Порочный святой

10

ДЖЕММА

В компьютерном классе уютно, приглушенный свет и светящиеся дисплеи компьютеров — это как второй дом. На стене г-жа Хуанг разместила увеличенные распечатки из National Geographic, абстрактные цифровые работы учеников и уголок для открытого обмена, где ученики и учителя могут размещать изображения из своих портфолио.

Я рассматриваю последний из своих снимков, отобранных для текущего проекта, который поручила г-жа Хуанг.

Еще несколько студентов находятся в лаборатории, но они постепенно уходят. Обычно только я остаюсь на некоторое время после уроков, чтобы поработать над своим проектом.

Мисс Хуанг останавливается позади меня и наклоняется, чтобы изучить мой выбор через плечо.

— У тебя отличный взгляд фотожурналиста, Джемма, — хвалит она.

— Спасибо.

На моем лице появляется улыбка, и я прикусываю губу, прислушиваюсь к своей интуиции и, покрутившись между фотографией пожилого мужчины на туристической тропе и пейзажем, выбираю фотографию мужчины. Мисс Хуанг одобрительно хмыкает.

Пожилой мужчина демонстрирует хорошую физическую форму, поскольку он находится в середине похода. Мне нравится, как мягкий пасмурный свет подчеркивает изрезанные морщины на его лице. В его счастливых, прищуренных глазах светится дух авантюризма.

— Мне нравится этот снимок. Прекрасный момент.

— Я не люблю сильно беспокоить объект съемки, просто наблюдаю и позволяю сцене разворачиваться передо мной, пока не наступит подходящий момент для нажатия кнопки. — Я извлекаю SD-карту из компьютера и вставляю ее обратно в камеру. — Это действительно помогает.

Мисс Хуанг смеется над этим. — Отличная работа, Джемма. Мне не терпится увидеть твой проект, когда он будет завершен.

Она переходит к следующему ученику, работающему после уроков, а я погружаюсь в редактирование своих снимков — мое личное медитативное счастливое место.

К тому времени, когда я ухожу, солнце целует горизонт, и свет на стоянке быстро угасает. Я пробыла здесь дольше, чем собирался, но хорошо продвинулась в работе над своим фотопроектом.

На студенческой стоянке почти не осталось машин. Моя CR-V сидит одна сзади. Я отвлекаюсь, пока прогуливаюсь, просматривая список идей для фотографий на своем телефоне и останавливаюсь на месте после того, как отпираю машину.

У меня спустило колесо — подожди, нет, черт! Все мои шины спущены! Я приседаю, чтобы провести пальцами по спущенным шинам.

— Не может быть.

Я провожу зубами по губе и проверяю, нет ли порезов. Колпачки вентилей все еще на месте, значит, их никто не украл. Какой-то придурок просто открутил колпачки и выпустил воздух, чтобы удержать меня.

Я стону и вытираю лицо. — Боже, неужели?

Единственное, что мы не держим в машине — это воздушный компрессор. У нас есть способ устранить все остальные проблемы. Есть запасное колесо, но все равно у меня три шины.

Я полусерьезно стучу кулаком по боку машины. Шаги привлекают мое внимание, и я вскакиваю на ноги.

Лукас проходит мимо, его волосы влажные и завиваются на лбу. Должно быть, он принял душ после тренировки. Его футболка натянута на плечи и бицепс, когда он подтягивает свою сумку с оборудованием. Каждое нервное окончание в моем теле просыпается при его приближении.

Я говорю каждому из этих тупых ублюдков, чтобы они заткнулись.

Лукас смотрит в мою сторону, незаинтересованность видна в его пустом выражении лица, когда он оценивает мою ситуацию.

— Хм, вот как это выглядит, когда тебя ненавидит вся школа?

Лукас наклоняет голову набок и оскаливает зубы.

Я пожевала внутреннюю сторону щеки и не буду просить его о помощи. У меня есть телефон, я могу просто позвонить Алеку и узнать, закончил ли он тренировку.

— Тебя подвезти? — Лукас удивляет меня своим предложением.

— Я…

Я зажимаю рот и обдумываю это. Неужели Лукасу что-то от меня нужно? Это очередная ловушка?

