Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ)

Глава 6. Не бойся снов

Антону не спалось. Уже шёл первый час ночи, а сна не было. Он даже позавидовал Стани, которая сладко спала рядом, обнимая подушку. Мечта стала явью. Но, недаром говорят, что аппетит приходит во время еды. Так и тут. Ему было мало находиться с ней рядом. Хотелось большего. Тем более что его ничего не сдерживало. Прошло то время, когда она была сопливой девчонкой со строгим выражением лица и млеющая от его поцелуев. Теперь она выросла, хотя он не был уверен, что она повзрослела. Смущаться так точно не перестала.

Ночь. Бессонная ночь. Завтра нужно было на работу, а он тут уснуть не может. Антон покосился в сторону Стани. Спит. Как только у неё получается спать так крепко? Но из-за это могло быть преимуществом.

Он провёл ладонью по её телу. Одеяло откинуто в сторону. Жарко. Платье задралось к вверху, почти полностью открывая бедро. Почему бы и нет? Не убьёт же она его за это? Ведь не против была, пока её мать не позвала к себе. Так и сейчас не должна была бы обидится.

Он просунул руку ей под голову, неторопливо лаская тело. Коснулся её губ. Она прижалась к нему, охотно отвечая на поцелуи. Ласково скользя пальцами по его волосам.

— Не хочу просыпаться. Такой сон приятный, — прошептала она.

— Не просыпайся, — ответил Антон. — А сон мы ещё сделаем приятнее…

Она всё-таки проснулась, но решила, что это сон и вновь уснула. Антон только посмеялся. Приятный сон. После такого сна он и сам готов был уснуть. Сразу и бессонница прошла. Он обнял её и закрыл глаза. Нереальный сон превратился в весьма приятную реальность и тут сложно было что-то возразить.

Утро встретило звонком будильника. Констанция выключила его и посмотрела на спящего рядом мужчину, который решил использовать её грудь вместо подушки.

— Тебе удобно? — спросила она.

— Очень.

— Пора просыпаться, — сказала Констанция.

— Пора, — Антон открыл глаза и посмотрел на неё. — Как спалось?

— Странно. Сны снились нереальные, — ответила Констанция. — Так ты встаёшь? Мне ещё надо завтрак приготовить. И на обед что-то сделать.

— Какая ты хозяйственная, — он поцеловал её. Констанция прикрыла глаза. Дыхание сразу участилось.

— Антон…

— Весь бы день тебя только и целовал, — ответил он.

— Завтра.

— Завтра не получится. Я на полдня обещал выйти. Но после трёх думаю у нас будет время, которое мы найдём как провести, — он скользнул ладонями по её груди. Она словно забыла, как дышать. Антон только улыбнулся довольный результатом и поспешил встать, пока не заигрался.

Констанция старалась скрыть румянец на щеках, но у неё это не выходило. Она застелила кровать. Пыталась чего-то найти, но потом оставила эти попытки и пошла умываться. Он сам посмотрел по сторонам, но так и не вспомнил, куда её бельё закинул. Ночью как-то было не до этого. Решив, что рано или поздно оно найдётся, Антон последовал за Констанцией.

Утро для неё выдалось странным. Мало того, что она так и не поняла, куда с неё бельё делось. Вроде никогда не страдала лунатизмом, а тут такое. Плюс было необычно в доме чувствовать присутствие Антона. Его не могло быть рядом с ней, но она слышала, как он чего-то напевает себе под нос за приоткрытой в ванну дверью. Теперь его гель для душа и бритва с зубной щёткой поселились в ванной. В шкафу лежали его вещи, которые он вчера самым наглым образом положил к ней в шкаф. Запах мужского одеколона. Его шаги. Прикосновение к её щеки лёгким поцелуем и дурман от аромата одеколона смешивающимся с его запахом. Антон вошёл в её жизнь уверенным шагом и Констанция не понимала, как теперь ей на это реагировать. Она за эти полтора года привыкла быть одна. Да и во время замужества, когда у неё с мужем были разные спальни, она по сути была одна.

