Потерянная богиня

Глава 11. Арион. Крадос

В таверне Крадоса, города, называемого Инквизицией не иначе, как прибежищем некромантов, уже несколько часов шла шумная гулянка. Вино лилось рекой, барды слагали песни и тут же их исполняли, устраивая настоящее состязание, привлекающее в маленькую таверну все больше и больше народу. Сегодня в Крадосе был праздник. По его извилистым улицам уже пританцовывая ходили ряженые, центральная площадь готовилась к яркому и красочному представлению в честь славных героев, к Большому Празднику Жизни, приглашения на который уже рассылались в ближайшие города, а хозяева постоялых дворов закупали продукты в небывалом объеме, начищали до блеска вывески, а уж внутреннее убранство и подавно доводили до такого состояния, будто каждую, даже самую маленькую комнату в ближайшее время почтит своим присутствием его величество король Рагнар.

Конечно, короля здесь никто не ждал и, если бы ему действительно вздумалось приехать, вполне возможно, что на него и внимания никто бы не обратил. Сегодня для Крадоса первыми лицами государства были иные люди, не облаченные никакой властью, просто спасшие ему жизнь.

Несколько молодых ребят, распивающих в маленькой таверне лучшее вино из многолетних запасов трактирщика, совершенно не производили впечатления людей, слава о которых облетала окрестности быстрее несущихся во весь опор гонцов, оповещающих народ о Великом Празднике Жизни. И уж совсем странно они выглядели на фоне пестрой, разноцветной, нарядной толпы. Не говоря уже о том, что, если присмотреться хорошенько, можно было легко разглядеть, что под их простыми, потрепанными дорожными плащами скрываются одежды как светлых целителей, так и темных некромантов, весело гуляющих за одним столом, что само по себе было абсолютно невозможным по сути. Однако этот факт никого не удивлял. В течение нескольких часов эти ребята спасли Крадос от нашествия нежити и уже давно вспыхнувшей эпидемии, унесшей десятки жизней, с которой никто не мог справиться, и сейчас это были не идейные противники, адепты Света и Тьмы, а соратники, выигравшие тяжелую, но, несомненно, славную битву.

Трактирщик, человек достаточно за свой век повидавший жизнь, по-доброму посмеивался, глядя, как великие герои, совершенно не обращая внимания на чествования и дифирамбы, веселились, позабыв о смертельной опасности, чуть было их не погубившей, братались, не думая, какую бурю это вызовет в Гильдиях, как только схлынет первая волна эйфории. Сейчас это все было не важно.

— Брат, ну ты мне ответь, — допытывался целитель у некроманта, — почему вам постоянно приходится невесть что доказывать, чтобы вас к практике допустили? Разрешения эти…

— А то вам разрешения не требуются!

Целитель, совсем молодой мальчишка, энергично кивнул, смешно тряхнув рыжей гривой.

— Требуются. Но у нас не так все строго, просто, чтоб порядок был. А вот вам… ведь с нежитью только вы можете справиться!

Некроманты захохотали.

— Да, малыш… извини, Рико, — юный маг очень обижался, когда его называли не по имени, еще в начальной Академии к нему так и липли разныепрозвища, — мы, конечно, можем, но есть еще и Инквизиция…

— А она тоже упокаивают нежить? — захлопал глазами Рико.

— Она отлично упокаивает некромантов! — усмехнулся тот, которого юный целитель теперь упорно называл братом.

— Джерд! — одернул его светлый чуть постарше.

Некромант развел руками.

— Ладно, ладно, извините, помню, в приличных местах о политике не говорят. Короче! — повернулся он к Рико. — Инквизиция может обезвредить нежить…

— В смысле, упокоить?

— Нет, — покачал головой Джерд, — именно обезвредить. На некоторое время. Чем выше ранг и умение Инквизитора, тем дольше трупы будут лежать, не подавая признаков жизни. Пока не встанут.

Рико передернул плечами.

