Глава 5

«Пришла пора серьезных решений, — размышляла Кэтлин, рысью объезжая северную часть владений Кингсли, — надо подумать о своей жизни. О своем будущем. И будущем сына».

Прошло два дня, с тех пор как она встретилась с Джейком. Больше Кэтлин ничего не слышала о нем и тем не менее непрестанно вспоминала о каждой минуте их встречи, испытывая головокружение. Мало того: она постоянно чего-то ждала, оглядывалась, словно опасалась его внезапного появления. Ее раздражала власть, которой по-прежнему обладал над ней Джейк. Теперь он был свободен, а сама Кэтлин оказалась в ловушке своих, горьких и радостных, воспоминаний о нем. Только теперь Кэтлин поняла, как оскорбила Джейка своим недоверием.

Этим днем она отправилась на верховую прогулку, мечтая обрести покой в одиночестве, трезво и спокойно обдумать свои действия. Она была рада, что смогла устоять перед Джейком в их первую встречу. Сознание этого наполняло ее гордостью.

— Тебе не совладать со мной, Джейк Мак-корд! — воскликнула Кэтлин, упрямо вздернув подбородок.

Она решила не выказывать страха, не дать Джейку согнать ее с собственной земли. Вероятно, он попытается отомстить ей за то, что сделал с ним ее отец. Кэтлин могла понять чувства, которые питает Джейк к ее семье после несправедливого обвинения в убийстве, его гнев, горечь и боль, порожденные предательством. По слухам, он уже начал расправляться со своими недругами. Кэтлин знала, что прошлой ночью Джейк затеял ссору в баре салуна с одним из преуспевающих овцеводов, и эта ссора вылилась в жестокую драку между сторонниками и противниками Джейка.

Но Кэтлин не могла допустить, чтобы возвращение Джейка помешало ее планам или заставило ее действовать с глупой поспешностью. Теперь ранчо принадлежит ей, и она распорядится им так, как будет лучше для нее и сына.

Она по-прежнему собиралась продать ранчо. Земли, охваченные кровопролитной войной, не прекращающейся по меньшей мере два десятка лет, не самое подходящее место для ребенка.

Но с другой стороны… сбежать немедленно было бы нелепо. Кэтлин приходилось задумываться не только о своих обязанностях хозяйки ранчо, но и о многом другом. Отнюдь не все вокруг были врагами — например, Вернон Уитфилд.

Вернон долгие годы был ее другом, и она не могла отказаться от предложенной им помощи. Внимание Вернона льстило ей, и хотя Кэтлин не была в восторге от его ухаживаний, она понимала, что Вернон — порядочный человек, добрый, чуткий и принципиальный, такой способен стать хорошим отцом мальчику. Кроме того, приходилось учитывать и еще одно обстоятельство: появление мужа восполнило бы ненавистную пустоту в ее жизни, залечило бы рану, оставленную неожиданным исчезновением Джейка. Даже спустя четыре года после его внезапного бегства Кэтлин ощущала щемящую пустоту внутри и не могла избавиться от оцепенения, пронизывающего тело и душу.

Вернон никогда не заставит ее кровь закипеть так, как умел Джейк, никогда не вознесет ее на вершины страсти, но ей и не нужна страсть. Сейчас она хотела только покоя и безопасности. А Вернон казался ей надежным, как каменная стена.

Но вместе с тем она не могла не думать и о Джейке. Кэтлин почувствовала легкий озноб и обрадовалась, когда солнце вынырнуло из-за перистого облака и согрело ее. Ей вспомнилась недвусмысленная угроза, услышанная вчера вечером, когда маршал доставил на ранчо одного из работников Кингсли, перекинутого через седло.

— О Господи! — ахнула Кэтлин, выйдя на освещенную фонарем веранду дома и чувствуя, как ее сердце уходит в пятки. — Неужели он…

— С Хогти все в порядке, мэм, — поспешил объяснить Незерсон, — если не считать синяка под глазом, разбитой губы и пары сломанных ребер.

