Последняя

Глава 12 Драконьи игры

Местом встречи-знакомства с раном Иштраном значился один из тренировочных полигонов, расположенных гораздо дальше поляны, где проходил отбор. Поэтому туда меня перенесла Канна. После стремительного перемещения я проморгалась и осмотрелась: ничего особенного – огромная площадка, засыпанная желтым песком, как на берегу.

И тут же насторожилась: помимо моих одногруппниц, личные вошканы доставляли сюда и невест из десятой группы. Сперва из портала горделиво выползла незнакомая нага, высокомерная до предела. В отличие от Рисаш, эта дева родом не с Шакара, а с Хлогира. Ее беловолосые и белохвостые соплеменники строят свои дома не на земле, а глубоко в подземелье. Я отметила высокую, нарядную прическу подземной принцессы, наверняка решившей покрасоваться даже на полигоне.

Следом за хлогиркой появилась золотоволосая львица-оборотень с Альтайры и почему-то злобно полыхнула на меня желтыми глазищами. Интересно: чем я сразу ей настолько не понравилась?

Необычного фиолетового окраса виверна с кожистыми черными крыльями, оглядев нашу группу, заметно повеселела и расслабилась. Похоже, не сочла достойными противницами. Зато светленькая арахна, презрительно на всех взиравшая, с появлением из портала Свиши испуганно побледнела и склонила перед ней голову, чем донельзя удивила не только меня. Еще бы, дочери повелителей кланяются только им да изначальным. Надо полагать, у нашей молчаливой арахны в Хлогире не только высокое положение, но и репутация, зловещая и пугающая.

Затем прибыла соплеменница Ойки с Модруна – крепкая, высокая девушка, симпатичная, но не более того. И жительница Гидариса – серокожая величавая гоблинша, воительница в кожаной одежде, ничуть не хуже, чем у нашей василиски Мараш.

На шее русалки элевейки, словно выплывшей из портала, блестела чешуя потрясающего воображение лунного цвета. Ее голубые волосы походили на водоросли, такие же жутковатые, как у болотницы их общего мира.

Ирлинга с серыми крыльями, заметив нашу Ильдиру, досадливо и даже зло поджала красивые губы. Верно, девушки знакомы друг с другом, раз моя белокрылая одногруппница мигом приняла безразличный вид.

Последними прибыли две невесты эльфийки, но очень непохожие, потому что светлая и темная. Первая, светлая эльфийка с Элевеи, – нежный цветочек, золотистый и голубоглазый, напоминающий покинувшую поиск альву. В любом случае дар у них схожий.

Темная эльфийка отличалась сероватым цветом кожи, пепельно-серыми волосами и черными глазами, притом невероятно красивая, высокая и худощавая. Эта раса, в отличие от светлых эльфов, предпочитающих элевейские леса, живет в своих подземных королевствах на Мерлосе, в которые они давным-давно превратили пещеры. И нрав у этого народа под стать коварным и ядовитыми жителям Хлогира: арахнам, белым нагам и гномам. К последним у меня теперь крайнее предубеждение и настороженность!

Каждая девушка, осмотревшись по прибытии на занятие, инстинктивно присоединялись к своей группе. В результате, вскоре на площадке собрались двадцать невест, по десять в каждой группе, и в напряженном молчании изучали соперниц, выстроившихся напротив. Была бы здесь Цирай, уже тряслась бы от страха, увидев эту публику. По счастью, дома ее ждал истинный.

Не знаю, как вышло, но я опять оказалась замыкающей в строю, хотя предпочитала считать себя первой. Поглядывать на магичку с Модруна мне быстро надоело: какой интерес смотреть, как они с Ойкой сверлили друг друга подозрительными взглядами? Поэтому, быстро пробежавшись глазами по остальным невестам, я перевела внимание на окружающий пейзаж. И не зря. У края площадки сразу троих изначальных увидела: Адерана, Сейлишрана и Иштрана. Скорее всего, они уже некоторое время наблюдали за нами и тихо беседовали, причем явно о чем-то забавном, потому что улыбались.

Почему бы и мне не понаблюдать за ними, потихоньку, не привлекая к себя внимания? Интересно… Вот вроде все трое в одинаковых одеждах, синих со звездами сюртуках – или, как говорят шаграи, кафтанах – высокие, широкоплечие, но отличаются как небо и земля. Хотя, нет, оба дракона света все-таки чем-то схожи: характерно клонят голову к плечу, когда чем-то заинтересованы; скупы на проявление эмоций; при этом выделяются каким-то… наверное, правильным внутренним содержанием и редким, но своевременным и необходимым мягким сочувствием. Оба светлых мага светловолосые и сероглазые, только в отличие от искрящейся белизны Сейлишрана, серая масть Адерана подобна драгоценной платине.

Я настолько увлеклась сравнением двух весьма интересных мужчин, Адерана и Сейлишрана, возможно, даже более близких родственников, чем носителей капли древней крови Великого Ранивира, что сама оказалась объектом их внимания. На меня уставились все трое изначальных, а вир Иштран еще и заговорщически подмигнул.

