Потерянная любовь

18

— Сука! Тварь! Чтоб ты сдохла! — кричу в приступе бешенства на Джанин, срывая голосовые связки. — Ты заразила меня! Тварь!

В ответ девушка начинает рыдать еще громче. Садится на пол и закрывает лицо руками. Теперь понятно, за что она всю дорогу извинялась. Нет, не за то, что вырубила меня или связала. А за то, что заразила.

Откидываюсь на подушку, пытаясь собрать мысли в подобие порядка.

— Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!

Джанин не отвечает, продолжая плакать.

— Боже, как же теперь Ребекка…Боже…Все потеряно…Все зря. Абсолютно все зря…

Закрываю глаза и чувствую, как в уголках встают слезы. Я подвел ее. Подвел единственного человека, ради которого я готов умереть.

— Алекс, — раздается дрожащий голос Джанин, хотя рыданий больше не было слышно. — Я не стану больше извиняться, потому что это бесполезно. Извинениями нас не вылечить. Послушай…Я могу тебе хоть немного помочь…

— Чем? Достанешь из кармана лекарство и вколешь мне по доброте душевной? Чем ты можешь мне помочь?!

Девушка какое-то время топчется на месте, что-то сжимая в руках.

— У меня есть Литаниум, — тихо отвечает Джанин и кладет мне на грудь белую коробочку с заветным лекарством.

— Откуда он у тебя? Как такое может быть?

— Я собрала лекарства со всех окружных домов, как и припасы, и все, что может мне помочь…Выжить…

— Прожить чуть дольше, чем А-2 сожрет тебя.

Джанин скривилась, но не отвернулась.

— Да, прежде чем этот вирус убьет меня. Я никогда…Никогда не хотела другим зла, сбежала от всех как только поняла, что больна, чтобы не заразить семью. Понимаешь? — она поднимает на меня зареванные глаза. — Я не хотела этого всего.

И никто не хотел. Все человечество не желало этой эпидемии.

— Я отдам тебе его. Правда, — Джанин снова отходит от кровати, словно я могу силой ненависти убить ее. — Отдам Литаниум, забирай, отнеси тому, кому оно действительно нужно.

Она ни в чем не виновата. Ни она, ни я, ни миллиарды людей, погибших в первые месяцы после начала эпидемии. Просто А-2 случилась с нами со всеми. Случилась с планетой. Ужасно, наверное, убить человека по случайности.

Плевать, главное — получить Литаниум.

— И ты так просто мне его отдашь?

Девушка качает головой.

— Нет, у меня есть только одно условие.

Устало закатываю глаза, пытаясь держать себя в руках.

— Какое?

— Я пойду с тобой. Ты возьмешь меня с собой.

— Куда? Джанин! Оглянись! Кругом развалины! Куда я должен взять тебя с собой?!

— Ну…Ты отнесешь лекарство для того, кто без него умрет. А после… Ты же все равно не сможешь с ними остаться, верно?

Верно. Я не смогу остаться рядом с Ребеккой. Мне придется оставить ее. Бросить. Предать.

— Я слышала как-то от двух вояк, что прохаживались тут пару месяцев назад о лекарстве. Оно действительно существует? Лекарство от А-2? Оно есть?

— Да, — и это мой единственный шанс вернуться к Ребекке хоть когда-нибудь. — Я тоже слышал об этом.

Не могу не заметить, как загорается легкий огонек надежды в ее глазах.

— Это же замечательно! Алекс! — она пытается улыбаться сквозь слезы. — Не все потеряно! Мы еще сможем выжить! После того, как ты отнесешь Литаниум, мы сможем отправиться искать лекарство!

— А что мне мешает пристрелить тебя? А? Джанин? Почему ты так слепо готова довериться мне?

— Мне терять-то уже нечего, как я ни старалась сбежать от своей семьи, чтобы не заразить их, у меня не вышло. А-2 забрала их даже раньше, оставив меня бродить среди брошенных домов и разбитой жизни.

— И что? Давай я облегчу твои страдания и пущу пулю прямо между глаз? Ты умрешь мгновенно, даже не успев понять, что умерла. Давай? Как тебе такой вариант?

— Но я хочу жить! Я хочу дышать свежим воздухом многие годы! Я хочу этого! Я хочу чувствовать и знать, что завтра я проснусь, и настанет новый день!

— Я тоже хочу! И до сегодняшнего дня тоже хотел, пока ты фактически не убила меня! Так что мне мешает пристрелить тебя? А?

— Твое оружие у меня, ты не сможешь этого сделать, — пискляво отвечает моя собеседница.

— А потом ты меня развяжешь, и я скручу тебе голову одной левой!

Какое-то время Джанин молчит. Она ходит из угла в угол небольшой комнаты, в которой я теперь узник.

— Да, ты можешь это сделать. Можешь пристрелить меня, задушить, разбить голову моей же фарфоровой вазой, но что тебе это даст? Выпустить злобу? Мне нечего терять, пойми. Я уже все потеряла, а если ты сделаешь то, что говоришь, то, по большому счету, это не будет иметь для меня значения. Одна я лекарство не найду. Поэтому…Я просто загнусь тут от А-2, доживая свои последние дни. В любом случае, я — труп. Быстрее или медленнее — так ли важно?

Мне придется согласиться на ее условия.

Почти безвыходная ситуация. Ну, хотя бы я знаю, что мне необходимо делать в первую очередь — получить Литаниум и донести до высотки. А дальше — пусть все горит синим пламенем.

