Пояс целомудрия

12

На следующий день они, измотанные бессонной ночью, стояли в очереди на таможню, дюйм за дюймом подталкивая ногами багаж. Не успел Фрэнк с Джейн добраться до ворот, как в громкоговорителе что-то крякнуло, и невидимый диктор объявил, что в связи с поломкой кассового аппарата компания не может гарантировать пассажирам заранее приобретенные места. Это означало, что на одно место могли продать два билета.

— Пожалуйста, занимайте первые же свободные кресла, — повторил диктор.

На трапе возникла толчея, в результате которой Фрэнк и Джейн потеряли друг друга. Фрэнк очутился в центральном салоне. Следующее свободное кресло было далеко впереди. Опустившись рядом с каким-то строгим бизнесменом, Джейн довольно вздохнула, приняла две таблетки аспирина от головной боли и задремала.

Пересадка была такой же шумной и бестолковой, как во время их полета на острова. Хотя на сей раз молодожены сидели рядом, казалось, что им не о чем разговаривать. Фрэнка еще беспокоили ожоги, а Джейн по-прежнему хотела, чтобы ей не мешали спать.

Они прибыли в Детройт с часовым опозданием. За время их отсутствия из Канады пришел холодный циклон, подтвердив предсказание Фрэнка о минусовой температуре. Когда они в обычной для аэропорта суматохе пытались получить свой багаж, кто-то удивленно окликнул Фрэнка по имени. Они с Джейн обернулись и оказались лицом к лицу с пышной самоуверенной блондинкой в рыжевато-коричневом платье фасона «сафари». Блондинку сопровождал смуглый мужчина сардонического вида, на обоих плечах которого висела дорогая фотоаппаратура. Женщину Джейн не узнала, однако лицо мужчины показалось ей очень знакомым. У нее расширились глаза, когда блондинка обвила шею Фрэнка руками и поцеловала его в губы.

К чести Кэплена, он смущенно отпрянул. Тьфу, вот невезение! Какой-то злой рок заставил их столкнуться с Шелли Фокс, его бывшей невестой, и соседом Фрэнка по квартире, фоторепортером Фелипе Капелло, через двадцать минут после прибытия в Детройт!

— Шелли… Фелипе… — слабо пролепетал он. — Как вы сюда попали?

— Прилетели домой из Центральной Америки, — ответила Шелли, смерив Джейн оценивающим взглядом. — Я могла бы спросить тебя о том же.

— А мы… гмм… только что с Гавайев.

Наступило неловкое молчание.

— Может, представишь нас своей подруге? — наконец спросила Шелли.

По лицу Фрэнка можно было догадаться, что ему нелегко решить такую сложную задачу. Но придумать предлог для отказа было невозможно.

— Шелли, Фелипе, я хочу познакомить вас с Джейн Хейс, — пробормотал он. — Джейн, Фелипе мой сосед. И он, и Шелли работают в нашей газете.

При этих словах у Джейн похолодело в животе. Фрэнк назвал ее девичьей фамилией! Неужели он стыдится ее? Неужели он не хочет, чтобы люди знали, что они муж и жена?

— Рада познакомиться, — еле слышно произнесла она.

Фелипе ответил ей широкой улыбкой.

— Взаимно, — ответил он, смерив взглядом ее точеную фигурку.

Ответ Шелли был более официальным и куда более холодным.

— Как поживаете? — спросила она, не сводя глаз с Фрэнка. — Вы тоже работаете в нашей газете, да, Джейн?

— Да, но сравнительно недавно.

— Я так и думала… Ну что, поедем в город в одной машине?

Улучив момент, когда Фелипе отправился ловить такси, а Шелли ушла искать куда-то запропастившуюся сумку, Фрэнк сообщил Джейн ужасную правду. Оказалось, они с Шелли были обручены, до того как она три с половиной месяца назад уехала в командировку с Фелипе Капелло.