Странное дело, кроме меня, их пока никто не заметил. Невестам было не до женихов – красовались друг перед другом с высокомерными или злыми взглядами. Чем неожиданно повеселили, ведь на занятиях каждая из нас только за себя, а с появлением условно чужачек девушки разных рас и миров, знакомые всего неделю, инстинктивно сплотились в группы, в которые нас распределили.

Сделав шаг из строя, я многозначительно предупредила:

– Даки, нас ждут виры!

И чинно направилась к изначальным. Тотчас меня привычно опередила деятельная и порывистая Рисаш, вызвав мою мысленную улыбку. Затем чернохвостую торопыгу обогнала белохвостая задавака. Их обеих оставила позади Кайкусь, воспользовавшись крыльями. Я заметила, как она дернулась, похоже, хотела напакостить, да хоть плюнуть обеим на макушки. Благо удержалась от совсем уж низкой выходки. Не думаю, что из этических соображений, скорее, из самосохранения: разъяренные наги могут и ядом плюнуть в ответ. Следом за фениксом делала вид, что никуда не торопится, но от природы такая стремительная, серая ирлинга. А вот Ильдира не пользовалась крыльями. Догнав меня, шла рядом.

Дальше невесты, воодушевленные прибытием на встречу сразу троих изначальных, устроили толкучку – хотели встать непосредственно напротив них, попросту, сесть одним задом на три стула. Хвала Прародителю, до драки не дошло, более того, моя группа оказалась достаточно благовоспитанной, чтобы не пихаться с девушками из десятой, безуспешно пытавшимися поделить внимание женихов «незаметно». Наконец мы дождались, когда спорщицы угомонились и выстроились, и примкнули к ним, встав в общий ряд.

Лица обоих драконов света словно заледенели, не понять, о чем они думали, глядя на устроенный девами высоких домов балаган в борьбе за их «сердца». А вот дракона тьмы это представление вполне устраивало, раз он еще и весело ухмылялся, развлекаясь за наш счет. Хотя, хорошо помнится, сочувствовал, вежливо извинялся передо мной на отборе, перед испытанием страхом и тьмой. Хочется думать, что Иштран, как и Шейран, не плохой, просто специфика магии накладывает темный отпечаток.

– Интересная идея, Сейлиш, возьму на заметку. Хорошенько вам повеселиться! – улыбнулся друзьям Адеран, коротко поклонился нам и исчез.

После чего Иштран начал занятие:

– С виром Сейлишраном вы уже успели познакомиться. Напомню: меня зовут вир Иштран и я дракон тьмы. Мы рады поприветствовать прекрасных даки на совместном занятии.

Его чудный голос зачаровывал, пробирал до мурашек. Похоже, темные наделены магией очарования, уж больно схожее гипнотическое воздействие оказывали. Хотелось слушать и слушать эти истинно мужские, чуть хрипловатые переливы и раскатистое «р».

– Хвала изначальным, спасителям миров! – привычно выпендрилась Кайкусь, правда в этот раз ее пыталась перекричать еще одна восторженная «птица» – серокрылая ирлинга.

– Даки Кайкусь, даки Дейра, нам приятно, что вы настолько хорошо о нас думаете, – не скрывая иронии, заметил Иштран.

Его кривая ухмылка растянулась в предвкушающий зловещий оскал. Я бы на месте обеих крылатых напряглась. Такой ничего хорошего не обещает. Вон и Сейлишран, вскинув брови, снисходительно хмыкнул.

Дракон тьмы продолжил:

– Мы с раном Сейлишраном решили провести совместное занятие сразу для двух групп.

– Скорее, развлечение, – улыбнулся дракон света и беглым взглядом прошелся по нашему ряду, на миг остановившись на мне.

Рядом со мной нервно сглотнула Длидир. Кто бы мог подумать, что развлечения изначальных будут вызывать страх и неприязнь у прежде самоуверенной ашуры-менталистки. Видимо, выворачивать душу наизнанку ей совсем не по нутру. Впрочем, как и остальным. Не все же прямодушные и без затей, как наша василиска-воительница Мараш.

Оба дракона, света и тьмы, уловив звук, изданный ашурой, метнулись к ней взглядами. Сейлишран поспешил успокоить:

– Не стоит волноваться, даки Длидир. Уверен, вам этот вид развлечений придется по душе.

– Да чего уж, я уверен, наша идея понравится всем! – Иштран одарил обольстительной улыбкой двадцать девушек.

Сейлишран подхватил:

– В ваших группах осталось ровно по десять участниц. Поэтому сегодня будет командная игра, смысл которой – занять трон.

– Опять? – испуганно воскликнула Мадра. Видно, не забыла о своем позорном побеге из иллюзорного замка.

А меня насторожила оговорка про «осталось по десять участниц». То есть, из десятой группы тоже кто-то выбыл?

