Порочный ангел

Глава 6

— Ну знаешь, отец, думаю, на этот раз ты зашел слишком далеко.

Девина остановилась в дверях конторы «Тилл — Дейл». На этот раз за ее спиной стояли двое — не только Лай Хуа, но и плечистый ковбой.

Нахмурив седые брови, Харви Дейл повернулся к дочери:

— Входи, Девина. А вы, Шарп и Лай Хуа, можете подождать за дверью. Мисс Девина не задержится. — Когда Девина вошла в комнату, отец закрыл дверь. Харви Дейл обратился к безупречно одетому джентльмену, который поднялся из кресла при виде девушки.

— Джордж, вы помните мою дочь Девину?

— Конечно, помню, Харви. Рад снова видеть вас, Девина. Надеюсь, вам понравится в Тумбстоне. Миссис Тиллсон нашла жизнь здесь вполне приятной, когда привыкла к провинциальному очарованию города.

Девина встретила приветствие партнера отца с напряженной улыбкой:

— Я тоже рада снова видеть вас, мистер Тиллсон. Что касается наслаждения жизнью в Тумбстоне, я начинаю сомневаться в этом. Неужели миссис Тиллсон привыкала к Тумбстону тоже в сопровождении телохранителя?

Харви поспешно взял Девину за руку. Решительно ведя ее к своему кабинету, он на мгновение повернулся к своему партнеру:

— Джордж, прошу прощения. Нам с Девиной нужно обсудить ряд вопросов.

Прекрасные губы Девины сердито подергивались, когда отец вел ее в кабинет, и, когда он закрыл за собой дверь, она обрушила на него весь свой гнев:

— Что же это, папа? Сначала ты настоял, чтобы служанка сопровождала меня, даже когда мне нужно просто сходить в магазин. А сегодня у двери моей комнаты я обнаружила еще и этого человека. Он сказал, что ты поручил ему меня охранять и сопровождать во время прогулок по городу. Это уже невыносимо! У меня уже целая свита! Ты хочешь, чтобы весь город смеялся надо мной?!

— Девина, успокойся. Нет необходимости повышать голос.

— Я не повышаю голос!

Седые усы Харви Дейла раздраженно дернулись.

— Я не буду обсуждать с тобой эту тему. Я вообще не намерен спорить с тобой. Я не хочу повторения вчерашнего инцидента. Если бы Чарлз Картер не подоспел вовремя, тебе пришлось бы пережить не только унижение от того пьяного ковбоя.

— Отец, это было незначительное происшествие. Чарлз прекрасно с ним справился, и я поняла, как просчиталась, не послушав совета Лай Хуа. Когда я привыкну к Тумбстону и буду хорошо осведомлена о тех местах, где приличным дамам нельзя появляться, даже она не будет мне нужна, не говоря уже о телохранителе!

— Девина, я уже сказал тебе, что не собираюсь обсуждать этот вопрос.

Струившийся через окно солнечный свет освещал раскрасневшееся лицо Девицы. Харви стало жаль ее. Когда же он наконец запомнит, что его обычная властная манера в отношениях с Девиной действует словно порох? Но, судя по воинственному блеску ее глаз, сейчас уже поздно было пытаться загладить вину. Ему оставалось только одно — твердо стоять на своем, хотя сердитые искры в глазах Девины уже породили пламя.

— Очень жаль, папа, потому что я не потерплю, чтобы за мной всюду таскался этот неухоженный сторожевой пес.

— Конечно, внешний вид Сэма Шарпа оставляет желать лучшего, но он очень надежный человек, Девина. Можешь быть уверена, он жизни не пожалеет, защищая тебя, и он…

— Жизни не пожалеет! Папа, вчерашний инцидент произошел из-за моей ошибки! Тот человек принес извинения и поспешил удалиться, когда Чарлз все объяснил.

— Да, ошибка. Это была ошибка во всех отношениях. — В голосе отца зазвучали нотки упрека, и он тихо продолжил: — С твоей стороны было ошибкой пренебречь моим советом и советом Лай Хуа, которой я поручил помочь тебе ориентироваться в Тумбстоне. С твоей стороны также было ошибкой, когда ты решила умолчать об этом инциденте. Я по-прежнему крайне недоволен, что мне пришлось узнать об этом из вторых рук, когда уже весь Тумбстон много часов обсуждал эту историю. И я виню себя в том, что произошло.

