Последняя

Глава 7 Первые выбывшие

Пятый день на острове Первой зари начался с ощущения дикого голода и отчаянного желания скакать и носиться под ослепительно ярким светом Ра. Пришлось в срочном порядке идти навстречу хотя бы одному требованию своего более юного, чем сама, зверя – набить живот до отказа.

Увидев Канну у обильно накрытого стола, бурлящий в моей крови азарт и восторг вырвался радостным… шипением. Наверное, из-за неравномерного роста моего зверя.

– Доброе утро, даки Эйкана, – улыбнулась призрачная девушка. – Сегодня очередное занятие, знакомство со следующим изначальным будет проходить на поляне, где проводился отбор. Намечено активное занятие, поэтому лучше выбрать более практичную и удобную одежду.

Я согласно кивала, поглощая еду:

– Благодарю вас, Канна, обязательно воспользуюсь вашим советом!

– Давайте уложу ваши волосы, чтобы не мешались?

– Да-да, конеш-шно, – вновь сбившись на обидное шипение, закивала я, отправляя в рот очередной кусочек понравившейся не то мне, не то моему зверю кровяной колбасы.

«Вот нечего нарушать этикет и разговаривать с набитым ртом, тогда и шипеть не будешь!» – мысленно одернула себя. И пока молча доедала, Канна быстро убрала мои белые с черными прядями волосы в косу и уложила симпатичной корзиночкой. Мне понравилось!

В повседневной жизни шаграйки, обычно очень деятельные и занятые, предпочитают носить различные штаны. Нет у нас повышенного пиетета к нарядам, как в некоторых других мирах. Потому что не тряпки на Шаграе определяют статус, а запах и сильный зверь. Мой отец может хоть в рваных штанах в любой глухомани появиться, но каждый барс почует, кто перед ним, и почтительно склонит голову.

Поэтому, недолго думая, я выбрала привычный черный костюм, в котором приходилось участвовать в ритуальных охотах. Клановцы бежали на четырех лапах в мохнатой шкуре, периодически обмениваясь характерным боевым рыком. Я всегда плелась следом на двух ногах, щуплая, слабая, в черном, будто призрак. Кем, в сущности, для всех и была с почти отсутствующим запахом и зверем.

Надев печально известный охотничий костюм – короткий черный облегающий жакет со свободными брюками, сужающимися к голеням, и высокие ботинки – озадаченно уставилась на свое отражение в зеркале. Помнится, неделю назад он висел на мне мешком. Сейчас жакет слишком уж плотно сел по фигуре, у меня явно увеличилась грудь и чуть раздались плечи, к тому же он стал коротковат, не критично, но все-таки. Хорошо, манжеты нижней рубашки, украшенные кружевными рюшами, выглядывая из-под жакета, замаскировали короткие рукава. Впрочем, брюки тоже непривычно обтянули ягодицы и бедра. Короткие штанины говорили о том, что я еще подросла. И на этот случай у меня были высокие ботинки.

Причину своих изменений осознала быстро – вчерашнее знакомство с магией жизни Адерана, ускорившей рост и развитие наших со зверем физических воплощений. Однако магический резерв может не успеть за столь стремительным ростом… Видимо, поэтому я проснулась с чувством дикого, прямо зверского голода. И судя по своему состоянию – все равно ощущала себя голодной – обычной едой и даже пламенем в камине эту ненасытную «дыру» не заполнить. Но я обязательно что-нибудь придумаю. У моего отражения в зеркале согласно полыхнули синим пламенем глаза, а тишину комнаты нарушил, поддерживая меня, торжествующий рык… э-э-э, шипение. Похоже, у моего барса с клыками что-то не так. Ничего-ничего, когда вырастем, ка-ак рыкнем – все оглохнут, хе-хе!

Повесив на пояс кошель со свечой, я задумалась об украшениях. И поняла, что незачем, мало того, впервые чувствовала себя уверенно в простой одежде, без княжеских регалий, а такая, как есть, ведь внутри горел огонь моего зверя. Пока мы едины, мы сильны и со всем справимся!

Еще раз придирчиво осмотрела себя. Даже младшая, не наследная княжна Шаграя не имеет права и в малости уронить честь своего мира. А все невольно вспомнившееся вчерашнее занятие и знакомство со вторым женихом-драконом, виром Ульраном, виновато. Которое столь неожиданно зародившуюся веру в себя слегка поколебало. Еще и тошнота опять подкатила к горлу, грозя исторгнуть обильный завтрак. Б-р-р!

В отличие от своего огненного собрата вира Хайрана, при личном знакомстве с нашей группой вир Ульран даже не попытался растянуть губы в улыбке, хотя бы ради приличий. И познакомил нас со своими темными сторонами с первых мгновений встречи. Вместо хвалебных историй про родину драконов Ранивир или каких-либо сведений о самих изначальных, поведал нам о самых жутких ритуалах всех миров Колыбели Жизни. Особенно, как они переплетаются с обыденностью и влияют на отношение разных рас к жизни и смерти, на характеры, поведение и понятия добра и зла. С одной стороны, для будущей избранницы изначального это архиважная тема, которая позволит в будущем лучше и глубже понимать тех, кого защищаешь и чьи судьбы решаешь. С другой – дракон тьмы смаковал самые омерзительные моменты, заостряя на них внимание, дотошно и детально описывая убийства, пытки и подобные мерзости.

