Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ)

Глава 4. Не прощу!

Наши дни

— Пойдём перекурим? — предложил Санька.

— Пойдём, — согласился Антон.

— Как у тебя продвигается? — отходя к месту для курения, спросил Санька.

— Ни да ни нет. Но одно узнал: она меня помнит.

— Ты ей рассказал?

— Когда? Да и подожди с рассказами.

— Ложь не простит. Кидай сразу правду. Захочет понять, то поймёт. А не захочет, то не по пути.

— До этого надо поговорить нормально. Она же на контакт не идёт, — ответил Антон. — С ней что-то не то. Вроде и знакомая Стани, а так смотрю — незнакомый человек.

— Так выросла. Изменилось. К тому же её судьба помотала не меньше чем тебя.

— Заметил. Нужно выждать. Для неё не меньший шок меня здесь встретить, как и для меня.

— Пошурши по сетям. Она могла выкладывать фотографии. По ним хорошо вся жизнь прослеживается, — посоветовал Санька.

— Уже как-то посмотрел.

— А ты ещё раз посмотри. Многое поймёшь. Я со своей ругаюсь по этому поводу. Ей повод перед подругами похвастаться, а мне головная боль. «Мы купили новую машину». «Мне милый подарил новые серёжки». «Я придумала пароль, который никто не взломает: день рождения дочки!» И апофеоз дурости: «Мы уезжаем отдыхать на две недели! Собачку пристроили к соседям». Осталось написать, где ключ от дверей лежит. Хотя зачем нам ключ, когда пароль от сигнализации уже озвучен!

— Серьёзно? — рассмеялся Антон.

— Я когда увидел, чуть не убил дуру! Да не косись так на меня. Сдержался. Отменил отпуск. И сказал, что если она ещё раз такое выложит, то я все соцсети заблокирую. Интернет вырублю.

— Я этого не понимаю.

— Это тебя ещё не коснулась болезнь двадцать первого века: стать объектом завести. У нас годовщина была. Пошли в ресторан. Блин, пришлось сфоткать её в платье перед выходом. Ладно, охота ей запечатлеть себя в платье для потомков, пусть. Потом была фотка на фоне ресторана. Фотография на фоне каких-то завитушек в ресторане. Дошли до столика. Она сфотографировала столик. Потом начала еду фоткать. Я ей чего-то сказать хочу, а она меня затыкает и говорит, что ей для начала надо сфотографировать тарелку, а уж потом сожрать содержимое и меня выслушать. Потом мне показывает, попараций доморощенный свой шедевр за подписью: «А это мой зайчик кушает мясцо». И рядом ответ от её подружки: «А это мой Тяпка покакал». Дальше фотография памперса. Тебе смешно, а я не выдержал.

— Похоже она не понимает, что творит, — сказал Антон.

— Тут мне рассказывала, как у какой-то её подружки муж организовал фотосессию той в подарок. Фотограф с ней целый день провёл. Я просто ответил, что пока в состоянии её нагибать, то никаких мужиков нанимать не буду. Как Маришка в школу пойдёт, пусть моя на работу устраивается. Пока от дурости с катушек не слетела.

— Маришка следующей осенью в первый класс идёт?

— Ага. Быстро время летит.

— Скоро будем от неё женихов отгонять.

— Она уже нашла того, кто за неё и в огонь и в воду. Так что мы опоздали.

— Ладно, главное, чтоб не обижал.

— Да пусть только попробует! Ты в субботу до трёх выйдешь на машину?

— Не проблема.

— Мало ли опять учиться пошёл, — усмехнулся Санька.

— Нет. Пока не хочу. Да и с Стани надо помириться для начала.

— Тоже дело. Тогда договорились.

Взгляд зацепился за Стани, которая вышла на улицу. Она о чём-то разговаривала по телефону. Раздражённо топнула ногой.

— Я подумаю, что можно сделать, — услышал он конец разговора. — Мам, давай вечером поговорим. Я как бы работаю! Да, я поняла. Всё. До вечера.

— Проблемы? — спросил Антон, наблюдая, как она раздражённо убирает телефон в карман.