— Погоди, — подобрался его старший собрат, — ты хочешь сказать…

— Да, — нехорошо улыбнулся некромант. — Там, где нет нас, нежить просто спит. От этого и происходят неожиданные нашествия восставших. Вдруг поднимается старое кладбище, которое обезвредил Святой Орден лет так двести назад, или с поля битвы начинают выползать оголодавшие неупокоенные воины, как только проходит заклятие, наложенное Инквизицией. Дело в том, что со стороны не скажешь, спит нежить или упокоена навечно — это может показать только время или… опытный некромант. Обычно предпочитают полагаться на время. Юзеф, ты услышал что-то новое для себя?

Целитель медленно кивнул.

— Прости, я раньше даже не задумывался над тем, как работают…

— Некроманты. Это нормально, можешь не извиняться. Я же не извиняюсь, что до некоторых пор мне было абсолютно непонятно, для чего нужны целители, которые только мешают нормальной работе настоящего некроманта.

Рико удивленно заморгал, но потом фыркнул и рассмеялся незатейливой шутке из профессионального юмора черных магов. Все подняли бокалы, в который раз салютуя победе и невиданному доселе единению.

— Господа! Я хочу поднять этот бокал… Боги, это еще что?!

Все повернулись в сторону дверного проема, и… замерли. Веселье стихло. В таверне повисла тишина.

На пороге стоял человек в грязной разодранной одежде, шатаясь, словно клевер на ветру, впрочем, стоял он недолго — сделав пару неуверенных шагов, он тяжело рухнул на дощатый пол, по которому тут же начало расползаться кровавое пятно. Маги сорвались со своих мест, целители тут же бросились к несчастному, накладывая спасительное заклинание, но тот, едва придя в себя, отчаянно замахал руками, отталкивая от себя Рико и Юзефа.

— Погодите… не надо… там… — хрипел раненый, вырываясь.

— Да что такое? — не понял Рико. — Сейчас все будет хорошо.

Раненый замотал головой, не давая целителю продолжить лечение. Рико, недоумевая, уставился на более старшего Юзефа, но тот только пожал плечами. Увидев их замешательство, еще один сидящий за их столом темный маг, ментат Лариус, покачал головой, встряхнул кистями рук и, подсев к пострадавшему, обхватил ладонями его голову, плотно сжав виски. Через несколько мгновений человек перестал двигаться, смежил веки и глубоко задышал. Ментат все больше хмурился, мрачнел, а потом так резко вскочил, что голова «пациента» гулко стукнула об пол, но тот, видимо, этого даже не почувствовал.

— Собираемся, — коротко бросил Лариус.

— А что ты с ним сделал? — остановил его Рико.

— Я? Ничего, — пожал плечами темный маг. — Он спит, твое заклинание подействовало. Джерд, прими информацию.

Он прижал ладони к вискам некроманта, тот прикрыл глаза, потом побледнел и покачнулся, ухватившись за руку Лариуса.

— Жив? — осторожно отнял другую руку ментат, поддерживая друга.

Тот открыл глаза, окинул всех блуждающим взглядом, рассеянно кивнул и, все еще пошатываясь, двинулся к выходу.

— По коням, господа, — хрипло, но уверенно скомандовал некромант. — По дороге все объясню.

В полной тишине герои Крадоса спешно покинули таверну.

— Джерд, так что случилось?

Некромант вздохнул, собираясь с мыслями. Он скакал во главе отряда, непрестанно вглядываясь вдаль.

— Случилось… — его голос звучал глухо, будто откуда-то из потустороннего мира. — Это ловушка.

— Что?

Джерд сбавил ход, потом остановился. Его лицо стало почти совсем белым, он опустил голову и проговорил едва слышно:

— Здесь, недалеко, в деревне под Крадосом — прорыв. Нежить так и прет. Будто не было нашей битвы… мы погибнем… простите…

Маги переглянулись.

— А поподробней?

Джерд передернул плечами.

— Этот человек — мельник из деревни, чудом оставшийся в живых. Я снял «картинку» с его памяти. Там — прорва. Они идут. Они убивают. Но… — он поднял глаза, во взгляде которых затаились страх и растерянность, так несвойственные гордому некроманту, — но я могу поклясться, что их там не было! Мы ведь уже были здесь, недавно, и ничего подобного…

Маги переглянулись. Это была ловушка. Ловушка для героев, потративших много сил и не успевших как следует восстановиться. И теперь им суждено будет погибнуть. Здесь, под Крадосом, сражаясь с тем же злом, которое, как они думали недавно, уже победили. Только…

— Интересно, кому это надо? — высказал интересующую всех мысль Юзеф.