В результате я довспоминалась: глянув на стену в комнате, передернулась, вспомнив рассказ Ульрана об обычаях каменных людей с Гидариса. У них настолько крепка родственная связь, что по их верованиям даже смерть не способна ее разорвать. Для чего тела умерших членов семей веками замуровывают в стены домов, считая, что так выполняют сразу несколько важнейших задач.

Во-первых, специфическая магия земли, покинув тела каменных людей, укрепляет их подземные жилища и города. Во-вторых, по поверьям, умершие превращаются в хранителей семьи, оберегающих от зла и врагов, а когда приходит время, их души перерождаются в своем роду. А вот тела врагов не хоронят, их развешивают вокруг тех же домов для устрашения недоброжелателей, заодно их души не смогут вернуться к родным, а значит – переродиться, чем ослабляется род врага. Поэтому в городах каменных людей держится стойкий запах тлена, ведь они, по сути, на всеобщем кладбище живут. А самое распространенное преступление – воровство тел погибших. Либо своих родичей, чтобы вернуть в лоно семьи, либо чужих, чтобы напакостить врагам.

Передернув плечами, я поспешила из покоев. В коридоре уже почти обыденно встретила Ильдиру. Сегодня ее фарфоровая бледность сменилась серостью, да и глаза чуть припухшие, наверняка плакала. И я знала почему. На вчерашнем занятии темнейший вир Ульран выделил для себя двух невест: Ильдиру и Цирай, причем, явно с разными целями.

Ильдире он оказывал недвусмысленные знаки внимания, расхваливая ее красоту, сильный дар, ум и женственность. Ирлинга продемонстрировала невероятное мастерство дипломатии, дабы не оскорбить изначального. Старательно обходила любой его обольщающий маневр молчанием или неизменно вежливыми отговорками, обобщая себя со всеми девушками.

При этом ранивирки, ашура и феникс ревниво и завистливо фыркали, пытаясь перевести высочайшее внимание на себя, а остальные невесты напряженно помалкивали, чтобы не привлекать его. Даже темная Рисаш, жутковатая арахна и боевая василиска почему-то не горели желанием стать объектом страсти этого дракона, что о многом говорило. Я тоже сидела испуганной мышкой, мечтая поглубже забиться в любую норку от кошмарной, я бы сказала, не менее «зловонной» энергетики дракона, чем поселения каменных людей. И мысленно костерила свой злосчастный выбор первого стола, потому что, как и Хайран, Ульран половину занятия простоял возле него.

Больше всех не повезло Цирай, как оказалось, более светлой и чувствительной, чем можно было представить. Наблюдая за синеволосой тоненькой альвой с нездоровым интересом, Ульран заострял внимание на особенно кровавых подробностях. Как только ее дыхание становилось более шумным и поверхностным, он добавлял «потрохов и требухи». Пару раз я слышала жалкий всхлип Цирай. Когда речь зашла об арахнах, которые используют части тел для своих ядов и проклятий, светлая альва не выдержала: закрыв рот руками, с выпученными глазами рванула прочь из аудитории.

Уловив мрачную торжествующую вспышку в черных глазах дракона тьмы, когда он провожал взглядом убегавшую девушку, я похолодела от нехорошей догадки. Похоже, за трон Верховной триады идет борьба не только между невестами, но и среди самих изначальных. И столь показательный зловещий интерес к альве темного дракона из одной триады связан с тем, что за нее отдал свой голос светлый дракон из другой – вир Адеран. Тогда Ильдире и Рисаш тоже не позавидуешь.

С пониманием осмотрев ирлингу с припухшими глазами, отметила, что брючный костюм приятного светло-зеленого оттенка сейчас только подчеркнул нездоровый цвет ее лица. И не удержала сочувствующего тона:

– Доброе утро, даки Ильдира.

Первым порывом крылатой был высокомерно задранный нос, но, передернув белоснежными крыльями, которые, вторя ее настроению, печально прошуршали, она словно сдулась и чуть сипло, будто сквозь рыдания, устало ответила:

– Доброе утро, даки Эйкана.

Куда уж яснее, что добрым она его точно не считала. Ведь вчерашним утром, когда я направлялась в академический корпус на занятия, случайно оказалась в компании троих девушек, которым поспособствовали пройти отбор. Поэтому по пути поделилась с ними, кто именно помог каждой. Рисаш тогда, довольно фыркнув, деловито шевеля черным чешуйчатым хвостом, обогнала нас и устремилась вперед. Цирай, благодарно мне кивнув и покраснев от смущения, тоже ускорилась вместе с ней. Наверное, спешили навстречу к тем, кто отметил их высочайшим вниманием. А для ирлинги новость о темном поклоннике Ульране оказалась крайне неприятным сюрпризом. Она даже замедлилась, как если бы ноги с трудом передвигала. Потом встреча с ним, видимо, окончательно ее добила, вот и прорыдала всю ночь.

