Помолвка с мечтой

Глава пятая

— Лианн, о чем ты только думала?! — прошипела Аннабелл, торопливо укладывая куски торта на блюдо. Несмотря на спешку и волнение, она аккуратно и красиво разложила между кусками торта замороженную малину, предварительно окунув ее в сахарную пудру. В конце концов, эмоциональное напряжение не может служить оправданием небрежно приготовленного угощения.

Она была взволнована. Да еще как! Вслед за гортанными криками: «Вот и мы!» — она услышала сочувственный шепот теток: «Лианн нам все рассказала». А потом увидела их багаж, позволивший бы им благополучно прожить здесь до 2000 года.

Аннабелл бросилась наверх за сестрой и потащила ее на кухню — чтобы помогла приготовить ужин для родственниц, которые путешествовали более десяти часов из Бельвю, штат Вашингтон, и останавливались лишь раз — в давно полюбившемся им кафе.

— Там вкусно кормят, — объявила Ивлин, — но все такое соленое. Поневоле будешь мечтать о чем-то сладеньком.

Аннабелл достала ситечко и обсыпала сахарной пудрой широкий край блюда. Бросив взгляд на сестру, она покачала головой.

— Мы годы не виделись. Почему ты пригласила именно их?

Прислонившись к посудомоечной машине, Адам молча наблюдал за сестрами. Лианн была смущенная и грустная; Аннабелл выглядела испуганной.

— Я делала все возможное, чтобы помочь тебе, — произнесла младшая сестра. — Мне хотелось снять твое напряжение.

— Знаю. И ценю это.

— Но я не в силах помочь. Бизнес мне не по зубам. Не то, что тебе…

— О, Лианн, это не так. У тебя бывают… отличные идеи. — Вроде пакетов для остатков с праздничного стола. — У нас у каждой свой особый дар.

— Я знаю, именно об этом я и думала.

— Вот и отлично!

— Я поняла, что не могу решить наши проблемы. Что один человек не может решить проблемы всей семьи.

— Ты права.

— И что это показатель зрелости — умение признать свое несовершенство.

— Именно.

— А также — попросить о помощи.

— Точно. Что?..

— Вот почему я позвонила Ивлин и Джесси.

На другом конце кухни Адам, оценивающий старания Лианн, весело хмыкнул и пожал плечами, когда Аннабелл метнула в его сторону гневный взгляд.

— Ты попалась в ловушку, дорогая.

— Ивлин и Джесси хотят помочь, — живо проговорила Лианн. — Они всегда спрашивали, не нужно ли что-нибудь сделать для нас. Спрашивали в каждой открытке, которую посылали нам к Рождеству или ко дню рождения.

— Я всегда говорила на это — нет.

— Но почему? — спросил Адам, скрестив руки на груди.

— Да, почему? — Лианн не удержалась и ткнула пальцем в замороженную малинку. — Они милые. А тетя Ивлин к тому же богата.

— Лианн, нас это не касается. Кроме того, — заявила Аннабелл, — тетя Ивлин — сумасшедшая. И Джесси тоже. Ты была слишком мала и не помнишь, как они приезжали к нам погостить. Ивлин спала во внутреннем дворике, потому что ей было видение, что на заднем дворе намерены приземлиться инопланетяне, и она не хотела пропустить это событие.

Адам раскрыл рот и вскинул брови.

Лианн немного растерялась, но, тем не менее, заявила:

— Мне кажется, это так мило.

— Это ненормально… Джесси не лучше. — Аннабелл говорила тихим голосом. Ее движения были судорожными, когда она ставила на серебряный поднос кофейные чашки, блюдо с тортом, сахар и молочник со сливками. — Однажды они три недели не ели ничего, кроме кокосов, чтобы проверить, смогут ли выжить, если вдруг окажутся на острове в тропиках.

— Перспективное планирование, — пробормотал Адам, словно адвокат дьявола. — Ты должна оценить это.

— Они живут в Вашингтоне и никогда не выезжали за пределы континентальных штатов. — Аннабелл покачала головой. — Извини, — обратилась она к сестре, — но эта парочка, — те еще фрукты. Они полностью непредсказуемы. К концу недели они разнесут дом. Чего я не понимаю, так это почему ты не сказала мне, что они приедут.

— Не знаю, — ответила Лианн. — Они пообещали приехать. Но не уточнили когда.

— Вот! — Аннабелл махнула щипчиками для сахара в сторону сестры и Адама. — Видите? Они совершенно непредсказуемы.

— Кроме того, я боялась, что ты скажешь «нет».

Мысленно Аннабелл отвергла всякое чувство вины.

— Правильно, — сказала она. — Я и сейчас скажу «нет». Мы угостим их тортом, разместим наверху и устроим им на несколько дней каникулы. Потом пусть отправляются к себе домой. Я не хочу, чтобы они мешали мне в моем бизнесе.