— Матери пришла идея в выходные съездить на кладбище к бабушке и дедушке. Только они в деревне похоронены. Туда ехать час. Плюс там. Плюс обратно. В последний раз я отдала три тысячи только на дорогу. Не считая, что мы цветы купили, не считая краски для оградки, плюс ещё заплатили, чтоб там всё окосили. Можешь меня осуждать, но это дорогое удовольствие родственников навещать.

— В воскресенье я свободен. Могу вас свозить.

— Денег нет на эту поездку, — ответила она, возвращаясь на склад.

— Я вас так отвезу.

— И зачем тебе это? — она посмотрела в его сторону.

— Есть свой интерес, — ответил Антон, возвращаясь к работе.

— И какой?

— Вечером узнаешь, — ответил он. Констанция прикусила губу, но отвечать не стала.

Двенадцать лет назад

— Мама настаивает, чтоб я поехала с ней. Она уже документы из школы забрала, — плача в трубку, сказала Констанция. Она позвонила ему в конце января с незнакомого номера. Он чувствовал, что она на грани срыва.

— Где ты?

— Я в кафе на набережной, — ответила она. — Сбежала из школы.

— Подожди меня там. Я скоро буду, — ответил Антон.

— Правда приедешь? А работа?

— Жди меня, — велел он, вешая трубку. — Сань, я отеду.

— И куда тебя понесло?

— Стани мать в Москву увозит. Не надо было мне с ней разговаривать.

— А я тебя предупреждал. Потом отзвонись.

— Да не пришьёт она мне ничего. Если бы я её тронул, тогда мог бы переживать. А так, она только брехать может.

— Иногда надо поступать не по честноку, — сказал Санька.

Антон мог бы поспорить с Санькой, но в этот раз он был прав. Он совершил ошибку, когда решил познакомиться с матерью Стани. Она его даже слушать не стала. Начала угрожать. Теперь же Констанция плакала. Разве это дело? Но и уводить девчонку из семьи было не делом. Не должно было всё так получиться.

Констанция сидела за столиком в кафе с чашкой чая и украдкой вытирала слёзы. Она сразу вскочила на ноги, когда он зашёл.

— Антон!

— Давай прекратим лить слёзы. У тебя уже глаза покраснели и опухли, — сразу сказал он.

— Я не хочу уезжать!

— Успокойся. Мне истерики закатывать не надо. Тем более это пустяк, — усаживая её на диванчик и садясь рядом, сказал он. Ответом ему был полного недоумения взгляд. Антон заказал кофе и два пирожных.

— Ты…

— Я от своих слов не отказывался, — спокойно ответил Антон. — Окончишь школу, если ты ещё будешь этого хотеть, мы с тобой поженимся. Но сейчас я не пойду на открытый конфликт с твоей матерью. Она боится, что ты завалишь экзамены. Считает, что для тебя уготовлено лучшее будущее.

— Но я хочу остаться с тобой.

— Стани, давай подумаем серьёзно. Я не хочу ссориться с твоей матерью. Не из-за того, что боюсь её, а из-за того, что понимаю. Она хочет для тебя добра. Пусть и таким грубым путём. Мы можем её послать и сбежать. Уехать в другой город. Хотя у меня нет на это в данный момент денег. Можем понадеется на авось. Руки есть, голова на месте, мол, проживём. В машине поночуем в первое время. А там снимем комнатку в коммуналке среди алкашей. Потом переедем в дешёвую убитую квартирку без удобств.

— Почему?

— Потому что на большее не будет хватать денег первое время. Но ведь мы будем вместе, а значит нам любые неприятности и неудобства не страшны. Потом тебе стукнет восемнадцать. Ты пойдёшь официанткой или продавщицей работать. Я буду в гараже пропадать.

— Почему официанткой?

— Так ты у нас ведь без образования. Аттестат об окончания лишь девяти классов. Идём дальше…

— Хватит.

— Не нравится, что я описал?

— Нет.

— Тогда идём другим путём. Ты возвращаешься домой. Заканчиваешь школу. Я приеду к тебе, когда у тебя будет выпускной и заберу сюда. Здесь ты уже поступишь в местный институт. На бюджет. На оплату твоего образования у меня нет денег. К тому времени я найду другую работу и сниму нормальную квартиру, чтоб у нас с тобой была нормальная жизнь.