Никто не ответил. Никто и не знал. И не хотел об этом думать — кто решил принести в жертву, предать бессмысленной смерти сильных магов обоих Гильдий. На этот вопрос не было однозначного ответа. Первый, устраивающий всех — Инквизиция. Ее не любил никто. А второй… неважно. Дальше эту мысль решили не продолжать, остановившись на первом варианте. Небо потемнело. Маги заняли боевые позиции. За небольшим пригорком послышался приглушенный звук разламывающийся земли.

К Крадосу приближалась кавалькада, поражающая одним своим видом жителей окрестных городов. Два десятка белых лошадей, восседающие на них всадники в белых мантиях, обозы, тянущиеся сзади, и скачущий во главе отряда светлый маг довольно высокого уровня, что было видно хотя бы по тому, как легко разгонял он черные тучи, разбивая густой мрак лучом света, льющимся непрерывно из поднятой вверх вытянутой руки.

Небо заметно светлело, тьма, заволакивающая все вокруг, таяла на глазах, открывая всеобщему обозрению картину сражения, состоявшегося накануне. По выжженной черной земле были разбросаны в хаотичном порядке обломки костей, осколки ржавых мечей, остатки обгоревшей плоти.

Магистр остановил коня, коротким взмахом руки приказал всем оставаться на своих местах, спешился, опустился на колени прямо посреди взрыхленной земли, не боясь испачкать кипельно-белую мантию, и, положив руки прямо перед собой, закрыл глаза. Перед его мысленным взором тут же замелькали, двигаясь в обратном направлении, черные вязкие тучи, зашевелились восставшие, собираясь в нечто более цельное, нежели та костяная крошка, лежащая у ног светлого магистра, а затем…

Посреди поля, склонившись над наспех расчерченной схемой, сидел некромант. Схема была неполной, сразу было видно, что времени подготовиться к ритуалу у него не было. Так же, как и сил на его проведение. Из носа и ушей колдуна текла кровь, на посиневшем лице вздулись жилы, веки дрожали от непосильного напряжения, а губы продолжали шевелиться, беззвучно произнося слова заклинания.

Рядом с ним, буквально вцепившись в его руку, лежал мальчик-целитель, видимо, пытаясь облегчить страдания чернокнижника и придать ему силы, однако получалось очень плохо. Может, из-за того, что длилось это уже несколько часов и отняло у юного светлого мага последний запас магической энергии, или же просто дело было в том, что у мальчика из спины торчала рукоять ржавого меча. Целитель истекал кровью, но не смел тратить драгоценные крупицы маны на собственное лечение, когда в неравной битве гибли его друзья.

Всего их было шестеро. Два некроманта, два целителя, один светлый метеомаг, в народе называемый «стихийщиком» или «погодником», и один темный ментат. Не так уже и много для полчища тьмы, окружившей жалкую кучку умирающих героев. Второй некромант был мертв, но его разорванное на части тело не могло утолить голод восставших, прибывающих неизвестно откуда. Ментат, тщетно пытающийся усилием воли остановить создания, наделенные весьма примитивным разумом, был в состоянии не сильно отличающимся от своих живых собратьев, которых, в принципе, живыми можно было назвать только с очень большой натяжкой. Светлый метал молнии, выжигал неровные колонны противника потоками огня, поднимал ураган, замораживал восставших, превращая их в хрупкие уродливые ледяные скульптуры, которые тут же принимался крошить мечом вместе с полностью исчерпавшим запас маны ментатом. Но если ментат еще хоть как-то держался, то стихийный маг бился все медленнее, все чаще пропуская удары. У второго целителя дела обстояли не лучше, сил у него уже явно не было вообще, ни магических, ни физических, он еще орудовал кинжалом, но раны на его теле прибавлялись с пугающей скоростью, а защитный купол, воздвигнутый им, которого хватило только на то, чтобы закрыть действующего некроманта и юного врачевателя, таял на глазах. Щит, поставленный погодником чуть раньше, долго не продержался, и сейчас все надеялись только на едва шевелящего губами, залитого своей и чужой кровью некроманта.

