Полюбить врага

9

Свадебные приглашения были написаны и разосланы, цветы выбраны и заказаны, платье готово для последней примерки. Оставались лишь кое-какие мелочи для предстоящей свадьбы Лучии Донварес и Тони Сеймона.

Анни просмотрела свои записи, проверяя, не забыла ли она чего-нибудь, полная решимости провести свадебные торжества без сучка и задоринки. Она от всего сердца желала счастья своему давнему другу и его любимой.

Сердце ее забилось чуть быстрее, когда девушка подумала о Мигеле Донвареса. Встретит ли он ее самолет или же она увидит его только за обедом? Прошло уже три недели после того, как он был у нее дома, время остановилось для Анни.

Что ж, ее ждет Гранада, завтра она почувствует тепло андалузского солнца, увидит великолепные цветы и роскошные сады Испании. Но не вокруг цветов и дорожек сада крутились ее мысли. Перед глазами стоял высокий смуглый испанец, с глазами черными, как ночь, человек, который мог одним словом перевернуть ее жизнь.

Прилетев в Гранаду, она скрыла свое разочарование, когда увидела, что ее встречает одна Лучия; Мигеля не было. Конечно, было глупо с ее стороны ждать, что он приедет в аэропорт. Мигель занятой человек, у него нет времени встречать всякие самолеты. Она улыбнулась и поцеловала Лучию в щеку.

— Я так волнуюсь. Не могу поверить, что меньше чем через неделю я буду миссис Тони Сеймон. — Легкий акцент Лучии звучал чарующе, когда она произносила имя любимого. — Подумать только, мой братец все еще думает, что Тони хочет жениться на мне из-за денег. Разве это не глупо? — Она рассмеялась. — Поговорите с ним, когда он будет здесь, может быть, он послушает вас и перестанет портить всем настроение.

Анни с удовольствием поговорила бы с Мигелем, и не только о приданом Лучии.

— Он уехал?

— Да, у него деловая поездка в Англию, США и даже в Австралию. Его уже нет несколько недель. Мы ожидаем его возвращения в конце недели.

День, казалось, слегка потускнел для Анни. Она ожидала, что увидит Мигеля сегодня, и эта новость заставила ее загрустить. А может быть, это и к лучшему! Она слишком увлеклась этим мужчиной. В конце концов, она приехала сюда работать.

Четыре дня прошли как один день. Анни работала и старалась ни о чем не думать. Но вот наступила пятница, и сегодня ночью ожидали приезда Мигеля Донвареса. Самолет прибывал ночью, и все уже будут спать в это время, но то, что он приезжает сегодня, заставляло биться ее сердце сильнее.

Узнав шум подъезжающей машины, Анни с трудом удержалась и не выскочила из постели. Она услышала звук захлопывающейся дверцы автомобиля, затем стук входной двери и перевела дыхание. Вот он и приехал! Какая она счастливая! Она увидит его завтра утром.

Раздался легкий стук в ее дверь.

— Анни?

Это был Мигель. Она быстро вскочила с кровати, зажгла бра, схватив свой халат, набросила его не себя, застегнула молнию и поспешила к двери. Ее сердце прыгало от радости — он приехал и первым делом пришел к ней!

Открыв дверь, она, замирая от счастья, подняла на него глаза и робко улыбнулась. Перед ней вырисовывался высокий силуэт: в коридоре было темно, свет шел только от ее открытой двери. Его лицо было в тени и казалось неподвижным, он молчал. Сердце у нее упало.

— Привет, я рада тебя видеть, Мигель, — сказала она нежно, с улыбкой, трепещущей на губах.

Он кивнул и посмотрел мимо нее на смятые розовые простыни в постели, освещенные неярким светом ночника, охватил взглядом ее всю от спутавшихся пышных волос до тоненькой фигуры в ярком халате.

— Я знал, что ты здесь. Лучия сказала мне. Как идут дела?

— Со свадьбой? Прекрасно. Мы все дважды перепроверили и начали писать благодарственные записки на уже полученные подарки. Подвенечное платье почти готово. Как твоя поездка? Ты прилетел сегодня из Австралии? — Она знала, что лепечет чепуху, но ничего не могла с собой поделать. Анни сильно разволновалась, его спокойствие тревожило ее, а молчание заставляло говорить и говорить.