Сейлишран улыбнулся, да неожиданно так открыто и задорно, что у меня сердце екнуло и понеслось вскачь, пока слушала его:

– Не переживайте, даки Мадра, в этот раз трон по условиям игры – клетка на игровой площадке. Да и вы будете в надежной компании одногруппниц. Дело за малым – хотя бы одной из команды добраться до цели и провозгласить победу.

– Не бывает… настолько просто, – в незнакомом голосе, холодном и высокомерном, мне слышалось шипение.

Я немного наклонилась вперед посмотреть, кто высказался. Оказалось – белая нага.

Дальше взялся пояснять Иштран, причем в его голосе звучали такие полутона, что поди разберись, угрожал или соблазнял:

– Даки Ойша, в жизни изначальных не бывает ничего простого. Поэтому отбор и поиск призваны выявить у невест слабые и сильные стороны, заодно подготовить к суровой жизни наших избранниц. Пока это всего лишь игра и, как вы верно догадались, на первый взгляд, простая, но на второй – таит множество подводных камней. Готовы проверить себя?

– Да, – сухо бросила она, не проникнувшись мощной харизмой и очарованием дракона тьмы.

Обменявшись взглядами с Сейлишраном, темный усмехнулся и объявил:

– Начинаем!

Светлый едва заметно крутанул пальцем – и желтая песчаная площадка преобразилась, расчерченная черными и белыми квадратами, на которых замерли наши ошеломленные, слегка уменьшенные копии: девушки из нашей группы – на белых квадратах с одной стороны доски, а из десятой – на черных с противоположной. Между двумя командами пестрели четыре ряда пустых черных и белых клеток.

Первые мгновения мы были в полнейшей растерянности, затем дошло, что на доске переминаются с ноги на ногу лишь наши иллюзии, а сами мы по-прежнему стоим на прежнем месте, возле изначальных. Начало оказалось настолько завлекательным, что мы без разрешения поспешили к площадке, причем каждая на сторону, где стояли наши призрачные копии, интуитивно, наверное. Изначальные присоединились к нам, замкнув периметр со свободных сторон.

Иштран продолжил:

– Итак, условия игры. Как вы уже догадались, теперь вы – две соперничающие команды. Одна занимает белые квадраты, соответственно действует и думает, как светлый маг. Вторая – черные, значит, следует духу темных магов. Силы и количество участников равные…

– Вир Иштран, позвольте уточнить: как я буду думать и действовать как светлая, если темная? – искренне, но с азартным предвкушением приключений недоумевала Рисаш.

– Даки Рисаш, именно от вас не ожидал этого вопроса, – усмехнулся Сейлишран, ответив вместо темного собрата.

Нага задумчиво нахмурилась:

– То есть, опять будет, кхм… практическое занятие с целью не только проверить, но и закрепить знания, полученные в Академии драконов?

Спрашивала она без особого рвения, а хмурилась, наверняка вспомнив его первое занятие.

– У вас блестящий ум и отличная память! – с вежливой улыбкой похвалил ее дракон света.

А я грустно вздохнула, вспомнив вчерашние размышления Шейрана о природе интереса Сейлишрана ко мне. Вот они, доказательства слов темного дракона: я смышленая, только и поумнее есть. И немало. Как и красивее, интереснее и привлекательнее. Эх…

Иштран вернул всех к условиям игры:

– Вы сами будете управлять своими иллюзорными копиями, как и принимать решения об их дальнейших действиях и передвижениях. Однако на них будет оказываться магическое воздействие. Если ваше решение не будет соответствовать цвету квадрата, который занимаете в данный момент, по итогу игры ваша победа не будет признана. Так что соблюдайте правила и следите за цветом квадрата, равно своими действиями.

Продолжил Сейлишран, жестом указав на сверкающие золотом иллюзии огромных корон:

– Задача обеих команд – добраться до центральной клетки с троном вашего противника. Кто первым захватит трон соперника, тот выиграл. Но, напоминаю, игра командная. Чем больше участников одной группы доберется до трона, тем победа будет весомее. Каждая фигура, дождавшись своей очереди, совершает один ход на один квадрат, в любую от себя сторону, хоть по диагонали. Неважно – на черный или белый. Напоминаю: при смене цвета квадрата меняется и магическая составляющая ваших действий. Учитывайте это!

– Каким образом совершается ход? – азартно выкрикнула Кайкусь.

Иштран ощерился в многозначительной клыкастой улыбке:

– Можно на свободный квадрат. Или путем полного уничтожения противника, занявшего нужный вам квадрат!

Мы дружно воззрились друг на друга, оценивая как соперников в бою. Посмотрев на нагу, боевую виверну, высокую гоблиншу и темную эльфийку, я приуныла, про себя подумав: «Чувствую, играть буду недолго».

Затем решительно вскинула руку:

– Есть ли какие-то запреты или ограничения во время игры?

– Только следовать озвученным правилам, – улыбнулся Иштран и весело подмигнул, слегка меня смутив. – Ну что, объявляю начало битвы за трон. Первыми ходят крайние правые фигуры первого ряда с обеих сторон, даки Ойша и даки Рисаш.

