Повелитель тьмы

Глава 12

Рианнон отошла от того места, где стоял древний дуб. Она пыталась что-нибудь вспомнить о потустороннем мире, то, что помогло бы ей вернуться в свой мир. Она слышала много легенд на родине матери. Почему же не могла вспомнить их сейчас?

Она осмотрелась. И хотя вокруг не было ни души, казалось, будто на нее смотрят тысячи глаз. В голове было пусто. Ничего, значит надо полагаться на здравый смысл. Ей было здесь неуютно, но, даже не зная почему, она чувствовала, что в состоянии найти путь назад: к тому месту, где она вошла. Без дуба или границы потустороннего мира, у нее не было никакого ориентира, и она искала на земле что-нибудь, чтобы как-то отметить это место. Поблизости она заметила несколько небольших камней, искрящихся металлическим оттенком, она взяла их и поставила как можно ближе к тому месту, где стоял дуб в физическом мире, насколько помнила. Странные голоса, словно легкий ветерок, начали шептать у нее в ушах, как только она начала перекладывать камни. Несколько раз она остановилась, чтобы прислушаться, но тайные осведомители тут же затихли, а когда она снова начинала работать, шепот возобновлялся, но нельзя было понять, что они говорили. Она точно была здесь не одна. Кем бы они ни были, почему не сделают свое присутствие явным? Несомненно, они знали, что она не вторгалась в их мир добровольно. Какая опасность грозила обитателям потустороннего мира от напуганной полуголой женщины, потерявшейся во времени и месте, рыдающей из-за своего затруднительного положения?

Выпрямившись, Рианнон обратила внимание на более темную зеленую полосу скошенной травы, приобретающую форму. Она вела в направлении леса, который был обрамлен просветом с юга, судя по положению солнца. Это было похоже на приглашение, и хотя она опасалась принимать что-либо от фейри, она последовала туда. Особого выбора у нее не было. Ей хотелось отсюда уйти и, обдумав свое сложившееся положение, она направилась по следу фейри.

Жуткая зеленая темнота, мало чем отличающаяся от той, что преобладала в рощах в физическом мире, моментально ее окутала, и она вступила внутрь пышной и плотной листвы. Странный с блестками свет проникал сквозь деревья, а шепот становился все громче. Казалось, он доносился к ней со всех сторон. Стволы деревьев вокруг начали менять форму.

Их кора перемещалась, пульсировала и волновалась, подобно фигурам людей, которые стали видимыми, но казались пойманным в ловушку в стволах деревьев. Рианнон моргнула, голые фигуры мужчин и женщин становились все яснее, обольстительно двигаясь, их серо-зеленые тела не касались друг друга, поскольку они были единым целым с деревьями, и все же их обольщение было сильнее всего, что она когда — либо видела.

Рианнон внимательно пригляделась. Блестящие точки белого света шептались и кружились вокруг нее. Танцуя, они постепенно приближались к ней, пока не задели ее длинные волосы. Один за другим они принимали форму подобной человеческой, но не совсем, поскольку они были голыми и с крыльями. Они разглядывали ее со всех сторон, словно любопытные дети. На первый взгляд их можно было принять за бабочек. Но это были другие существа. Феи всех форм и размеров, разных видов появлялись перед ней. Казалось, они выполняли некий ритуальный танец, но при более близком рассмотрении… нет. Они обнимались, без ложной скромности.

Она была загипнотизирована этим зрелищем, и оно начинало вызывать давно забытые воспоминания о фейри, которые она пыталась забыть еще в детстве. Худшее уже произошло. Она перешла границу, отделяющую мир людей от мира потустороннего. С этим ничего уже не поделаешь, но можно попытаться найти кого-нибудь, кто защитит ее и выведет отсюда. Они будто признали ее, чтобы она чувствовала себя в их присутствии свободно, но она не видела среди них главного. Казалось, они были довольны, им хотелось удовлетворить свою жажду, и они все гурьбой двинулись к ней, чтобы рассмотреть. То, что началось как незначительное мелькание среди колышущихся деревьев, когда дух проснулся, переросло в оргию необузданных страстей.

Невинно выглядящие блестки сплетались между собой в полете, в то время как на земле другие разделились на пары и начали резвиться в подходящей похотливой манере.

