Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ)

Глава 5 Хочу и буду…

Двенадцать лет назад

— Кони, хватит так волноваться. Это всего лишь выпускной, — сказала Тамара Петровна.

— Это выпускной, — ответила Констанция.

Она всматривалась в лица людей, но не замечала Антона. Он обещал приехать. Написал, что приедет утреннем поездом. Но его не было. Шарики, ленточки, улыбки. Констанция стояла в стороне ото всех. За такой короткий срок она не стала своей в классе. Да ей это было и не нужно. Она окончила школу с тремя четвёрками, но не чувствовала радости.

Мама подарила новые серьги. Она была счастлива. А вот Констанции было плохо. Она едва сдерживала слёзы. С ним точно что-то случилось. Иначе он бы приехал.

— Кони, улыбнись. Нельзя быть такой хмурой.

— Я не хочу оставаться на праздник, — ответила Констанция.

— Я зря за него заплатила? Тебе надо повеселиться. Дальше будет не до танцев. Надо будет учиться! Доказать, что чего-то стоишь.

— А кому я должна это доказать? — спросила Констанция.

— В первую очередь себе. Что ты талантливая девушка, которая достойна всего самого лучшего. И ты это докажешь своим трудом и упорством, — ответила Тамара Петровна.

— Может Антон сейчас в больнице лежит, а я должна улыбаться и танцевать?

— При чём тут Антон? — разозлилась Тамара Петровна.

— Он обещал приехать, — ответила Констанция.

— Как же ты мне надоела с этим парнем! Он тебе не пара. Запомни это. Понимаю, что тебе охота в грязи испачкаться и ты воспринимаешь в штыки, когда я тебя от этой грязи оттаскиваю, но, Кони, я тебе желаю добра. Знаешь, как мама маленькую девочку от лужи оттаскивает, чтоб она не испачкала своё платье, так и я с тобой борюсь за это платье. Пятно на репутации не смыть. Ладно, оставим репутацию, но ведь вместе с пятнами на ней приходят шрамы на душе. Сейчас ты меня не понимаешь, но со временем…

— Не пойму. Антон обещал.

— Какая ты упрямая! Допустим, он обещал приехать сегодня. Но в дороге могло случиться всё, что угодно. Необязательно плохое! Успокойся, а то ещё в обморок грохнешься.

— Что ты имеешь в виду?

— Он мог встретить любой всей своей жизни. Ехать больше суток. Может с ним ехала рядом девушка. Разговорились и в итоге решили не расставаться. Кони, может ты и считаешь, что это любовь, но о какой любви может идти речь, если вы встречались всего пару раз?

— Но он говорил…

— Мне кажется, что вся его любовь сводилась к твоей квартире. Зря бабушка её на тебя записала.

— Ты не знаешь Антона. Он так бы не поступил.

— Я знаю людей. Этого достаточно. Поверь, что потом тебе придёт письмо, что: «извини, но я люблю другую». И будет хорошо, если, он про тебя вспомнит и позаботиться тебе прислать весточку. А теперь улыбнись. Последний день детства. Завтра ты вступаешь во взрослую жизнь. Даже поверить в это не могу! Похоже я радуюсь этому моменту больше, чем ты.

Лето пролетело. Констанция ездила к бабушке, но она ничего не знала об Антоне. Он не давал никаких вестей. А дальше был институт. Учёба и ещё раз учёба.

Наши дни

— Ты ещё и готовить умеешь? — не скрывая удивления, сказал Антон. Он переоделся в шорты и свежую футболку.

— Да. А ты думал, что не умею?

— Я думал, ты только книжки читать умеешь, — ответил Антон.

— А что вы умеете? — спросила его Тамара Петровна.

— Много всего, — садясь за стол, ответил он. — Только хвастаться не люблю.

— Похвально, хотя если есть чем похвастаться, то почему бы и нет? Главное, чтоб было чем, — ответила Тамара Петровна, принимая у дочери тарелку с супом. — Мне нравился Илья тем, что он никогда не принижал свои заслуги.

— И какие у него были заслуги? Что он подсидел коллегу, которая взяла больничный из-за заболевшего ребёнка? Или сдал начальника, который пришёл на работу больным и принимал лекарство на спирту, а Илья его сдал, как алкоголика директору компании. Подлец был твой Илья! — выпалила Констанция.

