Помни меня

6

На похоронах Энн Стоун было всего несколько человек. Два торговца, много лет снабжавшие ее продуктами, Том и Джон Ричардсоны, Элис и Мэри. Артур также присутствовал на церемонии. Только один раз он взглянул на покойницу. Для него она так и осталась арендатором.

Мэри рыдала навзрыд. Джону очень хотелось ее утешить. Но он так и не отважился подойти к ней, лишь покосился исподлобья, и Мэри приняла его взгляд еще за один знак того, что он порвал с ней отношения. Элис тоже заметила его взгляд и, потянув Мэри за рукав, отвела ее к машине, где их ждал Артур.

— Слава Богу, наконец-то все кончилось! — пробурчал тот, когда они сели в машину. — Из-за этих похорон я потерял столько времени!.. А ведь мне теперь надо искать нового арендатора.

После полудня Артур отправился в коттедж и осмотрел все комнаты. В гостиной он обнаружил две старинные фарфоровые статуэтки (за них на аукционе дадут приличную сумму!), несколько картин сомнительной ценности, а в спальне — пару старых, но изящных венских стульев.

При более тщательных поисках Артур заметил в секретере потайной ящичек. Там была шкатулка со связкой писем и бисерный ридикюль. Он раскрыл сумочку. Сначала он подумал, что она пуста, но, пошарив в ней рукой, извлек платиновый медальон искусной работы с сапфирами и бриллиантами (он зацепился замочком за ветхую нитяную подкладку).

Точно такой же работы, что и наше фамильное колье! — подумал Артур. Ну конечно! Это гарнитур. И она взяла медальон с собой на память, когда нас бросила.

Вот еще одно доказательство тому, что Энн Стоун его мать. Артур покрутил медальон в руках. Что же с ним делать? Хранить дома опасно…

Вдруг Линда увидит и обвинит меня, что я прятал от нее медальон все эти годы? И продать его нельзя… Все-таки фамильная вещь.

Он сел в кресло, где нашли Энн.

Какая прелестная вещица! Только куда же ее девать? Не выбрасывать же на самом деле… Ведь это целое состояние!

Он вскочил и принялся расхаживать по комнате.

Что делать? Думай, Артур, думай! Его глаза остановились на кресле, где была убита Энн Стоун, и внезапно его охватила нервная дрожь. А ведь она все еще здесь… Следит за мной! Мать… моя мать! У него на глаза набежали слезы.

— Мама! — воскликнул он и представил себя брошенным ребенком, который плакал от тоски так же, как сейчас рыдает от позднего раскаяния. Теперь он уже никогда не произнесет этого слова.

Еще долго Артур не отрываясь смотрел на медальон, а потом собрался с силами, положил его в карман и принялся изучать содержимое шкатулки: неотправленные письма матери к отцу. Развязав ленточку, распечатал первое.

Письмо было написано сорок с лишним лет назад, бумага от времени пожелтела по краям, а голубая ленточка истерлась…

Артур читал письмо снова и снова и каждый раз удивлялся, почему же мать его так и не отправила.

Потому, что боялась отца? Или потому, что изменила о нем мнение? Артур был вне себя от ярости.

Я тебе этого никогда не прощу! Он скомкал письмо в руках. Будь ты проклята! Он швырнул письмо, а вслед за ним и всю связку в камин.

Когда бумага потемнела, Артур просмотрел документы, но не нашел ничего, кроме счетов, рекламных предложений и краткого уведомления адвоката.

Артур вздохнул с облегчением.

— Ну что ж, признаться, я рад, что вы не увидитесь со своим адвокатом, миссис Стоун! — процедил он сквозь зубы.

Оторвав кусок письма с адресом адвоката, Артур скомкал остальные бумаги и бросил их в камин, где догорали письма матери к отцу.

За день до ремонта коттеджа Мэри спросила у Элис:

— А мы можем в последний раз зайти в коттедж, пока туда еще не пришли рабочие?

— А почему нет? Сегодня воскресенье. И погода прекрасная. — Элис встала и закрыла книгу. — Только оденься потеплее.