Сегодня мы обе шли не торопясь, не глядя друг на друга, погрузившись в свои размышления. Ильдира наверняка варилась в страхах, мне, наоборот, покоя не давал непоседливый зверь: дети, они такие, не умеют долго грустить, их все время тянет на приключения. Еще мне нравился тихий шелест крыльев ирлинги и ее светлая, умиротворяющая энергетика. С появлением зверя я лучше и четче ощущала проявления сторонней магии или магии других существ.

Когда между деревьев-исполинов показался просвет поляны, меня словно что-то толкнуло шепнуть Ильдире:

– Не бойся! Вспомни: чувства должны быть взаимными, не только они выбирают, но и мы.

Обернувшись, она одарила меня удивленным взглядом больших черных глаз. Отвечать не стала, только кивнула с заминкой.

На поляне не было помоста, никакого напряжения и толкотни толпы народа, по-утреннему свежо и солнечно. Воздух прозрачный и звонкий, пронизанный лучами света и гомоном мелких обитателей парка.

Мы с Ильдирой одновременно застопорились, увидев сразу двоих огненных драконов, Рейрана и Ашкерана, вольготно устроившихся на траве у противоположного края поляны, словно не на занятия пришли, а на прогулку. Рыжий громила Рейран растянулся полулежа и довольно щурил желтые глазищи, подставляя лицо одиноким лучикам света. Ашкеран сидел, опираясь локтем о согнутое колено и жевал травинку, равнодушно скользя карими глазами из-под темно-шоколадной челки по невестам, которые мялись в сторонке, не смея подойти. Ведь оба дракона в роскошных синих одеждах, с серебристыми венцами на головах не только выглядели, но и были повелителями миров на коротком отдыхе.

Ильдира тоскливо вздохнула. Оглянувшись на нее, я увидела, с каким почти надрывным трепетным восторгом она поедала глазами Ашкерана. Так, словно он ее бог. В груди полыхнуло зарево ревности – огненный барс, перехватив контроль над моим-нашим телом, рванул к своему кумиру. Пока я заполошно возвращала контроль, успела пересечь поляну и буквально плюхнуться рядом с заинтригованными драконами.

Чтобы хоть как-то оправдать неподобающее поведение, сходу придумала причину столь поспешного приближения:

– Приветствую вас, вир Ашкеран! – И расплылась в счастливой улыбке. Слава Прародителю Барсу, вовремя вспомнила про второго изначального и спешно добавила: – И вас, вир Рейран. – Моя заминка с приветствиями отразилась в глазах рыжего дракона желтым азартным пламенем, а я уже заглядывала в глаза Ашкерану. – Можно обратиться к вам за помощью?

Он обаятельно, приветливо улыбнулся, отчего мое сердечко забилось чаще, и весело разрешил:

– Конечно, даки Эйкана.

Ой, он помнит мое имя! Мое! Держите меня семеро, а то разорвет от счастья!

– Научите меня, пожалуйста, заклинаниям, которые помогут защитить вещи от огня. А то скоро весь гардероб спалю…

Уже знакомым образом оба дракона задумчиво уставились в область моей груди. Глаза обоих сверкнули – проявление магии. По-прежнему полулежа, опираясь локтем о землю, Рейран, слегка нахмурившись, протянул:

– Вы перестарались с ее лечением, Аш. Она все еще в процессе трансформации.

Остро ощутив сильный запах обоих драконов, я старалась дышать спокойно под их внимательными взглядами, тем более, он кружил голову моему юному, нестабильному и своевольному зверю. И все равно невольно глубже вдыхала, ощущая мощь обоих драконов с даром огня, от которых по коже разбегались щекотные искорки. Энергетика Ашкерана согревала, а не обжигала, – это как пропитаться влагой в утреннем тумане. Так и я рядом с этим драконом, попав в ореол его огненной энергии, пропитывалась ею, насыщалась. Даже грызущий нутро голод прошел.

Немного помолчав, Ашкеран пожал широкими плечами:

– Смысл жизни в постоянном развитии и движении, не вижу в ее изменениях ничего дурного.

– Аш, Ульран прав, вы нарушили закон о влиянии на сущее…

Сегодня я впервые ощутила воздействие огненного дара, который, вспыхнув яростным пламенем возмущения, превратил меня, всегда очень осторожную и учтивую, в весьма эмоционально шипевшую особу:

– Они спас-сли мне ш-шизнь!

Прародитель Барс, я сорвалась на постыдный тон и непозволительную грубость со вторыми после богов. Подышав под заинтересованными взглядами драконов, чтобы унять внутренний огонь, уже более спокойно и вежливо попыталась оправдать свои изменения в глазах других изначальных, чтобы больше не поднимали неудобных для меня и спасшей меня триады вопросов:

– И помогли моему барсу… развиться!

Про родиться решила лучше не упоминать.

– Барсу? – усмехнулся Рейран. А Ашкеран почему-то поморщился. – С чешуей? Ну-ну…

– Хватит уже, – остановил собрата мой спаситель.