— Он был принципиальным и честным человеком. Относился к другим также как к себе! — возразила Тамара Петровна.

— Мелочный слизняк, который думает только о выгоде! Мам, уж я его точно лучше знаю!

— И кто этот человек, на которого я должен ровняться? — спросил Антон.

— Бывший муж Кони. Они развелись, когда не смогли пережить неудачную беременность Кони. Знаете, Антон, такие вещи часто людей разводят в разные стороны. Нужно время, чтоб понять, что они совершили ошибку… Простить друг друга…

— Не буду я его прощать! — возмутилась Констанция.

— В тебе говорят эмоции, а не разум, — невозмутимо ответила Тамара Петровна и посмотрела на дочь.

— Мам, Илья уже благополучно женат на другой дуре. Она от него ждёт ребёнка. Тема закрыта.

— Ты об этом мне не рассказывала.

— На сладкое приберегла. Больше мы Илью не вспоминаем. Про этого подонка даже слышать ничего не хочу.

— А я тут согласен со Стани, — сказал Антон. — Если он не смог её удержать, пробиться через пропасти и завалы обид, непониманий, то не так она ему была нужна.

— Ты ещё будешь? — спросила Констанция.

— Давай. Вкусный суп. Давно такого не ел.

— А когда в последний раз ели? — спросила Тамара Петровна.

— У Саньки. Его жена вкусно готовит, — ответил Антон. — Когда в гости к ним катаюсь, то отъедаюсь.

— И часто ты к ним ездишь?

— Раза два в месяц заглядываю. Они мне заместо родни.

— А ваши родители?

— Нет уже никого. Мать квартиру продала и куда-то сгинула. Все остальные давно на кладбище.

— Значит жилья у вас своего нет, — многозначительно посмотрев на дочь, сказала Тамара Петровна.

— Нет. Регистрацию Санька делал. А то числился бы бомжом. Спасибо Стани, накормила. Теперь чай?

— С конфетами? — спросила Стани.

— А как же! Только давай его в комнате попьём. Заодно и кино выберем. Ты говорила, что по вечерам фильмы смотришь?

— Да. Я сейчас чай принесу, — сказала Констанция.

— Он у нас останется ночевать? — подозрительно спросила Тамара Петровна.

— Как бы жить не остался.

— Я против!

— Мам, я устала с тобой спорить на эту тему. Чего ты добиваешься? Чтоб я из квартиры ушла? Я уйду. Будешь жить одна, но зато он не будет мозолить тебе глаза.

— Почему ты такая жестокая? Когда у меня встал выбор, то я даже не думала в чью пользу его делать.

— А нужно ли было выбирать? Это было твоё решение. Я даже не знала того человека, с которым ты не стала жить из-за меня. Не могу оценить этой жертвы. Даже не могу понять, а нужна ли была мне эта жертва.

— Почему ты такая жестокая?!

— В тебя пошла, — ответила Констанция, заваривая чай. — Ты здесь будешь пить или у себя?

— Здесь, — поджав губы, ответила Тамара Петровна.

Констанция взяла кружки и пошла в комнату. Антон открыл окно, пропуская в комнату вечернюю прохладу.

— Я пойду в душ схожу. Подождёшь меня?

— Куда я денусь? — улыбнулся он.

— Но ведь куда-то исчез на всё это время.

— Тебе сейчас душу излить? Или после того, как в душ сходишь?

— После.

— Тогда у меня будет время подготовить речь.

— Включи ноутбук, — попросила Констанция. — Я сейчас подойду.

Она ушла, оставив его одного. Он открыл ноутбук. Браузер сразу выдал несколько открытых вкладок. Страничка в социальной сети. Сайт знакомств. Список с романтическими фильмами. Антон покосился на дверь. Пусть было и нечестно лазить по чужим страницам, но он не стал бороться с искушением. Свадебные фотографии, которые он уже видел. Фотографии из поездок. Красивые места, она со строгим выражением лица. Двое детей, утыканные трубками.

