Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ)

Глава 8. Опять потерялась…

Антон наливал чай, когда раздался звонок в дверь. Констанция была в душе. Они только недавно вернулись после купания. Тамара Петровна встретила их недовольным взглядом и лекцией, что Констанции не нужно было болтаться с таким подозрительным типом, как Антон. Он не слышал чем закончился этот разговор, потому что ушёл в душ, но когда вернулся на кухню, то столкнулся с недовольным лицом Тамары Петровны. Она демонстративно ушла в комнату. Сейчас же не думала из неё показываться. Антон пошёл открывать дверь.

На пороге стоял мужчина в пиджаке, при галстуке, с букетом роз и коробкой конфет. Он с непониманием посмотрел на Антона, который стоял в шортах и тапочках. Антон вопросительно посмотрел на него.

— Вам кого? — спросил Антон.

— Констанция…

— В душе.

— А вы кем ей приходитесь?

— Её муж.

— Похоже меня ввели в заблуждение, — он протянул Антону букет и цветы. — Передайте ей.

— От кого хоть? — спросил Антон, уже в спину мужчине, который поспешил ретироваться.

— Её мама знает, — последовал ответ.

— Кто заходил? — спросила Констанция, появляясь из душа и вытирая волосы.

— Парень какой-то тебе цветы и конфеты передал, — ответил Антон. — По мне, розы для тебя слишком официальные. Тебе больше простые цветы подойдут.

— Хм, я никого не ждала сегодня, — забирая цветы, ответила Констанция.

— А ты у мамы спроси.

— Ясно. Она мне сегодня всё утро рассказывала про чьего-то сыночка. Такой прям мальчик положительный, что аж зубы сводит, — ставя цветы в вазу, сказала она.

— С каких это пор хорошим девочкам не нравятся хорошие мальчики?

— С тех пор, как они знакомятся с другими хорошими мальчиками. Если ты считаешь иначе, то ты полный дурак. Ты не плохой и никогда им не был, — ответила Констанция.

— Идеалистка.

— Реалистка, — возразила Констанция. Она подошла к нему. Положила ладони ему на щёки. — Ты хороший. И не думай иначе. Я не могу любить плохого человека.

— Романтичная идеалистка.

— Упрямая реалистка, — возразила она, забирая у него конфеты. — Пойду с мамой поговорю, чтоб больше никаких женихов мне не присылала.

— Да уж, а то поставила человека в неловкое положение. Он тебя хотел увидеть, а наткнулся на меня.

— Да, не хорошо вышло, но я его догонять и извиняться не буду. Думаю он переживёт такую несправедливость, — ответила Констанция, уходя к матери. Спустя минуту из комнаты донесся её недовольный голос. Она говорила тихо, но так неприятно, что Антон аж поёжился. Злить ему её не хотелось.

Её слова его удивили. Сколько бы ни прошло времени, а она продолжала считать его хорошим парнем. Он ведь ей правду рассказал, а она только пальцем пригрозила, чтоб он больше так не делал. А теперь пыталась его убедить, что он достин её. Хотя, если кто-то решил, что им суждено быть вместе, то какое он имеет право оспаривать это? Никакого. Остаётся только жить…

На следующий день они с утра поехали на кладбище. Это была поездка не из лёгких. Тамара Петровно нудела всю дорогу. Из той оперы, что ей было холодно, жарко, ветрено, в машине пахло бензином, погода была отвратительной, люди вокруг одни глупцы, в сериалах муть, а в новостях ерунда. И это всё было по кругу. Констанция спокойно слушала мать и старалась выполнять её прихоти. Антон же начал чувствовать тупую головную боль.

Они приехали в деревню. Свернули в сторону кладбища. Пока Констанция отводила мать к могилам, он прошёлся по дороге. Старые могилы, пыльная деревенская дорога, жаркое лето, жужжание мошкары…

— Она над тобой издевается, — к нему подошла Констанция.

— Я заметил.

— Извини, что тебе приходится всё это терпеть. У неё и раньше был тяжёлый характер, а после болезни совсем испортился. Она не понимает, что ты тратишь своё время, не понимает, что ты не обязан терпеть её выходки.

— Стани, всё нормально. Вытерпим, — ответил Антон.

— Так не должно быть. Я надеюсь, что она со временем успокоится.

— И я надеюсь, — пробормотал Антон. — Не обращай внимание. Голова болит.

— У меня есть обезболивающие.

— Нет. Так пройдёт, — он посмотрел на неё. — Ты сегодня прям чудо как хороша. Тебе идёт платье.

