Помощница для дракона (СИ)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Поднявшись, сбросила босоножки, и подмигнув дракону, спустилась по ступенькам из беседки. Босые ноги утонули в ещё тёплом, после летнего зноя, песке. Лёгкое тепло, невесомой вуалью окутало тело. Медленно пошла к воде, получая удовольствие от каждого шага. Я даже прикрыла глаза, словно пыталась ещё больше насладиться этим райским ощущением тепла и блаженства.

Когда кончиков пальцев коснулась тёплая волна, которая словно игривый котёнок то набегала на мои ноги, то отбегала вновь, готовясь к новому прыжку, по телу прошлась волна мурашек. Расстегнув платье, благо шнуровка на корсете была заниженной, и мне прекрасно удалось потянуть за ленту, я сняла его, подальше отбрасывая на песок, оставаясь в тонком, словно вторая кожа нижнем платье, которое только-только прикрывало край трусиков. Стесняться было нечего, внутри меня зарождалась уверенность, что всё происходящее между нами правильно. Тем более, из-за несносной горничной. Он уже лицезрел меня фактически в чём мать родила.

Не оглядываясь, я двинулась в воду, нежась в тёплом, словно парное молоко, море. Ночное звёздное небо было чистым, отчего отражение звёзд в морской глади было очень реалистичным, словно это не вода, а небосвод с россыпью ночных огней. Лунный свет отражался светящейся дорожкой, которая вместе с лёгкими волнами мерно покачивалась. Я окунулась, чувствуя на губах солёные капли морской воды.

Громкий всплеск заставил сердце на мгновение ёкнуть, и я быстро развернулась на звук. Но на берегу никого не оказалось. Сердце испуганно сжалось, когда я глазами не нашла графа. Но спустя несколько мгновений, он вынырнул из воды, в пару миллиметрах от меня. Мокрые волосы спускались вдоль плеч, таких крепких, и я в который раз удивляюсь его физиологии. С виду он всегда был таким стройным, хотя это впечатление было обманчивым. Вот и сейчас я смотрю как крепкие мышцы, привычные к тренировкам, перекатываются при малейшем движении. Капли солёной воды струились по аристократическому профилю, огибая точёные черты лица. Какой же он всё-таки разный. Иногда о его скулы можно порезаться, а вот, например, сейчас они очень мягкие и расслаблены. Лёгкая полуулыбка играла на его красивых губах. Но когда я подняла свой взгляд выше, то утонула в бездне его серых, словно морская пена ночью, глазах. Он протянул руку, вытягивая шпильки из моей причёски распуская рыжее буйство на свободу. Их тут же подхватил лёгкий морской ветерок, делая мою причёску непослушной. Когда волосы коснулись морской глади, то я ощутила лёгкую тяжесть, мокрых локонов.

— Мне так больше нравится. — Слегка хриплым голосом сказал граф, а я чуть было не спросила, что именно, потеряв суть происходящего. Слава богам вовремя поняла, о чём речь.

— Я не знала, что кому-то могут понравиться мои волосы. — Стоун всегда возмущался, когда я распускала их. Не было и дня, чтобы я не услышала нотации о том, что такие волосы совершенно не подходят девушке, ведь они слишком кудрявые и постоянно путаются словно воронье гнездо.

— Глупышка. — Прошептал он, обнимая меня рукой за талию. Тихонько пискнув от неожиданности, я вцепилась в его плечи, словно ища опору. Мне невозможно трудно становится сопротивляться чувствам, которые просыпаются при виде его. Словно душа вырывается из груди, и стремиться навстречу к Дамиану. После разрыва со Стоуном я выбросила все надежды и мечты о счастье. Мне казалось, что если я полюблю, то только с первого взгляда. Как же я тогда ошибалась. Любовь накрыла меня, словно волной в морской шторм.

Влюбляются не в красоту. Она лишь способна привлечь внимание. Влюбляются в цвет глаз, в чуть хриплый голос, в улыбку и взгляд. Да, именно взгляд. Когда на тебя смотрят так, словно только ты осталась в этом мире, и никого, кроме тебя, не замечают, это пьянит похлеще любого алкоголя. От страсти, что сейчас отражается на дне стальных глаз, кружится голова. Первая потянулась за поцелуем. Я устала следовать каким-то придуманным правилам, и просто поддалась желанию.

Губами коснувшись губ дракона, застыла на миг, но этого хватило, чтобы меня притянули к себе, сильнее прижимая. Я обхватила ногами его, ещё больше сокращая расстояние между нами. Он тихо зарычал, впиваясь губами, целуя так, словно покоряет, доказывает, что лишь он может владеть моим телом, и я ответила взаимностью. Сейчас я твёрдо понимала, что мне нужен этот мужчина.

Его руки блуждали по моему телу изучая. Он медленно провёл кончиками пальцев вдоль шеи, спускаясь ниже к ключицам, замирая на миг возле впадинки груди. Потянув за завязку, он распахнул сорочку, откидывая нижнее платье назад. Контраст его обжигающей ладони на груди, и прохладной воды, заставляли кожу покрыться мурашками. Он обхватил пальцами мой твердый сосок, вынуждая меня выгнуться, отбрасывая голову назад. Мой стон разлетелся над поверхностью воды. Дракон медленно губами стал спускаться вдоль шеи, покрывая каждый миллиметр кожи, поцелуем, когда граф языком прошёлся вдоль груди, захватывая сосок в плен, я вновь застонала, уже не контролируя себя.