Но это были деревья, и от осознания этого у нее перехватило дыхание. Она фактически видела их там — внутри древнего духа, они были теми самыми голыми мужчинами и женщинами; простое волшебство потустороннего мира, специально, чтобы разжечь огонь в ее крови? Надо признать они в этом преуспели. Она вся была в огне, пульс участился. Кровь стремительно помчалась по ее венам, застучала в висках, лицо запылало, и рука сама потянулась к курчавому треугольнику.

Словно ее пальцы жили своей собственной жизнью, они разделили светлые завитки, которые скрывали ее клитор и начали медленно ласкать. Она была в огне, охваченная страстным ритмом ритуала. Это было необратимо.

Обо всем забыв, Рианнон разделила свои нижние губки, позволяя пальцам плавно скользить внутри нее, еще больше возбуждаясь. Она скользила все глубже. Какой же теплой она была внутри, словно горячий шелк. Она закрыла глаза.

Даже огненная темнота позади нее пульсировала, дрожала и трепетала, разгоняя кровь в венах; кроваво-красный ритм, просился на свободу, поскольку она распалялась от страстного и дикого танца. Кульминационный момент быстро наступил, пронизывая ее волной за волной нездорового оргазма словно огонь.

Внезапный ветерок заставил ее открыть глаза. Он тут же стих. Две крылатых дриады кружились вокруг нее. Они были почти столь же высоки, как и она. Рианнон даже смогла разглядеть их прекрасные крылья, их переливающиеся движения, словно серебристый завес под цвет дождя. Их тонкая и прозрачная одежда почти ничего не скрывала, поскольку они кружились и мерцали вокруг нее, и она слышала их звонкий смех. Каждый из них нес нить от рваной юбки, которая висела на ее теле. Смеясь и перешептываясь, они как будто делились тайнами, и две длинноволосых красавицы с глазами как у лани, распутывали изношенную юбку сверху донизу.

Одна вытягивала несколько нитей из порванной кромки, в то время как другая начала с верха. Такого же порванного, как и вся одежда, которая хоть как-то прикрывала ее, Рианнон начала махать руками по сторонам, в тщетной попытке сохранить то, что еще оставалось на ней.

— Нет! — кричала она. — Пожалуйста, не делайте этого! Я не одна из вас. Я человек. Я… мы предпочитаем оставаться одетыми…

От этого смех дриад становился только громче, поскольку они кружились, танцевали и мелькали вокруг нее, время от времени игриво касаясь ее своими крыльями, словно поцелуи бабочки, когда они проходили мимо.

Рианнон больше не могла смотреть на них. Лес стал кружиться, сливаясь в одно пятно. Она начала проваливаться в пустоту, состоящую из кромешной тьмы. Голоса дриад, звучали, словно эхо пока окончательно не стихли. Что-то легкое, как ватное одеяло, прикоснулось к ней от шеи до ее лодыжек. Она чувствовала, как оно скользило по ее груди, по ее животу и бедрам. От этого закружилась голова, и она упала на ноги не в силах устоять.

Сердце Рианнон начало учащенно биться, а дыхание стало прерывистым, и она потеряла сознание. Когда она очнулась, была уже полночь, туман стелился по траве и игривые существа исчезли. Лес стал совершенно другим. Деревья больше не походили на живых существ, у них были почерневшие стволы. Они были согнуты и искривлены, как те деревья в окаменелом лесу у Гидеона на Темном Острове.

Гидеон.

Его лицо преследовало ее, причиняя мучительную боль. Где он был? Неужели лесные нимфы победили? Он остался с ними и любил их всех?

Он забыл о ней в окружении этих вероломных существ? И она никогда не увидит его снова? Нет. Она не будет думать об одной из этих, не будет, иначе она сойдет сума.

Мельком оглядев себя, Рианнон едва не задохнулась от удивления. Ее порванная одежда исчезла. Вместо этого на ней было красивое платье, казалось, оно сшито из чистых лучей лунного света, точно такой же наряд носили дриады. Наверное, это сделали те игривые существа. Они заменили ее порванный наряд прекрасным новым подарком. Что же она слышала о принятии подарков от фейри? Это было запрещено в физическом мире, но здесь, в их мире? Действовали ли эти правила здесь? Почему она не может вспомнить? Подарок был прекрасен, тем более у нее не было другого выхода. Тонкий материал из которого его соткали, не позволял сохранить скромность, но это было лучше, чем вообще остаться без одежды, среди такого количества чрезвычайно сексуальных существ, которые ходили голышом и не испытывали угрызения совести из — за публичного секса.