Белая нага, презрительно фыркнув, неторопливо переползла на черный квадрат по диагонали. Рисаш, усмехнувшись, пробежалась по лицам соперниц, словно выбирала жертву, и перебралась на соседний, черный, привычной ей магии квадрат.

Сперва команды сближались без какой-либо интриги, зато мы постепенно узнавали имена своих соперниц. Четыре ряда пустых клеток наверняка служили для маневров, чем мы дружно занимались, смешав свои светлые и темные команды.

– Скучная и бестолковая игра, – заявила Кайкусь, когда ашура завершила следующий ход последней в нашем втором ряду. – Так мы…

Договорить она не успела – получила по темечку сияющим мечом от фиолетовой виверны. Та стремительным броском с соседнего черного квадрата, не тратя времени, сделала ход и рубанула по заскучавшему фениксу.

Вокруг игрового поля воцарилась ошеломленная тишина, все в ступоре смотрели, как иллюзия феникса развалилась пополам, залив белейший квадрат кровью, а затем бесследно исчезла, будто растворилась в воздухе. Жуткое убийство выглядело настолько реалистичным, что не только я содрогнулась от страха и отвращения.

– Ты что наделала, лысая тварь? – просипела потрясенная картиной собственной смерти Кайкусь.

– Уничтожила безмозглую говорливую курицу, – спокойно, с королевским достоинством ответила виверна, откинув фиолетовую косу за спину, и шагнула на захваченный белый квадрат, когда с него исчезла кровь.

– Даки Кайкусь, даки Шантария, прошу не переходить на оскорбления. Все же принцессы… – сухо напомнил Сейлишран.

Я покосилась на даки Шантарию. Теперь мою и ее игровые фигуры отделяли всего два квадрата… Как страшно жить! Заметив мой взгляд, она глубоко вдохнула и удивленно спросила:

– Ты драконица?

– Саламандра, – неохотно ответила я.

– Ого, почти соплеменница! – улыбнулась воинственная виверна и неожиданно выдала: – Не бойся, я убью тебя быстро и аккуратно.

– Ты невероятно милосердна, даки, боюсь представить твои отношения с другими соплеменниками, – проворчала я.

– Не менее милосердно и с пониманием, – ощерилась она.

Наш разговор прервала схватка иллюзий Рисаш и Ойши, свившихся в кошмарный черно-белый клубок, а когда он распался, с поля боя исчезла белая нага. Зато живая Ойша злобно шипела, проклиная Рисаш последними словами, забыв о своем ледяном высокомерии, которое до этого момента демонстрировала, полагая других невест недостойными своей особы. Белая нага даже проигнорировала предупреждение Иштрана вести себя прилично, фигурально выражаясь, исходила ядом, растеряв весь лоск.

Следующими столкнулись ирлинги, и самое удивительное: очаровательная, милая и мягкая Ильдира без тени сомнений на идеальном лице разделалась с соперницей, четко следуя своей светлой натуре – уничтожила серокрылую быстро, чтобы не мучилась.

Дальше с переменным успехом проявили себя наши драконицы. Мадра, проколовшаяся во время осады замка, выиграла бой у крупной сильной гоблинши. А вот Укалей в пух и прах проиграла Киаре, магичке с Модруна. Ситуацию выправила Мараш, уничтожив опасную темную эльфийку.

Весьма удачно избегавшая драк светлая эльфийка, даки Туберион, испуганно таращилась на меня. Перед этим она избежала столкновения со Свишей, отступив на шаг, но оказалась в пределах моей досягаемости. Мне предстоял первый бой за время игры. Я на белом квадрате, а передо мной двое очень разных противников: безобидная светлая трусливая эльфийка и смертельно опасная виверна. Первая не рвалась вперед, старалась выжить, перемещаясь за спинами игроков своей команды, проще простого выбрать именно ее. Вторая нехорошо так поглядывала с соседнего с моим квадрата в спину Ильдире, явно нацелившись на нее, чтобы сделать проход к трону для своей команды.

Отсюда возникла дилемма: раз я на светлом квадрате, по правилам игры правильно будет сохранить две жизни, эльфе и ирлинге. А значит, придется рискнуть своей, вступив в бой с виверной. Да только прекрасно понимала, что для меня это выбывание из игры. Так что выбрать? Может, тоже сделать ход назад, как даки Туберион? Тогда не придется выбирать.

– Ты там заснула что ли? – зло бросила Кара, львица-оборотень.

Я невольно взглянула на Сейлишрана. Он улыбнулся и одними губами произнес:

– Смелее!

Я передернула плечами, сжала кулаки, а затем без предупреждения стремительно бросилась на виверну с огненным мечом, как она на Кайкусь. Увы, мне удалось лишь задеть ей руку, затем ее черный квадрат расширился, превратившись в ристалище, где нам придется биться на магических мечах. Без шуток, без сожалений, молча и до победного конца – гибели одной из нас, хвала Прародителю, лишь иллюзорной.

Да только здесь и сейчас все происходило слишком по-настоящему, глубоко затягивая эмоционально и кошмарно жестоко.

