Попаданка для всех

— Уберите ее от меня… — простонал герцог.

Дважды повторять не пришлось. В следующее мгновение Тамара оказалась в воздухе, камердинер поднял ее с кровати легко, как перышко.

— Куда ее убрать?

— Куда-нибудь подальше…

— С удовольствием!

******

Как Тамара ни брыкалась, пытаясь вырваться из жестких, словно железных рук, это оказалось бесполезно. Скоро она оказалась в своей комнате. Камердинер поставил ношу на пол и захлопнул дверь.

— Собирай свои тряпки и побрякушки!

— Да как ты смеешь мне указывать?!

— Ты слышала, что сказал герцог? Собирайся и не мешкай. Не забудь свое имущество прихватить.

— Ах так?! Я уж точно здесь не задержусь! Оставайтесь тут вместе со своим герцогом. На вас не угодишь!

Тамара смутно чувствовала: она говорит и делает что-то не то, однако остановиться уже не могла. Выхватила с нижней полки шкафа свой саквояж, раскрыла и швырнула на пол.

— Ухожу, в чем пришла. Ноги моей больше здесь не будет!

Она сорвала с себя пеньюар и золотое бельишко. Демонстративно переоделась в нижнее белье, которое привезла с собой, и в дорожное платье. Камердинер даже бровью не повел и на мелькнувшие перед ним прелести не среагировал. Высунулся в окно и крикнул кому-то:

— Эй, скажи там, чтобы срочно запрягли экипаж! И Трэна с Бимсом позови, они прямо сейчас должны выехать.

Это было уже серьезно. Но где возможность сопротивляться произволу?

На столике стояла шкатулка с драгоценными безделушками, которые успел надарить Тамаре герцог. Чудовищно жаль было с ними расставаться, однако гордость превыше всего.

— Подавитесь своим имуществом!

Тамара накинула на плечи легкую шаль и двинулась на выход, а камердинер с издевательским поклоном распахнул перед ней дверь. Вдвоем молча спустились во двор, где уже стояла запряженная карета. Такое впечатление, что кучер только и ждал сигнала. Тамаре все еще не верилось, будто все происходящее — реальность. Камердинер что-то шепнул двум огромным субъектам, которых Тамара прежде не видела. Один из них нырнул в карету, второй сделал приглашающий жест. Понятно, что требовалось от Тамары. Она попыталась испепелить наглого верзилу взглядом. Ничего путного из этого не получилось, пришлось тоже забраться внутрь кареты. Верзила бесцеремонно уселся на сиденье рядом, захлопнул дверцу. Камердинер скомандовал кучеру:

— Погоняй!

Тот гикнул, взмахнул кнутом, и карета выкатилась в ворота, помчалась по дороге на бешеной скорости.

«Этого не может быть. Просто не может быть, вот и все», — думала Тамара. Увы, именно так все и было. Они ехали в гробовом молчании, за окошком кареты мелькали деревья и лужайки.

"Если вдруг что-то не заладится, ты всегда можешь вернуться сюда», — сказал совсем недавно Рэйман. Как в воду глядел. Что ж, придется вернуться в развеселый дом, ладно еще есть запасной аэродром. Кто бы мог предсказать такое развитие событий, когда Тамара проснулась сегодня? Камердинер все-таки отомстил за отказ.

Трудно определить, сколько времени длилось это неприятное путешествие. Хотя без сомнения долго. Утро явно сменилось днем. И все же путешествие завершилось, карета остановилась. Верзила вылез наружу и распахнул дверцу.

— Прошу вас, госпожа!

Выражение лица у него было такое, будто Тамара ему лично насолила. Она тоже выпрыгнула из кареты. Тамара рассчитывала, что ее довезут прямо до развеселого дома, однако проселочная дорога совсем не напоминала городскую мостовую, никаких домов поблизости не наблюдалось.

— Это как понимать? Куда вы меня завезли?!

— Куда приказал хозяин.

— Ничего он вам такого не приказывал. Хотя бы до города довезите.

Взгляд, который Тамара устремила на верзилу, был уже не слишком гневный. Скорее, умоляюще-соблазняющий. Примерно такой. Он вполне мог бы растопить мужское сердце. Жаль, что со слугой герцога такой номер не прошел. Бессердечный тип равнодушно ответил:

— А вот это нам никто не поручал. Как-нибудь сами доберетесь.

Тамара огляделась вокруг, приметила цветущую рощицу, мимо которой, вроде бы, проезжала в прошлый раз вместе с герцогом. Оранжевые цветы и еще недозрелые мелкие зеленые плоды на ветках… обрамленная темно-зеленой травой тропинка… Тамаре запомнилось, что видела она все это относительно недалеко от города. Пешком, разумеется, добираться несравнимо дольше, чем в карете, но все же расстояние не гигантское.

— Ну и убирайтесь! Сама пешком дойду.

— Счастливого пути!

Вот и все. Тамара стояла совершенно одна на пустынной дороге, карета быстро скрылась из поля зрения. Даже следов от колес не осталось. Нелепая ситуация, однако ничего уже не изменишь. Тамара подхватила саквояж поудобнее и довольно бодро двинулась в путь. Местность была открытая. Если не считать рощицы, сплошные луга. Или поля, кто их там разберет. Тамара шагала по ровной дороге и беседовала сама с собой. Благо свидетелей не наблюдалось, и можно было вволю порассуждать.

— Лучше бы мне тогда придержать язык. Насчет белья можно было и потом… Некоторые девушки считают, что раз них классная фигура, надо везде ее показывать. А это совершенно неправильный подход! Да-да, я даже знаю таких девушек. Не будем показывать пальцем. Кое-кому давно пора научиться быть посдержанней. Но какой гад этот камердинер! Ничего, я все расскажу герцогу. Он ведь наверняка приедет в развеселый дом. Как только поправится — сразу приедет, и мы с ним объяснимся.

Рассуждая таким образом, Тамара прошагала еще минут пятнадцать. И еще полчаса. И еще.

В глубине души Тамара надеялась, что сейчас ее нагонит карета, запряженная взмыленными лошадьми. Из нее выскочит герцог (или хотя бы его посланец), и недоразумение будет исправлено прямо тут, безо всяких проволочек. К ее огромному сожалению ничего не происходило, и Тамара все удалялась и удалялась от замка.

— Да, передвигаться пешком — это совсем не то, что в каретах разъезжать, — глубокомысленно заметила Тамара. И была абсолютно права.

Но… когда же город, в конце концов? Да и голод давал о себе знать. Ведь Тамара даже позавтракать не успела. Эх, зря она отказалась утром от кофе. А кофе горничная всегда приносила со всякими вкусными дополнениями: густыми сладкими сливками, рогаликами, цукатами, фруктами, нарезанными на аккуратные ломтики… Лучше уж не вспоминать. Как чудесно все складывалось еще несколько часов назад.

К несказанной радости Тамары вдалеке показалось строение. Правда, одиночное, но все равно это было человеческое жилье. Можно было спросить, в правильном ли направлении она движется.

Возле небольшого домика с черепичной крышей на скамейке сидела миловидная женщина лет тридцати пяти. У ее ног играл с веткой рыжий щенок. Тамара приблизилась.

— Здрасьте. А вы не подскажете, я правильно иду в город?

Щенок удивленно тявкнул, женщина ответила:

— Да, госпожа. Только до него еще долго. Часа два. С вами что-то произошло? Почему вы одна и пешком?

Тамара небрежно махнула рукой.

— Просто я путешествую совершенно самостоятельно. А карета сломалась.

— Вот оно что. Если бы мой муж был дома, довез бы вас до города. Только он сейчас в поле. Может, хотите передохнуть?

Тамара с удовольствием уселась на скамейку рядом со словоохотливой хозяйкой домика, вытянула ноги. Ну и устала же она! Да и проголодалась тоже.

— Извините, а у вас не найдется что-нибудь перекусить? Я бы заплатила, деньги у меня есть.

Хорошо, что мешочек с деньгами Тамара не вынула из саквояжа, а то могла бы сегодня в суете сборов забыть о них.

Женщина даже обиделась:

— Что вы, госпожа! Мой дом ведь не трактир, где с посетителей берут деньги за еду. Сейчас накрою на стол прямо здесь, во дворе.

Она наскоро собрала целый обед на маленьком дощатом столе под увитой виноградом аркой. Мясная похлебка, печеные овощи, кусок пирога и сыр. Тамара с удовольствием поела, поблагодарила радушную хозяйку. Поболтала с ней о том о сем.

— Главное, идите прямо и никуда не сворачивайте, — посоветовала хозяйка. — Засветло доберетесь до города.

Тамара сердечно распрощалась и с новыми силами двинулась в путь. До чего же приятно, когда даже посторонние люди оказываются такими доброжелательными, бескорыстными и милыми. Не то что…

Она никуда не сворачивала, как ей и советовали. Правда, на одной из дорожных развилок Тамара чуть отклонилась от нужного направления. Там валялось множество глиняных черепков, наверняка полная телега с посудой опрокинулась. А может, и целый обоз. Передвигаться по этим черепкам было жутко неудобно, острые края впивались в тонкие подошвы элегантных туфелек.

— Безобразие!

Тамара свернула на тропинку, чтобы обойти этот участок, потом перебралась на другую тропинку. Дальше, как ей показалось, вернулась на прежнюю дорогу. Или на ее ответвление. Тамара все шагала и шагала… По всем расчетам, город давно должен был показаться, однако вокруг — до сих пор бесконечные луга, кусты и временами рощицы. Может, вернуться к гостеприимному домику и попроситься на ночлег? Но она уже на таком внушительном расстоянии от того домика… Между тем начали сгущаться сумерки…

Глава 36

Темно-серые облака клубились в небе, между ними проглядывали первые звездочки. Романтика… Хотя Тамара с превеликим наслаждением послала бы всю эту романтику подальше. Гораздо лучше было бы устроиться на ночлег на обычной кровати. Можно даже без горячего мужчины под боком. Главное — чтобы вокруг были надежные стены, а над головой потолок. Однако Тамарины предпочтения и пожелания нынче никто не учитывал.

— Попробуем рассудить здраво, — громко произнесла Тамара.

Когда звучит чей-то уверенный голос (пусть даже твой собственный), становится не так страшно.

В этом огромном темном и пустом пространстве Тамара была одна как перст. Поэтому можно было вдоволь порассуждать. А попробовать рассудить здраво ее и других беззаботных студенток часто призывал институтский преподаватель философии. Хороший был дядечка, темпераментный. Жаль, что погорел на взятках.

Сейчас Тамара представила, что она находится за кафедрой и ведет семинар.

— Итак, чем мне может грозить данная ситуация?

Во-первых, я могу сбиться с пути. То есть уже сбилась.

Во-вторых, меня могут ограбить. Вот это уже совсем печально. Хотя за все время, что я тусуюсь в этом королевстве, о грабителях ни разу не слышала. Кстати, сколько времени я здесь тусуюсь? Надо бы подсчитать на досуге. Попала я сюда второго июня, как сейчас помню. По радио сказали — это День здорового питания и отказа от излишеств. Вот только не помню, от каких излишеств. Ладно, это к делу не относится… Про ограбление лучше не думать…

Тут Тамара испуганно шарахнулась в сторону. Какая-то мелкая ночная птица пролетела совсем рядом, едва не задев щеку крылом. Наверное, охотилась на мошек. Хорошо еще, что птица была мелкая.

Тамара продолжила:

— В-третьих, меня могут обесчестить. И это вполне реально. Какой-нибудь запоздалый путник увидит на дороге стройный девичий силуэт и сразу возбудится. Это же естественно! А все, что естественно, то не ужасно. На всякий случай надо быть готовой ко всему.

Рассуждая таким образом, Тамара прошла еще довольно большое расстояние. Ни грабителей, ни возбужденных одиноких путников поблизости не наблюдалось. Отсутствие грабителей, конечно, радовало. Что касается отсутствия эротически настроенных путников — это было скорее печально. Давно уже Тамара не чувствовала себя настолько одинокой. Привыкла за последнее время находиться в центре внимания — и вдруг такой облом с самого утра.

— И зачем только меня понесло в спальню! — снова принялась укорять себя Тамара. — Не могла подождать немного. Бедный герцог, что же с ним случилось. И он бедный, и я несчастная. Вокруг одни интриги и происки мерзкого камердинера. Нас разлучили именно тогда, когда счастье уже переполняло наши души… Такой внезапный удар судьбы… Ой, что-то я совсем заговорилась. Еще немного, и начну сочинять поэмы. Прямо как господин Жамерсмайт. Интересно, что он сейчас сочиняет? А может, развлекается сейчас с Сэвеллой. У нее ведь тоже отлично получается изображать утонувшую нимфу. Хотя я тут, разумеется, вне конкуренции.

Тамара вздохнула, представив, как оживленно сейчас проходит досуг в развеселом доме.

У нее не было часов, однако и так ясно, что уже наступила ночь. Луна светила тускло и уныло, ночной туман захватил окрестности. Стало прохладно, и Тамара поплотней укуталась в шаль. Двигаться дальше в сплошной туманной темноте не имело никакого смысла, да и ноги устали. Тамара начала оглядываться в поисках каких-нибудь относительно уютных кустов, где можно было бы прикорнуть до утра. А наутро… все наладится. Не может ведь человеку постоянно не везти!

Впереди, в туманной дымке показался далекий свет фар. Изумленная Тамара застыла на месте… Однако очень скоро все разъяснилось. Никакие это были не фары, разумеется, и машин в королевстве Цекробэжаль не водилось. Всего лишь свет двух фонарей, висевших по бокам кареты. Все логично, ведь дорогу перед средством передвижения надо как-то освещать. Однако что делать Тамаре, было совершенно не понятно. Метнуться в сторону от дороги и спрятаться, пока не заметили? Неизвестно ведь, кто там катается по ночам. Или попросить довезти до города? Пока Тамара лихорадочно выбирала один из двух вариантов, стало уже поздно прятаться. Карета остановилась прямо перед ней.

Кучер наклонился, вытянул руку и распахнул дверцу. Внутри была темнота… Ни одного слова не раздалось. Эх, была не была!

Тамара залезла в карету. В ту же секунду кучер захлопнул дверцу, и карета тронулась. Лошади бежали все быстрее и быстрее.