— Чего-то ты задумчивая, — заметил Антон.

— Ещё не проснулась. Никак не могу понять где сон, а где реальность, — ответила Констанция.

— А мне нравится сон превращать в реальность. Главное, чтоб сон был приятным, — сказал Антон.

— Кони, ты ещё долго будешь копаться? — спросила её Тамара Петровна. — Поставь чай.

— Он уже готов. Сейчас принесу.

— Думаешь я не в состоянии на кухне есть? Или ты меня хочешь в комнате запереть, чтоб я не мешалась? — возмутилась она.

— Мам, ты по утрам пьёшь первую кружку у себя. Вторую ты пьёшь за завтраком и всегда ругаешься, если я об этом забываю. Давай не будем ссориться по пустякам.

— Не уважать мать — это по-твоему пустяки? — чуть не пуская слезу, спросила Тамара Петровна.

— Тамара Петровна, я вас хотел спросить по одному очень важному вопросу, — вмешался Антон.

— Это по какому? Насчёт квартиры интересуетесь?

— Не нужна мне квартира, — поморщился Антон. — Мне всё равно где жить. Я о другом. Тамара Петровна, мои письма. Вы их получили? Или скажете, что их на почте потеряли?

— Антон, а ты думал, что я тебе так просто дочь отдам? Без роду, без племени, после тюрьмы — да я всё возможное сделала, чтоб вы не виделись. Дурёха по тебе сохла. Но лучше было это всё переболеть и жить дальше, чем страдать всю жизнь рядом с тобой.

— Смелая вы женщина, Тамара Петровна.

— Я не люблю врать. И не считаю нужным. Ты ей не пара.

— А может я сама решу с кем мне жить? — спросила Констанция. — Чай уже не девочка.

— Ты до безобразия наивна. Совсем не разбираешься в людях.

— Как и ты, мам. Давай не будем ссориться. Я не хочу вспоминать прошлое. Поверю, что действовала не из эгоистических побуждений, а потому что желала мне добра.

— О каких побуждений ты говоришь? — спросила Тамара Петровна. Констанция разлила по тарелкам кашу.

— О том, чтоб продать меня подороже. У меня не получается построить карьеру. Я оказалась до бестолковости не хваткая. Могу работать лишь по схеме, но без креативности. Оставалось меня удачно выдать замуж. Но сейчас на рынке невест я никому не нужна потому что старая, толстая и дура. При том что я получила диплом, мне не прыгнуть выше головы. Пора признать, что вложение денег получилось неудачным. Единственным человеком, который меня терпеть такой, какая я есть — это Антон. К тому же кроме него я никого не хочу видеть рядом с собой. Поэтому ещё раз прошу прекратить все попытки на меня давить и смириться с моим выбором, — спокойно сказала Констанция.

— Не могу видеть, как ты гробишь свою жизнь.

— А позавчера я её не гробила? Мне кажется, что тогда-то я её и гробила.

— Антон, вы плохо на неё влияете.

— Тамара Петровна, ко мне можете и на "ты". Я необидчивый человек. В воскресенье когда едем и на сколько? Есть мне смысл чего планировать или весь день освобождать?

— А у тебя были планы? — спросила Констанция.

— Были. Но их можно перенести. Поэтому и спрашиваю.

— В обед поедем, — сказала Тамара Петровна.

— Ага, по жаре. А потом тебе плохо станет, — сказала Констанция. — Часов в семь утра поедем. Туда час. Там час. Оттуда час. Три часа в итоге. Тридцать минут кладём на пробку при выезде из города. В десять тридцать — одиннадцать ты будешь свободен, — ответила Констанция.

— Это хорошо, — ответил Антон.

— Я не поеду в такую рань.

— Совсем хорошо! Тогда никуда не поедем. Я тебе уже сказала, что по жаре ехать тебе плохо станет. Поэтому или едем утром или ждём осени. Решай мам.

— Я поеду, когда захочу.

— И окажешься в больнице на зло Антону? Как-то по-детски. Несерьёзно.