— Мальчик прожил двадцать дней. Девочка двадцать два. Их сестра и дня не прожила. Должна была быть тройня, — сказала Констанция. — Была авария. Юра выпил, поэтому за руль не сел. Ехали с корпоратива. Гуляли за городом. Мокрая дорога. Он ещё за руль дёрнул, потому что ему чего-то там показалось. Мы вылетели с дороги. А там мост был. Мы с этого моста и навернулись. Как в живых ещё остались? Дальше больница. Неудачно всё закончилось. Меня тогда только поцарапала. Ну и роды преждевременные. А он ногу сломал и таз. После этого мы развелись.

— Тебе идёт это платье.

— Что? — Констанция нахмурилась.

— Тебе идёт это домашнее платье. Красиво на тебе сидит. Какой будем смотреть фильм?

— Тебе всё равно? Что я сказала?

— Нет. Я всё услышал.

— И спрашиваю какой будем смотреть фильм?

— Да.

— «Первый рыцарь». Больше ничего не скажешь?

— Нет. Или ты хочешь об этом поговорить?

— Хочу.

— Стани, я не могу вернуть время. Не могу сделать так, чтоб этого не было в твоей жизни. Тревожить старые раны, от которых ты едва оправилась? Милая, я не садист. Мне не нравится людям делать больно. Я от этого кайф не ловлю. Ты хочешь услышать, что мне жаль, что из-за моего отсутствия тебе было плохо? Ты не услышишь этого. Все грузы вины на моей совести — это только мои проблемы. Вешать на тебя я их не буду. Тебе и без этого есть из-за чего попереживать, — он вздохнул. — Иди конфеты есть и чай пить.

— Я тебя не понимаю.

— А зачем тебе меня понимать? — спросил он, посмотрев на нее.

— Как же без этого? Должна же я составить о тебе какое-то впечатление.

— И для этого тебе нужно мои мысли, душу, сердце и печёнку разобрать на клетки? Зачем? Кровь и кишки — зрелище не для слабонервных. Вот я о тебе мнение составил. Ты красивая женщина, с привлекательными формами и грустными глазами, настороженными, как у пугливого травоядного создания, который никогда не видел человека. И вот это травоядное беззащитное создание смотрит на человека и думает, что человек за зверь такой: хищник или собрат. Опасаться его или удрать.

— И кто ты?

— Я человек, который мясо закусывает травой. Но ты меня почему-то опасаешься. Чего боишься?

— Боюсь того, что будет дальше, — ответила Стани. — Ты же у меня сегодня собрался ночевать.

— И в чём проблема? — он снял футболку и кинул её на кресло. Стани отставила чай в сторону. Отодвинулась от Антона. — Ты от меня убежать хочешь?

— Не было у меня никого. И я не женщина.

— Девушка? — спросил Антон, не понимая, к чему она клонит.

— Нет. Не девушка и не женщина.

— Мужчина? — он встряхнул головой, чтоб избавиться от столь абсурдной мысли.

— Это ты себе как представляешь? — усмехнулась Стани.

— Никак не представляю. Поэтому и спрашиваю. Не сделала же ты операцию по смене пола.

— У меня там всё вырезано. Это и была одна из причин развода, что я как бы не женщина и не могу больше иметь детей.

— Понял. Тебе сказали, что детей не будет — значит ты не женщина?

— Бытуют такое мнение.

— Сказал бы, где я видал такое мнение. Подожди, или тебе там всё зашили и теперь не можешь этим заниматься?

— Могу. Только я правда ни с кем не спала.

— После операции? — уточнил Антон.

— Совсем ни с кем.

— Стани! Объясни так, чтоб я понял, как ты забеременела, если ты ни с кем не спала?

— Искусственное оплодотворение. У мужа были с этим проблемы, но ему очень хотелось детей. Так хотелось, что он считал: семья без детей — это не семья. Да и для общей характеристики и карьеры семейный человек выглядит благонадёжней, — ответила Констанция. Антон упал на кровать и протёр лицо руками. Сквозь пальцы посмотрел на неё.

— На кой ты за него замуж вышла?

— Выгодный жених. А мне было всё равно за кого замуж выходить. Тебя же не было.

— Иди сюда, — позвал он.

— Зачем?