И это свершилось. Как умирающий чернокнижник смог остановить войско тьмы, вероятно, он и сам не смог бы объяснить. Просто им очень этого хотелось. Оставшимся в живых магам и… трем окрестным городам и пяти селам, которые даже не знали об этой битве, продолжая готовиться к празднику в честь славных героев, к которым уже вовсю спешила Инквизиция, но даже она уже ничего не смогла бы сделать разорванному в клочья некроманту…

Светлый Магистр зашатался, безуспешно попытался отнять руки от земли, буквально кричащей о своей боли и жестокой несправедливости, поднял голову, с трудом разлепил отяжелевшие веки, обводя затуманеннымвзглядом поле боя, усилием воли заставляя себя вернуться к реальности. Он несколько раз глубоко вздохнул, отгоняя дурноту, начал медленно вставать, и чуть не упал, не в силах справиться с головокружением, но тут же был подхвачен под руки заботливыми спутниками. Нежный женский голос что-то шептал на ухо, он не понимал ни слова, но от этого спадала смертельная усталость, тело обретало силу, а в голове прояснялось, только тяжесть на сердце не могло убрать ни одно, путь даже самое сильное исцеляющее заклинание. Магистр выпрямился во весь рост, встряхнулся, коротко кивнул в знак благодарности своим людям, после чего так же, не говоря ни слова, вскочил на коня и знаком приказал продолжить путь.

Впрочем, его цель была уже не за горами.

Буквально через несколько минут, когда главные ворота Крадоса показались на горизонте, навстречу отряду Светлой Гильдии из города выехало несколько всадников в серых мантиях с остроконечными капюшонами. Слегка приблизившись, они остановились, преградив путь Магистру и его людям. От странного отряда отделился человек невысокого роста и довольно упитанного телосложения — это все, что можно было сказать о человеке, с ног до головы спрятанным под складками и драпировками серой сутаны… вернее, темно-серой — видимо, в этой компании он занимал главенствующее положение.

— Господа, — заговорил он уверенным, но все же немного надтреснутым голосом, — нижайше прошу простить, но вам придется вернуться к развилке и поехать другой дорогой — этот путь, к сожалению, закрыт.

Брови Магистра поползли вверх, удивляясь подобной наглости.

— Вот как? — очень спокойно проговорил он. — По какой же причине, позвольте узнать?

Толстяк немного замялся, но тут же ответил, как ни в чем не бывало.

— Знаете ли, Крадос сейчас не в том состоянии, чтобы принимать таких дорогих гостей, как…

— Мое имя Арион, Светлый Магистр, — небрежно бросил маг. «Серые плащи» почтительно склонились. — Странно, я как раз слышал, что Крадос готовится к пышному празднеству, на которое мы и прибыли. Или я не прав?

— Ну что вы, ваша светлость, — пошел пятнами «парламентер», — несомненно, вы правы, все так и было, но… произошли некоторые изменения, ввиду которых…

— Я не могу въехать в город? — в голосе Ариона зазвучал металл. — И что же это за изменения?

— Понимаете ли…

— Нет. И, думаю, вряд ли пойму, если вы будете продолжать в том же духе. А теперь ответьте мне коротко, но внятно, что здесь происходит?

Толстяк набрал побольше воздуха, приосанился и выпалил на одном дыхании, старательно напуская на себя безмерно важный вид.

— Простите, но… я не уполномочен распространяться о подробностях чрезвычайной ситуации, возникшей в городе, так же, как и… пропускать вас.

Лицо Магистра приобрело еще более удивленное выражение, казалось, заявление представителя местной Инквизиции, его нисколько не оскорбило, а только живо заинтересовало.

— Замечательно, — мягко проговорил он, задумчиво поглаживая подбородок. — Скажите, господин…

— Остин, — вжал голову в плечи Святой Брат, смутившись — согласно этикету он должен был представиться первым, выражая почтение Магистру.

— Господин Остин, — кивнул Светлый, и тут же продолжил свою мысль, — вы хотите, чтобы мы вошли сами, так сказать, без приглашения?