Сижу на кровати и изучаю улицу, что видно из окна квартиры Гретты. Вдруг, удастся увидеть Алекса еще издалека. Где же он? Почему так долго? Сверху дома кажутся словно игрушечными, а дороги и перекрестки — нарисованные грубой кистью нелепого художника.

Неужели он не смог найти лекарство, и все наши попытки хоть что-то изменить — пустой звук?

Ночь прошла спокойно, утром Гретта принесла нам с Уолтером завтрак из столовой.

— Что тут у нас? — спросил Уолтер, усаживаясь на кушетке.

— Бобы, стручковая фасоль и по кукурузной лепешке на человека. Неплохо, я считаю, — ответила Гретта, раскладывая завтра по тарелкам и передавая каждому в руки.

— Об Алексе ничего не слышно? — аккуратно спрашиваю. — Мастуф ничего не говорил? Рейдеры? Хоть кто-нибудь?

В ответ Гретта лишь медленно качает головой.

— Пока тишина, но я уверенна, что он скоро вернется.

— У меня такое ощущение, что ты ждешь его возвращения не меньше моего, — замечаю, откусывая от кукурузной лепешки.

— Ну, это же один из пунктов, способствующих нашему успешному побегу отсюда, поэтому да, в какой-то степени, я тоже очень жду возвращения Алекса.

— Только вот твоя жизнь не зависит от этого, согласись.

Опять бесполезные разговоры ни о чем в попытках скоротать время. Продолжаем завтрак молча, как вдруг в дверь раздается стук. Быстро переглядываемся, кто мог пожаловать к Гретте?

В квартиру входит Тайлер, и меня чуть не выворачивает завтраком обратно на тарелку.

— Привет выздоравливающим! — бодро вещает он, проходя без спроса дальше в комнату. Уолтер настороженно изучает главу фанатиков, который является главным нашим врагом на данный момент.

— Как ваши дела?

— Пока не сдохли, — отвечаю Тайлеру, демонстративно и громко поставив тарелку на стол. — Чем обязаны?

— Да я зашел проверить, как ваши дела. Зачем так агрессивно?

Потому что ты хотел бы, чтобы я уже была мертва, — хочется крикнуть в его самодовольное лицо. Уолтером ты помыкаешь с помощью информации о его сыне, а Гретте просто не повезло влюбиться в одного из главных твоих вояк.

Вместо этого, сжимаю кулаки до белых костяшек.

— Выздоровление идет по плану, — медленно отвечает Гретта, подбирая правильные слова. — Нога Уолтера идет на поправку, скоро он снова будет нормально ходить.

— Это отлично, а то, знаешь ли, Уолтер, без тебя на вылазки ходить некому, — Тайлер глупо подмигивает Уолтеру, словно это какая-то великолепная шутка.

— У тебя же полно рейдеров, почему не отправишь их?

— Они по одиночке не ходят, только группой, а отправлять толпу ради нескольких батареек и канистры с топливом, накладно. Не имеет смысла.

— Поэтому ты так радеешь за мое здоровье? — хмуро спросил Уолтер. — Потому что я — незаменимый?

— Незаменимых людей нет, мой друг, — парировал Тайлер.

Так вот на чье место ты планировал взять Алекса. Прекрасно понимая, что долго удерживать Уолтера он не сможет, Тайлер очень грамотно нашел ему замену. Одна проблема. Это я. И я еще жива.

Облить бы его самого керосином и поджечь. Пускай горит, как рождественский огонь.

— А как твои дела? — внезапно Тайлер разворачивается ко мне, стараясь показать свою заботу обо всех раненых и слабых. Они же тут избранные, помеченные Богом. Должны помогать всем.

— Состояние Ребекки стабильное, хоть все еще на грани, — ответила за меня Гретта, видя, как я буквально скриплю зубами, чтобы не вцепиться в глотку этому психопату. — Я делаю все возможное в моих силах, чтобы поддерживать ее жизнеспособность на уровне до прихода Алекса.

— Поддерживать жизнеспособность, — рассеянно повторил за ней Тайлер, оглядывая медицинский кабинет, который стал для нас убежищем. — Это ты хорошо, что поддерживаешь жизнеспособность.

Поскорее бы он ушел, тошнит от одного вида это напыщенного и самоуверенного тирана.

— Я надеюсь, Алекс скоро вернется, тогда я смогу сделать Ребекке укол, и она сразу же пойдет на поправку.

— Я тоже на это очень, очень надеюсь, — на этом Тайлер многозначительно посмотрела на Гретту, развернулся и покинул квартиру.

Шумно выдыхаю, заметив, что последние минуты практически не дышала. Легкие к таким испытаниям оказались не готовы, и я моментально захожусь в приступе кашля. Гретта подскочила и принесла мне настой своей чудо-травы, которая помогает снимать мышечные спазмы.

— Ребекка, побереги себя, — она умоляюще заглядывает мне в глаза. — Ты нужна нам. Давай, я дам тебе еще таблеток?

— Нет, спасибо. Не надо возвращать меня в те кошмары, что снились, пока таблетки действовали. Конечно, я вам нужна, без меня Алекс хрен согласится с вами сотрудничать.

— А может, я за тебя переживаю? — обиженно спрашивает Гретта. — Об этом не подумала? По-твоему, тут все только и желают друг другу смерти?

— Вроде того, — травка действует, чувствую, как расслабляются грудные мышцы, позволяя мне снова дышать. Хоть и поверхностно. Хоть как-нибудь.

Дождаться Алекса. Дождаться Алекса.

Это все, о чем я прошу свои легкие.