Внутри кареты царила темнота. Хотя на сиденье напротив кто-то несомненно присутствовал. Тамара заметила смутный силуэт. Силуэт вроде бы мужской. К тому же женщина вряд ли бы смолчала. Это Тамара точно знала по себе.

— Спасибо большое, что остановились. А я, знаете ли, припозднилась. Страшновато одной на дороге. Очень вовремя вы меня подобрали. Вы, случайно, не в город едете?

Все это Тамара выпалила в надежде на скорый ответ. Однако ответа не последовало. Ни сразу, ни через несколько минут…

Немой? Или маньяк?! А если резко открыть дверцу и выскочить наружу?.. Маньяк вместе со своим кучером ее моментально схватят. Лучше бы уж не нарывалась на еще большие неприятности и отошла от дороги. Сама, можно сказать, залезла в мышеловку… Тамара еще некоторое время себя упрекала, хотя это было уже совершено бессмысленно. Потом снова решилась нарушить тишину:

— Может, все-таки немного поговорим? Неудобно все время молчать. Меня Тамара зовут. А вас?..

Нулевая реакция.

— Может, я лучше выйду тогда, если нам не по пути?

Абсолютный игнор.

Тамара забилась в уголок кареты и приготовилась к худшему. Ее глаза постепенно привыкли к темноте, и уже начали смутно различать силуэт соседа по карете. Вроде бы, неплохая фигура, длинные темные волосы, сложенные на груди руки… Лошади неслись как сумасшедшие, наверное, были той же породы, что и лошади герцога Ахершмайса. Хотя инцидент с герцогом теперь представлялся вполне безобидным.

*******

Тамара раньше где-то слышала эти звуки. Да именно так скрежетали цепи, когда спускался мост, по которому можно было добраться до замка герцога Ахершмайса. Теперь, значит, то же самое… Колеса кареты прогрохотали по железу, а потом карета остановилась, как вкопанная.

Дверца распахнулась. Кучер, который уже успел спрыгнуть на землю, протянул Тамаре руку и помог выбраться наружу. Вдвоем они прошли по замощенному двору, поднялись на высокое крыльцо. Таинственный незнакомец остался в карете. Кучер повернул ключ в мудреном замке, и раскрыл тяжелую дверь замка…

Кучер — это был высокий широкоплечий субъект, его лицо было трудно как следует разглядеть из-за надвинутой до самых бровей шляпы — взял Тамару под руку и повел по неосвещенному холлу. Не останавливаясь, подхватил лампу с низкого приземистого стола, что-то в ней подкрутил, и лампа загорелась неярким светом.

Можно было разглядеть огромную мраморную лестницу с коваными перилами. Тамара вместе с сопровождающим поднялась на второй этаж. Чуть не вскрикнула от неожиданности, заметив у стены, по краям лестничной площадки человеческие фигуры в полном рыцарском облачении. Руки в железных перчатках сжимали мечи и пики. Лица рыцарей прикрывали жуткие маски, изображавшие каких-то чудовищ.

Тамарин спутник на мгновение притормозил и свободной рукой приподнял забрало ближайшего рыцаря. Под шлемом была пустота. Все эти неподвижные фигуры оказались всего лишь своеобразным украшением интерьера. Так что хотя бы их можно было не опасаться.

На втором этаже сначала шли длинным коридором, потом миновали анфиладу из нескольких комнат. Замок безмолвствовал. Обстановка не была запущенной, однако казалось — здесь уже давно никто постоянно не живет, все тут — лишь воспоминания о былой роскоши и многолюдьи. А сейчас старый замок навек погрузился в забвение. Тамара шла, будто под гипнозом, не смея нарушить сон зачарованного замка.

В спальне, куда кучер привел Тамару, сразу бросалась в глаза кровать с поднятым балдахином, застеленная мерцавшим в неровном свете лампы парчовым покрывалом. Провожатый поставил лампу на столик у стены и легонько подтолкнул Тамару к кровати. А сам вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Тамара тихонько подошла к окну. В свете луны поступали высокие деревья, окружавшие замок, широкий ров, в котором поблескивала вода. Выбраться с замковой территории самостоятельно вряд ли было возможно.

Тамара присела на краешек кровати. Может, все не так страшно? Встречаются же иногда просто добрые и неразговорчивые люди. Истинные гуманисты. Заметили на дороге одинокую девушку, подобрали, привезли к себе домой, дали возможность выспаться спокойно на мягкой постели. Почему бы и нет?

Дверь открылась, и в спальне появился тот самый мужчина, с которым Тамара ехала в карете. В слабом свете лампы можно было рассмотреть… Да почти ничего не рассматривалось, к сожалению. Среднего роста, стройный и, как еще раньше заметила Тамара, с длинными темными волосами. Одежда тоже темная, а лицо почти полностью скрывала черная маска. Незнакомец подошел к кровати и коснулся Тамариной груди. Если описывать все с документальной точностью, грудь была правая. Шаль соскользнула на постель, незнакомец безо всяких предисловий впился в губы Тамары.

Это был поцелуй, от которого легко улететь далеко-далеко, позабыв о реальных сложностях и неприятностях. Даже имя свое можно позабыть. Собственно говоря, именно так с Тамарой произошло. Когда мужские губы отстранились от ее губ, Тамара свое имя, конечно, вспомнила. И даже фамилию. Однако ненадолго. Незнакомец быстро разделся догола, швырнул одежду куда-то на кресло. Требовалось лишь следовать поданному примеру и не отставать. В полумраке Тамара запуталась в пуговицах и оборках, но с задачей справилась. А потом… стало так горячо…

Руки и губы незнакомца ласкали все ее тело, доводили почти до сумасшествия. Тамаре очень хотелось рассмотреть его лицо — увы, оно по-прежнему было скрыто под бархатной маской. Зато видны были чувственные губы, подбородок с ямочкой и верхняя часть лба. Да еще глаза блестели в прорезях маски. Телосложением незнакомец напоминал графа Кьянофорра, но, конечно, это был не он. Ведь благодаря отличительной особенности графа, его ни с кем нельзя было перепутать. У незнакомца член имелся только один, зато какой… Он воспламенил партнершу в один миг. Правда, Тамара и так обычно заводилась с пол-оборота, но сейчас был особый случай. Ради такого случая она бы даже рискнула изогнуться дугой, несмотря на свой прошлый печальный опыт. Риск — благородное дело, в том числе и в постели. Однако тут возможностей для экспериментов не предоставилось, ведь партнер находился сверху, а в этом положении не очень-то изогнешься. Зато кричать можно было, сколько угодно. Тамара вопила так, что если бы под окнами проходил какой-нибудь случайный прохожий, он бы точно подумал: в замке кого-то режут. Хотя какие прохожие возле замка, окруженного глубоким рвом? Поэтому Тамара отбросила лишние церемонии и приличия и наслаждалась на полную катушку…

Глава 37

Тамара проснулась оттого, что кто-то положил руку ей на плечо. Она улыбнулась, сразу догадавшись, кто именно мог ее разбудить. Ночь завершилась восхитительно, все недавние неприятности и страхи отступили на задний план. Нет ничего лучше, чем уснуть на груди партнера, который подарил тебе столько удовольствия. А теперь нежный рассвет приветливо встречал абсолютно счастливую и удовлетворенную Тамару. Прекрасный незнакомец нежно коснулся ее тела…

Это был вчерашний кучер с еще глубже надвинутой на глаза шляпой. Прекрасного и страстного незнакомца поблизости не наблюдалось, ни на кровати, ни вообще в комнате. Другой рукой кучер молча, но выразительно показал в сторону двери. Ах вот, значит, как! Пожалуйте на выход?! После ночи любви, после всех жарких ласк, поцелуев и объятий!.. Да, это уже явный перебор. Однако действительность оказалась именно такой. Тамарина коллекция обломов пополнилась очередным ярким событием.

Тамара выскочила из постели. Потом вспомнила, что совершенно голая, стащила с кровати простынь и завернулась в нее как в плащ-палатку. Очень хотелось швырнуть чем-нибудь потяжелее в кучера, раз уж сам ночной незнакомец заблаговременно ускользнул. Например, стоявшей на столике бронзовой статуэткой. И все же Тамара сдержалась буквально из последних сил. Очень уж брутальным был этот самый кучер, нападать на такого верзилу — себе дороже. Вдруг ему не свойственно рыцарское отношение к женщинам.

— Где мой саквояж? — сухо спросила Тамара.

— В карете.

Это была единственная фраза, произнесенная за все время кучером. Что ж, по крайней мере, он оказался не немым, как можно было предположить. Кучер отвернулся к стенке, а Тамара кое-как оделась, пропуская пуговицы и завязочки. Попробовала пальцами распутать волосы, но не получилось. Да и вообще было не до прически. И так сойдет. Тамара гордо вскинула голову и заявила:

— Я готова! Все равно не собиралась долго оставаться в вашем жалком сарае.

Конечно, на сарай замок уж точно не походил, но сейчас он ей казался самым отвратительным местом в мире.

Кучер не стал спорить. Достал из кармана шелковый шарф и шагнул к Тамаре.

— Это еще что за новости?!

Вместо ответа он моментально завязал ей глаза. Она тут же попыталась сорвать повязку, но кучер не дал этого сделать, да и узел был затянут намертво. Пришлось осторожно шагать рядом с не самым приятным провожатым, который вывел Тамару из комнаты. Так она и не рассмотрела в утреннем освещении слегка поблекшую роскошь замка — потолочную роспись, золоченые завитушки на мебели, великолепную кованую лестницу с мраморными ступенями, изысканные гобелены и целую галерею фамильных портретов. Все это оказалось скрытым за шелковой повязкой. Тамара тихонько шагала рядом с огромным кучером и очень надеялась, что в камеру пыток или населенный привидениями подвал он ее не заведет. Так и оказалось на самом деле — вскоре послышался тихий скрип петель, и Тамара оказалась на свежем воздухе. Теперь приходилось ступать по шершавым каменным плитам. Иногда под подошвами ощущалось нечто мягкое и волокнистое. Просто по краям плит выросла густая травка. Вероятно, за порядком на замощенном дворе никто уже давно не следил.

Потом кучер усадил Тамару в карету. Хлопнула дверца, щелкнул кнут, лощади рванули с места, с каждой минутой все ускоряясь. Тамаре удалось сдвинуть повязку. Подергала ближайшую кожаную занавеску, но та оказалась закрепленной намертво. Так что все равно рассмотреть хоть что-то оказалось невозможно. Наверняка все было задумано так, чтобы Тамара не смогла при случае вернуться в замок, вспомнить дорогу и обстановку внутри. Ведь ночью почти ничего не удалось разглядеть, она запомнила лишь выставленные между лестничными маршами фигуры рыцарей в доспехах. Однако такое наверняка могло встретиться не в одном замке.

Ехали еще довольно долго. Но в конечном итоге карета остановилась. Кучер вывел пассажирку наружу, снял с нее повязку и поставил рядом на землю саквояж. Тамара снова оказалась на большой дороге. Вернее на перекрестке дорог.

— Постарайся забыть о том, что было ночью, — сказал кучер.

— Да уж постараюсь!

Он сунул ей в руку маленький футляр, обтянутый темно-синим бархатом, показал в сторону одной из дорог, уходившей вдаль. Залез на свое место… И вот уже карета скрылась из вида.

«Ну и скорости здесь, в этом королевстве, — подумала Тамара. — У нас гаишники обязательно прикопались бы».

Она поддела ногтем замочек и отрыла футляр. Внутри оказался перстень с фиолетово-синим камнем, который переливался всеми гранями. Оправа была очень тонкой работы, наверняка творение искусного мастера. Тамара полюбовалась перстнем, потом положила неожиданный подарок на самое дно саквояжа.

Настроение слегка поднялось. Что ж, хоть какой-то знак внимания. Правда, незнакомец мог бы ограничиться добрым словом и поцелуем, Тамаре это было бы не менее приятно. Она зашагала в направлении, указанном кучером. Вообще-то можно было заранее спросить, куда ведет дорога, точно ли до города. Но теперь уже слишком поздно, кучер вместе с каретой давно растворился в неизвестности.

Час был довольно ранний, солнце еще не доползло до зенита. В лазурном небе жизнерадостно щебетали пташки, погода обещала быть дивной. По обеим сторонам дороги мелькали шустрые кролики. Вставали на задние лапы, с любопытством посматривали на Тамару. Причем совершенно ее не боялись и убегать не собирались. Шубки у них были очень пушистые и самых разных цветов — от белоснежного до серо-голубого и песочного в черную крапинку. Пейзаж вдоль дороги постепенно менялся. На ровной долине то и дело возникал пышный кустарник, дальше — невысокие деревца. Потом и сама дорога обернулась широкой тропой и нырнула в лес. Нельзя сказать, что путешественницу особо тянуло в незнакомые заросли. Однако сбиваться с курса тоже не хотелось. К тому же лес выглядел вполне симпатично — деревья (в основном дубы) росли просторно, было много света, солнечные лучи сквозили сквозь кроны. По краям тропы, которая вилась между деревьями, весело желтели цветы. Смутное воспоминание посетило Тамарину голову. Где-то уже была подобная картина — лесная тропа, обрамленная желтыми цветочками… Вот только куда она должна была привести?

Куда-то она точно вела, это неоспоримый факт. Через час неспешной прогулки лес расступился, вдалеке показались мощные светлые стены, а за ними какое-то строение. Когда Тамара подошла поближе, то увидела, что высокая, почти в два человеческих роста стена опоясывала беломраморный дворец. Можно было рассмотреть крышу и первый этаж с круглыми окнами. Стена тоже была мраморной. По середине проходила полоса с многофигурными изображениями. Картинки были в стиле рисунков на древних амфорах. Странно, что общего между крепостной стеной в потустороннем королевстве и страницами учебника истории?

У ворот стояло каменное кресло с высокой резной спинкой. Там, закинув ногу на ногу, расположился молодой человек и увлеченно читал толстую книгу в кожаном переплете ярко-коньячного цвета. Металлические уголки переплета сверкали на солнце. Молодой человек изрядно смахивал на мускулистого ангела. Золотистые локоны ниже плеч, длинный белый хитон, сандалии… Только крыльев не хватало. Бескрылый ангел целиком ушел в чтение, так что появления Тамары не заметил. Поднял голову, только когда она тихонько кашлянула.