Хогти Браун застонал, когда маршал спешился и стащил его с седла.

— Что случилось? — спросила Кэтлин, провожая маршала в барак для работников ранчо.

Осматривая раненого, она выслушала подробный рассказ маршала. Хогти во хмелю так расхрабрился, что заявил: Джейк Маккорд не только нанес первый удар, то есть убил соседа, но и подкупил самого маршала.

— Ну, вы же знаете, как быстро заводится Джейк, — втолковывал Незерсон. — Он тоже перебрал…

Кэтлин смерила Незерсона ледяным взглядом.

— Вы хотите сказать, он затеял пьяную драку?

— Пожалуй, так оно и было.

Кэтлин почувствовала горечь разочарования: подумать только, Джейк уподобился ее отцу, стал разжигать в себе ненависть с помощью виски…

— Ручаюсь, вы не арестовали его, — сдавленно произнесла Кэтлин.

— Да… я не видел в этом необходимости.

— Не вы ли недавно говорили, что не хотите неприятностей, маршал?

— Джейк утихомирится. Он дал мне слово. Когда-то Джейк и ей давал слово прекратить вражду, вспомнила Кэтлин. Он ввязался в драку с Нилом по какому-то смехотворному поводу, и дело кончилось тем, что оба они разъехались по домам окровавленные и избитые. Она ухаживала за обоими, убеждая каждого в бессмысленности подобных драк. А потом, не в силах больше видеть их избитыми, она заставила Джейка поклясться, что впредь он не станет затевать кулачные бои…

Борясь с мучительными мыслями, Кэтлин встряхнулась и вернулась к реальности. Она намеренно придержала лошадь, переходя на шаг и заставляя себя сосредоточиться на практических делах. Возможно, было бы и в самом деле лучше вернуться в Сент-Луис, не дожидаясь очередной встречи с Джейком.

Вернон вполне мог справиться с продажей ранчо. А Хэнк Сперлок, управляющий ранчо Кингсли, займется делами, пока не найдется покупатель. Конечно, в такой спешке за ранчо дадут меньше, чем оно стоит, но этих денег хватит, чтобы обеспечить будущее сына.

Однако Кэтлин чувствовала себя в долгу перед работниками ранчо. Она хотела уговорить нового владельца позволить им продолжать работу — наградой за такое великодушие должна была стать безоглядная преданность.

Кэтлин перевела взгляд на неровную линию горизонта. Каким бы ни было ее решение, она должна действовать только в интересах сына. И все-таки… ранчо — наследство Райана. Вправе ли она лишить ребенка наследства?

Перед ней расстилались предгорья, ряды невысоких холмов чередовались с долинами и тянулись на запад, к горному хребту, изобилующему сочными пастбищами и прохладными хвойными лесами. Эта земля излучала силу, величие и выносливость, оставаясь выше суетных дел человека.

Кэтлин прикрыла глаза и прислушалась к крикам краснохвостого ястреба, парящего в вышине. Как она скучала по этим местам! Если бы не трагедии, разыгравшиеся здесь, она бы любила свою землю…

Внезапно Кэтлин вздрогнула. Увидев скалистый выступ на расстоянии двухсот ярдов к северо-востоку, она поняла, что опасно приблизилась к участку Маккордов. У нее вырвался горький смешок. Как вышло, что она заехала в. такую даль? Что это было — случайность или преднамеренный поступок, подсознательное желание бросить вызов Джейку? Или необъяснимая потребность оказаться поближе к нему?

Она уже собиралась развернуть лошадь и пуститься в обратный путь, как вдруг услышала отдаленные раскаты выстрелов. С екнувшим сердцем Кэтлин потянулась за «винчестером», притороченным к седлу, и пришпорила лошадь. Она понятия не имела, какая опасность ожидает ее впереди, но не могла уехать. Выстрелы в этих краях часто бывают сигналом грозящей опасности — должно быть, кому-то нужна помощь.