— Полгода…

— За полгода любовь никуда не уйдёт, а если она уйдёт, то это и не любовь вовсе, — ответил Антон.

— Она не пройдёт.

— Тогда нам нечего беспокоится, — ответил Антон. — Ешь тортик. А пока ешь, то послушай меня. Я не знаю, что ты нарисовала себе в мечтах, но я не достаю золотые монеты из кармана. Когда поженимся, у нас будет довольно скромная жизнь. Без слуг и золотого дворца. Шубки, золото — это не ко мне. Я не смогу тебя этим обеспечить.

— И не надо, — ответила Констанция.

— Потом, ты получишь образование. Устроишься работать куда-нибудь в хорошую компанию. Я так и останусь где-то внизу этой жизни. Между нами всегда будет пропасть. Это сейчас тебе не важно, но потом…

— Я думала об этом. Мне всё равно.

— А ты подумай ещё. Плохие мальчики нравятся в восемнадцать лет, а дяденьки с которыми не стыдно рядом идти, начинают привлекать лет в двадцать пять. Только, моя сладкая, если мы с тобой поженимся, я тебя больше никуда не отпущу. Считай это шаг в пропасть, когда нет обратного пути.

— А меня и не надо отпускать, — ответила Констанция. — И ты не плохой мальчик. На мальчика так совсем не тянешь.

— Сейчас скажешь, что я на старика похожу, — усмехнулся он.

— Нет. Ты походишь на взрослого мужчину, а я на сопливую девчонку.

— Не торопись ты расти. Успеешь ещё в жизни нахлебаться, — ответил он.

— Если ты будешь рядом, то всё будет хорошо.

— Я не Бог, чтоб отгонять от тебя неприятности.

— А когда ты рядом, я их не замечаю. Мне сейчас не страшно думать об отъезде. И полгода разлуки уже не кажутся катастрофой.

— Это хорошо, что ты успокоилась. Поедем я тебя отвезу домой.

— Если ты меня обманешь, то я тебя не прощу. Мне плевать на то, что ты сомневаешься. Если тебе не хватает уверенности, то у меня её с избытком. Но если обманешь, то не прощу.

— Я приеду на твой выпускной. Напиши мне адрес на электронную почту.

— У тебя есть компьютер?

— Он есть у Саньки. А я им иногда пользуюсь, — ответил Антон. — Поехали.

Он заплатил за пирожные и напитки. Протянул Стани бумажку с адресом электронной почты.

— И больше не плачь.

— Не буду.

— И из дома не сбегай. Не хватало ещё в неприятности попасть.

— Антон, спасибо. Я кажется сегодня глупость совершила. Тебя сорвала с работы.

— Мелкая ты ещё. Вот вырастишь — будешь вначале думать, а потом делать, — ответил он, подвозя её к дому.

— Не хочу с тобой прощаться.

— А мы не прощаемся, только говорим до свидания. И это всего лишь полгода. Не два. Я тебя провожу до твоего этажа, — заметив мать Констанции около окна, сказал Антон.

Он хотел поцеловать её на прощание, но Констанция не дала. Она серьёзно посмотрела на него.

— Я буду тебя ждать. Всю жизнь буду тебя ждать. Не обмани. Без тебя мне будет плохо.

— Все эти горячие признания — они ничего не стоят, Стани. Всё может показать лишь время.

— Ты прав. Время всё расставит по своим местам. Только душу ты мою забрал. И время её вернуть не сможет. Береги себя.

— И ты больше не плачь.

— Если только ты будешь рядом, — ответила Констанция, грустно улыбнувшись.

Наши дни

— Так и будешь вредничать? — спросил её Антон, когда они выходили со склада. — Всё равно по пути. Давай тебя закину на твою Пожарную.

— Меня не нужно никуда кидать, — огрызнулась Констанция.

— Подвезу.

— Зачем тебе это? — спросила она, подозрительно посмотрев на него.