Когда Мэри открыла дверь коттеджа, она ужаснулась. В доме все было перевернуто вверх дном. Она замерла на пороге.

— Здесь кто-то рыскал! — вскрикнула Элис. Надо же учинить такой погром…

— Кто мог это сделать?! — всхлипнула Мэри. — У Энн всегда был такой порядок…

— Надо бы здесь прибраться… Хотя тут все перебито и переломано.

— И куда все это девать? — спросила Мэри. — Отец сказал, что родственников Энн разыскать ему так и не удалось. — Мэри подняла с пола декоративную тарелку, висевшую над камином. — Красивая, как все вещи Энн, да? — прошептала она, глядя на Элис полными слез глазами. — А теперь кто-то пришел сюда и все перебил и переломал…

— Не плачь, детка! Возьми тарелку и сохрани. — Элис обняла девочку за плечи. — На память об Энн. — Она нахмурилась. — Кстати, а помнишь, Энн хотела отдать тебе медальон? — Она подошла к секретеру, выдвинула ящичек. — Пусто… Кто-то уже забрал. Но кто?

— Какая разница! — вздохнула Мэри. — Энн так дорожила медальоном и хотела отдать его мне. — Она прижала тарелку к груди. — Он бы всегда напоминал мне об Энн.

Мэри не могла больше оставаться в доме, где еще совсем недавно они болтали с Энн. А теперь… теперь ее больше нет.

— Как думаешь, убийцу Энн найдут? — спросила Мэри по дороге домой.

— Трудно сказать… Вряд ли это местный. И этот негодяй наверняка уже далеко отсюда.

— Надеюсь, полиция его отыщет! — Мэри оглянулась на коттедж. — И он получит по заслугам! Убить беззащитную женщину…

Время шло, а полиция так и не нашла убийцу. Артур опасался, что никто не захочет поселиться в доме, где произошло убийство.

— Я истратил на ремонт кучу денег, — жаловался он Линде. — Хотел продать мебель, так сестрица додумалась раздать все бедным семьям! Представляешь? Одни убытки! Я заплатил большие деньги за объявление в газете, снизил арендную плату, и до сих пор ни одного желающего.

— Это твои проблемы. — Линда встала с постели и подошла к окну, думая о своем.

А что, если Том на самом деле охладел к ней? Нет, этого не может быть! Надо встретиться с ним и все выяснить. А может, стоит поговорить сразу с его женой?

— Линда, ты меня слушаешь? — Артур обнял жену за плечи. — Тебе там понравится, вот увидишь! А дом продадим… Если хочешь, пристроим к коттеджу комнату или две…

— Ты что, шутишь?! — Линда расхохоталась ему в лицо. — Нет, ты точно спятил!

— Нет, дорогая, я не спятил. Напротив, я благоразумен как никогда! — Артур вздохнул. — К сожалению, сейчас это единственный для нас выход. Ведь мы не купаемся в роскоши. Я внес деньги за обучение Шона, а теперь мы еще потеряли арендную плату за коттедж. — Предваряя ее возражения, он продолжил: — Да, половина дома и коттеджа принадлежит Элис, но я уверен, она согласится. И потом, хватит ей жить с нами под одной крышей… Особенно пока Шон живет с нами. А за дом мы выручим хорошие деньги, так что Элис уйдет не с пустыми руками.

— У нас так плохо с деньгами? — не моргнув глазом подытожила Линда.

Артур кивнул.

— Значит, ты меня все-таки слушала? — обрадовался он. — А то я уж подумал, что распинаюсь впустую… Да, Линда, мы на мели.

Линда ничуть не удивилась. У Артура деньги исчезают как вода между пальцами. Лучшие сорта виски, сигары, бесконечные отлучки в Лондон, карты… А теперь еще и этот мальчик. Нет, ее это ничуть не удивило.

И даже не слишком огорчило. Со дня свадьбы она при каждом удобном случае откладывала деньги, и у нее были кое-какие сбережения. А еще у нее есть драгоценности. Чего стоит одно только сапфировое колье!