— Ты меня со своим Антоном до гипертонического кризиса доведёшь!

— А ты не нервничай и не мешай мне ломать свою жизнь. Посуду я вечером помою. В обед позвоню, — Констанция пошла переодеваться в комнату. Антон допил чай и пошёл следом.

— Так когда поедем?

— Утром. В воскресенье. На маму не обращай внимание. Она любит ворчать и упрямится, характер показывает, но понимает, что я права. Можешь выйти? Я переоденусь?

— Смеёшься? Даже не подумаю, — ответил Антон.

— Это всё-таки неудобно делить с кем-то комнату.

— Ты вроде замужем была, — напомнил Антон невозмутимо одеваясь.

— Мы жили как соседи и друг друга не тревожили, — рассеянно ответила Констанция, поворачиваясь к нему спиной и надевая чулки под кружевное бельё.

— Ты всегда так одеваешься?

— Да. Я люблю красивые вещи, — ответила Констанция.

— Они мне начинают нравится не меньше, если не больше.

— Антон, прекрати! На работу опоздаем! — Констанция попыталась убрать его руки со своего тела, но это было сделать почти невозможным.

— Не опоздаем, если не будешь ломаться.

— Я не хочу, чтоб ты видел…

— Глаза закрою. Хватит о глупостях думать! Моя ты в конце концов или не моя? — он развернул её к себе, кладя ладони на её щёки.

— Твоя, — расстерянно ответила Констанция.

— Тогда чего стесняешься?

— Глаза всё-таки закрой, — попросила она, отвечая на его поцелуй…

Они ехали в машине. Констанция старательно смотрела в окно, делая вид, что ничего не произошло. Что это не она просила у него продолжения и не хотела, чтоб он останавливался. Антона же разбирал смех.

— Стани, уже поздно пить боржоми, когда почки отказали.

— Чего?

— Того. Всё было нормально. Если не жить с мужчиной в разных комнатах, то это нормальный, закономерный результат общения.

— Я не об этом думаю, — ответила Констанция.

— Тогда о чём?

— Куда ты закинул моё нижнее бельё? Я его так и не нашла, — ответила она. Минутная пауза. Они засмеялись одновременно.

— Не знаю. Вечером поищем, — ответил Антон. — Всё нормально?

— Да. Но странно, — она рассеянно улыбнулась. — Я пока не могу привыкнуть к твоему присутствую в моей жизни.

— А мне твоё присутствие в моей жизни весьма нравится, — ответил Антон.

— Я заметила. Но мы с тобой опоздали. На пятнадцать минут.

— Ещё утром у меня было желание совсем никуда не идти и тебя из кровати не выпускать. Так что пятнадцать минут — это не так и много, — ответил Антон, останавливая машину. Констанция поспешила выскочить из машины и чуть не бегом пошла в сторону склада.

Девять лет назад

Констанция сидела в комнате. Свадебное платье тесно сжимало грудь. Так тесно, что она дышала с трудом. Ещё час и она начнёт новую жизнь. В этой жизни не будет Антона. Не будет о нём воспоминаний. Она погрузится в новые отношения. Станет женой. Потом будут дети. Ей станет не до памяти о парне, который жил когда-то в гараже. Да и не было ему место в её жизни. Мама была права. Это первая любовь. Она скоро пройдёт. Нужно лишь время. Четыре года — это не такой большой срок, чтоб забыть. Через лет пять она о нём и вспоминать не будет. У неё будет семья. Семейные хлопоты не дадут время на воспоминания. Надо ещё работу найти. Последний курс. Лучше сейчас уже работать, чтоб после окончания института был стаж. Семья и работа заставят забыть…

Только слёзы это не понимали. Они отказывались это понимать и текли по щекам, капая на сложенные руки. Его больше нет. Надо с этим смириться. Он нашёл неприятности. Антон всегда ходил по грани. И вот оступился. А она должна жить дальше. Чтобы с ним не произошло, она должна жить.

