Глава 4

Луис был непоколебим. Внутри он испытывал боль, но взгляд, брошенный им на Шонтэль, стоил любой боли. Эта ведьма была загнана в угол, ей не уйти от него.

Во время разговора он повернулся к ней спиной. Говорил он с Рамоном Флоресом, человеком, который мог обеспечить любой наземный транспорт в Ла-Пасе. Здесь было принято говорить на кечуа — древнем наречии инков. В сложившейся ситуации Луис воспользовался им, зная, что недурно владеющая испанским Шонтэль не поймет ни слова.

Лучше ей не знать, решил он. Ведь она так уверена в своей способности получить то, чего хочет. Но еще до того, как закончится эта ночь, она поймет, кто здесь хозяин, а затем он подарит ей прощальный поцелуй, такой же жестокий и безжалостный, каким она одарила его два года назад.

— Автобус — не проблема, Луис, — сообщил Рамон. — Единственное, что… Луис насторожился.

— Продолжай.

— Просить кого-то из моих водителей — пустая трата времени. Могут арестовать на первом же перекрестке. Если солдаты увидят местного за рулем автобуса… Они не пропустят. Слишком подозрительно.

Луис нахмурился. Об этом он не подумал. Если сейчас он не достанет… Должен достать. Выглядеть слабым и беспомощным в глазах Шонтэль Райт он не собирался. Должен быть выход.

— Знаешь, а твой друг-австралиец вполне мог бы сам попробовать. Он все-таки иностранец, — предложил Рамон. — Раз уж он решил пойти на риск и вырваться отсюда вместе со своими туристами, так пусть подъедет и заберет автобус.

Доводы, приведенные Рамоном, были разумными, но уговор с Шонтэль выглядел иначе. И он должен был придерживаться обещанного. Однако суть сделки не менялась. Алан получит то, чего просит.

— Кто-нибудь в автопарке сможет дать ему автобус? — спросил Луис.

— Комендантский час действует до шести. В шесть тридцать у ворот будет ждать человек.

— Спасибо, Рамон.

— Твой друг неосмотрителен, Луис.

— Он сам волен выбирать.

— Автобус принадлежит нам. Может аукнуться, сам знаешь.

— Не беспокойся, вся ответственность на мне. Ты лишь выполняешь мои указания.

— Как скажешь.

Поглощенный размышлениями, Луис медленно повесил трубку. Вся эта затея изначально была глупа и сулила лишь неприятности. В отеле группа Алана была в абсолютной безопасности. Ну почему недельку-другую не пожить вдали от дома? Лучше пересидеть в роскошной тюрьме, чем рисковать жизнью.

Еще большей глупостью, уже с его стороны, было подвергать опасности репутацию семьи Мартинес, позволяя впутывать себя в историю, которая вполне могла приобрести политическую окраску.

Чего ради?

Ради женщины, использовавшей его… Которая гроша ломаного не стоит. Безумное желание сладостной мести овладело им. Оно было превыше всего. Ему следовало прогнать ее прямо сейчас, оставив в ее душе горечь полного поражения. Этого будет вполне достаточно, и сейчас он сделает это.

Он повернулся к ней.

Она стояла перед ним на фоне звездной ночи за окном, и длинные волосы казались частью лунного света, падавшего на них; ее золотистая кожа мерцала в полумраке; глаза были словно два изумруда. Губы ее приоткрылись в ожидании очередного поцелуя.

Взгляд его скользнул по изящной шее и остановился на кроваво-красной футболке. У нее нет сердца. Не может быть. Он не верил, что в этой прекрасной груди есть сердце, любящее его.

Луис сам не понимал, как он мог одновременно так страстно желать и ненавидеть эту женщину.

— Будет завтра автобус? — спросила она, и голос ее дрогнул.

Опасения закрались в его душу. Затея и впрямь была опасной. Но сейчас это не имело значения. В свое время она получила удовольствие. Теперь была его очередь. Он мог отослать ее к брату ни с чем, прямо сейчас. Но разве можно это назвать истинным наслаждением? Он должен был физически насладиться ею.

— Да, — ответил он. — Автобус ты получишь.

Теперь дело было за ней. Сам того не сознавая, он затаил дыхание, ожидая, что она скажет.

— Если ты женат, то это довольно подлая игра, и я не хочу участвовать в ней, — сказала она, глядя в пол.

Луис стиснул зубы. В том, что он не женат, виновата она. Но он скорее бы вырвал себе язык, чем признался ей в этом.

— Будь я женат, я бы тебя и на пушечный выстрел не подпустил, — отрезал он сухо.

Она с иронией взглянула на него. Видимо, решила плыть по течению, и неважно, куда именно все это может завести. Это слегка обескуражило его.

— Когда автобус будет у нашей гостиницы? спросила она. — Алан хочет заранее подготовить группу.

Гостиница! Он чуть не сказал, что ее братцу самому придется забрать вожделенный автобус из автопарка. Однако чувство гордости остановило его. Если он не выиграет эту партию сейчас, то навсегда останется побежденным. Он не вынесет этого. Никогда в жизни он не даст Шонтэль Райт повода вновь посмеяться над ним.

Наверно, это безумие — рисковать собственной шкурой и честью семьи, использовав имя Мартинесов во избежание неприятностей. Неважно. Он скорее достанет этот проклятый автобус сам, чем позволит ей ускользнуть от него. Этой ночью она будет принадлежать ему.

— К семи утра, — быстро ответил он. — Если только его не остановят военные. Но если это случится, я не смогу помочь.

Вздох облегчения сорвался с ее губ.

— Отлично! Позвоню Алану.

Готово!

Сладкий триумф с легким привкусом горечи. Просила она у него, несомненно, больше, чем заслуживала. Но заплатит она сполна. И тогда он освободится от нее. Избавится от той власти, что она имела над ним. Он станет окончательно свободным.

Загрузка...