— Обниму тебя. Стани, я не насильник и не убийца. Уж точно не людоед. К тому же день бы тяжёлый. Спина отваливается. Нападать на тебя и в кровать валить у меня в планах нет.

— Почему?

— Так ты же этого не хочешь! Или хочешь? — рассмеялся Антон.

— Что-то я чушь несу, — вздохнула Констанция. — Твоё появление выбило меня из колеи. Ты всегда так внезапно врываешься в мою жизнь.

— А я к твоим появлением привык. Толком уже ничего и не планирую. Знаю, появишься и всё повернёшь с ног на голову. Самое интересное, что я не против этого.

— Ты больше не пропадешь?

— Нет. Думаю, что свои долги судьбе я отдал, — ответил Антон. — Ты так и будешь в стороне сидеть?

— Я не могу понять, ты в наглую заявился ко мне в дом, лёг в мою кровать и ещё командуешь?

— Пока не командую, а уговариваю. Тебя что-то не устраивает?

— На каком основании?

— На том основании, что ты мне это разрешила. Ты меня впустила в свой дом, ты хочешь, чтоб я остался, и ты хочешь, оказаться в моих объятиях. Ты об этом мечтала. Я тебе во сне снился, а когда ты просыпалась, то меня не находила. Теперь ты хочешь, чтоб было иначе. Так ведь? Тогда чего пытаешься из себя строить кого-то?

— Никого я из себя не строю.

— Стани, не надо набивать себе цену. Я её и так её знаю.

— И какая же у меня цена?

— Ты бесценная. Никогда не хватит денег, чтоб завоевать твоё расположение.

— Я один раз продалась, — ответила она, ложась рядом с ним. — За светлое и надёжное будущее. За хлеб с маслом. Правда тогда аппетита не было есть от слова совсем. Я в ту пору почти ничего не ела. А он напоминал крота из сказки «Дюймовочка». Посчитал, что я много не ем, к одежде отношусь бережно, значит надо жениться. Это был выгодный брак. Я думала, что смогу тебя забыть. Думала, что другие отношения это помогут сделать. Ты пропал. От тебя не было известий.

— Санька написал тебе письмо на электронную почту, — ответил Антон. — Ты не ответила.

— У меня почту взломали. Я какое-то время её восстанавливала, а потом пришлось новую завести. Это после выпускного случилось, — ответила Констанция.

— Было два письма бумажных. Одно по твоему адресу в Москве. Другое уже сюда.

— Не было.

— Я сам подумал, что могло затеряться письмо. Думал, произошла череда случайностей. Ещё два письма улетели под Новый год. И всё без толку. Санька смотрел по социальным сетям. У тебя там были фотки на катке. Потом из театра.

— Мама меня пыталась расшевелить. Вытащила в театр. А на катке… Я один раз с девчонками ходила, но веселья не было.

— Я подумал, что ты живёшь нормально. Просто решила меня молча слить. Без объяснений. Я и сам должен был это понять, что нам не по пути. Правда хотел потом к тебе приехать и всё объяснить. Так, чтоб ты меня поняла. А приехал, как в дурной песни, к свадьбе. Зачем портить такое торжество своим появлением?

— Антон, ты дурак. Зачем было сомневаться? Зачем было стоять в стороне? Всего этого могло бы и не быть. Ты это понимаешь? Этих бессонных ночей, слёз, чувства вины! Этого могло бы не быть.

— И в чём ты себя чувствовала виноватой?

— В том что тебя не уберегла. Что ты глупостей натворил. В том что пыталась жить без тебя.

— Даже не представляю как бы ты меня уберегла, — смотря на белый потолок, под которым жужжала муха, спросил Антон.

— Не знаю. Но будь я рядом, то ничего бы плохого не случилось.

— Твоя самоуверенность порой убивает, — усмехнулся Антон.

— Это только в отношение тебя. По жизни совсем печально, — ответила Констанция.