— Добрый день, прекрасная незнакомка. Что привело тебя в монастырь Полузабытых богов?

Знакомое название. Так вот, оказывается, куда занесло Тамару! И что теперь отвечать?

Тамара снова кашлянула.

— Собственно говоря, я слегка сбилась с пути. А так-то я иду в город. Вы не подскажете, далеко еще?

— К ночи можно дойти, если поторопиться.

Опять облом! Да что же это за такая заколдованная дорога, которая все не кончается? Сколько еще предстоит шагать?

— Если хочешь, можешь отдохнуть у нас. Или даже погостить, — предложил незнакомец.

Тамара призадумалась. А почему бы действительно не отдохнуть немного, раз приглашает такой симпатяга? Кроме того, монастырь Полузабытых богов уже давно ее интересовал. Развеселый дом может пока и подождать.

Поэтому Тамара не стала заставлять себя долго упрашивать.

— Ну, если это никого не затруднит…

— Да какие тут затруднения? Мы будем только рады.

Незнакомец встал, положил книжку на сиденье и открыл калитку в воротах.

— Прошу тебя, заходи.

Тамара проскользнула внутрь. Незнакомец тоже беззаботно покинул свой пост. Видимо, вход в монастырь охранялся совсем не строго.

Вдвоем они оказались на обширной территории. Расстояние до беломраморного дворца с колоннами, куда тянулась замощенная камнем дорога, оказалось довольно-таки большим. Вокруг виднелись цветущие клумбы, ажурные беседки, будто из каменного кружева. Вдоль дороги стояло множество статуй в самых разных позах. Обстановка немного напоминала парк культуры и отдыха в помпезном советском стиле. Стройные обнаженные и полуобнаженные тела, бицепсы, трицепсы и кубики там, где положено… В общем, очень гармоничные изображения мужчин и женщин, было на что полюбоваться. Некоторые держали какие-то спортивные снаряды, другие — свитки с начерченными на них буквами или цветочные венки. Все это тоже, разумеется, каменное. Тамара невольно притормозила перед одним из каменных атлетов. Тот стоял, закинув руки за голову и приподнявшись на цыпочки. Набедренная повязка у него тоже приподнялась на самом интересном месте.

— Сколько экспрессии! — сказала Тамара. Надо же ведь было хоть что-то сказать.

— Этим статуям уже много веков, — отозвался ее спутник. — Но мы их регулярно подновляем, чтобы достойно смотрелись.

Тамара не успела ответить, как непонятно откуда выскочило жуткое существо размером со льва, и принялось бешено скакать по дороге. При первом взгляде на него можно было прийти в ужас. Возможно, даже грохнуться в обморок. Однако с обмороком Тамара решила повременить. Падать в таких обстоятельствах было еще опасней. Она лишь отскочила в сторону и спряталась за спиной провожатого.

— Кто это?!

— Не пугайся, это наш Цербер. Он очень милый, хотя слишком уж пристает ко всем. Скучает без людей.

— В каком смысле скучает? — осторожно осведомилась Тамара, выглянув из-за спины.

— Старается привлечь внимание. Обожает, когда его гладят или чешут за ушами.

Сама мысль о том, что подобное существо можно запросто погладить или почесать и остаться при этом в живых, казалась дикой. Мало того, что существо было огромным, оно оказалось еще и трехголовым. Три оскаленные пасти полны острых клыков, три ярко-красных языка трепетали, хвост со стрелой на конце поднимал пыль. Неужели адский пес улизнул из Аида и поселился в монастыре? Только этого не хватало.

— Я уже отдохнула, — тихо сказала Тамара. — Пожалуй, пойду обратно.

Весь вопрос состоял в том, чтобы незаметно отойти подальше, не оборачиваясь к опасному зверю спиной. Хотя зверь вроде бы не проявлял агрессии. Наоборот, преданно заглядывал незнакомке в глаза и вилял хвостом.

— Не бойся, просто погладь его.

На всех трех мордах Цербера расцвела умильная, даже трогательная улыбка.

Что оставалось делать Тамаре? Она ведь любила животных. Правда, не так сильно, как мужчин, и эта любовь была скорее теоретической… Тамара все собиралась-собиралась завести дома породистого хомяка, чтобы не так скучно было. Экзотическими представителями фауны она восхищалась издали. Но сейчас Тамара решилась. Вытянула руку и осторожно коснулась макушки Цербера. Тот завилял хвостом с удвоенной силой.

— Он тебя признал, — заверил провожатый. — А теперь пойдем. Сначала отведу тебя в келью.

— В келью?!

Глава 38

В какую такую келью? А вдруг Тамару сейчас схватят, запрут в камере без окон и удобств, насильно обрежут волосы, оденут в мешковину, заставят поклоняться каким-нибудь стремным богам и день-деньской бить поклоны? Это было бы уже чересчур.

Пока Тамарины мысли метались в голове, как испуганные мышки, провожатый уже успел подойти к беломраморному дворцу. Поднялись по ступеням, миновали крытую галерею, крышу которой поддерживали внушительные колонны. Потом — входная дверь-арка, огромный холл, несколько лестничных пролетов…

— Не бойся, — снова сказал провожатый.

Тамара так почему-то не спросила, как его зовут. Не до представлений было. Вскоре они оказались на самом верхнем этаже, прошли коридор, полы которого, как и в остальном здании, покрывали гладкие мраморные плиты.

— А вот и твоя келья.

Украшенная резьбой дверь приоткрылась. Внутри оказалось вполне уютно — довольно просторная светлая комната с двумя круглыми окнами, застеленной льняным покрывалом кроватью, маленьким шкафом и двумя креслами с подлокотниками из светлого дерева. Ничего особенного, но, по крайней мере, нет и сходства с мрачным каменным мешком. В таких условиях вполне можно существовать, поэтому Тамара сразу приободрилась. Положила саквояж в угол, присела в кресло, обитое льняной материей…

— Ты пока располагайся, а я сообщу настоятельнице, что у нас новая гостья. Настоятельница наверное захочет с тобой побеседовать.

С этими словами безымянный провожатый удалился. Оставшись в одиночестве, Тамара попыталась привести в порядок волосы. Вспомнила, что в саквояже лежит гребень, встала… Мимоходом кинула взгляд за окно и тут же начисто позабыла о пострадавшей прическе.

За окном творилось нечто фееричное. Тамара дернула за ручку, распахнула единственную створку окна-иллюминатора, высунула голову наружу. На огромном засыпанном песком пространстве неподалеку от дворца несколько десятков обнаженных молодых мужчин бегали по кругу. Все как на подбор стройные и мускулистые. Будто ожившие статуи. Тамара сначала не смогла оценить их количество, потом прикинула, что всего их было около тридцати-сорока. Точнее сосчитать было сложно, ведь они все время двигались и меняли положение. После обычного бега занялись бегом с препятствиями. Перепрыгивали барьеры, потом по очереди прыгали в длину, потом начали дружно приседать…

Хорошо, что окно оказалось не слишком большим, иначе кое-кто вполне мог бы из него вывалиться. Тамара была вся без остатка поглощена неожиданным зрелищем.

— Приятный, очень приятный монастырь, — пробормотала она.

А тем временем атлеты постелили на песке куски ткани, улеглись на них и принялись за упражнения для пресса. Оригинальная такая качалка в античном антураже — на заднем плане виднелось изящное мраморное строение с колоннами и барельефами. Особенно отличался один из молодых людей, который не останавливался ни на секунду. Тамара невольно начала считать его телодвижения. Потом сбилась со счета. В конце концов трудолюбивый атлет выдохся и теперь в полном изнеможении лежал навзничь, раскинув руки.

— Перетрудился, бедняжка, — сделала вывод Тамара. — Эх, хотелось бы мне стать тут фитнес-тренером…

Однако вакансия была занята, свой тренер тут явно имелся. Высокий мужчина (слегка постарше и заметно помускулистей) подошел к перетрудившемуся атлету и начал что-то с умным видом внушать ему. Тот, похоже, прислушался к ценным указаниям. Начал глубоко дышать, так, что плоский живот то поднимался, то втягивался… Видимость была отличная, однако Тамара все равно пожалела, что под рукой не имеется бинокля или подзорной трубы. Между тем, атлет под присмотром наставника оставил дыхательные упражнения и принялся гладить себя по животу, наверное, чтобы снять напряжение с мышц. Рука постепенно дошла до самого низа живота, все ниже и ниже… Без подзорной трубы пока было не очень понятно, какая реакция намечается у самого атлета. А вот у Тамары реакция наступила слишком скоро, кровь прилила ко всяким интересным местам. Да еще и уши покраснели, как она сразу же почувствовала. Оставаться на месте стало просто невозможно. Почему бы не наведаться на этот песчаный стадион? Имеет она право просто прогуляться по окрестностям?

Тамара кинулась к двери, открыла ее и чуть не столкнулась с высокой женщиной в длинном белом хитоне, которая как раз собиралась войти.

— Ой!

— Что-то случилось? — осведомилась женщина. Это, конечно, была сама настоятельница, кто же еще.

— Нет-нет, все прекрасно! Я просто собиралась подышать свежим воздухом.

— Прогуляться сможешь немного позже. А пока побеседуем?

— Давайте побеседуем, — согласилась Тамара.

Видимо, не судьба ей прямо сейчас оказаться на обширном стадионе среди разгоряченных парней. Ну да ничего, она в этом замечательном монастыре непременно задержится и свое возьмет. Просто придется чуть-чуть подождать.

Тем временем настоятельница вместе с Тамарой зашла в комнату. Статная женщина с горделивой осанкой казалась еще выше благодаря высокой прическе, в которую были уложены ее густые темные волосы. Те, кому по душе зрелая красота, сочли бы фигуру настоятельницы идеальной. Да и размер бюста соответствовал третьему номеру, не то что у врунишки Тамары.

Настоятельница показала Тамаре на кресло возле кровати, сама присела в кресло напротив.

— Что привело тебя в наш монастырь, дитя мое?

Тамара призадумалась. Пересказывать настоятельнице всю свою биографию ей показалось излишним. Поэтому она не стала распространяться о деталях.

— Видите ли, моя жизнь складывалась очень непросто. Мне приходилось так много и тяжело работать! Сначала секретарем, потом экономкой, потом — посудомойкой, волшебницей, постоянной любовницей. А в монастырь Полузабытых богов давно мечтала попасть…

— Да, тебе пришлось трудно. Но здесь ты сможешь как следует отдохнуть и заняться самосовершенствованием.

— Я с удовольствием, — охотно откликнулась Тамара. — А самосовершенствование — это бег на стадионе и все такое?

— На стадионе?

— Ну, совсем рядом с дворцом. Из окна хорошо видно…

— Ах, ты об этом. Совершенствование тела — тоже очень важно. Мы хотим, чтобы все наши воспитанники были гармоничными личностями, прекрасными телом и умом. Женщины тоже предаются гимнастическим упражнениям, если захотят.

— А мужчины отдельно?

— Да. Так удобнее. Юноши здесь в основном из знатных семей, но это не обязательно. Главное, чтобы воспитанникам у нас нравилось, и они бы нам подходили. Кстати, как тебя зовут?

— Тамара.

— Прелестное имя. И очень необычное.

Пока все складывалось крайне мило. Тамара полюбопытствовала:

— А скажите, пожалуйста, почему монастырь так называется?

— Ты разве не слышала эту историю?

— Я из глухой провинции.

— Понятно. Видишь ли, много веков назад на то место, где сейчас стоит этот дворец, с неба свалились пятеро богов. Во всяком случае, они так себя называли. Трое мужчин и две женщины — Зекс, Дион, Алоло, Арметида и Фрода. Здесь тогда было чистое поле, а неподалеку находилась деревушка. Свалившихся заметили местные крестьяне, они же их и подкармливали на первых порах, пока боги не освоились. Потом боги потихоньку освоились и начали показывать всяческие чудеса. Маленькие молнии, например. Рассказывали, что в краях, откуда они прибыли, таких богов полно. Постепенно слухи о них распространились по округе, любопытные стали приезжать даже издалека, чтобы поглазеть на прибывших. Здесь и своих богов всегда хватало, то есть по большей части — разных фей, призраков, духов… Но новички были в диковинку и скоро начали пользоваться почетом и уважением. На месте их падения возвели красивую мраморную хижину. Постепенно паломников становилось все больше, хижину пришлось расширять, чтобы было где приютиться. А дальше построили дворец. Боги повлияли на развитие письменности…

«Так вот почему у них буквы похожи на греческие» — подумала Тамара. И оказалась абсолютно права. Местная письменность действительно напоминала надписи на бутылочках оливкового масла, которое Тамара в прежнее время иногда покупала в супермаркете. Правда, непонятно, каким образом Тамара сразу научилась разбирать эти буквы. Хотя она ведь и язык моментально освоила. В общем, необъяснимая загадка…

Настоятельница продолжила:

— Каждый из богов старался принести хоть какую-нибудь пользу. Зекс составил новый календарь, которым мы до сих пор пользуемся. Алоло давал уроки игры на музыкальных инструментах. Дион изобретал всевозможные способы приготовления вина из винограда. Арметида убеждала женщин, что если оставаться девственницей — в этом нет ничего страшного. Фрода — убеждала всех подряд в обратном…

— Простите, а Цербер вместе с ними появился?

— Вот этого я точно не могу сказать. Вроде бы уже тут как-то сам собой завелся.

— Милый песик.

— Да. Очень дружелюбный. Со временем интерес к новым богам поутих, о них позабыли, но не окончательно. Сейчас паломников уже мало, но монастырь все равно существует. Кто хочет, всегда может сюда заглянуть.

— Только я не поняла, куда делись сами боги.

Настоятельница пожала плечами.

— Неизвестно. Возможно, опять куда-то перенеслись. Зато остались великолепные скульптуры, их точные копии. Они стоят в саду, потом посмотришь.

С этими словами настоятельница поднялась, приблизилась к Тамаре, по-матерински заботливо поправила ее растрепанные волосы.

— Надеюсь, тебе у нас понравится. Сегодня отдыхай, привыкай на новом месте. Кто-нибудь из девушек тебе здесь все покажет и ответит на все вопросы. Если они появятся.