— Договоримся о воскресенье. Тебе же ещё надо ехать в деревню на кладбище? — сказал он, хватая её за локоть и останавливая. Констанция замерла. Похоже, что на миг перестала дышать. Она закрыла глаза. Когда же их открыла, то выглядела совершенно спокойно. Казалось, что и не было той злости, которую она испытывала миг назад. Только голос напомнила шипение змеи.

— Не смей ко мне прикасаться.

— Это ещё почему? — спросил Антон. Она посмотрела в сторону склада, откуда выходили другие работники. Нет, сцену она закатывать при всех не будет. Антон это видел по её недовольному лицу. Не то воспитание.

— Хорошо, собрался подвезти, так подвози, — выдёргивая свою руку из его, сказала она.

— Садитесь, принцесса, — открывая дверцу машины, сказал Антон. Констанция только недовольно посмотрела на него.

— Около банка останови. Мне ещё в магазин нужно зайти.

— Чего ты такая злая? Ещё немного и рычать начнёшь, — заметил Антон.

— А ты прям в настроение!

— Так чего злиться?

— Ходишь весь такой как ни в чём не бывало!

— Значит не забыла, — он не смог сдержать улыбку.

— Как можно забыть человека, которого ненавидишь?

— Как там говорят? От любви до ненависти один шаг, как и от ненависти до любви. Особенно это касается женщин. Вас всегда из крайности в крайность бросает.

— Издеваешься? — спросила она.

— Стани…

— Хватит так меня называть!

— Так, вот Кони называть не проси. Не ложится на язык. Или останавливаемся на Стани, или станешь Станцией. А то и перейду на рыбок.

— Рыбок?

— Акулочка ты моя, к которой подойти страшно, а то укусишь ещё.

— Ещё пиранью обзови, — хмыкнула она.

— Ты сейчас на змею похожа, которая шипит и предупреждает, что укусит ядом, если к ней подойти.

— Так себя и чувствую.

— Отсюда вывод, что ты обижена, но ненависти в тебе нет.

— И на основание чего ты такой вывод сделал?

— Больно мило мы с тобой общаемся.

— А ты хочешь, чтоб мы с тобой воевали? Я могу и войну организовать, — хмуро сказала она.

— Честно, но я твоих боевых действий не боюсь. Милых пушистых хомяков бояться смешно.

— Это ты про меня сейчас?

— Про тебя. Обиделась?

— Фильм вспомнила, где хомяки были суперагентами. Зря ты их недооцениваешь, — спокойно сказала Констанция. — Если по фильмам, то у нас все звери суперагенты. Птички, кошки, собаки. Хомяки. А ты их недооцениваешь.

— Жуть какая, — усмехнулся Антон.

— Я когда мультики смотрела, то всё пыталась на реальности эти сюжеты перенести. Но не получалось. Я не могу понять почему трутень собирает мёд. Собаки живут в бункерах под землёй. А потом поняла, что действие происходит в другой Вселенной, где такое возможно. Где если случается опасность, то зовут человека в костюме летучей мыши или приходит герой, что стреляет паутину и опутывает преступника. По законам той вселенной — это всё логично и понятно. А в нашем мире действуют другие законы. Более простые и жестокие. Наша вселенная сама по себе жестокая и несправедливая.

Антон припарковал машину рядом с банком и выключил мотор. Рядом с банком был небольшой торговый центр на десяток мелких магазинчиков и большого продуктового магазина одной из сетей. Констанция смотрела перед собой, словно не замечая, что они приехали.

— Я не хочу слушать оправданий. Когда-то уже тебя предупреждала, что обмана не прощу.

— Стани, ты меня слишком плохо знаешь. Я не буду оправдываться. И прощение мне твоё не нужно, — ответил он.

— Вот значит как, — Констанция поджала губы.

— А что ты хотела услышать? У меня к тебе есть свой список претензий.

— Даже разговаривать на эту тему не хочу! — Она начала расстёгивать ремень безопасности, чтоб в порыве выскочить из машины.

— Сидеть! — рявкнул он. Констанция испуганно на него посмотрела. — Ты не в том состоянии, чтоб куда-то бежать. За слезами дорогу не увидишь, а там машины ездят. Им на твои слёзы наплевать.

— Как будто тебе на меня…

— Было плевать, то даже близко бы не подошёл. Начнём с того места, где мы остановились.

