Последняя осень первой мечты

Глава 24

Голова звенела. Ноги почти не держали. Будь ее воля, Даша бы поползла. Называется посидели и расслабились. Надо было идти к маме. Там переночевать, но руки уже открывали ключом квартиру Ильи. Она все равно пришла к нему. Он будет ругаться. Но уже поздно. Оставалась призрачная надежда, что он не заметит ее в таком состоянии, только она испарилась, когда в коридоре включился свет. Илья застыл. Он стоял и моча смотрел на нее. Даша поморщилась.

— Выключи, пожалуйста, а то глаза болят, — попросила она.

— Как скажешь, — он выключил свет. В коридоре сразу стало темно. Даша попыталась скинуть туфли и потеряла равновесие. Упала на пол. — Аккуратнее.

— Я стараюсь, — раздраженно ответила Даша.

— Вижу, — усмехнулся Илья. Он сел рядом с ней. — Помочь?

— Сама справлюсь, — Даша сняла ботинки и откинула их в сторону.

— Ничего не меняется. Все сама, — ласково ответил Илья.

— А разве может быть иначе? — слезы покатились по щекам. Даша и забыла, когда в последний раз плакала.

— Почему ты плачешь? — спокойно спросил ее Илья.

— Потому что пьяная и уставшая, — ответила она. — Не знаю, зачем пришла к тебе.

— Знаешь. Я тебе сказал, что всегда буду тебя ждать. Вот ты и пришла.

— Злишься?

— Нет. Не могу на тебя злиться. А вот почему ты плачешь, я не понимаю, — признался Илья. — Ты добилась того, о чем мечтала. Работаешь. Я тебя почти перестал видеть. Ты все время или на работе или с детьми. Но у тебя появился блеск в глазах. Ты стала больше улыбаться. Мне это нравится.

— Семь месяцев прошло, как мы вместе? — спросила Даша.

— Ты же знаешь, что я плохо слежу за временем.

— Уже заканчивается июль. Семь месяцев, как мы перестали быть друзьями. Мне казалось, что…

— Ты молчишь.

— Ничего. Не стоит этот разговор начинать, — Даша замолчала. Потом все же не выдержала. — У меня такое ощущение, что сказка заканчивается. А я не хочу тебя терять.

— Не плач, я никуда не денусь. Всегда буду рядом, — он обнял ее за плечи.

— Только я больше в этом не уверена. Мы почти не видим друг друга.

— Это ты меня не видишь. Когда ты приходишь, то я сплю, а когда просыпаюсь, то спишь уже ты. Но я каждую ночь могу на тебя любоваться. Ты красивая, даже когда спишь. В выходные ты куда-то убегаешь.

— То надо к маме съездить. То Даня куда-то тащит, — грустно сказала Даша. — Но ведь это все неправильно.

— А что правильно? — тихо спросил Илья. — Разве есть универсальный рецепт счастья? Для каждого он свой. Для тебя он один, для меня другой. Я раньше был наивен. Думал, что у нас получится быть вместе. Мечтал. Тебя убеждал. Но я ошибался. И быстро понял, что у нас разные дороги. Поэтому и не против того, что мы отстраняемся друг от друга. Это должно было произойти.

— Не понимаю.

— Не хочешь понимать, — поправил ее Илья. — Ты полетела, моя хорошая. У тебя выросли крылья. Ты почувствовала свободу. Избавилась от страха. За тобой ухаживает несколько перспективных мужчин. И не только Даня. Я знаю, что ты ходила в кафе с одним сотрудником, а потом он тебя еще несколько раз приглашал, но ты почему-то отказываешься, хотя вроде не против, потому что он тебе нравится.

— С Кириллом интересно общаться. С ним время незаметно пролетает, — прошептала Даша.

— Я знаю, что тебя звал в кино бывший одноклассник. И когда ты ездила с Даней, то заинтересовала Иванова. Я все знаю, Даш. И знаю, что ты все время останавливаешься, потому что я тебе мешаю.