Настоятельница улыбнулась и оставила Тамару одну. Понятно, что Тамара сразу метнулась к окну. Увы, никаких атлетов на песке не было видно. Вероятно, гимнастические занятия закончились, и воспитанники монастыря разошлись по своим делам.

Тамара еще немного поглазела на окрестности и уже собралась немного вздремнуть. Все-таки усталость давала о себе знать, да и ночь была почти бессонной. Но тут в дверь постучали.

— Заходите, открыто! — отозвалась Тамара.

В комнату зашла еще одна дама. На этот раз в нежно-розовом хитоне.

— Как замечательно, что у меня появилась соседка. Моя келья за стеной. Я уже знаю, как тебя зовут. А я — Эдельменция.

— Очень красивое имя. А как вы здесь оказались?

— Понимаешь, я долгие годы была экономкой у одного очаровательного маркиза, а потом…

Тамара прямо подскочила. Бывают же такие совпадения!

— У маркиза Дюшенбраса?!

— Вот именно. А как ты догадалась, дорогая?

— Я тоже у него служила экономкой. Только очень недолго. Примерно неделю продержалась. Потом он отправил меня к своей сестре. Ей нужна была компаньонка. Но я до замка баронессы так и не доехала…

— Вот и хорошо. Говорят, там скука смертная. А с самой баронессой довольно трудно ужиться, замучает нотациями и нравоучениями. Она как-то раз гостила у брата… Все в замке были счастливы, когда баронесса убралась восвояси. Ну, и как там без меня поживает маркиз?

— Я ведь уже давно его не видела. Когда уезжала, у маркиза все было отлично.

— Надо мне ему как-нибудь написать. Ведь столько лет провели вместе…

Эдельменция улыбнулась, на щеках у нее появились ямочки. Новые приятельницы сразу прониклись друг к другу симпатией и наверняка разобрали бы маркиза по косточкам. Однако тут опять раздался стук в дверь. Да что ж такое, никакого покоя даже в монастыре!

Впрочем, когда появился тот, кто невольно прервал их разговор, Тамара мгновенно позабыла о маркизе. На пороге стоял юный белокурый атлет. Правда, не в таком откровенном виде, в котором занимались юноши на стадионе. Но зато хитон был совсем коротким, гораздо выше колен. Так что стройные загорелые ноги можно было рассмотреть во всей красе. Да и все остальное было выше всякой критики.

— Госпожа Тамара, — вежливо обратился к ней воспитанный юнец, — настоятельница передала вам письмо.

Он протянул Тамаре лист плотной бумаги, свернутый в трубку и завязанный лиловым шнурком с кисточками.

— Отлично! Я обязательно прочитаю. Немного позже.

Тамара взяла письмо. При этом как-то невзначай успела коснуться не только руки, но и бедра посланника настоятельницы. Так уж получилось. Совершенно случайно.

— Настоятельница просила сразу прочитать…

— Да я прочитаю, прочитаю. Клянусь!

Тамара окончательно обнаглела и точно не собиралась отлипать от юного атлета. Прежде ей в основном приходилось иметь дело со взрослыми мужчинами, которыми не очень-то поманипулируешь. А тут такой чудесное, еще не оперившееся создание. Однако создание решительно отстранилось.

— Простите, госпожа, но я еще девственник. Вот через три недели пройду обряд посвящения и буду весь к вашим услугам.

— Через три недели, говоришь?

— Да. Состоится большой праздник.

Тут юнец заметил Эдельменцию, которая наблюдала за этой сценкой.

— Вы тоже приходите, госпожа Эдельменция. Будет весело.

— А как же! Обязательно приду. Весь монастырь соберется.

Юнец кивнул обеим дамам и выскользнул в коридор. Тамаре ничего не оставалось, как только развязать шнурок, развернуть письмо и углубиться в чтение…

— Ниччччего не понимаю. Что она имеет в виду? — прошептала Тамара, пробежавшись взглядом по строчкам.

Глава 39

Прелестная, очаровательная, восхитительная Тамара!

Мне еще ни разу не доводилось ощутить такое притяжение с первого взгляда, такой сильный порыв чувств! Ты подобна нежному цветку, который случайно замечаешь на пути и не можешь потом успокоиться, пока не коснешься его лепестков. А что думаешь по этому поводу ты? Мне кажется, у тебя еще не было опыта подобной любви… Я ведь не ошибаюсь? Ты удивительно скромна и застенчива. Само воплощение женственности. Так зачем нам эти грубые и бестолковые мужчины? Лучше о них навсегда забыть. Я приду к тебе нынче ночью, когда на лунных часах напротив твоего окна будет ровно три.

Мы рождены друг для друга. Вернее, подруга для подруги!

В ожидании встречи,

вся твоя…

— Ниччччего не понимаю! — повторила сбитая с толку Тамара.

— Что такое? — заинтересовалась Эдельменция.

— Сама посмотри.

Эдельменция заглянула через плечо новой приятельницы, тоже ознакомилась с посланием и усмехнулась.

— Теперь о мужчинах можешь забыть.

— В смысле?

— Говорят, настоятельница очень ревнивая и настойчивая. Так что больше ни на кого отвлекаться не будешь.

— Ничего себе! А как же…

Радужное настроение Тамары испарилось моментально. Только что было тут и переливалось яркими красками — и пропало. Хотя, может, Эдельменция преувеличивает?..

— А откуда ты знаешь? Или здесь так принято, что настоятельница всех новеньких опробует?

— Не всех, конечно. Это было бы уже чересчур. Знаешь, сколько тут у нас воспитанников, воспитанниц и служащих? Замучиться можно считать. А мужчинами настоятельница вообще не интересуется. Зато перед некоторыми девушками устоять не состоянии. Я, наверное, не в ее вкусе, но кое с кем случались всякие истории… Ты не переживай, настоятельница — женщина приятная, и характер у нее неплохой. Если только ей не противоречить.

— Да я как-то не рассчитывала на такое, — отозвалась Тамара. — Вот уж угораздило. Так ты говоришь, о мужчинах теперь лучше забыть?

Эдельменция утвердительно кивнула.

— Во всяком случае, я бы на твоем месте не стала строить глазки посторонним юнцам. Но можешь считать за честь, что сама настоятельница обратила на тебя свое благосклонное внимание.

— Мне, разумеется, приятно, но как-то странно это вот все…

— А в нашем дивном королевстве всегда было много странностей, — беззаботно ответила Эдельменция. — От странностей жизнь хуже не ставится… Кстати, скоро обед. Пойдем, я тебя провожу в общую трапезную. А потом прогуляемся по окрестностям.

*******

Просторная светлая трапезная слегка смахивала на студенческую столовую после недавнего ремонта, когда помещение еще выглядит вполне прилично и чистенько. Только столы и столики здесь были выточены из мрамора, а едоки облачены в хитоны. Мужчины — в короткие, женщины — в длинные. На Тамаре тоже красовался хитон нежно-лимонного цвета, выданный ей добродушной кастеляншей. Сандалии подходящего размера кастелянша обещала подобрать в ближайшее время.

Усевшись за круглый столик вместе с Эдельменцией, Тамара стреляла глазами по всей трапезной. Столько соблазнительных и довольно-таки откровенно одетых представителей мужского пола одновременно… Нет, это было прямо возмутительно! Ведь в трапезной принято благопристойно вкушать пищу, а не стрелять глазами по сторонам. Но как тут удержишься?! Кто только додумался наряжать атлетически сложенных юнцов в короткие хитоны? Это испытание было Тамаре не по силам. Она попыталась отвлечься на еду. Однако даже чувство голода куда-то отступило. Тамара кое-как проглотила пару ложек похлебки, поковыряла вилкой запеченные с овощами и специями овощи… Мужчинолюбительница будто поджаривалась сейчас на сковородке, где шипело раскаленное масло…

За столиком напротив расположился симпатичный шатен с пухлыми губами. Губы были просто идеальной формы. Он уже покончил с первым и вторым блюдом и теперь был занят чем-то вроде сливочного пудинга. Мечтательно и медленно облизывал ложку, смакуя лакомство, наверняка очень сладкое. Густая капля соскользнула с ложки, упала на подбородок с ямочкой…

— А ты не хочешь меня познакомить с кем-нибудь из местной молодежи? — не выдержала Тамара. — Я ведь здесь еще никого не знаю…

Эдельменция охотно откликнулась.

— С удовольствием. С кем бы ты хотела познакомиться, например?

— Например…

Тамара уже приподнялась с места, когда в трапезную величавой поступью зашла настоятельница в сопровождении еще двух женщин и седовласого мужчины. Судя по их важному виду — это было руководство монастыря. Настоятельница сразу заметила Тамара и послала ей пристальный взгляд. Нет, не просто какой-то там взгляд, а ВЗЛЯЯЯЯЯД, который было невозможно проигнорировать. Тамара кривовато улыбнулась в ответ и уткнулась в тарелку. Вскоре руководство покинуло трапезную, а настоятельница перед уходом еще успела по-дружески кивнуть Тамаре. Если бы только по-дружески…

Пудинг и впрямь оказался очень сладким и ароматным, это Тамара все-таки оценила. Шатен, сидевший за соседним столиком, уже ушел. Через некоторое время новые приятельницы тоже покинули трапезную. Эдельменция повела Тамару в парк, потом они осмотрели мраморный бассейн, оранжерею, читальню под открытым небом, парадный зал, картинную галерею… Получилась настоящая экскурсия, во время которой Тамара практически позабыла о планах настоятельницы. День пролетел незаметно, наступил вечер. Слегка перекусив, Тамара со своей соседкой поднялась на верхний этаж, где располагались их кельи.

Эдельменция пожелала ей спокойной ночи на новом месте и добавила:

— Интересно, что сейчас поделывает маркиз? Может, слушает какую-нибудь вечернюю серенаду? Он ведь обожает музыку.

Тамара пожала плечами.

— Да, музыку-то он обожает…

— Ну, приятных тебе снов, — сказала Эдельменция.

— Тебе тоже.

Соседки расстались. Тамара осталась одна в своей уютной келье. За окном уже сгустились серовато-сиреневые сумерки. Где-то вдалеке приглушено слышались веселые голоса. Потом они стихли, видимо, воспитанники и воспитанницы тоже отправились спать. Из облаков вылезла круглая, похожая на спелую и сочную апельсинку луна. На некотором расстоянии от окна, в темном воздухе вдруг начали мелькать светлые точки, которые постепенно сложились в светящуюся окружность. Потом появились две стрелки… Так вот они какие — лунные часы! Очень эффектно эти часики смотрелись. Цифр на них было не разглядеть, но благодаря стрелкам можно было легко определить, что сейчас уже без четверти двенадцать. И тут Тамара опять вспомнила о письме настоятельницы. Собственно говоря, до назначенного свидания осталось совсем немного времени.

— Ну и ситуация! — сказала сама себе Тамара.

Ее опыт в данной области был совсем бедным. То есть и опыта никакого не было, если не считать нескольких поцелуев. На первом курсе Тамара с подружкой решила отпраздновать двадцать третье февраля в компании двух более-менее симпатичных парней. Подружка жила в общежитии, комната на тот момент была свободна. Можно было отметить праздник на всю катушку. Однако коварные юноши не поняли своего счастья и на вечеринку почему-то не явились. Пришлось встречать мужской праздник в исключительно женской компании. Вдвоем. А спиртного было припасено на четверых да еще и с запасом. К концу вечера подружки уже признавались друг другу в давней любви и танцевали под зажигательные мелодии, тесно обнявшись. Что произошло дальше, из Тамариной памяти стерлось. Скорее всего, ничего не произошло, поскольку девушки быстро уснули. Тамара на кровати, а подружка в кресле. Или наоборот, подружка на кровати, а Тамара в кресле. Это не принципиально.

А вот сейчас предстояло приобщиться к альтернативному сексу. И что-то подсказывало Тамаре, что на этот раз поцелуями и танцами не обойдешься.

— И что же предпринять? — глубокомысленно произнесла Тамара. Можно было рассуждать сколько угодно, свидетелей ведь не было.

— Нет, если бы к нам присоединился какой-нибудь приятный воспитанник, я бы не возражала, конечно. Например тот, который так сексуально ел пудинг.

Она вспомнила, что говорила Эдельменция насчет возможности общаться с мужчинами. Вернее, об отсутствии такой возможности. И сразу приуныла.

— Нет, это уже какой-то харассмент получается, честное слово! Почему я должна себя ограничивать? Никакой справедливости!

Тамара рассуждала еще примерно минут сорок.

В конечном итоге сделала финальный вывод:

— Нет уж, пойду-ка я лучше отсюда. Какой толк, что здесь столько красавцев? Все равно мне на них останется только облизываться. Раз настоятельница такая властная. Доберусь как-нибудь до родного развеселого дома. Или, может, все-таки попробовать?.. Или уж не стоит?

Тамара призадумалась, но потом тряхнула головой и ответила невидимым собеседникам:

— Нет уж, господа, без мужчин я тут жить не согласна!

Приняв это решение, Тамара переоделась в прежнее платье и выглянула в коридор. Там было абсолютно тихо, весь дворец, казалось, сладко спал. Да и час был действительно поздний. Тамара захватила саквояж и выскользнула из кельи, спустилась на первый этаж. Выход она нашла достаточно быстро. К счастью, дверь на ночь не закрывали, и вот уже Тамара оказалась на свежем воздухе. Сориентировалась при свете луны и довольно уверенно зашагала по замощенной тропе мимо ажурных беседок и кустов. Беглянка приблизилась к воротам… Увы, и сами ворота, и калитка в них были закрыты. А стена была слишком высокой. Не переберешься на свободу. Неужели придется возвращаться?

Однако Тамара была девушкой смышленой. Вернее, иногда в ней эта смышленость стихийно проявлялась. Итак, Тамара спрятала саквояж под приметным кустиком, развернулась и почти бегом направилась обратно. Надо было поторапливаться, время уже поджимало. Вернулась в келью Тамара не для того, чтобы поджидать там влюбленную настоятельницу. У нее имелся довольно хитроумный план. Тамара разобрала постель и обнаружила вполне подходящий тюфячок. К настенной полки она сняла два толстых тома, которые днем взяла в читальне. Тюфячок свернула, засунула подмышку. Книги взяла в руки и снова покинула келью.