— Думаешь это так просто? Ты можешь появиться из ниоткуда и предложить начать с того места, где мы остановились? — Констанция рассмеялась. А слёзы всё-таки полились по щекам. Она поспешила открыть сумку, чтоб достать бумажный платок, но упаковка была пустой.

— Держи, — Антон достал из кармана платок.

— Двенадцать лет! Антон, двенадцать лет как ты пропал! Ты понимаешь, что я тебя похоронила! А ты вполне себе живой! Здоровый! Ты знаешь, что я передумала, пока гадала, где ты?!

— Кто-то обещал ждать всю жизнь. Не забывать. Насколько хватило твоих ожиданий? Три года? Красивая свадьба была. Я оценил, — спокойно сказал он.

— Ты не понимаешь…

— Стани, ты не святая. Если бы ты продолжила ждать, я бы ещё чувствовал свою вину. Но оказалось как я и предполагал: девчачьи слова ничего не стоят. Особенно в восемнадцать лет. Подожди. Я недоговорил. Тебя не интересуют мои оправдания, но мне не интересны твои. Честно, плевать, что тобой двигало, какие были обстоятельства. Охотно поверю, что там были причины серьёзнее моих, — он улыбнулся, только глаза остались серьёзными. — Но факт предательства был? Был. Так о чём речь?

— Ты считаешь, что я предала тебя?

— Ты обещала ждать и помнить всю жизнь, — спокойно ответил Антон.

— Всё равно не прощу!

— И не надо меня прощать, понимать, принимать, — он отобрал у неё платок и вытер слёзы с её щёк. — Стани, ты не батюшка, чтоб отпускать мне мои грехи. Всего лишь девчонка, которая клялась в любви и верности с наивной верой, что всё будет хорошо. А когда начались проблемы, ты сдалась. Отступилась от своих слов. Попыталась жить в обход их. Знаешь, вот кому другой я бы не простил этого. А за тебя даже порадовался. Молодец, решила наладить жизнь, найти в себе силы на счастье. Открыла сердце другому.

— Всё было не так.

— Мне хотелось, чтоб было так. Да и какая разница? Прошлое не изменить. Ошибки не исправить.

— Я тебя не прощу, — упрямо сказала она.

— Не прощай. Дай нос вытру.

— Отстань, — она отобрала у него платок.

— Как я могу от тебя отстать, если даже не начинал приставать? — спросил он, наблюдая за ней. При этом положил руку на спинку сидения Констанции.

— Ты понял о чём я говорю.

— Нет. Но не будем об этом. С кем сейчас живёшь?

— С мамой. Она после операции. За ней присматривать нужно.

— Всё такая же вредная?

— Характер у неё мало изменился.

— Ясно. Я с тобой до магазина пройдусь.

— А ты где сейчас обитаешь? В гараже? — выходя из машины, спросила Констанция.

— Комнату снимаю, — ответил он. — Думал на квартиру уйти, но пока в этом нет необходимости.

— Мне надо деньги снять.

— Пожалуйста. Делай, что там тебе нужно, — ответил Антон, наблюдая за её растерянным и неуверенным лицом.

Она подошла к банкомату. Руки дрожали до такой степени, что Констанция никак не могла вставить карточку в банкомат. Несколько раз встряхнув рукой, Констанция сделала вторую попытку.

— Давай сюда, — он отобрал у неё карточку. — Какой пинкод?

— Так я тебе его и сказала, — хмыкнула Констанция. — Ты на меня плохо влияешь. Мог бы и не стоять так близко.

— Да разве это близко? Вот это я понимаю близость, — он обнял её за плечи. Тепло его тела начало дурманить. Констанция не смогла справиться с дрожью, которая прошлась по напряжённому телу. Появилась слабость.

— Словно как в кино. Весь мир перестал существовать, — прошептала она, поворачиваясь к нему. Антон взял её кошелёк и положил туда карточку и деньги.

— Я заметил. Пойдём по магазинам, — он протянул ей кошелёк.

— Мама просила сладкое купить.

— Тогда пойдём ей сладкое покупать, — улыбнулся он.

— У меня голова кружится. Не надо больше ко мне прикасаться.