В глазах Инквизитора что-то промелькнуло. Арион неожиданно рассмеялся.

— А вам бы очень этого хотелось, не так ли? — подмигнул он оторопевшему толстяку. — Однако я не доставлю вам этого удовольствия. Знаете ли, Крадос, конечно же, достойный город, но не настолько, чтобы хвалиться тем, что в его тюрьму Инквизиция бросила Светлого Магистра, обвинив его в вооруженном нападении. А потом и казнила.

Толстяк вытаращил глаза.

— Ну что вы, ваша с-светлость, — прошептал он, заикаясь.

— Тогда шутки в сторону, — ледяным тоном заговорил Арион. — Сейчас же проводи нас в Крадос, это приказ. Магию блокировать не советую, мои люди и без нее превратят ваш город в развалины, можешь мне поверить.

— Ваша с…

— Это я так, на всякий случай. Мои ребята у вас?

Остин промычал нечто невнятное.

— Я имею в виду, мои ребята в руках ваших инквизиторов?

Святой брат закусил губу. Арион побелел от гнева.

— Сейчас же веди меня в Крадос! Быстро!

Остин обреченно вздохнул и, понурив голову, поспешил выполнять приказ Светлого Магистра.

Арион стоял посреди просторного холла, выполняющего роль «тронного» зала Инквизиции города Крадоса, грозный, как Судия. Брат Остин, как ни странно, немного осмелел — вероятно, родные стены придавали ему силы, он держался уверенно, даже пытался смотреть на мага несколько свысока. Правда, получалось это у него, мягко говоря, не очень — то ли виной тому был невысокий рост самого инквизитора, то ли дело было в горделивой осанке Ариона, которой можно было только позавидовать — брат Остин хотел, было, так же выпрямиться, расправить плечи, скрестить руки на груди и высоко поднять подбородок, но, поразмыслив, решил не позориться — уж очень явным было превосходство мага. Даже слишком — до такой степени, что инквизитор, несмотря на перемену, произошедшую с ним, едва он переступил порог парадной залы, и теперь, хоть он и чувствовал себя полноправным хозяином, но все-таки не решался присесть в присутствии Магистра.

— Ну-с, господин Арион, — заговорил он елейным голоском, в котором, к удивлению мага, зазвучали насмешливые нотки, — и с чем же вы к нам пожаловали? Да и, как я погляжу, не один, а с такой кавалькадой! Какая, однако же, честь для нашего маленького города!

Магистр на мгновение опешил от такой наглости, но, пообещав самому себе не поддаваться на провокацию, усилием воли подавил волну гнева, уже готовую захлестнуть его с головой.

— А вы, как я погляжу, осмелели, — ответил Арион в тон инквизитору. — Что-то, помнится, в дороге вы не были столь словоохотливы.

Толстяк беспечно пожал плечами.

— Так это ясное дело, на улице всяко может случиться — вы само поле-то видели, по какому мы ехали? Там невесть чего ожидать можно — вдруг некроманты недоделали чего, или наоборот, перестарались — боги их знают! А здесь опасаться нечего, да и потом, как говорится, в родном доме и стены защищают… А вас что-то смущает, ваша светлость? — прищурился Остин.

— Да нет, нисколько, — сдержанно покачал головой Магистр. — Только, позвольте поинтересоваться, а память родные стены не отшибают?

— Ну что вы, ваша светлость, — укоризненно протянул инквизитор, — право же, зачем так грубо? Мы с братьями рады приветствовать вас в нашем городе…

— Это я заметил, — перебил Арион. — Ваши братья, видимо, от радости едва языки не проглотили, когда мой отряд сопровождали. Да и встретили нас на высшем уровне, с почетным эскортом. Я так понял, Инквизиция вашего города вообще славится невиданным гостеприимством. Какие подарки вы нам еще приготовили? Дайте угадаю, у вас наверняка к моему приезду были запланированы поистине незабываемые увеселительные мероприятия, да еще и с участием моих людей, которых вы так любезно приютили в своем замечательном «родном доме». Или я не прав?

Брат Остин нехорошо сверкнул глазами.

— Ваша с-светлость, — процедил он, — на вашем месте я бы не переходил на подобный тон.