– Ладно, Аш, научи ее заклинанию, – предложил рыжий громила и с предвкушением протянул, сверкнув глазами: – А я пока займу своих распре-екрасных девочек…

– Своих? – мгновенно зло ощерился до этого вальяжно-равнодушный Ашкеран, я даже «почему чешую» проглотила.

– Уговорил, общих! – хохотнул Рейран, подмигнул мне, с непередаваемой хищной грацией поднялся и неторопливо направился в центр поляны.

Полюбовавшись на невероятно мужественные стати одного огненного, я обернулась ко второму – и натолкнулась на его цепкий, очень внимательный взгляд.

– Ты подросла… благодаря Адерану, – задумчиво заметил Ашкеран, изучая меня с головы до пят, а мой пульс вновь ускорился, ведь он запомнил, какой я была.

– Немного, – смущенно кивнула я, сцепив пальцы, и невольно отметила свои коротковатые рукава.

Ашкеран, сев на пятки, уперся в траву коленями и жестом указал мне занять такое же положение напротив него. Теперь он возвышался надо мной, вынудив смотреть снизу вверх. Я вновь уловила почти незримую, скорее ощутимую изменчивость его внешности, словно огонь рвался наружу, влияя на хозяина, делая черты его лица более хищными и резкими… голодными. Сам же огненный дракон пытался вернуть себе более благодушный вид.

Склонив голову к плечу, Ашкеран вкрадчиво уточнил:

– Значит, хочешь заклятие для защиты одежды от огня? Только это?

– А можно еще что-то полезное узнать? – встрепенулась я и тихонько, чтобы другие невесты не услышали, стыдливо пояснила: – Я всего пятый день огненный маг, для Шаграя огненные – большая редкость. Поэтому пока не знаю, о чем нужно спрашивать.

Ашкеран снисходительно хмыкнул, одновременно позади меня раздался громогласный голос Рейрана:

– Приветствую вас на своем занятии, о прекраснейшие и желанные…

Ашкеран раздраженно поморщился, глядя мне за спину, похоже, слушая своего соперника в поиске истинной любви, слишком красноречиво раздающего комплименты. Затем вернул внимание мне:

– Мы обещали невестам сохранить жизнь и обеспечить достойное статусу проживание, а необученный огненный маг – это непредсказуемые последствия и риск для окружающих. Так что мой долг – устранить свою же оплошность.

Я хотела возразить, что он точно ни в чем не виноват. Однако Ашкеран придержал мой подбородок левой рукой, чтобы смотрела ему в глаза, и положил правую ладонь мне на лоб, вызвав смятение, неловкость, трепет и смущение. Приблизив свое лицо к моему настолько, что наше дыхание почти смешивалось, он ровно, едва слышно начал:

– Чтобы огонь не причинил одежде вред, делай вот так…

На первый взгляд зубодробительное сочетание букв неожиданно впечаталась мне в мозг, захочешь – не сотрешь.

– Если не удержишь контроль над своим огнем, чтобы защитить окружающих, делай так…

Буквально впечатав новое заклинание в мою голову, Ашкеран продолжил:

– Чтобы создать направленный огненный кулак, выполни… Усмирить пожар или чужое пламя можно так… Никогда не совмещай эти магические техники, иначе выгоришь…

Глядя в желто-карие глаза изначального, я потерялась во времени, в голове возникали и возникали новые знания. Я бы сказала, самые жизненные, которые спасут жизнь и мне, и другим. Их будто выжигали огнем в моей памяти.

Напоследок Ашкеран приласкал ладонью мое лицо, но теперь в его глазах отражался не магический огонь, а непонятный мне интерес и, показалось, – легкое недоумение.

– Спасибо вам, вир Ашкеран! За все, что вы мне дали! – сипло шепнула я, моргая и пытаясь развеять перед глазами отблеск его пламени.

– Иди малышка, тебя Рейран ждет, сегодня его очередь владеть вашим вниманием и восхищением…

И исчез, не поднимаясь с травы. Просто раз – и нет дракона.

Еще минуточку посидев, чтобы привести мысли и чувства в порядок, я обернулась – и тут же натолкнулась на одиннадцать пар изучающих меня глаз, особенно выразительных – второго огненного дракона.

– Я, конечно, понимаю, даки Эйкана, Ашкеран у любой женщины оставляет неизгладимое впечатление, хоть и не всегда хорошее, но однозначно – незабываемое, – иронично высказался Рейран. – Однако мы вас заждались, как и ценнейшие знания, которыми я тоже готов с вами поделиться. Вы же стремитесь к знаниям, я правильно понял?

– Да, простите, вир Рейран, – глухо выдавила я, краснея от стыда.

Было бы крайне неловко вскакивать, суетливо торопиться к остальным девушкам, не зная куда глаза отвести. Поэтому я старательно спокойно, с княжеским достоинством поднялась и замкнула строй красавиц в брючных нарядах.

– Ну что ж, – обозрев одиннадцать девушек, улыбнулся рыжий громила, по-кошачьи довольно сощурив желтые глазищи. – Два дня вы провели в тесных и душных помещениях, слушая про бесподобный Ранивир и темные страшилки других миров. Этот день, надеюсь, вы проведете с большим удовольствием и пользой. Мы проверим крепость ваших тел и боевые умения. Готовы?!