Лианн была готова расплакаться.

— Ну почему ты такая вредная?

Аннабелл чувствовала, что она сейчас лопнет — как воздушный шар. Она не хотела быть вредной, ей просто была нужна ее прежняя жизнь! Аннабелл хотелось спокойствия — того спокойствия, когда вы знаете, что случится завтра. Внезапность была для нее страшнее смерти.

— Здесь полно дел, — весьма резонно возразила она, — чтобы еще заботиться об этих пришельцах, которые расположатся под кокосовым деревом или начнут подсчитывать, сколько потребуется рыбы, чтобы выжить в Исландии.

Еще ребенком Аннабелл всегда была как на иголках, когда Джесси и Ивлин приезжали навестить их, — она опасалась, что что-нибудь произойдет.

Адам молча наблюдал за тем, как Аннабелл поправляет в блюде малину — с усердием бурундучка, заготавливающего орехи на зиму. Он нутром чувствовал ее отчаяние. Когда Аннабелл подняла поднос, он подошел к ней и положил руки поверх ее рук, державших поднос.

— Я отнесу, — сказал он, мягко отстраняя Аннабелл. — Попытайся расслабиться, — тихо прошептал он ей на ухо. — Больше вероятности, что они уедут, если поверят, что ты все держишь под контролем.

Она взглянула на него — благодарная за поддержку, которую разглядела в его глазах.

Они вошли в гостиную. Впереди — Адам с подносом и Аннабелл. Замыкала шествие Лианн.

Тетки примостились на диване, но тут же вскочили, принялись обнимать и приветствовать Лианн, восхищаться угощением, приготовленным Аннабелл, и только потом обратили внимание на человека, который внес поднос в комнату.

— Вы — Адам!

Ивлин, женщина лет шестидесяти с небольшим, которая выглядела как нечто среднее между королевой Елизаветой и лампой от Тиффани [6], протянула ему руку. Множество браслетов, зазвенев, соскользнули с ее запястья к локтю.

— Лианн писала нам в течение многих лет. Таким она вас и описывала. — Ее блестящие, как бусинки, глаза откровенно изучали его с головы до ног. — Вы… импозантны. Я — Ивлин, а это, — она помахала унизанной кольцами рукой в сторону сидевшей рядом женщины, — моя малютка сестра.

«Малютка», тоже достигшая шестидесяти, была одета в строгий костюм мужского покроя и выглядела так, как будто покупала одежду, рекламируемую журналом «Поля и реки».

— Рада познакомиться, — пробормотала Джесси, которая была гораздо тише и скромнее, чем сестра.

Ивлин изучала Адама своими голубыми, словно полуденное небо, глазами. Он взял протянутую руку и с трудом скрыл удивление, когда Ивлин крепко сжала его пальцы. Так пожать руку мог мужчина вдвое моложе ее.

— Вижу И, — ее взгляд стал более пронзительным и в то же время рассеянным, так что создавалось впечатление, будто ее мысли на сотни миль обгоняли ее речь.

Адам наклонился к ней, думая, что он что-то не понял.

— Простите?..

— И-и-и, — произнесла она, опуская веки, пока ее глаза не превратились в щелочки. — Я имею в виду букву «и». У нее сильная энергетика.

Аннабелл заподозрила бы у тетки внезапное умопомешательство, если бы не знала, что такого рода приветствие было вполне в духе Ивлин.

Джесси и Ивлин часто приезжали в гости в годы юности Аннабелл и всегда привозили экзотические дары — гигантские венерины мухоловки, волшебные фонари с многостраничными инструкциями, духи в маленьких разноцветных флакончиках, якобы изготовленные ведьмой, живущей на побережье штата Вашингтон.

И этих женщин Лианн призвала на помощь! Ведь трудно даже представить, что они сделают в следующую минуту.

— У Ивлин — дар, — объявила Джесси, будто торопясь подтвердить мысли Аннабелл.

Скрипя зубами, Аннабелл растянула губы в подобие улыбки. Она вовсе не хотела оскорбить чьи-то чувства. Но, Боже, еще один подарок? Она мысленно взмолилась, чтобы это не был аквариум с пожирающими людей рыбами.

— Вам не нужно было ничего привозить нам, — запротестовала она. — Мы ничего не ждали.

Джесси моргнула.

— Я не о подарке, дорогая, — сказала она сладким голосом. — У Ивлин дар видения.

— Видения? — Лианн нахмурилась. — У вас что-то не в порядке со зрением, тетя Ивлин?

Ивлин и Джесси покачали головой и улыбнулись наивности Лианн в отношении сверхъестественного.

— Вероятно, тетя Джесси имеет в виду, что тетя Ивлин обладает сверхчувственным восприятием, — пояснила сестре Аннабелл и вскинула брови, подразумевая: «Что я тебе говорила?»

