Попасть в историю. Злодейка в академии

Глава 7

Неимоверно хотелось почесать спину. А лучше – намылить шею. Только уже не себе, а одному типу, который, видимо, считал: никогда не поздно пойти на встречу, а если и поздно, то можно зажечь магический светляк, чтобы не спотыкаться впотьмах.

Только время шло, я тихо зверела, а боевик и не думал появляться. Закралась нехорошая мысль, что этот гад и вовсе завалился спать. Ведь двери общежития уже давно закрылись на ночь, и теперь до утра через них не выйти.

Наконец, спустя почти час Корсар появился… Правда, в духе одной девицы, заточенной в башне. Сначала распахнулось окно третьего этажа, и маг выбросил из него… Нет, не косы, а веревку. По ней-то он и спустился на землю.

Темная рубашка, черная кожаная куртка, темные штаны и сапоги – да он сливался с этой беззвездной ночью не хуже меня. Еще и двигался, как кот, плавно, тихо и стремительно. Если бы не следилка, я бы точно его упустила.

А так – на небольшом расстоянии двигалась за Корсаром, который держал курс к одной из стен академии. Ты была высокой и с зубцами, точно у замка. Только непонятно, кого именно она защищала: адептов от побегов или столицу от этих самых адептов.

В любом случае каменная ограда внушала если не трепет, то здоровые опасения: как бы не свернуть шею, когда будешь ее штурмовать. И что-то мне подсказывало, что помимо физической есть еще и магическая составляющая в этом барьере… Возможно, даже что-то вроде купола, если учесть местное адептское дракононаселение…

Вот только Корсар и не думал взбираться на стену. Скорее наоборот: он нырнул в раскидистые кусты ракитника, что росли под ней, и исчез. Я двинулась за боевиком следом и обнаружила лаз. Тот был мал, извилист и, судя по тому, что по его стенкам пробегали сполохи чар, проделан не только сквозь кладку, но и через сторожевое заклинание.

Я на пару секунд замерла, оценивая работу мага, что создал лаз. Ювелирно! Силовые линии, что пронизывали стену, были не оборваны, а раздвинуты с помощью магического контура, напоминавшего кольцо. Тот, похоже, внедрили меж двух горизонтальных энергетических токов и медленно увеличивали диаметр круга, пока размер того не стал достаточен, чтобы через него протиснулся плечистый мужчина.

Я же была куда уже, так что проход для меня оказался свободным… Вот только, когда я выбралась из него, Корсара уже и след простыл. Пришлось снова призывать магию и… по ощущениям, та была совсем рядом! Но вокруг – никого.

Тут я услышала над собой хлопки крыльев, а затем стремительно удалявшуюся в темном небе фигуру дракона.

Вот же… гад крылатый! Прикидывая время, за которое можно добраться до Фрушки, я ориентировалась на человеческие возможности, забыв, что имею дело с драконом.

Лихорадочно огляделась. Ловить извозчика по улицам – того попробуй еще найди… Зато в кристально-чистом ночном воздухе издалека доносились веселые голоса и музыка. Похоже, там была таверна. А где таверна, там и коновязь…

Я побежала на звуки разгульного веселья. Стрелой промчалась через улицу, миновала квартал и вылетела к трактиру, у крыльца которого как раз спешивался с лошади какой-то всадник.

Я недолго думая на ходу достала из кармана пару золотых и подскочила к мужику, который, видно, принял меня за мальчишку-конюха и небрежно бросил мне поводья со словами: «Воды холодной не давай, чтоб не вздуло». Ездок уже было собрался вручить мне и гнутую медьку для усердия, как я опередила – вложила в его перчатку свои деньги, выдохнув:

– Покупаю!

Мужик опешил, неверяще взглянул на монеты, а я, воспользовавшись его замешательством, вскочила в седло и наддала.

Вслед мне полетело:

– Караул! Грабят!

Я обернулась на ходу и крикнула:

– Грабят – это когда деньги отнимают. А тебе, наоборот, дали!

– Мало дали! – спустя пару секунд нашелся мужик, но уже не так уверенно.

Отвечать, что цена за такую клячу – половина золотого, не больше, не стала. Как и предлагать, если ему не нравится, добавить… Но уже не денег, а люлей.

Меж тем лошадь была столь нескладного вида, странного, будто выгоревшего на солнце рыжего цвета, с выпиравшими ребрами, что я опасалась, как бы она не издохла прямо подо мной. Но на поверку кобыла оказалась двужильной.

Я миновала пустую рыночную площадь и ратушу, набережная с дворцом остались где-то справа, когда каменные мостовые начали постепенно сменяться узкими извилистыми улочками с настилом из горбыля, деревянных плашек, а то и вовсе утоптанной, как гуменный ток, земли.

Запах нечистот при приближении к городской окраине становился все настойчивее, а дома – ниже, теснясь к самом подножию утеса. Может, они взобрались бы и на него, если бы не угроза оползня с таким-то крутогором.

Вот только странность: вроде бы ночное время, да и район не самый популярный. Только почему все коновязи (а их для данного местечка было многовато) были заняты?

Да я даже пару карет заметила. Правда, все без гербов, но, судя по виду, принадлежали они людям отнюдь не бедным. Все это было подозрительно… Особенно настораживала тишина. Где все те, кто прискакал верхом? Где разгульное веселье или драка? Куда столько народу могло подеваться?

Плюнув на поиск коновязи, накинула на кобылу простенькое стреноживающее заклинание и двинулась на вершину утеса, которая была подозрительно тиха и безлюдна.

Вот только стоило мне пройти сотню шагов до приметного раскидистого дуба, как магия внутри меня, почувствовав что-то, оживилась. Я насторожилась. Остановилась и перешла на магическое зрение, чтобы увидеть в паре метров от себя барьер купола. Гигантского полога тишины, который, помимо прочего, еще и скрывал от глаз то, что происходит под ним.

Плетение контура при этом было весьма примитивным, в отличие от лаза под стеной академии. Но масштаб впечатлял… Это же сколько энергии вбухано. Хотя, присмотревшись повнимательнее, я увидела, как из земли выходит столб энергии, который и питал всю матрицу полога. Магическая жила… Не самая мощная, скорее наоборот, но ее хватало на поддержание купола.

