Попаданка. Сердца трех

Глава 8

Два года назад

Про Тортугу я узнал совершенно случайно, а точнее – банально помог случай. Мы как раз улетали с заправки – из тех, что работают на наших и ваших. Ей пользовались преступники, полицейские, подозреваемые, и на станции, которая всех обслуживала, был установлен «закон гостя». Пока ты там – тебя не арестуют. Такие штуки выдавали в правительстве Союза некоторым бизнесменам за особые заслуги. Вроде как на своей личной станции – только они и осуществляют закон. Местная служба безопасности бдит. Но если там ты ничего не нарушил, никто тебя не тронет в любом случае.

Мне эта заправка всегда нравилась – топливо там продавалось качественное, не разбавленное, при необходимости – техобслуживание делали без лишних вопросов.

В общем, мы как раз улетали, когда там появился личный прогулочный крейсер моего друга и боевого товарища – Вартана Пранова. Мы не виделись с того самого момента, как я покинул Хеститу и стал пиратом. Так что на радушие я не рассчитывал, но и бежать поскорее тоже не собирался. Ничего плохого товарищу я не сделал.

Успеем улететь – хорошо, нет – я Пранову не подотчетен.

Разумеется, мы не успели. Я как раз в последний раз проверял функционирование стыковочных отсеков, которые заодно слегка ремонтировал, когда боевой товарищ появился на горизонте. Пранов направился прямо ко мне – решительно и бесповоротно.

Я жестом дал знать механикам, чтобы продолжили уже без меня, развернулся и устремился навстречу Вартану.

Пранов выглядел суровым, растерянным, но стоило приблизиться, как он улыбнулся.

– Фасталь! Я так рад тебя видеть! Мы очень вовремя пересеклись!

Он как-то неловко ко мне наклонился, помедлил, а затем вдруг крепко обнял и шепнул:

– Через два часа взрывают Тортугу. Я боялся, что ты угодишь в эпицентр и не знал, как дать тебе знать… Вот прилетел сюда, в надежде, что смогу через кого-то из пиратов передать известие капитану «Лекалты».

– Как ты вообще выяснил про Тортугу? Ликвидаторы же обычно держат все в тайне!

Я поразился. Раньше Вартан не имел отношения ни к полиции, ни к ликвидаторам. Работал себе в нашей части…

– А меня избрали ахтом стеттов!

Ого! И кто бы только подумал!

Я поразился уже не на шутку! Чтобы мой лучший друг стал командовать полицейскими на Хестите! Вот уж, реально, новость так новость!

– Первым ахтом, чтобы ты знал! Я теперь, если говорить языком Союза Галактики – министр полиции или вроде того.

– Юстиции, по-моему. Хотя… я не очень разбираюсь в подобных вещах.

– Так вот. Операцию запланировали, как обычно за пару часов, чтобы никто не предупредил бандитов. Сам знаешь, стукачей и в полиции, и у стеттов навалом.

– Знаю. Еще бы не знать!

– Короче, я бы на твоем месте вблизи Тортуги не появлялся.

– Спасибо, друг.

– Послушай, Фасталь, – Вартан выпустил меня из объятий и произнес, глядя в лицо. – Давай-ка на всякий случай, наладим связь. Мало ли что. Если, конечно, ты мне доверяешь.

Я посмотрел в такое знакомое, открытое лицо боевого товарища и сказал:

– Да, доверяю. Держи.

Я бросил ему ссылку на один из закрытых каналов, по которым со мной связывались знакомые.

Вартан тотчас принял «мое предложение сконтачиться», и кивнул.

– Удачи тебе, Фасталь. Очень жаль, что мы теперь по разные стороны…

– Спасибо. Но ты сам понимаешь. То, что случилось с моими родными, не прощают и не забывают…

– Понимаю. Ты поэтому шрамы не сводишь?

– Да. Хочу всегда о них помнить.

– Что ж. Свяжемся. Будь здоров.

Вартан еще постоял рядом, затем снова неловко обнял, отстранился и отправился восвояси…

…Естественно, придя на свою станцию, я сразу же сообщил о Тортуге.