Эхо еще одного выстрела прокатилось по холмам, и Кэтлин перевела лошадь в галоп, поднялась по склону и замешкалась, пробираясь сквозь заросли молодых дубов. Достигнув края оврага, она резко остановила лошадь.

Почти на самом дне оврага, на двадцать футов ниже Кэтлин, стоял Джейк с шестизарядным «кольтом» в руке. Он вскинул голову, услышав шум ее приближения, и прищурился.

— Джейк… — у Кэтлин пересохло во рту. Она подозревала, что когда-нибудь они все равно встретятся, но оказалась застигнута врасплох. Впрочем, она не знала, сумеет ли вообще когда-нибудь быть готовой к встрече с ним.

Выразительное худое лицо, заросшее щетиной, с еще не зажившими синяками и ссадинами, не вызывало особого доверия. Зеленые глаза, полуприкрытые веками, оставались непроницаемыми, только поблескивали из-под полей шляпы пшеничного цвета, надвинутой низко на лоб.

При виде его Кэтлин совершенно растерялась.

Он стоял неподвижно, заложив большой палец за ремень с кобурой, висящий низко на бедрах. Его лицо оставалась бесстрастным. Даже с такого расстояния Кэтлин разглядела свидетельства недавней драки — синяк под левым глазом, царапину в углу рта и рваный шрам на правой щеке, покрытый запекшейся кровью.

Он выглядел непреклонным и мужественным, и вместе с тем с первого взгляда становилось ясно, что этот человек пользуется дурной славой. Закатанные рукава его рубашки обнажали загорелые бугристые предплечья, на коже блестел пот. Но даже пот и пыль не портили облик этого властного, невероятно притягательного самца.

Кэтлин с усилием отвела глаза и оглядела дно оврага. Не заметив ничего странного, она подвела лошадь почти вплотную к краю. Только тогда она заметила лежавшую у ног Джейка мертвую овцу.

— Джейк, что ты наделал? — вырвалось у нее изумленное восклицание.

Не меняя бесстрастного выражения лица, Джейк сунул револьвер в кобуру и пружинисто шагнул к своему жеребцу.

— Позаботился об этих тупых тварях, — холодно бросил он.

Кэтлин с ужасом заметила еще двух мертвых овец; кровь из ран, оставленных пулями, запеклась, ярко выделяясь на белой шерсти.

— Это же… наши овцы.

Джейк оглянулся через плечо, и его губы сардонически скривились.

— Да уж, конечно, не наши. — Он фыркнул, садясь на своего вороного жеребца. — Терпеть не могу эти вонючие мешки с шерстью. Их следовало бы объявить вне закона.

— Боже мой! Ты убил их…

— Ну и что? — язвительно перебил он. — Я имел на это право. Они находились на земле Маккордов.

Их взгляды встретились, и в голове Кэтлин мелькнуло воспоминание о подобном случае. Они только начали встречаться, когда ее отец безжалостно пристрелил тридцать коров Маккордов, которые забрели на земли Кингсли, и заставил Кэтлин присутствовать при этом, заявив, что он не желает видеть ее размазней. Сразу после убийства ни в чем не повинных животных она умчалась в долину, к Джейку. Бросившись к нему в объятия, она уткнулась лицом в его грудь, пытаясь прогнать страх. Рыдания душили ее.

«Кэт, в чем дело? Скажи мне».

Но она не могла ответить на встревоженный вопрос Джейка, не могла рассказать о жестокости отца, боясь отмщения со стороны Маккордов. Вскоре они, так или иначе, обнаружат убитых животных, но не будут знать, кого именно обвинять в этом гнусном преступлении. Кэтлин чувствовала себя предательницей для обеих сторон.