— Сомневаюсь, что Аннабелл верит в парапсихологические явления, — объявила Ивлин, все еще держа Адама за руку, что, похоже, больше занимало его, чем раздражало. — Но вот вы верите, правда?

Он склонил голову набок.

— Хм. Честно говоря, я никогда не…

— Не думали об этом? — подсказала Ивлин. Джесси светилась, восторгаясь сестрой, которая, по ее представлению, не иначе как включилась в какой-то космический компьютер, чтобы закончить предложение за Адама. — Конечно, вы верите, — продолжала Ивлин. — У вас длинные пальцы прекрасной формы. Вы — натура творческая, и вам свойствен дух предприимчивости.

Она повернула руку Адама ладонью вверх.

На левой руке Ивлин было четыре кольца, каждое с бриллиантом или цветным драгоценным камнем, — память о четырех мужчинах, за которыми она была замужем и которых похоронила.

— У вас крайне выраженная И, может быть, вы инженер?

— Нет.

— Ваше второе имя Идеи?

— Нет. — Он усмехнулся. — К сожалению, нет.

— Имил?

— Нет.

— Ири? Исо? Инок?

— У меня нет второго имени.

— Нет второго имени? Ужасно! Мы обязательно позже дадим вам его. — Она поджала губы. — И все же эта И выглядывает отовсюду. Я знаю — вы импресарио.

— Нет. — Он бросил веселый взгляд в сторону Аннабелл. — Я…

— Не говорите мне! — Вскинув руку и звеня браслетами, Ивлин опустила веки — всем своим видом она показывала, что сконцентрировалась. — Вы Икономист, — заявила она, широко раскрыв глаза.

— Экономист — с буквы «э», — пробормотала Аннабелл. И с мольбой в голосе добавила: — Почему бы нам не сесть? Тетя Ивлин, вы с Джесси, должно быть, устали после такой длинной дороги.

Соблазнительный десерт больше, чем что-либо другое, заставил Ивлин выпустить руку Адама. С тарелочками, на которых были куски торта и малина, Ивлин и Джесси вновь уселись на диван. Лианн устроилась в кресле с подголовником. Адам выбрал оттоманку, обитую, как и кресло, на котором примостилась Аннабелл, золотистой парчой. Адам повернулся и подмигнул Аннабелл. Она почувствовала слабость во всем теле — будто приняла транквилизатор. И на несколько секунд потеряла нить разговора. Как приятно было уступить Адаму роль хозяина! Иногда она ужасно уставала от необходимости быть главой семьи. А он, похоже, не возражал против этой обязанности.

Аннабелл разрешила себе на минутку отвлечься, пока Джесси вдруг не подпрыгнула на диване и ее седые волосы, длиной до подбородка, не упали ей на лицо.

— Иви, мы можем впасть в транс прямо сейчас? — поинтересовалась Джесси с нетерпением маленькой девочки, спрашивающей, можно ли поиграть с котятами. — Можем?

— Вы тоже обладаете даром экстрасенса? — осведомилась Лианн у Джесси, и Аннабелл подумала — наверное, она упустила что-то из разговора.

— Я впадаю в транс, — заявила Джесси с гордостью, — а Ивлин подает голоса.

— Голоса? — воскликнула Аннабелл, стараясь казаться не слишком встревоженной.

— Она имеет в виду передачу, — пояснила Ивлин, бросив на сестру пронзительный взгляд. — Умоляю тебя, не называй это «голосами». — Она поправила яркую шаль с кистями, свободно завязанную на плечах. — Звучит так, словно я — чревовещательница.

— Позвольте я проверю, так ли я все понял. — Адам съел свой кусок торта и поудобнее устроился на оттоманке в характерной для него свободной позе. Казалось, он чувствовал себя весьма комфортно в этой среде. — Джесси впадает в транс, а вы, — он повернулся в сторону Ивлин, — говорите.

Ивлин кивнула.

— Это очень просто. Джесси весьма профессионально впадает в транс, а я… — Ивлин положила унизанную кольцами руку себе на грудь, — представляю идеальное средство, при помощи которого может передаваться вековая мудрость.

— И у вас этот…

— …дар.

— …давно?

— Почти три года. — Ивлин прижала салфетку к уголкам губ цвета фуксии. Адама удивило, что женщина могла есть с таким аппетитом и не смазать яркую помаду. — Наверное, эта сила проявилась бы у меня раньше, если бы не целый ряд отвлекающих моментов.

— Отвлекающих моментов?

— Браки, — кратко пояснила Ивлин. — Брак — это прекрасно, но достаточно было бы и одного.

Так как дальнейшего объяснения не последовало, Адам прокомментировал:

— И вы считаете, Ивлин, что ваши экстрасенсорные способности помогут Аннабелл в бизнесе?

Аннабелл навострила уши.

— Мне? В бизнесе? — Значит, они обсуждали «Свадебных красавиц», пока ее мысли где-то блуждали? — При чем здесь мой бизнес?