И мы решили подлететь к ней сейчас на относительно безопасное расстояние – вдруг кто-то да поделится добычей взамен на спасение из огня… Идея, разумеется, исходила от Сеха. Этому чужая боль и несчастья – что бальзам на душу, по-моему.

Я не возражал. Я не особо уважал и жаловал нашу преступную братию. Никогда не считал себя одним из них, хотя и был таким же пиратом в глазах закона.

Так что… Почему бы и нет?

Однако, спастись, похоже, никто не успел.

Те, кто летел на Тортугу, был на орбите, начали стремительно улепетывать. Те же, кто сидел тогда на планете… по-моему, сгинули все.

Планета в мгновение превратилась в огромный плазменный сгусток, лизнула протуберанцами космос и… резко распалась на части, которые, словно мячики, отправленные рукой в стену, срикошетили в разные стороны…

Каждый по ходу отбрасывал огромные сгустки субстанции… Напоминало кометы…

Пока мы рассматривали, прикидывали, думали – не ретироваться ли вовсе, на частоте нейтрального челнока появился слабый сигнал.

Просьба о помощи. Источник я мгновенно нашел. Коммуникатор рубки управления показал спасательную капсулу, а в ней… женщину и ребенка.

– Так, дежурные истребители! Быстро на вылет. Ориентируйтесь по сигналу о помощи. Подберитесь к пострадавшим и попытайтесь подтащить челнок к нашей станции. Если там заканчивается воздух, забросьте внутрь пару шариков с кислородом. Быстрее! Вперед!

И тут Сех неожиданно решил выступить против.

– Зачем это нам рисковать истребителями и звездолетчиками? Чем нам помогут женщина и ребенок? На кой они вообще нам сдались?

– Ничем парни сейчас не рискуют. Ликвидаторы уже далеко…

– А вдруг нет? Ты в этом уверен? Плазменные шары, ликвидаторы… Ты посылаешь в самое пекло лучших летчиков лишь о ради того, чтобы вытащить ребенка и бабу?

Я понял – Сех не поддержит. А если начну огульно настаивать – тут и бунт будет крайне уместен. Тем более, что многие из тех, кто мне предан не больно готовы рисковать жизнями ради какой-то там «бабы». Меннар очень хорошо поймал волну и поднял тему.

В этом равных ему я не встречал. Сех мгновенно улавливал момент, когда можно удачно поспорить и снискать поддержку команды – даже тех, кто против него…

Пришлось срочно импровизировать.

Я постарался запеленговать переговоры полицейских, которые недавно взорвали Тортугу. Обычно за рубежом галактического союза гасились многие частоты с устройств, встроенных в Луны, метеориты и разные другие космические тела. Бандиты очень старались, чтобы полицейские тут не хозяйничали. Так что их секретные каналы связи здесь не фурычили.

Я быстро поймал частоту, на которой переговаривались ликвидаторы.

– Летим! К черту уже выживших! Я не хочу рисковать нашими ради отребья и попаданцев, даже не граждан союза… Там куски плазмы, остатки планеты и много чего еще…

Сразу послышалось из приемника.

Сех обрадованно мне закивал: мол, вон, даже полиция в теме. А мы, что, рыжие, что ли?

Гул голосов за спиной явно поддерживал ррелькора, но я и не думал сдаваться.

Перенастроил приемники рубки на новую частоту и услышал то, что хотел услышать – точнее то, что мне помогло.

– Ого! Это она, что, какая-то необычная человечка? Со сверхспособностями? Эта попаданка? А другие? Такие же? Или нет?

– Та вон вдруг считала мои эмоции, а этот – вроде, как притягивает металл… Правда, не в невесомости, а только лишь в воздушной среде. Но все равно круто!

– Ого! Получается, попаданцы, которые выжили в момент, когда плазменные сгустки просочились в пространственные поры и фактически прошили другие миры… стали такими необычными?

– Да. Мой прибор показывает, что ДНК у них стал другим. Они больше не люди, как мы. Но и не модификаты.

– Не луты?

– И даже не луты.

– А другие подобные есть?

– Вроде нет. Я не засек. Я назвал их ар-мен-дальеры – те, кто родился из пламени.

– Прошел через пламя, если использовать старый язык союза.

– Пусть так.

– Да, звучит хорошо.

