Последний шанс для мажора 2

Глава 16

ОЛЕСЯ

Будто слетела непрозрачная вуаль.

— Погоди-ка… — останавливаю видео на телефоне и приближаю экран. — Клим, я помню тот день, — я прямо слышала, как стучит мое сердце: бух… бух… бух… — Мы с Тимуром были у врача, мне первый раз делали узи, — смутное воспоминание всплыло на поверхность, словно акулий плавник, и скрылось так же внезапно, как и возникло.

Мне стало интересно, какие еще воспоминания могут возникнуть, пока я буду рыться в собственном телефоне. Вдруг я наткнусь на что-то важное, что поможет мне вспомнить и все остальное.

— Значит, я молодец, что нашел твой телефон. Видимо ты оставила его у нас, когда хотела уехать.

— Спасибо, Клим! — воскликнула я, стремительно кинувшись к нему и обнимая за шею. — Спасибо, что привез его! Прежняя "я" хотела этого малыша. Понимаешь? Я не собиралась от него избавляться. И чувства к Тимуру у меня действительно были. Я… я просто запуталась. Да, что же это такое?! — пробормотала я, хлюпая носом. — Я никогда столько не рыдала.

Клим мягко погладил меня по спине, его прикосновение было успокаивающим.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Ты обязательно разберешься. Вот, попей… — протянул маленькую бутылку газировки, и я махом осушила ее.

— Мне надо позвонить Тимуру, — решаю я. — Поговорить с ним. Может завтра позвоню. Да, завтра. Ой…

Возникло странное чувство, я ощутила недомогание, но не могла объяснить, что со мной было. Болеть вроде ничего не болело, но в глазах был туман, и голова кружилась. Я подумала, что это от волнения. В глазах стало темнеть, как будто на голову набросили мешок. Я заерзала на месте, испугавшись, что ослепла. Медный привкус на языке создавал нестерпимое, сводящее с ума чувство тошноты. Я уже испытывала нечто похожее состояние, когда у меня была высокая температура, а сейчас у меня температуры не было. И к тому же это головокружение началось у меня абсолютно неожиданно.

— Ой… как нехорошо…

Сердце забилось быстрее, и я почувствовала, как холодный пот выступил на лбу. В ушах зазвенело, и я попыталась глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Время казалось остановилось, и я не могла понять, что происходит.

И только когда контуры предметов стали проявляться, я немного успокоилась. Сначала это были лишь смутные очертания, но постепенно они становились все четче. Стены, пол, потолок — все из зернистого камня. На полу потертый красный ковер с узором из квадратов, треугольников и ромбов. Красный ковер устлал ступени, а отполированные перила можно было использовать в качестве зеркала. Много дверей. Клим… все это время я болталась у него на плече.

Почему-то споткнулась о ковер, упала. Проехала по полу немного. Что со мной такое? Почему ноги заплетаются? Одурманенная голова не понимала и половины происходящего.

— Вставай, еще не пришли…

— Не мог-гуу, — зубы застучали друг об друга. Кожей ощущался влажный и липкий воздух.

Мыслей почти не было, а те, что появлялись, были какими-то странными. В голове плыл туман, хотелось лежать проваливаясь в спасительное небытие.

Клим сдернул с себя мастерку, завернул меня и подхватил под руки.

— Вот так лучше!

Тело не слушалось, точно чужое, слабые ноги заплетались при ходьбе. Шли пустым коридором, который казался голубым от светящегося потолка. В тишине гулко раздавались наши шаги. Я зажмурилась и уткнулась лбом в мужское плечо.

Противно-горьковатый привкус на языке заставил неумолимо хотеть воды. Что происходило? Что он дал мне? Наркотик? Яд?..

— Что ты сделал? — я держалась изо всех сил, не желая, чтобы меня вырвало, хотя жгучий ком подкатил уже к самому горлу.

— Брось… ты сама напилась… перебрала… бывает…

Наши лица оказались в кошмарной близости друг от друга. Он держал меня слишком крепко, так, что я чувствовала сквозь одежду его горячее тело. Капли пота с его кожи попали на мою…

— Не прикасайся ко мне, — мрачно шепчу ему прямо в лицо, когда мы почти соприкасались лбами.

Невозможно было сопротивляться, находясь в этих дьявольских путах одурманенного сознания.

— Ты сердишься. Это хорошо.

— Ты меня опоил какой-то дрянью, — простонала я, хватаясь за живот. — Да ты… ты… — от гнева перехватило дыхание. Я запнулась, силясь подобрать ругательство позаковыристее.

Тут же Клим схватил меня за локоть. Не церемонясь, насильно втащил в номер, не обращая ни малейшего внимания на мои отчаянные попытки высвободиться из его хватки.

— Отлично, — пробормотал он, захлопнув дверь.

Резко помещение наполнилось светом, больно ударив по глазам. Сразу же в голове все закружилось: потолок, дверь, стол, кровать, — все кружилось вокруг меня. Испугавшись, я открыла глаза, но ничего не изменилось, все еще кружилось вокруг даже быстрее прежнего. Ноги заплетались неведомым узлом, равновесия не удержать. По пути я вновь споткнулась и полетела на пол. Но, не упала… Меня подхватили большие, сильные руки и резко развернули к себе:

— Жарко, правда?

Паника. Господи, что происходит, помогите, помогите.

— Ты не имеешь никакого права… — с трудом выдавила из себя и воинственно сжала кулаки, готовая защищать свою честь до последнего.

Как назло, руки плохо слушались.

Последовал мягкий шлепок. Не успеваю толком прийти в себя, как оказываюсь на кровати: матрас издал жалобный стон. В мозгу звенело: защищайся! Ну же! Не сдавайся, сделай хоть что-нибудь!

— Помогите, — напрягаю горло.

Моя одежда летела на пол. Чужие пальцы все чаще касались тела, спускаясь вниз по животу… грудь моя ничем не сдерживаемая оказалась на свободе. Мысли вязкие, липкие, неживые вяло ворочались, никак не влияя на реальность. Приступ тошноты, подкатывающий к… горлу.

— Отличные сиськи! Мне нравится… — жадно прошептал он.

Я ничего не видела, но чувствовала, как он убрал руки. Когда ориентация в пространстве стала возвращаться, замыленный взгляд сначала различил вспышку телефона.

Щелк! И вспышка света окутала меня. Я жмурюсь. Паника внутри меня нарастала, я начала часто дышать.

Раздается еще несколько щелчков, я понимаю, что это звук фотокамеры