— Спасибо. Пойдём тебе хотя бы чаю сделаю. Может тогда голова перестанет болеть.

— Ты всегда такая заботливая?

— Почему бы и не позаботиться? Или ты против?

— Чудно.

— А ты привыкай, — ответила она.

Привыкать к хорошему было сложно. Антон наблюдал за Тамарой Петровной и понимал, что всё ещё слишком хрупко, чтоб с уверенностью сказать, что история закончена. Да и Стани пока была в шоке после его появления. У них было слишком мало общих точек соприкосновения. Мало общего и тут ничего нельзя было поделать. Разные миры. Со временем она придёт в себя и поймёт, что он не тот человек, что ей нужен. А он к тому времени привыкнет к этому хорошему. И что тогда? И тогда ему придётся уходить. Она будет жить дальше, а он…

— Антон, возьми чай, — она протянула ему чашку и пару конфет. — Ты сегодня к ужину вернёшься?

— Возможно и раньше. Надо одному знакомому мешок картошки на дачу свезти. У него родители на даче живут. Вместо огорода цветы выращивают. Он им картошку из города возит.

— Бывает и такое. У нас раньше дом был в этой деревни. Ещё от прадеда остался. В этой деревне и бабушка с дедушкой жили. Туту познакомились, поженились. Потом в город подались. Если бы дом не сгорел, то возможно мама бы тут летом жила, а я бы ей картошку из города возила, потому что я грядки копать не умею и не понимаю, как что растёт.

— Я сам не умею огородничать.

— В деревне мы с тобой бы не прожили.

— Почему? Когда стоит вопрос о выживании, то знания откуда-то приходят из вне.

— Кони! Куда ты пропала? — раздалось недовольное Тамары Петровны. Констанция виновато улыбнулась и пошла к матери.

Вороны с карканьем пронеслись над кладбищем. Антон проследил за ними взглядом. Чёрные предвестники неприятностей или просто птицы, что пролетали мимо? Всё зависит от человека и его отношения к жизни.

Вечер среды. Стани затеяла генеральную уборку. Антон лежал на кровати и наблюдал, как она скачет на стуле, вытирая пыль. Ему убираться не хотелось. Он думал, что она сейчас начнёт его пилить и обвинять в том, что он ничего не делает, но Стани его удивила в который раз.

— Чего мне с тобой ругаться? Ты устал. Я же вижу. Это у меня потребность смыть эту пыль, а не у тебя, — ответила она. — К тому же это просто необходимость.

— И в чём необходимость? — спросил лениво Антон.

— Я хочу найти своё бельё, — ответила она.

— Я не знаю где оно, — разводя руками, ответил Антон.

— Вот и я не знаю.

— В следующие выходные у Маришки именины. Пойдёшь со мной?

— А Маришка это…

— Дочка Сани.

— Можно. Нашла! Как можно закидывать мои вещи в дальний угол стенки?! За коробку с зимними вещами?! Это какая должна быть траектория полёта? — Констанция строго посмотрела на него. При этом в глазах отражалось полное недоумение. Антон только руками развёл. Они переглянулись и рассмеялись. — Это глупо!

— Вся наша жизнь одна сплошная глупость, — ответил он, подходя к ней и помогая спуститься со стула. — Ты прям Золушка, которую так и хочется пригласить на танец.

— Я не закончила уборку.

— Потом закончишь, — отбирая у неё вещи и тряпку, чтоб откинуть их в сторону, ответил Антон.

— Это не правильно.

— Почему? Помнишь когда-то мы с тобой так и не смогли нормально станцевать? Надо это исправить.

— Прямо сейчас?!

— А чего нам ждать? — кружа её по комнате, ответил Антон.

— Я не готова. Музыки нет. Извини, не хотела… Я же тебе сейчас все ноги отдавлю!

— Ничего. Они у меня крепкие, — ответил Антон. — Давно я хотел вот так с тобой станцевать.

— Что вы тут затеяли? — спросила Тамара Петовна, заглядывая в комнату.

— А на что это похоже? — спросил Антон, заставляя Стани откинуться ему на руку. Она испугалась, но рассмеялась, когда он вернул её на ноги.

— Глупости.

— Так даже никто не спорит, что это серьёзное занятие! — ответил Антон. Наблюдая, как в глазах Констанции появилась жизнь. Они стали напоминать огоньки на новогодней ёлки.