Я обернулся к Меннару, а сам краем глаза видел, что истребители летят к цели – пока ведь других команд не было.

– Эта женщина, наверняка, такая же ар-мен-дальерка. И ее способности, вполне может быть, гораздо мощнее тех, о которых тут говорят.

– Ну пря-ям! Вот именно нам достанется попаданка с лучшими суперспособностями! Ха-ха-ха! Просто признай, что ты такой же жалостливый солдафон, каким и был до отлета с Хеститы.

В рубке воцарилась тишина – все ждали моего хода. Стронники Сеха, мои – хотели понять: действительно ли, я рискую парнями только из гуманизма, или есть реальная цель.

Я балансировал на грани. Если не найду причин, кроме перечисленных помощником, бунт может случиться сейчас. И тогда – конец моей власти на станции, и конец попаданцам.

Я не был уж прямо таким добрым и дружелюбным, но бросить женщину и ребенка даже под страхом смерти, я бы не смог никогда… Не так я воспитан родителями, и не так себя видел в мире…

Я подбирал слова, ответы и аргументы, но тут меня словно сама судьба выручила в трудный момент.

– Командир! Эта попаданка, реально, какая-то особенная. Глядите!

Один из истребителей прислал видео, как вокруг челнока взрываются метеориты и обломки Тортуги, которые слишком приблизились и угрожали целостности кораблика.

Взрывались! Она способна взрывать!

– Сам смотри! Неверующий Фома! – рыкнул я.

– Я не знаю кто это. Я не особо знаком с человеческими присказками и афоризмами. Ну, ладно, если она полезна, пускай. Но у меня должна быть страховка.

– Какая еще страховка? Она и ее ребенок окажутся в наших руках. И их жизни будут связаны с нашими. Тем более, что для Союза и граждан таких не существует. Если хотят жить и при этом не терпеть бедствия, мы – их единственная опора!

– Этого все равно мало! Добром помощи не заслужишь. Уж это я знаю наверняка.

Меннар очень странно зыркнул, но я тогда даже не понял. А после, когда нас позвали в стыковочный отсек к попаданцам, оценил предусмотрительность Сеха.

Первыми спасательный челнок открыли механики «Лекалты», часть которых были преданы помощнику. Я рванул и неожиданно обнаружил, что у мальчика на шее… ошейник…

Сех покрутил его пультом.

Я все понял… Тяжко вздохнул.

Требовать немедленно снять эту гадость с ребенка выглядело бы опрометчивым. Меня и без этого немногие поняли, другие – осудили, но пока еще молча. Если же я заставлю Меннара убрать страховку для послушания попаданцев, боюсь, бунтовать начнет вся команда.

Я постарался вздыхать тише и осторожно вытащил полуобморочного мальчугана из капсулы. Передал медикам, залез глубже, и взял на руки бесчувственную женщину…

Взглянул на нее и почему-то в груди стало тепло и тесно, как-то странно защекотало в животе. Я буквально на нее любовался. На пышную грудь, изящную талию, красивую попку и нежные губки, которые ужасно хотелось… поцеловать?

Да что это со мной?

Неужели…

Я постарался себя успокоить. Но ощущения все больше накатывали. Я нес женщину в медотсек и просто изнывал от желания поцеловать ее, прижать и погладить. Первая встреча с той самой у хестита довольно-таки сложная. Эмоции и гормоны внезапно пробуждаются и выстреливают практически, как ядра из пушки…

Костюм космолетчика – облегающий и, как назло, подстраивающийся под тело, не сжимал то, что набухло в паху, а, наоборот, позволял ему выпирать. Я же совсем ничего пока что не контролировал. Физиология у хеститов такая, что, встретив женщину, которая пробудила сильные чувства, мужчина в первый момент вообще не управляет своим телом.

Я нес рыжую ар-мен-дальерку так, чтобы закрывать ею большой бугор на штанах и одновременно не задевать ни стены, ни двери ногами или же руками попаданки, которые болтались, как плети.

Погрузив пострадавшую в медкапсулу, я присел возле, чтобы никто пока не заметил моего состояния и смотрел на женщину, не мог оторваться, пока врачи рассказывали о здоровье ребенка и его матери.