– Да… – вопреки ожиданиям огненного дракона, наш ответ скорее прошелестел неуверенным опасливым сквознячком.

После общения с Ульраном и Хайраном я поняла: не стоит ждать простых решений от изначальных.

– Вот знал же, всей душой чувствовал, что порадую вас и вызову задор и обожание! – притворно радостно ощерился Рейран.

Я невольно улыбнулась, этот дракон не пугал, а вызывал интуитивное принятие. Осталось выяснить: потому что я тоже маг огня или сам такой хороший?

– Мы готовы! – Если бы не трава, василиска Мараш щелкнула бы каблуками высоких сапог, вон как вытянулась в струнку, выпятив впечатляющую грудь.

Залипнув взглядом на обтянутых серой тканью округлостях размером с два арбуза, Рейран несколько мгновений молчал, затем моргнул и с наигранной укоризной пожурил:

– Даки Мараш, ну нельзя же быть настолько готовой… и великолепной, вы лишаете меня ясности мысли. А нам так нельзя, нам можно только по любви.

Чуть наклонившись вперед, я скосила глаза на Мараш. Боевая василиска явно не знала, как воспринимать сомнительный комплимент дракона. Наверное, поэтому медленно, но верно покрывалась синей чешуей, словно пряталась за ней от смущения и неловкости.

Да уж, поиск истинной любви изначальными вышел за рамки моих недавних представлений о том, как должен был бы проходить. Равно как и изначальные драконы раз за разом разрушали все традиции и смыслы.

– Учту на будущее, вир Рейран, – наконец выдавила василиска, причем неожиданно – с угрозой.

Рейран угрозой не проникся. Пробежавшись довольным взглядом по нашему ряду, зацепился за фигуру рыженькой девушки-феникса и наигранно обиженно уточнил:

– Знаете, я сейчас чувствую себя немного обделенным… любовью и обожанием. Никаких крикливых признаний в любви, никто не вешается на шею. Кое-кто даже поздороваться чуть не забыл, словно не заметил…

Последнее замечание было в мой огород, заодно и Кайкусь досталось. Интересно: кто из нас вешался на шею к изначальным? Я снова чуть наклонилась вперед и с удивлением отметила, что помимо очешуевшей василиски, полыхавших щеками меня и феникса, побагровела драконица Укалей. Так-так, то есть «вешалась» она?

Странно, драконицы, и так приближенные к изначальным, более того, мнят себя самыми-самыми. Остальных девушек, по большому счету, и за соперниц не считают, если судить по двум нашим одногруппницам. Тогда откуда эта неуверенность, раз одна из них решилась откровенно навязаться Рейрану, рискуя отвергнуть от себя других женихов?

– Ну что ж, начнем занятие. Уверен, вы знаете из истории, что повелители часто сами ведут за собой войска, отстаивая право на трон и существование своих стран. Причем не только короли, но и королевы. Сегодня мы проведем спарринги, посмотрим, кто из вас чего стоит на поле боя. Согласны?

– Да! – довольно зловеще кивнули василиска, ашура и нага.

Похоже, некоторых сегодня покалечат. Очень надеюсь, не меня.

– Отлично! – чересчур бодро продолжал дракон. – Сейчас я разделю вас на пары, дальше мы посмотрим, кто из вас что умеет. Но с одним условием: никакой магии, только грубая сила и хитрость. По ходу совместно разберем распространенные ошибки.

Неожиданно задумка Рейрана мне понравилась. Показалась живительным глотком воздуха, тем самым задором жизни и морем восторга. Во-первых, я прошла суровую школу жизни в клане, где меня целенаправленно учили драться, чтобы умела себя защитить в любой ситуации. И таких случалось немало. Во-вторых, наш внутренний зверь – большая кошка, поэтому мы с рождения пластичные и гибкие. В-третьих, тренировка на природе позволит оторваться моему засидевшемуся зверю. Вот уж кто заразил меня запредельным счастьем от подобного времяпровождения!

Сперва Рейран поставил меня в пару с Ойкой. Несомненно, специально подбирал равноценных, на свой взгляд, соперниц. Модрунка, даром что люди гораздо слабее шаграев, оказалась отличным бойцом, хорошо подготовленным, владеющим незнакомыми мне боевыми искусствами. С первой же минуты она заставила меня резко изменить отношение к ней, отринув общепринятое мнение. Пришлось уйти в глухую оборону, затем сменить тактику, используя свою повышенную прыгучесть и пластику. Ойка просто не ожидала, что я смогу юрким ужом проскальзывать под ее замахами, перепрыгивать, взвиваться распрямленной пружиной, а под конец обвить ее подобно шелковой ленте, сдавить и обездвижить.

Следующей парой были Ильдира с Мараш. Ирлинга загоняла василиску до сиплого дыхания, летая над ней и атакуя шишками сверху. Чешуйчатая злилась, ярилась. Но ничего не могла поделать с крылатой соперницей.