Запустила пальчики в его волосы, одной рукой прижимаясь к нему. Второй рукой он ласкал моё тело, словно изучая его. Дамиан сжимал мою грудь, спускался вдоль поясницы, заставляя меня мелко подрагивать от накатившего желания. Вожделение огненным узлом затянулось внизу живота, растекаясь возбуждением по венам. Придерживая меня, граф начал выходить из воды, вновь опьяняя моё сознание страстным поцелуем. Наши языки сплелись в танце любви, в котором не нужны слова.

Когда спина ощутила прохладу шёлковых подушек, я вздрогнула, но даже не смогла произнести ни звука. Разместившись сверху, между моих ног, дракон отодвинул край трусиков, проводя пальцами по сокровенному, и для меня мир вновь пошатнулся, наполняясь сладкой истомой. Он бережно ласкал, заставляя всё больше и больше желать его.

— Такая отзывчивая. — Прошептал он мне на ухо, прикусывая мочку, в то время как его пальцы размазывают выделившуюся смазку. Я хотела его, и плавилась в его умелых руках, как свеча. Когда он, спустившись к груди, губами засосал мой набухший сосок, я думала, что достигну пика блаженства, но Дамиан снова удивил меня, запуская пальцы в горящее от возбуждения лоно. — Такая сочная.

Толчкообразными движениями он вырывал мои стоны один за другим. Я была словно оголённый нерв, и вся чувствительность была на пике. Поглаживая возбуждённую впадинку у лона, мужчина то замедлял, то вновь ускорял движения, доводя меня до вершины удовольствия. Когда граф крепко сжал мою грудь, я не смогла больше терпеть, и моё тело накрыло волной удовольствия, вызывая лёгкую дрожь.

Ещё опьянённая им, я не могла прийти в себя, когда его глаза оказались, напротив. В них читалось неприкрытое желание, и я вновь ощутила возбуждение. Он навис надо мной, проведя членом вдоль мокрых половых губ, и я почувствовала лёгкие отголоски того наслаждения, что я испытала мгновение назад. Ладонями обхватила его лицо, глядя прямо в глаза, когда он медленно вошёл в меня. Это было невероятно, видеть на дне его глаз отражение своих чувств.

Дракон стал плавно двигаться, заставляя вновь застонать, зажмурив глаза.

— Дамиан. — Прошептала я, в полураскрытые губы.

— Повтори. — Полустон, полуприказ. И я вновь произношу его имя. Зарычав, он ускорил свой темп, крепко сжимая мои бёдра. По коже прошлась волна возбуждения, и я уже не сдерживая себя, стонала, позабыв об окружающем мире. Были только мы.

Подхватив меня за поясницу он, он усадил сверху. Медленно, я оседала на всю его длину, ощущая чувство наполнения. Он словно заполнил каждый миллиметр собой, и от этого становилось ещё лучше. Рукой схватилась за стенку веранды, второй удерживалась за его шею. Я двигалась сверху вниз, то поднимаясь до вершины, то опускаясь в самый низ. Его крепкие руки сжимали мои ягодицы. Всё быстрее и быстрее, мы двигались в унисон, заставляя сердце ускорять свой бег.

— О, Дамиан! — прокричала я, в момент, когда он впился губами в мою шею, прикусывая возбуждённую кожу. Моё тело вновь взорвалось волной возбуждения, в тот момент, когда он, крепко вжав меня, содрогнулся от удовольствия. Я, расслабленно, положила голову ему на плечо, тяжело дыша. Он бережно переложил меня рядом на подушки, накрывая тонким пледом. Не думала, что усну, но усталость очень быстро накрыла с головой. Где-то на задворках сознания услышала «Как же я тебя люблю», но у меня не было сил разомкнуть глаза, и проверить на самом деле это было, или мне просто показалось.

Солнечный луч проскользнул сквозь лёгкие шторы, освещая стены с морским пейзажем, медленно спускаясь по резной мебели. Пройдясь вдоль постели с шёлковым бельём, блик остановился на кончике моего носа, заставляя меня почувствовать невесомые касания, словно пером жар-птицы кто-то щекотал чувствительную кожу на самом кончике. Дымка сновидения уже отступила, и я, распахнув глаза, потянулась в постели. Блаженство окутало меня от кончиков пальцев на ногах до макушки. Я давно не испытывала такого спокойствия и неги.

В нос ударил аромат пионов. Повернув голову на соседнюю подушку, я увидела огромный букет бордовых цветов с белой каймой по краю лепестка. Словно россыпь бриллиантов, на бутонах переливались под лучами солнца, капельки росы. Под букетом торчал уголок бумаги. Потянув за край гладкого листа, я раскрыла конверт, вчитываясь в несколько строк написанных ровным уверенным почерком.

«Я благодарен судьбе за то, что в моей тёмной жизни появился такой светлый луч, как ты. Пусть улыбка никогда не сойдёт с твоих нежных губ».

Сердце пойманной бабочкой затрепетало в груди, а мысли вернулись в прошедшую ночь. Жар опалил щёки румянцем. Но и сейчас я осознавала, что произошедшее между нами уже давно должно было свершиться. От судьбы не уйдёшь.

Поднявшись, я спустила ноги на ворсистый белый ковёр, чувствуя, как пальчики утопают в нём. Подхватив букет, я ещё раз глубоко вдохнула пьянящий аромат и поставила цветы в фарфоровую белую вазу. Тёмные, сочные пионы очень необычно смотрелись в светлой комнате. Полюбовавшись, я упорхнула в ванную комнату. Время ещё позволяло набрать полную ванну тёплой воды и понежиться в мягкой пене, давая телу возможность отдохнуть после неожиданно бурной ночи.