Ветерок колышет деревья, окружающие участок, их ветви скрипят и стонут. Я дрожу и плотнее натягиваю куртку на плечи.

— Да, хорошо. Отлично.

Лукас смотрит на меня суженными глазами в течение минуты, а затем разражается резким смехом. Он качает головой и проводит рукой по влажным волосам, его привлекательная ухмылка противоречит тому, как он смеется.

— Очень жаль. У тебя был шанс.

Я качаю головой в ответ, хотя не могу сказать, что удивлена тем, что он использует еще одну возможность поиздеваться надо мной. Я скрещиваю руки, пока он бежит к своей машине.

Через несколько минут он заводит двигатель Range Rover и оставляет меня одну в сумерках, окутывающих стоянку. Я тихо проклинаю его.

Верхний свет мерцает, но моя машина стоит между двумя лужами света в растущей темноте. Будка охраны пуста, охранник закончил работу на вечер.

Я отправляю сообщение Алеку.

Джемма: Ты уже закончил тренировку? Я у машины. Воздух выпущен из всех четырех шин. 😞😞😞

Через несколько минут от его ответа у меня заныло в животе.

Алек: Что за хрень???? Это и моя машина тоже🔪 .

Алек: Я иду в тренажерный зал. Меня подвезет один из парней. Ты сама по себе. Лучше почини ее к завтрашнему дню.

Я сжимаю телефон и стону от разочарования.

— Тупой придурошный брат, — бормочу я.

План Б. Я открываю дверь и кладу сумку на сиденье, роюсь в бумажнике и нахожу карточку помощи на дороге. Пройдя через автоматические подсказки, я прижимаю телефон между ухом и плечом. Я прислоняюсь к боковой стенке машины и думаю о том, чтобы включить его, чтобы посидеть в тепле, а не морозить задницу на улице в этой дурацкой форме.

Вдалеке раздается низкий гул двигателя — вероятно, еще один спортсмен направляется домой после тренировки. Вслед за этим раздается громкий визг шин, приближающийся все ближе. Люди в этой школе такие тупые сорвиголовы, но у меня сейчас нет времени на всякую ерунду. У меня в ухе звучит классическая музыка, и мне холодно.

Машина останавливается позади меня. Затем на меня наваливаются руки, и я вскрикиваю. Руки хватают так сильно, что остаются синяки, когда меня оттаскивают от машины. Мой телефон бьется о землю и я изо всех сил пытаюсь освободиться, падаю мертвым грузом и пытаюсь сбросить нападавшего.

Псих силен, как черт, и все, что я получаю за свои проблемы, это хрюкающее проклятие.

— Отпустите меня! — кричу я, надеясь, что кто-нибудь в этой богом забытой адской дыре школы услышит.

Мягкая ткань падает мне на голову — может быть, футболка? В любом случае, она черная, и я ни черта не вижу. Я пытаюсь успокоить дыхание, чтобы не впасть в панику. Тепло моего воздуха, запертого в материале, завязывающем мне глаза, влажно.

Нападавший поднимает меня с земли, когда я перестаю сопротивляться, и мой страх снова усиливается, пробегая по моей коже мурашками.

Когда я слышу, как открывается дверь машины, я кричу: — Нет!

Я не могу уйти отсюда! Так всегда говорят в криминальных передачах. Если меня заберут без телефона, следов не останется. Я впиваюсь ногтями в мускулистые предплечья, обхватившие мою талию, как железные кольца.

— Господи, Дже...! — рычит он и обрывает себя, рывком разворачивая меня и заставляя сесть в незнакомую машину.

— Просто отпусти меня, — умоляю я. — Копы найдут тебя. Они всегда находят.

Продолжая лепетать, я обшариваю карманы в поисках любой улики, которую Алек или кто-то другой может найти и понять, что я в беде. Я ничего не нахожу, и слезы застилают мне глаза. Моя грудь вздымается от неровного дыхания.

Меня похитили, и никто не знает, как меня найти.

Мой нападавший сжимает мои руки на коленях, сдавливая запястья до боли в костях. Я хнычу, когда он затягивает на моих запястьях пластиковую петлю, связывая меня молнией. Во время борьбы мой локоть зацепился за центральную консоль. Я поворачиваю голову из стороны в сторону, пытаясь сквозь слезы и футболку, закрывающую голову, найти хоть какую-то информацию.