Дальше вызвали Свишу и Цирай. Ну что сказать, бедная Цирай, не повезло ей попасть на этот отбор, что ни день, то невезуха и разочарование. Обе тоненькие, невысокие, эфемерные красотки встали друг напротив друга. Прозвучал сигнал Рейрана – и тут же арахна отправила альву в бессознательный полет стремительным ударом в челюсть. Охнувшая Ильдира быстренько исцелила бедняжку.

Видимо, по причине скоротечности боя к арахне вызвали меня. Только я ее не боялась, я и раньше не стала бы для нее легкой добычей, а теперь мой зверь значительно прибавил сил и энергии.

Арахна использовала против меня липкие сгустки, из которых они сети свои плетут. На вопль Кайкусь, что магия запрещена, Рейран спокойно пояснил, что это часть тела арахнидов, как крылья ирлинга и феникса и моя прыгучесть. В общем, со Свишей мне пришлось повозиться: скакала по поляне, просто выматывая условно менее выносливую соперницу. И стоило ей на мгновение отвлечься, запрыгнула ей на спину и уложила лицом в траву. А нечего было бить в лицо Цирай.

После нас Рейран выставил Ильдиру и Кайкусь. Ирлинга попыталась взлететь, но крылатый феникс времени зря не теряла, использовала мой прием: запрыгнула на закорки сопернице и обе рухнули на землю. Только феникс сверху, победительницей, а ирлинга – потрепанной и охающей побежденной.

Драконицы боролись с Рисаш и Мараш. Вот где получилось насладиться красивым боем и эффектными техниками! В одной паре победила, хоть и с трудом, василиска, а вот во второй – драконица жестко взгрела черную нагу Рисаш. И все равно это было замечательное зрелище, мы даже восторженно хлопали обеим парам.

Моим третьим партнером, предварительно позволив отдохнуть, пока проходили бои других девушек, Рейран назначил себя. Насладившись моим огорошенным, перепуганным видом, он расхохотался:

– Не бойся, помни, изначальные дали слово, что все вы останетесь живы до конца поиска…

Ага, живыми – да, а вот насколько мы при этом будем целыми и здоровыми никто не говорил.

– К бою! – зловеще, с предвкушением ухмыльнулся Рейран.

А дальше… Дальше, мне показалось, он специально гонял меня по поляне, при этом нагло лапая. Еще и смеялся, когда я разозленной осой пыталась вырваться из его захватов. И вместо рычания, шипела, повторив прием, использованный с арахной, – запрыгнув ему на шею, пыталась «уронить» на землю. Фу-ух, устала, сил нет, а громила дракон стоял, словно скала, и громко ржал:

– Малышка, впредь тебе наука будет. Всегда рассчитывай свою соразмерность с врагом…

И эта снисходительность большого дяденьки заставила меня применить любимый приемчик старшего брата, какой он на клановых боях, когда перед самками красовался, частенько использовал. Сложила ладони лодочкой – и ка-ак двинула по драконьим ушам. Рейран, ухнув от неожиданности, на миг ошеломленно замер, явно не ожидал от меня подобного коварства. А я, оттолкнувшись от широкой драконьей спины, отпрыгнула подальше и рванула прочь под сердитое рычание:

– Ах ты мелкая заноза! Я тебе сейчас покажу, как большого и злого дракона позорить…

Странно, но страшно не было. Наоборот: я с хохотом носилась по поляне, ловко уклоняясь от попыток Рейрана перехватить меня. Еще бы, изначального почти уделала! Правда, беготня длилась недолго, пока то ли ашура, то ли феникс не подставили мне подножку. Запнувшись, я пролетела пару шагов и уткнулась носом в траву. Эх, а ведь так весело было…

Рейран, перехватив меня под ребра, поднял, щелчком пальцев убрал с моего носа прилипшую травинку и насмешливо предложил:

– Ну что, размялись, займемся делом?

– Да, вир Рейран! – я с восторгом воззрилась на него, готовая и дальше носиться, и сражаться.

– Ты чудо полосатое! – хохотнул дракон, приласкав мою скулу тыльной стороной ладони.

Ответить не успела, невдалеке раздался громкий женский крик. Затем второй и еще… Вскоре вся третья группа во главе с рыжим драконом наперегонки неслась на крики.

Мы дружно выскочили на свежевыкошенную поляну и на пару мгновений застопорились, оценивая весьма щекотливую ситуацию. Рядом с забором в два моих роста высотой, которым огородили территорию академии, где разместили невест, предавались любовным утехам четыре обнаженные пары. Мне показалось, они никого не замечали, сосредоточившись друг на друге, громко, сладострастно стонали, требуя еще и еще, шептали восторженные слова, щедро расточали ласки, отдаваясь… Четыре пары, такие разные в проявлениях страсти, словно ослепшие и обезумевшие в жажде похоти, признаться, представляли неприятное зрелище.

Рядом с нашей группой переминались несколько невест из шестой и девятой групп. Скорее всего, это они голосили на всю округу от омерзения. На их крики мы и прибежали.