— Это не так, — возразила Даша. — Дети…

— Оставь детей в покое. Растут, учатся. Рома в сад пойдет. Мила пока не дурит. Хорошая была идея отдать ее на компьютерные курсы. Там как Пашу нашла, так и дурость прошла. А Паша кроме компьютеров ничем не интересуется. И ей полезно, — перебил ее Илья. — Ты детьми не прикрывайся.

— Все равно, нельзя начинать новые отношения у них на глазах. Не будет примера семьи.

— А у нас и не получилось с тобой создать семью. Давай правде в глаза посмотрим. Ведь не получилось. Я не могу быть отчимом твоим детям, потому что не могу дать им хороший пример. Не могу быть тебе опорой и поддержкой. Со мной неинтересно. Раньше тебе негде было жить, поэтому ты и сошлась со мной. Но теперь ты встала на ноги. Что ты плачешь, моя хорошая?

— Вроде и правда, только все не так.

— А как тогда? Ты расскажи, а я послушаю. А то все говорю и слова тебе вставить не даю.

— Меня закрутила работа. Это было как опьянение. Дела резко пошли в гору. Внимание. Никогда не думала, что его будет столько. Мне же тридцать пять. Молодость прошла. А тут… Но они мне не нужны. Мне ты нужен.

— Так кажется. Ты за меня цепляешься, как раньше я цеплялся за тебя. Ты мой якорь. Почему-то ты решила, что я твой якорь. Боишься пучины, в которую превращается твоя жизнь. Впереди страшная неизвестность. А я здесь уже известный, — возразил Илья.

Даша промолчала. Что тут можно было сказать? Илья во многом был прав. Когда она выходила на работу, то думала, что все получится. Отчасти так и было. Вначале она успевала и уроки у Милы проверить и суп сварить с кашей на завтра, пообщаться с Ромой и Ильей. Так продолжалось месяц. Все это время Даня куда-то ее вытаскивал вместе с детьми. Она не видела в этом чего-то предосудительного. Долго думала, что Дане просто скучно, вот он и крутится около них. Но он так за ней ухаживал. И до нее это дошло недавно, когда он попытался ее поцеловать.

— Я Даню ударила, — сказала Даша.

— За что?

— Чтоб он не лез ко мне. Решил, что меня можно поцеловать.

— Не понравилось? — спокойно спросил Илья.

— А зачем мне с ним целоваться? — спросила Даша. — Зачем он полез?

— Ты ему нравишься.

— И что? Он разве не понимает, что я с тобой?

— Это не имеет значения.

— Для тебя не имеет, а для меня имеет.

— Почему?

— Илья, прекрати. Ты же не можешь так думать серьезно.

— Как так?

— Что я могу встречаться одновременно и с тобой и с ним.

— Он лучше меня. И ты со мной познакомилась раньше, чем с ним. Поэтому, если ты будешь с ним, я пойму.

— Глупый, — она положила голову ему на плечо. — Сегодня сидела с так называемыми друзьями. Друзья. Ты веришь в дружбу?

— Нет.

— Я тоже. У всех лишь шкурный интерес. Даже Аде не верю. Попросила меня взять ее к себе на работу, а теперь все время хочет меня подсидеть. Того и гляди нож в спину воткнет. А сегодня она начала рассказывать всем про тебя. Напилась. Язык развязался.

— А тебе было неприятно.

— Не то, что было неприятно. Я не поняла чему они смеются. И какая разница с кем я живу? Какая кому разница с кем я делю постель?

— Мы давно вместе не были, — сказал Илья. — Давно тебя не целовал. Все время боялся разбудить.

— Илья, поцелуй меня, — попросила Даша.

— Нет. Не сейчас.

— Почему?

— Тебе это не нужно, — сказал Илья.

— А что мне нужно?

— Душ, халат и теплый чай.

— Я упаду.

— А я тебя поймаю. Поэтому я и рядом.

Теплая вода снимала тяжесть дня. Ноги гудели из-за неудобных туфель. Даша провела ладонью по щиколоткам, которые были в красную полоску из-за ремешков, что их натерли.

— Зачем носить такую обувь? А все ради красоты, — проворчала Даша.