Монстр толпой врывается в мое пространство, проводя пальцами по моим ногам. Я не надела сегодня колготки, потому что у меня закончились чистые. Он дразняще заглядывает под подол моей юбки, поглаживая верхнюю часть бедер.

Я стискиваю зубы, издавая злобный рык, сжимаю ноги вместе, выкручивая лодыжки, чтобы зафиксировать ноги. У этого ублюдка есть еще одно дело, если он думает, что я позволю ему так легко изнасиловать меня.

Он исчезает, пробормотав проклятие.

Мое горло горит, словно в нем бушует огонь. Мое дыхание вырывается с резкими выдохами, когда дверь захлопывается. Я одна?

Машина заведена, радио настроено на местную станцию альт-рока. Я слышу приглушенный стук закрывающейся двери автомобиля, прежде чем за мной открывается другая, поворачиваю голову в сторону, чтобы лучше слышать. Монстр сбрасывает мешок или что-то в этом роде на заднее сиденье, затем садится в машину, и мы трогаемся.

Я считаю в уме, втягивая воздух через нос. Каждый мускул в моем теле напряжен. Если я не буду торопиться, у меня будет еще один шанс застать этого парня врасплох.

Мне нужно только подождать.

Машина движется недолго, прежде чем импровизированная повязка с глаз снимается. Я моргаю на тусклый коробчатый салон джипа. Это старая модель. Он красивый, отреставрированный до блеска, чтобы выглядеть как новый. Мы выехали из школы, за окном проплывают городские холмы.

Мои связанные руки лежат на коленях, пластик немного впивается в кожу.

Набравшись храбрости, я наклоняю голову далеко в сторону, чтобы посмотреть в лицо своему похитителю. Как только я это делаю, мои внутренности в считанные секунды превращаются из ледяного холода в кипящую ярость.

Лукас. Блядь. Святой.

Я медленно вдыхаю, ярость нарастает в моей груди. Страх, который я испытывала, когда его руки задрали мою юбку, лишили меня сознания, связали меня — превращается в хрупкий гнев, который трещит, переполняя все мое тело.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, Лукас!

Мой крик заставляет его удивленно вздохнуть, но он быстро приходит в себя и бросает на меня самодовольный взгляд.

— Тебе идет этот взгляд, милая.

— Что, чертовски разозлилась?

— Нет. Связанная. Беспомощная. — Следя одним глазом за дорогой, а другим за мной, он наклоняется и шипит мне на ухо. — В моей власти.

— Ты похитил меня, псих!

Его напыщенная ухмылка растягивается. — Я украл тебя, чтобы покататься.

— Мои родители хотят, чтобы я возвращалась домой к определенному времени, — лгу я.

Лукас фыркает.

— Они не будут тебя ждать. Алек дал мне код к твоему телефону за пятьдесят баксов и номер девушки, которую я знаю. Это была кража. — Он держит его, покачивая им. —Ты только что написала маме, чтобы она не волновалась за тебя. Ты тусуешься с другом. — Он кладет его в карман и бросает на меня лукавый взгляд. — Она сказала, развлекайся и кажется милой.

Мой желудок опускается.

— Ты также были тем, кто выпустил воздух из моих шин?

Он поднимает бровь, но не отвечает.

Я откидываюсь спиной к сиденью, расцепляя ноги и разминая затекшие от того, что все мое тело было готово к нападению в любой момент. Небольшой звук застревает в горле, когда я потягиваюсь. Лукас наблюдает за мной, переходя в более расслабленное положение, держа одну руку на руле. Он потирает пальцами рот, его взгляд скользит по мне, затем возвращается на дорогу.

— Черт, ты действительно хорошо выглядишь в таком виде. Меня это заводит.

— Ты больной и сумасшедший.

Он фыркает и опускает руку на мое бедро, сжимая его. Я пытаюсь отпихнуть его и придвинуться ближе к окну. Ярость снова нарастает.

— Я не могу тебе поверить! Ты даже не думаешь, ты просто продолжаешь делать все, что хочешь, как будто тебе не грозят никакие последствия! Я могу подать на тебя за это заявление о нападении!