– Удивила… – успела просипеть Шантария, когда я ловкой подсечкой уронила ее на спину и вонзила меч в грудь.

Пока моя иллюзия старалась отдышаться в завоеванном квадрате и регенерировала израненные конечности, да развеивалась иллюзия поверженной виверны, стоявшая рядом со мной Рисаш тихо заметила:

– Эйкана, ты действительно умеешь удивлять.

Ну что говорить, я сама от себя в шоке. После пробуждения моего зверя и первого оборота с каждым днем ощутимо прибавлялось сил, как и возможностей тела, и магии. Недаром мало кто рискует кинуть вызов взрослому шаграю, моих соплеменников не просто так уважают и опасаются. Пусть спустя девятнадцать лет, но наследие предков усиливается.

Я опять посмотрела на Сейлишрана… э-э-э… с потемневшими, грозовыми глазами. Еще бы понять: он доволен моим выбором и боем или нет?

Когда игра, наконец, завершилась, все мы испытывали самые разнообразные чувства. У меня еще кипела кровь, а сердце колотилось как сумасшедшее. С одной стороны, игра, или драконье развлечение, без преувеличений была жутковатой, с другой – изначальные действительно выявили наши слабые и сильные стороны, заставили собраться. При этом и невесты, и женихи наслушались забавных и колких замечаний, споров участниц, всплесков ревности, ведь вир Иштран беззастенчиво заигрывал со всеми девушками, отчего некоторые порой теряли контроль и внимание, а как следствие – жизнеспособность своей иллюзии.

К тому же наша команда победила! Правда, к моменту захвата трона остались две участницы: Рисаш и Свиша. Не то чтобы я совсем расстроилась, получив очередной урок, но тем не менее, в очередной раз усвоила: не суди по внешнему виду. Ну а как иначе, если я рискнула жизнью ради светлой эльфийской бедняжки Туберион, а она, зараза, как оказалось, только притворялась слабенькой и пугливой. Буквально следующим заходом подло ударила мне в спину. Потом еще и с Ильдирой разделалась. Зато после мы с ирлингой с мрачным удовлетворением наблюдали, как подлую хитрую светлую эльфийку прикончила Свиша.

– Ну что, подведем итоги игры? – весело предложил Иштран, блестящими от удовольствия глазами разглядывая невест в растрепанных проигрышем чувствах или радующихся победе.

– А богатые призы будут? – встрепенулась ушлая Кайкусь, ведь, погибнув в игре лично, в командном зачете выиграла.

– Были бы, но, увы, все вы проиграли! – с этакой улыбкой палача, с издевкой усмехнулся Сейлишран.

Эх, вот от этого блюстителя справедливости и порядка я ничего другого не ожидала, тем более в компании с темным Иштраном.

А вот Свиша, которая первой добралась до золотой короны, чем, в общем-то, уже никого из одногруппниц не удивив, возмутилась:

– В каком с-смыс-сле?

– В прямом! – Сейлишран пожал мощными плечами. – Результат игры – ничья.

– Но мы же первыми заняли трон… – не соглашалась Рисаш, она всего на один ход опоздала.

– Заняли, – согласился дракон света. – Но вы с даки Свишей, будучи на белых квадратах, действовали с коварством и жестокостью темных. Вы, даки Рисаш, должны были пожалеть, пропустить русалку даки Луру, она ничем вам не угрожала. Даки Шуша уступила даки Свише, но та зачем-то нагнала свою соплеменницу, чтобы добить. По ходу игры вы все нарушали правила. Кроме двух участниц, пресветлой даки Ильдиры и…

– Прекраснейшей и честнейшей даки Эйканы, – почти проурчал Иштран, внезапно переместившись мне за спину.

Он легонько сжал мои плечи и, наклонившись и заглянув мне в лицо, улыбнулся такой ослепительной улыбкой, что захотелось зажмуриться… от грядущих неприятностей: излишнее внимание этого обаятельного изначального мне точно не простят его поклонницы, к коим я не отношусь. Невольно взглянула на Сейлишрана и еще сильнее напряглась – его потемневший взгляд, направленный на нас с Иштраном, походил на острый ледяной кинжал. Но тут он моргнул и словно сбросил наваждение, затем отвел глаза в сторону, на других девушек.

– Не льстите мне, вир Иштран, я такая же, как все, – натянуто улыбнулась и, словно невзначай передернув плечами, избавилась от его тяжелых ладоней.

Еще и шагнула вперед, подальше от навязчивого мужчины.

– Для кого как, для кого как, – вкрадчиво протянул темный, глядя на меня с загадочной улыбкой.

Пришлось держать лицо, чтобы брови не поползли на лоб. Что-то я перестала понимать! Откуда взялся всеобщий интерес к моей весьма скромной персоне? Точно не из-за проснувшейся во мне саламандры, Ашкеран же говорил, она хоть и прародительница драконов, но ниже статусом. К тому же в поиске с десяток высокородных ранивирок, магически сильных и со зверем под стать. Ой, нет, их теперь меньше, ведь минимум четверых отправили домой после ментального принуждения.

