечи в знак благодарности. — Так что…

Слова друга согрели мне сердце, и я чуть успокоился, но потом снова вспомнил о том, что собираюсь сделать. И мой пульс начинает учащенно стучать, отдавая болью в виски. Я послабляю ворот рубахи, растягивая руками ткань. Дышать трудно. Хорошо хоть, что удавку снял сразу после официальной части церемонии…

— А вдруг Ане не понравится? — запаниковал я. — Я поставлю её в неловкое положение. Что уже было с ней на её собственной свадьбе.

— Ты прав. — серьёзно проговорил Дима и, отпустив мои плечи, обнял Лилю. — Такая возможность существует. Может быть, она будет вне себя от того, что ей снова придётся краснеть на глазах у всех своих родственников.

— Спасибо. — пробубнил я. — Вот так поддержал.

— Но также есть шанс, что ничего такого не случится. — продолжил Дима. — Аня может прийти в восторг и принять твоё признание в любви.

Я кивнул молодожёнам и на негнущихся ногах побрёл к сцене, где совсем недавно выступала Аня со своим видеороликом. Она была превосходна, когда рассказывала различные истории из жизни Димы, включая период, когда он был готом, и упоминая девушек, связанных с этими историями.

Я зачарованно смотрел, как она говорит, смеётся и смешит остальных. А когда она сказала, что Лиля не была частью ни одной из этих историй, толпа вздохнула. И когда Аня добавила, что никогда ещё не видела своего брата таким счастливым, все дружно зааплодировали.

А после она пожелала Лиле и Диме всего самого наилучшего, пригласила всех выпить за молодожёнов и сердечно расцеловала обоих.

Меня восхищало её мужество и любовь, которую она продемонстрировала по отношению к своему брату. Даже если это убивало её. Она заслужила гораздо больше, чем думает. Она — лучик света в моём сердце, а это дорого стоит. Поэтому я решил, во что бы то ни стало, сделать для неё этот день не забываемым. И ребята, как ни странно, поддержали мою идею.

— Прошу прощения, — проговорил я, когда мне вручили микрофон, и разыскал в толпе лицо Ани. — Я хочу сделать признание, на что я получил разрешение жениха и невесты.

Посмотрел в их сторону и увидел, как Дима кивает Анне, на лице которой появилось озадаченное выражение, а Лиля посылает ей воздушный поцелуй.

«Что ты делаешь?» — одними губами спрашивает Аня, но я только качаю головой и продолжаю свою речь.

— Сегодняшний день выдался нелёгким для некоторых из нас. Особенно для некоторых из свиты молодожёнов. — Аня широко распахнула глаза и, прижимая ладони к лицу, качает головой, глядя на меня. — И я не стыжусь признаться, что я один из таких людей.

Я сошёл со сцены и направился в толпу. Меня охватило волнение, ведь что могло быть более ужасным, чем признаваться в своих чувствах на глазах более чем ста человек. Сердце колотится как сумасшедшее. Руки трясутся, а голос дрожит. Надеюсь, этого никто не видит…

— Видите ли, я долгое время боялся влюбиться и придумывал множество отговорок. — Я на секунду задержался взглядом на Тане и кивнул ей. А потом повернулся в сторону отца и слегка улыбнулся. — На самом деле я боялся, что мне сделают больно. Но ещё больше меня ужасали сами чувства, глубокие, настоящие. Поэтому я убегал от них. — Теперь я снова не свожу пристального взгляда с Ани. — Но мне надоело бегать. Анчоус, благодаря тебе мне захотелось остановиться. — Она задерживает дыхание, смотря на меня ошалевшим взглядом. — Ты всегда имела такую власть надо мной.

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и, повернувшись к музыкантам, кивнул.

— И сейчас я собираюсь выиграть все очки, что бы доказать тебе это, — говорю, глядя ей в глаза. В зале звучат первые аккорды песни, которую я выбрал. Довольно улыбаюсь, когда вижу, как вспыхнули румянцем её щёки — она узнала. И я затягиваю первые слова, входя в образ: — Счастье вдруг в тишине Постучалось в двери, Не ужель ты ко мне, Верю и не верю…[1]

Анна Смирнова.