Рианнон решила не обращать на это внимание. В любом случае было уже слишком поздно. Она носила подарок дриад, и даже если бы она захотела вернуть его, вокруг никого не было.

Вместо этого она сконцентрировалась на окружающей обстановке. Все здесь вызывало у нее зловещее чувство, совсем не такое как та роща, которая была более теплой и радушной.

Она оглянулась, ища узкую полоску травы, которая помогла бы ей выбраться к другому лесу, только вокруг ничего не было. Земля была окутана тьмой словно саваном, и в этой жуткой тьме в ожидании затаились тысячи глаз. Она чувствовала на себе их взгляд, и ее бросило в дрожь оттого, что она может оступиться, если решит пройти между этими скользкими стволами деревьев, за которые придется держаться.

Не большая группка фейри взялась за работу, играя с ее сознанием. Все знали, что у дриад было покровительство древнего духа. Загадочные существа служили деревьям, за которыми необходимо было ухаживать, почитать, холить и лелеять. В ответ, древний дух, который жил в грубой коре деревьев и покрытые листвой ветви, делились с ними самыми сокровенными знаниями. Так же говорилось, что дриады учили волшебству друидов, если древний дух желал передать им знания, но только самым достойным из смертных.

Дриады всегда могли находиться в компании деревьев. Но Рианнон заметила, что сейчас их здесь не было, она была абсолютна одна и снова задрожала. Здесь было очень опасно. Она ощущала это всем своим телом.

Естественно, дриады знали, что так и будет. Почему они оставили ее одну, после того как помогли ей, ведь они казались такими доброжелательными?

Это свидетельствовало о том, что фейри нельзя было доверять, как она и предполагала. Ей надо было придерживаться правил. Она не благодарила дриад за их подарок, поскольку это было строго запрещено.

Никто из обреченных на гибель не должен был о чем-то просить или благодарить за их поступки. Фактически, они считали такое проявление грубостью. Однако при всей их изменчивости, она была бы рада их присутствию здесь среди почерневших ветвей гноящихся зловонным соком, который, казалось, приближался к ней. И это было не смешно. Они были всего лишь деревьями, растущими в земле. Она отошла от них и ускорила шаг, стремясь быть подальше от этого леса.

Поскольку другого пути не было, она пошла туда, откуда пришла. Пористая лента сплющенного сена и земли, изгибающейся среди деревьев, была узкой, и даже если ей захотелось бы пойти в противоположном направлении, каждый раз оборачиваясь через плечо, показывал ей, что лучше этого не делать. Лес позади нее с каждым сделанным шагом исчезал и то, что когда-то было довольно широкой тропой, где могли бы поместиться лошадь с наездником, быстро становился запутанным клубком похожим на непроходимые джунгли, наступающими ей на пятки.

Рианнон пошла быстрее. Сизые сумерки скрывали все вокруг нее. И внезапно наступила полная темнота. Казалось что лес, дышал в ритме ее шагов. Она видела, как потемневшие силуэты деревьев, на фоне более темного неба, становились больше с каждым сделанным нею шагом.

Коварный шепот послышался ей, словно издали. Она начала оглядываться во всех направлениях, в тщетной попытке увидеть авторов шума в туманных тенях, но никого не было. Даже если эти существа были здесь, то они были невидимыми, лучше бы она была здесь одна этой темной ночью, она шла все быстрее и быстрее, почти бежала; очевидно, они тоже. Их монотонное гудение становилось все громче, оно приближалось к ней со всех сторон.

Закрыв уши, Рианнон побежала, едва сдерживая слезы, подступавшие к горлу. Костлявые «руки» деревьев потянулись к ней, когда она проходила среди них, или это были невидимые существа, скрытые в тумане, которые цеплялись за ее длинные заплетенные волосы, щипали ее груди, и дергали за подол ее платья? Рианнон продолжала идти, стараясь не о чем не думать.

Дальше лес начинал редеть. Всхлипывая, она бежала через болотную трясину к поляне, которую лучи лунного света, освещали словно днем.

Хлопая в ладоши над ушами, она кричала во весь голос, чтобы заглушить омерзительный уродливый звук бестелесного смеха, высмеивающего ее бег. Через минуту она добежала до луга, с темной полосой скошенной травы, которая вновь появлялась, упала на землю и прерывисто задышала, едва не потеряв сознание на ковре из бархатцев.

— Только не здесь! — раздался голос поблизости. — Смотреть надо, куда вы идете, юная леди! Вы едва не раздавили моего бедного потерявшегося ягненка.

Рианнон встала на ноги, и крик испуга сорвался с ее потрескавшихся губ. Это была высохшая старая бабка в зеленой сорочке и такая сутулая, казалось, что ее тело было параллельно земле. В руках у нее был пастуший посох, и она осматривала ягненка, блеяние которого было таким долгожданным звуком после пугающего коварного смеха, все еще отзывающегося эхом в ее ушах, который доносился из леса. Он так же исчез, как до этого лес. Это было очень странно.

Угрозы от женщины не исходило. У нее было приятное лицо, щеки покрытые румянцем — признак хорошего здоровья, только тело было сильно искривлено. Приятная улыбка и то, как она разговаривала с маленьким ягненком на руках, об этом свидетельствовало. Она могла быть gruagach — гругач[2]? Если так, то можно не бояться. Согласно легенде, эти существа хотя и были бесхитростными и склонными ошибаться, не испытывали неприязни к людям и считали их весьма полезными. Если так, то эта женщина могла бы помочь разобраться в ситуации. Но все же Рианнон была настороже.

— Ты здесь, мое домашнее животное, — пела старуха ягненку. — Юная леди не хотела сделать тебе больно. Она подмигнула Рианнон.

— Cead mile failte![3] — сказала она. — Мы приветствуем вас, юная леди.

Рианнон кивнула.

— Боюсь, что я заблудилась, — сказала она. — Вы можете сказать мне, где я?

— А где бы хотели быть?

К глазам Рианнон подступили слезы. Она попыталась их сморгнуть. Здесь лучше никому не показывать свои эмоции. — Я хочу вернуться домой… в физический мир… к Аркусу, — проговорила она сквозь сухое рыдание, несмотря ни на что.

Старуха пощелкала языком.

— Дорогая тогда вы не должны были пересекать границу, не так ли? — ругалась она.

— Я не специально это сделала, — защищалась Рианнон. — Меня обманули… лесные нимфы, они…

— О, так это все они? — перебила старуха, и покачала головой. — Я давно уже гуляю здесь, но не встречалась с лесными нимфами.

— Там была поляна, большой старый дуб, с кольцом поганок вокруг него, — объяснила Рианнон. — Нимфы привели меня туда и исчезли, и теперь я здесь и не могу найти обратный путь. Может, вы подскажите, куда мне идти? Везде где я была, все исчезает, они так уже делали.

— Вы приняли это, — сказала женщина. — Теперь ничего не поделать.

— Я должна найти ту поляну, где я оставила камни, чтобы отметить то место, где перешла. — Пожалуйста, я прошу вас, покажите мне дорогу.

— Здесь нет никакого другого пути, юная леди. Вы слышали, что я сказала. Они околдовывают и оставляют здесь. Вы зря беспокоитесь. Вам здесь понравиться. Пока будете идти через болото, держите свои мысли при себе, во время пути, и у вас все будет хорошо. Меня зовут, Марибелль. А как вас зовут, юная леди?

Рианнон уже хотела сказать, как ее зовут, но передумала. Вспоминая какой эффект производило ее имя на других в ее собственном мире, она не станет называть его, и проверять это здесь.

— Должен же быть путь назад, — умоляла она вместо этого.

— Мне бы хотелось остаться и пообщаться еще, но у некоторых из нас есть работа по хозяйству и заботы, — сказала женщина. — Мы встретимся снова, я не сомневаюсь, что вы найдете путь назад, юная леди. — Моя работа, как вы видите, забота о домашнем скоте, я слежу, чтобы он не потерялся. — Она обратила все свое внимание на ягненка, напевая и лаская его, и поковыляла прочь.

Рианнон оказалась права. Женщина была неопасна, и она побежала за ней.

— Марибелль, пождите! — позвала она.

— Запоминайте куда идете, юная леди! — напомнила ей старуха, снова щелкая языком.