В вестибюле первого этажа Тамара прихватила высокую табуретку, напоминавшую барный стул. Все это добро пришлось тащить на себе. Время от времени она что-то роняла. Надо было останавливаться, поднимать потерю и опять продолжать путь. Хорошо, что все спали, и никто не заметил предприимчивую беглянку. Снова оказавшись возле ворот, Тамара поставила табуретку у стены, положила на нее книжки. Когда встала на них, то с большим трудом сумела дотянуться до верха стены. Это уже вселяло надежду на благополучный исход задуманного. Тамара слезла на землю, подхватила тюфяк. Залезла на табуретку, перекинула тюфяк за стену.

Вспомнила о саквояже, долго искала его среди кустов, потом все-таки нашла. Размахнулась — и саквояж улетел на свободу. Теперь на свободу предстояло выбраться самой Тамаре.

Она встала на цыпочки, ухватилась за верхний край стены… И тут кто-то схватил Тамару за юбку…

Глава 40

Тамару остановила не пылающая страстью настоятельница. И добросовестный сторож, решивший обойти дозором ночной двор, тоже был здесь не причем. Так кто же препятствовал побегу? Какое-то бесформенное темное существо… Цербер! Подол платья оказался прихвачен пастью средней головы, а две другие головы преданно смотрели на Тамару. Собачьи глаза весело поблескивали в лунном свете, а хвост вилял то вправо, то влево.

— Хороший песик, — вкрадчиво произнесла Тамара. — Ты ведь не будешь лаять?

Цербер и не лаял. Однако всем своим видом давал понять, что очень ждет внимания. Пришлось гладить его по всем трем макушкам и почесывать за всеми имеющимися ушами. А как насчет побега? Лунные часики тикали, сроки поджимали…

Тамара одной рукой развязала кожаный пояс, скомкала его и поднесла к носу Цербера.

— Ты команду «апорт» знаешь?

Цербер шевельнул ушами.

— Надеюсь, что знаешь. Или я ее с какой-то другой командой перепутала? Раз-два-три… АПОРТ!!!

Тамара размахнулась и со всей силы швырнула пояс в темноту. Пряжка у пояса была увесистая, так что он улетел куда-то далеко. Все собаки, даже мифологические, в сущности, одинаковы. Поэтому Цербер рванул с места и кинулся вслед за исчезнувшим неопознанным объектом. Тамара ухитрилась подпрыгнуть, подтянуться на руках и забраться на самый верх ограды. В любой другой момент ей едва ли хватило бы на это прыти, но сейчас она действовала автоматически, не задумываясь. Помогло еще и то, что на каменной стене нашлись выступы, на которые можно было опереться ногами. Так или иначе, беглянка оказалась у цели. Оставалось совсем немного… Тамара зажмурилась и спрыгнула вниз. Она исключительно удачно приземлилась на тюфяк и почти сразу встала на ноги. Отыскала валявшийся поблизости саквояж и, не теряя ни секунды, пустилась наутек. Луна эффектно освещала окрестности, дорога была ровной, так что беглянка нигде не запиналась и не задерживалась. Вскоре казалась на знакомой развилке, откуда утром свернула в сторону монастыря. Теперь Тамара выбрала другую ветку. Какая разница, лишь бы оторваться от возможных преследователей. Правда, никаких преследователей не было слышно. Похоже, ни Цербер, ни обманувшаяся в своих надеждах настоятельница шума не подняли.

Вдоль дороги возникли темные силуэты деревьев… Тамара потихоньку углублялась в лес. Но не поворачивать же обратно. Она решительно зашагала по лесной дороге. Шагала-шагала, шагала-шагала без отдыха… В конце концов, Тамара решила, что забралась уже достаточно далеко. Можно было с полным правом расположиться на заслуженный отдых. Она пробралась сквозь заросли густых кустов и оказалась на вполне уютной полянке, спрятанной под кронами высоких деревьев. Конечно, спать на голой земле не очень-то хотелось. Однако Тамаре посчастливилось обнаружить местечко, поросшее мягким мхом. Там она и устроилась. Положила под голову саквояж, укуталась в шаль, свернулась клубочком. Условия спартанские, но что же делать…

********

Разбудили Тамару солнечные зайчики, которые вовсю скакали по полянке. Тамара потянулась, села, принялась стряхивать с одежды приставшие соринки. Потом опять сладко потянулась. С запоздалым сожалением подумала:

«А в монастыре сейчас, наверное, утренней гимнастикой занимаются. На песчаном стадионе. В голом виде. Эх…»

Да уж, в самом деле «эх»…

Вслух она сказала:

— И почему, собственно, я вчера сбежала? Может, просто стоило сказать, что я не хочу заниматься сексом с женщиной? Вдруг так можно было? Ведь здесь не принято кого-то принуждать к сексу. Во всяком случае, я пока с таким не сталкивалась.

Этот аргумент раньше почему-то не пришел ей в голову. Но не возвращаться же теперь обратно после ночного побега.

И тут стало понятно, что утренняя гимнастика если и имела место, то уже давным-давно завершилась. Судя по положению солнца, было послеобеденное время. После недавней пробежки и предыдущей почти бессонной ночи в таинственном замке, Тамара отоспалась на всю катушку. Пожалуй, пора было продолжить свой путь, чтобы хоть сегодня добраться до города. Сколько можно блуждать по окрестностям, в самом-то деле?

Вдалеке слышался приглушенный шум воды. К счастью, это не была слуховая галлюцинация. Совсем недалеко Тамара обнаружила родник, который весело бежал по камням и скрывался в изумрудных зарослях. Она умылась, напилась кристально чистой воды. Рядом с родником среди сочной травки нашлись целые россыпи ярко-малиновых кисло-сладких ягод. Тамара уже пробовала их в развеселом доме. Правда, тогда лесные ягоды подавали во время чаепития, на блюдечках, со взбитыми сливками. Но и без взбитых сливок все равно было вкусно. На самый крайний случай, в этом лесу вполне возможно было выжить. Однако Тамара решительно заявила:

— Нет, и правда пора в путь! А то я тут совсем одичаю.

Вскоре она уже весело шагала по лесной дороге, размахивая саквояжем и напевая попурри из песен группы «Айспик». Только у Тамары получалось не депрессивно, а очень даже зажигательно. Надо признать, что характер у Тамары на редкость легкий и беззаботный, а это вполне успешно сглаживает некоторые ее недостатки.

Лес поредел, дальше и вовсе закончился. Вокруг расстилались сплошные цветущие луга. Все бы хорошо, да только никто не попадался навстречу, так что спросить дорогу было абсолютно не у кого. Даже кроликов было не видать. Между тем Тамара приблизилась к небольшой речушке, которая пересекала дорогу. Впрочем, можно было не притормаживать. Ведь от берега до берега на воде виднелись камни. Расстояние между ними как раз примерно в один шаг. Вполне можно было перейти речку. Тамара и не стала притормаживать из-за таких пустяков. Все так же размахивая саквояжем, запрыгнула на один камень, потом на следующий. Все бы отлично и она бы легко, словно козочка перебралась на другой берег, но тут саквояж прямо как живой выскочил из руки. Описал дугу и с громким плеском шлепнулся в воду. Случилось это на середине реки. Пришлось осторожно подбираться к месту падения и с риском соскользнуть с влажного камня вылавливать потерю. Увы, на этот раз саквояж не выдержал испытания и раскрылся в полете. Часть вещей выпала, но зато не успела затонуть полностью. Тамара кое-как спасла свое имущество, и в конечном итоге все-таки оказалась на другом берегу.

Отжав и расправив промокший подол, она принялась разбираться с содержимым саквояжа. Все было на месте. Розовое шелковое платье, белье, легкие туфельки, гребень и всякие мелочи. Не хватало только кожаного мешочка с деньгами. Он точно был в саквояже, Тамара удостоверилась в этом накануне, прежде чем покинула монастырь. Неприятный сюрприз. Все, что нажито непосильным трудом в развеселом доме!.. В принципе, глубина была небольшая, и Тамара попыталась отыскать пропажу на дне. Отыскала подходящую палку, по камням добралась до середины реки. Однако предприятие оказалось безнадежным. Хотя Тамара довольно точно помнила место, где выловила саквояж, все попытки обнаружить кожаный мешочек провалились. Потратив полчаса, Тамара махнула рукой. Что ж, не в кожаном мешочке с деньгами счастье, а в чем-то ином, наверное. По крайней мере, хотелось так думать.

Тамара продолжила путь. Уже не в таком радужном настроении, но и не в самых растрепанных чувствах. Деньги — это ведь не самое главное в жизни… Между тем, в луговом пейзаже наметились кое-какие изменения. Тамара не сразу разобрала, что за строение маячит впереди. Через несколько минут оказалось, что она приближается к мельнице. Да-да, к самой настоящей мельнице, прямо как в кино о Рыцаре печального образа. А еще неподалеку от мельницы возник домик и какие-то невысокие постройки. Наконец-то появилась надежда встретиться с местным населением. Тамара поправила растрепавшиеся волосы и ускорила шаг.

Рядом со строением под черепичной крышей стояла расписная скамейка, а на ней расположился не кто-нибудь, а очень даже симпатичный представитель местного населения. Блондин лет под тридцать, в расстегнутой рубашке и широких свободных штанах. Заметно было, что особо важных дел у блондина на данный момент не имеется. Он лениво что-то плел из лозы, но явно не слишком увлекался своим занятием.

При виде Тамары он поднял голову. Тамара вежливо его поприветствовала:

— Добрый день. А вы не подскажете, далеко ли до города?

— Добрый день, госпожа. Не так, чтобы очень далеко. Но сегодня вы точно не успеете. Скоро уже темнеть начнет.

— Ну вот, опять. А я так надеялась! — невольно вырвалось у Тамары.

— Если хотите, посидите здесь, отдохните, — предложил галантный крестьянин и уступил ей свое место.

Через полчаса Тамара по-прежнему сидела на скамеечке и болтала ногами, которые немного не доставали до земли. Угощалась плюшками и запивала их густым молоком из глиняной кружки. При этом умудрялась строить глазки новому знакомцу (звали его Трамель) и почти безостановочно болтать. Они обсудили погоду, виды на урожай и другие не менее увлекательные темы. Кстати, Трамель оказался не крестьянином, а вполне себе зажиточным мельником. Мельница, которая деловито вращала крыльями неподалеку, принадлежала именно ему.

Мельник все чаще останавливал взгляд на Тамариных ножках, которые как-то невзначай то перекрещивались, то постукивали одна об другую.

— Так вот, значит, такие в наших краях виды на урожай. Если в ближайшую неделю не зарядят дожди, все сложится просто чудесно, — подвел он итог. — Госпожа Тамара, а вы не хотели ли бы осмотреть мое хозяйство?

— С удовольствием!

До осмотра мельницы и жилого дома экскурсия не продлилась. Остановились на огромном сарае, где под крышей располагался сеновал. Попасть туда можно было по крутой лесенке. Три коровы с колокольчиками на шеях, стоявшие в стойлах и меланхолично пережевывавшие корм, удивленно посматривали на то, как хозяин вел по ступенькам незнакомую даму в пышном платье. Совершенно непонятно было, какими судьбами незнакомку занесло в сарай. Впрочем, коровы не стали долго обдумывать этот вопрос и вернулись к трапезе.

А наверху Трамель с Тамарой уже вовсю продолжали знакомство. И это знакомство оказалось очень даже приятным. Крепкое здоровое мужское тело с золотистым загаром, ядреный член, жаркие поцелуи… Тамара так разошлась, что сама потянулась к головке члена. Трамель слегка удивился, но возражать не стал. И Тамара вдохновенно отработала минет по полной программе. Не успела отдышаться, как член снова налился. На этот раз все было без особых изысков, зато долго, забойно и весело. А потом снова и снова, опять и опять. Ну и пусть без изысков. Не обязательно ведь все время изображать утонувшую нимфу или хлестать партнера кнутом для взаимного наслаждения. Вполне можно обойтись самым что ни на есть простым традиционным сексом. Тем более, на лоне природы, барахтаясь и перекатываясь в свежем, еще не успевшем подсохнуть сене, от которого шел одуряющий аромат травы и луговых цветов…

Глава 41

Тамара сидела на сеновале и вытряхивала застрявшие в волосах травинки. Потом попыталась соорудить какую-нибудь приличную прическу, но вскоре бросила это занятие. В походных условиях можно было особо не заморачиваться, настроение и так отличное. Единственное, что наводило на смутные сомнения — отсутствие под боком нового знакомого, с которым она провела просто замечательную ночь. Куда он успел смыться? Нежели позорно бежал?

Впрочем, сомнения развеялись, когда внизу хлопнула дверь, а потом по лестнице на сеновал забрался Трамель. В руках он держал поднос со всякими дарами личного подсобного хозяйства.

— Доброе утро!

Тамара бросила на любезного мельника чарующий взгляд (по крайней мере, ей самой взгляд показался чарующим). Они вместе позавтракали, обменялись поцелуями, и Тамара была уже морально готова к продолжению вчерашних событий, однако Трамель как бы невзначай заметил:

— Я могу отвезти тебя в город, если хочешь.

— Прямо сейчас? Или…

— Прямо сейчас. А то не очень-то удобно получится, если моя женушка вернется. Она уезжала на пару дней родителей навестить.

— Так ты женат?! — воскликнула Тамара. — А почему раньше об этом не говорил?

— Ты ведь не спрашивала. Нет, если бы я был каким-нибудь аристократом, то ничего страшного. У них в семьях нравы свободные. Но моя Вариэтта может не понять…

— Все с тобой ясно. Нет идеальных мужчин в этом королевстве!

*******

Расписная тележка катила по дороге в сторону города. Конечно, это была не карета, к которым в последнее время привыкла Тамара. Ни бархатных сидений, ни шелковых занавесок. Но и этот скромный экипаж на свой лад тоже был вполне неплох. Чистенький, разукрашенный узором из сердечек и цветов… На деревянное сиденье Трамель кинул подушку, так что ехать было очень даже комфортно. Откормленная лошадка с заплетенной в косички гривой передвигалась не особо торопясь, но и не ленилась. Секс на лоне природы завершился, зато впереди маячила долгожданная встреча с приятельницами из почти родного развеселого дома. А там — еще много-много любимых развлечений. Ведь господин Рэйман обещал, если вдруг что не заладится с герцогом, принять Тамару обратно. Поэтому Тамара постаралась настроиться на позитив. Наконец-то эпопея с возвращением в город близилась к финалу.