— Ты и без этих ремешков красивая.

— Только для тебя. Ты готов видеть меня любой, а другие не готовы. Для других надо быть красивой и накрашенной.

— Фальшивые друзья. Я это проходил, — сказал Илья.

— А я не хочу проходить. Знаешь, чем хорош душ? Под ним можно плакать и слез не видно, — сказала Даша, чувствуя, как кружиться голова. — Я сейчас упаду.

— Не бойся, я тебя всегда поймаю, — его руки оказались на талии. Помогли выбраться из ванной. Даша уткнулась носом в его плечо.

— Почему так? Почему такая слабость?

— Не знаю. Может потому, что ты устала и запуталась? — предположил он.

— Когда с Борей жила, то все было тяжело, но понятно. А с тобой все непонятно. Слишком сложно.

— Мы сами усложняем себе жизнь, — сказал Илья. — Пойдем чай пить.

Теплый халат, удобный диван, который стоял на кухне. Илье так приглянулась эта идея, что он настоял, чтоб на кухне появился диван. Дети с бабушкой на юге. В первый раз она смогла их отправить на море. И не за счет Ильи, за свой счет. За те деньги, что заработала сама. Надо радоваться, только радости нет. Она давно отказывалась от денег, которые продолжал перечислять Даня, в счет их договоренности. Даша их просто не снимала. Год назад она считала копейки, а тут жизнь резко повернулась. Пусть приходилось много работать, порой она работу брала на дом. Но она оказалась на высоте этой жизни. Только казалось, что она что-то забыла.

— Сегодня с девчонками праздновали день рождения одной сотрудницы, — сказала Даша. — Вроде веселились. Смеялись. Потом ругались, мирились. Только в какой-то момент мне показалось, что все это пустое. Неживое. Я смотрю на них и думаю, что стоит мне повернуться, как нож окажется в спине. Они мне завидуют. Даже Ада. А я не могу понять чему. Мы все работаем одинаково. Зарплата отличается плюс минус пять тысяч. А они мне завидуют. Смеются. Я их раздражаю. Почему? Не понимаю.

— Ты не сдаешься. Не плачешь о тяжелой жизни. Сейчас на тебя посмотреть, так кажется, что у тебя никогда не было проблем. Ты светлый человек. Добрый. Не видишь зла. Принимаешь людей. С недостатками. Это и злит других, — ответил Илья.

— А все равно не понимаю, — сказала Даша. — Почему-то раньше я этого не замечала. А сейчас замечаю.

— Хочешь спать?

— Не знаю. Порой кажется, что я готова закрыть глаза и не просыпаться неделю. Хронически не высыпаюсь. Плюс постоянные нервы. Устаю в последнее время так, что ничего не хочу. И в отпуск уйти не получается. Только ближе к декабрю, — Даша посмотрела на Илью. Добрые серые глаза смотрели на нее внимательно.

— Может, стоит уйти, раз так тяжело? — спросил он.

— Иногда возникают такие мысли. Но что потом? Я должна себя реализовать. Сделать так, чтоб дети ни в чем не нуждались. Мне удается совмещать работу и семью. Только на тебя нет времени.

— Всегда приходится чем-то жертвовать, — спокойно ответил Илья. — У каждого свое понятие счастье. А знаешь, я не особо расстроен, что мы почти не видимся. Хотя это странно. Мы живем в одной квартире, но при этом не встречаемся. Даже в одной кровати спим. Даш, я понял одно, что люди могут идти по двум дорогам. Параллельным дорогам. Вроде и вместе, но и в разлуке. Все получилось, как я и хотел. Я за тобой приглядываю. И целовал тебя сколько хотел. Мы можем опять стать друзьями. Как раньше. Без поцелуев.

— Не понимаю тебя.

— Что ты не понимаешь?

— Хочешь, чтоб мы расстались?

— Так будет лучше для тебя, — спокойно сказал Илья. — Одной проблемой станет меньше.

— А проблема — это ты?

— Да. Тебя напрягают эти отношения. Что напрягает — надо вычеркивать из жизни, — ответил Илья.