— Нет, я провел день в Нью-Йорке и прилетел в Мадрид сегодня утром.

Анни не знала, что еще сказать. Ей ужасно хотелось упросить о поездке, узнать, не скучал ли он по ней, но она чувствовала, что не вправе сделать это. Если он захочет, то сам расскажет.

— Почему ты не спишь, ведь уже так поздно?

— Я как раз собиралась лечь и хотела выключить свет. — Она не сделала ни одного движения, чтобы прикрыть дверь.

— Я увидел свет в окошке, когда подъехал. Я знал, что это ты, у нас, кроме тебя, никто не пользуется этой комнатой. Знаешь, я подумал, а вдруг ты ждешь меня?

Она была почти готова признаться в этом, но что-то удержало ее. Порыв гордости, вероятно. Анни улыбнулась и слегка покачала головой.

— Я читала.

Он кивнул, но было видно, что не поверил ее словам.

— Не буду тебя задерживать, пора спать. Увидимся утром. — Повернувшись, он пошел к своей комнате.

Анни стояла в дверях до тех пор, пока он не закрыл за собой дверь. Только потом она повернула ключ и сняла халат. Забравшись под одеяло, она выключила свет и вздохнула, жалея, что Мигель не поцеловал ее.

На следующее утро она опять проспала и к тому времени, когда вошла в столовую, застала там только сеньору Донварес.

— Доброе утро. Вы сегодня позже, чем обычно. Все в порядке, дорогая?

— Да, спасибо, я просто проспала, поздно заснула прошлой ночью: бессонница.

Анни скользнула на свой стул и указала на два прибора рядом с собой.

— Я вижу, остальные уже позавтракали.

— Да, Мигель и Лучия отправились к нему в кабинет — у них там какие-то дела. Я просила его сегодня отдохнуть, но он, как никогда, полон сил.

— Лучия может сказать ему, что готова к свадьбе. Я думаю, все пройдет великолепно. И если она отправит сегодня оставшиеся записки с благодарностью за подарки, полученные на днях, ей не о чем будет беспокоиться, когда они с Тони вернутся домой после медового месяца.

— Всей заботы — как отвезти подарки в их новый дом в Англии. Я уверена, что Тони с этим справится, — сказала любезно сеньора Донварес. По всей видимости, ей нравился Тони, и она была довольна предстоящим браком.

Анни жалела, что Мигеля в эту минуту не было с ними. Позавтракав, она пошла искать Лучию, чтобы спросить, не хочет ли та закончить с благодарственными письмами за присланные подарки. Анни помогала ей писать их и добросовестно надписывала конверты. Обоим девушкам хорошо работалось вместе, и Анни радовалась тому, что узнает Лучию все ближе. Она направилась к кабинету Мигеля и, подойдя к дверям, услышала, как брат и сестра опять громко спорят друг с другом.

Анни остановилась, не решаясь войти, она не понимала, о чем идет речь, так как спор шел на испанском языке, но было ясно, что оба в бешенстве. Ссора напоминала ту, что она наблюдала в первый день приезда. Они опять ругаются из-за Тони или у них какие-нибудь денежные неурядицы, связанные со свадьбой? Девушка заколебалась — войти и прервать этот крик или подождать до тех пор, пока они сами успокоятся? Анни выбрала последнее. Она села в кресло и приготовилась терпеливо ждать.

Внезапно дверь распахнулась, и из нее вылетел Мигель Донварес. Заметив, что Анни сидит у дверей, он остановился, сверкая на нее своими темными глазами.

— Подслушиваешь? — почти прошипел он. Анни встала и шагнула к нему.

— Ты прекрасно знаешь, что я не понимаю по-испански, можешь орать до хрипоты — я не пойму ни одного слова.

Он немного поостыл.

— Ты никогда не учила иностранный язык?

— Я знаю немного немецкий и пару фраз по-испански.

— Ты, наверное, ожидаешь, что в любой стране все должны говорить по-английски? Что за высокомерные у англичан манеры!

— Избавь меня от еще одной лекции об англичанах и их манерах. Ты окончил разговор с сестрой?