Джейк обнимал ее и утешал, а она плакала, содрогаясь всем телом. Она помнила, как он изо всех сил старался облегчить ее муки, заставить забыть ужас, отвращение, боль. В те минуты она поняла, что любит его. И нуждается в нем.

Переполненная отчаянием и желанием, она прильнула к его губам, вцепилась в него обеими руками, потянула к себе… Она помнила влажную траву, запах сырой земли после недавно прошедшего летнего дождя. Помнила руки Джейка — такие нежные и ласковые, что ей вновь захотелось плакать. Помнила, каким бережным и осторожным он был, когда она стала женщиной. Его женщиной.

В тот волшебный день между ними возникла невидимая связь — вечная, как казалось Кэтлин. Но преступление, бросившее ее в объятия Джейка, повлекло за собой другие и завершилось трагедией — смертью брата Кэтлин.

Сидя в седле, Кэтлин неотрывно смотрела на мертвых овец, чувствуя себя так, словно в ее сердце вонзился нож. Господи, неужели Джейк ничем не лучше ее отца? Неужели он способен сделать жертвами своей мести даже невинные существа?

— Как ты мог? — прошептала она. — Ведь они были беззащитны…

— Я же убийца, не так ли? — Взглядом он пригвоздил ее к месту. — Можешь мне не верить, Кэт, но послушай, как было дело. Твои овцы — тупые твари, они забрели сюда и покалечились. Две из них сломали ноги, а третья упала грудью на острый осколок камня. Я пристрелил их, чтобы избавить от мучений.

Она подавила вздох облегчения, но застыла, понимая, что Джейк сначала намеренно заставил ее поверить, будто он из мести убил ее овец.

— Но… откуда же я могла знать, что произошло? Как там у вас говорится — «хороша только мертвая овца»? Может, ты нарочно загнал их сюда, просто потому, что они забрели на твои земли.

В глазах Джейка промелькнуло бешенство.

— Ты играешь с огнем, обвиняя меня во всех смертных грехах. Я четыре года провел в бегах благодаря ложному обвинению и чертовски устал прятаться. Мне уже надоело оправдываться!

Эти слова вырвались у него ожесточенно и яростно.

Они отозвались тупой болью в сердце Кэтлин, не сводящей с него глаз. Во внезапном раскаянии она сильно прикусила губу. Джейк был прав. Он заплатил страшную цену еще четыре года назад — за то, что всего лишь любил ее. А ей следовало принести извинения, пусть даже запоздалые, но не обвинять его вновь. Впрочем, судя по всему, Джейк был не расположен выслушивать слова примирения или сочувствия. Прищурив пылающие глаза, он окидывал ее оскорбительным взглядом, от которого Кэтлин поморщилась.

Ей хотелось броситься прочь или ударить Джейка — что угодно, лишь бы не оставаться наедине со своими чуствами, с новой силой вспыхнувшими к нему.

Не сводя с нее глаз, напоминающих зеленые камни, Джейк предупредил:

— Последи, чтобы твой скот не переходил границу, иначе я позабочусь об этом сам. — В его словах прозвучала недвусмысленная угроза.

Устремив взгляд на лицо Кэтлин, Джейк терпеливо ждал ее ответа.

— Джейк… извини. Я не хотела…

— Незачем оправдываться, кошка. В твоих глазах я — убийца. И ты чертовски упряма, чтобы заметить что-нибудь еще.

Кэтлин вспыхнула, почувствовав, как напряглись ее и без того натянутые нервы. Но прежде чем она успела ответить, неподалеку послышался глухой стук копыт. Джейк поднял голову, как волк, почуявший опасность… или человек, живущий не в ладах с законом.

Вздрогнув, Кэтлин оглянулась и заметила нескольких всадников, движущихся в ее сторону. Ее пальцы судорожно сжались на прикладе «винчестера», а затем расслабились, едва всадники подъехали ближе. Кэтлин узнала своего управляющего, Хэнка Сперлока, и двух его подручных.