— Так и знала, что ты тут ревешь! Кони, только ты можешь плакать в день свадьбы! — В комнату вошла Тамара Петровна. — Заканчивай сырость разводить.

— Я не хочу замуж! Мам, я не хочу выходить замуж! — неожиданно твёрдо сказала Констанция. Она подошла к окну и посмотрела во двор. Там уже стояли наряженные по случаю торжества машины. Юра стоял около одной из них и поглядывал на часы.

— Прекрати истерику. Ты сейчас спустишься вниз и будешь улыбаться, изображая счастье. Никому твои слёзы не нужны. Все эти страдания никому не нужны. Когда ты это поймёшь? Весь мир не крутится вокруг тебя. Думаешь кого-то интересуют твои сопли? Никого. Включая и меня. Я тебя растила не для того, чтоб ты себя похоронила из-за придурка. И твоих соплёй не понимаю. Внизу тебя ждёт нормальный мужик. Безоблачная жизнь. Билет туда, о чём можно только мечтать. Но ты же хочешь ныть в комнате…

— Мне не нужен билет. Я хочу…

— Кони, прекрати, — Тамара Петровна устало села на кровать. — Меня могут сократить на работе. Тогда ипотеку не удастся погасить. Тебе придётся бросить институт, потому что мы не потянем его оплату. Тогда всё, что я потратила, все силы, которые были вложены — всё напрасно. Я это не переживу. У меня не выдержит сердце от такой несправедливости. Придётся тебе меня класть рядом с бабушкой. А ты останешься одна. Будешь жить в конуре и ныть. Только к твоему нытью добавятся ещё и угрызения совести за то, что ты не уберегла меня. Кони, пора уже тебе брать жизнь в свои руки и заботиться обо мне. Этот брак будет нашим спасением. Поняла?

— Ты не говорила, что у нас проблемы.

— Потому что тебя берегла, дурёху. Но, Кони, детство закончилось. Пора взрослеть.

Антон вместе с Санькой заплутали, пока искали нужный дом. Когда они наконец нашли нужный адрес, то увидели свадьбу.

— Хорошая примета. Нет, я понимаю, что она со мной может не захотеть разговаривать, но со временем поймёт. Должна понять, что это была случайность. Дурацкая случайность. Так ведь?

— Я не уверен в этом. Четыре года. Симпатичная девушка вряд ли будет сидеть у окна и дожидаться тебя. Сам ведь понимаешь, что когда вы с ней сговарились, она ещё школьница была. Наивность, вера, романтика, не знание жизни — это заставляет принимать поспешные решения. Сейчас она выросла. Могла тебя забыть. Ни на одно письмо ответа не было. Это серьёзный звонок, — осторожно ответил Санька.

— Я всё надеюсь, что она письма не получила. Всё бывает, — ответил Антон.

Она почти не изменилась. Только грудь полнее стала. Белое платье, корона из искусственных цветов придерживала фату. Она улыбнулась мужчине, который был похоже женихом. Тот поспешил подойти к ней. Принцесса из мультика. Принц на белом лимузине. И он, бродяга, которого слили. Молча слили, забыв обещания.

— Она ещё не замужем, — тихо сказал Антон.

— Не делай глупостей. Девочка сделала свой выбор. Не нам судить его, — Санька придержал его за плечо. — Возьми себя в руки.

Антон скинул его руку и пошёл прочь. Удар был слишком сильный. От такого хотелось рвать и метать. Он уже и раньше получал такой удар. Предательство. Та девчонка, что обещала ждать, с шалавилась. Но Стани не была такой. Или хотелось верить, что не была.

— Антон.

— Норма. Так и должно быть. У каждого из нас свой путь, только на душе от этого легче не становится, — он усмехнулся. Посмотрел на небо. — Не понимаю зачем всё это. Просто не понимаю. Но у каждого свой путь. Может рано или поздно наши дороги пересекутся. Но как же это всё противно!

Наши дни

— Я смотрю, ты её теперь на машине катаешь? — спросил Санька, когда они отошли на перекур.