— Мне до чертей надоела эта упрямая ослица. — Его сердитое лицо выражало презрение. — Она в кабинете. Извини, я должен ехать.

Он быстро пересек прихожую, входная дверь захлопнулась за ним, и звук этот эхом отозвался у Анни в груди. Ей показалось, что он захлопнул дверь в свое сердце.

Она вошла в кабинет.

— Все в порядке, Лучия?

Лучия, отвернувшись, стояла у окна, глядя в сад. Когда она повернулась, Анни заметила, как девушка напряжена, а на ее щеках следы слез.

— Со мной все хорошо, но мой брат сведет меня с ума. Буквально за день до свадьбы он все еще считает, что мне следует обдумать вопрос о браке. Дело в том, что я попросила выдать мне некоторую сумму перед свадьбой, а он взбесился, решив, что на это меня уговорил Тони, и все началось сначала.

— О Господи! — сказала Анни, садясь за стол, за которым она надписывала конверты. — Будет ли этому когда-нибудь конец?

— Мигель пользуется моим бесправным положением, как последний негодяй. — Лучия оторвалась от окна и села за письменный стол напротив Анни, ее лицо было кислым и несчастным.

— Зачем вы унижались и просили у него деньги? Такие люди, как ваш брат, любят показывать свою власть.

— Когда он в первый раз сказал, что не даст мне денег, я не очень огорчилась. Раньше мне было на это наплевать. Теперь я увидела квартиру Тони, она очень маленькая. Некоторое время после свадьбы нам там будет прекрасно, но я хочу приобрести свой собственный дом. Хороший просторный дом, где могли бы расти мои дети. Мы не можем ждать годы и ютиться в двух комнатушках до тех пор, пока Тони не накопит деньги на дом. Это бесчеловечно! Мигель должен отдать мои деньги, но вы слышали, как он отреагировал на мою просьбу?

Анни откинулась на стуле и посмотрела на Лучию.

— Вы обсуждали этот вопрос с Тони?

— Нет, я хотела сделать ему сюрприз. Но Мигель ответил отказом! Он не имеет права лишать меня счастья и нормальной человеческой жизни.

Анни удержалась от замечания, только взяла ручку и взглянула на следующий адрес из списка лежащего перед ней. Настроение у нее упало, она-то думала, что Мигель гораздо добрее и не станет так мучить близкого ему человека, что все его разговоры о том, что он не даст денег, — простая бравада, а оказывается, он не только скуп, но и бессердечен.

Она решила поговорить с ним.

Все эти дни Мигель будто нарочно избегал ее. Он уходил до того, как она спускалась к завтраку, и возвращался только к ужину. После ужина он немедленно удалялся для работы в свой кабинет.

Приехал Тони. До свадьбы оставались считанные дни. Он и Лучия снова побывали в соборе, сделали самые последние покупки и теперь не разлучались. Анни все свое свободное время проводила с сеньорой Донварес в гостиной, в своей комнате с книгой или гуляя по окрестностям, считая часы в ожидании свадьбы. Все, что она могла сделать, было сделано. На следующий день после свадьбы она должна улететь в Лондон. Мигель больше не искал с ней встреч, и она сама старалась не попадаться ему на глаза.

Проводя все свои вечера в одиночестве, она мысленно уносилась домой, в Лондон, соглашаясь с высказыванием, что как в гостях ни хорошо, а дома лучше. Вероятно, если она с головой окунется в работу, ей удастся забыть самовлюбленного испанца, сумевшего занять такое место в ее жизни.

Почему раньше он не давал ей проходу, а теперь, когда свободен, не обращает на нее внимания? Он что, так занят, что забыл, где находится ее комната?

Гранада благоухала ароматами лета. Цветы, покрывшие пестрым ковром близлежащие холмы, доносили свой аромат до города, нежный запах смешивался с ароматом роз, которые цвели повсюду. Буйные краски разнообразных цветов и вьющихся декоративных растений, растущих только в жарких странах, смягчали контуры домов и придавали яркость белым домам под терракотовыми крышами.