— Ты ни в чем не виноват, папа. — Несмотря на раздражение, Девина не хотела, чтобы отец взял на себя даже часть вины. Она собиралась продолжить, но отец оставил ее нетерпеливым взмахом руки.

— Речь не о том. Узнав, что с тобой случилось, я понял: тебе необходима защита. — Девина покачала головой:

— Боюсь, ты видишь демонов там, где их нет, и я не думаю, что пострадаю…

— Девина, пожалуйста…

Прервав дочь, Харви мягко положил руку на ее плечо. Выражение его лица изменилось, он улыбнулся.

— Дорогая, давай не будем спорить. Я был не прав, когда сказал, что не хочу и слышать о твоих возражениях против присутствия Сэма Шарпа. Прошу, присядь, дорогая, и позволь мне объяснить.

Удивляясь столь разительной перемене, Девина заколебалась и в конце концов позволила проводить себя к креслу. Устроившись напротив нее, отец рассмеялся:

— Полагаю, у тебя есть основания для подозрений. В прошлом я не сделал ничего, что заставило бы тебя поверить, что я могу учесть чье-либо мнение, кроме собственного, но я тебя хорошо понял. Ты теперь взрослая женщина и с тобой нельзя обращаться как с ребенком.

Внезапно наклонившись к ней, Харви взял обе ее руки в свои и крепко сжал их.

— Несколько минут назад я говорил о твоей уязвимости, Девина, но, по правде говоря, меня беспокоит не столько твоя уязвимость, сколько моя собственная.

Девина была явно обескуражена. Она с беспокойством взглянула на отца.

— Позволь мне объяснить, дорогая. Я уже рассказывал тебе об ограблениях — их было шесть за последние три месяца. По какой-то неизвестной причине нападениям подвергается только «Тилл — Дейл». Более крупные партии денег других компаний, охраняемые не лучше наших, доставляются беспрепятственно. Я бы предположил, что это объясняется каким-то искаженным стремлением к отмщению за мнимое зло, но пока мне было недосуг задумываться над этим. Ты меня понимаешь?

Девина в ответ кивнула.

— В тот самый момент, когда ты вошла в контору, мы с Джорджем думали над тем, как поймать, этих грабителей, или по крайней мере на время отвлечь их внимание, чтобы суметь доставить следующую партию денег. Нам обязательно нужно заплатить шахтерам.

— Иначе они прекратят работу?

— Да, конечно. Но может случиться нечто худшее. Около года назад в наши шахты стала просачиваться вода. Потребовались большие расходы на ее откачку. Сейчас мы ведем переговоры с крупным банком в Сан-Франциско о займе для покупки дополнительного оборудования, насосов. Без этого больше шести месяцев мы не проработаем. — Взглянув на дочь, Харви Дейл убедился, что она внимательно слушает его. Он продолжил: — Когда я узнал, что на тебя напали на улице…

— Но, папа, это же была моя вина.

— Девина, прошу, дай мне закончить. Вчерашний инцидент побудил меня рассмотреть ситуацию с другой стороны. Люди, похищавшие наши деньги, несомненно, пытались отомстить — Джорджу или мне. Я пришел к выводу, что скорее всего эти действия направлены против меня. А где я наиболее уязвим? Ответ прост: это деньги моей компании и ты.

Девина улыбнулась, чтобы как-то успокоить отца:

— Папа, мне кажется, ты преувеличиваешь. Если бы грабители хотели добраться до меня… Ведь я уже была в руках у их вожака, но он отпустил меня. Помню, этот негодяй сказал, что я не стою того, чтобы со мной возиться.

— Это было до того, как они узнали, кто ты, Девина.

В ответ она лишь недоверчиво рассмеялась. Отец продолжил, чуть понизив голос:

— В любом случае, Девина, я пришел к выводу, что наиболее уязвим из-за тебя. Поэтому прошу тебя, не сердись, что я приставил к тебе охрану. Можешь успокоить себя тем, что я прежде всего забочусь о тебе.