Но удивила не только откровенная сцена, а состав участников похотливой компании. Парни явно с «той» стороны, вход им на закрытую территорию запрещен, как я поняла, однако проникнуть из-за высокого забора они как-то смогли. Зеленокожий жутковатый гоблин, белый наг с длинным, возбужденно свивающимся в кольца хвостом, загорелый модрунец с белым задом, чешуйчатый коричневый василиск, с клыков которого капал не то яд, не то слюна – все четверо сплошь в рваных ранах, кожа ободрана до живого мяса. С девицами тоже очень непросто: все невесты – ранивирские драконицы, как раз из шестой и девятой групп, красивые, несмотря на покрытую грязными разводами земли, травы и крови кожу, спутанные волосы и искривленные в экстазе лица.

Уверена, их одногруппницы истошно орали специально, чтобы как можно больше народа увидело, как гордые красавицы-ранивирки нарушили главное правило отбора: либо воздержаться, либо отдаваться исключительно изначальным. Теперь из-за этого постыдного поступка четыре драконицы самолично лишили себя права участвовать в поиске. Ведь для девяти изначальных, доминантов и собственников, они словно перестали существовать…

– Никому не подходить! – проревел Рейран, с яростью оглядывая всех присутствующих.

Но даже его рев не отвлек участников происшествия, подсказав, что дело не во внезапно проснувшейся страсти сразу у четырех дракониц.

В следующее мгновение на поляне появились еще трое изначальных и сразу бросились к компании горе-любовников. Ашкеран создал над ними и драконами сияющий купол, который тут же заполнила тьма Шейрана. Когда тьма медленно осела, на траве лежали восемь недвижимых, надеюсь, все-таки живых тел. И еще в воздухе зависли черные сгустки, которые темный дракон сразу объединил в сферу. Одновременно мрачный Сейлишран бережно обернул восемь тел в туманные коконы, затем они вспыхнули белым светом и исчезли.

Ашкеран обвел поляну жуткими алыми глазами и убрал купол. Расставив ноги и заложив руки за спину, Сейлишран скользил по лицам испуганных девушек ледяным, бесстрастно-бездушным взглядом. Когда его взгляд коснулся меня, показалось, словно в прорубь нырнула, даже дыхание сперло от лютого холода. Шейран, притянув к себе черную сферу, в которой клубилось что-то злое и омерзительное, коснулся ее пальцем и тут же из нее в разные стороны вырвались и разлетелись к невольным зрителям тончайшие черные нити.

Дальше девушки орали от ужаса, искренне и с душой, а не показательно. Мне было страшно, но не настолько, чтобы кричать. Я же ни в чем не виновата и верила, что изначальные не причинят вреда невиновным. Поэтому, пока нити разлетались в стороны, огибая визжащих девиц, неподвижно стояла, сжав кулаки, с горечью думая, что это не поиск истинной любви, а борьба за власть. С некоторой разницей: если девицы борются за будущее превосходство своих миров, то изначальные – за трон Верховной триады и верховенство своих кланов. И дальше будет только хуже и опаснее.

Неожиданно общий переполох и визги прекратились, словно по команде. Все устремили взгляд на тропинку между деревьями, где в темном коконе билась пойманной птицей одна из невест. К своему изумлению, я узнала в ней друиду, которая «потушила» огонь Кайкусь.

Друида? Виноват природный маг? Они же рождены, чтобы защищать мир и все живое… Как это возможно, чтобы подобное создание сотворило такое, принудило, разрушило, осквернило…

Сжавшуюся от ужаса в коконе из тьмы друиду окружили трое изначальных.

– Госпожа Орана из клана Розовый рассвет, – голос Сейлишрана был ледяным, безжизненным, громоподобным, – вам вменяется контроль над чужим разумом без согласия, насилие над личностью. Вина доказана. Совершение преступления с применением ментала и внушения карается смертью во всех мирах. Однако изначальные дали слово сохранить вам жизнь на время поиска. Для вас поиск закончен. Вы вернетесь домой живой, но навсегда лишившись дара и магии. Живите с этим, если сможете, и помните, за что наказаны.

Слушая суровый, совершенно заслуженный приговор Сейлишрана, дракона света, я убедилась: Адеран не врал, свет дарит тепло и жизнь, но порой он безжалостно выжигает скверну. Ради справедливости и возмездия. Будучи той, кто знает, каково это – быть пустой, вернее, с каплей магии, в мире, где все завязано на силе зверя, я особенно остро восприняла наказание для друиды. Ведь в Элевее жизнь основана на потоках энергии. Если не способен даже уловить ее… ты ходячий труп.

Сейлишран протянул к отчаянно закричавшей преступнице руку и, не прикасаясь, за несколько мгновений вытянул из нее золотистое сияние до последней капельки и развеял его в окружающем пространстве. На землю осела посеревшая, потухшая, пустая девушка-друида. Я содрогнулась от невольной жалости, но сочувствия не было. Она осознанно искалечила жизни восьмерым живым существам.

В создавшейся тишине я услышала тихий шепот:

– А я говорила, накажут, только если докажут…

Тем временем Шейран, поддерживая преступницу под локоть, исчез вместе с ней. Ашкеран и Сейлишран остались. Тихо переговариваясь, они равнодушно наблюдали за нами, а мы неуверенно переминались с ноги на ногу, казалось, не в силах двинуться с места. Во всяком случае я точно не могла, беспомощно глазея на место лишения магии.