— Не хочу показаться невежливым, — подчеркнуто спокойно ответил Магистр, не дрогнув ни единым мускулом, — но на моем месте вы вряд ли когда-либо окажетесь. А вы уже перешли к открытой угрозе? Занятно…

Инквизитор поджал губы, прищурился, но потом, видимо, приняв какое-то решение, расплылся в улыбке — хищной, но странно довольной.

— Ваша светлость, прошу простить меня, если мои слова или действия вызвали у вас какие-либо сомнения в моем добром и почтительном отношении к вам лично, так же как и к вашей Гильдии вообще, вероятно, виной тому послужило небольшое недоразумение.

Арион приподнял бровь. Заметив заинтересованный взгляд Магистра, Остин выдержал небольшую паузу, но затем все же продолжил, плеснув в голос побольше елея.

— В нашем «приюте», как вы изволили выразиться, действительно есть несколько человек, ожидающих «увеселительных мероприятий», но это — преступники, заслужившие суровой кары за свои черные деяния. Вы же не будете становиться на сторону тех, кто, потворствуя темной стороне своей души, ведет наш мир к разрушению, ваша светлость?

Тон Остина стал самым, что ни на есть инквизиторским, вязким, холодным, проникающим в душу липкими щупальцами, вызывающим омерзение у сильных и нечеловеческий, животный страх у более слабых.

— И с каких это пор светлые маги стали вести мир к разрушению? — в голосе Ариона зазвучал металл.

Однако брат Остин только развел руками. Маг в очередной раз испытал острое желание наплевать на собственную клятву и испепелить зарвавшегося мерзкого толстяка, но вовремя взял себя в руки.

— В общем, так. Более с тобой я разговаривать не намерен. Сейчас же освободи моих людей. Это приказ.

Улыбка Остина стала еще ехиднее.

— Простите, ваша светлость, — смакуя каждое слово, заговорил он, — но это невозможно.

Арион смерил инквизитора уже не столько гневным, сколько удивленным взглядом — Святой Орден никогда не отличался своей деликатностью, но с таким откровенным хамством с его стороны магу сталкиваться еще не приходилось.

— Не потрудитесь объяснить?

Остин довольно кивнул.

— Как скажете. Ваши люди задержаны за потворство делу тьмы, содействие некромантам, не имеющим особого разрешения на свои действия, за что и те, и другие понесут соответствующее наказание — иными словами, будут казнены. Вы удовлетворены моим ответом?

— Даже не представляете насколько, — слегка кивнул Арион. — Одно маленькое уточнение. У моих людей есть разрешение на практику своего ремесла в этом городе и его окраинах.

Несколько секунд инквизитор ошарашенно глазел на бумагу, невесть откуда появившуюся в руке у Ариона, заверенную подписью и печатью самого Архиепископа, сомневаться в подлинности которой мог только сумасшедший, но замешательство его длилось недолго.

— Позвольте заметить, ваша светлость, — продолжил он, как только к нему вернулся дар речи, — что, к моему прискорбию, в этом разрешении ничего не говорится о Малой Краде — деревне под Крадосом, в которой состоялась эта ужасная битва, следы которой вы имели несчастие видеть.

— Конечно, не говорится, — не стал спорить Арион, — поскольку, когда выписывалось разрешение, в деревне было все в порядке…

— Вот именно, — просиял инквизитор, — там и до сих пор было бы все в порядке, если бы не вмешались некроманты и, как ни странно, ваши люди.

У Магистра потемнело в глазах. Такого бешенства он давно не испытывал. Не сказать, что инквизитор провоцировал его очень умело, видимо, Светлому самому не хватало определенной сдержанности, которая сейчас была бы ему просто необходима. Но, тем не менее, дать волю ярости и отправиться на эшафот вслед за другими — это не просто не выход, это вообще самый идиотский поступок, какой мог бы совершить светлый маг, да к тому же еще и не рядовой, а Магистр Светлой Гильдии, практически, правая рука Архимагистра Лотара. Это был бы слишком дорогой подарок для Инквизиции. А идиотом Арион никогда не был. И большой любовью к Святому Ордену тоже не отличался, тем более, настолько, чтобы делать ему такие дорогие подарки.