— Так соскучилась? — придерживая дверь, спросил Антон.

— Вот тебе всё смехом, а я серьёзно.

— Да почему смехом-то? Я серьёзно спрашиваю, — беря корзинку, ответил он. — Скучала или нет?

— Даже не думала о тебе, — ответила Констанция.

— А я за тебя переживал, — ответил он. — Чего берём?

— Маме вафельный торт, а я ничего не буду.

— Диета?

— Как бы да. Да и жарко.

— Фрукты? Я давно не покупал, — предложил Антон, посматривая в сторону абрикосов и яблок.

— Ну возьми, если охота, — пожала плечами Констанция.

— Запас карамели надо пополнить. Мармелад любишь?

— Я к нему равнодушна.

— А мне желейные нравятся конфеты, они чем-то на мармелад похожи. Помнишь такие раньше продавались в виде червячков и мишек? — набирая три кулька разных конфет, сказал Антон.

— Ты прям специалист по конфетам.

— Есть такое.

Напоследок он взял бутылку минералки. Констанция замешкалась около кассы. Зазвонил телефон и пришлось общаться с мамой. Она только оглянуться успела, а он уже все покупки в пакет закидал.

— Пошли? Или что-то важное?

— Да мама меня потеряла, — ответила Констанция, убирая телефон.

— Она тебя до старости опекать планирует?

— Я не знаю. Это не опека, а скорее забота.

— Забота кислород не перекрывает, — возразил Антон.

— Здесь уже недалёко…

— Машину здесь бросать не буду, — сказал Антон, выключая сигнализацию.

— Я имела в виду, что могу и сама дойти.

— Ага. Рассеянная и расстроенная. Так ты и дойдёшь. Садись. Не хочу тебя потом в больнице навещать.

— А нечего меня расстраивать. Не трогал бы и всё было бы нормально, — вспыхнула она.

— Не трогай, не подходи. А мне надоело в стороне находиться. Теперь рядом буду. К тому же поменьше надо было мне на глаза попадаться.

— Это я ещё получается виновата?

— Но не я же! Ты у нас вечно теряешься. Порой уже кажется, что специально.

— Нет. Не специально. Так получается. Слушай, но это уже ни в какие ворота не входит! Ты меня делаешь весь вечер виноватой в том, в чём обвинять бессмысленно.

— Но ведь введешься, — рассмеялся Антон. Она вначале растерялась, потом посмотрела на него и улыбнулась.

— А ведя я тебя действительно не знаю, — ответила Констанция, наблюдая за ним.

— У нас с тобой будет время познакомиться поближе, — он поймал её руку и сжал.

— Ага, в последний раз ты пропал после такого обещания, — напомнила Констанция, осторожно освобождая руку из его руки. Каждое его прикосновение было таким острым, что становилось не по себе.

— Теперь не пропаду. Или лучше, чтоб я пропал? — серьёзно спросил её Антон.

— Нет! — поспешно сказала она. — Но прощать я тебя всё равно не собираюсь.

— По этому поводу мы с тобой уже договорились, — сказал Антон. — Ты не прощаешь меня, а я не прощаю тебя. Хорошо?

— И что это значит? — не поняла его Констанция.

— Это значит, что мы приехали, — ответил Антон. Он загнал машину на парковку рядом с домом.

— Тогда до завтра? — спросила его Констанция.

— Так ты от меня и отделаешься, — пробормотал он. — Сама же сказала, что у тебя никого нет.

— И?

— Я вправе забрать то, что ты мне обещала. Пусть и с небольшим опозданием, но лучше поздно, чем никогда. Так? — Антон вышел из машины. Достал с заднего сидения пакет с продуктами. Констанция поторопилась выйти следом.

— Что это значит? — спросила она. — Я тебя не понимаю!

Он достал из багажника сумку. Перекинул её через плечо. Закрыл машину. В сторону Констанции даже не смотрел.

— Антон!

— Чего?

— Что ты хочешь?

— Забрать тебя с собой. Но маму ты не бросишь. Поэтому придётся жить с ней, — он взял Констанцию под руку. — Мы будем отношения во дворе выяснять? Я есть хочу. Не помешало бы и в душ сходить.