– Сына мы приведем в чувство сегодня же, – был вердикт Теххота – личного медика семьи Леховых, служившего нам много лет.

Я вздрогнул и словно очнулся:

– А женщину? – спросил, привставая от капсулы, и словно что-то изучая на своем хвосте. Он отлично прикрывал вид на свидетельство моего возбуждения.

– Вы повредились, пока вытаскивали попаданку из спасателей капсулы? – встревоженно спросил Теххот.

– Нет. Это все ерунда.

– Может я все-таки вас осмотрю?

– Я хочу узнать о состоянии женщины! Сейчас попаданцам все равно хуже! – немного раздраженно ответил я.

Эмоции гуляли туда-сюда, и мне требовалось срочно взять себя в руки. Здесь я мог не особо тревожиться за авторитет – практически все медики «Лекалты» работали на семью Леховых уже долгие десятилетия. Другое дело, что за пределами отсека дежурит Меннар. И он не должен ничего заподозрить.

Если он только смекнет, что я зависим от попаданки – тут же начнет шантажировать. Передай мне командование, если хочешь, чтобы она жила, не вмешивайся в дела «Лекатлы», если хочешь, чтобы мы ее не убили… Ну и так далее, по списку. Уйти и бросить ее невозможно, придется подчиниться Меннару.

Нет! Этого нельзя допустить.

– Простите, вы, правы, капитан. Ар-мен-дальерам хуже, – тем временем, отозвался Теххот. – Женщину я попытаюсь восстановить, но не уверен…

– Ты должен! Я приказываю! – крикнул я. Голос взвился к странным высоким нотам, и волнение прокатилось по телу.

Если она… если ей… не помогут… не вытащат…

Возбуждение сразу исчезло, нахлынула какая-то странная, глубокая и грызущая тоска.

Я вскинул глаза на Теххота:

– Только попробуй мне не вылечить женщину полностью!

Тот покачал головой, вздохнул и принялся колдовать с медицинскими капсулами.

– Завтрашние сутки покажут – сможет ли она нормально выкарабкаться. Но ребенок будет в норме уже к текущему вечеру. Что мне с ним тогда делать?

– Веди ко мне!

– Хорошо, капитан. И еще. Если женщина все-таки стабилизируется, спустя двое суток придется ее переместить куда-то в другое место. И просто ждать, пока организм справится, и она проснется.

– Лады. Я перенесу ее в смежные комнаты с моими…

Теххот посмотрел на меня странно. Однако же ничего не сказал.

Вечером он привел ко мне парня.

Бедный мальчишка, похоже, уже все знал про ошейник. Поэтому боязливо зажался возле входной двери и опасливо наблюдал. Я покрутился перед ним, позволяя рассмотреть себя – маленький человек в своем мире хеститов не видел.

– Вы капитан? – спросил мальчик тихо.

– Да. И я тебе обещаю, что не дам в обиду ни маму, ни тебя здесь никому.

Он посмотрел на меня недоверчиво.

– А почему я понимаю ваш язык? – спросил будто совсем не впопад. Но детское любопытство такое, видать с самого пробуждения гадал.

– Медкапсулы перенастраивают мозг и загружают в него нужную информацию.

– Ничего себе! А можно, чтобы я сразу еще понимал, как устроены звездолеты или, например, умел их водить?

– Нет. Это мы загружать не умеем.

– Жаль. А ведь мама очнется?

Я подошел к мальчику и почему-то сердце вдруг екнуло, как иногда выражаются луты. В груди опять стало тесно. Я присел на корточки рядом с парнишкой и уверенно произнес:

– Я обязательно вылечу твою маму. Понимаю, на тебя надели ошейник, и у тебя нет поводов доверять…

– Я знаю, что этого хотел Сех… Ваш помощник, который убийца… – ошарашил меня информацией мальчуган.

– Откуда? – спросил я почти шепотом.

Моя каюта была надежно звуко изолирована, и никто не подслушал бы наш разговор. Просто я от шока я неожиданно практически потерял голос.

– Теххот поделился со мной по секрету.

– Да, это правда, малыш. Как только смогу, я добьюсь, чтобы этот ошейник сняли. А пока ты поживешь у меня. Очнется мама – поселитесь вместе.