Лукас снова тянется к моему бедру, легко перехватывая его, когда мне остается совсем немного. Он очерчивает круг на внутренней стороне моего колена. Мои попытки сбросить его не приносят результата.

Лукас издает зловещий, довольный смех и проводит рукой по моей голой коже, все время беря, беря и беря.

— Это не будет висеть долго на мне. Мой отец — адвокат, и этот город любит меня.

— Любит тебя? Да как они могут! Ты чертовски сумасшедший — похищаешь и связываешь девушек ради своих безумных развлечений! — Из меня вырывается рваный звук, и слезы падают с моих ресниц. — Мне нужно подать на тебя чертов запретительный судебный приказ, чтобы ты держался от меня подальше раз и навсегда.

Он обдумывает это в течение нескольких минут, его челюсть работает. Я фыркаю и поднимаю свои ограниченные руки, чтобы неловко вытереть лицо и убеждаюсь, что он обращает внимание, когда я размазываю сопли по его центральной консоли. Его губы кривятся.

После нескольких минут едкой тишины изнуряющий страх, охвативший меня, улетучивается. Лукас все еще может причинить мне боль и сделать меня несчастной, но он не собирается изнасиловать меня и разрубить мое тело на мелкие кусочки, чтобы разбросать их по горной цепи.

Ну. Я надеюсь.

Он мудак, но мои инстинкты расслабляются. Единственное, что осталось — это гнев, а не настоящий ужас. Это должно что-то значить.

— Почему бы тебе не перейти в другую школу? В округе есть еще две.

Я скрежещу зубами, пытаясь придумать, что на это ответить.

— Почему я должна это делать? Может, тебе стоит прекратить свои игры разума? Я явно не собираюсь сдаваться.

— Да, явно. — Лукас что-то ворчит и искоса смотрит на меня. — Почему ты не можешь просто сдаться?

— Это буду не я. — Я поднимаю подбородок в знак неповиновения. — Ты не получишь мою капитуляцию.

Он хмыкает и возвращается к вычерчиванию узоров на внутренней стороне моего бедра. На этот раз я не пытаюсь отвлечь его. По мере того как машина набирает высоту, я улавливаю последние краски заката, не знаю, куда Лукас планирует меня отвезти.

— Куда мы едем?

— Увидишь. Просто сиди там и смотри на красоту.

Мой взгляд сужается, а брови сходятся вместе. — Пошел ты.

Лукас поджимает губы, затем облизывает их. — Я бы не отказался.

— Фу!

Довольная им, я извиваюсь, пока мое тело не отворачивается и молча смотрю в окно, игнорируя его.

Лукас издает хрипловатый смешок и барабанит пальцами по рулю в такт песне, которая мне нравится по радио.

Стиснув зубы, я сосредоточиваюсь на огнях, мерцающих в долине внизу.

Когда я просыпаюсь, уже совсем темно.

Моя шея слегка сведена судорогой из-за того, что я спала, прижавшись к холодному окну. Я вздрагиваю и моргаю, пытаясь сориентироваться. Машина наконец-то остановилась.

Не могу поверить, что заснула, слушая, как Лукас подпевает радио, пока едет по извилистым горным дорогам.

— Где мы?

Мой голос прохладный. Мои руки больше не связаны. Я потираю запястья, большим пальцем прослеживая легкую вмятину от пластика.

Лукас протягивает руку и гладит меня по голове. Я слишком устала, чтобы оттолкнуть его руку и понятия не имею, который сейчас час.

— Это мое тайное логово. — Он слегка поглаживает мои волосы. — Здесь я собираюсь запереть тебя навсегда как свою пленницу.

Я бросаю на него ядовитый взгляд, выжидаю мгновение, затем бросаюсь на него. Он фыркает, отступая к своей стороне машины.

Лукас выпрыгивает из джипа и хватает что-то сзади. Я нахожу дверь незапертой и скольжу вниз.

Это мой дом. Он отвез меня домой.

Он знает, где я живу?

Я отмахнулась от этой мысли, сжав зубами губы. Он не только привез меня домой, CR-V стоит на подъездной дорожке. Шины выглядят как новые.