— Папа, я…

— Девина… — Глубоко вздохнув, Харви заставил Девину встать. Все еще крепко держа ее за руки, он почти прошептал: — Боюсь, что уже для всех, кроме тебя самой, очевидно, что я дорожу тобой больше всего на свете. Я не смог бы смириться с мыслью, что из-за меня с тобой что-то произошло.

Девина была тронута настолько, что не смогла найти слов для ответа. Она смотрела в глаза отца и видела в них любовь к ней. Потом он повел ее под руку к двери кабинета со словами:

— Я прошу тебя немного потерпеть, дорогая. Уверяю, что в течение месяца грабители будут пойманы и наказаны. Или же они исчезнут из этих краев.

— А я тем временем должна терпеть присутствие Сэма Шарпа день и ночь? — Харви рассмеялся:

— Нет, дорогая, только днем. Ночью его сменит Уолли Смит.

— Отец!

— Милая, это всего лишь предосторожность. Остановившись, чтобы открыть дверь, Харви вновь повернулся к дочери:

— Спасибо, что поняла меня. Удачных покупок. — Через несколько минут Девина уже снова шла по улице. Посмотрев на свою миниатюрную спутницу и дюжего охранника, шедших сзади, Девина тихо вздохнула и остановилась.

— У меня пропало желание делать покупки, Лай Хуа.

Не произнеся больше ни слова, она решительно направилась в сторону Четвертой улицы, чтобы вернуться домой.

Девина шла быстро. Стук ковбойских сапог по тротуару, раздававшийся у нее за спиной, усиливал раздражение.

Итак, отец снова сумел уговорить ее. И вот теперь в глазах жителей Тумбстона она — беспомощная, перепуганная девица, пользующаяся защитой обожающего ее отца.

Да, он любит ее, как любил и ее мать. Он гордится своей прекрасной дочерью, как гордился своей красавицей женой. Он хочет для нее всего самого лучшего, однако вопрос о том, что собой представляет это «лучшее», обсуждению не подлежит. Она понимала, что он будет удовлетворен исполнением только собственных желаний, и если это «самое лучшее» не принесет ей радости, ему это будет безразлично.

Почему же она не высказала свои мысли, когда отец говорил о своих опасениях? Конечно, из-за умения отца преодолевать женское сопротивление. Но ее молчание также объяснялось и страхом. Холодок пробегал по ее спине, когда она вспоминала взгляд темных глаз, от которого так безуспешно пыталась избавиться. Унизительно было признаваться, пусть и самой себе, что мужчина, который был ей даже незнаком, сумел так прочно обосноваться в ее мыслях. Она даже сейчас никак не могла понять, как этому наглецу удалось вызвать в ней такие чувства. Одно лишь представление, что снова находится в его крепких руках, полностью лишало ее воли.

Она действительно оказалась безвольной. В результате ей навязали телохранителя. Как это унизительно, когда к тебе относятся словно к болонке, не способной защитить себя.

Не оборачиваясь, чтобы убедиться, следует ли за ней телохранитель, Девина свернула на Фримон-стрит. Она увидела, что Лай Хуа встревожена. Девина улыбнулась ей и вернулась к своим мыслям.

Да, отец сумел внушить ей, что не может быть абсолютной безопасности. Но ведь она и сама это осознавала. Еще до того, как отец высказал свои опасения. Желая избавиться от тревоги, она приподняла подбородок и решительно зашагала вперед.

С биноклем в руке Росс переместился по склону холма, чтобы получше все рассмотреть. Нет, никакой ошибки не было. Девина Дейл шла по Фримон-стрит и выглядела самоуверенной. Рядом с ней семенила Лай Хуа. А позади Девины шел Сэм Шарп.

Сэм Шарп! Этот пойдет на что угодно, лишь бы набить карманы… Именно Сэм Шарп выполнял почти всю грязную работу для Харви Дейла. Но, похоже, он получил более приятное задание. Конечно, какому мужчине не понравится сопровождать такую женщину, как Девина Дейл?