— Я клянусь, что у нас не было ничего серьезного, — признался Фрэнк, не догадываясь о том, как фальшиво звучат его слова. — Я никогда не собирался жениться на ней. Но мне, как порядочному человеку, нужно время, чтобы объяснить ей происшедшее. Ты очень рассердишься, если мы высадим тебя у твоего дома? Мне нужно угостить Шелли кофе или придумать что-нибудь в этом роде…

Все это не имело ничего общего с картиной триумфального возвращения, которую она представляла себе во время их свадьбы. Джейн ужасно не хотелось делить своего новоиспеченного мужа с другой женщиной, хотя бы даже временно. Но она ни за что бы не начала совместную жизнь с проявления недоверия. По крайней мере, причина странного представления ее друзьям Фрэнка звучала убедительно.

— Нет, не рассержусь, — ответила Джейн.

Фрэнк подарил жене унизительно благодарный взгляд.

— Я позвоню тебе при первой же возможности, — пообещал он.

Приезжай и возьми меня как можно скорее, хотелось ответить Джейн, но она не посмела облечь свою просьбу в слова. Фелипе и Шелли были уже совсем рядом.

В такси все напряженно молчали, и Джейн испытала облегчение, когда вышла из машины. Окончательно сбитая с толку, она поднялась в квартиру, которую делила с Луизой. Неужели выход замуж и страстная любовь в доме Криса, а потом на нудистском пляже только пригрезились ей? Или это было на самом деле?

На ее счастье, подруга оказалась дома. Сгорая от любопытства, Луиза потребовала немедленного рассказа о приключениях Джейн.

— Я хочу знать все, до последней мелочи! — заявила она, усаживая девушку на диван и готовясь к долгому разговору. — Ты сумела выполнить свое намерение? Ну и как, понравился тебе секс?

Джейн не отвечала. Выражение ее лица заставило Луизу опешить. Тут она увидела на левой руке Джейн два кольца с изумрудами и ахнула.

— Ты… вышла замуж? — недоверчиво спросила Луиза, поворачивая к свету руку Джейн со сверкающими кольцами. — Невероятно!! Так почему же ты такая грустная? И кто этот счастливчик?

Зная от Джеймса, что Фрэнк полетел на курорт следом за Джейн, Луиза не очень удивилась, что женихом оказался именно он.

— Я была уверена, что в конце концов ты убедишь его расстаться с холостяцкой жизнью. Она рассмеялась. — Так где же этот красивый дьявол? Почему он не с тобой? Я хочу поздравить его!

У Луизы сдвинулись брови, когда Джейн неохотно рассказала ей о происшествии в аэропорту.

— Шелли Фокс! — воскликнула она, готовая немедленно вступить в схватку на стороне Джейн. — Я никогда не понимала, что он в ней нашел. Но не переживай, милая. У вас все произошло слишком быстро. Фрэнку надо немного привыкнуть к своему новому положению, и все будет замечательно!

Джейн начинала сомневаться в этом. Торопливые заверения Луизы лишь усилили подозрения, что ее счастью мешает не только бывшая невеста. Как бы там ни было, сомнения, охватившие Джейн после первой брачной ночи, возникли снова. Она подумала, не жалеет ли Фрэнк о своем поступке. Хотя они были женаты уже семьдесят два часа, он так и не сказал ей слово «люблю».

Когда Фрэнк и Фелипе вносили вещи в квартиру, он видел, что сосед прихватил с собой и чемоданы Шелли, но не придал этому значения. Видно, Фелипе решил, что она останется у Фрэнка, как нередко бывало прежде. О Боже, до чего же он удивится, когда узнает правду!

Торопясь покончить с нелегким делом и поскорее сообщить неприятную новость, Фрэнк хотел отнести вещи Шелли в свою машину.

— Я отвезу тебя домой, — предложил он.

Фелипе и Шелли переглянулись.

— Ладно, — задумчиво согласилась она.

По дороге к ее дому Фрэнк никак не мог собраться с мыслями. Я последний мерзавец, твердил он себе, хотя и никогда не верил, что она испытывает ко мне серьезное чувство.

— Давай съедим по гамбургеру, что ли, — предложил Фрэнк, понимая, что в машине никто из них не вымолвит ни слова.

— Давай, — ответила Шелли и закинула ногу на ногу.

