Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях

7. ПЯТЬДЕСЯТ СПОСОБОВ ДОСАДИТЬ МУЖУ

Берлин, 1988 г.

Мой муж очень впечатлительный человек. Существует, должно быть, не менее пятидесяти способов вывести его из себя. В основном у меня это получается случайно: например, я забываю купить ему сигареты, или подаю на ужин одно и то же два вечера подряд, или спрашиваю его о чем-нибудь, когда он смотрит по телевизору футбол. Минувшим вечером, в день его рождения — ему исполнилось тридцать четыре года, — я открыла еще один способ.

После полуночи мы были на нашем балконе. Внизу город сиял огнями, поэтому вдалеке, на полпути к горизонту, легко можно было различить темную полосу — абсолютно прямую линию. Однако мой муж не смотрел на Стену. Крепко закрыв глаза, он «занимался со мной любовью». Я говорю это с иронией, потому что на самом деле это было не так. Он (только ради бога, не подавитесь от смеха) занимался любовью с Мэрилин Монро.

Он всегда закрывал глаза, едва мы приступали к эротическому стимулированию. Я и раньше подозревала, что происходит за его опущенными веками, но до вчерашнего дня не знала точно. Поскольку для него это был особенный день, я спросила, чего бы он хотел.

— По-настоящему?

— Да. Чего бы ты хотел на самом деле?

— А давай, может, попробуем ролевую игру? — предложил он. — Чтобы придать остроты ощущениям.

— Как это?

Он стал подробно описывать свою фантазию. Я должна вообразить себя Мэрилин Монро, а он будет Джо Димаджо[16].

— Кто это? — спросила я.

— Знаменитый американский бейсболист, — ответил мой муж.

Также мы должны были мысленно представить, что сейчас 1961 год. Почему? Потому что, как выяснил мой муж, только в тот год они могли одновременно посетить наш город: Мэрилин приезжала на съемки фильма, Димаджо — чтобы выступить в товарищеском матче перед оккупационными войсками союзников. А еще в тот год солдаты Хрущева возвели Берлинскую стену.

Мой муж попросил, чтобы я представила, будто мы находимся в пентхаусе гостиницы «Асканишер» и ощущаем запах высыхающего цемента.

На мой взгляд, это была дикая идея, но я не могла ему отказать. День рождения все-таки. Мы разделись, он лег на меня, закрыл глаза. Мои глаза были открыты. Мысль о том, что я совокупляюсь с некой звездой бейсбола прошлой эпохи, меня вовсе не возбуждала — напротив, убивала всякое желание. Я уже смирилась с тем, что это будет один из случаев (уверена, каждой женщине это знакомо), когда ты просто лежишь, отдаваясь мужу, и думаешь о том, что надеть завтра на работу. И тут мой муж открыл рот.

— Ооо… — выдохнул он и, тиская мои груди, сказал с американским акцентом: — Ну же, Мэрилин, ты такая горячая…

Ничего себе! Фу, какая гадость. Не спорю, сама виновата. Нечего было спрашивать его о том, что он хочет. Но это уж слишком! Называть меня бог знает кем, будто я резиновая кукла, кусок мяса в форме женщины, на который можно проецировать образ Мэрилин Монро!

— Твое «Ну же, Мэрилин» не по адресу. Я — Елена. И ты тискаешь не ее груди, а мои!

Он пожал плечами (клянусь, по-американски) и все так же, с закрытыми глазами, продолжал вонзаться в меня.

— А ты, — продолжила я; мои губы находились прямо у его уха, — не Джо Димаджо, легенда «Нью-Йоркских янки». Ты — Гельмут Милх, водитель автопогрузчика с фабрики на Мюнцштрассе.

Он зажмурился, стал двигаться быстрее, стремясь скорее достичь оргазма.

— И последнее, — сказала я, ногтями впиваясь ему в бока. — Мы не в отеле «Асканишер». Там мы точно никак не смогли бы оказаться, потому что живем к востоку от Стены!

— Черт бы тебя побрал, Елена! — воскликнул он, резко отстраняясь от меня. — Вечно ты все испортишь.

И он заковылял по темному коридору в общий туалет — все так же с закрытыми глазами, рукой нащупывая дорогу.