Через несколько часов я уже в присутствии дворецкого спускалась по винтовой лестнице во тьму подземных помещений. Молчаливый сопровождающий меня мужчина тихо ступал впереди, освещая темноту магическим факелом. С каждым поворотом воздух становился всё сырее, оседая тяжёлым осадком на лёгких при каждом вздохе. Я даже словила себя на мысли: если бы не ритуал принятия в семью, я ни за что не спустилась в это жутковатое место. Углубившись в свои мысли, я чуть не налетела на крепкую спину дворецкого, притормозив в нескольких миллиметрах от удара.

Выглянув из-за спины сопровождающего, я увидела широкую комнату, слегка тонущую в полумраке, который разгоняли магические огни. Через мгновение, огромная золотая люстра зажглась, прогоняя тьму в дальние углы зала. Это оказалась очень красивая комната, украшенная золотыми подсвечниками и настенными часами. У правой стены находились диван и несколько кресел, на которых расположились графиня, вместе с графом и адмиралом. Мужчины слаженно поднялись, склоняя голову в знак приветствия.

Оглянувшись на дворецкого, который остался стоять у входа, словно изваяние, я подошла ближе к присутствующим, приседая в книксене, приветствуя их. Бабушка поднялась и заключила меня в тёплые объятья. И страх, о котором я боялась себе признаться, отступил в глубину души, словно дикий зверёк, спрятавшись от глаз присутствующих.

— Шантия, милая моя. — В голосе бабушки звучали нотки волнения. — Сейчас ты должна будешь пройти древний ритуал. Перейдя грань мира, ты встретишься с хранителем нашего рода. Предугадать, как поведёт себя дух семьи со взрослой девушкой невозможно. Но твоя задача заключается в том, что ты должна быть искренней и раскрыться перед ним. Никаких тайн и страхов. Ты понимаешь? — в ответ я утвердительно кивнула, и лицо графини озарила улыбка.

— Желаю удачи! — офицер встал и галантно поцеловал мою тыльную сторону ладони.

— Благодарю. — Аккуратно вытянула руку из его настойчивого захвата.

Повернув голову в сторону, встретилась с потемневшими глазами цвета благородной стали, и у меня перехватило дыхание. Лицо оставалось совершенно спокойным, не выдавая буйств эмоций хозяина. Очень испугалась, что он убьёт адмирала. Потому как офицер на несколько мгновений дольше задержал свои губы на моей руке. Но глядя мне в глаза, его буря понемногу утихала, возвращая ясность серому взгляду. Злость сменилась волнением, от которого у меня кольнуло в груди. Граф молча, кивнул, и не зная, как себя вести просто стояла и смотрела в его глаза, пока меня не окликнула бабушка.

— Умница моя. — Меня поцеловали в лоб, нежно проведя рукой по волосам. — Теперь подойди к зеркалу.

Я обернулась после её слов, ища глазами отражающую поверхность. На противоположной стене увидела огромный предмет, завешенный плотной, тёмной тканью. На негнущихся ногах подошла к нему, стягивая тяжёлый плотный занавес, скидывая ткань к ногам, поднимая слой пыли. Предо мной открылось огромное зеркало в чёрной, местами потёртой, с белым золотом оправе. Мрачно, но очень завораживающе.

Ещё не осознавая, я протянула руку к глади зеркала, отчего в месте прикосновения поверхность пошла мелкой рябью, словно тихое озеро от капли воды. Кончики пальцев прошли вглубь, и я, поглубже набрав воздуха, сделала шаг вперёд, словно нырнула в омут с головой. Через несколько секунд я оказалась в такой же комнате, как та, из которой я только что пришла, только отличие было одно: в ней не было ни души. Шаги отражались глухим стуком от стен помещения. Стало зябко и одиноко. Обхватив руками, замёрзшие плечи я двинулась вперёд к выходу. Распахнув тяжёлую дверь, в моё лицо ударил морозный ветер. Но я чувствовала, что нужно идти, переступить грань. Внутри настойчиво, словно мантра, повторялась мысль, что меня там ждут, и я шагнула на заснеженную поверхность.

Как только за мной закрылась дверь, обернулась, и от страха сердце ушло в пятки. Я стояла на заснеженной вершине горы, а внизу на огромном расстоянии расстилалась чёрная бездна. Уверенности, есть ли там, во мгле земля, или же это бесконечная пропасть, не было. Отойдя подальше, осмотрелась. Снежные шапки покрывали камни. Но холода я уже больше не чувствовала, хотя ледяной ветер сорвал с моих волос ленту, унося её ввысь, прямо в центр снежного урагана.

В один миг ветер стих, словно и не было. Тишина. Я сделала шаг вперёд, и хруст снега под туфелькой, разлетелся лёгким эхом по горам. Снег, такой же, как в моём детстве. Он всегда манил и завораживал. Нас мало выпускали в приюте гулять, в основном приобщая к работе. Но в те дни, когда снег переливался на зимнем солнце, словно россыпь алмазов, окрашивая белое полотно в серебряный цвет, я тайком убегала, хоть и знала, что за это будет наказание. Приходя на заснеженную поляну, я долго любовалась снежными переливами, а затем строила снеговика, рассказывая ему о своих печалях.