— Представь себе, — яркие губы Ивлин растянулись в широкой, полной энтузиазма улыбке, — что «Свадебные красавицы» предлагают телепатические сеансы. Это шанс для молодой влюбленной пары выяснить, действительно ли они предназначены судьбой друг для друга. Сеансы будут бесплатными. Со всеми необходимыми консультациями.

Если бы Адам не опасался, что у Аннабелл подскочит давление, он бы громко рассмеялся, глядя на выражение ее лица.

Ее тетки были сумасшедшие, но очаровательные дамы. Очевидно, когда они брались за что-то, то отдавались занятию полностью. В данный момент они сосредоточились на метафизике, парапсихологических явлениях… и на помощи Аннабелл.

— У нас с Иви столько полезных идей. — Простое энергичное лицо Джесси прямо-таки засветилось в предвкушении активной деятельности.

Адам подавил улыбку. Аннабелл оказалась во власти двух женщин, которые, как он подозревал, не знали значения слова «сдержанность».

— Так вы собираетесь какое-то время погостить здесь?

— Ровно столько, насколько мы будем нужны Лианн и Аннабелл, — сказала Джесси, послав своим младшим родственницам взгляд, полный сердечной преданности.

Ивлин тоже улыбнулась им.

— Мы жаждали помочь девочкам, — продолжала Джесси, — с той минуты, как погибли Лайла и Джек. Но мы не хотели совать нос куда не следует.

Ивлин кивнула.

— Когда Лианн позвонила нам и сказала, что Аннабелл переживает трудные времена… — Она покачала головой. — Я говорю за нас обеих: мы считаем своим святым долгом — нет, привилегией — помочь.

Аннабелл подняла голову — сжатые губы растянулись, изображая улыбку. Адам почему-то вспомнил случай, когда половина экипажа на его корабле заболела морской болезнью в одном особенно неспокойном месте в Северной Атлантике.

Он сделал глоток десертного вина, которое разлила по бокалам Аннабелл. Если Ивлин и Джесси действительно обладали сверхчувственным восприятием, они должны были понимать, о чем думает Аннабелл.

Он, во всяком случае, понимал. Он понимал, что она ужасно расстроилась, он остро ощущал ее огорчение — будто собственное… Рассматривая золотистую жидкость в бокале, он почувствовал, как в ожидании чего-то сжались мышцы живота.

Ах, Аннабелл, Аннабелл. На этот раз тебя загнали в угол, не правда ли, дорогая?

Какой бы стойкой ни старалась она казаться, у него не было ни малейшего сомнения, что она никогда не сможет избавиться от этих жаждущих оказать помощь женщин.

Вдруг она показалась ему точно такой же девчушкой, какой была шесть лет назад: уязвимой, неуверенной, испуганной переменами в своей жизни и отчаянно пытавшейся контролировать происходящее. Он видел это по ее глазам, по напряженно сжатому рту, по пальцам, стиснувшим ручки кресла.

И сейчас, мгновенно, он снова, как и в прежние годы, почувствовал, что она нуждается в поддержке, всем сердцем почувствовал желание помочь ей, потому что позволить ей и дальше бороться одной, было немыслимо.

На Адама нахлынули воспоминания.

Шесть лет назад он хотел явиться к ней на помощь на белом коне, но по молодости… поглощенный собственными проблемами, не знал, как это сделать. Теперь он был старше и мудрее. На этот раз он мог помочь.

Он потягивал вино, не очень понимая, кипела ли его кровь от алкоголя или от вереницы мыслей.

Он мог помочь ей. У него был ответ, пусть временный, на ее дилемму с Лианн и тетками.

Однако он не был уверен, понравится ли это Аннабелл.

Он прочистил горло и поймал ее взгляд. Она была такой грустной и неуверенной, что он принял решение, как только их взгляды встретились. Он безмолвно попросил ее, чтобы она доверилась ему.

— Мне кажется, — произнес он, — что, поскольку вся семья в сборе, самое время объявить о нашей…

— Что? — Аннабелл нахмурилась.

— Очень красноречиво, — пробормотал он. — Одно из множества твоих качеств, которые я обожаю. — Поднявшись с оттоманки, с бокалом в руке он направился к ней. С каждым его шагом голубые глаза Аннабелл, казалось, раскрывались все шире и шире. Подойдя к ней, он мягко улыбнулся: — Я сообщу им, дорогая. — Повернувшись лицом к женщинам, сидевшим на диване, и к Лианн, он начал: — Леди, мы с Аннабелл…

— Что?