Внезапно мальчуган заглянул мне в глаза с таким выражением… даже не знаю, хотелось покляться, и кровью расписаться.

– Вы обещаете, что не обманете?

– Клянусь. Как хестит и арфонец.

– Ого! Теххот говорил про арфонцев и хеститов.

– Ну вот! Так что не сомневайся. А теперь давай-ка, располагайся. Я тебя научу использовать гаджеты, связываться со мной, вызывать, если понадобится. Ну и вообще – искать в сети информацию про наш мир… Как тебя зовут?

– Дамир.

– А меня Фасталь, будем знакомы…

Дамир на удивление оказался приятным и совершенно не капризным ребенком. Я все больше привязывался к мальчугану, хотя прошло каких-то дня два.

Мы играли в виртуальные космогонки, дрались на симуляторах в звездных схватках. Смотрели фильмы вечером, перед сном.

Так вышло, что в эти дни на станции было затишье. Сех не бузил, пираты на нас не нападали, ликвидаторы тоже не появлялись поблизости.

Я, как на дежурство, каждое утро и вечер заходил справиться о Наллене – так назвал свою маму Дамир.

Когда же Теххот ее «выписал», принес в каюту рядом с моей, аккуратно уложил на постель и подключил медицинские датчики. Она должна была скоро очнуться – врач обещал в течение пары часов, и мы решили, что так будет лучше. Дамир ждал рядом, я сильно нервничал.

Каким Наллена меня увидит? Пиратом, что заставил ее служить в качестве платы за спасение? Чудовищем с синей кожей и непонятным хвостом?

Когда же попаданка открыла глаза, я замер, не мог даже пошевелиться. Волнение заставило сердце стучать в висках с утроенной силой.

Я сжал кулаки, стиснул зубы и просто окаменел.

Она медленно обводила взглядом каюту… Естественно, первым заметила сына. Он дернулся, подскочил к матери.

А затем… она увидела и меня.

Смотрела, как на чудо-юдо – нечто крайне странное, экзотическое. Но однозначно не привлекательное, отталкивающее и пугающее… А я… я смотрел на нее и был счастлив просто от мысли, что она здесь и жива. Это было неправильно и невовремя. Тем более, что это «здесь и сейчас» означало для нее и Дамира фактически плен, рабство. И я не мог вот прямо сейчас, сию минуту их освободить.

Я ничего пока не мог для них сделать.

Я был готов драться за нее с Сехом Меннар и всеми его головорезами-помощниками. Но если я и верные мне парни не выиграем бой, ее точно уже никогда не отпустят. Меннар ни за что не откажется от такого живого оружия – марионетки в своих руках.

Так что я вынужден был ждать, молчать и надеяться, что получится улучить удачный момент – и освободить Наллену с сынишкой.

С тех пор все мои мысли, поступки и желания так или иначе, были связаны с этой, большой и единственной целью…

Полгода назад

– Фасталь! У меня очень важная новость! – Вартан связался со мной по каналу, который я ему дал на заправке.

– Слушаю.

– Я говорил с императором.

– Он не согласится расследовать дело. Зря стараешься. Все бесполезно.

– Да. Это так. Но император готов выписать тебе полную амнистию. А также тем, кто с тобой улетел с Хеститы и стал экипажем «Лекалты». Разумеется, только не пиратам, которых ты нанимал на Тортуге.

– А что взамен?

– Ты же сам понимаешь…

– Амнистия и оправдания его убийце-наследнику?

– Да, Фасталь. Но это – очень хорошее предложение. Ты же сам понимаешь, что так. Императору придется еще и отмазывать тебя в руководстве содружества.

– Также, как он отмазал своего сыночка-преступника?

– Фасталь! Не время думать об этом! Честлер Рахлотский все равно не согласится предать сына суду! Это же утопия! Бессмыслица! Разве ты не хочешь реабилитировать не только себя, но и всех, кто зависит от твоей участи… Всех, кто полетел с тобой в никуда, поддержал и поставил себя вне закона?

И вот тут меня неожиданно переклинило.

