Повелитель тьмы

Глава 16

— Он ушел, — в голове Гидеона раздался призрачный голос. — Слишком поздно. Нужно было вмешаться раньше.

— Пока он восстановит силы, пройдут часы, — сообщил второй голос.

— И что теперь? — Первый тяжело вздохнул.

— Повелитель Огня — не наша забота, — сообщил второй голос. — У него бывало и хуже. И будет снова. Он может самовоспламеняться, чтобы защитить вулкан. Смотри! Чтобы остановить потоки лавы, он загорелся вновь. Как будто сегодняшней жертвы мало, чтобы успокоить богов.

Первый голос снова вздохнул:

— Проклятые острова для богов, что песочницы для детей. Лорды, которые заботятся о них, всего лишь пешки в игре. Смотри, зашевелился! Сейчас начнется ад.

— Куда забрали его леди? — спросил первый голос.

— Во внешнюю тьму.

— Но я думал, что наблюдатели не могут туда попасть! — воскликнул первый.

— Ш-ш-ш! — предупредил другой. — Они и не могут.

— Тогда… как?

Другой заворчал, явно теряя терпение:

— У них есть фавориты, которые могут. А теперь хватит! Видишь? Он просыпается.

От слов «внешняя тьма» Гидеон даже застонал. Он попытался подняться и снова упал. Обжигающая боль пронзила левое крыло, в которое попала молния. Кровь просачивалась между перьями. Он застонал и, чтобы лучше видеть, замотал головой, как собака, но от этого крыло заболело сильнее.

Наблюдатель все еще парил в небе, жестикулируя руками. Его намерения были ясны. Гидеон перевернулся и вскочил, чтобы увернуться от молнии, но слепящая боль пронзила его, и он не смог взлететь. Его крыло было сильно повреждено.

— Я знаю, куда вы забрали ее! — прокричал он, грозя наблюдателю кулаком. — Думаете, я не последую за ней?! Думаете, испугаюсь тьмы?! — Он безумно и злобно засмеялся. — Болваны! Я — ее повелитель!

Наблюдатели никогда не говорили, по крайней мере, они никогда не говорили с ним, и этот случай не стал исключением. Их средством общения была молния. Существо бросило новую раскаленную добела молнию, которая не долетела всего пару дюймов. Гидеон почувствовал ее жар и отступил назад.

Он взревел не столько от боли, которую едва мог терпеть, сколько от возбуждения, которое неизменно появлялось, когда его крылья задевали. И не имело значение, была ли это ласка или адская боль. Рана оказалась глубокой. Член пульсировал от напряжения. Сердце стучало так быстро, что Гидеон боялся, вдруг оно разорвется в груди. Именно в такие моменты на помощь к нему слетались нимфы и древние духи из леса Мэриуса. Они успокаивали его нежной заботой, уменьшая давление в члене, от которого повелитель не мог избавиться самостоятельно.

Он почти чувствовал мягкость их рук, поглаживающих его член от основания и до самого кончика, трепетное прикосновение их языков, омывающих его целиком, ласкающих его по очереди, заставляющих кончить. Было время, когда он приходил к ним и с нетерпением ждал помощи, чтобы удовлетворить свое сексуальное желание. Но после знакомства с Рианнон их забота стала скорее терапевтической, чем сексуальной. Так было и в прошлый раз, когда древние духи качали его в колыбели, а нимфы исполняли свой долг. Именно тогда начался этот кошмар. Как же ему хотелось, чтобы вместо ревнивых нимф его налитой кровью член ласкали руки Рианнон, ее губы скользили по нему, ее тело выжимало из него все до последней капли. И может быть, вековое проклятие не вступило бы в силу и ничего из этого не случилось бы.

Но нимфы оказались намного умнее. Прежде чем Рианнон обо всем догадалась, они похитили его. Гидеон был без сознания и понятия не имел, что случилось, пока не стало слишком поздно. И сейчас, не смотря на сказанные ранее храбрые речи, он боялся, что больше никогда не увидит Рианнон.

Наблюдатель злорадствовал. Гидеон не сомневался, что противник швырнул бы в него молнией, сделай он попытку взлететь. Но время шло. Каждая секунда отдаляла Рианнон от него все дальше и дальше.

Какое испытание ждало его впереди? Что еще приготовили для него боги? Кто придумывал для него пытку за пыткой?

Почти лишившись рассудка, он выкрикнул имя Рианнон во весь голос. Оно отозвалось эхом в его ушах, оказалось громче грохота вулкана, извергающего лаву, и рева горящего шлака.

Шипящие волны набегали на берег, смывая песок в воду. От звуков природы по спине Гидеона пробежал холодок страха. Уж он-то знал силу разгневанных стихий, видел все это прежде. Более того он сам был стихией воздуха — игрушкой богов и основой всего, что было, есть и когда-либо будет в природе, сутью его существования и его проклятия.

Гидеон находился далеко от потока лавы, но и на расстоянии жар был такой сильный, что опалял его. Глядя потемневшими от боли глазами, он искал причину внезапного извержения.