Вот только зачем такой размах для встречи двоих? Могли бы обойтись и пологом с диаметром в пару метров. Вот сейчас это и узнаем…

Я осторожно шагнула к плетению и вытянула руку, коснувшись упругой прозрачной преграды. И едва это произошло, как от ладони начала расходиться… дыра? То, что не пришлось даже чары взламывать, насторожило еще больше, но я шагнула вперед, и по ушам сразу же ударили звуки. Смех, музыка. А главное – люди. Много людей… А еще огней, суеты и адреналина.

Предвкушением и азартом был пропитан весь воздух вокруг.

– Первач! Грушовка! Равия! – выкрикивала басистая троллиха. – Четверть серебрушки за большую кружку!

Чуть подальше стояла лотошница и тоже нахваливала свой товар:

– Пирожки с мясом, с зеленью, со всякой требухой. С пылу, с жару, полденьги за пару…

И все это под веселую какофонию скрипок, цимбал, дудочек, рожков, разговоров, смеха и споров толпы.

И как в такой толчее отыскать боевика? Работая локтями, я протискивалась туда, где было особенно многолюдно, и тут услышала голос, который перекрикивал гул:

– Делайте ваши ставки! Принимаем последние ставки! – прокричал с небольшого помоста какой-то гном, размахивая над собой кипой бумаг. – Залет вот-вот начнется…

«Йод твою медь! Какой еще зал…» – не успела я додумать мысль, как увидела знакомую темную макушку. После этого меня уже никто и ничто не могло остановить. Я осадным тараном прошла сквозь толпу, чтобы подобраться почти вплотную к боевику и его собеседнику, что стояли у небольшого шатра.

– Вот, держи, Мглистый, как и договаривались, – с этими словами высокий, точно оглобля, тип со шрамом, пересекавшим все лицо наискосок, протянул адепту увесистый кошель. – Но теперь покажи мне все, на что ты способен. Оплошаешь – пеняй на себя.

– Я не подведу, – мрачно отозвался боевик и добавил: – А сейчас мне нужно готовиться…

– Хорошо, – кивнул меченый и ушел.

Корсар же, отодвинув полу шатра, вошел внутрь.

Ну вот ты и попался!

Кинжал сам скользнул в руку из голенища. А после я бесшумно вошла следом за адептом, чтобы в следующий миг приставить острие к мужскому горлу.

– Привет, красавчик, – произнесла тихо. – Поболтаем?

Сердце при этом билось часто-часто, как заполошная птица, попавшая в силки, а мир стал тусклым и расплывчатым, словно я смотрела на него сквозь мутное стекло. Захотелось сглотнуть от сухости, которая вдруг появилась во рту, но я сдержалась.

Ни один вздох, жест, пауза не должны были дать понять моему противнику, что я волнуюсь. Ведь зачастую мы остаемся живыми и добиваемся своего, только пока все уверены: нас нельзя убить.

Физически Корсар был сильнее меня и опытнее в открытом противостоянии. Но сейчас шла борьба не мускулов и магии, а нервов. В таком противостоянии важна сила характера, а не тела.

– Похоже, что да… – хрипло отозвался адепт и светски добавил: – Надеюсь, тебя не смутит, что я слегка раздет?

«Слегка» в исполнении боевика было почти полной наготой, не считая набедренной повязки. Вот только, несмотря на весь сарказм мага, на его показное равнодушие, могла поклясться: прояви я неосторожность, и дракон без колебаний свернет мне шею.

Да, я стояла за спиной Мглистого и не видела выражение его лица, но, судя по тому, как он замер, как напряглось его тело, стало понятно: мое приветствие он оценил. Но прежде, чем маг решил бы проявить ответную любезность и атаковать меня магией, предупредила все тем же ласковым голосом:

– Дернешься – перережу глотку. Понял?

И чуть надавила на кинжал, так что тот чуть рассек кожу и по лезвию пробежала капля крови.

– Понял, – хрипло отозвался Корсар.

– Кто заплатил тебе за убийство принца? – спросила без обиняков.

Я ожидала, что после этого меня попробуют атаковать магией, вывернуться из захвата, все отрицать, но не того, что боевик дернется вперед, сам едва ли не напарываясь на лезвие, и зло прорычит:

– Так вот, значит, как Ричард решил поставить меня на место – обвинить в собственном покушении! Ну что ж, давай тогда режь!

Мне понадобились все мои силы, чтобы клинок не распорол глотку дракону, и все самообладание, чтобы скрыть изумление от услышанного. Что это еще за «поставить на место»?

У меня были считаные доли секунды, чтобы решить: передо мной очень талантливый актер или Корсар – все же не наемник и я снова ошиблась? И между боевиком и высочеством что-то личное?

– Чего ты ждешь? – меж тем прохрипел Корсар. – Покончи с этой завистью принца раз и навсегда!

– Решаю, – ответила и чуть опустила клинок, делая вид, что сказанное магом привело меня в ступор и я растерялась.

«Ну же, давай, воспользуйся… Я же дала тебе такую шикарную возможность высвободиться», – мысленно приказала я противнику.

Наемник бы обязательно так и поступил. А потом попытался устранить меня. Но боевик не двинулся с места.

– И чего же ты решаешь? Убить меня сейчас или бросить в тюрьму? – надсадным голосом спросил Корсар.

– Тот ли ты, кто мне нужен, – выдохнула я. – Но похоже, что опять ошиблась.

С этими словами я опустила клинок, рука с которым начала уже затекать от напряжения. Расчет был прост: если Корсар не попытался убить меня, когда я лишь ослабила хватку, то и сейчас не должен. Но на всякий случай стремительный шаг назад сделала. Не зря.

Боевик тут же резко развернулся, в его руке вспыхнул атакующий аркан. Но когда маг посмотрел на меня, то из его груди вырвалось удивленное:

– Ты-ы-ы? – Его глаза округлились. Узнал.

– А кого ожидал увидеть? – отозвалась я, в свою очередь призывая тьму, и предложила: – Ну что, разнесем здесь все боевыми заклинаниями или продолжим беседу?

– Ну уж точно не девицу, падкую на принцев и эльфов, – протянул дракон, хамея.

Видимо, в его воображении я была куда как опытнее, оперативнее, опаснее… И еще много эпитетов на «опа», после которых моим врагам приходит ж… житейская мудрость.