Вспомнив про Ашкерана, задумалась: может быть, всему виной уголек его огня во мне? Он же прижился и растет вместе со зверем, может, именно поэтому изначальные воспринимают меня лучше, чем кого-либо? Ведь избранница, даже с угольком изначального огня, способна произвести на свет заведомо более сильное потомство.

От размышлений меня оторвал вир Иштран:

– Вы свободны, даки.

Подняв на него глаза, поняла, что занятие завершилось, вир Сейлишран уже исчез, и вошканы забирают с полигона своих подопечных.

Несмотря на вчерашний инцидент в библиотеке, пообедав, я опять отправилась туда. В этот раз поход за знаниями должен стать не только образовательным, но и воспитательным, по преодолению собственных страхов. Нужно найти мужество зайти внутрь книжного храма, взглянуть в глаза библиотекарю, отчаянно надеясь, голубые, а не алые, сесть за стол и не думать, что в любой момент в спину воткнут нож.

Со всеми этими задачами я справилась, признаться, с дрожью. Села за другой стол спиной к окну, а не к проходу, чтобы никто не смог подкрасться сзади. Успокоила свою «храбрость»: исключительно в целях разумного самосохранения, уж слишком много желающих занять трон Верховной триады. Хотя, по большому счету, что мешает злодею проникнуть через окно?

Зажгла магическую свечу для подпитки огненной энергией и оставшиеся часы до ужина прилежно изучала азы магии. Хотелось быть подготовленным магом, чтобы в будущем защитить себя в любой ситуации. Иначе опять кто-то пострадает, как Канна вчера. Она мне полночи снилась с жуткой дырой в призрачной груди, несмотря на неожиданно душевно теплое свидание с Шейраном. Не хотелось повторения, ведь на время поиска вошкана будет всячески опекать меня.

А тут, вдобавок к встрепанным нервам и ночным кошмарам, изначальные решили поиграть в кровавые игры, чем добавили мотивации моему трудолюбию на ниве получения знаний, как говаривал ото Уршак.

Время близилось к ужину, в библиотеке тоже становилось темно, светляки надо мной не в счет, и я дрогнула – решила, что дочитать книгу можно и в своих покоях. Взяв с собой толстенький том, поспешила из храма знаний, натянуто попрощавшись с вчерашним бедолагой-библиотекарем. Конечно, можно было бы позвать Канну, но лучше самой размять ноги, иначе моя юная саламандра возьмет дело в свои лапы и разомнется, как ей хочется.

Десятки магических светляков освещали широкий коридор академического корпуса, на стенах которого теснились портреты бывших ректоров Академии драконов, выдающихся ученых, преподавших здесь, крупных благотворителей и прочих заслуженных деятелей, оставивших след в истории этого межрасового учебного заведения.

Заинтересовавшись, я неторопливо переходила от одного портрета к другому, читая под ними короткие биографии не только драконов, но и представителей других миров. К своему удивлению, нашла и своего именитого прадеда, хотя шаграи предпочитали не покидать родину.

– Нашла сородича? – услышала я и, вздрогнув от неожиданности, обернулась.

В паре шагов от меня возник вир Ульран. Отчего-то слегка крививший чувственные губы, будто ему неприятно общаться со мной. Роскошные черные волосы, огромные черные глаза, смуглая, приятного оттенка кожа – яркий и красивый мужчина. Но сейчас не вызвал у меня того сокрушительного впечатления, какое я испытала, когда впервые увидела его на помосте перед отбором. Мало того, пристальный, внимательный взгляд его колдовских глаз едва не заставил меня сжаться от колкого страха и холода. Напряженно глядя на дракона тьмы с всевидящем венцом на лбу я вежливо ответила:

– Да, вир Ульран, нашла портрет моего прадеда Кайкаса Кашерок.

Изначальный перевел взгляд на портрет затем, словно заинтересовавшись им, шагнул почти вплотную ко мне.

– Простите, вир Ульран, я немного устала, поэтому…

– Я тебе нравлюсь, Эйкана? – он вкрадчиво и бесцеремонно оборвал мою попытку побега, обхватив мой подбородок пальцами и вынудив поднять к нему лицо.

– Вы красивы… – дипломатично ответила я, старательно спокойно глядя ему в глаза, скрывая эмоции, особенно страх.

Вир Ульран не обезумивший элементаль или иллюзии злобных невест на игровом поле, от него огненным кулаком не отобьешься. Это изначальный, которому можно все. Впервые я порадовалась, что за нами могут наблюдать другие изначальные, ведь сомнительно, что при строгом контроле кто-то из них выкинет что-то недостойное или запрещенное?

– Хочешь стать моей? – дракон тьмы заставил меня замереть и затаить дыхание.

Я видела свое испуганное отражение в его бездонных черных глазах, ощущала его горько-пряный мужской аромат, остро чувствовала его холодные жесткие пальцы на своем подбородке, когда, попытавшись отстраниться, выдохнула:

– Нет!