Кафе, в которое они зашли, было незатейливым, но гамбургеры здесь готовили отменно. Впрочем, Фрэнк почти не чувствовал вкуса еды. Когда бывшая невеста объявила, что в джунглях Центральной Америки они с Фелипе стали больше, чем просто коллеги, по подбородку Фрэнка потекла струйка кетчупа.

— Наша помолвка была вещью приятной, но не думаю, что из этого вышло бы что-нибудь путное, — сказала она, с облегчением увидев, что лицо Фрэнка отразило всего лишь удивление. — В Фелипе я нашла именно того мужчину, которого долго искала. А ты… собираешься рассказать мне про девушку, с которой был в аэропорту?

Фрэнк тут же успокоился, хотя его гордости был нанесен некоторый урон. Но едва он успел поведать Шелли о Джейн, как почувствовал сильнейший насморк. В глазах защипало, одну ноздрю совершенно заложило. Он никогда не болел, но тут понял, что к его ожогам прибавилась внезапная простуда. Да и едва излечившийся желудок плохо принял съеденный гамбургер.

В довершении беды Шелли сообщила ему, что собирается заночевать у Фелипе. Значит, я не смогу привести к себе Джейн, с убитым видом подумал Фрэнк. Чего доброго, мне и самому придется выметаться оттуда. Ему было так скверно, что он мечтал только об одном — поскорее оказаться в постели… Но оставаться у Джейн, где и сейчас проживают Луиза и Джеймс, отвечать на миллион дурацких вопросов не хотелось тоже.

По правде говоря, сейчас, когда медовый месяц кончился, он не имел ни малейшего представления о том, с чего следует начинать семейную жизнь.

В этот момент Фрэнку были позарез необходимы спокойная обстановка и ласковый и мудрый человек, который мог бы позаботиться о нем и дать хороший совет. Решено, подумал он, отвезя Шелли. Поеду домой. Мама подскажет, что мне делать.

Как и ожидал Фрэнк, Джулия Кэплен встретила его с распростертыми объятиями.

— Дорогой, ты заболел! У тебя жар! — с порога заявила она, отступила и осторожно приложила внутреннюю сторону запястья ко лбу сына. — Обгореть на солнце в январе… На такое способен только ты!

Она тут же сделала Фрэнку холодный компресс, заставила выпить кружку горячего чая с лимоном и медом и переодела в отцовскую пижаму. Вскоре он лежал в своей старой комнате, укрытый до подбородка несколькими одеялами. Фрэнк знал, что должен рассказать матери о женитьбе на Джейн, но после свалившихся на него несчастий было так хорошо лежать и позволять себя баловать, что он так и не смог начать трудный разговор.

Однако мать продолжала хлопотать над ним, и в душу Фрэнка закралось подозрение, не догадывается ли она, что ее сына мучает не только физическая хворь.

— А теперь спи, — велела Джулия, целуя его и выключая лампу. — Поговорим завтра, когда ты немного отдохнешь.

Чай и холодный компресс начинали делать свое дело, и Фрэнку больше всего на свете захотелось последовать совету матери. Но до того, как закрыть глаза, нужно было исполнить данное им обещание. Наверно, Джейн ужасно разозлится, что он бросил ее одну и сбежал к родителям. Что ж, придется потерпеть…

— Где ты? — жалобно спросила жена, когда Фрэнк позвонил по телефону. — Не может быть, чтобы ты до сих пор пил кофе со своей бывшей невестой!

— Нет, я дома, у родителей, — ответил он. — Я рассказал про нас Шелли. Она успела обручиться с Фелипе, так что и глазом не моргнула. Но они остаются в нашей… то есть в бывшей моей квартире. Так что туда мы пойти не можем.

А сюда ты приедешь? И когда я снова увижу тебя? — хотела спросить она, но не осмелилась произнести эти слова вслух.

— Я решил заехать к родителям и рассказать им про нашу свадьбу, — объяснил он в молчащую трубку. — Ты, должно быть, заметила, что я подхватил сильнейшую простуду. Мать дала мне лекарство, и у меня слипаются глаза, совершенно невозможно вести машину. Если ты не против, сегодня я переночую у своих.

Ошеломленная Джейн не знала, что и сказать.