Она переплела свои пальцы с его. Рядом работал ноутбук, по которому шёл фильм. Хороший фильм, но они его не слушали. Антон ждал этого вопроса. Констанция его не задавала. Боялась разочароваться? Возможно. Принцы бандитами быть не могут. Но и жить в хрустальном замке это не дело. Рано или поздно кто-то кинет камень и замок разрушится на мелкие стёклышки. Если строить замок, то из камня, который выдержит любую бурю, а для этого надо быть честным перед собой и ей. Но рассказать ей всё не получалось. Они лежали вместе, как когда-то давно. В новогоднюю ночь. Тогда она так же его обнимала. Дышала ему в грудь, доверяя своё сердце. Он тогда не верил. А сейчас? Разве можно кого-то любить настолько, чтоб не забывать годами? Но её он помнил. Всё это время он думал о ней. Значит это и есть то чувство, которое так любят поэты воспевать?

— Он не понял меня. Мама заболела. Понадобились деньги. Я тогда квартиру в Москве продала. Потом на реабилитацию понадобились ещё деньги. Пришлось продать квартиру здесь. Осталась только эта квартира. Юра этого не понимал. Мы с ним тогда поругались. Он говорил, что не надо тратить такие деньги на человека, которому уже шестьдесят лет. Сказал, что она всё равно скоро на том свете будет. А эти деньги можно потратить на суррогатную мать, которая родит ему детей. И это должна оплатить я, ведь это из-за меня он не может осуществить мечту. Мол, я дефектная.

— Так это у него не стояло. Ты тут при чём? Нашёл свиноматку!

— Кого?

— Свинью, которую держат для потомства. А чтоб точно поросята были, осеменяют её искусственно. Забудь ты его.

— Я просто рассказываю. Мы с ним пять с половиной лет прожили.

— Чего-то не думаю, что это время ты была счастлива. Скорее наказание отбывала.

— Антон, я всё равно хочу быть с тобой. Очень хочу. И буду. Только не обманывай. Скажи правду. За что?

— Драка. За девчонку заступился. Урод один её избивал. Я ему врезал, чтоб почувствовал как это на своей шкуре. Не рассчитал силу. Он головой ударился об бордюр. С одной стороны, и хорошо, что живой остался, а с другой — подох бы и на земле стало на одного урода меньше. Суд. Пять лет. Вышел после четырёх, чтоб подоспеть к твоей свадьбе.

— Ясно.

— Разочаровалась?

— Нет.

— Сейчас разочаруешься. Или лучше не говорить?

— Я хочу знать правду.

— Сама напросилась. Слушай. Увидев тебя в белом платье, что-то совсем печально стало. Я сюда вернулся. Устроился на работу. Машины разгружал. Там и познакомился с одной. Замутил с ней, потом бросил. Сошёлся с её дочкой. Как мы эти отношения скрывали — это отдельная песнь. Девка была оторви и выбрось. Ей тогда восемнадцать стукнуло. В голове ветер. Компании, алкоголь рекой. Я не пил. И до сих пор не пью. Принципиально. Тогда мне предложили другой способ расслабиться. И понеслось. Через год я вернулся в гараж к Саньке. К тому времени сидел на наркоте плотно, но думал, что могу слезть в любой момент. Вроде лёгкие были. Я не кололся. На таблетках был. А в итоге без дозы уже не мог. Да и не хотел. Мне нравилась моя жизнь. В ней не было проблем. Не было дум о тебе. Санька пытался меня остановить. Но я никого не слушал. Знаешь, жизнь словно остановилась. Я каждый день выходил на работу, каждый день тусил с новыми друзьями. Потом плохо. Но достаточно принять допинг и всё забывалось. Вновь становилось хорошо. Так продолжалось два года. За это время я побывал на похоронах у Светки, той девчонки. Словила передоз. Пошла с крыши полетать. Другую завёл. Кто-то из друзей пропал из жизни. Я даже и не знаю куда они делись. А потом таблетки действовать перестали. Захотелось чего покрепче. Об этом Санька узнал. Сказал, что тогда я точно душу дьяволу продам. А я её уже продал. Мне нечего было терять в этой жизни.

— Чтоб жить, человеку нужно что-то, что его могло бы держать, — тихо сказала Констанция.