Он хмыкнул, наверное, выражал недовольство, но вышло у него невероятно чувственно. Еще бы, мужчина с таким идеальным лицом…

Внезапно легкий аромат дракона усилился и загустел, словно вместо положенной щепотки пряности мне под нос сунули целую пригоршню.

– Хорошенько подумай, Эйкана, прежде чем говорить изначальному нет, – по-прежнему вкрадчиво посоветовал он, но угрожающий подтекст я уловила.

– Простите, вир Ульран, но вы не мой… а я никогда не стану вашей. Поэтому мой ответ вам всегда будет нет, – хрипло ответила, обмирая от волнения.

Приложив усилия, освободила лицо из драконьего захвата. Прародитель Барс, что я творила, ведь на кону судьба Шаграя…

– Для изначальных не существует «никогда», – мрачно усмехнулся Ульран. – Вопрос лишь времени и условий, когда ты ответишь мне «да».

Я решилась осторожно спросить:

– Вир Ульран, я чувствую, что не тронула ваше сердце. Зачем вам мое «да»? Только из-за уголька изначального огня во мне?

Идеальные брови Ульрана удивленно приподнялись, затем уголок его губ дернулся в едва заметной, снисходительно-презрительной ухмылке:

– Наивная простота! Думаешь, какой-то жалкий уголек изначального огня способен сделать тебя лучше или привлекательнее остальных невест?

– Уважение шаграев к изначальным столь велико, что, обретя даже искорку их дара, я опрометчиво подумала, будто ваше внимание связано именно с ним.

Ульран насмешливо хмыкнул, прежде чем пояснить:

– Глупо даже помышлять, что кого-то из изначальных, способных питать Колыбель Жизни, может заинтересовать искра чужого огня в возможной избраннице. Настолько жалкая и слабая – что ты вынуждена подпитывать ее от Ашкерана, чтобы окончательно прижилась. Я прав?

Тщательно пряча обиду, я старательно невозмутимо смотрела в лицо дракону тьмы, красивое и высокомерное. Мне удалось спокойно, ровно произнести:

– Я прошу прощения за глупые сомнения, тем более высказанные вслух.

Ульран одарил меня благосклонной улыбкой:

– Умница!

Когда Сейлишран назвал меня умницей, я посчитала похвалу хоть и снисходительной, но приятной. А вот высказанную драконом тьмы, кривившим губы, – оскорбительно-уничижительной, словно питомца поощрили за верно выполненную команду.

– Тогда, тем более, не понимаю. Если вы не любите меня и вас не интересует моя обновленная магия, зачем я вам, вир Ульран? – решительно спросила я.

– Охотничий интерес, – ухмыльнулся он.

Я насторожилась:

– Простите?

– Избранницей изначального тебе не стать, Эйкана, силенок маловато и характер слабоват. Однако чем-то ты привлекла сразу несколько моих собратьев. Хочу узнать чем. Скажи «да» – и получишь столько, что четверть любого мира купить сможешь…

У меня в буквальном смысле отвисла челюсть: вчера Шейран допытывался, чем я другим интересна, сегодня этот выясняет… Точнее, покупает мою благосклонность и честь. Фу, как мерзко! Мало соперничества невест, любую вон убить готовы за лишний взгляд изначального. Оказалось, изначальные тоже не прочь почудить.

– Нет, – сухо отрезала я. Затем добавила, чтобы не злить дракона: – Простите, вир Ульран, я очень устала сегодня…

И испуганно замолчала, увидев, что Ульран снял с головы и сунул за пазуху венец. Яснее ясного: сейчас будет нечто такое, что ему надо скрыть от всех. Жестко схватив меня за плечи и поймав мой взгляд, словно в ловушку, вкрадчиво баюкая тьмой, заговорил:

– Станешь моей, и я щедро поделюсь с тобой энергией. Сможешь забрать любой трон или основать новое королевство, не важно. Главное – займешь свое место на вершине мира…

Перед глазами плыло идеальное лицо мерзавца, применившего ко мне магию темного обольщения. А может – и внушения. Густой, навязчивый запах изначального в буквальном смысле добавлял перца, у меня засвербело в носу. Кружилась голова. Затем и вовсе замутило. Внутри обожгла возмущением саламандра. Зато ее огонь позволил сбросить оковы чужого темного влияния. Отшатываясь от непорядочного и крайне навязчивого поклонника, я твердо просипела:

– Нет!

– Ты пожалеешь! – прошипел Ульран.

– Сильно сомневаюсь! – прозвучало громом среди ясного неба.

Мы с темным обернулись на Сейлишрана, стоявшего в двух шагах от нас.

– Я…

Говорить темному светлый не дал:

– Ты перешел границу дозволенного, Ульран. Нарушил закон!

– Ошибаешься, Сейлиш! Применение личного обаяния не нарушает закон, – процедил Ульран.