Росс яростно сжал зубы. Можно было сказать с уверенностью, что Дейл нанял подходящего человека для охраны своей бесценной дочери. Дейл платит хорошо; и Шарп убьет любого, кто попытается отнять у него этот заработок.

Проклятие! Росс не ожидал такого осложнения. Его плохое настроение улетучилось рано утром, когда Джейк вернулся в хижину и рассказал ему, что Лай Хуа стала личной прислугой Девины Дейл. Он почувствовал разочарование, когда Джейк сообщил, что Лай Хуа отказалась сделать что-нибудь, что могло бы хоть как-то навредить ее новой хозяйке, но он хорошо знал Джейка и был уверен, что тот сумеет убедить Лай Хуа помочь им. И Росс уже даже начал успокаиваться. Ведь теперь он будет узнавать, что происходит в доме Харви Дейла.

Настроение Росса сразу испортилось, когда рядом с Девиной он увидел Сэма Шарпа. Проклятие! Он не мог поверить своим глазам. Но Сэм Шарп действительно сопровождал Девину этим утром.

Росс не мог оторвать взгляда от Девины Дейл. Он хотел получше рассмотреть ее лицо. Чистые, сияющие голубые глаза, безупречная белая кожа. И совершенные черты лица. А ее губы! Какие у нее манящие губы…

Однако этот соблазнительный рот сейчас кривился от раздражения. Ах, так мисс Дейл не нравится терпеть поражение от собственного отца! Приподняв подбородок, она неожиданно повернулась в его сторону, и он увидел, как что-то промелькнуло в этих захватывающих дух глазах. Что это было? Проклятие! Девчонка скрылась за углом дома. Росс опустил бинокль.

Присутствие охранника осложняло осуществление плана, но не делало его невыполнимым. Росс давным-давно решил: если очень хочешь чего-то — сможешь добиться. Нет ничего невозможного.

С задумчивым видом Девина повернулась к зеркалу. Да, пожалуй, она действительно выглядит прекрасно. Высокая прическа подчеркивает совершенство ее профиля. Она специально оставила несколько светлых локонов, зная, что бесполезно пытаться справиться с ними. Большой вырез платья, пусть чересчур смелый, позволяет видеть, как красивы ее шея и плечи. Раздался стук в дверь. На пороге появилась служанка.

— Приехал доктор Картер, мисс Девина. Он ждет в гостиной.

— Скажи ему, что я сейчас спущусь, Молли. — Повернувшись к Лай Хуа, Девина лукаво улыбнулась:

— Так, значит, Лай Хуа, я выгляжу прекрасно?

— О да, вы великолепны, госпожа. Доктор Картер будет потрясен.

Девина быстро вышла на комнаты. Она спустилась в гостиную и на мгновение замерла, увидев высокую широкоплечую фигуру Чарлза в прекрасном темном костюме. Она почувствовала легкую дрожь. В нем было что-то такое… Но ее замешательство быстро исчезло, сменившись удовольствием при виде красивого лица Чарлза, его добрых глаз.

Девина подавила смех. Как и предсказала Лай Хуа, Чарлз совершенно потерял дар речи.

Широко улыбнувшись, Девина грациозно протянула Чарлзу затянутую в перчатку руку:

— Добрый вечер, Чарлз. Вы сегодня необычайно красивы.

Темные глаза Чарлза смотрели на Девину с волнующей теплотой.

— Девина, я совершенно честно могу сказать, что вы самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. Без сомнения, общество Тумбстона перессорится из-за вас.

Девина непринужденно рассмеялась:

— Перессорится! Чарлз, общество тогда никогда не простит меня!

Чарлз удивил Девину, коснувшись ее щеки легким поцелуем.

— О, оно простит, Девина. Оно простит вам все что угодно.

Неожиданно послышались шаги, и, обернувшись, Чарлз и Девина увидели. Харви Дейла, выразительно приподнявшего брови.

— Чарлз, если вь закончили забивать чепухой голову моей дочери, то, полагаю, вам пора отправляться в «Шиффелин-холл». Если только вы не собираетесь специально опоздать к началу, вам лучше не терять времени.

— Харви, я вовсе не считаю, что говорить прекрасной женщине о том, как она красива, — это потеря времени.