Сейчас же, поняв, что перед ним адептка-первокурсница, дракон начал смелеть бешеными темпами.

– Угу. А вот теперь я напала на тебя. Доволен? – хмыкнула и, приметив сундук, вольготно уселась на него, закинув ногу на ногу.

При этом продолжала держать в открытой ладони черное пламя, в другой – клинок. А что? Наглеть можно не только поодиночке.

– Я польщен, – хмыкнул дракон, пройдясь оценивающим взглядом по моей фигуре. – Полно девиц, которые вешаются мне на шею, но ч…

Я иронично усмехнулась и перебила мага:

– Но меня ты запомнишь навсегда? – протянула я, поигрывая клинком, на острие которого играли блики в тусклом свете свечей.

– Стерва, – сказал, как выплюнул, боевик.

То ли маг не любил, когда ему мешают договорить, то ли дала о себе знать задетая мужская гордость, которую взяли за горло…

Я на это обвинение лишь пожала плечами, улыбнулась и просветила Корсара:

– Это фамильная черта, которой наш род гордится побольше, чем титулом. Так что спасибо за комплимент.

– Еще и дерзкая, – прошипел сквозь стиснутые зубы дракон. – Не боишься, что я тебя здесь и сейчас прикончу?

Конечно, я боялась. До завязавшегося узлом живота, до холодной испарины на спине. Но чтоб противник об этом узнал?.. Да ни за что! Так что я, мило улыбаясь, продолжила держать лицо невозмутимым, ситуацию – под контролем, а боевика – в напряжении.

– Нет. А нужно? – поинтересовалась я и, вернувшись к начальной теме нашей беседы, деловым тоном уточнила: – Ну так что там с обидой на принца? С чего это он должен хотеть «поставить тебя на место»?

– Прям щас я тебе это и рассказал, – протянул дракон, окончательно наглея. – Что я с этого буду иметь?

– Да я смотрю, ты владеешь искусством переговоров, – фыркнула я. – Ладно, тебе мое деловое предложение: ты рассказываешь, за что тебе у шатра заплатил деньги тот хмырь и почему принц точит на тебя клыки, когти и вздыбливает чешую, а я тебе дарю шикарный подарок. Жизнь называется.

– Моя жизнь стоит слишком мало, так что я предпочту кошель. Лучше с золотом, но и серебро сойдет.

– Дракон не был бы драконом, если бы, торгуясь со смертью, не попытался обогатиться? – иронично заметила я.

И тут Корсар вспылил. Аркан на его руке взметнулся, в любой миг готовый обрушиться на меня, а заодно и размозжить половину шатра.

– Да что ты понимаешь, родовитая! – зло прошипел Корсар. – Да, я дракон. А еще бастард, сын шлюхи, которого отец так и не признал. Да я всю жизнь вырывал у судьбы свой кусок хлеба! И в гонках этих демоновых тоже лишь ради денег участвую, потому что нужно помогать младшим сестрам. Богатеи любят свое самолюбие потешить. Как же, драконы ради них крылья рвут, из шкуры вон лезут, чтобы победить… – он оборвал сам себя, замолчав.

А затем прикрыл глаза, пытаясь смирить… Вот только что? Разбушевавшуюся ли магию, готовую сорваться с его пальцев атакующим арканом, или злость, что звенела сталью в каждом слове?

– А принц-то здесь при чем? – понимая, что играю с огнем, все же спросила я.

Секунда напряженной тишины. Вторая. Третья… Наступившее молчание резало нервы в лоскуты.

– При том, что я в академии самый быстрый дракон, – наконец произнес боевик, стиснув зубы так, что побелели скулы.

– А Ричарду не нравилось быть вторым? – спросила, вскинув бровь, про себя как мантру повторяя: «Невозмутимость, Лизка, ты сама невозмутимость…» А холод меж тем проникал в самую душу.

– Он ни разу не соревновался со мной, понимал, что проиграет, а когда я бросил ему вызов – отказался, – с чувством превосходства и презрения отозвался боевик. – А знаешь почему? Принц сражается, лишь когда знает, что победит.

И тут в мозгу с лихорадочной быстротой начала складываться картинка: боевик подсознательно ненавидел богатых аристократов. А Ричард для него – живое олицетворение знати. И Корсар хотел бы утереть ему нос в том, в чем считал себя лучшим, – в полетах. А Ричард возьми и уклонись… Поступил не как простой адепт, а как политик.

Кажется, здесь было простое соперничество и боевик невиновен, но… Стоило убедиться.

– И ты решил отомстить наследнику, атаковать его вчера в тренировочном зале темной магией? – задала я очередной вопрос, внимательно следя за реакцией дракона. – Наказать труса, который не принимает вызов открыто.

– Что ты несешь? – проревел Корсар, и я увидела, как начало трансформироваться его лицо: проступила чешуя, нижняя челюсть выдвинулась вперед, заострились клыки… Зрелище было не самым приятным. – Я не бью исподтишка и не якшаюсь с темной магией! И повесить на меня обвинение в том, чего я не делал, тебе не удастся…

– А кто делал? – зацепившись за последние слова Корсара, спросила я и вся подалась вперед, точно ищейка.

Корсар посмотрел на меня исподлобья и, явно прикидывая свою выгоду, протянул:

– Допустим, я видел, как кое-кто, стоявший в круге, застегивал на запястье накопитель. Здоровый такой… Сразу после того, как ты грохнулась на Ричарда. В таком артефакте можно было пронести заряд темной силы… – закончил он с намеком.

– Опиши этого кое-кого, – потребовала я.

Вместо ответа дракон усмехнулся и довольно протянул:

– Так, значит, наследника хотели прикончить… И обвинение в покушении – не месть Ричарда мне…

– Наконец-то дошло, – хмыкнула я и втянула тьму в ладонь, а затем и убрала кинжал в голенище. Надобность в них отпала.

А затем посмотрела на Корсара. А этот дракон был хорош. Развитые мышцы, красивое тело, опять же сильный характер, да и морда смазливая. Вот только умные мысли были ей не к лицу. В отличие от Змея. Подумалось некстати.

И я, разозлившись уже на саму себя, дала слабину чувствам, и у меня вырвалось язвительное:

– Да сдался ты принцу. Наследник не принял вызов не потому, что опасался быть вторым в гонке, а потому, что даже в случае победы над тобой он бы проиграл. Своей репутации. Ведь он не только адепт, но и будущий правитель. А хорош тот политик, который поддается азарту и ввязывается в глупую свару, ведясь на подначки противника?