— К ней переехал. И к её матери. Ещё та ведьма. Смотрит на меня дикой кошкой, так и думаю, что или бросится на меня, или подсыпет отравы какой-нибудь.

— Чего?

— Говорю, что мать у Стани меня терпеть не может.

— Блин, вы только два дня назад увиделись, а теперь ты уже у неё?

— Чего ждать? Мы и так долго ждали, — хмыкнул Антон.

— И она как? Или наплёл чего?

— Рассказал. Решили перевернуть страницу и жить дальше.

— Ну, как говорят, совет вам да любовь. Я этого никогда не понимал, но вы на какой-то своей ненормальной волне. Ромео и Джульетта местного разлива, — ответил Санька. — Тогда уж вместе на праздник к Маришке приходите.

— Понятное дело. Теперь она от меня не отделается.

— Глупостей только не натвори. Не переходи в разряд другой пьесы.

— Какой?

— «Отелло» называется.

— Да не собираюсь я её ревновать! — ответил Антон.

— Это хорошо.

— Сань, к чему клонишь?

— Ни к чему. Сказал, что всё нормально, так сказал. Пошли работать, — сливая разговор, сказал Санька.

Антон не стал его допытывать, но слова Саньки заставили задуматься. Она один раз ему уже изменила. Вышла замуж за богатого придурка. Продалась за деньги и статус. Но что ей мешало сделать это второй раз? Или когда она поймёт, что от интима можно удовольствие получать, какая вероятность, что она не захочет увеличить свой опыт? Попробовать, что будет чувствовать с другими?

Она сегодня льстилась к нему, когда он её ласкал. Но в итоге он всё равно чувствовал её напряжение. Стоило ему подмять под себя, как у неё пропадала вся страсть, а вместо этого появлялось напряжение. В праздничную ночь она была более раскованной. Тогда его чуть не изнасиловала. Любопытная и горячая. А сейчас это всё куда-то пропало.

Он посмотрел в её сторону. Стани улыбнулась карщику о чём-то его попросив. Мягкая улыбка осветила её лицо. Если она так улыбаться каждому начнёт, то он точно в Отелло превратится.

Обедали они вместе. Констанция то и дело отводила глаза. Нервничала, что не особо понравилось Антону.

— Чего случилось? — спросил он.

— Я должна извиниться, что тогда нарушила слово, — ответила она. — Это было по отношению к тебе не честно. Вроде и знала, что поступаю неправильно. Но вокруг всё так давили, что я не смогла им сопротивляться. Мама настаивала. А ты сам видишь какая она упрямая.

— Стани, а ты её всю жизнь собираешься слушать? — спросил Антон.

— Я не могла её игнорировать. Всегда кажется, что я чего-то делаю неправильно. Что мои решения — это ерунда. Я плохо разбираюсь в жизни, а она лучше. Мне сложно было отстаивать своё мнение. К тому же я понимала тогда, что надо жить дальше, пусть и без тебя. Что всё это глупо.

— И сейчас так считаешь?

— Нет. Мне порой снились сны, в которых был ты. Я боялась этих снов, потому что они были яркие и реальные. Когда звенел будильник и приходилось просыпаться, то сны рассыпались на мелкие осколки, а вокруг всё наполняла серость. Сегодня мне опять снился такой яркий сон и опять был страх, что стоит мне открыть глаза, как придётся окунуться в серые будни. Но впервые за столько лет я не проснулась. До сих пор сплю и боюсь этого звона будильника. Мне без тебя сложно жить. Очень сложно. Я читала, что человек должен быть независим от других людей. Это правильно. Тогда не больно, если кто-то придаст или уйдёт. Но у меня не получается тебя вычеркнуть из своей жизни. Не получается отгородиться от твоего влияния на меня.

— Знаешь чем люди отличаются от машины?

— Чем?