— В данном случае это как раз потеря. Девина и так знает, что она красива. Это у нее в крови. Полагаю, вы сможете произвести большее впечатление на мою дочь, если будете хвалить ее ум.

— Чарлз, мне кажется, отец пытается избавиться от нас, так что я предлагаю последовать его совету. — Повернувшись к отцу, Девина уже серьезно спросила: — Папа, ты ведь убрал на сегодня сторожевого пса, так?

— Сторожевого пса? — удивился Чарлз. — О чем это вы?

Девина улыбнулась:

— Я расскажу вам по дороге, Чарлз.

Чарлз уже взял Девину под руку, когда Харви неожиданно задержал его. Девина взглянула на отца и была поражена сквозившей в его взгляде тревогой, когда он обратился к Чарлзу:

— Если бы вы уже не продемонстрировали свою заботу о благополучии моей дочери, Чарлз, то сейчас я бы крайне строго предупредил вас. Но я знаю, что в этом нет необходимости.

Несколько смягчив тон при виде искренней заботы отца, Девина сдержанно произнесла:

— Да, отец, ты прав. В твоем предостережении нет необходимости.

Она потянула озадаченного Чарлза к двери.

— Вы слышали, что сказал мой отец, Чарлз. Мы опоздаем и тогда действительно привлечем всеобщее внимание.

— Вы произведете потрясающее впечатление, когда бы ни появились, Девина. У меня в этом нет сомнений.

Девина улыбнулась, несмотря на вновь возникшую в душе тревогу, когда они вышли на крыльцо.

— Чарлз, думаю, я влюблюсь.

В ответ Чарлз доверительно прошептал ей на ухо:

— В этом я вас опередил, дорогая.

Незаметный в темноте, Росс направил бинокль на освещенную газовыми фонарями улицу как раз в тот момент, когда красивая пара спустилась с крыльца. Потрясенный, он на мгновение замер. Он следил, как мужчина и женщина торопливо шли вверх по улице. Наконец тихое шипение вырвалось из его горла.

Чарлз Картер. Ненависть снова вспыхнула огнем в душе Росса. Он перевел взгляд на женщину, шедшую рядом с Картером. Чарлз Картер и Девина Дейл. Лучше пары и не сыскать. Он позаботится, чтобы они недолго были вместе. Поднявшись на ноги, Росс в полутьме быстро зашагал по тропе туда, где была привязана его лошадь. Он уже достаточно увидел в этот день.

Если бы Росс посидел с биноклем еще некоторое время, он бы узнал, что Харви Дейл покинул свой дом почти сразу после ухода дочери и молодого доктора.

Харви постоял несколько минут в прихожей, когда Девина и Чарлз быстро пошли по улице. Потом он надел шляпу и вышел на крыльцо. Постояв здесь еще около минуты, он сбежал по ступенькам и быстрым шагом пошел по улице.

Харви Дейл никак не мог отдышаться. Сердце сильно билось, кожа покрылась потом. Он попытался приподняться над теплым телом, лежавшим под ним, но руки ослабели и отказывались держать его. Решив дать себе еще несколько минут, чтобы восстановить дыхание, он повернул голову и прижался щекой к черному бархату волос Лили.

«Спокойно… спокойно… дыши глубже», — твердил ему разуй, направляя и наставляя его. Дыхание уже почти выровнялось, когда его внезапно осенило. Проклятие! Ей это опять удалось. Лили едва не поставила его на колени.

Силы быстро возвращались к нему, и Харви приподнялся над Лили, замерев на миг, чтобы полюбоваться экзотическими чертами лица женщины, так неподвижно лежавшей под ним.

Она не проявляла никаких признаков страсти, была спокойна и сдержанна. Конечно, ее безупречная золотистая кожа слегка порозовела, а губы приоткрылись, чтобы легче было дышать, но она была совершенно спокойна.

Закрытые глаза Лили казались черными мазками на кремовой коже, и пока он наблюдал, веки, обрамленные густыми ресницами, дрогнули и разомкнулись. Глубокие и сверкающие глаза Лили были непроницаемыми, когда ее взгляд заскользил по его лицу. Какое-то странное чувство зашевелилось в душе Харви, совершенно иесозвучное с его гневом.