— Всё верно, Стани. Но это должно быть что-то очень мощное. Я не предавал друзей, но они тогда или поддерживали мой образ жизни, или не понимали. На мать мне было плевать, как и ей на меня. Девчонка, с которой я тогда жил, спала с другими. Я это знал и мне было плевать. Как со Светкой. Она исчезнет из моей жизни, так появится другая. Санька меня тогда встряхнул. Я тогда в гараже валялся. Скрутило меня. А он сказал, что если ты меня найдёшь в таком состоянии, то разочаруешься во мне. Короче, я тогда бросил. Разорвал все отношения с теми друзьями. Не вылазил из гаража и прекратил всё общение с внешним миром.

— Получается, что мы с тобой вдвоём не жили, а выживали. Если бы ты тогда подошёл, то ничего бы этого не было.

— Если бы ты меня дождалась…

— Но ты в итоге справился?

— Как видишь, — ответил Антон. — Но это ещё не всё.

— Бей накаутом. Чего уж жалеть? Лучше всё сразу узнать, чем буду получать по удару каждый день.

— У Саньки бизнес был не совсем честный. Мы машины разбирали. Номера перебивали. Короче…

— Ты ещё и машины угонял?

— У меня не получилось это освоить. Я тебя предупреждал, что не белый и пушистый. Поэтому и решил уйти из гаража, когда тебе предложение сделал. Рано или поздно нас бы накрыли. Это было бы нечестно по отношению к тебе. А если бы у нас к тому времени были бы дети? Оставлять тебя одну с ними я не собирался.

— Вас поймали.

— Да. У Саньки жена недавно родила девчонку. Маришку. А тут один придурок привёл к нам хвост. Я и взял вину на себя. Мол, снимаю у Саньки гараж, а он ни при чём. Что это мой бизнес. Итог пять лет. Вышел прошлым ноябрём. Санька помог с машиной, регистрацией и работой. Вот работаю да тебя дожидаюсь.

— Ты серьёзно думал, что мы встретимся?

— План был немного другой. Заработать на хорошую машину и тебя у твоего индюка отбить. По скромным подсчётам на это ушло бы года два.

— Считаешь, что я бы повелась на дорогую машину?

— Считаю, что к тому времени я получил бы от тебя нокаут и упал бы на эту машину.

— Ты меня с кем-то спутал. Я не умею драться. И не дерусь, особенно с мужчинами. Можно получить в ответ.

— Что я слышу? Стани, в твоём голосе есть нотки ревности?

— А я, что по-твоему бесчувственное существо? — Констанция посмотрела на него. — Значит, вместо того, чтоб приехать ко мне, избавить меня от общества неприятного для меня человека, ты прохлаждался с какими-то девками и развлекался от души? Я значит по тебе слёзы тут лью, а ты развлекался?

— Стани, ты из всего, что я тебе рассказал, только это услышала?

— Я всё услышала и сделала выводы.

— Какие?

— Ладно я дура, но ты дурак ещё больше.

— Тогда из нас получится хорошая пара, — ответил Антон, наблюдая за её лицом. — Так какой приговор?

— А я не судья, — ответила Констанция. — Это ты не к тому человеку обращаешься. Но твои приключения мне не нравятся. Надеюсь, что больше ничего из этого не повторится. Я тебя слишком долго ждала, чтоб вновь потерять и превратиться в вечно ждущую и плачущую женщину у окна. Ты меня понял?

— Понял.

— Насчёт твоего пристрастия к амфетаминам, тут наверное моя вина. Я тебе не объяснила, что это вредно. А ты сам не догадался прочитать про привыкание и побочные эффекты. Чего ты смеёшься?

— Ничего Стани. Продолжай, — прикусив верхнюю губу, сказал он, продолжая наблюдать за ней.

— Так вот, про таблетки. Мне прописывали от депрессии, но я побоялась их пить. Они дают эффект привыкания и временно создают впечатление, что всё хорошо. Но это обман. Чтоб вылечить депрессию, нужно устранить первопричину. А у меня причина была в отсутствие тебя и детях. Надо было смириться, а я не могла. Я и не принимала их. А тебе рассказать про это забыла.

— Ничего, что я тебя старше?

— Ничего. Меня никогда не смущала наша разница в возрасте. Я всегда хотела быть с тобой и от своих слов не отказываюсь. Но прощать твою глупость я не буду.

— Как и я твою измену, — накрывая её губы своими, ответил Антон.

— Технически это не была измена!