Когда время подходило возвращаться в приют, я прощалась с новым молчаливым другом, чувствуя, как становиться легче на душе, и все волнения, что беспокоили меня, остались с новым, холодным другом. Надзирательница уже ждала меня на пороге. Наказание всегда было одинаковым, три дня на тёмном сыром чердаке без еды и воды. И даже в те дни, когда голод скручивал желудок узлом, я вспоминала счастье, что окутывало меня во время игры со снегом, и я засыпала с улыбкой на губах.

— Приветствую тебя, Шантия из рода Роут. — Мурлычущий голос раздался у меня в голове. Я стала озираться, стараясь рассмотреть хозяина звука, но вокруг никого.

— Здравствуйте. — На всякий случай я присела в реверансе. И в голове у меня раздался тихий, но приятный смех.

— А ты очень забавная. — Вдруг, напротив, огромный сугроб, покрывавший скалу, зашевелился, распадаясь на мелкие части, и оказалось, что это была вовсе не скала. На этом месте поднялся, отряхивая с белоснежной шерсти снежинки, барс. У меня даже дух перехватило от красоты. Он был ростом метра три, а то и четыре, с большими лапами, одной из которых он подтянул меня, обхватив со спины. Тихо ойкнув, я даже испугаться не успела, когда возле меня оказался огромный, блестящий чёрный нос. Пока он принюхивался, я потянулась рукой и погладила мокрую поверхность носа, отчего барс очень смешно чихнул. Благо, зверь всё ещё придерживал меня, а то унеслась бы я порывом воздуха.

— Тебя уже предупреждали, что я не терплю обмана? — всё так же общаясь со мной ментально, спросил хранитель. Я медленно кивнула. — Тогда сейчас ты должна будешь пройти три этапа вступления в семью.

— А разве родившись в ней, я не становлюсь её членом? — спросила, заглядывая в огромные голубые, словно небо глаза.

— Мало родиться в семье, девочка. Ещё нужно доказать, что именно ты достойна стать во главе рода. — Барс спокойно отреагировал на мои вопросы, хотя тайком я боялась, что разозлю его. — И сейчас ты пройдёшь три этапа. Первый этап заключается в том, что откроешь свое подсознание, показывая всё, случившееся с тобой за всю жизнь. Готова?

— Да. — Но уже неуверенно произнесла я.

— Тогда прими этот эликсир. — Предо мной возник серебряный пузырёк в форме кристалла. Откупорив деревянную крышку, я одним махом выпила зелье, ощущая горькое, словно от полыни послевкусие. Поморщившись, тыльной стороной ладони стёрла капли зелья, которые остались на губах.

— А теперь смотри в мои глаза. — Раздался уверенный голос в моей голове, и я, не задумываясь, нырнула в омут голубых глаз. Мир поплыл.

Сначала была полная тьма, но потом я услышала, плач ребёнка. И сквозь тьму стали появляться видения. Этим ребёнком оказалась я. Как же были счастливы родители. А после, вся моя жизнь стала пролетать перед глазами, то замедляясь на каких-то определённых моментах, то снова мелькая яркими картинками. Игры с мамой, сказки на ночь от отца, а потом их гибель и приют. И снова я переживаю, что все обходят меня стороной, первая любовь, первая потеря друга, и побег. Скитание в поисках себя, знакомства с новыми людьми и снова моменты радости и горя слились в один миг. Измена, воспоминания о которой оказались самыми тяжёлыми. Они раскрыли давно затянувшуюся рану в моём сердце, заставляя его сжиматься от боли. И вновь побег, но только уже от него. Работа, знакомые, дом тётушки Марджери, газета в городском парке и объявление, замок, пугающий своим хозяином. Встреча с дворецким, и стальные глаза. Давно мучила себя вопросом, когда я смогла влюбиться в них, и лишь сейчас поняла, что полюбила с первой секунды. Печать на его спине, и страх за жизнь дракона. Затем ревность, бал, убийство, новые знакомства и дорога, которая привела меня сюда.

В один момент воздух закончился в лёгких, заставляя меня рвано хватать кислород.

— Всё хорошо, дыши. — Обычные слова, но я словно только и ждала разрешения на вдох. Воздух ворвался в лёгкие, обжигая их изнутри. Как оказалось, я лежала на кошачьей лапе. Перевернулась, опускаясь коленями на снег. Слишком тяжело. Я не готова была пережить всю эту боль за один миг. Набрав в руки снег, растёрла лицо, стирая солёную влагу. Мороз тут же заколол на раскрасневшемся лице.

— Ты импульсивная, местами наглая и самонадеянная девчонка. — Каким-то будничным тоном произнёс барс. Я даже задохнулась от неожиданности. Кто бы мог подумать, что меня ещё станут критиковать после всего пережитого. — Но все трудности, что подбрасывала тебе судьба, ты прошла с честью. Ты достойна, войти в род!

Боль на мгновение свела спину, заставляя тело выгнуться дугой, но спустя несколько секунд всё прошло, оставляя пылающий след у меня на спине.

— Переходим ко второму этапу. Теперь ты должна показать, что можешь стать главой семьи, неся ответственность за других. — Его глаза снова легко вспыхнули, и предо мной возникла чёрная повязка. — Завяжи глаза.

Слегка подрагивающими руками взяла бархатную на ощупь ленту. Обернув глаза, я повязала её, затягивая узлом на затылке. Яркая вспышка не дала привыкнуть глазам к темноте.