Накануне свадьбы Анни вышла прогуляться после ужина в саду после бесконечной беседы с сеньорой Донварес в гостиной. Она любила теплые, душистые вечера, блики заходящего солнца на окнах домов, стоящих на противоположном холме. Огни в городе зажигались позже, когда совсем темнело. Сейчас перед ней была мирная картина раннего вечера.

Анни прислонилась к стене беседки, наслаждаясь сумерками и негромко мурлыча популярную песенку. Вдруг она услышала хруст гравия на дорожке и насторожилась. Мигель Донварес?

Когда на дорожке показался Тони, ей с трудом удалось сдержать разочарование. Она любила Тони как брата и всегда рада была видеть его, но сейчас не он занимал ее мысли. Насвистывая, Тони подошел к ней и сел на скамеечку рядом. Закинув ногу на ногу, он щелкнул зажигалкой и затянулся сигаретой.

— Ты не возражаешь, если я нарушу твое одиночество? — спросил он беспечно, разгоняя дым рукой.

— Конечно. Вдвоем любоваться красивым видом гораздо интереснее. Честно сказать, я здесь немного заскучала.

— Знаешь, я тоже в последнее время просто сам не свой.

— В чем дело, дорогой? Может быть, у тебя предсвадебная лихорадка? Надо взять себя в руки, не нервничать и бегать по утрам трусцой.

— Ты все шутишь, а я места себе не нахожу, честное слово. — Он покачал головой, виновато улыбаясь.

— Так в чем же дело? Расскажи, что тебя мучает.

— Я весь извелся из-за этого проклятого наследства. Ведь я не знал, что Лучия так богата, конечно, я догадывался, что она не из бедных, но чтобы так… Представляешь, я увезу ее в Англию, и мы будем ютиться в моей крошечной квартирке, ей самой придется готовить и убирать комнаты, а она привыкла совсем к другому. Я чувствую себя просто Синей Бородой.

Анни понимающе кивнула.

— Твои опасения не лишены смысла. Но вы ведь любите друг друга и будете счастливы. А потом все потихоньку наладится.

— Да, кое-какие перспективы у меня есть. Старый мистер Дуглас сказал, что меня скоро повысят по службе, и, может быть, как только он уйдет на пенсию, я займу его место. Но это еще не скоро. Что мне делать теперь?

— Глупости, не волнуйся по этому поводу. У нас есть деловые связи в Лондоне, если Лучия захочет, то можно помочь получить ей работу. Исполнится ее заветная мечта — она давно говорила мне, что ей хочется работать.

— А если родится ребенок?

— Эти проблемы вы будете решать, когда подойдет время. А сейчас не мешай ей — пусть она проявит себя. Ее брат обращается с ней как с оранжерейным растением, а ей хочется сделать множество полезных вещей, испытать новый стиль жизни, и ты должен помочь ей в этом, — сказала Анни.

Они были настолько увлечены своим разговором, что не услышали звука шагов и не заметили высокого смуглого мужчину, остановившегося за кустами.

— Как ты думаешь, мы справимся с этими проблемами? — снова спросил Тони.

Анни рассмеялась и кивнула, обняв своего старого друга.

— Конечно справитесь. Увидишь, через пару лет у тебя будет полно денег, и будешь удивляться, как это ты сомневался в таком простом деле.

— Благодарю тебя, милая. — Он наклонился и поцеловал ее. — Спасибо.

— Возможно, вы поспешили с выражением благодарности.

Голос Мигеля заставил их вздрогнуть. Тони обернулся, все еще обнимая Ани. Оба с удивлением смотрели на подошедшего.

— Сеньор Донварес… — Анни шевельнулась, чтобы освободиться из объятий Тони. Она поняла, что Мигель рассматривает ситуацию с самой худшей стороны.

— Здесь совсем не то, о чем вы, вероятно, подумали, — виновато сказала она, шагнув к нему.

— Думаю, я слышал достаточно. Если я не могу убедить мою сестру, что она выходит замуж за жигало, сопровождаемого охотницей за нашим золотом, то могу, по крайней мере, защитить эту дурочку, сделав ее деньги недоступными для вас! — Он почти кричал.

Тони рассердился.

— Вы поспешили с выводами, сеньор Донварес. Да делайте вы что хотите с вашими проклятыми деньгами, мне нет до них никакого дела. Лучия и я в них не нуждаемся!