— В коттедже я жить не буду, — отрезала она, а про себя подумала: впрочем, и здесь тоже долго не задержусь.

— Дорогая, подумай как следует, я тебя прошу! А я пока съезжу по делам в Блэкберн.

Как только муж уехал, Линда стала прихорашиваться. Причесалась, подкрасила глаза и губы, надела кашемировое платье оливкового цвета, изящные сапожки, накинула яркую шаль и спустилась в холл. Из кухни вышла Дотти.

— Пойду погуляю, — с улыбкой поведала Линда, заметив удивленный взгляд Дотти. — Доктор велел мне побольше бывать на свежем воздухе. — Она надела шубку и выскользнула из дома.

— Что это с хозяйкой? — вытаращила глаза Дотти. — Видать, заболела! Уж больно тиха… — И она хохотнула. — Ох, чует мое сердце, не к добру все это!

В доме было тихо. Лишь уютно потрескивали дрова в камине. Джон и Нэнси поехали в кино в Блэкберн. Аманда сидела и задумчиво смотрела на языки пламени. Том чинил сбрую, искоса поглядывая на жену. Внезапно он бросил свое занятие и, встав перед ней на колени, с выстраданной болью признался:

— Аманда, я не могу без тебя!

— Что-то не похоже…

— Аманда, я серьезно! — Он взял ее ладони в свои и тихо спросил: — Как ты думаешь, почему я до сих пор не уехал с Линдой Браун?

— Ну и почему? — спросила она с нервным хохотком. — Неужто нашел кого получше леди Браун?

— Нет. Просто я люблю тебя! — Том сжал ее ладони. — Ты права, Мэнди, я бабник и не заслуживаю такой женщины, как ты. Но, честное слово, я не могу без тебя.

Только теперь, когда он мог потерять жену, он понял, как много она для него значит. Жена молчала, по-прежнему глядя на полыхающий огонь.

— Ты мне веришь?

Аманда кивнула и не сразу ответила:

— А я всегда знала, что мы будем вместе. Женщины приходят и уходят. Сколько их у тебя было, я уже и счет потеряла… Но я всегда знала: ты вернешься. — Она снова замолчала и, переведя глаза на мужа, призналась: — Только однажды я испугалась, что ты меня бросишь.

Том кивнул.

— Я и сам испугался. Линда Браун меня околдовала. Знаешь, в меня точно бес вселился… — Он закрыл глаза и тяжко вздохнул. — Поверь, я не хотел этого, но поделать с собой ничего не мог.

Он опустил голову ей на колени.

— Мэнди, ты мне веришь?

Жена молча кивнула.

— А ты простишь меня?

— А что мне остается? — усмехнулась та. — Придется… Кому я теперь нужна, старая да больная…

— Ты не старая! И для меня все такая же красивая, как в день нашей свадьбы. — Том подкинул дрова в камин и, обняв жену за колени, спросил: — А помнишь, как мы с тобой занимались любовью на полу у камина?

— Что-то не припомню… — улыбнулась та. — Может, это была не я, а соседка?

Руки Тома скользнули жене под юбку.

— Придется напомнить.

— Ну ладно, блудливый ты пес! — шепнула она. — Только давай быстро, а то вдруг дети вернутся.

— Они еще не скоро вернутся… — Он поднял голову и снова сказал: — Мэнди, я люблю тебя…

— Так люби!

— Обними меня. — Том снял с нее шаль и бросил на коврик. — Помнишь, когда дети подросли, а спальни у нас не было, мы с тобой по ночам занимались любовью на кухне? — нежно нашептывал он, а руки под юбкой продолжали свое дело.

Том потянулся и поцеловал жену в губы. Она с готовностью ответила на поцелуй, и он почувствовал мощный прилив желания. Оторвавшись от ее губ, он спустил брюки, сдвинул ее на край кресла и слился с ней, целуя в шею, грудь и глядя в ее затуманенные желанием и такие родные глаза.