– Не неси чушь, – в голосе Сейлишрана захрустел лед. – Здесь все провоняло навязанным темным очарованием. Ты же помнишь, что я не только чую его, но и вижу темные эманации? Значит, и другим они видны…

Ульран, сжав кулаки, сверлил светлого собрата черными глазами, в которых, казалось, клубилась голодная, бессердечная бездна. Прародитель Барс, что с нами будет, если такой изначальный займет трон Колыбели Жизни? Молю тебя, не допусти!

Наконец Ульран принял для себя какое-то решение. Повернулся ко мне, заставив дрогнуть от страха, а затем знатно удивил: коротко, резко поклонился, словно палка надломилась, а выпрямился с ларцом в руках, красивым, расписанным эмалью.

– Даки Эйкана, приношу свои извинения за недостойное поведение. Даю слово изначального, подобного не повторится.

И распахнул крышку ларца, явив настоящую сокровищницу, доверху заполненную золотом и драгоценными камнями. При этом Ульран неотрывно следил за мной цепким, изучающим взглядом, ожидая реакции. Похоже, не расстался с надеждой купить глупую слабую шаграйку, а вместо магии применил проверенное золото.

Меня еще больше замутило от отвратительной ситуации, в которую попала. Но я княжна Эйкана Кашерок, хоть и младшая, девятнадцатилетняя, поэтому попросту расцарапать морду обидчику не имею права. Пришлось поклониться, причем ниже, чем Ульран, и сквозь тошноту прохрипеть:

– Я принимаю ваши извинения, вир Ульран. Будем считать, случилось недоразумение. Но вынуждена извиниться сама, потому что не могу принять ваш подарок.

– Почему? – сухо спросил он.

– Мне достаточно ваших искренних слов.

Сейлиш хмыкнул, а темный вир, сверкнув полностью почерневшими глазами, исчез. Я судорожно выдохнула, медленно вдохнула, чтобы не дрожать под серым взглядом светлого вира. Следом меня накрыло осознание другой проблемы, точнее, последствий. И глаза защипало от слез.

– Что случилось, ящерка? – участливо спросил Сейлишран, осторожно коснувшись моего плеча и развернув к себе лицом.

Подняв на него взгляд, я призналась, со стыдом ощущая, как дрожат от страха мои губы:

– Мой отказ может навредить моему миру. Ведь, если вир Ульран займет трон, он… он…

– Все не так просто, как кажется, – грустно улыбнулся Сейлишран. – Чтобы занять трон Верховной триады, мы сперва проходим испытание Хаосом. Поверь мне, Эйкана, его не каждый изначальный способен выдержать и выжить. Однако выживание не гарантирует, что победители взойдут на трон. После Хаоса их проверяет сам Великий Ранивир, именно он решает: достойны победители защищать Колыбель Жизни или нет. И если признает достойными, триада проходит специальный обряд, где клянется защищать Колыбель Жизни любой ценой. Без этого она давно бы распалась и большинство входящих в нее миров погибли. Ведь мы далеко не боги, Эйка. Мы живые и испытываем те же чувства, что и все. Завидуем, ревнуем, любим и ненавидим.

У меня даже ноги ослабли от шквала эмоций и чувств и главным было облегчение. Я благодарно приникла к Сейлишу, уткнувшись носом ему в грудь и обняв за торс, и глухо выдохнула:

– Я вам так благодарна, вир Сейлишран. Пусть вир Ульран счел мой уголек жалкой искрой, он не понял, что именно вир Ашкеран мне подарил! Этот уголек не только магия, это вся моя жизнь. Из темного, душного, тошнотворного марева, которым меня накрыл вир Ульран, помогла вырваться саламандра, которую разбудила во мне ваша триада. Моему огненному зверю тоже очень-очень не понравились его намерения…

Сперва я ощутила очищающую волну света, которая еще и напитала меня чистейшей энергией, смыв всю накопленную усталость. Затем краем глаза заметила, что Сейлиш сунул в карман всевидящий венец. Но не испугалась, как в ситуации с Ульраном.

Мягко отстранившись, он осторожно приподнял мое лицо и заглянул в глаза:

– Твоя саламандра, Эйкана, не смогла бы тебе помочь справиться с чарами Ульрана. Темное очарование драконов тьмы не действует лишь в одном случае, когда сердце уже горит для другого.

Осознав смысл сказанного, я ощутила, как лицо залил жар смущения. А мысли и чувства смешал хаос сомнений: неужели это правда? Единственный, кто меня волнует и заставляет трепетать – это он сам…

Растревоженная магия огня распирала. Я чуть отодвинулась, а то вдруг поджарю изначального своими пылкими чувствами. Мои ладони невольно скользнули вниз по твердой мужской груди, скорее ласково, не желая расставаться с ощущением горячего тела на кончиках пальцев.

– Кхм… как интересно, – мягко усмехнулся Сейлишран, чем окончательно снес мою выдержку.

– Простите, вир Сейлишран, я устала и хочу домой… в свои покои, – пробормотала я.

И малодушно сбежала.

– Ну беги, беги… – донеслось мне в спину вкрадчиво-многозначительное пожелание.