Рианнон мельком глянула и как раз вовремя она почти сошла с темно-зеленой травы. Когда она подняла взгляд, женщина уже ушла.

Сердце Рианнон упало. Она оглянулась назад. Гладкая гранитная стена в три раза выше нее стояла там, где только что была трясина, и она вздохнула. Поскольку ничего нельзя было изменить, она пошла через луг с темной травой, и оказалась в месте, напоминающем парк, в центре которого был лабиринт. Дорога волшебного царства и пышная темная трава привели ее прямо к нему.

Почти сразу же она увидела сидящего возле пирамиды фавна, его волосатые руки и козлиные ноги. Он был полностью сосредоточен на игре флейты, и не заметил ее. Си! Неужели это он? Сердце прыгнуло от радости.

— Си! — кричала она, направляясь к нему. — Это ты? — этого не может быть. Сатир не обратил внимания на нее. Казалось, что он загипнотизирован музыкой, играющей из его флейты, как будто ее там и не было, Рианнон остановилась и как раз во время, так как едва не сбилась с пути. За долю секунды вспыхнувшая надежда угасла.

Существо было так похоже на бесхитростного фавна Зеленого леса, она была уверенна, что нашла путь домой. Как боги могли быть такими жестокими? Сатир смотрел сквозь нее, когда она проходила мимо него, Рианнон тоже на него уставилась, ожидая хоть какой-нибудь признак движения, но ничего не произошло. Она что была невидима? Это было невероятно. Но Марибелль же видела ее. У нее было мало времени, и она не собиралась тратить его впустую. Она должна вернуться к месту, где она пересекла границу, и молила богов указать ей путь.

Горячие слезы побежали из глаз. При любых других обстоятельствах она была бы преисполнена благоговения в этом захватывающем дух потустороннем мире, в который она попала; вокруг пестрили дикорастущие цветы, мох и папоротник, посеребренные лунным светом.

Она могла бы любоваться этим видом, но никак не могла перестать думать о том, что случилось с ней там. Если бы она только не нарушила условия Гидеона. Если бы только она осталась в пещере, ничего бы этого не случилось. Но нет, она вышла из нее, и теперь не было никакой пещеры. Скорее всего, уже не было никакого острова. Она прогневала, богов и за это заплатил Гидеон своим домом и, скорее всего, своей жизнью.

Она мысленно представила себе его красивое лицо, с его поразительными угловатыми чертами, темные внимательные глаза, которые говорили больше чем жесты, его красивые губы, его длинные темные волосы, растрепываемые ветром, дразнящий широкий выступ бровей. Она почти чувствовала его сильные мускулистые руки на себе, и твердость его плоти, которая стремительно наполняла ее собой, пульсировала глубоко в ней.

Рианнон застонала. Неужели она никогда не почувствует его в себе снова? Никогда не прикоснется к мягким, шелковистым перьям его крыльев? Никогда не прикоснется к его великолепному телу, коже, знать как никто другой, легкость, когда эти крылья влекут её за собой в Небеса? Не имело значение, что им отказали во входе в Рай. Её Рай был рядом с Гидеоном.

Достаточно было бы просто жить и любить, и закончить свои последние дни, в колыбели его больших крыльев. Она почти могла чувствовать, как они оборачивались вокруг нее, когда он приходил, как начинали дрожать оттого, что позволила ему излиться в нее.

Ее возбуждение было глубоким и сильным, пульс участился, дыхание стало прерывистым, эротические импульсы пронизывали все ее тело, и глубокий стон удовольствия вырвался из ее горла. Ее больные тело и душа буквально сгорали от желания, которое удовлетворить мог только Гидеон.

Она замедлила шаги и закрыла глаза, представляя его лицо, желая, чтобы он появился в бархате ночи за ее спиной. Она так ясно его представила — каждую линию на его лице, каждую задумчивую складочку между его бровями. Странно, но он никогда не смеялся. Она не могла вспомнить, чтоб когда-нибудь видела его улыбку. Сколько же страданий он перенес? Она только сейчас начинала осознавать, что она сделала с ним — ими обоими — и крик отчаяния вырвался из ее горла. Она потеряла его, и теперь сама была потеряна.