— Как и у меня всего лишь стечение обстоятельств.

— Ты бы мог…

— Ты могла бы найти Саньку в гаражах и узнать про меня.

— Я не догадалась. Думала, что ты или погиб, или меня бросил. Нашёл другую, пока ехал в поезде.

— Захочешь тебя бросить и не получится, — ответил он. В этот раз она его поцеловала. Нежность. Ветер ворвался в комнату, принося с собой ночь, проходясь по разгорячённым телам, вызывая дрожь или скрывая волнение.

— Я словно в дурмане нахожусь, — ложась рядом, сказала она.

— Заметил.

Он прошёлся ладонью по её бедру, лаская её сквозь ткань платья. Констанция подалась вперёд. Несмело коснулась его груди.

— Странно это, — прошептала она.

— Что именно?

— Что ты рядом. Что это не сон.

— Не сон, а явь. Приятная явь, — скользя губами по её губам, ответил Антон.

— Больше не пропадай так.

— Не буду оставлять тебя одну. И правда, вся эта близость бьёт по круче…

— Просто поцелуй, — перебила его Констанция. — Чтоб точно понять, что это не сон.

— Как скажешь.

Констанция утопала в ощущениях тепла. Ещё вчера она была одна. Единственное светлое пятно было прошлое. Теперь же она нежилась в его объятиях, чувствуя, что теряет себя.

— Кони! Подойди сюда! Быстрее! — донёсся голос Тамары Петровны. — Кони!

— Извини, — прошептала Констанция, выскальзывая из его объятий.

— Кони! Ты мне нужна!

— Что мам?

— Я не могу найти свои очки!

— А я думала, что надо скорую вызывать, — сказала Констанция.

— У меня голова болит. Я так переволновалась! Такую жуть в новостях показывают! Это же…

— А ты не смотри новости. Жизнь станет намного проще, — посоветовала ей Констанция.

— И как не смотреть, когда там такие вещи показывают?

Антон понял, что это надолго. Всё-таки она ему отдавать Констанцию не хочет. Ведь точно будет палки в колёса ставить. Он вздохнул и пошёл на кухню. Ладно, никуда Стани от него не денется. Теперь они вместе. Хотя и получилось всё неожиданно. Он был готов, что она закроет перед ним дверь. Или не захочет иметь дела, а она всего лишь попеняла его в том, что он глупо себя вёл. Двенадцать лет глупости…

— Сейчас принесу тебе чай. Неа, я спать пойду. Какие фильмы? Уже одиннадцать ночи. Будет выходной, так будем с тобой кино смотреть.

— Оставишь меня одну, а сама с этим убежишь гулять! — проворчала Тамара Петровна.

— Никуда я не денусь. Хватит ревновать. Антон в воскресенье согласился нас отвезти на кладбище. Так, что прекращай волноваться. Вон, пей пустырник и ложись спать. А чай я тебе принесу, — сказала Констанция. Вскоре она уже оказалась на кухне, прикрывая рот ладонью, чтоб скрыть зевок. Увидев Антона, она замерла и улыбнулась. — Странно тебя видеть на своей кухне.

— Тебе всё странно.

— А я и не отрицаю. Мама чего-то в голову вбила, что она теперь мне будет мешать, поэтому я её сдам в интернат. А там в новостях показали, как такой интернат горел. У неё паника началась.

— Фрукты?

— Спать хочу, — ответила Констанция, утаскивая кусочек яблока.

— Сейчас уже ляжем.

— Пойду маме чай отнесу, — заваривая свежий чай, сказала Констанция. — Быстро вечер пролетел. С тобой всегда время быстро пролетало.

— Жду в комнате, — сказал Антон. Она ему лишь улыбнулась. Прошло минут двадцать, прежде чем Констанция вернулась к нему. Закрыла окно. После этого легла в кровать.

— Так и собираешься спать в своём платье? — спросил её Антон.

— Ты меня раздеться не заставишь.

— Я аж подавился. Это чего так? Стесняешься?

— Можно и так сказать. Чего тебя пугать? Да я и спать хочу, — ответила она, зарываясь носом в подушку, тем самым говоря, что все разговоры закончены. Антон только усмехнулся, решив, что у них будет ещё время это обсудить.