Нежность… это была нежность. Ему подумалось, что он взял прекрасную, неопытную девственницу и превратил ее в восхитительную, волнующую женщину. Ребенок, которым была Лили, когда он впервые овладел ею, исчез. Лили, которую он сейчас сжимал в объятиях, хорошо усвоила его уроки и превзошла все его ожидания. Несмотря на всю ее покорность и стремление угодить, Лили теперь представляла собой поистине сильную женщину.

Он точно не помнил, когда Лили стала его любовницей. Год назад? Очевидно, даже раньше. Просто его разум отказывался признать, что их связь длится так долго. По правде говоря, он ожидал, что его интерес к ней иссякнет после нескольких визитов. Вместо этого Харви стал постоянным посетителем комнаты, к которой вела винтовая лестница, и совершенно зашел в тупик.

Харви почувствовал легкое раздражение. К сожалению, Лили стала забывать, кто она, уже не проявляла покорность и хотела встать на одну ступень с ним. У его прекрасного восточного цветка вдруг обнаружились ранее незаметные шипы, но он не собирался позволить ей поменяться с ним местами. Нынешняя слабость доказывала, что он снова позволил Лили довести его до предела. Еще раз она продемонстрировала свою власть над ним, причем самым интимным образом.

Поразительно, какие противоречивые чувства питал он к Лили. Она была загадкой — ненавидела его и тут же сполна удовлетворяла его самые сокровенные желания. Очевидно, и он относился к ней так же. Он презирал Лили за ту власть, которую она обрела над ним, но не мог уйти от нее..

Харви сел, чувствуя, как глаза Лили следят за каждым его движением. Он встал с постели и несколько мгновений возвышался над ней. Взгляд Лили опьяняюще скользил по его телу, и Харви не противился — он городился своим телом, своей зрелой мужской красотой.

Лили тоже встала с постели и, подняв руки, запустила длинные, изящные пальцы в его серебристо-седую шевелюру, коснулась лица, дразня его губы. Она скользнула мягкими ладонями по его шее, провела ими по широким плечам. Её пальцы пробежали по мускулистой груди, погрузившись в седые завитки. Одним пальцем она заскользила по сужавшемуся треугольнику седых волос, от груди до самого паха. Глядя ему прямо в глаза, она обхватила рукой его плоть, лаская ее и издавая тихие воркующие звуки. Воля стремительно оставляла его. И Харви вдруг понял, что ему грозит. Необходимо сделать усилие и взять ситуацию под свой контроль.

Обхватив узкое запястье Лили, Харви прекратил ее чувственные ласки. Он улыбнулся и произнес:

— Ты говорила, что дашь мне все, что я пожелаю, так. Лили?

Лили широко улыбнулась в ответ, но Харви заметил промелькнувшую в ее глазах подозрительность.

— Да, мистер Дейл. Я всегда исполняла ваши желания.

— Да, иногда ты давала даже больше, чем я хотел. Но сейчас у меня к тебе иная просьба.

— Вам стоит только выразить ваше желание,

— Я хочу, чтобы ты поговорила со мной.

— Поговорила, мистер Дейл?

— Да. Чтобы ты рассказала мне, что чувствуешь, занимаясь любовью с мужчиной, которого презираешь. Лили притворно запротестовала:

— Но я не испытываю к вам презрения, мистер Дейл. Ваша страсть доставляет мне радость.

Харви рассмеялся резким, скрипучим смехом:

— Радость?! Лили, не надо. Не считай меня дураком. Я знаю, что ты чувствуешь. Я знал это с того первого раза, когда ты пришла ко мне, обнаженная и дрожавшая от страха.

Прекрасное, улыбающееся лицо Лили окаменело.

— Если это так, зачем вы задаете вопрос, ответ на который вам известен?

— Для того чтобы услышать, как ты это произнесешь. Ты сказала, что дашь мне все, что я захочу. Ну так вот. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты чувствуешь, когда я прихожу в твою комнату, когда пользуюсь твоими услугами.