— Хэнк, сюда! — позвала она и помахала рукой. Повернувшись к оврагу, она обнаружила, что Джейк неотрывно смотрит на нее. Воздух, казалось, потрескивал от напряжения: слишком многое осталось недосказанным.

— С вами все в порядке, мэм? — с беспокойством осведомился управляющий, подъезжая к ней. — Мы слышали стрельбу.

— Да, я в полном порядке. Мы с Джейком… то есть мистером Маккордом, разыскали наших овец.

Они сорвались в овраг, покалечились, и их пришлось пристрелить.

Сперлок заметно насторожился, узнав Джейка, но в этой настороженности сквозило уважение.

Джейк не шевелился. Он небрежно сидел в седле, но не убирал руки с кобуры. Заметив это, Кэтлин поспешила разрядить обстановку, пока не поздно.

— Мне очень жаль, что наши овцы забрели на ваши земли, Джейк, — торопливо проговорила она. — Мы позаботимся, чтобы больше этого не случалось.

— Надо забрать трупы с собой, мэм, — вмешался Хэнк. — Если оставить их здесь, они станут приманкой для волков и пум, да и мясо нам пригодится. Вы не возражаете, мистер Маккорд?

Джейк коротко кивнул и поднял руку.

— Вон там есть тропа, по которой можно спуститься.

Управляющий и его люди быстро спустились в овраг, перекинули туши через седла и вновь поднялись по тропе.

— Вы едете с нами, миссис Хьюз? — нерешительно спросил Хэнк, словно опасаясь оставлять ее наедине с преступником.

Услышав этот вопрос, Кэтлин бросила в сторону Джейка взгляд, выражавший явное нежелание уезжать. Ей хотелось смягчить возникшую между ними неловкость, но она отказалась от этой мысли, заметив вызывающее выражение на лице Джейка. Кроме того, она не могла остаться наедине с ним здесь, в безлюдном месте, и дать новую пищу для сплетен всей округе.

— Напрасно ты не промыл рану на щеке, — вдруг пробормотала она, прежде чем повернуть лошадь и направиться вслед за остальными.

Когда Кэтлин скрылась из виду, Джейк яростно выругался. Опять она приняла его за убийцу, не успев выслушать, но еще больше его злило собственное поведение. Так он ничего не добьется. Не заставит Кэтлин поверить ему.

Джейк прерывисто вздохнул, стараясь сдержать раздражение. Не только физическое влечение к Кэтлин вызывало у него боль и беспокойство. Его сердце непрерывно ныло. Оно предчувствовало беду. Напоминало обо всем, чего был лишен Джейк за прошедшие четыре года. И заставляло гадать, сумеет ли он вернуть утраченное.


Этой ночью Кэтлин не спалось. Она ворочалась в постели, изнывая от удушливой жары, необычной для июня, и борясь с опустошающим, безнадежным чувством, которое преследовало ее с тех пор, как она узнала о возвращении Джейка.

То и дело Кэтлин поглядывала на открытое окно, откуда сквозь полупрозрачные занавески лился лунный свет. Она знала: стоит ей выглянуть, и перед ней раскинутся предгорья, за которыми скрывается ранчо Маккордов. Когда ей было восемнадцать лет, она целыми часами смотрела в окно, предвкушая встречу с Джейком — в то лето он заменил ей весь мир. Но еще больше часов она провела у окна после смерти брата, ожидая, что Джейк вот-вот вернется и заявит о своей невиновности.

«Не смей!» Кэтлин резко оборвала цепочку мыслей, как делала всегда, когда заходила слишком далеко. Вспоминать прошлое — не только бесполезное, но и болезненное занятие. Ей хотелось оплакать давно ушедшую любовь, которая оставила незаживающие раны. Она убеждала себя, что больше она не испытывает никаких чувств к Джейку, но на самом деле…

Смахнув слезы, обжигающие глаза, Кэтлин взбила подушку и перевернулась на другой бок, твердо решив пресекать любые мысли о Джейке Маккорде.