— Дурдом, — Тамара Петровна пошла на кухню. Констанция этого не заметила, наблюдая за Антоном и не веря в реальность. И дело было вовсе не в танцах или его словах, поступках. Она поймала себя на мысли, что его присутствие возвращает краски в жизнь. А это дорогого стоило.

Пятница. Они только вернулись с купания. Впереди были выходные. Констанция после душа сразу ушла спать. У неё не было сил даже, чтоб мать выслушать. Максимум она разогрела еду и поняла, что выдохлась. Антон сам чувствовал усталость. Неделя выдалась довольно напряжённой.

— Антон, у меня опять не работает окно. Я целый день в духоте просидела! — возмутилась Тамара Петровна.

— Завтра сделаю.

— А мне сегодня задыхаться? Придётся Кони будить, чтоб она мне окно открыла.

— Так я могу открыть, — ответил Антон, которому совсем не хотелось спускаться в машину за отвёрткой.

— А потом мне мёрзнуть придётся! Вы же спать будете, а мне окно некому будет закрыть.

— Ох, Тамара Петровна!

— Что? — она посмотрела на него глазами старой вороны.

— Ничего. Починю я ваше окно.

Он закинул тарелки в раковину и пошёл на улицу. Когда же вернулся, то его сумка с вещами была выставлена за дверь. Сама же дверь была закрыта. Антон хотел позвонить, но решил, что если сейчас увидит Тамару Петровну, то точно будет скандал. Взявку сумку, он пошёл вниз.

Констанция проснулась ещё до рассвета. Она потянулась, повернулась в сторону Антона, но его не было. В комнате она была одна. Ванная, кухня — никого. Сумки с вещами не было. Констанция набрала его номер, но телефон был вне зоны доступа. Несколько попыток были безуспешны. Бросив телефон, Констанция вернулась в комнату. Он забрал все вещи. После быстрого осмотра она заметила, что его вещей не было даже в ванной. Машина не стояла на привычном месте. Он уехал и ничего не сказал.

— Ты чего ревёшь? — заходя в комнату, спросила Тамара Петровна.

— Мам, вчера… Антон…

— Ему кто-то позвонил. Он собрал вещи и ушёл. Я видела, что во дворе его поджидали какие-то тёмные личности. Кони, он плохой человек. Как ты это не можешь понять?

— Не могу. Потому что знаю — Антон другой. У него, наверное, неприятности. Его надо найти. Саше позвонить… — вытирая слёзы, сказала Констанция. Она хотела вернуться на кухню за телефоном, но Тамара Петровна её остановила.

— Дочка, не надо никому звонить. Он больше не вернётся. Я не позволю, чтоб он сломал тебе жизнь.

— Подожди. Что ты сказала? Ты не позволишь? Что ты ему сказала? — Констанция чувствовала, как сердце перестаёт биться. Голова закружилась. — Мам, это ведь твои козни?

— Я тебе не какой-то там Решелье. Козни не умею строить, — она хотела уйти, но Констанция её остановила.

— Мама, что ты ему сказала?

— Я ничего ему не говорила!

— Ты прячешь глаза! Мам, что вчера произошло?

— Не смей повышать на меня голос! — огрызнулась Тамара Петровна. — Я его выгнала. Он тебе не пара. Кони, ну подумай…

Констанция её не слушала. Она молча прошла на кухню. Набрала ещё раз номер Антона. Телефон в этот раз был включён, но Антон не брал трубку. Пять звонков без ответа.

— Мы будем сегодня завтракать? — невозмутимо спросила Тамара Петровна.

— Зачем ты это сделала? Объясни мне так, чтоб я это поняла? Зачем надо делать так, чтоб мне было плохо? Зачем?

— Дочка, я не хочу, чтоб ты страдала. Чтоб он тебя обидел.

— И поэтому ты делаешь больно мне? Да? Мам, зачем? Зачем ты так надо мной издеваешься?

— Прекрати лить слёзы, неблагодарная девчонка. Я ради тебя…

— Не надо было ничего делать ради меня. Я не просила, чтоб ты отдавала свою жизнь ради меня. Не просила этого делать! Я не хочу расплачиваться за своё рождение терпя твой эгоизм! Мам, я хочу жить! Любить! Дышать!

— Прекрати истерику. Я не против, чтоб ты кого-то себе нашла. Но не этого типа! — поджимая губы сказала Тамара Петровна.

— А я не спрашиваю твоего разрешения с кем мне жить.

Констанция ушла в комнату. Оттуда донеслись её слёзы. Тамара Петровна только нахмурилась, считая, что это девчачья блажь.

— Перебесится, — проворчала она.