Корсар шумно задышал, но так ничего и не сказал. Похоже, он впервые посмотрел на ситуацию под таким углом. Я же, не дожидаясь, пока боевик пройдет отрицание, немного погневается и начнет торговаться, спросила:

– Так у кого были накопители?

Ответом мне стала высокомерная усмешка. Корсар наклонился чуть вперед, облокотившись на колени, будто собирался сказать что-то важное, но вместо этого молча начал меня разглядывать. Гад явно тянул время, словно наслаждаясь моментом, играл со мной, и это раздражало.

Я почувствовала, как внутри меня закипает гнев. Его самодовольство было почти физически ощутимо: он наслаждался моментом, зная, что держит меня в напряжении. Я пыталась понять: он действительно не знает ответа или просто набивает себе цену? Причем, судя по всему, в буквальном смысле, прикидывая, сколько с меня взять денег за информацию.

С каждой секундой его уверенность становилась все более раздражающей. Я набрала воздуха в грудь для банального: «Сколько?» – но не успела.

В ночь ворвалось завывание труб. Громкое, протяжное, от которого в животе все переворачивалось. И, похоже, не только у меня. Корсар на миг замер, весь подобрался, а выражение его лица стало таким, будто на него опустилось забрало.

– Хотел бы поболтать еще, но извини, гонка над рекой вот-вот начнется, – издевательски протянул Мглистый, и стало понятно, чего он оттягивал момент. – Но если ты хочешь продолжить наше знакомство, можешь остаться в шатре. Я вернусь и расскажу тебе все, что знаю. И даже денег за это у такой симпатичной малышки, так и быть, не возьму, – произнес дракон, подойдя вплотную ко мне, сидевшей рядом с входом. А затем это наглый ящер протянул свою лапищу и, заправив выбившуюся рыжую прядь за ухо, глядя на меня сверху вниз, добавил: – Я люблю с характером, горячих: ложишься в постель с такой – как на горячие угли…

Как я удержалась от проклятия – сама не знаю. Расскажет он… ну-ну… Да из важной информации этот кобель может передать только генетическую!

Медленно выдохнула, стараясь хоть так найти опору в этом штормовом море эмоций, и процедила:

– А я, знаешь ли, как некромантка, предпочитаю мужчин похолоднее… В идеале – трупов. Их подчинять легче, да и на вопросы они отвечают куда охотнее…

Дракона от услышанного перекосило, и он, буркнув:

– Учту, – покинул шатер.

Я же и не подумала оставаться внутри. Ждать этого дракона, у которого самомнение выше гор? Нет уж. Для начала завтра присмотрюсь к оставшимся подозреваемым. Может, у кого и вправду на руке накопитель. А если нет… Всегда есть старый добрый способ вывести на доверительный дружеский разговор – шантаж. Припугнуть Корсара тем, что расскажу ректору о его милом, но не совсем законном увлечении.

Только не сегодня. Пока в крови адепта кипит адреналин гонки, ему плевать на опасность, угрозы и доводы разума. А вот завтра, когда поостынет…

Так что я, не видя смысла оставаться, покинула шатер. Вот только едва я оказалась на улице, как нос к носу столкнулась с тем, кого недавно вспоминала, – Змеем. И вид у того был, мягко говоря, злой.

Представила, как ситуация выглядела его глазами: сначала выходит почти голый боевик. И тут же за ним следом я, вся взмыленная, помятая…

Избитое:

– Это не то, о чем ты подумал, – вырвалось раньше, чем я успела прикусить язык.

– А о чем я должен был подумать? – прошипел Змей, оглядывая меня, словно ища улики.

И тут я вспомнила, что Хант тоже хорош, и в ответ выдохнула:

– Почему ты здесь? Ты же должен в академии компрометироваться этой… Как ее… Камалией!

– Почему ты решила, что я должен с ней быть? – и не подумал даже хоть сколько-нибудь смутиться Хант, подтверждая истину: у хорошего преступника стальные нервы вполне себе могу заменить железное алиби.

– Может, потому, что у вас свидание? – сложив руки на груди, отозвалась я.

– А у тебя? – холодно произнес Змей, виртуозно уходя от неприятного для него вопроса.

– А у меня – нет! – рявкнула в ответ, потому что мне это все осточертело!

– Я уже это понял, – процедил Змей, делая шаг вперед, ко мне, так что мы оказались на расстоянии вытянутой руки, и только начал было: – На кого ты…

Но договорить не успел. Мысль, озарившая мое сознание своей ясностью, едва не ослепила. Так вот почему у меня спина чесалась все то время, что я шпионила за Корсаром. От чужого взгляда! Видимо, Хант побоялся, что магический маячок я могу обнаружить, и решил использовать самый надежный и примитивный метод.

Вот… щучий сын! Внутри все закипело от злости настолько, что с языка первыми в адрес Ханта едва не вырвались самые последние слова. Но усилием воли мне удалось все же выдать отцензуренную версию своих мыслей:

– Ты следил за мной?! С самой академии! – выдохнула я, стиснув зубы. – Какого демона?..

– Такого, что ты, Тэрвин, вызываешь слишком много подозрений, – в ответ прорычал Змей, теряя все свою напускную холодность. – А то, что подозрительно, зачастую опасно.

– Для тебя? – выдохнула я, наконец найдя дорогу назад после того, как вышла из себя.

– Для принца! – рявкнул дракон, схватив меня за плечи, и встряхнул со словами: – Так что ты здесь делала?

На долю секунды все внутри похолодело. Клятва, данная канцлеру, не позволила бы мне признаться в правде, а в ложь Змей, боюсь, не поверил бы, так что я рискнула пройтись по самой кромке того, что могла сказать.

– Пыталась спасти свою репутацию! – в запале рявкнула я.

Да, с учетом ситуации, когда я вышла из шатра сразу после почти голого дракона, объяснение вышло так себе. Похоже, именно об этом и подумал Хант, скептически приподняв бровь. Пришлось пояснить:

– А как ты думаешь, случись что с высочеством, кого обвинят первой? Меня. Ведь я Тэрвин. Дочь того самого преступника, что едва не сверг с трона деда принца. Поэтому, знаешь ли, пришлось работать на опережение…

Змей испытующе посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли, чуть прищурился и уточнил:

– Решила сама найти убийцу?