– Расходитесь! – громыхнул над головой Рейран.

Вздрогнув, я испуганно посмотрела не него. А он слишком уж близко склонился ко мне и шепнул на ухо, обдав горячим дыханием:

– Полосатик, все будет хорошо, не расстраивайся.

Я удивленно посмотрела Рейрану в лицо и встретилась с его желтыми внимательными глазами. Осторожно отстранилась и мотнула головой туда, где недавно лежали жертвы коварной невесты:

– У этих несчастных? Вы, правда, думаете, что у них все будет хорошо после того, что случилось?

Рейран спокойно, совсем не в своей, как выяснилось, показной, шутливой манере, напомнил:

– Ничего не было, ведь покинув остров и отбор, вы обо всем забудете! А Шей с Сейлишем и мертвого с того света вернут и сделают эталоном жизни и здоровья. Тебе ли не знать, даки Эйкана?

Пока я потрясенно хлопала глазами, проникаясь продуманностью изначальных, Рейран, мягко улыбаясь, обвел мое лицо подушечками пальцев. Накрыв его пальцы ладонью, отвела от своего лица. И глухо признала:

– Удобно.

Рейран усмехнулся, но с заметной горчинкой:

– Не удобно, а правильно. Ведь мы не боги, а всего лишь вторые, поэтому не можем уследить абсолютно за всем. Только исправить, да и то по возможности.

Ловкое движение – и вот уже мои пальцы в его осторожном захвате; дальше – больше, он поднес их к своему лицу и поцеловал. Романтичность момента нарушил его слишком внимательный, даже хитрющий взгляд. Следил за моей реакцией?

Вызволив руку из драконьего плена, я укоризненно протянула:

– Эх, а ведь мне показалось, что вы хороший…

И поймала его короткий взгляд в сторону. Глянув туда же, увидела, что за нами с мрачными лицами наблюдали Ашкеран с Сейлишраном.

Рейран довольно ухмыльнулся, блеснув внушительными парными клыками, обернулся ко мне – и подмигнул залихватски, словно мы с ним удачно провернули авантюру:

– Поверь, я очень хороший. Но чтобы в этом убедиться, надо просто глубже копнуть.

И испарился.

Похлопав глазами, я ворчливо буркнула себе под нос:

– Видимо, так глубоко, что не достать.

Не попрощавшись и не оглядываясь на Ашкерана с Сейлишраном, ну их всех в пень, я пошла прочь от этого жуткого места. Пока быстро шагала по тропинке, размышляла: «Неужели подобное можно забыть? Сомнительно. В душе все равно боль и страх прорвется. Мерзко-то как…» Захотелось домой, на родной Шаграй, где жизнь проще, честнее и чище. Наверное.

Сама не заметила, как оказалась у знакомого фонтана. Сегодня мы занимались гораздо дольше и не в помещении сидели, а боевые навыки показывали. Да и время уже перевалило за обед, в общем, пора бы поесть.

– Канна, мне нужна твоя помощь, – тихо позвала я, и когда та появилась, попросила: – Я хочу здесь пообедать.

– Отличная мысль! Сегодня прекрасная погода, – привычно улыбнулась она.

Через минуту я сидела за каменным столом, уплетая огромный кусок жареного мяса. Потом зажгла свечу и приблизила к пламени ладони. Напитываясь энергией огня, от всей души выдохнула:

– Боги, спасите и защите меня, пожалуйста!

Сперва услышала шорох за спиной, но оглянуться или среагировать не успела. Спину обожгло холодом, который стремительно прокатился по всему телу, замораживая, замедляя мои движения и мысли…

– Даки Эйкана… Эйкана… – донеслось до меня словно сквозь туман.

Открыв глаза, я увидела оплывшую, погасшую свечу на столе. А ведь Канна сказала, ее надолго хватит, ведь зачарованная.

Призрачная помощница взволнованно склонилась надо мной, пытливо вглядываясь в лицо:

– Даки, вы подверглись чужому черному воздействию. Из вас почти всю магию выпили.

– Да, я чувствую, – вяло, заторможенно пролепетала я.

– Вы должны подать жалобу, чтобы напавшую на вас нашли.

«И убили, – мысленно продолжила я, – вдруг это какая-нибудь ревнивая дура, которая еще не видела, как здесь за подобные проступки наказывают».

– Нет, я жива, тяжкого вреда мне не причинили, я… я лучше отосплюсь и восстановлюсь. Помоги мне, пожалуйста, добраться до покоев.

– Слушаюсь, – неодобрительно прошелестела Канна, в следующий миг мы оказались в моей комнате.

Уложив меня на софу перед пылающим камином и не получив от меня иных указаний, вошкана исчезла, оставив наедине с нерадостными мыслями. Однако огонь так манил к себе, а мне было так зябко, что я медленно сползла с софы и на четвереньках перебралась к камину. И плевать на искры, которые портили костюм. В какой-то момент я чуть не засунула руку в огонь, но ожога не заработала.

В конце концов, задремала у камина, пригревшись, поглощая живительный жар огня.