Никита был ужасным танцором и ещё более ужасным певцом. Но его выступление стоило тысячи очков, необходимых для победы в этой игре.

Я кусала губы, сдерживая смех, и впервые за последний год не обращала внимания на бросаемые на меня взгляды окружающий.

Никита подошёл ко мне, обнял и, покружив меня, прижал к себе. Мы ритмично двигаемся в такт музыки, не отрывая взгляда друг от друга. Я не перестаю улыбаться, искренне радуясь всему, что происходит с нами сейчас. Песня закончилась, и его лицо расплылось в улыбке, но я заметила, как он нервничает.

— Тысяча очков, — выдохнула я. — Ты выиграл честно и справедливо.

— Правда? — просиял Никита, будто не верит своему счастью. — Здорово.

— О да. — улыбаюсь. Это действительно всё забавляет меня. — Особенно если учесть, что твоё выступление записали на видео.

— Я знал, что мне придётся пожалеть, — со стоном выдавил он.

— Не надо, — успокоила его. — Это было… Хотя лучше я покажу тебе.

Я притянула его к себе и поцеловала под громкие аплодисменты и радостные возгласы своих родных. Но потом, не желая устраивать для них шоу, они и так достаточно насмотрелись, я быстро отстранилась от Никиты и поклонилась окружающим в знак признательности.

— Может, пойдем куда-нибудь, поговорим? — предложил Никита, отдавая микрофон.

— Давай.

Мы вышли на балкон с видом на горнолыжную трассу, сияющую белоснежным покрывалом и переливающуюся серебряными искрами в свете луны. Всё было буквально пронизано романтикой и казалось идеальной декорацией для признания в любви.

— Тебе правда понравилось? — спрашивает Никита, становясь рядом со мной у перил балкона.

— Очень. — признаюсь я и задаю интересующий меня вопрос: — Но я до сих пор не поняла, зачем ты это сделал?

— Ты прекрасно знаешь зачем. — он нервно барабанит пальцами по перилам, после чего сжимает их с такой силой, того и гляди сломает. — Черт, да не осталось ни одного человека в этом зале, который бы не понял, что к чему.

— Да уж. — выдыхаю я так и не услышав главные слова. — Сегодняшний день выдался интересным.

— Что навеяло тебя на такие мысли? — хмыкнул он.

— Можешь обойтись без сарказма? — тихо рассмеялась я, понимая, как он нервничает. — Я хотела сказать, что мне было нелегко снова оказаться на свадьбе. Я не могла расслабиться, пока Диму и Лилю не объявили мужем и женой.

— Хочешь сказать, что он бросил тебя, когда спросили: «Готовы ли вы…»?

— Прикинь? — издаю грустный смешок.

Ник громко матюгнулся и ещё сильнее сжал перила. Точно сломает…

— Сейчас мне намного легче вспоминать то, что случилось тогда. Может, потому, что я выговорилась, наконец. А может, всё благодаря тебе. — я потянулась и взяла его за руку. — Если бы не ты, сегодняшний день был бы намного тяжелее. Ты не смотрел на меня с жалостью. Ты видел меня, какая я есть… И ты даже не представляешь, что это значит для меня. Когда мне становилось дурно и я начинала задыхаться, я тут же искала взглядом тебя. И даже когда ты смотрел в мою сторону, мне становилось легче.

— Что ты хочешь этим сказать? — сжал мою руку Никита и заглянул мне в глаза.

— Я люблю тебя, — выдохнула я своё признание. — Не так, как я любила тебя, когда была глупым подростком, но…

Он не дал мне договорить, в следующую секунду твердые мужские губы накрыли мои. Меня снесло шквалом эмоций, а дыхание перехватило. Мысли улетучились из головы. И я позволила себе насладиться его поцелуем. Хотя бы на миг.