Крики, детский плач и стенания раненых. Запах крови ударил в нос, заставляя с трудом удержать тошноту. Глазами скользила по обстановке вокруг. Я стою на огромной башне, у подножья которой ведётся кровопролитная война, и сотни трупов устилают замёрзшую землю, окрашивая сказочно белый снег в кровавый цвет.

Люди в чёрных одеждах, что было даже невозможно разглядеть лиц, уже забирались на башню.

Ощутив резкий рывок в сторону, обернулась и столкнулась с непроницаемым лицом стражника.

— Графиня. — Его голос был холодный, заставляя меня поёжиться от неприятного ощущения. — Враги уже завладели башней. Скоро они будут здесь. Вам нужно немедленно бежать.

И не дожидаясь моего ответа, потянул меня на выход. Мы практически неслись вдоль каменных лестниц замка, спускаясь всё ниже от звука встречающейся стали. Выбежав в огромный зал, я постояла несколько мгновений, ожидая пока глаза, привыкнут к полумраку, разгоняемого пламенем факелов.

В углу, за самодельной баррикадой, жались друг к другу люди. Женщины прятали за спинами детей. Очень маленькие громко рыдали, напуганные общей атмосферой. Впереди их прикрывали два стражника, у одного из которых перемотана рука, а у другого повязки на животе уже пропитались кровью. Даже мне стало понятно, что они не смогут выстоять против нападения. Сердце сжалось от страха, перемешенного с жалостью к этим людям. Они ведь ни в чём не виноваты.

Меня вновь потянул мой конвоир, что-то пробубнив под нос, не обращая внимание на мои недовольные возгласы.

— Да стойте же! — резко одернув руку, я вырвалась из захвата, чувствуя, что на месте его пальцев будут синяки. — Я никуда не пойду!

— Я обязан увести вас от опасности! — снова протянул ко мне руку, но я отпрыгнула, увеличивая расстояние между нами.

— Кому ты служишь! — твёрдым, с нотками властности, голосом произнесла я. И в глубине души очень удивилась своему поведению, хотя внешне старалась сдерживать серьёзное выражение лица.

— Я служу вам, графиня. — Не понимая, к чему я завела этот разговор, ответил страж.

— Вот именно! Мне! — не сдержав эмоций, топнула ногой. — Поэтому немедленно закрой дверь, через которую мы пришли.

— Но… — Попытался возразить он.

— Никаких, но! Выполнять приказ!

После моих слов он развернулся и пошёл перекрывать дубовую дверь, укрепляя её тяжёлым засовом.

— Кто из вас главный? — развернувшись к толпе, громко спросила я. Мне навстречу вышла дородная женщина, на бледном лице которой, тлел нездоровый румянец.

— Я, миледи. — Нелепо склонилась она, в приветствии. — Я супруга главы охраны. Мой муж погиб, закрывая нас своим телом. Меня зовут Дорати.

Я, поджав губы, кивнула, сдерживая слёзы. Пусть все думают, что я чопорная графиня, а не размазня, рыдающая по поводу и без.

— Сколько среди нас женщин, детей и раненых?

— Так двенадцать человек. И шестеро детей. — Отрапортовала она.

— Сколько тех, кто может держать оружие? — я перевела взгляд на толпу. Теперь мне навстречу вышло ещё два парня, на вид лет по четырнадцать, но крепкие телом. За ними две девушки. И того четверо, плюс два раненых охранника, но заглянув в их глаза, увидела отражение того, что они понимали, назад дороги нет, и ценой жизни они защитят всех, кому нужна помощь.

— Что у нас по части с оружием?

— Негусто госпожа. — Ответила мне супруга начальника. — Бочка, на дне которой остатки пороха, два топора и несколько ножей.

— Страж! — окликнула я своего недавнего конвоира. Он вмиг оказался рядом с тем же непроницаемым лицом. — Ты знаешь тайный выход?

— Да.

Громкий удар в дверь, заставил вздрогнуть. За ним ещё и ещё. Долго эта дверь не выдержит.

— Слушать приказ. Ты сейчас показываешь дорогу Дорати и всем остальным. Вы четверо. — Я перевела взгляд на двух парней и девушек. — Забираете по оружию и следуете двое спереди, двое сзади, прикрывая от нападения. Я иду за вами.

Я подошла к двум раненым охранникам.

— Ваша задача как можно дольше задержать нападающих. — В их глазах я видела всё, от обреченности, до твёрдости в своём решении.

— Открывай ход! — скомандовала я.

Мужчина подошёл к обычной стене. Я даже подумала, что он сошёл с ума, но надавив на камни, входящие в строение стены, огромный столп пыли заполнил зал, а через мгновение перед нами был узкий проход.

— Вперёд!

Люди один за другим стали скрываться во тьме спасительного тонеля. В то время как дверь, которая сдерживала натиск врага, разлеталась на щепки. Ещё минута, и всё.

— Помогите рассыпать порох.

Мужчины бросились к бочонку. Прокладывая дорожку из пороха, мы стали тянуть её, до прохода. Когда остались последние шаги, дверь, не сдержав ударов, развалилась, впуская в комнату чёрных воинов. Я даже пискнуть не успела, как стрела пробила грудь одного из мужчин.

— Хватай факел и бросай на порох! — скомандовала я, убегая в сторону выхода. Охранник схватил факел, но стрела настигла быстрее, чем стражник смог выполнить приказ. Чёрт! Факел упал, не долетев до пороха. Вернувшись, я подняла огонь, но ощутила острую боль в животе.

Чёрный воин вогнал мне в живот меч. Боль и страх застилали мои глаза, но я всё-таки смогла бросить горящий факел в бочку. Взрыв — последнее, что я смогла увидеть, перед тем как боль разорвала моё тело, от кончиков пальцев до корней волос.

Упав на колени в снег, я срывала с глаз чёрную повязку, разрываясь от крика и душевной боли. Истерика не хотела отступать, полностью завладев моим сознанием

— Тише, девочка. — Хвостом, притянул меня к себе, и я зарылась в тёплый белый мех, вдыхая запах топлёного молока.

— За что вы так со мной? — когда слёзы перестали лить нескончаемым потоком из глаз, я уже попыталась вернуть себе самообладание.

— Титул и власть — это непросто повод ходить по балам и на светские приёмы. — Тихо и спокойно, как нерадивому котёнку объяснял мне дух. Это ещё и ответственность за чужие жизни. Многие аристократы уже не наделены магией, и власть у них переходит к наследникам. Но зачастую, наследник, недостоин, быть во главе рода, защищая и заботясь о своей никчёмной жизни. Ты доказала, что можешь быть главой и нести ответственность за окружающих.

После этих слов спину опять обожгло, но на этот раз не огнем, а лютым холодом, который пробирал до мозга и костей. Пару мгновений — и всё стихло.

— А теперь последний этап. Ты должна познакомиться с магией семьи.

Не успела, возразит, как вокруг всё потемнело. В теле возникла небывалая лёгкость, словно вес мой не больше ста грамм. Я парила в этой темноте, пока надо мной не раздался голос барса, и вокруг не загорелись яркие картинки.

— Сихны появились в этом мире более тысячи лет назад. — Вокруг вторя словам хранителя, раскинулась картина космоса. Ощутила себя маленькой звездой в составе огромной вселенной, парящей на чёрном полотне бесконечности. — Когда-то они населяли небольшую планету Нольтару. — Зелёная планета, исчерченная голубыми разводами, появилась из глубин вселенной, увеличившись в размерах. — И сихны жили в гармонии и радости много тысячелетий, пока в один день не проснулся вулкан. Из недр вырывалась, огромными потоками, лава, сжигая дотла всё на своём пути, погребая под пеплом дома с жителями. — Страшные картинки катастрофы развернулись перед глазами. Гибель семей, женщин с детьми на руках вызывали ужас. Влажные дорожки струились по моему лицу от событий, которые мне приходится сейчас наблюдать. — Лишь маленькая часть людей, смогла спастись. Императрица открыла портал, пропуская своих подданных, но, не успев пройти сама сквозь проход — погибла. — Огромные, ярко-голубые глаза, в которых отражалась обречённость, страх и боль врезались в мою память.

Затем изображение сменилось, перенося уже в привычный для меня мир. Толпа людей, которые оказались одни в этом мире. Они жались друг к другу, озираясь, и опасались неизвестного им окружения.

— Обратившись за помощью к драконам, сихны смогли остепениться, заселив часть восточных земель. — Теперь предо мной предстали образы счастливых людей, что растили детей, работали и строили дома. С виду они ничем не отличались от тех, кто жил на этой планете. — Но они обладали очень сильной магией, которую использовали только во благо. У каждого дар был свой. Кто-то растил прекрасные сады и деревья, кто-то мог чувствовать драгоценные камни, а кто-то лечил. И лечили не только телесные, но и душевные болезни. Этот народ очень любили и почитали. С ними стремились создать семьи, или хотя бы дружить. Тысячу лет назад, король Дрэйк седьмой, полюбил дочь правителя сихнов, молодую Дриану, и захотел её в жёны. Но одна из особенностей этого народа, была в том, что они могут строить пары только с любимыми.

Он даже пошёл на убийство возлюбленного Дрианы, но девушка и в этом случае не смогла согласиться на брак. Тогда, гнев помутил рассудок короля, и правитель обвинил это народ в использовании запретной магии.

В тот год была засуха, и никто, кроме сихнов, которые обладали силой чувствовать растения, не вырастил урожая. Король публично сказал, что сихны виноваты в голоде людей, когда сами же сыти и довольны.

— И люди поверили? — в груди сжалось сердце от осознания, что чья-то прихоть сломала судьбы сотням людей.

— У них не осталось выбора. Голод двигал людьми. Когда твои родные погибают от голода, то всегда ищешь крайнего.

— Но в голоде виноват только король! — гнев поднимался волной внутри меня. — Мужчина обязан был помочь своим людям.

— Ему было всё равно на подданных. Король тешил только своё самолюбие, обеспечивая знать всеми привилегиями, бросая простой люд на верную смерть. И даже на этом он не остановился. Правитель создал инквизиции, привлекая сюда ещё и служителей веры. Монахи стали истреблять носителей могущественной силы.

Теперь мне показали образы бедных людей, что скрывали свой дар, борясь за жизнь. Те, кому не повезло, подвергались пыткам, в которых инквизиторы в красных масках пытались вытянуть тайны их магии.

С годами все знания о способностях этих людей были стёрты из архивов, уничтожались даже малейшие упоминания.

— Это очень жестоко. — Я стёрла промокшие от слёз щёки тыльной стороной руки. Не могу смириться с тем, что произошло с несчастными, которые просто хотели жить.

— Такое часто происходит в любом из миров. Человеческое тщеславие и злоба правителей уничтожает целые народы.