Лили, не таясь, сузила глаза, и Харви понял, что сумел пробиться через ее сдержанность, ее спокойствие. Игра пошла в его пользу, и он продолжил свой нажим:

— Что ты чувствуешь, когда понимаешь, что именно я снял тебя с пьедестала, когда твоя мать вознесла тебя из грязи, в которой живут все ваши люди? Испытываешь ли ты горечь, когда понимаешь, что великолепное будущее, которое она готовила тебе откладывается, пока я использую тебя как свою персональную шлюху?

Темные глаза Лили сверкнули, и Харви почувствовал, что до победы остался один шаг.

— И что ты чувствуешь, когда вынуждена отвернуться от человека, которого ты надеялась полюбить, отвернуться от него и идти ко мне, человеку, который с презрением относится к твоему народу, считая его всего лишь грязью под ногами?

Лили трясло, и Харви замолчал, готовясь к последнему удару.

— Что ты чувствуешь, зная, что я использую твое тело, как хочу, позволяю тебе ублажать меня, когда я уважаю тебя не больше чем собаку, бегущую за мной по пятам в ожидании подачки? Что ты чувствуешь, Лили? Скажи мне.

Лили колебалась, и он требовательно повторил:

— Скажи мне!

— Да! Да! Я скажу вам, что я чувствую. — Ее высокий, чистый голос рассек воздух, словно хлыст, когда она посмотрела ему прямо в глаза. — Я ненавижу вас, Харви Дейл. Я ненавижу вас всей душой. Я ненавижу вас за ту власть, которую вы имеете над моей матерью, и за то, как низко вы используете меня. Я ненавидела вас с того самого момента, когда впервые увидела, и буду ненавидеть даже в мыслях, пока не умру.

Победное ликование охватило Харви. Еще один шаг — и все встанет на свои места. Он будет полным хозяином положения.

Улыбаясь по-прежнему, Харви взглянул в искаженное ненавистью лицо Лили, восхищаясь тем, как прекрасно оно было даже сейчас.

— Значит, ты ненавидишь меня, Лили…

— Изо всех своих сил.

— Это неприятно, не правда ли? — Харви отпустил ее запястье, но не дал Лили убрать руку со своего тела, шепча ей: — Нет… нет, Лили. Я хочу, чтобы ты доставила мне удовольствие.

Глаза Лили яростно сверкнули, и она отступила от него.

— Нет!

— Ты это серьезно. Лили? Ты же знаешь, как пострадает твоя мать, если я передам куда следует имеющиеся у меня бумаги.

— Нет!

— Ты доставишь мне удовольствие, Лили, и сделаешь это сейчас. Ну же, я помогу тебе.

Взяв руки Лили, Харви обвил ими свою шею и притянул к себе ее стройное тело, не показывая, какой огонь вспыхнул в нем при соприкосновении с ее нежной кожей.

— Поцелуй меня. Лили. И помни о последствиях, если откажешься. Помни, что ты уже не девственница и тебе никогда больше не стать такой, какой ты была. Помни, что ты такая, какой я тебя сделал, и ты принадлежишь мне до тех пор, пока мне нравится держать тебя в качестве своей шлюхи. Вспомни все, чему я научил тебя. А потом, и то удовольствие, которое испытываешь, когда я довожу тебя до экстаза… удовольствие, которое ты так горячо отрицаешь умом, но которому не в силах противиться твое тело. Оно выдает тебя. Помни и отдайся мне. Я жду.

Когда Харви замолчал, темные глаза, которые были так близко от него, засверкали от сдерживаемых чувств. В их черной бездне он увидел ярость, страсть, ненависть. А потом в них промелькнуло что-то еще. Он увидел, как Лили начинает успокаиваться. Он почувствовал возвращение ее воли, наполнившей силой ее тело. Он увидел, что она совершенно преобразилась, и медленно подняла губы ему навстречу. Восхищаясь этой женщиной, удивляясь ее силе, решимости, он чувствовал, как его снова охватывает страсть.

Руки Лили сжались вокруг его шеи, когда ее губы встретились с его губами. Ее язык буквально ворвался в его рот. Не в силах больше сдерживаться, Харви обхватил ее руками и прижал к себе с ослепляющей страстью.

Она снова принадлежит ему, этот бесподобный восточный цветок — его Лили.