— Я люблю тебя, — прошептал Никита, опаляя горячим дыханием мои губы.

— Знаю. — выдавила я из себя и обняла его за талию, положив голову ему на грудь.

Закрыла глаза, прислушиваясь к стуку его сердца, пытаясь запомнить это мгновенье. В этот момент мир поплыл, слился в одно сплошное пятно и стал двигаться дальше, оставив нас в этой секунде совершенно одних. Будто плывёшь на лодке по тихой пустой реке, а вокруг ни души. Тебя переполняет покой, умиротворение и самое главное воодушевление — ты счастлив. И это пугает…

— Ты думаешь, что любишь меня… — я отстранилась и сделала шаг назад, остановив его, когда он хотел притянуть меня обратно.

— Думаю? — нахмурился Никита. — Нет, я знаю это.

— Ладно, — закатываю глаза. — Наверное, я неправильно выразилась. Я хотела сказать, что то, что ты чувствуешь ко мне, возможно…

— Это любовь, — перебил он меня и снова повторил. — Я люблю тебя.

— Наверное, ты забыл, как говорил мне, что я не идеальна.

— Не забыл.

— А раз я не идеальна, с чего ты взял, что ты должен быть идеальным для меня? Я хочу быть с тобой. Но пойми… Когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу только девушку, которую бросили на собственной свадьбе.

— Тогда смотри на себя моими глазами. — Никита подошёл ближе ко мне и взял меня за руки. — Глазами человека, который любит тебя.

— Миша когда-то говорил так же…

— Аня, — строго чеканит Никита. — Он не любил тебя. Не так, как я.

— Да не уже ли? — глотая слёзы, ответила я. — Никит, я хочу поверить тебе, Но я боюсь… — беспомощно бросила я, не сумев выразить связно свои мысли, свои чувства. — Кажется, что я не смогу ещё раз пройти через всё это…

— Значит, все мои усилия были напрасными? — спросил он, отпуская мои руки.

— Нет! — я поддаюсь порыву и хватаю его за руки. — Они очень много значат для меня, так же как и ты…

— Но не настолько, чтобы принять меня? — спрашивает он, вытягивая свои ладони из моего захвата.

— Как раз таки наоборот…

— Что это значит? — требует жестким тоном.

— Это значит — где гарантия того, что ты опять не сбежишь, как сделал это пять лет назад и, как сделал это год назад Миша⁈ — я всё-таки сорвалась.

— Но я всё равно здесь, — хмурится он. — Предлагаю тебе свою любовь.

— Вместе с обязательствами?

— Да.

— Мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя обязанным говорить это. — шепчу я рвано.

— Аня, я хочу серьёзных отношений с тобой. Хочу остепениться, построить дом, обзавестись семьёй. С тобой.

— Почему же ты ничего не сказал мне позавчера, когда я тебя об этом просила? — срываю голос от болезненного возмущения.

— Потому что тогда я сомневался в себе. — выталкивает со свистом и дрожью в голосе. — Я подумал, что ты заслуживаешь лучшего.

— Вот и я, Никит. — вздохнула тяжело. — Вот и я. — повторяю тихо. — Я не чувствую себя полноценной. Я разбита на куски… И думаю, что ты заслуживаешь лучшего…

Некоторое время мы молча стоим друг напротив друга, я не знаю, что сказать ещё и стоит ли…Я вижу, как ему тяжело справиться с эмоциями, которые усиливают лихорадочный блеск в его глазах. Он кусает губы и натужно втягивает кислород, а потом взволнованно проводит рукой по волосам, разворачивается и уходит. Просто уходит.

Опять или снова…

И снова больно. Чертовски больно. До уколов тысячью игл в самое сердце. До мороза минус пятьдесят по моей голой коже. Больно до сумасшествия.

Оседая на пол, разражаюсь слезами. А точнее, бьюсь в каких-то задушенных конвульсиях. Ведь плакать я не умею, а боль такая сильная, что полноценный выплеск невозможен.

[1] — Песня из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию»