Потому что живой

Глава 36 Любая правда лучше лжи…

Глаза женщины расширились от удивления и шока, она тут же нажала на отбой, но сделала это скорее машинально, неосознанно, в порыве страха. Несомненно, это был он, её первая любовь. Мужчину невозможно было не узнать, несмотря на годы, и на шрам во всю щёку, который, признаться, совсем его не портил.

Когда-то давно, ещё до того, как Васима вышла замуж во второй раз, она часто представляла себе их встречу, мечтая увидеть Ванью ещё раз, хотя бы одним глазком. Позже, чувства к мужу вытеснили сердечную привязанность к урусу и она, наконец, смогла испытать счастье взаимной любви.

Когда сын заговорил о поездке в далёкую Россию, женщина забеспокоилась, смутно предполагая, чем всё это может закончиться. Она не хотела, чтобы Фарух узнал о правду об отце и всерьёз опасалась, что её тайна будет раскрыта.

Однако, Зелимхан убедил жену, что невозможно случайно встретиться в стране, с населением свыше 140 миллионов жителей, с огромнейшей территорией и бескрайними просторами. К тому же, Фарух собирался в столицу, а Иван жил в Самаре, на Волге, это Васима хорошо запомнила из его рассказов о Родине.

— Только, ради Аллаха, сынок, не езди на Волгу, говорят там бурное течение

— Да я и не собирался, мне бы до Москвы добраться.

— Вот и оставайся там, а то можешь утонуть. Материнское сердце всё чувствует, поэтому пообещай, что не сдвинешься с места и будешь хорошо учиться.

— Как скажешь, мамочка, — послушно кивал Фарух, внутренне подсмеиваясь над её предрассудками, — не тревожься за меня, родная, я не пропаду.

— Знал бы ты, как мне не хочется отпускать тебя.

— Наш сын прежде всего мужчина, негоже держать его возле своей юбки, женщина, — строго сказал Зелимхан.

Он старался не показывать свои чувства на людях. Васима долгое время была его мечтой, а потом стала сбывшейся явью, чувства к ней не угасли за долгие годы и до сих пор пылали в нём огнём, вызывая пожар в груди, при одном только прикосновении.

Его не привлекала ни одна другая женщина, даже самой редкой красоты, потому что сердце было навек отдано любимой жене. Даже после её откровений о близости с пленником, любовь Зелимхана не стала меньше.

Бесстрашная девушка не хотела подчиняться обстоятельствам и становиться жертвой похотливого бадранга. Хайрулла не дал бы ей жизни, если бы остался в своём уме, он бы насиловал её каждую ночь, лишь бы утолить свой голод и жажду обладания непокорной девушкой.

Так стоит ли осуждать её за то, что Аллах послал ей счастье, дав возможность родить сына от любимого человека? За все годы мужчина ни разу не усомнился в чувствах жены, он знал, что она неспособна притворяться, но не был готов к тому, чтобы увидеть соперника, пусть даже не воочию, а на экране ноутбука.

Но Васима не дала им познакомиться и быстро нажала на красную кнопку, прервав видеосвязь. Быстро повернувшись к мужу, взглянула на него глазами, полными слёз, которые тут же пролились ручьём, словно плотина прорвалась.

— Мне очень жаль, я не хотела, чтобы это случилось, тем более, вот так, — повторяла она растеряно, желая оправдаться за случившееся.

— Это был он, твой Ванья, я правильно понял?

— Он не мой, — запротестовала женщина, хватая мужа за руки и поднося к губам, — ты мой муж и господин, моё сердце принадлежит тебе, поверь мне, любимый.

— Я знаю, Васима, не плачь, успокойся. Видно пришло время собирать камни. Вытри слёзы, видишь, наш мальчик снова звонит, давай не будем его тревожить. Нужно поздороваться с людьми, а то за кого они нас примут?

— Но что мы им скажем?

— Пока ничего, но объясниться всё же придётся, а для этого придётся нам ехать в Россию.

— Нет, я не поеду, я боюсь.

— Тебе нечего бояться, ведь я буду рядом. Ты же не хочешь, чтобы Фарух узнал от других, кто его настоящий отец?

— Но Ванья об этом не знает, я же опоила его тогда.

— Как опоила, чем? Ты ничего мне об этом не рассказывала.

— Мне было стыдно, я боялась признаться, что дала ему отвар, повышающий мужскую силу и одновременно усыпляющий. Я тогда всё предусмотрела, он бы не смог сопротивляться, даже если бы сильно захотел. Хайрулла тоже был под воздействием зелья, но он спал и видел сны, а Ванья испытал всё в реальности, со мной.

— Что ещё ты от меня скрыла, Васима?

— Больше ничего. Прости, я распущенная женщина и знаю это, но я ни о чём не жалею.

— Жалеть, конечно, не стоит, у тебя родился замечательный сын, но он и его отец имеют право знать правду.

— Фарух считает отцом тебя.

— Вот именно, поэтому я и не хотел бы скрывать от него истинное положение вещей.

— Он меня возненавидит.

— Ты его мать и он тебя любит, помни об этом. Больше не имеет смысла молчать.

— А что скажут Ванья и его жена? Что если эта правда навредит их семье?

— Значит грош цена их отношениям, настоящая любовь выдержит все испытания и станет крепче. Любая правда лучше лжи, даже если это ложь во спасение. Ну, всё, не могу больше ждать, я отвечу на звонок. Ты готова, Васима?

— Да, чему быть, того не миновать. На всё воля Всевышнего, да не оставит меня, пророк наш Мухаммад, мир ему.

— Что случилось, куда вы пропали? — взволнованно спросил Фарух, едва увидел отца, снова улыбающегося ему с экрана.

— Ничего особенного, сынок, просто были проблемы со связью.

— Слава Аллаху, а то я уж не знал что и думать.

— Всё хорошо, не беспокойся. Ты лучше познакомь нас со своими друзьями.

— Да, конечно, это семья моей преподавательницы. Знакомьтесь, мой отец Зелимхан и моя мама Васима.

— Очень приятно, я Снежана, а это муж мой Иван и наши старшие дети, а двое младших убежали гулять.

— Красивые у вас дети, дочка очень похожа на вас, Снежана.

— А я похож на папу, в молодости, — вступил в разговор балагур и весельчак Ванька, — показывая лицо в камеру, отчего у Васимы сжалось сердце, она словно увидела того, прежнего Ванью, с кем много лет назад проводила время в зиндане, за занятиями.

— Нам тоже приятно, рады знакомству, наши другие дети сейчас в отъезде, поехали на экскурсию в выходной день. Спасибо, что поддерживаете Фаруха, — ответил Зелимхан, беря жену за руку. Он без особого труда перешёл на русский язык, хотя, говорил не так бегло, как старший сын или жена.

— Кстати, Иван Иванович прекрасно знает пушту, он говорит, что был в плену в нашем селе, в горах, в доме деда Самандара. Мама, ты его помнишь?

— Здравствуй, Васья, очень рад тебя видеть, ты совсем не изменилась, — сказал Иван, обращаясь к потупившейся женщине, — помнишь, как ты учила меня языку и рисовала картинки со словами, а я переводил их значение на русский?

— Помню, я всё помню, — отвечала Васима с приклеенной улыбкой, она была, что называется, ни жива, ни мертва, от страха быть разоблачённой раньше времени.

— Давно хотела поблагодарить вас за мужа, Васима, очень рада, что мне представился такой случай, спасибо, что спасли ему жизнь, — вмешалась в разговор Снежка, которой хотелось поддержать мать Фаруха и дать ей понять, что она, в любом случае, на её стороне, — приезжайте к нам в гости, у нас есть большой дом за городом, места хватит всем.

— Спасибо за приглашение, мы как раз хотели навестить сына и посмотреть, как ему живётся в вашей стране, — отозвался Зелимхан.

Несмотря на непринуждённое общение, недоговорённости так и витали в воздухе. Из тех, кто участвовал в разговоре, правду знали только трое, в том числе и Снежка. Ей хватило и пяти минут, чтобы всё понять, женскую интуицию не подведёшь.

Наконец, они попрощались, обещаясь быть на связи и сеанс завершился. В это время с улицы забежали дети и поинтересовались, чего это все сгрудились возле компьютера. Услыхав, что состоялся разговор с родителями Фаруха, Димка возьми, да ляпни:

— Вы что, договаривались о женитьбе Фаруха на нашей Машке?

— А сколько денег запросили? — деловито поинтересовалась младшая сестрёнка, вызывая хохот у окружающих.

— Вот так продадут старшую сестру и даже не поделятся, — резюмировала Мария в шутку.

— Ничего, главное, чтобы у жениха хватило денег. Но ты особо не парься, Фарух, мы сделаем тебе скидку по дружбе, — продолжил Иван младший.

Смешно было всем, кроме Снежаны, она едва сдерживалась, чтобы не накричать на детей. Хоть бы гость поскорее ушёл и тогда они с мужем, смогут, наконец, остаться наедине, и объясниться. Похоже, он совсем не понимает, чем чреваты подобные разговоры.