Полдень. Он так и не вернулся и продолжал не брать трубку. Констанция уже не знала куда деваться от беспокойства. С каждым часом росла уверенность, что он не вернётся. Обиделся, оскорбился. Она бы так себя почувствовала, когда её с вещами бы выставили за дверь. Почему он её не разбудил? Она бы всё решила. Или это был повод? Он уже планировал уйти? Бред. Мысли напоминали суматошных птиц, которые носились с тревогой по серому небу. Ответа не было.

Хотелось убежать. Уйти из квартиры. Хоть куда-то, лишь бы не находится в этой квартире и смотреть в стену. Движение. Ей вновь необходимо было почувствовать жизнь, которая, казалось, уходила от неё.

— Кони, куда ты? — спросила Тамара Петровна, но ответа не услышала. Констанция ушла.

Автобусы. Серое небо, которое разверзлось дождём. Мокрый город. Спешащие прохожие. Лужи, зонтики. Мокрые капли дождя на стекле. И пустота на душе. Телефон разрядился. Антон так и не взял трубку. Не ответил ни на одно сообщение…

Она стояла на остановки автобуса. Шёл ливень. Одежда промокла насквозь. Джинсовое платье прилипло к телу. Она похоже этого не замечала. Антон не удивился, увидев её на другом конце города в промышленном районе. Он остановил машину чуть в стороне и пошёл к остановке.

Читай на Книгоед.нет

— Заблудилась? — спросил он, замечая, как её лицо преображается. Растерянность, сменилась слезами. Секунда и она его уже обнимала.

— Я думала, что потеряла тебя.

— Стани, да куда же я от тебя денусь? Ты меня где хочешь найдёшь, — усмехнулся он. — Тихо, не плачь.

— Я проснулась и тебя потеряла. А в автобусе кошелёк потеряла. Телефон разрядился. Я столько раз тебе звонила!

— Я кажись телефон у Саньки забыл.

— Вначале он не работал. А потом ты трубку не брал.

— Честно, я к нему никак не привыкну. Не так часто звонить по нему приходится. Всё время то зарядить забываю, то оставлю где-нибудь.

— Я так волновалась! Извини, что так…

— Пойдём в машину. Тебя надо домой отвезти, а то простынешь ещё.

— Ты ведь не исчезнешь?

— Куда это я исчезну? Вроде не приведение.

— Ты смеёшься, а я серьёзно, — она строго посмотрела на него.

— Пойдём в машину и там поговорим, — ответил Антон. — Ты уже вся дрожишь.

— Где ты пропадал?

— К Саньке ездил. Не в машине же ночевать?

— Почему меня не разбудил?

— Зачем? Я разозлился на эту выходку. Скандалить с твоей мамой, чтоб ещё больше доказать ей, что её мнение обо мне верное? Зачем? Но и терпеть такое дальше я не буду. Понимаю, что это твоя мама, которая после тяжёлой болезни, что ей нужен уход и всё такое, но я не хочу искать себе угол, когда ей вздумается показать, что она в квартире хозяйка.

— Антон…

— Сейчас вернёмся домой и всё решим. Как ты тут оказалась?

— Не знаю. Дома находиться не могла. Потом села на автобус и потеряла кошелёк. Решила пешком до дома дойти. Дождь холодный. Пятки натёрла. До крови. Решила передохнуть на остановке…

Она говорила сбивчиво, поспешно, то и дело хлюпала носом, Антон же лишь головой покачал. Иногда хорошо знать, что в этом мире что-то всегда останется неизменным. Например, Стани. И словно не было проблем, дождя, возраста. Не было миров. В этой жизни не было ничего важного, кроме какой-то странной, неподдающейся логике, связи между двумя совершенно разными людьми, которые только и делали, что сталкивались вместе. Может просто не надо идти против течения, а порой можно плыть по нему?

Неожиданно для себя, он понял, что не готов её никому отдать. Не готов вновь совершить прежнюю ошибку, оставив её. Прекратить борьбу. Если суждено им вместе прожить, то ничего с этим не поделать.

Тамара Петровна не смогла скрыть своего удивления, когда они вернулись вместе. В тот вечер состоялся разговор, что или они будут жить все вместе, или он заберёт Констанцию. И его не будет мучить совсесть, что Тамара Петровна останется одна. Тамара Петровна хотела ещё поспорить с ним, но одного взгляда на Констанцию хватило, чтоб понять — в этот раз она проиграет. Пришлось отступить и дожидаться, когда чувства дочери пропадут.