Раскинув руки, чтобы усилить исходящий от тела жар, Повелитель Огня стоял в центре пламени.

Прикрыв глаза от яркого света, Гидеон увидел, как Вэйн поднял руки вверх. Языки пламени взметнулись в небо, опалив крылья наблюдателей, и те умчались прочь. Поток ругательств, несшийся им вслед, заглушил внезапный ветер.

— Потерпи, старик, — проговорил Вэйн, стоя в центре огненного столба, который почти скрывал его образ. — Этот тип сюда еще не скоро вернется. Так что дай мне минуту, и я помогу тебе…

Гидеон ничего не мог сделать, поэтому просто смотрел. Он никогда не чувствовал такого жара, исходившего от тела лорда Вэйна, не видел силу, которая все это вызвала. Повелитель Тьмы смотрел на друга со смесью страха и изумления, и не мог удержаться от вопроса:

— О боги! — Гидеон запнулся. — Как ты спишь… с женщиной?.. Как?

— Чтобы не сжечь и не превратить ее в пепел? — уточнил Вэйн. — А ты думал, только у тебя одного проблемы? Только ты игрушка богов? Мы — хранители острова Аркана. Мы все прокляты своей собственной тьмой.

— Есть только одна тьма, которая интересует меня — внешняя тьма. Туда они забрали Рианнон.

— Я знаю, — ответил Вэйн. — Видел. Дай посмотреть, насколько сильно повредили твое крыло. Тебе понадобятся оба, если ты собираешься за Рианнон.

— Оно сильно кровоточит, — сказал Гидеон. — Боль жуткая.

— Можешь встать?

Гидеон попытался, но упал на землю.

— Хотя это не важно, — заметил Вэйн. — Я могу исцелить тебя и здесь. Полежи еще немного.

Ничего другого Гидеону не оставалось. Боль в крыле усиливалась, как росла и тревога. С каждой минутой Рианнон становилась от него все дальше. Это было выше его сил. К тому же член затвердел, разрываясь и пульсируя от не выносимого желания. Наблюдатели улетели, но успели наказать его. Они поступали так с незапамятных времен. И ни одного из них нельзя было перехитрить.

— Ты можешь исцелить меня? — спросил Гидеон.

Он даже представить себе этого не мог.

— Как только мое пламя успокоится достаточно, чтобы я мог дотронуться до тебя и не спалить в огне, я прижгу рану, — ответил Вэйн. — Затем ты отдохнешь несколько дней и…

— Нет! — выкрикнул Гидеон, всматриваясь в кроваво-красное небо. — У меня нет нескольких дней. У меня нет нескольких часов. Каждая минута промедления грозит Рианнон смертельной опасностью. Я могу ее потерять!

— Внешняя тьма никуда не денется. Ты поправишься. Верь мне, — ответил Вэйн, подбираясь к крылу Гидеона. — Прости меня, дружище, — проговорил он. — Но я должен причинить боль, так будет лучше. Держись…

Гидеон стиснул зубы, когда пальцы Вэйна коснулись опаленных перьев левого крыла. Он скорчился от мучительной боли. Ему потребовались все силы, чтобы не потерять сознание.

Вэйн надавил на рваную рану и остановил кровотечение. От опаленных перьев поднялся дым и резкий запах.

Гидеон застонал. Голова кружилась. Перед глазами мелькали точки. Холодный пот бисеринками выступил на лбу. Запах обожженной плоти ударил в нос.

Вэйн снова был похож на себя, хотя жар все еще исходил от его обнаженного тела. Его глаза все еще пылали, подобно расплавленной лаве, которая наконец перестала сползать с вершины вулкана.

— Кого ты высматриваешь в небе? — спросил Вэйн. — Поверь мне, тот наблюдатель не вернется. Я и его подпалил пару раз. Так что запах, от которого тебя так перекосило, не только от твоих прекрасных перьев.

— Когда это все началось, заклинательница рун взяла три моих пера как оплату за ее услуги, — признался Гидеон, — и сказала, что они вернутся ко мне, когда это будет необходимо. Одно она использовала, когда мне понадобилась помощь, чтобы вернуть Рианнон из потустороннего мира. Я надеялся…

— Несомненно, тебя ждет серьезное испытание. Но всему свое время, мой друг, — сказал Вэйн. — А пока тебе нужен отдых…

— Наблюдатели не могут войти во внешнюю тьму, — сказал Гидеон. — Как я могу отдыхать, когда не знаю, кого они подкупили, чтобы провести Рианнон через ворота?

— Тебе видней, — ответил Вэйн, пожимая плечами. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждал.

— Спасибо, мой друг. Я в долгу перед тобой, — пробормотал Гидеон. — Я и так доставил тебя кучу неприятностей за сегодняшний вечер. Мне надо уйти отсюда раньше, чем наблюдатель, которого ты поджарил, вернется с подкреплением и помешает мне. Пойми, на этих островах я всегда был изгоем. Но никогда мне не было так плохо, как сейчас. Они лишили меня не только чести, но и дома. Девушка, которую, я люблю, находиться в опасности. И все же я всегда был верен островам, потому что, несмотря на проклятие и постоянное возбуждение, с которым живу, я остаюсь тем, кем был всегда, — ангелом, преданным богам, которые прокляли меня. У меня есть место, где можно все начать сначала… или позволить всему закончится. Но я сделаю это для Рианнон, и не важно, останусь ли я бессмертным. Это не имеет значения.