Даша вздохнула. Досчитала до десяти. Вот как с ним разговаривать? Как ему доказать обратное. А надо ли доказывать? Может он прав? Может все это было ошибкой, а она все придумала? Почему так все получилось? Где она свернула не в ту сторону? А ведь свернула, только в упор не видит поворот, который разделил их. Что впереди? А впереди могут быть перспективы. Может быть и повышение. Даже если его не будет, она и здесь неплохо устроилась. Впереди могла быть другая жизнь. Та, о которой они мечтали с Адой. И дети будут не помехой. Стоит только руку протянуть. Но тогда придется оставить Илью. Она поняла, что он имел ввиду, когда говорил: они вместе пока находятся на одном уровне. Пока оба нуждались друг в друге. А нуждается ли она сейчас в нем?

Когда-то в юношестве они с Адой мечтали о сильных мужчинах, на которых можно положиться. О принцах из сказках. Уверенных в себе, управляющих твердой рукой собственным бизнесом. Почему-то тогда это было важно. Даша рискнула начать все с нуля вместе с Борей, но прогадала. Ада была до сих пор в поиске. Сейчас к Даше сваталось сразу несколько таких принцев, которые состоялись. Стоило лишь протянуть руку. Но Илья… Добрый, чудаковатый Илья, который за свой счет купил весной краску и покрасил забор вокруг парка. А еще побелил деревья, потому что у города не было на это денег. Весной попросил Илья купить цветов для городской клумбы. Когда ударили внезапно морозы, бегал их накрывать теплой пленкой, чтоб не померзли. Для него парк был домом. Таким же домом, как и эта квартира. Жители уже привыкли к Илье. Кто-то даже здоровался с ним. Оставить его? Он говорил, что она его якорь. Сейчас он стал намного лучше себя чувствовать. Лучше понимал. Недавно ей и Дани удалось отвезти его к врачу. Доктор удивился положительной динамике.

Илья не был примером для детей. И семья с ним получилась странная. Неправильная. Или это все Даша виновата, что у них ничего не получилось? Голова кругом. Алкоголь не способствовал ясности ума. Для таких решений нужна трезвая голова. Но при трезвом взгляде на жизнь появляется тупик, который не имеет решения.

— Пойдем спать? — предложила Даша.

— Пойдем, — согласился Илья.

И пусть разговор останется не завершенным. Его это не беспокоило. Иногда он сам прерывал разговор, на что-то отвлекаясь, и не возвращался к нему. Для него это было нормой.

— Останешься со мной сегодня, а то вдруг кошмар присниться? — спросила она.

— Тебе давно не снятся кошмары.

— А сегодня боюсь приснится.

— Останусь. — ответил Илья.

Было приятно лежать вот так, рядом, как прежде. Завтра рабочий день. Суета. Но это неважно, когда его губы касаются ее губ.

— Горькие и соленые. Алкоголь и слезы. Не надо пить и не надо плакать. Все хорошо будет, — прошептал он.

Даша хотела верить его словам. Как раньше. Как тогда. Темная ночь и запах осени. Сейчас был разгар лета. Но скоро лето закончится и наступит осень. Рано или поздно все заканчивается. Любая сказка. А когда заканчивается сказка, то приходят суровые будни реальности.

Илья сидел в парке на скамейке. Работать не хотелось. Сколько он так просидел? Время остановилось. Как раньше. Ничего больше не волновало. Тепло, холодно. Утром было холодно. Он это еще помнил. А потом стало жарко, но когда все это поменялось, Илья не заметил. Раньше он к чему-то стремился. А сейчас? Смысл? Его не было. Как и не было горечи. Тогда было горько. Он считал, что его предали. Но не в этот раз. Грусть. На душе была приятная грусть, какая бывает, когда… Забыл. Опять слова разбегались. Якорь потерян. А значит и думать не надо. Но он обещал за ней присматривать. Можно это и Дани поручить. Он справится. Даже рад будет. Интересно, когда у него пройдет эта тяга подбирать все за ним? Илья вздохнул. Пытался объяснить, пытался сделать как лучше, но не получилось. Но он попытался.