– Да! – выдохнула я и, резко дернув руки в стороны, добавила: – И отпусти ты меня наконец!

Змей не был бы Змеем, если бы сделал то, что мне нужно, без вопросов.

– И как успехи в поисках? – потребовал отчета Хант.

– А тебе какое до этого дело? – тут же насторожилась я.

– Важное, – отчеканил дракон. – Ричард мой друг. И я хочу быть в курсе всего, что связано с ним.

– Так, значит, будь рядом с ним! Следи за его безопасностью, не за мной! – выкрикнула я. От души так. Прямо в лицо Ханту.

А затем вцепилась пальцами в полы его распахнутой кожаной куртки. Но он, кажется, этого даже не заметил.

– Я слежу за тем, за кем считаю нужным! – в ответ мне прошипел злой, как тысяча демонов, дракон.

Змей. Всегда спокойный и невозмутимый, лишь симулировавший раздражение, но остававшийся даже под маской гнева холодным. Сейчас я впервые видела его по-настоящему взбешенным. И хотя на скулах его не проступила чешуя, а черты лица остались полностью человеческими, но глаза… Тьма зрачка в них вытянулась в вертикальную линию, а радужка стала алой.

– Мне плевать, что ты там считаешь! – выдохнула я.

Мы орали так самозабвенно, с такой отдачей, что выстрел, ознаменовавший начало старта, не заметили. Лишь когда пять драконов в едином порыве взлетели с края утеса и нас качнуло воздушной волной так, что я едва не упала, если бы не Хант, стало понятно: гонка началась.

– Так что ты выяснила у Брайна? – меж тем, все же отпустив меня, продолжил свой допрос Рик.

– Можешь сам у него узнать после того, как он вернется, – предложила я. – Подождешь его вместо меня в шатре…

– Боюсь, что Брайн будет со мной не столь разговорчив. Да и в целом у нас с ним разговор если и складывается, то с переломами и на лекарскую койку.

– Магические дуэли? – догадалась я.

– Обижаете, леди Тэрвин, – паясничая, ответил Хант. – Только классический мордобой. Он уставом академии хоть и возбраняется, но исключение за него не светит.

«Ну да, а Рику, в отличие от принца, помахать куклами не зазорно…» – мысленно закончила я за дракона. Но я знала изворотливость Змея и его боевой опыт, и что-то мне подсказывало: победителем он выходил не только из словесных баталий. Будь те хоть с самым быстрым летуном академии.

Впрочем, вслух я сказала иное:

– Ты просто не нашел к Мглистому подход, – произнесла я, а потом опустила взгляд чуть ниже и увидела, что по-прежнему держу полы мужской куртки.

Когда осознала это, расцепила пальцы. Даже разгладила мятую выделанную кожу на груди дракона суетливыми, чуть нервными движениями. При этом я пыталась понять, что вообще на меня нашло. Зачем я вцепилась в Рика? Нелогичный поступок. Ведь физически я слабее дракона и… Объяснение было одно. Я, как и Змей, потеряла контроль над эмоциями.

От последней мысли ладонь замерла на груди дракона. Под пальцами – мужская грудь, жар которой ощущался через батист рубашки. А еще я чувствовала, как там, под ребрами, бьется сердце Рика. Гулко и отчетливо.

Мой взгляд скользнул выше. К шее с торопливо бившейся жилкой. Затем к четко очерченным, сжатым в одну линию губам, скулам с дневной щетиной. Запах перца, смешанный с инжиром…

Захотелось прикрыть глаза, потому что зрение лишь мешало. Казалось, без него все будет более ощутимым, объемным. Но я удержалась от искушения и упрямо посмотрела прямо в глаза Рика.

На изломе ночи, в свете факелов они вновь стали привычно-черными, и лишь алая каемка вокруг радужки напоминала о том, что еще недавно дракон Ханта рвался наружу.

Но Змей сумел сдержать своего зверя. И мне тоже стоило усмирить так не к месту разбушевавшиеся эмоции.

«Не забывай, что в этой истории друг принца играет против тебя», – напомнила я себе. Но помогло мало. Рассудительности хватило ровно на то, чтобы отнять руку от мужской груди и опустить. А еще сжать в кулак, словно это могло помочь мне удержаться от того, чтобы еще раз не прикоснуться к дракону.

От Ханта этот жест не укрылся, и он недовольно дернул углом рта.

– Зато у тебя этот подход, похоже, найти получилось, – слова прозвучали грубо. Голос Змея отчего-то охрип, будто дракон его сорвал.

Проклятье, Змей что, посчитал, что я с Корсаром… Вот так же, как с ним… Это предположение Ханта меня просто взбесило. Настолько, что зачесались кулаки.

Чтобы не сорваться, посмотрела выше, в небо. Там пятью грозовыми тучами, описав вокруг города круг, возвращались к утесу драконы. И что-то в их полете мне не понравилось…

Что именно, я поняла лишь спустя несколько мгновений. Лидер гонки, величественный дракон с крыльями цвета мглы, начал терять высоту. Я прищурилась, пытаясь понять, что происходит. Тело ящера дрогнуло и начало плавиться свечным воском, меняя форму, а сам летун резко завалился в сторону. А за ним подобные метаморфозы начали происходить и с другими участниками: их движения стали хаотичными, словно невидимая сила сжимала их в тиски.

– Тлен и пепел! – выругался Хант, тоже увидев, что творится в небе.

А затем ринулся к краю утеса, где был финиш, расталкивая локтями взволнованных зрителей. Я же пристроилась в фарватере за Змеем, так что протискиваться через толчею почти не пришлось. Когда мы оказались на краю обрыва, в лицо ударил ночной воздух, пропитанный опасностью и… чернокнижной магией.

Я почти физически ощутила темное проклятие, зависшее сетью над извивающейся лентой реки, вдоль которой летели драконы… Крылатые угодили в ловушку – все до единого. Их чешуя, блестевшая в свете луны, начала чернеть и исчезать.

Кажется, участники гонок даже не поняли, что произошло… Не замедлили хода, не развернулись, пытаясь первыми добраться до финиша. Вот только было ясно: они не успеют, разобьются о землю. Ведь река осталась позади…

А вот Хант понял все.