Глядя на поднятое к нему лицо девушки, он тихо произнес:

— Благодарю за помощь, дорогая, но почему бы мне не сделать это самому? Леди, — он опять повернулся к своей зачарованной аудитории, — мы с Аннабелл… мы помолвлены. — Подняв бокал, он произнес тост: — За мою невесту! И никогда не теряй этот изумленный вид, — сказал он, поглядев на нее, — изумление так тебе к лицу, дорогая. — Поставив свой бокал на столик, Адам протянул руки к Аннабелл и поднял ее на ноги. — В состоянии изумления ты мягкая и покорная, — тихо прокомментировал он. — Я это запомню.

С этими словами он запечатлел поцелуй на губах Аннабелл, заставив ее откинуться назад. Он почувствовал, как она задохнулась под его раскрытым ртом, и решил, что поцелуй должен быть достаточно целомудренным. Поцелуй продолжался всего секунду-другую, но на мгновение комната и люди в ней, казалось, исчезли, их восклицания звучали как отдаленные раскаты грома.

Выпрямившись, Адам осторожно взял Аннабелл за талию, а девушка — он был уверен, инстинктивно, — сжала его руку, как бы ища поддержки. Глаза ее казались огромными — скорее от шока, чем от страсти, признался он себе.

Когда их взгляды встретились, он снова попытался внушить ей: «Доверься мне». Но, по правде говоря, он сам уже начал чувствовать себя слегка неуверенно.

Тут бывшие в комнате бросились к ним: Джесси и Ивлин — с восторженными поздравлениями, а Лианн — то выражая радость, то яростно упрекая их за то, что они скрывали все от нее.

Аннабелл молча смотрела на него.

Адам криво улыбнулся. Он надеялся, что вскоре и она проникнется настроением ситуации.

— Я знала! — воскликнула Ивлин. — Запиши мне еще одну победу, сестра, — сказала она Джесси, с глубокомысленным видом кивнув в сторону Адама. — Я почувствовала это с той минуты, как он вошел. Что я тебе говорила? — она выразительно подняла бровь. — «И», — торжествующе заявила она, — это «избранник»!

Холодный воздух и горячие губы.

Это все, о чем Аннабелл могла думать, вышагивая по крашеному деревянному полу веранды в доме Адама.

— Ты уверена, что не хочешь войти?

— Уверена. — Аннабелл взглянула на свой дом, где в окнах, вверху и внизу, горел свет. Все шторы задернуты. — Они, надеюсь, не услышат нас.

Расслабившись на качелях, Адам пожал плечами.

— Возможно, они еще празднуют. — Он усмехнулся. — Твои тетки все прекрасно приняли.

Аннабелл набросилась на него:

— Как ты мог поступить так?

— Послушай, ты кажешься немного скованной. — Он оценивающе посмотрел на нее. — Может быть, тебе снять туфли? Каблуки, конечно, подчеркивают красоту твоих ног, дорогая, но они мешают тебе прогибаться в спине.

— Зачем мне это?

Его усмешка могла любого привести в бешенство.

— Теперь ты помолвлена со мной, и тебе это необходимо.

Аннабелл смотрела на него, сжав кулаки. Слово «ошеломленная» не могло описать ее состояние, когда Адам объявил об их помолвке.

Смущенная? Взбешенная? Обрадованная? Нет, и эти слова не подходили. В то мгновение, когда он поцеловал ее, она почти поверила, что это всерьез.

Помолвлена с Адамом Гарреттом… Ее вдруг охватила дрожь.

Все этот поцелуй… Адам целовался лучше, да, лучше, чем кто-либо еще, с кем ей доводилось целоваться, хотя у нее и не было богатого опыта в этой области. Но сегодня вечером его губы были так же притягательны, как и много лет назад. Она не могла рассуждать здраво, когда его губы были так близко.

Сейчас в голове у нее немного прояснилось. У Адама был какой-то план, но она не имела ни малейшего желания стать его жертвой. Поцелуи, которые что-то означали на один день, а не навсегда, похоже, вошли у них в привычку.

За тем поцелуем Адама — шесть лет назад — последовало: «Давай будем друзьями» — слова, которые подействовали на нее, как ушат холодной воды, погасившей пламя в ее душе. На этот раз то же сделал его взгляд. Когда Адам выпрямился, потянув ее за собой, она прочитала в его глазах: «Просто подыгрывай мне». Вот и все, что он делал, — играл. И он играл весь вечер, беря ее за руку, задерживаясь взглядом на ней.

— Что за мысли бродят у тебя в голове?

Тон его голоса был мягким, но глаза смотрели пристально.

— Зачем ты сделал это? — вырвалось у Аннабелл. Она не могла сдержать вопроса. — Зачем ты говоришь людям, которые наверняка обнаружат правду, что мы помолвлены? Ты видел глаза Лианн? Ты заметил, какой она была счастливой?

— Да.

— Тогда почему… — Аннабелл вдруг замолчала, удивленная, что в этот раз ей изменила присущая ей проницательность. — Ты сделал это для Лианн, — прошептала она. — Ты хотел, чтобы она со спокойной совестью покинула меня.