Она шла по парку. Распущенные волосы собраны заколкой, которая блестела на солнце и убирала пряди от лица. Широкая юбка по колено, колыхалась от каждого ее движения. На блузке расстегнуты верхние пуговички, что открывали длинную шею. Красивая. Она и раньше была красивой, а сейчас стала еще краше. Уверенный шаг. Плечи расправлены. А всего-то надо было ее подтолкнуть. Вот появилась и мысли побежали быстрее. Рядом с ней они всегда идут быстро. Сразу почувствовал, что они слишком разные. Он в старом свитере и она, красивая. Прошла мимо. Даже не подошла. Так и должно быть. Он вздохнул. Нет, не обидно. Только почему-то кулаки хочется сжать. Он с удивлением смотрел на свои руки. И что это значит? Злость? Почему? Он же все решил.

— Держи, — она протянула ему мороженое. Села рядом.

— Я думал, что ты не подойдешь.

— Решила, что нужно по мороженому купить, — ответила Даша, снимая туфли на высоком каблуке. — К тому же ты сидел такой задумчивый. Просто так тебя из твоих мыслей не вытащить. Будь другом, напомни мне выкинуть эти туфли. Ходить в них невозможно.

— Я могу забыть.

— А мне их выкидывать жалко. Но ноги в них того и гляди переломаю.

— Тогда их надо выкинуть, — согласился Илья.

— Пойдем обедать? Суп так быстро не приготовлю, но что-нибудь на скорую руку сделаю. У тебя сейчас перерыв должен быть.

— А я сегодня не работал.

— Так во второй половине дня все доделаешь.

— Ты не на работе.

— Я на своем месте. На ужин пирог сделаю. Будешь?

— А ты умеешь печь?

— Не умею. Но попытаюсь научиться. Надо же когда-нибудь освоить эту науку, — пожала плечами Даша.

— Почему ты не на работе?

— Я решила уволиться. Меня не отпустили. Предложили работать удаленно. Попробуем так. Правда денег будет меньше, но и я смогу больше времени проводить с тобой и детьми.

— Я тебя не понимаю, — мороженое таяло у него в руке. Он забыл о нем. Даша достала из сумочки влажную салфетку.

— Если ты не будешь его есть, то съем я, — сказала Даша, вытирая ему руку. Илья послушно откусил стаканчик.

— Почему? — спросил он.

— Может потому, что кто-то мне сказал: наши отношения напоминают пропасть, в которую страшно падать. А ты мне обещал построить каменный мост, чтоб было не страшно. Только когда он оказался готов, я испугалась. Надо было идти к тебе, а я пошла искать другой путь. Мне показался этот мост непрочным, потому что сомневалась в его строителе. Прости за сомнения.

— Вкусное мороженое, — сказал Илья. — Мост. Я о нем забыл. Кажется, я не смог его достроить, поэтому ты и испугалась. Не хватило нескольких кирпичей. Плохой из меня строитель.

— А если я помогу и тебе кирпичей принесу. Достроишь?

— Попробую. Пойдем обедать, — сказал Илья. — А работу вечером доделаю.

Вечером Даша вытащила пирог из духовки. Неплохо получилось для новичка. Только немного подгорел. Часы показывали уже половину шестого. Ильи не было. Она ему позвонила. Он не отвечал. Тревога. Даша не выдержала и пошла в парк. Чего только не передумала за это время. А он методично убирал дорожки. Забыл о времени и просто убирал дорожки. Даша села на скамейку, наблюдая за ним. Так будет всегда. Почему же раньше она так за него не переживала? Потому что думала только о себе. Эгоистка. Последняя эгоистка. И как он ее еще терпел столько времени?

— Я опять забыл о времени? — спросил он, подходя к ней.

— Да, — Даша улыбнулась.

— Ты не гуляешь теперь с мальчишкой. Сложно время вычислять.

— Ничего. Выработаем новые привычки, — ответила Даша.

— Привычки — это хорошо. Привычки — это стабильность.

— Иногда ее не хватает.

— Но тебе скучно будет, — сказал Илья. — Рано или поздно.