Но времени на то, чтобы сотворить заклинание, у Змея не было. И он ударил сырой силой. Ее волна прошлась по воздуху, врезалась в падавшие нагие человеческие тела, отбросив двоих назад так, что они оказались над стремниной реки.

Это последнее, что я увидела, потому как Рик бросил через плечо:

– Прикрой меня!

Не просьба. Приказ. И я подчинилась ему, встав к Змею спиной и лицом к толпе. Ведь в ней был тот, кто создал темные чары, заставившие драконов трансформироваться в полете. И этот кто-то мог ударить снова. Уже по Ханту, пытавшемуся спасти гонщиков.

Призвала магию, которая заискрилась на кончиках пальцев.

Мой взгляд метался по зрителям. Люди и нелюди – все как один таращились в небо. Кто-то истошно орал, другие прикрывали рот рукой. Гном вопил о новых ставках, кто разобьется первым… Высокий, как жердина, тип, тот самый, что передавал кошель Мглистому у шатра, выпростал руку вперед, пытаясь повторить за Хантом, но сил у меченого явно не хватало. Похоже, что это и был устроитель ночных залетов.

«Вот тот маг, который создал купол над холмом», – промелькнула мысль, а следом я увидела, как белый от страха организатор выдыхает.

И почти тут же я ощутила спиной, которая прижалась к Ханту, как его напряженное тело расслабляется.

– Они все живы? – спросила я, не оглядываясь.

– Да, – сухо отозвался Змей, тоже не спеша оборачиваться. – Только река знатно подмочила им все. Даже репутацию… – он замолчал, и я уже думала, что это все, когда Рик спросил: – Заметила кого-нибудь?

Пояснений мне не понадобилось.

– Нет. Или чернокнижник уже убрался, или изображает, как и все, удивление…

– Тогда уходим, пока не началась облава. Такой выброс магии они точно не пропустят, – выдохнул Змей и повернулся ко мне.

А я не нашла момента лучше, чтобы посмотреть и убедиться: все драконы в реке…

Мы столкнулись с Хантом буквально нос к носу… Сердце в груди совершило кульбит. Секунда, превратившаяся в одну большую неловкость. Мысли заметались испуганными птицами, и я растерянно выдохнула в чуть приоткрытые мужские губы:

– Хорошо.

Хант отчего-то гулко сглотнул, посмотрел на меня чуть расфокусированным взглядом и хрипло произнес:

– Давай к спуску.

Вот только не успели мы сделать и дюжину шагов, как полог над утесом лопнул, брызнув искрами магии, и кто-то истошно завопил:

– Ищейки!

А в следующий миг я и сама увидела людей в мундирах, которые шли цепью от подножия вверх по склону, не давая никому сбежать.

– А вот и облава… – протянул Рик и добавил: – За мной…

А затем развернулся и рванул к самому краю утеса.

– Ты что, хочешь взлететь? – вспомнив о том, что Хант вообще-то дракон, спросила я.

– Ты хочешь увидеть меня обнаженным? – усмехнулся Змей и добавил: – Прости, Бри, но на это нет времени. Так что мы будем не взлетать, а падать…

Произнес это он в тот момент, когда мы оказались у самого обрыва.

– Что-о-о?! – выдохнула я, осознав, что сейчас произойдет, и выпалила: – Я еще жить хочу!

Замечание было справедливым: внизу текла река, бившаяся о пороги. Вот только шансов при прыжке оказаться в ней было куда меньше, чем на камнях.

– Ты веришь мне? – меж тем, проигнорировав мой вопль, спросил Змей, схватив за талию.

– Угу, как себе, – выпалила я и уточнила: – Как хмельной, неадекватной, сумасбродной шестнадцатилетней себе!

– Пояснение было лишним, – поджав губы, фыркнул Рик, и в руке его вспыхнул аркан.

Заклинание зацепилось за стоявший рядом столб, а в следующий миг я почувствовала, как меня толкают и я лечу с обрыва. Правда, невысоко, недалеко, недолго и еще много приятных для меня «не».

Врезались в каменную твердь мы раньше, чем я успела хоть что-то сознать. И врезались в основном Хантом. А затем я ощутила под собой маленький выступ.

Я тут же хватилась рукой за какой-то чахлый куст, буквально распластавшись по отвесу утеса. Хант тоже прижался. То ли ко мне, то ли к граниту… Аркан в его руке исчез, и мы оба замерли под обрывом скалы. Внизу текла река, из которой в миле от нас на берег выбирались пятеро мужчин. Их мокрые обнаженные тела блестели в свете луны, полной и желтой, как головка зрелого сыра. К невольным ныряльщикам уже тоже спешили законники.

Над нами же слышались топот и крики: ловили и зрителей, и организаторов незаконных гонок. Задрала голову, чтобы что-то рассмотреть, но помешал кустарник. Его заросли скрыли нас от законников лучше любой иллюзии. Да и кастовать что-то, стоя на выступе в ладонь шириной, цепляясь за ветки, было бы проблематично.

Так что оставалось ждать, надеяться и молиться, чтобы нас не заметили, и сидеть… в смысле стоять на мысах сапог на небольшом пятачке тихо-тихо. Правда, делать это, когда нос щекотал запах сухой, готовой вот-вот рассыпаться пылью расторопши, было ой как непросто.

Я старалась не дышать, но чувствовала: еще немного – и чихну.

Попробовала задержать дыхание. Бесполезно. Лишь сердце заколотилось в груди с бешеной силой от недостатка кислорода. Или это оттого, что Рик так прижался ко мне? Дракон наклонил голову. В его черных глазах играли алые всполохи.

А в следующую секунду я почувствовала, как мою кожу опалило горячее мужское дыхание, а пространство между мной и Змеем сократилось настолько, что почти исчезло. А все потому, что мужские губы коснулись моих.

Я не знала, что поцелуи могут быть такими бархатными. Такими тягуче-сладкими. Невыносимо чарующими. Не представляла, что от прикосновений можно задыхаться, таять, сгорать… А главное – сходить с ума настолько, что терять связь с реальностью и способность к сопротивлению.

Последнее со мной и произошло. И я, вместо того чтобы возмутиться, укусить наглого дракона за губу… Ответила. Растворилась в этом миге, где были только я и Рик, а весь остальной мир казался лишним.