— Аманда, я не могу без тебя! — шептал он. — Мы должны быть вместе. Что бы ни случилось…

В этот момент для него не существовало ни другой женщины, ни раскаяния, а лишь облегчение и радость.

Линда остановилась отдышаться. Ноги гудели, от слабости тело покрылось испариной, перед глазами плыли круги… Только одна мысль поддерживала ее: скоро они с Томом уедут отсюда и всегда будут вместе.

Наконец она дошла до дома Ричардсонов и постучала. Никто не ответил. Прислонившись к стене, она перевела дыхание и поправила выбившуюся из-под шали прядь волос. А потом спустилась с крыльца и, встав на цыпочки, заглянула в окно.

Занавески были приоткрыты, и Линда видела часть комнаты. В очаге полыхал огонь, бросая на стены причудливые блики. Она шагнула вправо и вытянула шею, чтобы увидеть, есть ли кто в комнате, и, приглядевшись, похолодела от ужаса.

В кресле у камина полулежала Аманда Ричардсон — голова запрокинута, руки вцепились в подлокотники, голые ноги раскинуты, а Том в спущенных брюках и, поддерживая жену за ягодицы, сливается с ней в любовном экстазе. Линда отшатнулась, а когда снова заглянула в окно, Том нежно обнимал жену, а по его лицу блуждала умиротворенная улыбка.

Линде показалось, что ее ударили в сердце. Значит, он ей все время лгал?! И никакого плана у него нет? И бросать жену у него и в мыслях не было?

В глазах у нее потемнело, и она, шатаясь как пьяная, побрела назад. Она чувствовала себя растоптанной. Не было сил ни плакать, ни думать…

Пошел снег. Сначала мелкий, а потом хлопьями… Он все шел и шел, заметая дорогу, а Линда брела из последних сил, пока в животе у нее не шевельнулся ребенок. Сын Тома…

Линда остановилась как вкопанная, прижала ладони к животу и закричала от нестерпимой обиды и невыносимой боли. А потом снег вдруг стал черным, она упала и провалилась в темноту…

Линду нашли, когда рассвело. Всю ночь шел снег. Дороти вышла трясти ковер и заметила за оградой яркое пятно на снегу. Подошла поближе и ахнула. В сугробе лежала бледная как смерть хозяйка.

Дотти с криком ворвалась в кабинет Артура: тот дремал, сидя за столом. Вернувшись из Блэкберна поздно вечером и узнав, что жены нет дома, он не смыкал глаз всю ночь.

Линду отвезли в больницу.

— Элис, а вдруг мама умрет? — спрашивала Мэри. — Что же нам теперь делать?

— Молиться, — ответила та, прижимая племянницу к себе. И сердце у нее разрывалось от жалости к ней. — Будем молиться, детка, и надеяться на лучшее.

— Ну как она? — Артур вскочил со стула и с надеждой заглянул в глаза врачу.

— Ничем не могу вас порадовать. Ваша жена потеряла ребенка.

— Скажите, доктор, это был мальчик?

Тот кивнул и, избегая смотреть на Артура, продолжил:

— Нам не сразу удалось остановить кровотечение. А в результате охлаждения развилась пневмония. Плюс стресс…

— То есть вы хотите сказать, что она… что она…

— Сейчас она без сознания, но вы можете к ней пройти.

Артур вошел в палату и беспомощно смотрел, как его жена угасает. Временами она приходила в себя и, открыв глаза, устремляла их на него, но тут же закрывала: все мысли ее были о Томе.

Артур не отходил от жены ни на шаг. После бессонной ночи он так вымотался, что часам к восьми заснул прямо на стуле. Ему приснилось, что Линда зовет его. Он вздрогнул и проснулся. Линда лежала и смотрела на него ясными глазами, бесшумно шевеля губами.

Артур вскочил, склонился над ней и спросил:

— Ну как ты, радость моя? Тебе получше?

Она покачала головой, а потом еле слышно выдохнула:

— Это был ребенок Тома. — По ее лицу скользнула тень улыбки. — Да, Артур, это был его сын.

К утру ее не стало.