Они находились в пути уже часов пять, а может больше, когда то там, то сям стали появляться домики. Сначала сельские, потом явно начался пригород. Тут уже попадались довольно большие дома, окруженные изгородями с коваными решетками, фонтаны, клумбы с пышными садовыми цветами. Чувствовалось приближение городской цивилизации.

Тамара вертелась на месте, стараясь заприметить знакомые места. Вскоре лошадиные копыта застучали по мостовой, и повозка въехала на городскую улицу.

— И куда теперь? — спросил Трамель.

— Я уже говорила. На улицу, где находится развеселый дом господина Рэймана. Там еще рядом фонтан приметный. С мраморными грибами.

Трамель пожал плечами.

— Я ведь в городе редко бываю. Может, у прохожих спросить?

Прохожие не замедлили откликнуться. Исключительно отзывчивые люди оказались. Вот только почему-то никто даже не слышал о шикарном заведении рядом с грибным фонтаном. Повозка остановилась на площади, вокруг которой стояли многочисленные магазинчики. Трамель с Тамарой взывали о помощи снова и снова, но никто не мог ничего подсказать. Они уже отчаялись, когда выглянувший наружу лавочник переспросил:

— Вы ведь ищете развеселый дом господина Рэймана?

— Да-да! — обрадовалась Тамара.

Ну, хоть один человек оказался в курсе…

— Помню-помню, мне как-то раз посчастливилось попасть туда на День распахнутых дверей. Пришлось за полтора года записываться в очередь, зато просто волшебно провел время. До чего же хороши тамошние волшебницы! Только ведь дом господина Рэймана находится в Джэн-Крэссе. А вы приехали в Лафандию.

— Куда-куда?

— В Лафандию, столицу всего королевства.

Как же так? Тамара впала в глубочайшее изумление и обернулась к Трамелю.

— Куда ты меня завез?!

— Ты сама сказала, что тебе нужно в город. Мы в город и приехали. Поблизости других городов нет.

Вот это был истинный Облом. Облом с большой буквы, а не просто мелкая неприятность. Хотя если вдуматься, ситуация могла оказаться вполне объяснимой. Тамара, прожив почти месяц в развеселом доме, не удосужилась узнать, в каком городе он расположен. Совершенно не до краеведения было из-за множества других важных и интересных дел. Когда карета на бешеной скорости неслась куда-то далеко от поместья герцога, Тамара полагала, что едет в обратном направлении, и ее возвращают туда, откуда взяли. Но видимо коварный камердинер решил вредничать и мстить по полной программе, поэтому Тамару отправили в совершенно другую сторону, да там и бросили, предоставив самой выпутываться из положения. Тамара, естественно, не смогла правильно сориентироваться, и в своих странствиях все удалялась и удалялась от Джэн-Крэсса. Карета с таинственным незнакомцем тоже мчалась как сумасшедшая и наверняка тоже в противоположную сторону. И вряд ли Тамару на следующее утро доставили туда, где подобрали. Ну, и так далее. Получается, в своих странствиях невезучая путешественница без конца удалялась от цели. И вот теперь занесло в столицу… Да, было отчего впасть в ступор. Впрочем, из этого ступора Тамара довольно быстро вышла и осведомилась у лавочника:

— А сколько ехать до этого Джон… то есть Джэн?

— Дней пять.

— Ничего себе?!

Тут в лавку зашли покупатели, лавочник кивнул Тамаре на прощанье и скрылся за дверью.

— И что же теперь делать? — растерянно спросила Тамара у Трамеля.

Тот пожал плечами.

— Я бы тебя, конечно, отвез, если бы не жена. Закатит такой скандал, когда вернусь обратно, что… Но ты можешь найти какой-нибудь экипаж на постоялом дворе и купить в нем место до Джэн-Крэсса.

— А сколько это стоит? У меня ведь совсем нет денег.

— Точно не знаю, вряд ли очень дорого. Такая жалость, я даже не взял с собой кошелек. Не подумал, что он понадобится.

«Вот так, стоит только возникнуть денежному вопросу, как кавалер сразу в кусты, — уныло подумала Тамара. — И как только я умудрилась утопить мешочек с деньгами в речке? Вот уж вечное мое везение…»

Однако Тамара была не совсем справедлива к кавалеру, потому что тот сразу же добавил:

— Но я могу занять у своего шурина. Он держит здесь маленький трактир. Правда, это на другом конце города, но ничего, доберемся.

Тамара посмотрела на Трамеля с благодарностью, и они продолжили путь. И тут Тамара вспомнила, что у нее в саквояже имеется еще одна ценность. Ведь перстень — подарок таинственного ночного незнакомца — каким-то чудом не булькнулся в воду. Он наверняка стоил изрядных денег. Тамара кстати вспомнила рассказ Дэнмирры, о том, как юный граф Кьянофорр целую неделю обретался в развеселом доме, предварительно отдав его хозяйке старинный перстень. Значит, ювелирные изделия здесь ценились. Перстень ведь можно продать, чтобы под рукой была приличная сумма. Мало ли как все сложится в незнакомом городе, и когда она еще доберется до развеселого дома. А может, здесь есть ломбарды, и тогда перстень можно будет не продать, а просто заложить и потом как-нибудь выкупить? Тамара нащупала в саквояже платок, в который догадалась завернуть драгоценный презент. К счастью, он уцелел. Она вынула тяжелый перстень, покрутила в руках. Грани крупного камня заискрили синими и фиолетовыми звездочками.

— Как ты думаешь, это можно выгодно продать? Тогда не надо будет тащиться на другой конец города, — сказала Тамара.

— Наверное, да. Здесь как раз неподалеку улочка с ювелирными лавками.

«Улочка» — это было не совсем точно. Вполне респектабельная улица с выкрашенными в желтую, розовую или бежевую краску фасадами. Вообще столица Тамаре приглянулась не меньше города, в котором она проживала прежде. Оба города были похожи, может, только в столице было чуть больше прохожих. Повозка остановилась напротив одной из лавок, на вывеске которой висело огромное ожерелье. Разумеется, оно было не драгоценным, таких колоссальных натуральных рубинов не бывает даже в суперэкстравагантных королевствах.

Звякнул колокольчик на входной двери, Тамара со своим спутником оказалась в помещении лавки, где в застекленных шкафах поблескивали и переливались серьги, браслеты, пряжки да и много всего еще.

Седовласый ювелир приподнялся из-за прилавка.

— Приветствую вас, дорогие.

Все-таки мило, что в королевстве Цекробэжаль все (или хотя бы довольно многие) такие вежливые и приветливые.

— Вы бы не хотели купить этот вот перстень? Или принять его в залог?

Тамара положила перстень на прилавок.

— Отличная вещица! И старинная…

Ювелир нацепил на нос круглые очки в золотой оправе и принялся внимательно изучать вещицу.

— Могу купить прямо сейчас за восемьдесят монет. Я имею в виду восемьдесят браксов, конечно. Или взять под залог за семьдесят. Если не вернетесь за ним в течение месяца, перстень останется у меня.

Тамара нерешительно посмотрела на Трамеля. Она ведь совершенно не разбиралась в местной валюте. Кто знает, подходящую ли цену назначил ювелир. Однако Трамель кивнул, подтверждая, что все в порядке.

— Ну, тогда давайте за семьдесят… браксов.

Ювелир отсчитал монеты, написал расписку и вручил Тамаре.

— Если вам еще попадется что-то подобное, дорогая госпожа, добро пожаловать ко мне.

*******

Гостиница, куда довез Тамару Трамель, прежде чем с ней распрощаться, оказалась вполне уютной. Там ей отвели комнату на втором этаже и принесли сытный ужин, состоявший из жареной рыбы с овощами, печеных яблок и бутылочки домашнего вина. Что ж, это было весьма кстати после такого насыщенного и непростого дня. Хозяйка гостиницы обещала наутро подыскать экипаж. отправляющийся в сторону Джэн-Крэсса. Жизнь вроде бы, налаживалась. За окном уже темнело. Уставшая Тамара разделась, скользнула под одеяло и быстренько уснула.

Однако глубокой ночью ее сладкий сон прервали. Спросонья Тамара не сразу сообразила, в чем дело, но очень скоро стало понятно. В соседней комнате какая-то парочка бурно занималась любовью. Стены оказались недостаточно толстыми, чтобы приглушить эти зажигательные звуки.

Тамара повернулась на бок, попыталась снова уснуть, но не тут-то было. Соседи по гостинице не давали расслабиться, очень уж они увлеклись…

— Да что ж такое! — искренне возмутилась Тамара. — Что за развратное королевство? Только настроишься на спокойный и безгрешный сон…

Глава 42

Ни о каком спокойном и безгрешном сне, конечно, уже не могло идти речи. Как тут уснуть, если из-за стены непрерывно доносятся охи, стоны, скрип кровати… До чего же тонкие перегородки между номерами в этой гостинице!

— Когда только они угомонятся? — проворчала Тамара, ворочаясь с боку на бок. Она попыталась укрыться одеялом с головой, однако эротические помехи проникали и сквозь одеяло.

— Вот если бы я не была такой воспитанной, обязательно пожаловалась бы хозяйке гостиницы. Или… присоединилась бы к этой парочке.

Второй вариант, в принципе, был не так уж плох. Но как-то неудобно навязываться совершенно незнакомым людям. Кто знает, как они отнесутся к такому предложению? Оставалось только стараться не обращать внимания на шум.

Тут раздался слегка приглушенный стеной двойной крик, мужчина и женщина явно кончили одновременно. На удивление сплоченная пара, можно было за них порадоваться.

Ну, наконец-то! Теперь они угомонятся… Нет, не угомонились. Вернее, угомонились ровно на пять минут, а потом все началось по новому кругу.

Тамара вскочила с постели, подбежала к стенке и постучала. Сначала тихо и деликатно, потом громче. Ноль реакции, стук едва ли услышали.

— Какое бесстыдство! — крикнула Тамара.

Увы, до ее оценок никому не было никакого дела.

Пришлось вернуться в постель, завернуться в одеяло и зажать уши. Постепенно все-таки удалось уснуть, но Тамарины сны в ту ночь, разумеется, были далеко не безгрешными. Кто только ей не снился…

******

К счастью, утром уже не было слышно никаких посторонних шумов. Впрочем, естественно, ибо сколько можно… До сих пор возмущенная Тамара потихоньку оделась, заказала служанке завтрак и принялась наводить порядок в своих вещах. Честно говоря, последние три дня ее слегка вымотали. Уже не очень-то хотелось снова отправляться в дорогу. Может, пожить еще некоторое время в гостинице? Только попросить хозяйку подыскать другой номер, подальше от той бешеной парочки. Под руку Тамаре подвернулась изрядно помятая полотняная сумочка, внутри которой шуршали бумаги. Да, это ведь послание маркиза Дюшенбраса сестре. Тамара вынула письмо и листы с узорами вышивки, которые она должна была передать баронессе Вимбрисс. Как давно это было… Письмо тоже все измялось, потерлось на сгибах, некоторые буквы расплылись. Однако оставалось вполне читабельным.

— Если бы я тогда нормально добралась до замка баронессы, — сказала сама себе Тамара, — то вполне могла бы обойтись без приключений. Жила бы сейчас припеваючи в замке, все было бы тихо-благородно. Ну и пусть скучновато, зато не пришлось бы скакать по всему королевству. Интересно, далеко ли отсюда до замка баронессы? Может, ближе, чем до Джэн-Крэсса? Не махнуть ли мне прямиком туда?

Она, недолго думая, вышла из номера, спустилась на первый этаж и отыскала хозяйку гостинцы, добродушную упитанную особу в кружевном чепце.

— Вы не подскажете, далеко ли отсюда до замка баронессы Вимбрисс? Дело в том, что у меня для нее есть очень важное письмо…

Хозяйка заулыбалась.

— Дорогая госпожа, вам несказанно повезло. Баронесса как раз на днях приехала в столицу.

— Правда? А как можно с ней повидаться?

— Ничего нет проще. Баронесса всегда останавливается в моей гостинице. Вот и сейчас находится здесь… Думаю, она сегодня же согласится вас принять. Я ее сама уведомлю.

Это был прямо знак судьбы. Надо же, как совпало.

Хозяйка вскоре вернулась и пригласила Тамару следовать за ней.

Они поднялись на второй этаж, прошли мимо двери номера Тамары… Тут хозяйка сразу остановилась и постучала в дверь соседнего номера. Позвольте, как же так? Ведь именно в этом номере вчера шумно развлекалась неутомимая парочка. При чем тут почтенная баронесса Вимбрисс?

— Войдите, — раздалось из-за двери, которую приоткрыла хозяйка.

— Та госпожа, о которой я вам говорила, уже здесь, госпожа баронесса.

— Прекрасно, я жду.

Тамара проскользнула в номер. Баронесса Вимбрисс в нежно-желтом платье с пышными кружевами расположилась в кресле возле окна. По некоторым отзывам Тамара представляла баронессу как не слишком привлекательную особу. Однако та оказалась очень даже ничего себе. На любителя так вообще вполне приятная дама. Сухощавая, подтянутая, с такими же голубыми, как у брата глазами и любезной улыбкой.

На неубранной постели сидел какой-то молодой шатен и медленно застегивал вышитую жилетку.

Неудобно получилось, полуодетый мужчина в номере…

— Может, я попозже загляну? — неуверенно предложила Тамара.

— Что вы, дитя мое, не стесняйтесь. Так какое у вас ко мне дело?

— Ваш брат, маркиз Дюшенбрас, передавал через меня письмо. Правда, уже давно.

Тамара вспомнила, что само письмо лежит на столике в ее номере.

— Я сейчас принесу!

Она быстро вернулась. За это время сидевший на кровати незнакомец только-только успел справиться с жилеткой, а теперь лениво завязывал пояс на своей тонкой талии.

Баронесса вынула из футляра изящный лорнет и принялась с интересом изучать письмо и описание вышивок.