Сейчас даже зрение и то мешало. Я прикрыла глаза и ощутила, как все вокруг стало ярче, ощутимее, острее. Горячее дыхание Змея. Запах его тела. Вкус мужских губ, которые ласкали с отчаянно нежной страстью, за которой скрывалось едва сдерживаемое желание.

Наши руки были заняты: я цеплялась за кустарник, чтобы не упасть, Рик правой схватился за выступ камня, а левой держал меня за талию. Сильное и тренированное, мощное и тяжелое тело дракона вжимало меня в скалу, не давая сорваться. А сам Змей целовал… Все мучительнее, все откровеннее.

Вот он втянул мой язык, дразня, играя, чуть прикусывая кончик и тут же лаская. И я не выдержала этого искушения. Легонько прикусила нижнюю губу Ханта. Из горла дракона вырвался хрип. Его тело дрогнуло, будто от боли, и дракон разорвал поцелуй. Тяжело втянул воздух и рвано выдохнул мне в губы:

– Демоны подери…

Гортанный низкий стон, в котором смешались отчаяние, сожаление, неверие, ярость…

Мы со Змеем посмотрели друг на друга. И я затуманенным взглядом увидела в изменившихся вертикальных зрачках Ханта свое отражение: губы приоткрыты, голова откинута, открывая шею для поцелуев…

До сознания не сразу дошло, что мы творим! Когда! И где!!!

Но если мозг хоть как-то пытался включиться, то тело… оно все еще помнило вкус губ Змея. И одни эти воспоминания отзывались волной возбуждения. Да такой, что прошибала позвоночник разрядом молнии, чтобы взорваться в голове.

И, судя по виду Ханта, такое творилось не только со мной.

Частое дыхание Змея, его зрачки, которые медленно, нехотя, будто лишь одним усилием воли дракона, обретали нормальную человеческую форму, его твердое тело… Я ловила эти сигналы мужского возбуждения и от этого никак не могла успокоиться сама.

В нас обоих боролись сейчас желания и разум. И второй у Ханта, в отличие от меня, явно брал верх. Ну уж нет. Так нечестно. Девушку поцеловал, распалил, а сам…

Из вредности, не иначе, я прижалась теснее к мужскому телу и дотронулась губами до шеи дракона. Чуть прикусила… И тут же удовлетворенно ощутила, как сорвалось дыхание Змея, как его глаза застелил туман, а сердце в груди дракона зашлось, качая кровь рваными толчками и наливая тяжестью все, что у мужчин ниже пояса.

– Я поцеловал, чтобы ты не выдала нас… – прохрипел Змей, напомнив, что я едва не чихнула.

– А я тебя за это отблагодарила, – отозвалась я, отстранившись и попытавшись посмотреть на дракона осмысленным взглядом.

– Еще немного такой благодарности, Бри, и я сорвусь…

Со скалы или с катушек – я уточнять у дракона не стала, как и то, что я сама, похоже, уже почти… Ничем другим объяснить то, что, кажется, оставила зубами отметину на шее Змея, было нельзя.

Позор на мою рыжую голову! Как можно было так увлечься, чтобы забыть обо всем! Во всем этом единственным плюсом (который неуловимо напоминал надгробный крест) было то, что законники ушли. Во всяком случае, звуков сверху больше не раздавалось. Да и ныряльщиков всех уже отловили и погрузили в экипажи – на берегу реки никого не было, а в паре миль от реки по дороге лишь ехали две кареты с эмблемами законников.

Хант задрал голову, как и я, прислушиваясь к звукам на краю утеса.

Мы постояли еще некоторое время, выжидая. Но вокруг была только тишина. Можно уже и выбираться.

Только вот если при спуске Змей удержал нас на энергетическом аркане, то теперь использовать заклинания дракон справедливо опасался. В суматохе-то паники поди разбери, откуда пришло возмущение фона. А сейчас, когда зрителей и устроителей переловили, велика была вероятность, что новый всплеск магии привлечет внимание ищеек, которые хоть и ушли, но недалеко.

Так что из сил мы использовали не чародейские, а исключительно физические. Я, как дама, ползла первой. Змей – следом, периодически облапывая мои тылы… В смысле поддерживая и страхуя.

Когда треть пути была пройдена, половина пальцев содрана о камни, а силы почти все истрачены, я сорвалась…

Мир перевернулся. Я почувствовала удар о камни, который вышиб из легких воздух. Дышать стало нечем, не то что кричать.

Кувырок через голову. Попыталась ухватиться за куст, но тот вырвало с корнем, и это лишь немного замедлило падение. А затем был еще один удар – уже обо что-то мягкое. Во что, вернее, в кого именно, я поняла, лишь когда мужские руки вцепились в меня мертвой хваткой.

А затем мы уже вместе со Змеем кубарем покатились по крутому склону вниз, к реке. В какой-то момент Рик сумел развернуться так, что мы помчались уже ногами вперед, как с горки на ледянке. Только не сидя, а лежа. Я – на животе. Змей – на спине, выступив в роли санок. И хотя Рик пытался затормозить, но не успел. Лишь чудом вписавшись меж двух валунов, мы въехали в реку. По инерции нас протащило по мелководью. Может, затянуло бы на глубину, но Хант успел упереться ногами в один из камней, в которые врезалось течение. Так что теперь он лежал наполовину в воде.

– Ты жива? – выдохнул дракон.

– Не знаю. Выберемся из реки – скажу точно, – простонала я, осознавая, что все закончилось и я в реке. А подо мной – дракон, мастерски исполнивший роль салазок.

Да уж… Никогда не думала, что выражение «прокатиться за чужой счет» может быть столь буквальным.

– Ты сам-то как? – спросила я, поднимаясь с ощущением, что у меня ушиб всей Брианы Тэрвин. Целиком.

– Жалею, что не сдох, – честно признался дракон.