Я промолчала, так не найдя что сказать.

— За то, что ты смогла пройти предыдущие два этапа, ты заслужила подарок. Но у тебя будет всего несколько минут. — И темнота вновь окутала меня, заставляя поёжиться.

— Несколько минут на что? — тихо спросила я, но меня уже никто не слушал. Тишина оглушала, когда впереди показалась светящаяся дорожка.

Два силуэта оказались на том конце, стремительно приближаясь ко мне. Я во все глаза всматривалась в родные черты.

Они были такими же, как на портрете. Мама с огненно-рыжими косами, и в красном летящем платье, и отец в костюме тройке, как всегда, выглядел идеально.

Одним рывком мама прижала к груди, снося мою платину терпения. Рыдать я стала уже в голос. Отец обнял нас с матерью, словно щит, закрывая собой от окружающего мира.

— Доченька. — Такой родной голос вернул меня в детство, когда мы все были вместе. — Мы так гордимся тобой. Прости нас, за то, что не смогли дать тебе счастливое детство.

— Вы мне подарили жизнь. — Всхлипывая, ответила я. — Но мне без вас безумно тяжело.

— Ты должна выстоять! — твёрдо сказал отец, отчего мне захотелось выровняться по стойке смирно.

— А теперь милая протяни свою ладонь. — Мама протянула ко мне руку. — Сейчас мне придётся сделать надрез, ты же потерпишь? — она разговаривала со мной, словно с маленьким ребёнком. Я молча кивнула. — Вот и умница.

Дальше отец поднял красивый чёрный нож, со вставленными драгоценными камнями, и сделал надрез с начала на моей руке, а затем и на маминой.

— Я добровольно передаю своей дочери магию сихнов. Пусть она идёт только во благо. — Проговорила мама в момент, когда взяла крепко меня за руку, соединяя порезы. И тут же нас окружил голубой кокон с золотыми прожилками. «— Ашарэст тартэнто гумунистар».

Нараспев прочитав заклинание, мама ещё крепче сжала мою руку, а меня окутала сила. Нет, мамочки не было видно, но чувствовала, как просыпается то, что спало все эти годы, заполняя собой каждую клеточку моего тела.

Затем мама просто разжала ладонь, отнимая руку и я с удивлением уставилась на то место, где только что был порез. На нём ничего не осталось.

— Нам пора, время истекло. — Сказал отец. — Я не видел, как ты росла, но я очень счастлив, что ты выросла такой же, как твоя мама.

— Дорогая. Запомни главное, твоё сердце подскажет, как тебе жить дальше. Никогда не иди против себя. От людей можно убежать, от себя не скроешься.

После, меня вновь крепко прижали. Я даже не поняла, в какой момент они пропали. Вот только что мама ласково гладила по волосам, а отец держал за плечи, как вдруг, никого вокруг нет, и лишь тело помнит прикосновения родных.

Горный пейзаж снова появился, с улыбающимся горным котом.

— Спасибо тебе, это самый лучший подарок из всех, что я когда-либо получала.

Я подошла и крепко обняла мохнатого хранителя. Он от неожиданности даже не двигался несколько секунд, а потом так же прижал меня к себе огромными лапищами.

— Тебя уже заждались. — Отстранившись, сказал барс. — Твой дракон сейчас штурмом будет брать зеркало.

— Ой. А сколько прошло времени?

— Три дня. — С улыбкой произнёс барс.

— Как три дня? — это последнее что я успела сказать. Он с фразой: «— На свадьбу жду приглашения» вытолкнул меня в открывшийся проход. Я так и застыла посреди комнаты с удивлённо распахнутыми глазами. А вокруг творился хаос. Адмирал опустил всклоченную голову, упираясь локтями в колени, дракон чертил какие-то символы возле зеркала, и лишь бабушка с улыбкой пила чай из белой фарфоровой кружки.

— А вот и я. — Но я вновь не успела ничего сказать, как была заключена в крепкие объятья, с запахом моря и грозы.

Этим же вечером, во время ужина, граф рассказал: пока меня не было пришло срочное послание, о том, что на короля вновь было совершено покушение, но, к огромному счастью, всё обошлось. И теперь дракону необходимо вернуться. Я отказалась оставаться здесь, не желая отпускать его одного. Внутри поселилось навязчивое неприятное ощущение, словно грядёт что-то очень плохое. Хоть бабушка и попыталась меня отговорить, сославшись на необходимость брать управление замком в свои руки, но я всё— таки смогла её переубедить, аргументируя, что ей слишком рано отходить от дел. В итоге ей ничего не осталось, как взять с меня обещание, приехать, как только всё уляжется.

Решив не откладывать поездку наутро, мы собрались за два часа и двинулись в путь тем же составом. Только в этот раз в груди давила тревога. Видимо, и моих спутников одолевали похожие чувства, раз они гнали коней, пытаясь ускорить наше прибытие в столицу.

Странно, но если учитывать то, что я трое суток не спала, усталости не чувствовала. Я бездумно смотрела в мелькающие пейзажи за окном, снова и снова пропуская через себя события прошлых дней. Когда в сумраке ночи рядом с каретой показался всадник, сердце испуганно упало.

— Как вы, миледи? — адмирал, сбросив капюшон, обратился ко мне, а я постаралась успокоиться.

— Всё хорошо. — Тихо ответила я. Он хмуро посмотрел на меня.