— Мой дорогой брат рекомендует вас в качестве компаньонки.

— Ага.

Тамара невольно скосила взгляд на шатена, который вместо того чтобы, одевшись, встать, снова прилег на постель. Наверняка бессонная ночь сказывалась.

— Дитя мое, мне так жаль, но я сейчас не нуждаюсь в компаньонке. Когда-то я действительно говорила брату, что хотела бы нанять приятную молодую особу, которая могла бы поселиться в замке. Но теперь мои обстоятельства изменились. Совсем скоро я выхожу замуж, а потом отправляюсь в свадебное путешествие. Кстати, это мой жених, шевалье Нэйвен. Не правда ли, он очень мил?

Высказывания о баронессе оказались не совсем справедливыми.

Жених на секунду приподнялся, кивнул Тамаре и снова бухнулся на подушку.

— Признаюсь вам откровенно, мы уже давно любим друг друга, — продолжила баронесса. — И вот, наконец, решили заключить брак. Мой брат до сих пор ничего не знает, я отправила ему письмо только вчера. Решила устроить ему сюрприз.

Мягко говоря, жених казался намного младше невесты. Но… раз людям так хорошо вместе, что они даже не дают спать соседям, то разница в возрасте отступает на второй план. До чего же неожиданным оказалось впечатление от почтенной сестрицы маркиза. «Засушенная ханжа и зануда», говорите? Как бы не так!

Тем временем баронесса сказала:

— Но мне бы хотелось вам помочь. Что же придумать?.. Погодите-ка, ведь маршальша Квэкс, моя добрая знакомая, сейчас как раз ищет секретаря. Или скромную девушку, которая помогала бы ей разобраться с бумагами.

— Ой, а я как раз умею разбираться с бумагами! — воскликнула Тамара.

Не зря ведь она проработала секретаршей в нескольких фирмах. Правда, без особого успеха, но о таких мелких деталях совсем не обязательно распространяться. Да и в исключительной скромности Тамары тоже не могло быть никаких сомнений.

— Чудесно. Тогда прямо сейчас отвезу вас к маршальше. Она проживает в королевском дворце. Не сомневаюсь, что маршальша рада будет вас принять на службу.

*******

Могла ли Тамара ожидать, что когда-нибудь попадет в королевский дворец? А вот попала! Неожиданно, без всяких дополнительных просьб и интриг. Шевалье Нэйвен остался отсыпаться в номере, а бодрая и оживленная баронесса Вимбрисс велела заложить карету и не откладывая дела в долгий ящик отвезла свою протеже в самый центр столицы, где располагался королевский дворец, окруженный парком и великолепной кованой оградой.

У ворот стояла стража из семи гвардейцев. Вооружены они были чисто символически — золочеными короткими копьями с пушистыми хвостиками на конце древка. Видно, на дворец никакие злоумышленники нападать не собирались. Одеты гвардейцы были в короткие, выше колен, туники цвета слоновой кости. То есть у нас этот цвет так называется, но в королевстве Цекробэжаль слоны не водятся. Поэтому лучше назвать его цветом сливочного крема.

Держались гвардейцы весьма непринужденно. Один уселся на цоколь ограды и прихорашивался перед маленьким круглым зеркальцем, которое держал в руке. Другой с удовольствием позировал уличному художнику. Рядом с гвардейцем стояла дамочка, разодетая в платье с бесчисленными оборками. Судя по прическе и наряду — провинциалка, которая прикатила в столицу и теперь старается набрать как можно больше впечатлений и сувениров. Возможности сфотографироваться рядом с местными достопримечательностями, конечно, не было, зато все желающие могли получить такую вот быструю зарисовку.

Вдруг налетел порыв ветра, взметнул полы туники третьего гвардейца, и Тамара убедилась, что нижнее белье королевские стражи не носили. Да, это была давняя традиция. В тот короткий сезон, когда погода становилась прохладней, гвардейцы надевали суконные куртки с золотыми пуговицами, короткие кожаные сапоги и чулки с узором. Но даже в межсезонье форма не предусматривала белья. Однако по этому поводу никто не протестовал. Ведь славные традиции надо соблюдать.

*******

Баронесса и Тамара поднимались по лестнице из розового мрамора, когда навстречу им попался некий черноволосый господин лет под сорок, в брусничном бархатном костюме.

— Милая госпожа баронесса! Безумно рад встрече. Говорят, вы уже почти не вдова?

Баронесса кокетливо улыбнулась.

— Верно, господин Баррэндоль, слухи самые что ни на есть точные. До свадьбы осталось чуть больше месяца.

— Мои поздравления. Чему обязан счастьем видеть вас? Вы приехали на аудиенцию?

— Нет, я привезла эту очаровательную девушку к маршальше. Та искала помощницу, чтобы подготовить свои мемуары…

— Я слышал, она буквально три дня назад наняла секретаря.

Тамара хотела расстроиться, однако не успела, поскольку следом послышалось:

— Но маршальша наверняка согласится взять помощницу. Ведь у нее накопилось столько бумаг, что одному человеку точно не разобраться. В любом случае, такая прелестная девушка без работы в нашем дворце не останется.

И он послал Тамаре многообещающую улыбку.

— Ах, я же вас не познакомила, — спохватилась баронесса. — Тамара, это виконт Баррэндоль, главный церемониймейстер.

— Какое восхитительное имя, — заметил тот. — Тамара… звучит как серенада.

Тамара на всякий случай состроила новому знакомому глазки. Главные церемониймейстеры на лестнице не валяются, к тому же выглядел он вполне привлекательно.

********

Маршальша Норра Квэкс расхаживала по своему обширному кабинету, энергично впечатывая подошвы крепких башмаков в дубовый паркет. Облик у нее оказался довольно-таки необычным, даже экзотическим. Лиф темно-зеленого наглухо застегнутого платья весь увешан орденами и медалями. На поясе раскачивался маленький изогнутый кинжал в чехле. Росту и широким плечам маршальши позавидовал бы любой гвардеец. Мощная женщина, с такой лучше лишний раз не ссориться. Темные волосы были обрезаны и едва прикрывали уши. Примерно такую прическу носила суровая массажистка Тернея из развеселого дома. Вторая женщина из всех увиденных Тамарой в королевстве Цекробэжаль, которая предпочитала стрижку длинным локонам и пышным пучкам.

Посетительницы сидели в креслах, а хозяйка кабинета, на стенах которого были повсюду развешаны карты, планы и оружие, продолжала маршировать.

— Значит, вы рекомендуете эту девушку?

— Вот именно, — ответила баронесса. — Она окажется вам полезной. Я бы сама с удовольствием приютила ее, но вы же знаете, что сейчас у меня столько перемен…

— Зря вы затеяли новый брак, дорогая. Все эти мужчины ни на что не годны.

Маршальша дошла до стены и резко развернулась. Медали и ордена звучно брякнули.

— Среди мужчин встречаются приятные исключения, — отозвалась баронесса. — Так что насчет Тамары, дорогая Норра?

— Что ж, раз вы хотите, приму ее на службу. Сомневаюсь, что новый секретарь в одиночку справится с такой огромной работой. Я же сейчас пишу мемуары… Накопилось столько записей разных лет, а разбираться в них у меня нет ни времени, ни навыка. По мне лучше заниматься своим привычным делом, чем рыться в бумагах.

Маршальша обернулась к Тамаре, и та невольно поднялась с кресла, настолько требовательным был взгляд будущей начальницы.

— Можешь прямо завтра и приступать. Надо будет разобрать рукописи по папкам и вообще навести порядок в архиве. Работы непочатый край. Справишься?

— Так точно! — отрапортовала Тамара.

— Хорошо! Жить будешь в отдельной комнате возле моей приемной. Разумеется, на всем готовом. Обмундирование… то есть платья и прочая чепуха тоже за мой счет. Жалованье — пятнадцать браксов в месяц. Согласна?

— Целиком и полностью!

******

Ближе к вечеру Тамара успела освоиться на новой территории и познакомиться с коллегой — обалденно красивым юнцом лет восемнадцати по имени Лэттен. Он уже с головой погрузился в разборку архива маршальши. А Тамара пока обустраивалась в комнатке возле парадной приемной. С ее радости, комнатка оказалась хоть и маленькой, зато с ванной. Так что Тамара успела сполоснуться и теперь, в одной короткой нижней юбчонке, сорочке и туфельках на босу ногу, раскладывала свои немногочисленные вещи в шкафу. И тут в дверь кто-то постучал…

Глава 43

Тамара прикрылась платьем и ответила на стук.

— Заходите!

Стучавший не заставил себя ждать ни секунды. Церемониймейстер Баррэндоль в один миг оказался рядом с Тамарой.

— Нравится на новом месте?

— В общем, да. Уютненько тут.

Он поцеловал Тамару в шею, а потом спросил:

— Кровать не узковата?

— Мне одной нормально…

— А если вдвоем? Проверим?..

Тамара не успела ответить, как вместе с господином церемониймейстером оказалась на кровати. Что ж, судя по его недавним взглядам, это было вполне ожидаемое продолжение знакомства. Дальнейшие события я, пожалуй, вам не буду подробно описывать. Люди взрослые, сам процесс и так отлично представляете. Вот если бы у церемониймейстера оказались какие-нибудь оригинальные вкусы и наклонности… О, тогда, конечно, стоило расписать в подробностях — что, куда, как именно и с какой интенсивностью. Но на сей раз все сложилось вполне обычно и стандартно — мило, приятно, в привычной позе. Потом то же самое повторилось еще раз. Собственно говоря, Тамара и против третьего раза не возражала бы, однако предпочла побеседовать с партнером по душам. Очень хотелось уточнить один момент, который она позабыла выяснить у баронессы Вимбрисс. Тамара положила голову на плечо Баррэндоля, устроилась поудобнее и спросила:

— Скажи, пожалуйста, маршальша Квэкс ведь жена маршала? Поэтому ее так называют, по мужу?

Баррэндоль усмехнулся.

— Нет, она сама по себе маршальша. А муж у нее — пустое место.

— Вот как?

— Ну да. Маршальша выросла при войске, отец у нее был главнокомандующим. Оружие для нее стало лучшей игрушкой, а ходить она предпочитала строем. Отец выдал ее замуж за своего адъютанта. Когда собрался в отставку, передал должность зятю. На это место никто особо не зарился, поэтому получилось, как хотел старикан. А вскоре внезапно произошел военный конфликт. Жители Восточного побережья впервые за сотни лет отказались платить налоги. До сих пор не понятно, чего на них нашло. Король потребовал немедленно прекратить это безобразие. Вместо того чтобы извиниться, восточнобережцы взяли и двинулись на нас войной. Представляешь? Такая наглость! Пришлось с ними воевать.

Назначили день сражения. Подобрали отличное поле, погода стояла прекрасная, как на заказ. Наши славные воины надели свои лучшие наряды, приготовились к битве… А восточнобережцы взяли и направили на них пушки. Совершенно потеряли чувство меры и приличия. Наши солдаты и офицеры не привыкли к такому отношению. Короче говоря, они обиделись, развернулись и собрались уходить с поля боя. Во главе с главнокомандующим, тут он был в первых рядах. И вдруг молодая маршальша встала грудью на пути отступающих. Она произнесла пламенную речь и убедила их вступить в бой. Воины расчувствовались, вдохновились и двинулись в атаку. Восточнобережцы даже не успели воспользоваться своими дурацкими пушками и были полностью разбиты. Потом все помирились. Часть просроченных налогов уплатили, часть простили, и жизнь снова наладилась. С тех пор маршальша получила статус героини и пользуется огромным уважением. Воевать больше не с кем, внешних врагов нет, розисты и фиалкисты только на словах враждуют. Зато маршальша поддерживает боевой дух войска и высоко держит знамя.

— А ее муж?

— Муж живет в каком-то маленьком поместье, увлекается садоводством и цветоводством. С женой они давно не видятся. Не достоин он такой выдающейся женщины.

Тамара была изумлена.

— Ни разу тут у вас ни о чем похожем не слышала. А в королевстве есть и другие выдающиеся женщины?

— Еще чего не хватало! Нет, маршальша одна такая. Ну что, продолжим?..

*******

Прямо с утра Тамара надела презентованное маршальшей платье из синего сукна и приступила к своим новым обязанностям. Оказывается, она здорово соскучилась по секретарской работе. Кто бы мог подумать?

Маршальша не преувеличивала, разнообразных бумаг действительно накопилось полно. В комнатушке за кабинетом были в полном беспорядке свалены разные наброски, реляции, благодарственные письма, планы, записи речей… В кабинете и приемной подобного добра тоже хватало, набралось за долгие годы. Кроме этих помещений, резиденция маршальши в королевском дворце состояла из гостиной, столовой и личной спальни хозяйки. Еще имелись две комнатки по разные стороны приемной, в которых приютились Тамара и секретарь Лэттен. Тот успел потрудиться на своей должности всего три дня, и за это время извел еще целую стопку листов, записывая под диктовку маршальши вспоминания о ее боевом прошлом.

Лэттен с Тамарой начали сортировать бумаги, раскладывать их по углам, полкам и корзинам, чтобы уже потом взяться за детальный разбор. Разумеется, Тамара не только занималась бумагами, но и без конца поглядывала на коллегу. И было на что полюбоваться. Стройный юнец с пепельными локонами и фиалковыми глазами походил на дорогую фарфоровую статуэтку. Он был немногословен, однако вскорости Тамаре все-таки удалось его разговорить. Оказалось, на должность секретаря маршальши было устроено нечто вроде конкурса, во время которого оценивались грамотность и характер претендентов. Тамаре крупно повезло, что благодаря баронессе она попала на столь завидную должность по блату. Собственно, трудно было назвать эту должность золотым дном, да и обстановка вокруг выглядела по-спартански. Мебель, в отличие от большинства домов, где побывала Тамара, была массивная, строгая, темная. Никаких тебе золоченых завитушек, мягких ковров, безделушек. В общем, ничего лишнего. Видимо, достоинства службы определялись в основном престижем и авторитетом маршальши. Ну, и на том спасибо.