— Мы умеем чувствовать. Чувства — это нормально. Их нельзя запрограммировать. Они возникают не по нашему желанию. Но именно чувства делают нас живыми. Стани, не бойся снов и реальности. В реальности можно также чувствовать и любить, как во сне. И в этом ничего плохого нет, — он сжал её руку. — А что ты очень легко поддаёшься чужому влиянию, я заметил. Просить тебя измениться, на мой взгляд, глупо. Ты такая, какая есть. А в прошлом мы с тобой виноваты оба. Тебе надо было немного подождать, а мне потребовать своего. Но это всё осталось в прошлом. Давай будем жить дальше.

— Попробуем жить дальше, — поправила Констанция.

— В чём ты не уверена?

— В том, что сон будет похож на реальность, — ответила она.

— Всё в наших руках. Если захотим, чтоб всё было хорошо, то так оно и будет, — ответил Антон. Констанция лишь неуверенно улыбнулась.

Сны, они ему снились. Яркие и запоминающиеся. Возможно тогда он смог не сойти с ума именно из-за них, когда стоило закрыть глаза, когда он проваливался в тот мир, где Стани была рядом. Странно, что и ей они снились. Хотя всё, что касалось Стани, то это было странным.

Рабочий день подходил к концу. От жары всё плыло перед глазами. Больше всего хотелось в душ или на речку. Завалиться в воду и изобразить из себя рыбу. Он бы сегодня точно поехал купаться, но Стани почему-то боялась воды. Он поставил мысленную заметку, что хотел бы выяснить причину этого страха.

— Мы поедем вместе? — спросила она, когда Антон уже выключал «мангал».

— А ты хочешь добираться до дома по отдельности? — спросил Антон.

— Мне надо в аптеку съездить. В центр. Я там маме лекарства заказывала. Сейчас пришло сообщение, что оно пришло.

— Хорошо. Можем и туда съездить, — ответил Антон.

— Это не сильно тебе будет в напряг? — копируя чьё-то выражение, спросила Констанция. В глазах настороженность, словно он сейчас на неё накинется, тогда она сможет от него отскочить.

— А должно?

— Просто… Ладно, забудь. Я тебя перед складом подожду.

Он пошёл переодеваться, гадая, что это было. Он немного задержался, обсуждая с Петькой, примерную стоимость проводки в деревянном доме. Когда он нашёл Стани, то понял: скучно ей в его отсутствие не было. Она с кем-то ругалась по телефону. Увидев его, она свернула разговор.

— Чего случилось?

— Мама учудила. Купила какую-то сковородку за пять тысяч. Говорила ей, что не надо ничего покупать с рук. Это всё подделка. К тому же она недавно говорила, что у неё денег нет. А тут вдруг появились на эту ерунду! На лекарство Стани должна их достать. У неё их нет, а вот на сковороду, которая имеет серебряное покрытие, деньги находятся. Раз серебряная сковорода, значит повешу её на стену и буду любоваться!

— Не ворчи. Тебе это не идёт.

— Просто бесит, — устало ответила Констанция.

— Старые люди — они же как маленькие дети. Знал одного мужика, классный специалист, но верил, что к нам скоро прилетят инопланетяне и всех поработят. Доказать, что его теория не выдерживает критики, было нереальным. Вот он в каком-то научном фильме видел. Пока кто-то из ребят ему не рассказал, что этот фильм не научный, а дешёвая фантастика.

— И удалось переубедить?

— Нет. Он окончательно помешался на зелёных человечках.

— Грустно.

— В нашей жизни много грустных вещей, — ответил Антон.

— Мама хотя зелёных человечков не видит, но её порой наивность и непробиваемость меня убивает. Если она чего-то решила, то это на всю жизнь. Такого бескомпромиссного человека я ещё не встречала и никогда не встречу. С ней сложно спорить.

— Опять тебя призвала расстаться со мной?

— Ты ей не нравишься. Я ничего с этим поделать не могу.

— А нужно? С этим чего-то делать нужно? Меня твоя мама не пугает.

— А я её боюсь, — ответила Констанция. — Боюсь, что она может сделать гадость. Но и оставить её я не могу. Если мы с тобой просто будем встречаться? Без твоего полного переезда ко мне?