Бровь Адама взлетела вверх.

— Так ты считаешь, что я сделал это ради нее?

Нахлынули новые чувства и заполнили пустоту, образовавшуюся в ее сознании. Аннабелл больше не пребывала в замешательстве. Поступок Адама был не лишен смысла. Неординарное решение… Он заботился о Лианн, хотел помочь ей. Но устроить розыгрыш с помолвкой — даже ради Лианн?..

Не желая показать Адаму, как больно ранило ее такое бесцеремонное обращение с ней, Аннабелл вздернула подбородок.

— Тебе следовало бы прежде обсудить эту идею со мной.

Адам подумал с минуту, затем кивнул.

— Думаю, ты права. — Положив руки на спинку качелей, он продолжал наблюдать за ней с невозмутимым выражением на лице. — Но ты только наполовину права, Белл.

Ей хотелось бы, чтобы на веранде было светлее и, чтобы он не глядел на нее полузакрытыми глазами, словно кот. Она не могла не почувствовать, что он намеренно завел этот разговор.

— Права наполовину?..

— Мне действительно пришло в голову, что Лианн сможет расслабиться, и не будет напускать на тебя родственников, если поверит, что мы помолвлены. Но если ты думаешь, что я это сделал ради нее, то ты ошибаешься.

Его поза оставалась обманчиво расслабленной, пока он ждал ее следующего вопроса.

— Тогда зачем ты это сделал?

— Я сделал это потому, что я твой должник. — Он пристально наблюдал за ней. — Садись. — Адам кивнул на место рядом с собой.

Аннабелл осторожно приблизилась к качелям. Пытаясь выглядеть независимой, она примостилась на краешке доски.

Адам оттолкнулся ногой от пола, и качели отклонились назад. Аннабелл качнулась вместе с ними.

Раскачивая качели, он какое-то время сидел молча. Ночь еще только наступила, но небо было черным, и ничто, даже кузнечики, не нарушало тишину. Его рука скользнула по ее затылку. Отсюда, из-за навеса, ее дома не было видно. Они с Аннабелл, должно быть, были единственными людьми в квартале, которые не спали.

— Я думаю, это то, что называется «возвращением на место преступления», — сказал он тихим, насмешливым голосом.

Аннабелл не находила сил шевельнуться. Он не должен… он не может иметь в виду…

— Мне кажется, именно здесь все пошло не так, — продолжал Адам. — Поэтому, возможно, именно здесь мы можем все исправить.

Аннабелл не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Мы ведь были друзьями, не так ли? — Он повернулся к ней лицом. — Аннабелл, посмотри на меня, — мягко попросил он.

— Зачем ты вспоминаешь об этом сейчас? — Она была готова расплакаться, пытаясь скрыть свою боль. — Что у прошлого общего с тем, что происходит сегодня?

— Мы были друзьями, — повторил он. — Я заботился о тебе и о Лианн. — Подвинувшись на качелях и пытаясь заглянуть ей в лицо, он заговорил с подкупающей искренностью: — Мне жаль, что я не всегда был рядом, когда ты нуждалась во мне.

— Это история, — покачала головой Аннабелл, не желая признавать того своего давнишнего разочарования.

Нуждалась в нем. Эвфемизм! Она любила его. Она хотела его. Но… она прекрасно жила и без него. Она научилась ожидать от жизни меньшего — чтобы избегать боли. Все время училась этому.

— Мы были детьми тогда, Адам. У меня нет причин ожидать чего-либо от тебя. — Она не дала ему себя перебить. — Я была так молода — я себя не понимала. Я переменилась, как ты неоднократно отмечал. — Бросив на него беглый взгляд, она осталась довольна, увидев, что он нахмурился. Кажется, она хоть чуточку овладела собой, и сознание этого придало ей мужества. — Я знаю, что навязывала себя тебе той ночью. — Удивленная тем, что она была в состоянии говорить спокойно и отрешенно, она устремила на Адама взгляд, полный, как она надеялась, самоиронии.

Он нахмурился, его брови почти сошлись на переносице.

— Ан…

— Если бы не ты, я никогда бы не встретила Стивена. И хотя у нас с ним ничего не получилось, эта помолвка помогла мне понять, чего я хочу.

— Да? — Брови Адама вытянулись в прямую линию.

Аннабелл охватил гнев. Наконец она поняла его. Он испытывал, пусть и неотчетливое, чувство вины — за то, что не ответил на любовь, которую она так непосредственно предложила ему. И теперь он решил исправить прошлое. Осознание этого обожгло ее, словно сок лимона, попавший на открытую рану. Дважды обманутая!

Профессиональный консультант невест, сама — неудачливая невеста, Аннабелл Симмонз нуждалась в поддержке. Поэтому Адам протянул ей руку помощи, притворившись ее женихом — на время. Ох, уж эти добрососедские отношения!