— Ты меня удивляешь! Как ты все еще можешь доверять богам! — воскликнул Вэйн. — Лично я нет! Уже нет. Особенно после того, как они сделали так, что я не могу обнять женщину, не превратив ее в горящий факел. Мой друг, я желаю тебе удачи в поисках. Если найдешь такое место, дай знать. Будь здоров и до встречи!

Гидеон видел, как Повелитель Огня исчез в дыму.

Он чувствовал себя подобно жеребенку, делающему первые шаги, поэтому осторожно встал на ноги и выпрямился, затем расправил крылья и сделал глубокий вдох. Бывало и хуже. Сделав несколько шагов, Гидеон взлетел в ночное небо. Вэйн исцелил его крыло, которое стало как новое, если бы не несколько запачканных кровью перьев. Раньше молнии никогда не разили его до крови.

Несомненно, наказания становились все серьезней. Повелитель Тьмы мог положить этому конец, позволив Рианнон уйти, и прожить оставшеюся вечность в одиночестве, но не хотел этого. Он будет с Рианнон независимого от того, какую цену придется заплатить, и выдержит все наказания от наблюдателей. Даже если придется отдать свое бессмертие.

Он снова был возбужден. От порывов ветра его плоть затвердела. В раненом крыле возникла резкая боль. Вейн был прав, настаивая на отдыхе. Ему нужно восстановить силы.

Он потер выпуклость, пытаясь унять боль в своем паху и отсрочить неизбежное. Бесполезно.

Не выдержав боли, он расстегнул брюки из кожи угря и высвободил пульсирующий член. Прохладный ночной ветер обдувал его горячую плоть, ласкал надутые вены и чувствительную головку, вызывая у Гидеона стоны удовольствия.

Малейшее прикосновение руки заставило бы его кончить, но он сопротивлялся желанию схватить возбужденный член в кулак и самостоятельно удовлетворить себя. Но все же, уступив стихии, он запрокинул голову и позволил ночи любить себя, поскольку был Повелителем Тьмы.

С давних пор ночь была его возлюбленной. Она наблюдала за ним тысячей глаз, сверкающих на небе цвета индиго, улыбалась луной, красноватой после извержения вулкана. Гидеон был ее господином, и она добросовестно ублажала его. В объятиях ночи, скрывающих от наблюдателей, он находил утешение.

Нежный ветер, который был ее дыханием, гладил его лицо, ерошил крылья, ласкал плоть. Гидеон парил в воздухе. Его член становился более твердым и тяжелым, а чувствительная головка начала лосниться. Он не раз задавался вопросом, когда приходил в объятия ночи, что если наблюдатели заберут у него и эту чувственную фантазию. Но они не наказывали его, потому что ночь не имела материальной формы, и он получал облегчение.

В момент кульминации Гидеон выкрикнул имя Рианнон. Сжимая пульсирующий член, он наблюдал, как извергается семя.

С громким ревом Гидеон начал спускаться сквозь тяжелые облака к морю, через беззвездную темноту к небольшому участку тумана, который скрывал остров заклинательницы рун на границе с Внешней Тьмой. Она уж точно знала, какое существо пронесло Рианнон через фаллические ворота, которые охраняли бессмертные стражники.

Гидеон приземлился недалеко от дома суккуба и горько засмеялся. Ведь наблюдатели могли спрятать Рианнон где-то в другом месте.

Разве он мог доверять голосам, раздающимся в голове? Конечно, они помогали ему в прошлом и никогда не подводили. Но Гидеон даже не знал, кому принадлежали эти загадочные голоса.

Однако ему хотелось верить, что таким образом с ним разговаривали боги или хранители.

Даже у ангелов были свои защитники. По крайней мере, у Гидеона они были до того, как его прокляли и бросили одного отбывать наказание в вечной тьме.

Встряхнув головой, Гидеон с трудом прошел сквозь туман по направлению к дому заклинательницы рун. Никто его не встретил. Ни один житель земли или моря не остановил его, не предупредил, не намекнул, что здесь на границе с внешней тьмой, позабытой всеми, он был не один.

— Рианнон! — позвал он в отчаянии.

Ее здесь не было. Будь она тут, его экстраординарные чувства уловили бы ее аромат или обнаружили бы ее ауру. Тем не менее, он выкрикнул ее имя снова, но ответа не последовало. Он впустую потратил силы и время. Его раненое крыло опять начало болеть. Рана, вылеченная Вэйном, открылась. Снятое возбуждение начало расти.

Он брел дальше, позволяя ползущему по земле туману обволакивать его ноги. Когда в тумане показался силуэт соломенной крыши, затем дом с темными окнами, сердце Гидеона упало. Заклинательница рун ушла.