— Нет.

— Это был бы хороший вариант.

— Это плохой вариант. Я уже уступал этой женщине. Хотел, чтоб у нас был мир. В этот раз уступать не буду. Твоя мама ещё лет десять, а то и пятнадцать проживёт, если нас с тобой не переживёт. И пусть живёт, радуясь каждому дню! Но свою жизнь из-за её ворчания я терять не намерен. А в этой жизни я хочу идти с тобой вместе.

— Почему? Сколько я не думала о наших отношениях, мы ведь друг друга почти не знаем. Наше знакомство состоит из коротких встреч в детстве, — сказала она.

— Ты слишком сильно в мою жизнь вошла. Так что уже не выдернуть. Как сорняк, — ответил он.

— С сорняком меня ещё никто не сравнивал, — улыбнулась Констанция.

— Завтра после работы поедем на речку?

— Я не купаюсь и не загораю, — она сразу стала серьёзной.

— Почему?

— На это есть причины.

— Какие?

— У меня шрам на животе.

— Ничего я у тебя сегодня не видел.

— Так я всё сделала, чтоб ты не увидел. И только попробуй увидеть! Иначе я с тобой не буду разговаривать, — сказала она.

— Есть закрытые купальники, — припарковывая машину, сказал Антон.

— Я в нём буду смотреться ужасно, — возразила Констанция.

— Значит из-за того, что ты стесняешься, я должен тут от жары подыхать? Себя слышала?

— Хватит злиться. Я не буду купаться.

— Хорошо, — не стал спорить Антон. — Завтра купаться буду я, а ты на берегу посидишь. Договорились? Или ты против?

— Так можно, — согласилась Констанция.

— Договорились. Чего у тебя с деньгами? Совсем плохо?

— Не густо. Я в минус ушла на две тысячи. Сейчас ещё в минус на восемь уйду.

— По кредитки берёшь?

— Да.

— Я помогу.

— Серьёзно? — Констанция аж пошатнулась.

— Вместе как бы живём. Надо бюджет просчитать. Расход и доход. Посмотреть откуда дыры и как их залатать. Чего ты на меня так смотришь? Так ведь вроде и живут нормальные люди. Или нет? — они зашли в аптеку. Констанция решила ответить ему уже после выхода.

— Кони! Сколько лет! Я и не думала, что ты вернулась! — к ней подошла Люба, с которой они когда-то учились. За руку она держала девчушку лет пяти, а сама была на сносях, того и гляди родить должна.

— А я и не знала, что у тебя уже дети есть, — ответила Констанция.

— Есть. На следующей неделе уже в роддом ложусь. Пора заканчивать выхаживать. Двойня будет. А ты?

— Замужем, детей нет, но есть больная мама, которая нас съест, если мы не купим ей лекарство, — Антон ответил за Констанцию.

— Извини, — сказала Констанция, отходя с Антоном к кассе.

— Почему ты так сказал? — спросила она его, когда они вышли из аптеки.

— Тебя трясти начало. В любой момент разреветься могла. Не думаю, что это было нужно вам двоим.

— Я и не заметила этого. Почему ты сказал, что я замужем? Вроде в разводе.

— А меня ты не учитываешь?

— Мы с тобой скоро расстанемся. Ты поймёшь, что тебе нужна нормальная семья. А я не могу… — он резко развернул её к себе.

— Посмотри на меня. Вот так. А теперь запомни. У меня всё, что мне нужно есть. И оставь эту тему. Просто забудь.

— Ты так думаешь пока, а потом…

— Потом я буду думать то же самое. А заявление мы с тобой можем подать в любое время. Я всё ещё хочу на тебе жениться. От своих слов не отказываюсь.

— Давай немного подождём, — попросила она.

— Ты стала пугливая. Раньше была смелее.

— Просто раньше я была другая.

— Нет, ты такая же, но с налётом неуверенности. Ничего. Это пройдёт, — ответил Антон. Констанция лишь вздохнула.