В мыслях Тамары уже сложилась благостная картина трудовой жизни. Моя героиня была девушкой увлекающейся и быстренько напридумывала, как станет правой рукой маршальши, построит головокружительную карьеру и станет второй выдающейся женщиной в королевстве. А со всякими легкомысленными приключениями пора завязывать. Правда, с церемониймейстером завязывать пока не хотелось… Так ведь это не приключение, а всего лишь приятное деловое знакомство, которое не повредит безупречной Тамариной репутации.

Труженики пообедали вдвоем, в аскетично обставленной столовой, где на стенах висели планы крепостей в разрезе. Маршальша еще раньше отбыла на какое-то торжество в королевскую академию. Потом еще немного поболтали, потом вернулась маршальша, и пришлось заняться разбором бумажных завалов.

День промелькнул незаметно. Вечером маршальша опять принялась диктовать Лэттену ценные воспоминания, а Тамара удалилась в свою комнатку. Однако среди ночи ее разбудили какие-то шорохи, доносившиеся из-за двери. Тамара подумала, что это Баррэндоль, который нынче тоже собирался к ней наведаться, заплутал в темноте и теперь бродит по всей резиденции маршальши. Не хватало только, чтобы их интрижка вылезла наружу и стала известна Тамариной работодательнице.

Тамара вскочила с постели, накинула пеньюар и босиком вышла из комнаты. Впереди, сквозь анфиладу комнат виднелся свет. Тамара оказалась в приемной, где до сих пор ярко горели лампы. Заплутавшего церемониймейстера там не обнаружилось, зато у шкафа, слегка пошатываясь, стоял Лэттен. Вид у него был растерзанный — рубашка наполовину расстегнута, волосы растрепаны и свисали на глаза.

— Что случилось?! — вскрикнула Тамара.

— Она меня заездила…

— Кто?

— Маршальша, кто же еще!

Он отцепился от шкафа, за который держался, добрался до узкого диванчика у стены и рухнул на него. Тамара была заинтригована. То есть «заинтригована» это еще очень мягко сказано.

— В смысле, маршальша?..

— В смысле — шесть раз подряд!

— Сколько-сколько?

— Ну… пять с половиной, если точно. Когда она поняла, что больше от меня ничего не добьется, то отпустила.

— Пять с половиной подряд — это тоже много. Ты не сбился со счета, случайно?

— Как же, собьешься тут! Кажется, она мне что-то подмешала в чай.

— А, тогда еще вполне может быть.

Надо же, какие страсти на рабочем месте. А Лэттен между тем продолжал делиться с Тамарой своим искренним возмущением. Может, какому-нибудь давнему приятелю или родственнику постеснялся бы жаловаться, а вот перед девицей, с которой только-только познакомился, его словно прорвало.

— Я-то думал, она не такая, как все. Влюбился по портрету, дурак! Влюбился не как в женщину, а как в героиню! Всю ее биографию вызубрил. Прямо боготворил ее! А она… Заманила в спальню, сказала, что продолжит там диктовать мемуары. А ведь принц Марсэн еще месяц назад предлагал мне стать его официальным возлюбленным. Я тогда наотрез отказался. Каким же я был идиотом! Чего мне еще надо было… Любимый брат короля, молодой, образованный, с золотым характером. Он бы меня на руках носил. Завтра же напишу принцу, если только он не передумал… Глаза бы не глядели на эту похотливую маршальшу! Она еще и сверху предпочитает наваливаться. Представляешь?! Такая туша!

Тамара представила габариты маршальши и вздрогнула.

— Я, кажется, умираю, — простонал Лэттен.

— Не преувеличивай, от этого еще никто не умирал.

— Я буду первым! У меня все болит внутри…

Он лежал перед ней такой красивый и беззащитный… Было бы глупо упускать подобный шанс, поэтому Тамара вкрадчиво произнесла:

— С удовольствием тебе помогу. Я ведь владею искусством целебного сои… то есть массажа.

Не дожидаясь ответа, она проворно придвинула к дивану стул, уселась на него и расстегнула оставшиеся не расстегнутыми пуговицы на рубашке Лэттена. Тонкое полотно разошлось, открылись сначала бледно-розовые соски, потом живот. Верхняя пуговица на штанах Лэттена была тоже расстегнута, они спустились на бедра, так что тело обнажилось по полной программе. Тамара облизнулась, и очень вовремя, иначе капнула бы слюной прямо на маленький, едва заметный пупок обессиленного секретаря маршальши.

Прежде Тамара имела дело в основном со взрослыми мужчинами, если и молодыми, но уже сформировавшимися. А сейчас при виде плоского и в то же время мягкого, безо всякого намека на выпирающие мышцы юношеского животика Тамара поняла, что многое упустила в своей жизни.

— Расслабься, и все будет по-настоящему волшебно, — пообещала она.

Когда-то Тамара целых три недели обучалась на курсах визажистов-массажистов-косметологов. Срок, конечно, небольшой, но раз уж выдали свидетельство, она имела полное право считать себя крутым специалистом. Тамара принялась увлеченно гладить хрупкое, податливое тело, смутно припоминая, где находятся массажные линии.

— Не дави, пожалуйста, — попросил Лэттен.

— Я и не давлю.

Кажется, Тамаре все-таки удалось вспомнить некоторые классические приемы. Дыхание у пациента постепенно выровнялось, он даже прикрыл глаза, будто задремал.

— Тебе получше?

— Да, немного…

До чего же нежная кожа, будто шелк, только теплый на ощупь. Шаловливые Тамарины пальчики как-то незаметно переместились к самому низу живота Лэттена, словно невзначай расстегнули еще одну пуговицу, нырнули под штаны…

Никакого сопротивления со стороны пациента… Так… теперь можно продолжить…

Вдруг пациент отпихнул Тамарину руку и резко приподнялся.

— Не трогай меня! Все вы, бабы, одинаковые!

— Зачем же сразу обобщать? Я ничего такого не…

Однако было уже поздно.

Лэттен вскочил с дивана и вышел из комнаты. Вскоре послышалось, как хлопнула дверь, и щелкнул замок.

Тамара обиженно поджала губы. Вот так хочешь помочь ближнему, а вместо благодарности получаешь абсолютно не обоснованные оскорбления и грубости. Она же просто хотела помочь. Подумаешь, слегка задела кое-что…

Пришлось возвращаться восвояси и в полном одиночестве укладываться на кровать. Впору было впасть в депрессию из-за несправедливости… К счастью, примерно через час-полтора в Тамарину комнату проник церемониймейстер, явно настроившийся на бурную ночь. Уж его-то не потребовалось уговаривать.

Глава 44

На следующее утро Лэттен так и не вышел из своей комнаты и не отпер дверь. Горничная, которую маршальша отправила позвать его к завтраку, передала, что секретарь не придет. Нет аппетита.

— Ничего страшного, и без него позавтракаем, — сказала маршальша, заправив салфетку за воротник платья, которое пересекала орденская лента. — Эти мужчины такие капризные. Сами не знают, чего хотят.

Однако спокойно позавтракать не удалось. Едва дамы приступили к трапезе, как на пороге столовой появился незнакомец. Это был такой восхитительно-мужественный красавец, что Тамара чуть не подавилась бутербродом.

— Доброе утро, дорогая госпожа маршальша, — торопливо произнес красавец. — Я к вам буквально на минуту. Только…

Что именно «только» он не пояснил и тут же исчез в смежной комнате.

Маршальша удивленно подняла густые брови.

— Чего это принцу Марсэну тут с утра понадобилось? Странно.

Дамы навострили уши и услышали тихий стук в дверь, раздавшийся откуда-то из глубины апартаментов. Оставаться в неведении было просто невыносимо! Маршальша швырнула салфетку на скатерть, встала из-за стола и покинула столовую. Тамара бросилась за ней. Навстречу им попались принц и Лэттен, причем первый держал второго под руку. У принца вид был прямо-таки сияющий, у Лэттена — все еще помятый и томный, однако выражение лица казалось довольным.

— Дорогая маршальша, — торжественно объявил принц, — ваш секретарь с сегодняшнего дня увольняется. В моем загородном замке столько важных государственных бумаг, которые надо привести в порядок! Мы прямо сегодня туда отправляемся. Всего наилучшего, милые дамы.

И счастливая парочка моментально испарилась. Тамаре сразу вспомнился досадный для нее инцидент с герцогом Ахершмайсом и Шермэлем. Надо признать, что в королевстве Цекробэжаль подобные коллизии с очаровательными юными секретарями происходили сплошь и рядом. Видимо, таковы особенности профессии.

Ничего не поделаешь, юного секретаря, с которым Тамаре не удалось сойтись по-дружески, уже и след простыл. Дамы вернулись в столовую и продолжили завтрак. Тамаре взгрустнулось. К маршальше состояние «взгрустнулось» точно не подошло бы, однако даже у нее настроение явно испортилось.

— Нынешнее поколение никуда не годится, — недовольно произнесла она, острым ножом отрезая себе внушительный ломоть мяса. — Слабаки! Нет в них боевого задора и выносливости.

— Вот именно, — поддакнула Тамара.

Горничная, подававшая соус к салату, иронически посмотрела на свою нанимательницу. Конечно, посмотрела украдкой и ничего не сказала. Эта горничная еще задолго до завтрака по просьбе Лэттена отнесла некое письмо (вы уже догадались, кому оно было адресовано).

— Мужчины теперь стали такими хлипкими, — продолжила маршальша. — Что за нежности пошли, в конце концов? Вот в мое время… А нынче все избаловались.

Маршальша испытующе посмотрела на Тамару.

— Надеюсь, ты-то не собираешься дезертировать?

— Никак нет!

— Вот и отлично. Ты, похоже, девушка серьезная и работящая. А от этих юнцов никакого толку.

Под взглядом маршальши Тамара невольно опустила голову и углубилась в салат. Ее терзали смутные предчувствия. Что, если теперь маршальша перекинется на нее? Вдруг у боевой дамы окажутся такие же вкусы, как у настоятельницы монастыря Полузабытых богов? Тогда Тамаре точно не здобровать. Раз уж Лэттен из спальни маршальши выбрался чуть живым, то от Тамары вообще ничего не останется! Очень не хотелось рисковать… Может, пока не поздно, улизнуть из дворца? Тем более, деньги на дорогу в Джэн-Крэсс имелись…

Некоторое время после завтрака Тамара предавалась размышлениям и сомнениям. Однако вскоре они развеялись. Маршальша, которая собственноручно протирала ножны своего любимого кинжала, полюбовалась результатом, снова повесила кинжал на стену и решительно произнесла:

— Нет, все же без секретаря не обойтись. Проведем еще один отбор! Ты мне в этом поможешь.

— С удовольствием! — охотно откликнулась Тамара.

Так здорово, что отрабатывать обязательную программу в спальне работодательницы будет кто-то другой!

— В моем кабинете в железном стакане на полке торчит свернутая бумага. Там список кандидатов, которые участвовали в отборе в прошлый раз. Посмотрим, может среди них все же найдется кто-нибудь подходящий. Их там восемь человек оставалось. В прошлый раз я слишком поверхностно отнеслась к выбору. Теперь будет по-другому. Напишешь им пригласительные на сегодня на три часа дня. Курьер развезет пригласительные по адресам. А еще напиши объявление и повесь на первом этаже возле парадной лестницы.

— Слушаюсь, госпожа маршальша!

*******

Тамара блестяще справилась с заданием. Во-первых, накатала восемь одинаковых писем:

НЕПОДРАЖАЕМАЯ ГОСПОЖА МАРШАЛЬША ПРИГЛАШАЕТ ТЕБЯ НА ВТОРОЙ ТУР ОТБОРА. ВОЗМОЖНО, МЕСТО СЕКРЕТАРЯ ДОСТАНЕТСЯ ИМЕННО ТЕБЕ. ЖДЕМ ТЕБЯ РОВНО В ТРИ ЧАСА ПОПОЛУДНИ! УДАЧИ И ЛЮБВИ!!!!

Курьер быстро доставил письма адресатам и передал лично в руки.

Во-вторых, Тамара крупными буквами написала красочное объявление на большом листе толстой бумаги:

НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО! СЕГОДНЯ, В ТРИ ЧАСА ДНЯ СОСТОИТСЯ КОНКУРС НА ДОЛЖНОСТЬ СЕКРЕТАРЯ ДЛЯ ВЕЛИКОЛЕПНОЙ ГОСПОЖИ МАРШАЛЬШИ. НЕ ОПАЗДЫВАЙТЕ!!! ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСЬ У ГЛАВНОЙ ПОМОЩНИЦЫ МАРШАЛЬШИ — ТАМАРЫ.

И приколола объявление булавками к бархатной портьере на самом видном месте возле парадной лестницы.

******

Тамара долго сооружала строгую прическу и репетировала перед зеркалом строгое выражение лица. Если бы в апартаментах маршальши нашлись очки, Тамара непременно нацепила бы их на нос для пущей солидности. Очков не нашлось, однако собственный внешний вид Тамару вполне удовлетворил. Она выдвинула круглый столик на середину приемной, в строгой симметрии разместила на нем бумагу, чернильницу и перья и уселась поджидать новых кандидатов. Те вскоре появились. Сначала молодой писарь из королевской конторы, потом помощник повара, который решил, что на интеллектуальном поприще он добьется больших успехов. Писарь был довольно-таки симпатичный, повар тоже ничего, но толстоват. Поэтому Тамара его заранее отвергла, хотя и занесла в список. Дальше явилась графиня Рассеволь, чтобы записать своего младшего отпрыска в качестве кандидата. Она очень надеялась, что на такой ответственной должности отпрыск остепенится. Правда, не была уверена, что удастся его быстро отыскать, но обещала разослать слуг на поиски по всем развеселым домам столицы, где наверняка находился сейчас ее сыночек. Графиня еще долго делилась с Тамарой своими материнскими заботами и тревогами.

Всего три дополнительных кандидата, да и то один под вопросом. После ухода графини Рассенволь Тамара заскучала. Она рассчитывала, что приемная прямо сейчас наполнится очаровательными кандидатами, но пока особого ажиотажа не наблюдалось. Потом стало слегка повеселее. Записались очень недурной внешне гвардеец и двое желторотых студентов, как раз заглянувших во дворцовую галерею изящных искусств. Список потихоньку пополнялся. Тамара попила чайку с рогаликами и настроилась на деловой лад. До назначенного часа оставалось совсем немного времени.