— Вы прошли очень тяжёлое испытание, и я обеспокоен тем, что отдохнуть вам так, и не пришлось.

— Что вы, я не хочу отдыхать. Я чувствую прилив сил, словно изнутри меня наполняет энергия.

— Видимо, это связано с восстановлением магических каналов и потоков, после принятия дара. — Шпиц снова посмотрел на меня, встретившись с глазами мужчины, увидела, словно адмирал ищет ответ, на известный только ему вопрос. — Вы уверены в своём решении?

— О чём вы? — не понимая, что он имеет в виду, спросила я.

— О Дамиане. — Кивнул своим мыслям, словно офицер решался ещё говорить мне это или нет. — Я знаю о том, что было между вами.

— Он что, всё вам рассказал? — словно на краю пропасти, и от его ответа зависит, останусь ли, я стоять, или рухну в чёрную бездну.

— Нет. — Отведя взгляд, ответил офицер. — Я давно знаю графа Тэнвиля, и никогда не видел его настолько одержимым одной женщиной. Он всю жизнь менял их как перчатки, иногда бывало и по несколько за вечер. Сомневаюсь в том, что он помнил их имена.

— Зачем вы мне это рассказываете. — Резче, чем положено, спросила я.

— За тем, что он уже всё за тебя решил. Граф никогда тебя не отпустит. Он все эти дни, не смыкая глаз, пытался вытащить тебя из зазеркалья. Он дракон. И его зверь будет считать тебя его собственностью. Ты думала об этом? Дамиан тот человек, с которым стоит разделить свою жизнь?

Я даже ответить ничего не успела. Всё произошло в считаные минуты, хотя, как по мне, всё было слишком медленным для реальности. Чёрная стрела с блестящим наконечником ворвалась в грудь адмирала, сбивая Шпица из седла, всё ещё скачущей лошади. Карета остановилась, и я, распахнув дверь, вышла наружу.

— Бегом внутрь! — то ли крик, то ли рык дракона разнёсся во тьме. Огляделась. Вокруг непроходимый лес, с тёмными, словно в смоле деревьями. Только хотела зайти в карету, как горящая стрела вошла в то место, где должен был сидеть кучер и белый огонь расползся в разные стороны, захватывая в свой плен экипаж.

Кони бешено заржали, становясь на дыбы. Бросив взгляд в их сторону, я ладонью закрыла рот, стараясь сдержать крик. Обезглавленное тело кучера лежало под копытами лошадей. Подавив тошноту, что подкатила ко рту, я подбежала к упряжке, стараясь отцепить скакунов от пылающей кареты. Руки не слушались меня, и я приложила немало усилий, отпуская их на свободу.

Обернулась на звуки борьбы. Дракон, с двумя кинжалами в руках, сражался с тремя наёмниками. Чёрно-красные костюмы выдавали их принадлежность к одной из гильдий. Они, словно дикие псы, нападали по очереди на графа, выматывая его силы. Дамиан с лёгкостью отражал удары, изворачиваясь от острых ножей противников. Это было похоже на танец, танец со смертью, когда неверное движение оборвёт тонкую нить жизни.

Шорох со спины заставил резко обернуться. Ещё один наёмник приближался ко мне, с жуткой улыбкой. Его острый взгляд прошёлся по моему телу, обтянутому дорожным костюмом, словно лезвием ножа.

— Не приближайтесь! — громко выкрикнула я, стараясь унять дрожание.

— Такого поручения не было. — Ухмыльнувшись, он сделал ещё шаг. — Было сказано схватить и доставить тебя живой. Но вот о том, что к тебе нельзя прикасаться и словом не обмолвились. Его оскал стал ещё шире, как у гиены возле загнанной добычи.

— Кто вам отдал этот приказ? — отступая к деревьям, спросила я. Он опустил голову набок, пристально рассматривая моё лицо.

— Ты мне понравилась. Рыжие — моя слабость. Думаю, мы проведём весёлую ночь, а наутро я верну тебя заказчику.

— Нет, вы не посмеете! — ненависть заполняла моё сердце.

— Ещё как посмею. — Он протянул ко мне руку, затянутую в чёрную перчатку. Испугавшись, я ударила его кулаком в лицо, как в детстве учили в приюте, и когда наёмник согнулся, зажимая рукой, разбитый нос побежала в лес, надеясь, что могу скрыться в тени деревьев.

Рассмеявшись, он бросился за мной, преодолевая появившееся между нами расстояние. Схватив за хвост, резко дёрнул его на себя, отчего я, не выдержав натиска, упала, хватаясь руками за его руки, чтобы хоть немного ослабить болезненный захват. Краем кинжала наёмник провёл по моему лицу, очерчивая овал.

— Сначала позабавлюсь с тобой я, а после отдам своим ребятам. — Всхлип вырвался с груди, предзнаменовав грядущую истерику. — А защитника твоего мы оставим в сознании, что бы он смог полюбоваться на это. — Его сумасшедший смех прервался так же резко, как и начался, и хватка на моих волосах ослабла. С испугом я посмотрела вверх, на пробитую насквозь грудь наёмника. Поток крови хлынул на меня, заставляя испуганно отползти от умирающего. Он и сам не сразу понял, что с ним произошло. В потухающих глазах читалось неверие, вперемешку, со злобой.

Вырвав руку с окровавленным кинжалом, граф подошёл ко мне, зажимая зияющую рану в боку.

— Держись за меня! — хрипло приказал он, и водоворот портала утянул нас по дальше от запаха гари с примесью крови.