— Эти люди, — заговорил Магистр тихо, медленно, голосом, от которого вода превращалась в лед без всякой магии, — спасли жизнь ваших городов, рискуя собственными жизнями ради ваших селян. Они исцелили людей от болезней, от которых вымирали целые поселки, сделали плодородной почву, на которой уже несколько лет ничего не росло, их темные собратья упокоили кладбища… Весть о Празднике Жизни облетела все королевство, и сейчас сюда собирается народ посмотреть на великих героев-избавителей, о которых уже слагают песни на площадях. И этих героев вы хотите казнить?! За то, что они спасли ваш город еще раз?! Без особого разрешения?

Остин поморщился.

— Господин Арион, не преувеличивайте. Все, что вы говорите, несомненно, очень красиво, вам бы самому в сказители…

Он не договорил. Прекрасно помня о том, что магическое нападение карается более сурово, да и к тому же в здании Инквизиции вообще запрещается использовать какую-либо магию, Арион резко выбросил руки вперед, схватил зарвавшегося толстяка за грудки и поднял над головой. Остин не успел даже придушенно пискнуть.

— А теперь слушай меня, слизняк, — прошипел Магистр, сдерживаясь из последних сил, чтобы не свернуть шею инквизитору или не задушить ненароком, — если сейчас же пленников не приведут сюда, ко мне, с приказом об освобождении, а мне и моим сопровождающим какой-нибудь идиот вздумает чинить препоны в том, что я собираюсь делать, я в минуту превращу в руины не только этот ваш «родной дом», но и вашу «уютную тюрьму», а также все, что с вами связано, и поверь, магии для этого мне не понадобится совершенно. Я вам устрою такую революцию, что сегодня же тебя и твоих прихлебателей с песнями и плясками сожгут на праздничном костре, к вящей радости горожан, причем сделают это с высочайшего разрешения вашего же Архиепископа. Поэтому я приказываю тебе в последний раз…

— Но… — сдавленно прохрипел инквизитор.

— Что?! — взвился Арион, усиливая хватку. — Ты еще будешь со мной спорить?!

Остин энергично замотал головой. Арион нехотя разжал пальцы.

— Что еще?

— Н-ничего, ваша с-светлость… — затараторил Остин, — конечно, тотчас же ваше приказание будет выполнено, не извольте сомневаться… Но…

Арион сделал шаг в его сторону.

— Нет-нет-нет, не трудитесь, — замахал руками святой брат. — Вы позволите один вопрос?

Магистр нахмурился, но возражать не стал.

— Когда ваше требование будет исполнено, вы… не будете настраивать народ против Инквизиции? Все-таки поймите, ваши люди…

Арион удивленно развел руками.

— Против Инквизиции? Господин Остин, вы, вероятно, не так меня поняли, — голос Магистра стал таким мягким и участливым, что его жертве захотелось провалиться сквозь землю. — Разве я говорил, что имею что-либо против Инквизиции? Право же, это было бы величайшим абсурдом — всем известно, что Святому Ордену благоволит его величество, а Светлая Гильдия всегда была преданна своему королю, так что мне ваш вопрос несколько непонятен.

Остин глупо моргнул, потирая горло, на котором начали проступать следы от пальцев Магистра.

— Но… вы угрожали…

— Я? Угрожал? Инквизиции? — улыбнулся Арион. — Да вы с ума сошли. Я угрожал вам, господин Остин, и вашим людям — отступникам, порочащим имя Святого Ордена, предателям, которые только прикрываются рясами инквизиторов, но своими делами только бросают тень на дело уважаемого Архиепископа Гаронда. Думаю, его величество будет счастлив узнать, что с этим рассадником покончено, и Архиепископу даже не нужно будет покидать столицу, чтобы уладить этот неприятный инцидент. Конечно, я никогда не имел чести состоять в числе друзей господина Гаронда, но мне совершенно не составит труда оказать ему такую небольшую услугу, что я и сделаю с превеликим удовольствием.

Остин начал хватать ртом воздух.