— Антон, это неправильно, — возразила Констанция.

— Согласен. Неправильно. Всё должно быть иначе. Давай всё это мы с тобой обсудим дома.

Он пошёл в сторону подъезда. Констанции ничего не оставалось, как последовать следом. Всё походило на какой-то нереальный сон.

— Ты…

— Будешь возражать, так тебя поцелую. Прямо в подъезде. Это тебя деморализует. Ты перестанешь думать и прекратишь спор.

— Антон!

— Чего ты от меня хочешь? — он резко развернул её к себе. До третьего этажа оставался лишь один пролёт.

— Хочу?

— Да, Стани. Чего ты хочешь? Чтоб я ушёл? Уйду. Завтра ты меня больше не увидишь. Я уволюсь, уеду. Растворюсь из твоей жизни и больше не появлюсь. Или мне остаться? Если останусь, то необесудь.

— И что тогда будет? — спросила она.

— Жить будем. Вместе. Такой ответ устроит?

— С этим могут возникнуть проблемы, — ответила Констанция.

— Мы с тобой любые проблемы решим. Значит да?

— Да.

— Хороший ответ, — ответил Антон.

— А что у тебя в сумке?

— Вещи. Их надёжнее в багажнике хранить, чем на квартире.

Констанция открыла дверь в квартиру. Небольшая прихожая осталась прежней, в отличие от ремонта и свежих обоев.

— Кони, чего так долго? Я уже волноваться начала, — сказала Тамара Петровна, появляясь из кухни, опираясь на клюшку. — Что же ты не предупредила о госте. Я бы тогда…

— Добрый вечер, Тамара Петровна. Рад, что вы в добром здравии, — ответил Антон. — Стани, у тебя комната на прежнем месте?

— Нет, мы с мамой поменялись. Теперь я там, где мы Новый год праздновали.

— Ясно. Я вещи закину и в душ, — ответил он, невозмутимо проходя в комнату.

— Кони! И как это понимать? — довольно громко прошептала Тамара Петровна.

— Ты сама сказала, что мне надо найти друзей. Больше общаться с людьми. С Антоном мы вместе работаем. Он предложил составить мне компанию в просмотре фильма, — ответила Констанция. — Так что я выполняю твоё указание.

— Я этого не понимаю! Он не тот человек, которого я хотела бы рядом с тобой видеть! Ты это знаешь и приводишь его к нам в дом?

— Хватит! Моё мнение тебя не интересует? Моё желание? Я хочу быть именно с ним. Видеть его рядом с собой. И не надо ставить вопрос так, чтоб я должна была выбирать. Я останусь с ним. Вопрос закрыт.

— Ты не понимаешь с кем связываешься! Ещё наплачешься от него. Но это дело твоё. Как решишь, так и будет, — отступая, сказала Тамара Петровна. — Но поверь, не стоит этот человек твоих слёз. Так же и не стоит твоего времени.

— Пусть я буду плакать рядом с ним, а не лить слёзы, думая о нём. Жить в грёзах больше невыносимо, — ответила Констанция.

В ванной хлопнула дверь. Вскоре послышался звук включённой воды. Констанция поставила воду для того, чтоб сварить суп на скорую руку с фрикадельками. Тамара Петровна с неодобрением смотрела на неё.

— Я промолчала, когда ты подала на развод с Ильей, хотя это было глупо с твоей стороны.

— Почистить овощи, — попросила её Констанция, — А про Илью забудь. Я не хочу про него ничего слышать. Расскажи лучше, что у тебя там в сериале было? Когда там Анна проснулась…

— Ой, там такое сегодня было! Я полдня смеялась. Она открывает глаза и не понимает, где оказалась… — Тамара Петровна рассмеялась.

Констанция же задумалась. Антон так и не рассказал, где он был и куда пропал. Она ведь тогда решила, что он действительно умер. Что с ним случилась беда. Она никак не ожидала, что увидит его вновь. Вчера она его не узнала, а сегодня утром проскользнули знакомые черты и нотки в голосе. К обеду она поняла, что это и есть её Антон, который так часто ей снился и от которого осталась на память лишь толстовка. И вот теперь он в её квартире. Только где он всё это время был?