Выходили, вернее, выползали из воды мы медленно и пытаясь осознать, как нам удалось все же не убиться. Я взглянула на склон утеса и невольно поежилась: удачно я упала. Как раз в том месте, где крутое основание склона переходило в отвесную вертикаль. К вершине же подъем и вовсе был с отрицательным уклоном, так что край утеса нависал над основанием. Если бы прошла больше половины пути от того пятачка, где мы стояли, и сорвалась, то точно бы разбилась…

– Да уж… – задумчиво протянул дракон, держась за бок. Видимо, тоже впечатлился нашей удачей. И, как истинный шпион, добавил: – Давай выбираться отсюда, пока никто нас не увидел…

Я ничего не имела против. Мы двинулись прочь, огибая утес. Рик, прихрамывая, пошел вдоль реки первым. Я следом. Холод пробирал до мозга костей. Правда, так и не определилась, был ли он оттого, что я основательно так вымокла в далеко не теплой по осени водичке, или оттого, что я начала осознавать, что едва не свернула шею.

Видя, как я стучу зубами, Змей попытался меня ободрить:

– Сейчас отойдем на достаточное расстояние и сможем высушиться магией.

Хотя, как по мне, первое, для чего следовало использовать силу, – это целительские заклинания: выглядел дракон неважно. Наверняка себе все отбил. А то и сломал… Неслись мы со спуска вон как. Но при этом Змей пытался сберечь меня…

– Спасибо, – вырвалось невольное, когда я поравнялась с ним.

Рик посмотрел на меня, усмехнулся:

– Не за что. Но если бы ты рассказала, что узнала у Брайна в шатре, то боль в ребрах была бы чуть меньше.

Я аж споткнулась, так что вода в сапогах хлюпнула особенно громко. Вот ведь манипулятор-р-р! Даже не знала: злиться на Змея или восхищаться тем, как он умело разыграл ситуацию в свою пользу. Приличная девушка в моем положении была бы просто обязана все рассказать своему спасителю. А неприличная – еще и отблагодарить контрольным поцелуем.

Вот только я была агентом кардинала и докладывать все должна была в первую очередь ему, но… не Грач спас сегодня мне жизнь. И я решила, что Хант заслуживает правды. Пусть и не всей.

– Да ничего особенного, – спустя несколько секунд колебания произнесла я. – Это не он создал разность потенциалов. Хотя принца Мглистый и недолюбливает.

– Брайн поклялся тебе, что это не он? – насторожился Рик, для которого теплые вражеские чувства наследника и Мглистого не были секретом.

– Нет. Но лгать, когда к твоему горлу приставлен клинок, бывает опасно для жизни, – отозвалась я.

На это Змей криво усмехнулся:

– Что ж, учту, что значит на твоем языке «найти подход». – А затем уточнил: – Это все, что удалось выяснить?

Я прикусила губу, задумавшись. Стоит ли говорить о браслете? С одной стороны – это важная информация и лучше оставить ее при себе. С другой – Хант может мне помочь в поисках. Ведь если Ричард его друг, то Змей как никто заинтересован в поимке настоящего преступника. А ведь тот, скорее всего, был на утесе. И, мало того, мог подслушать наш с Корсаром разговор в шатре. А после и устранить дракона, пока тот его не выдал. А это значит, что скоро и на меня откроют охоту.

Чтобы выжить в этой игре теней, мне нужны были союзники. Хотя бы один. И я решилась…

– Вообще-то нет… Мглистый указал, что видел на одном из адептов, что были в круге в момент нападения, накопитель. Только у кого именно, дракон не сказал. Заявил, что после гонок все подробно опишет. Но до финиша он не долетел.

– Однако как вовремя появилось это чернокнижное заклинание… – задумчиво протянул Хант, озвучив мои мысли.

– Я тоже об этом подумала. Ты не видел никого рядом с шатром?

Дракон скривился то ли от боли, то ли от неприятных мыслей и произнес:

– Там было слишком много народу. Но прицельно никто не крутился. Так что…

Ханта я за ответ поблагодарила, но матом:

– Вот рахт!

– Он самый и есть… – согласился Змей, и мы двинулись дальше, стуча зубами от холода в унисон.

Когда же отошли на достаточное расстояние, то Хант призвал магию, чтобы высушить нас, а после и заняться лечением. Как показало диагностирующее заклинание, я отделалась трещиной в плечевой кости и синяками, а вот Змею досталось больше: переломы ребер, ключицы, разрыв нескольких связок, раны…

Так что настояла на том, чтобы дракон начал врачевание с себя. Так и заявила: если он, потратив силы на одну не сильно-то и покалеченную девицу, после потеряет сознание от ран и боли, то мне, с моими знаниями, будет проще добить его и поднять уже как зомби, чем спасти. Змей это к сведению принял и споро начал самолечение. Что-то помельче Хант залечил, срастил, на серьезные переломы наложил фиксирующие чары и обезболил.

Я смотрела на то, как легко и уверенно дракон лечит себя, и у меня невольно вырвалось:

– Из тебя бы получился неплохой целитель…

– Да я надеюсь, что и посол после окончания академии выйдет сносный, – отозвался Змей.

А я едва не ляпнула, что воин уже вышел хороший. Но вовремя прикусила язык. Ведь простая адептка не могла знать истории Риквара Ханта, как и читать его досье…

Вспомнилась ночь, когда канцлер дал мне его в руки ознакомиться. И я задумалась: почему Грач оказался тогда столь щедр на информацию о друге принца? Мог ведь и парой слов все обрисовать? Или… не мог? Ведь не только я приносила клятву о неразглашении…

Смутные догадки уже были готовы оформиться в мысль, когда Хант, залечив свои основные раны, подошел ко мне.

– Давай свою руку, – произнес Змей.

Нехотя сняла колет и задрала рукав, обнажив плечо. То уже опухло. Хант осмотрел его и приготовился накладывать чары.

– Знаешь, Рик, мне это не нравится. Это безопасно? – трусливо протянула я.

– Ты мне веришь? – приподняв бровь, произнес он.

А у меня случилось дежавю. Кажется, подобное я слышала перед тем, как Хант столкнул меня с обрыва… Все это наводило на мысли: с доверием у дракона примерно так же, как у меня, – никак.

– А мне обязательно отвечать? – поморщилась я, чувствуя, как горевшую огнем кожу приятно холодят мужские пальцы.

– Даже так… – протянул Змей.

– Скажи, что будет не больно, – потребовала я.

– Нет, не будет… – покладисто отозвался Рик и добавил: – Может, немного… Да-а-а.

– …а-а-а, – взвыла я, когда плечо словно пронзили тысячи игл.

– Ну вот и все, – меж тем заключил Змей.