Я сглатываю, когда Лукас подходит к моей стороне машины. Я жестом показываю на свой CR-V. — Как?

Лукас дергает плечом. Он передает мне свой сверток — мою сумку. Мой телефон торчит из бокового кармана.

— Алек и Девлин позаботились об этом после того, как я исполнил свою выходку.

Я бросаю на Лукаса подозрительный взгляд и достаю телефон, чтобы осмотреть его на предмет повреждений после того падения на парковке. У него не было времени просматривать его в разгар похищения меня, и он не писал смс и не вел машину. Я мысленно помечаю, что нужно изменить пароль и сделать так, чтобы Алек не догадался. В кромке чехла застряло немного гравия, а на экране — пятно грязи, но, кажется, все в порядке.

По крайней мере, пока я не разблокирую его, и он не откроет текстовый разговор с новым контактом — Лукасом. Я стискиваю зубы так сильно, что на секунду теряю сознание.

Джемма: Джемма Тернер — собственность Лукаса Сэйнта 💋 🍑

Лукас: И не забывай об этом, детка🖤 🍆

Чертов ублюдок. Также есть фотография, отправленная с моего телефона. Я нажимаю на нее, чтобы увидеть в полном размере. У меня сводит живот.

На ней я сижу в джипе, с завязанными глазами, вокруг головы обмотана футболка Silver Lake High Coyotes, а запястья скованы стяжкой. Вспышка придает снимку незаконное качество, выставляя меня в резком контрастном свете, тени становятся темнее, в них таятся зловещие мысли.

В школьной форме и кожаной куртке я выгляжу как нечто непослушное и запретное, юбка задралась, обнажив голые бедра.

Жар заливает мое лицо, колючками пробегает по коже и пульсирует в ушах.

Я отрываю взгляд от уличающей фотографии и вижу, что Лукас наблюдает за мной с напряженным выражением лица. Ему нужна реакция.

Если он распространит эту фотографию по школе, я убью его.

Боже, если мои родители увидят эту фотографию, я даже не хочу думать о том, что они сделают.

Входная дверь открывается прежде, чем я успеваю сформулировать язвительный ответ на последний пункт тщательно продуманного розыгрыша Лукаса. Мы поворачиваемся, и выходит моя мама, одетая в пуховую куртку и тиловую форму.

— Привет, дети, — приветствует она с веселой улыбкой.

Я прижимаю телефон к груди, чтобы спрятать его от нее. Мое сердце колотится. Лукас ведет меня по подъездной дорожке, держа руку у меня за спиной.

— Привет, мам. — Я ругаюсь на дрожь в голосе. Может, она не заметит. — Извини, что так поздно дома. Я...

— Тебе понравилось твое свидание? — спрашивает мама. — Алек сказал, чтобы я не ждала тебя на ужин.

Я пошатнулась, споткнувшись, когда мой ботинок зацепился за лодыжку. Лукас сказал, что отправил ей сообщение с моего телефона, что я гуляю с другом, он обхватывает меня за талию, поддерживая.

— Осторожно, милая.

Наглое веселье в его голосе переходит порог моего раздражения.

Лукас пожимает мамину руку, когда она протягивает ее ему.

— Мы отлично провели время, миссис Тернер. Спасибо, что позволили мне пригласить ее в школьный вечер.

Лукас включает свое обаяние, из-за которого все называют его золотым святым. Я смотрю между ними, высоко подняв брови. Он поглаживает мою руку, словно пытаясь приласкать меня и согреть от пронизывающего холода в воздухе. Затем он опускает целомудренный поцелуй на мой висок — прямо на глазах у мамы — и щиплет меня, когда я превращаюсь в ледяную скульптуру, жесткую и хрупкую.

Лукас бормочет мне в лицо: — Разве нам не было хорошо, Джемма?

Он терроризировал меня всю ночь, держал меня в своей власти и, с помощью моего брата как своего сообщника, заставил моих родителей поверить, что он взял меня на свидание?

Чертов. Мудак.

Разъяренная, я оставляю Лукаса в пыли и иду в дом, ничего не говоря, когда его глубокий голос зовет меня за собой.

Лукас Сэйнт дерется грязно. Мне придется опуститься до его уровня, чтобы дать ему отпор.