— Но… позвольте, я всех отпущу, только…

— Вот это уже другой разговор, — кивнул Арион. — Тогда народ не будет настроен против Инквизиции, а Святой орден и сам Архиепископ — против вас. В конце концов, светлая Гильдия никогда не вмешивалась в личные отношения Инквизиции со своими послушниками, так что закрыть глаза на некоторые огрехи в вашей работе, думаю, я вполне смогу. Хотя бы ради праздника.

Остин склонился в самом почтительном поклоне, на какой только была способна его поясница, и чуть ли ни бегом побежал выполнять приказ Светлого Магистра.

— Стой, — внезапно остановил его Арион. — А что там с некромантом?

Инквизитор вытаращил глаза.

— Ваша светлость, побойтесь богов, некромант-то тут при чем?

— При том. Ты меня богами не запугивай, а вот некроманта и вообще, всех темных магов, что сидят у тебя в подвале, тоже приведи ко мне.

Инквизитор побагровел.

— Ну это, знаете ли, уже перебор. Во-первых, вы не имеете права приказывать здесь, в зале Инквизиции! Во-вторых, если за светлых магов вы еще можете поручиться, учитывая ваш статус Светлого Магистра, то темные к вам не имеют никакого отношения! А в-третьих…

— А в-третьих, тебе напомнить наш разговор? — скучающим тоном спросил Арион, выглядывая в окно.

— Нет, что вы, у меня отличная память! — опомнился брат Остин.

— Рад за вас. Безумно. Так в чем же дело?

— Одна маленькая формальность… может, все-таки присядете? — указал он на кресло.

— Спасибо, — отмахнулся Арион. — Отсюда лучше видно. Слушаю.

Остин застучал зубами, живо представив, как отряд Магистра уже окружает его башню, а также собирает народ, стекшийся на праздник со всех окрестностей. Он потряс головой, отгоняя страшное видение.

— Дело в том, что за темных может поручиться только сам Каравалорн или же… в качестве исключения, другой магистр вашего уровня, но, несомненно, темный.

— Отлично. Приведите любого темного ментата, пусть он свяжется со своим Архимагистром, и дело будет решено.

— Но это невозможно! — развел руками Остин. — Необходимо только личное присутствие, поскольку…

Арион подпер рукой подбородок.

— Знаете, господин Остин, — задумчиво проговорил он, — меня поистине восхищает ваше упорство.

Инквизитор икнул, что-то хотел возразить, но тут же снова поклонился.

— Простите, ваша светлость. Думаю, вашего поручительства будет вполне достаточно. Все пленные маги будут сей же час доставлены сюда и немедленно освобождены. Я правильно вас понял?

— Абсолютно, — кивнул Арион.

Остин буквально вылетел из зала. Через несколько минут пленники были доставлены под «светлые очи» Ариона.

А еще буквально пару часов спустя отряд Светлого Магистра покинул город, увозя с собой славных героев, уже успевших побывать пленниками — светлых и темных, целителей и некромантов, оставляя город без виновников грядущего торжества, Праздника Жизни, обосновавшегося в календаре Крадоса, и породив несметное количество слухов, ставших впоследствии легендами, которыми и прославился доселе никому неизвестный город.

Но Ариону до этого уже не было никакого дела — его больше интересовало, как на его действия отреагирует Архимагистр Темной Гильдии, Верховный маг Каравалорн, а также… светлейший Лотар, его собственный Архимагистр. И почему-то ему казалось, что как раз реакцию последнего он может предугадать легко, без всякого дара провидения.

Ему на плечо легла тонкая женская рука. Он обернулся. Скакун Линары шел нога в ногу с его конем, красиво и легко, не сбиваясь с ритма. Арион подхватил чародейку на руки, привлекая ее к себе.

— Я всегда буду рядом с тобой, — прошептала волшебница, — чтобы с тобой ни случилось… и куда бы тебя ни…

Он не дал ей договорить, оборвав слова ее клятвы самым приятным и, надо сказать, действенным способом. Сопровождающие Магистра несколько придержали своих коней, потом снова пустились в галоп, однако, выдерживая некоторую дистанцию — Арион был молод и хорош собой, чародейка — тем более, а люди, состоящие на службе у Светлого Магистра, отличались верностью, преданностью, а также тактичностью и пониманием.

Крадос скрылся из виду.