— У тебя отвратительная привычка решать за меня, что хорошо, а что плохо. Это невыносимо постоянно слышать. И все всегда решается не в мою пользу. Ты заранее все обрекаешь на провал. Словно другого выхода нет. Если начнем жить, то разойдемся. Стоит нам с тобой о чем-то подумать, то все развалится. И в этом ты будешь винить себя.

— Я стараюсь не убегать от правды, — спокойно ответил Илья. — Ты злишься. Ногой стучишь.

— На тебя злиться сложно. Ты упрямый, я тоже упрямая. Только что мне нравится, а что нет, я буду решать сама. Стабильность мне тоже нравится. И больше, чем приключения.

— Посмотрим, — сказал Илья.

Что такое счастье? Универсального ответа нет. Для каждого оно свое. В ласковой улыбки и теплоте в глазах. В уютном вечере рядом с любимым человеком. В смехе детей и стуке дождя по стеклу. В запахе пирога и теплом чае. Уютном пледе или в сделанной работе. Счастье у каждого свое.

Илья настороженно наблюдал за Дашей, которая зашивала дырку на свитере, что он недавно порвал. Спокойное лицо, мягкая улыбка. В ней что-то изменилось, появилось что-то неуловимое, а он не мог понять что. Пытался разгадать, но не получалось. Почему она так резко все поменяла? Даня не мог ее вытащить на улицу. Она почти прекратила с ним общение. Две недели она только и делала, что сидела рядом с Ильей. Готовила еду, убиралась. Иногда выходила встречать в парк. Потом вернулись дети. И ничего не изменилось. Только по вечерам она стала забирать из садика Рому и выходить с ним в парк, а раньше у нее на это не было времени.

Он видел ее разной. Задумчивой, что-то печатающей в компьютере, веселой. Но чаще всего спокойной. Она часто ловила его взгляд. Тогда улыбалась и вновь продолжала заниматься своими делами.

Раздался звонок в дверь. Даша только вопросительно посмотрела на него, а он ее понял. Часто такое случалось, когда слова не требовались. Илья пошел открывать дверь. На пороге стояла Ада. Она ему никогда не нравилась, но Даша почему-то продолжала с ней общаться. Илья этого не мог понять, но Даша напомнила ему о Дани. Он ведь тоже раньше был на него в обиде, но общался, потому что их связывало что-то большее, чем ссора. Илья вынужден был согласиться.

Ада прошла на кухню, а Илья ушел в комнату. Ее глупые слова его раздражали. А Даша с ней общалась. Ну, раз нравится, то пусть общается.

— Я тебя не понимаю, — Ада мешала ложкой чай. — Зачем ты себя в это болото загнала?

— В какое болото? — спросила ее Даша.

— Ты понимаешь, чего лишилась?

— С чего такие разговоры? Радоваться должна, что на моем месте сидишь. Ты же об этом мечтала, — сказала Даша.

— Но все равно, как-то неправильно это вышло. Мы как-никак подруги.

— И?

— Работа — это хорошо. Но ты же столького лишилась!

— Угу, а лишилась бы еще большего, — Даша отложила свитер и убрала нитки. — Я чуть Илью не потеряла.

— Было бы за что держаться.

— Ты не поверишь, но есть за что, — ответила Даша. — Порой человек, который может в трудную минуту оказать поддержку значит больше, чем десять работ. Такие люди на дороге не валяются. Он помог мне, теперь я должна помочь ему. К тому же с деньгами проблем нет. Нет необходимости рвать жилы.

— А как же реализация себя? Или ты всю жизнь планируешь провести дома? Ты так мечтала вырваться из декрета.

— Ну, я как бы работаю. На удаленке. А реализация… Сама посмотри, чем выше должность, тем больше надо работать. А у меня дети. Рома еще совсем маленький. У Милы переходный возраст. Опять же Илья. Не хочу от него уходить.

— Хочешь превратиться в клушу?