Я сразу же подумал о Наллене с Дамиром, а не о тех, кто годами, десятилетиями служил мне верой и правдой. Не о Теххоте, который, без возражений променял свою жизнь респектабельного популярного медика на пиратствование и скитания. Не о Камилле и Марсе, что ушли со службы в армии Галактического союза в знак солидарности со мной. Потому что я их пару раз выручал в стычках с государственными мятежниками и повстанцами…

Не о тех слугах и семейной дружине, что без вопросов полетели со мной в неизвестность в тот самый день, когда я решился покинуть Хеститу и поставить себя вне закона.

Я думал о Наллене с Дамиром, потому, что теперь… с нашей первой встречи жил исключительно ради них. И ничего уже поделать не мог.

И, если ради всех перечисленных, я никогда бы не отступился от своей правды, то ради женщины, которую мечтал сделать своей и ребенка, которого давно уже жаждал усыновить… я пошел бы даже не на такое.

– Подумай, Фасталь. Я тебе очень советую охладить голову и рассудить адекватно, – подлил масла в огонь моих размышлений Вартан.

– Я подумаю, друг. Я тебе обещаю.

Я отключился и, действительно, стал крутить в голове такой вариант. Я забираю Наллену с Дамиром, всех, кто мне предан и снова захочет вернуться на другую сторону закона, и улетаю к себе на Хеститу.

Но, если преданную мне часть команды я заберу с собой очень легко – за нее Сех держаться не станет, то вот с попаданкой дела обстоят намного сложнее. Она способна взрывать звездолеты, и, конечно же, Меннар за нее схватится всеми конечностями…

Я начал думать, как бы ее похитить или освободить или еще что…

И тут… неожиданно подвернулся тот безбашенный ликвидатор-внедренец.

Разумеется, я его сразу узнал. Конечно же, и он меня тоже.

В любых других обстоятельствах я выдал бы его сразу же, не особо раздумывая. Но тут наши интересы сходились.

Я понял – он явился по душу Наллены.

Если бы охотился на меня, Сеха и остальную команду – запеленговал бы и отдал сигнал, чтобы нас взорвали прямо со станцией. Это, конечно, сложно исполнить. Пока ликвидаторы-палачи рванут к нам, мы попытаемся спрятаться, и затеряться в космосе, вблизи рубежей. Тогда Рашаль погнался бы следом. Искал нас, подавал знаки своим. При скорости его новейшего звездолета и возможностях обнаружения даже объектов, скрытых при помощи мимикрии, он всякий раз бы нас находил…

И так продолжалось бы очень долго, пока нас, как волков на охоте, не загнали бы, в итоге, на ружья…

Я таких историй наслушался…

Но парень, реально, явился один.

В одиночку он нас не уничтожит, да и своим подать знак не сумеет. Мы дезактивируем его коммуникатор и все устройства связи отключим.

Он абсолютно лишится контакта с полицейскими.

Рашаль должен был это предвидеть, как достаточно опытный в своем деле.

И, разумеется, так и было…

А это значит… значит он хочет попытаться выкрасть Наллену и ее сына с «Лекалты». Лут уже выполнял похожие операции – вытаскивал заложников прямо из-под носа у бандитов, что их захватили. Естественно, что и теперь именно ему поручили подобную сложную миссию.

Я бы никогда не согласился воспользоваться помощью Рашаля, если бы наши интересы не совпадали. Вот почему я сделал вид, что верю, будто опытный ликвидатор, заслуженный полицейский, проворовался. Банально – купился на выгодный куш…

Но мы с ним невербально поговорили – на языке военных союза. Этот способ общаться глазами и мимикой некогда выработали, чтобы во время войны подавать сигналы своим, если те под колпаком у противника. На том же языке разговаривали и разведчики в стане врага, чтобы навести мосты и работать на своих вместе…

Я понял, что Рашаль поможет мне с Налленой и ее сыном. Я дал ему слово, что не предам, если лут вдруг не станет артачиться и поддержит меня в бегстве со станции.

В общем, мы достигли консенсуса.

Осталось лишь сделать так, чтобы Сех ничего не заподозрил и нам удалось разработать выполнимый план операции. У Рашаля, наверняка, уже были наметки. Но вряд ли он вообще представляет, насколько обстановка тут взрывоопасная…

Того и гляди рванет – и уже никому мало не покажется, в результате…

Впрочем, вместе мы должны справиться…