Резкий смех прервал ее размышления.

— Ах, Аннабелл, если бы каждая твоя мысль стоила доллар! Напомни мне, чтобы я пригласил тебя как-нибудь на партию в покер. — Он наклонился вперед, продолжая удерживать ее на качелях. — Ты собиралась сказать мне, чего ты хочешь.

Она очень внимательно посмотрела на него. Волнистые, отросшие волосы цвета меда, сильный подбородок, зеленые глаза человека чувственного и страстного.

Адам никогда не сдерживал своих страстей. Он наслаждался жизнью. Прошлым летом он брал уроки управления самолетом — просто ради удовольствия. Единственный же стихийный поступок Стивена заключался в том, что он бросил ее. А она… Нет, она больше не поддастся эмоциональному порыву.

— Ну, Аннабелл?

— Я хочу надежности, — сказала она, зная, что ее занудный ответ заставит его думать о ней еще хуже. Но это ее больше не волновало. — Я хочу стабильности и надежности… и осторожного оптимизма.

— В духе Стивенза?

Аннабелл не отрицала этого. Со Стивеном она обрела чувство устойчивости. Никакого парения в поднебесье, никаких падений, когда внутри все обрывается.

— Стабильность и надежность… — размышлял Адам. — Понимаю. Но ты забыла, что он скучный, эгоистичный, тщеславный…

Аннабелл вскочила на ноги, но рука Адама схватила ее за запястье.

— Подожди. — Он потянул ее обратно на качели. — Извини. Это не имеет отношения к делу.

Однако он не был огорчен. Ни капельки. В действительности у него был обширный выбор прилагательных, которыми он мог охарактеризовать Стивенза.

Адам покачал головой. Опять Стивен. Сколько же он, Адам, ждет, чтобы Аннабелл хлопнула себя по лбу и сказала: «О чем я думала?» — имея в виду своего бывшего жениха.

Он наблюдал за ней с некоторым нетерпением.

— Итак, твой факел все еще горит для Стивена Стивенза, да?

— Не обязательно для Стивена, — поправила она. — Для кого-то, подобного ему. — Что подразумевало — не для такого, как Адам. — У Стивена были определенные качества, которые я ценила.

— И ты собираешься когда-нибудь выйти замуж?

Аннабелл пожала плечами — с деланным безразличием.

Адам скрестил руки на груди.

— А как насчет секса? — вызывающе спросил он, наслаждаясь краской смущения на ее лице, заметной даже в полумраке. Адам едва сдержал улыбку, когда она поборола смущение и вздернула подбородок с таким видом, как будто этот вопрос ей задавали каждый день.

— Что? — Аннабелл доблестно боролась, чтобы казаться спокойной, но голос выдал ее. — Что тебя интересует насчет секса?

— Тебе хочется секса? — Перестав дразнить ее, Адам решил, что ему нужен ее ответ. — Ты молодая и здоровая. Не обязательно обручаться или выходить замуж, чтобы чувствовать потребность в физической близости.

— Основываешься на собственном опыте?

— Конечно. — Он засмеялся. — Я тоже молод и здоров. — Он заговорил тише. — Как насчет этого, солнышко? Чем Аннабелл Симмонз занимается в промежутках между помолвками? Настоящими помолвками, я имею в виду.

— Чем занимаюсь? — Она нахмурилась. — Что ты хочешь узнать?

Адам даже не пытался скрыть свое любопытство.

— У тебя были любовные связи, Аннабелл? Без всяких уз?

Аннабелл покраснела. Как ей хотелось быть такой же искушенной и бесстрастной в этих делах, как он! Но если она ответит положительно, он будет задавать другие вопросы. И что тогда делать? Поэтому она решила сказать правду. Ей нравились узы. Она желала их.

— Я не склонна к случайным связям.

Губы Адама дрогнули.

— Да, — проговорил он через некоторое время. Прошло еще несколько минут. Протянув руку, он медленно проследил линию завитка, упавшего ей на лоб. — Ты мне поверишь, Белл, если я скажу, что именно это я всегда любил в тебе больше всего?

Прежде чем она успела ответить, Адам поднялся с качелей. Он вскинул руки над головой, улыбнулся, потом протянул руку ей.

Аннабелл молча смотрела на него.

— Пойдем, — сказал он. — Я провожу тебя домой.

В нерешительности она вложила свою руку в его. Искорка любопытства в ней разгорелась и превратилась в костер. А как обстояли дела с сексом у Адама? У него было много романов? Он так долго отсутствует. Наверное, у него была женщина в каждом порту.

Он крепко сжал ее пальцы, когда помогал ей встать с качелей. И держал Аннабелл за руку, пока они шли по влажной траве к ее дому.

— Я думаю, помолвка — хорошая идея, — заявил он, когда они прошли через кусты, отгораживавшие два дома. — Если я понадоблюсь тебе, я — здесь. Помни об этом.