Она по-прежнему мучилась бессонницей, когда вдруг услышала резкий стук в дверь, эхом прокатившийся по дому. По подсчетам Кэтлин, время близилось к полуночи. С лихорадочно бьющимся сердцем она откинула одеяло, гадая, кто мог явиться к ней в такой час, в ночь на субботу. Работники ранчо обычно входили в дом через заднюю дверь; тем из них, кто отправился в город потанцевать и сыграть в покер, предстояло развлекаться еще несколько часов.

Снаружи было тихо. В открытое окно Кэтлин отчетливо видела освещенные луной корали и овчарни. О Господи! Может, что-то стряслось с Райаном?

Почтальон, разносивший телеграммы, обычно стучал в переднюю дверь дома.

Кэтлин торопливо набросила халат и, ступая босыми ногами по гладкому деревянному полу, выбежала в темный коридор. Но едва она распахнула дверь, как отшатнулась и застыла на месте.

У порога, прислонившись к стене, стоял Джейк. Кэтлин смутно различала очертания его лица, но ей не нужен был свет, чтобы узнать Джейка.

— Что тебе здесь надо, Джейк?

— Мы должны поговорить, — холодно и глухо отозвался он.

— Сейчас?!

— Да, кошка, именно сейчас. Надо все выяснить раз и навсегда. Отсюда ты уже не сможешь сбежать. — Он бросил быстрый взгляд через плечо, как человек, который никогда не забывает об осторожности, и шагнул к двери.

— Джейк, тебе нельзя сюда!

— Почему? — Он вошел и закрыл за собой дверь, мгновенно наполнив своим присутствием темный коридор. Кэтлин уловила запах разгоряченного тела, пота, кожи и чуть не задохнулась, почувствовав, какое действие оказывал на нее этот запах.

— Потому что… — Она осеклась. «Потому что я одна дома», — подумала она и сказала: — Уже поздно.

— Ну и что? Тебе все равно придется выслушать меня. Я уже по горло сыт обвинениями в преступлениях, которых не совершал.

Кэтлин прищурилась, безуспешно пытаясь рассмотреть в темноте его лицо.

— Ты выпил?

— Нет, а жаль, — пробормотал он так тихо, что Кэтлин с трудом разобрала слова. — Может, тогда я сумел бы забыть… Зажги лампу, Кэт, — внятно добавил он.

— Джейк…

— Ты предпочитаешь стоять в темноте? Она наводит меня на мысли о более приятных занятиях…

Кэтлин торопливо нашарила на тумбочке коробку спичек и зажгла одну лампу. Она прикусила губу, когда крохотный золотистый огонек осветил волевое лицо Джейка. Щетина скрадывала очертания челюсти и подбородка, но ничуть не скрывала порезы и ушибы, полученные в драке. Джейк пристально смотрел на нее, словно желая заклеймить пылающим взглядом. Все, что оставалось Кэтлин, — это распрямить плечи в напрасной попытке взять себя в руки.

— Неужели этот разговор так важен для тебя, что ты прокрался сюда среди ночи?

Джейк криво улыбнулся.

— А ты предпочла бы увидеть меня здесь днем? Вряд ли работникам вдовушки Хьюз следует знать о том, что ее навещает отпетый преступник. — Джейк оглядел темный коридор. — Ты умеешь готовить?

Кэтлин растерянно заморгала.

— Что?

Покачав головой, Джейк негромко рассмеялся.

— Черт возьми, я почти ничего о тебе не знаю, а когда-то собирался жениться на тебе… Я бы не отказался от кофе. Ты сможешь сварить его? Если нет — не беда, я сделаю это сам. Где кухня? Там мы и поговорим. Нам никто не помешает: половина твоих работников в городе, остальные — на горных пастбищах, в обществе вонючих тварей.