— Клушей я себя не считаю. Но и жилы рвать не хочу. Может у меня просто нет амбиций, таких, как у тебя? — сказала Даша. — И почему я должна перед тобой оправдываться за свой выбор? Я хочу жить так. Ты живи по-другому. Пытайся чего-то добиться. Стремись к вершинам. А мне и здесь хорошо.

— Да какие вершины? И когда я к ним доберусь? Годам к сорока? А дальше?

— Откуда я знаю, что там у тебя будет дальше. Каждый из нас сам выбирает свою жизнь и свое счастье. Я свое нашла. Найди и ты, что тебя будет радовать в этой жизни.

— Все это легко говорить, но вот сделать…

— Легко ныть и ничего не делать. Не решать. А когда первый шаг сделан, чтоб что-то поменять, то следующие шаги делаешь уже по инерции. Идешь себе и идешь. Не оглядываясь назад. Помня хорошее, забывая плохое, но вынося уроки. Главное все эти шаги вовремя сделать, — ответила Даша.

— Надо подумать, — сказала Ада.

— Думать всегда полезно, — ответила Даша.

Эпилог

Золотая осень радовала глаз. Солнце играло на свежих лужах. Утром прошел дождь, а потом выглянуло солнце. Любые тучи рано или поздно рассеиваются, чтоб выглянуло солнце и осветило торопящихся прохожих. Они спешили через парк. Так было короче пройти от остановки к торговому центру. Многие разговаривали по телефону, кто-то просто переговаривался. Жизнь бурлила, текла по дорожкам старого парка со щербатым от старости асфальтом. Кто-то ругал власть, другие хвалили администрацию, что привести парк в порядок все же денег хватило. Захотят же когда могут.

Илья слушал это и улыбался. Никому и в голову не могло прийти, что администрация только дала добро на его инициативу. Зато в городе стало красиво и чисто. Появилось место куда приходили отдохнуть и погулять с детьми. А ведь достаточно было просто взять метелку и убрать весь мусор. Но людям некогда. Они всегда торопятся. Всегда надеются, что это кто-то другой сделает. У него было много времени. Он мог себе позволить делать красоту.

Даша гуляла с Ромой неподалеку. Скоро должна была вернуться из школы Мила. Тогда рабочий день закончится и они пойдут домой. Странно может повернуться жизнь. Мечты могут сбыться в один миг. От этого можно и растеряться. Испугаться. Сложнее всего принять. Семья. Пусть и немного странная, но семья.

Илья продолжал чувствовать себя невидимкой. Даня его не заметил. Прошел мимо. Сразу пошел к Даше. Он о чем-то с ней говорил. Доказывал. Она его внимательно слушала.

— Почему ты к ним не подойдешь? — его невеселые мысли прервала Мила.

— Зачем мешать объясняться? Он ей там в любви признается.

— Настырный у тебя брат. И как ты его терпишь? — спросила Мила, наблюдая все со стороны вместе с Ильей.

— Он рано или поздно поймет, что мы идем разными дорогами. А пока не понимает. Привык, что всегда вместе, а тут я пропал. Ему тяжело. Ему нужен якорь. Даша хороший якорь. Она может поддержать. Никогда не ругается, даже когда ей что-то не нравится, то она молчит. Только взгляд осуждающий. Тяжелый взгляд. Мне тогда неприятно становится.

— А откуда ты знаешь о чем они разговаривают?

— Даня мне сказал.

— И ты спокойно к этому отнесся?

— Ей все равно будет лучше с ним, чем со мной. Когда любишь человека, то хочется для него лучшего.

— Только ты забыл маму спросить. И кажется она разозлилась. Я ее раньше никогда не видела такой.

Илья даже попятился, когда Даша подошла к нему. Глаза так и горели. Ноздри вздымались, как у разъяренного быка. Она зло смотрела на него. Илья глаз не отвел. Рома схватил за руку Милу.

— Сколько можно меня сватать? Сколько должно пройти времени, чтоб понять, что я непереходящее знамя? — спросила она, не повышая голос.

— Так ведь лучше.

— Для тебя? Мы тебе надоели?

— Нет. Я тебя люблю.