Вдруг внезапный шум с восточной стороны нарушил ее задумчивость, она открыла глаза. Со слезами на глазах, она вглядывалась в туман в сторону звука, и сердце учащенно забилось. Какое еще магическое существо она заинтересовала? Всплеск адреналина заставил ее замереть на месте, поскольку форма начала медленно материализоваться из тумана. Она почти перестала дышать. Этого не может быть, но факт. Это был Гидеон, во всем своем великолепии, стоя подобно статуи, как только туман исчез вокруг него. Он был полуобнажен и возбужден, а взгляд прикован к ней. И в нем явно читалось — несмотря на все что она сделала — что он все еще хотел ее.

И предупреждал не отклоняться с пути, если она не была абсолютно уверенна, что захочет сделать это. Но не было никаких вопросов. Он просто протянул вперед свои сильные, мускулистые руки, и она помчалась в них.

Его твердое, словно скала, тело столкнулось с ее телом в искрящей вспышке неукротимой страсти. Его руки, блуждали по ее телу, исследуя каждый его дюйм сквозь тонкое платье, подаренное дриадами. Оно ничего не скрыло от его голодных глаз, которые, казалось, пожирали ее.

Он ничего не говорил, да в этом не было необходимости. Она была в его руках, горячий член упирался ей в живот, говоря о его желании, доказательством служило так же его частое дыхание и быстрое сердцебиение, которое она чувствовала сквозь тонкое платье. Но его объятия были не такими, какими она их помнила. Куда пропала нежность, страсть, жажда вожделения, которая проклинала его? Он был зол.

Это можно было понять. Из-за нее он все потерял, дом, остров, и сам чуть не погиб. Хотя он и говорил, что удары молнии не причиняли ему сильного ущерба, она понятия не имела, так ли это.

Да, он имел полное право быть сердитым, но раньше никогда не причинял ей боль, даже когда лишил ее девственности, она никогда не испытывала страх в его объятиях, как сейчас.

От его поцелуя она чуть не задохнулась. А его пальцы, запутавшиеся в волосах, безжалостно держали. Его все нарастающее возбуждение, заставило ее испугаться.

— Остановитесь… Гидеон… Перестань! — проговорила она, когда его твердые губы приблизились к ее. Она попыталась отодвинуться от его массивной груди, и, когда это не помогло, она начала бить ее своими крошечными кулачками.

— Перестань, я сказала! Ты делаешь мне больно!

Но он не останавливался. Он собрал свою силу и его объятия стали словно тиски, прижимая ее к себе, пока она не выкрикнула:

— Гидеон… отпусти меня!

Это был не тот Гидеон, которого она знала. Что с ним случилось? У нее никак не получалось вырваться из его объятий, и пока он вел ее вниз через высокую траву, она кричала, надеясь что может шок поможет вывести его из безумия, которое, как видно, настигло его. Она закричала снова, когда он раздвинул ее ноги и пытался протиснуться между ними.

В небе цвета индиго невинно мерцали звезды, словно зрители, наблюдающие за их борьбой. Все это казалось настолько нереальным, и все же боль, давление очень твердой плоти, и сжимавшие пальцы были очень реальны, все это было на самом деле. Она боролась с ними, и случайно бросила взгляд на бескрайнее, усеянное звездами небо, мигающее в вышине, словно пыль волшебного царства, из которого единственное белое перо, медленно и плавно спускалось вниз. Куда это оно? Очарованная медленным и неожиданным его падением, она задохнулась, и задохнулась опять, поскольку поранилась, и внезапно ей показалось это своеобразной платой. Еще один крик вырвался из ее горла, наблюдая за небом, ей показалось, что появилось отверстие, и некое существо с белыми крыльями резко упало вниз на подвижной волне перемещенной энергии, тепло от которой повсюду распространяло эту ауру.

Едва это существо коснулось земли, как оно буквально распалось на глазах, и Гидеон держа ее в сильных руках, на головокружительной скорости взлетел ввысь, а она-то думала, что такая скорость невозможна для любого из существ.

Пролетая, мимо верхушек деревьев он резко поднялся, перо все еще медленно падало вниз, ветер от его движения, на мгновение поднял его чуть выше, но потом оно опять начало свой спуск.

— Крепко держись! — скомандовал он. — Проход будет открыт до тех пор, пока это перо не коснется земли!

Рианнон закрыла глаза. Покой и отдых казались такими далекими.