— А она знает, что вы здесь с вашей подругой? Целуетесь и воркуете как голубки? И это не первый раз, когда я застаю вас вдвоем в подобной ситуации. Вы все время шушукаетесь за ее спиной. Строите далеко идущие планы, а?

— Вы насмотрелись дурных фильмов, Мигель, — отрезала Анни в ответ, закипая от гнева. — Тони по-дружески поцеловал меня, вот и все. И мы не строим никаких планов и не замышляем ограбления. Лучия, держу пари, не усмотрела бы в нашем поцелуе ничего особенного. Поцелуй Тони был просто братским.

— Мне он таким не показался!

— Мне наплевать на это, он был таким, каким был! — Анни разозлилась не на шутку. Хорошенькое дело, он еще вздумал читать ей мораль! Она просто вся побелела от негодования. Этот мужчина каждый раз доводил ее до бешенства.

— Не обращай на него внимания, Анни, — сказал Тони, беря ее за руку и направляясь к дому. — Подозрительный сеньор не доверял тебе и мне с первого мгновения нашего знакомства; что бы мы ни сказали, ни сделали, он все равно не изменит своего мнения о нас. — Он быстро пошел по дорожке.

Взглянув на Мигеля, Анни бросилась вслед за Тони, но Мигель остановил ее, схватив за руку. Тони продолжал идти к дому, не оглядываясь назад. Анни смотрела в полыхающие гневом черные глаза и молчала. И у него еще хватает наглости обвинять ее? Она дни и ночи думает только о нем, а он не подходит к ней на пушечный выстрел, да еще обвиняет ее и Тони во флирте. Да ведь даже слепому видно, что Тони без ума от своей невесты и носится с ней как с писаной торбой и мучается оттого, что не может обеспечить ей достойный образ жизни. А этому парню ничего невозможно доказать — упрям как осел.

— Анни, прошу, скажи честно: Тони женится на моей сестре из-за денег? Я не стану его убивать, поверь мне. Просто я назначу ему и ей содержание. Право, ему не стоит пускаться во все тяжкие, чтобы добыть денег.

— То самое содержание, которое твоя мать так и не получила от твоего отца? Да пойми ты, не нужны им твои подачки. Почему ты все время пытаешься унизить их и ставишь в неловкое положение? Что плохого сделала тебе лично я, ну что, скажи! Что ты изводишь меня, ведь я скоро уеду, и ты меня больше не увидишь, Майкл!

— Черт побери, я в бешенстве, когда кто-то, кроме меня, осмеливается прикоснуться к тебе, — проскрежетал он зубами, притягивая ее к себе. Анни попыталась отклониться, оттолкнуть его, но он держал ее как клещами. Готовая дать отпор, она вдруг ощутила, что опять теряет всю свою решимость, влияние на нее этого человека было безгранично, она ослабла и перестала отталкивать его.

Мигель сразу почувствовал перемену в ее настроении и поцеловал так страстно, как мог. Через минуту он углубил поцелуй, слегка надавив на ее губы кончиком своего языка. Когда она приоткрыла рот, он коснулся ее языка своим, подчиняя ее себе и заставляя, как прежде, терять голову. Его руки гладили ее спину, пальцы ласкали тело через тонкий шелк блузки. Анни обвила его шею руками, прижалась к нему грудью и, почти не дыша, упивалась поцелуем, который все продолжался и продолжался. Мир вокруг исчез, время остановилось. Она чувствовала неземное блаженство.

Наконец, прерывисто дыша, он оторвался от нее и пригладил рукой ее волосы. Потом отвернулся и сел на скамеечку, на которой до него сидел Тони. Анни увидела, что поцелуй не успокоил его, а, наоборот, разозлил еще больше.

— Посоветуйся со своим дружком и дай мне знать о денежном содержании, — сказал он, как если бы ставил точку в их разговоре.

— Вы мне ненавистны! — выкрикнула Анни, стремительно обойдя его и ринувшись по направлению к дому. На повороте она оглянулась через плечо, следует ли он за ней?

Мигель остался на месте, его силуэт четко вырисовывался на фоне заходящего солнца, властный испанец смотрел на старую часть Гранады.