— Тогда зачем весь этот цирк? Пусть Даня себе другую подругу ищет. И хватит его ко мне подталкивать.

— Но…

— Что? Опять возражать начнешь? Он мне мосты строить не предлагает. А мы с тобой уже почти его достроили. Бросать все в конце пути? Зачем? Этот разговор последний. Больше ко мне с ним не приставайте, — сказала Даша. Подул ветер, срывая осенние листья. Они закружились, напоминая снег. Илья только улыбнулся. Даше же стоило посмотреть в его теплые глаза, как злость ушла.

Вечером Даша уложила детей. За окном опять шел дождь. В квартире тепло. Пахло крепким чаем. Илья сидел на кровати и смотрел перед собой.

— О чем думаешь? — спросила его Даша, садясь рядом.

— При всем раскладе ты должна была остаться с Даней.

— Мне уйти? Тебя одного оставить? Могу завтра забрать детей и уехать к маме.

— Зачем к маме?

— Так ты меня выгоняешь.

— Не выгоняю. Пытаюсь понять почему ты не с ним, — Илья посмотрел на нее.

— А почему я должна быть с твоим братом, а не с тобой? Тебе не приходило в голову, что вы разные. В чем-то похожи, но вы все равно разные. Ты добрый, умный. Много понимаешь и видишь. Для тебя естественно помочь. Ты просто сам по себе такой. А Даня, он другой. Ему еще до тебя расти и расти. Для него все просто. Сойтись, вместе жить, вместе работать. Только он не понимает для чего ему это надо. Он знает, что такое слово, как «мы» есть, но не понимает этого слова. Быть вместе, это не просто вести семейный быт, делить кровать. Это еще быть на одной волне. Понимать, что твои интересы могут задеть любимого. Знать, что нужно думать не только о себе, — ответила Даша.

— Даня такой.

— Да, поэтому он почти год пытается меня у тебя отбить, зная, что ты меня любишь. Ты готов уступить, а он считает, что так и должно быть. Я пыталась ему все это объяснить, но он не понимает. И что тогда? Ну поживем мы год, может два. Может и ребенок появиться общий. А дальше? Он же твоя бледная копия. В итоге мы все равно разойдемся. Я не смогу поменять тебя на подделку. Тебя же я люблю. Вот такого, немного чудаковатого, доброго парня, — Даша коснулась ладонью его щеки. — И такого колючего.

— Ты раньше не говорила, что любишь, — ответил Илья, закрывая глаза.

— Иногда сложно понять, что ты чувствуешь к человеку. А еще сложнее признаться в этом себе, — сказала Даша.

— А я сразу понял, что ты мне нужна. Как увидел.

— Потому что ты умнее меня.

— Странно быть глупым и одновременно умным, — Илья вздохнул.

— Помнишь, ты как-то сказал про мост. Что когда мы его достроим, то ты протянешь мне руку и поможешь пройти над это пропастью. Потом обнимешь и никогда не отпустишь. Я готова по нему пройти.

— Тогда я тебя зацелую, — предупредил Илья, хитро посмотрев на нее одним глазом, второй продолжал держать закрытым. Довольная улыбка так и сияла на его лице.

— Я не против, — ответила Даша.

Ласковый поцелуй, горячие ладони. Падение в пустоту. Только больше ничего не страшно. Рядом с ним Даша больше не боялась ничего в этом мире. Появилась вера, что если они вдвоем, то обязательно со всем справятся.

— Даша, — тихо позвал ее Илья.

— Что? — спросила она, чуть не мурлыча в его объятьях.

— Все-таки тебе с Даней было бы лучше, — сказал Илья.

— Тогда я пошла к нему, — посмеиваясь, сказала Даша. Илья только крепче ее прижал к себе.

— Я же не сказал, что тебя отпущу. Я сказал, что было бы лучше. Но тебе придется меня терпеть. А я буду тебя обнимать и целовать.

— Совсем не против, — отвечая на его поцелуй, сказала Даша.

Время остановилось. Или они перестали его замечать? Только дождь продолжал стучать в окно, как и два сердца, что попадали в один ритм. А остальное было не так уж и важно…