Продолжая говорить, он мягко прошелся по коридору, не оставляя Кэтлин выбора, кроме как следовать за ним с зажженной лампой в руке. Она понимала: спорить бесполезно. Джейк не из тех людей, которых заботит, желанный он гость или нет.

Он без труда разыскал кухню и сразу направился к плите, но едва снял с нее кофейник, Кэтлин покачала головой и отставила лампу на стол рядом с раковиной.

— Нет, лучше сядь. Я сама сварю кофе. Ты прав — нам надо поговорить.

Она заметила, что ее слова изумили Джейка, и этот маленький триумф придал ей сил. Очевидно, Джейк ожидал сопротивления, но Кэтлин уже давно надоели недомолвки. Надо выяснить отношения с Джейком, пока она окончательно не потеряла рассудок от волнений и неизвестности.

«Получилось! — с оттенком отчаянной радости подумала она. — Я смотрю на него, говорю с ним, а со мной ничего не происходит».

Она вынула из рук Джейка синий жестяной кофейник, радуясь возможности хоть чем-нибудь заняться, и отвернулась к раковине. Но Джейк не сел к столу. Он просто застыл на месте, наблюдая за Кэтлин.

— Господи, какие волосы! — наконец произнес он, словно самому себе, негромко и благоговейно. — Мне так часто снилось, как они обвивают меня…

Сердце Кэтлин на миг остановилось, когда она почувствовала, как Джейк подхватил несколько прядей ее распущенных волос и пропустил их между пальцами. Она старалась не вспоминать былое время, когда Джейк превращал такой простой жест, как поглаживание ее волос, в акт преклонения, когда считал себя вправе прикасаться к ним и к ее телу в любой момент… Но теперь он лишился этого права.

Отстранившись, она запретила себе обращать внимание на Джейка и принялась наполнять кофейник свежей водой. Поставив его на плиту, она открыла заслонку и переворошила тлеющие угли, словно не замечая присутствия Джейка. А он стоял близко. Даже чересчур близко.

— Значит, вот в чем ты спишь? — его голос превратился в еле слышный хрипловатый шепот. Вздрогнув, Кэтлин обернулась и заметила, как неотрывно он смотрит на тугие бутоны ее сосков под тонкой тканью рубашки.

Кэтлин мгновенно ощутила, как кровь стремительно заструилась в ее жилах, а между бедрами возникло знакомое тепло, но встряхнулась, запахнула халат и крепко затянула пояс.

— Я же сказала — садись за стол, Джейк! Обманчиво ленивым движением он повернулся к кухонному столу из полированного дуба и отодвинул стул так, чтобы сидеть лицом к Кэтлин. Положив шляпу на стол, он устроился на стуле, вытянув перед собой длинные ноги и скрестив мускулистые руки на груди, отчего поблекшая синяя ткань его рубашки натянулась на широких плечах.

Кэтлин сыпала в кофейник молотый кофе, понимая, что еще никогда в жизни не ощущала острее присутствие рядом мужчины, не испытывала такого напряжения во всем теле, не слышала так отчетливо гулкий стук собственного сердца. Джейк наблюдал за ней, и под его пристальным взглядом Кэтлин чувствовала себя абсолютно беспомощной.

— Знаешь, а ведь я никогда не ложился с тобой в настоящую постель.

Она вздрогнула, услышав это неожиданное замечание. — И никогда не ляжешь, — ровным тоном отозвалась Кэтлин.

— На твоем месте я не стал бы утверждать наверняка.

— Черт побери, Джейк… — Она нетерпеливо повернулась к нему, приняв самую независимую позу. — Говори то, что собирался, и уходи. — И добавила тоном чопорной классной дамы: — Итак, о чем же ты хотел поговорить?

— О тебе. И обо мне. О нас.

— «Нас» больше не существует.

Он покачал головой, и в глубине его зеленых глаз вспыхнули огоньки.

— Вот тут ты ошибаешься, Кэт. Я как раз хотел доказать тебе обратное.

Загрузка...