На улице было не больше десяти градусов тепла, однако Аннабелл почувствовала, что ее ладонь в его руке вспотела.

Она дождалась, когда они подошли к ступенькам ее веранды, и нерешительно сказала:

— Помолвка действительно хорошая идея. Я имею в виду Лианн. Похоже, это может сработать, и это очень мило с твоей стороны… и вообще… Но я… я думаю… Я думаю, нам не следовало бы… Я не знаю, способна ли я… — бормотала она, пока он не сжал ее пальцы.

Они медленно шли по деревянной веранде.

— Ты доверишься мне, Аннабелл? Можешь ты сделать это и дать мне возможность помочь тебе?

Здравый смысл диктовал Аннабелл сказать «нет». Но его глаза были теплыми, и ее руку так надежно защищала его рука. Аннабелл в душе боролась с собой… И не знала — одержала ли она победу или потерпела поражение, когда кивнула в ответ.

Адам удовлетворенно улыбнулся.

— Мы отправим Лианн в школу, солнышко. Не волнуйся, ладно?

Его уверенность звучала так обнадеживающе, что Аннабелл не чувствовала ни малейшего желания протестовать, когда он наклонился к ней и его свободная рука — их пальцы были по-прежнему переплетены — коснулась завитка у нее на шее. Он изучал ее лицо. А потом притянул к себе, и их дыхание смешалось в прохладном воздухе.

Аннабелл не могла понять, каким образом он преодолел расстояние между ними, но неожиданно она ощутила его губы на своих. И это было все, что она ощущала… Мягкие, нежные, эти мужские губы, о которых она так часто думала… Сначала нерешительные, потом пробующие и испытывающие, его губы вызвали покалывающий жар во всем ее теле.

Ее губы раскрылись. Но вместо того, чтобы углубить поцелуй, Адам оторвался от нее.

Он поднял руку и погладил Аннабелл по щеке. Наклонившись к ее уху и обдавая ее теплым дыханием, он прошептал:

— Лианн наблюдает за нами из окна.

Аннабелл моргнула, ошеломленная. Он что, объясняет, почему он поцеловал ее или почему отстранился?

Ее щека и подбородок покоились у него в ладони. Она с трудом подавила в себе желание приблизить лицо к его лицу.

Адам отступил назад, отпустив Аннабелл. Но прежде чем отойти от нее, он взял ее левую руку и поднял, поглаживая большим пальцем ее средний палец.

— Тебе нужно кольцо. — Он хитро улыбнулся. — Я позабочусь об этом.

Когда смысл его слов дошел до нее, Аннабелл почувствовала трепет, который она тут же погасила, сказав себе, что это же игра. Ни на секунду она не позволит себе спутать реальность с притворством…

Она собиралась сказать ему, что ей не нужно никакого кольца, но запнулась, когда он поднес ее руку к губам.

— Увидимся завтра, Белл. Пожелай Лианн за меня спокойной ночи. — Он заговорщически подмигнул, напоминая, что теперь у них была общая тайна.

Аннабелл наблюдала, как он спустился со ступенек веранды в темноту ночи. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Аннабелл поднесла руку к губам. Она думала не о кольце, а о поцелуях. И о том, что завтра вновь увидит Адама.

В один миг ее здравый смысл был унесен потоком страстного желания. Ее сердце не слушало, что должно быть, а чего не должно быть… с Адамом, играющим возлюбленного, которого она хотела иметь взаправду.

Лианн подглядывала из окна. Поцелуй был нежным и… вероломным, напомнившим Аннабелл обо всем, чего она будет лишена в ближайшие годы, если случится так, что она останется одна. Лианн отправится в школу — Адам поможет этому осуществиться. Ее помолвка с Адамом окончится. Окончится скорее, чем ей хотелось бы. И в комнатах этого дома поселится эхо, когда она будет проходить по ним в одиночестве. Одиночество, ее проклятье…

Адам же будет в соседнем доме, за живой изгородью. Адам будет предлагать дружбу…

Она утратила власть над собой и призналась себе, что никто не пробуждал в ней такую бурю, как Адам.

Я бы хотела быть рядом с ним, явилась незваная мысль. Пусть ненадолго. И вновь почувствовать то, что я чувствовала…

Любя Адама, она чувствовала в себе жизнь, будто трава наполнялась соками, и наслаждалась ощущением, что лето для нее будет каждый день.

Аннабелл приблизилась к плетеному креслу. Осторожно присела. Ей казалось, что до сих пор все ее существо было словно бы втиснуто в холодную хрустальную оболочку, а сейчас эта оболочка, треснув, раскалывалась. В Аннабелл снова проснулись чувства.

— Господи! Я все еще люблю тебя, Адам Гарретт, — прошептала она, и в холодный ночной воздух вырвалась из ее рта струйка пара.

Я все еще люблю тебя.