— Завтра воскресенье, — добавил Фрэнк, чтобы успокоить ее. — Мы сможем начать подыскивать квартиру.

Несколько секунд ему казалось, что Джейн потеряла дар речи. А затем она спросила:

— Как твои родители отнеслись к тому, что мы поженились?

Ожидая ответа, она почему-то затаила дыхание.

— Я еще не сказал им, — признался Фрэнк после небольшой паузы. — Но скажу… как только представится случай.

Джейн проплакала всю ночь. Он не любит меня, думала она. Я считала наш брак союзом до гробовой доски, а для Фрэнка это была только шутка, о которой он уже жалеет. Что же мне делать?

Однако, когда Фрэнк заехал за ней на следующий день, Джейн выглядела очень тихой и спокойной. Молодожены дюйм за дюймом обшарили все полосы объявлений в местных газетах и даже посетили несколько квартир, но все они оказались либо слишком тесными, либо расположенными далеко от работы, либо немыслимо дорогими, даже с учетом объединенного жалованья Фрэнка и Джейн. Подавленные молодые люди зашли в местную пиццерию, хотя ни у одного из них не было аппетита. Их совместная жизнь начиналась ужасно.

— Наверно, нам сегодня придется остановиться в гостинице, — мрачно заметил Фрэнк, принимая желудочную таблетку и расплачиваясь. — Или у тебя, если согласится Луиза.

— Я думаю, она возражать не будет, — ответила Джейн.

В ту ночь они не занимались любовью. Поцеловав друг друга, как вежливые незнакомцы, они разошлись по кроватям, стоявшим в комнате Джейн. Все выглядело так, будто между ними лежит пропасть. Джейн раз десять порывалась спросить, рассказал ли Фрэнк родителям об их свадьбе, но почему-то молчала. Скорее всего, нет. Она и сама еще не звонила бабушке. Я не буду ее беспокоить без крайней необходимости, думала она.

Когда они проснулись на мглистом рассвете, Фрэнк заявил, что ему нужно съездить на старую квартиру переодеться.

— Заодно и душ приму, — пробормотал он. — Увидимся в редакции. Боюсь, сегодня мне придется задержаться. Надо написать что-нибудь для колонки.

Когда он ушел, Джейн села на кровать и закрыла лицо руками. Ты должна как следует подумать, сказала она себе. И Фрэнку тоже нужно время, чтобы побыть одному и решить, хочет он или нет, чтобы наш брак продолжался. Ты не должна ему мешать. Над такими вопросами ломают голову в одиночку.

Подумав, как действовать дальше, она пошла к телефону и с трудом заставила себя набрать номер отдела хроники.

— Джек, — сказала она, когда Ричардсон снял трубку. — Я прошу о большом одолжении. Только не спрашивай меня ни о чем.

— Выкладывай, — как всегда невозмутимо, буркнул он.

— Дай мне еще пару дней, — попросила она. — Я знаю… отпуск кончился. Но у меня безвыходное положение. Можно сказать, семейные обстоятельства.

Джек немного поворчал, но в конце концов уступил. Луиза еще крепко спала в соседней комнате. Джейн побросала в сумку нужную ей одежду и наспех нацарапала подруге записку: «Если позвонит Фрэнк, скажи ему, что я уехала на несколько дней, чтобы подумать. И, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Все будет хорошо».

Она вызвала такси и через несколько минут машина помчала ее к бабушке. Та радостно обняла ее при встрече.

— Джейн, милая девочка! — воскликнула она. — Как я рада! Когда я получила твою телеграмму…

Когда миссис Мортон увидела маленькую сумку и полные слез глаза Джейн, ее голос угас.

— Садись к камину и рассказывай, что случилось, — попросила она. Голубые глаза пожилой женщины лучились любовью. — Я попрошу Марию принести тебе чашку горячего шоколада. Когда человек расстроен, ничего не лечит душу лучше, чем шоколад.

Постепенно бабушка выпытала у нее все о грустной истории, включая намерение Джейн лишиться невинности с каким-нибудь сговорчивым незнакомцем, раз это было необходимо для того, чтобы завоевать любимого. К удивлению Джейн, бабушка не разгневалась и не осудила ее, хотя согласилась, что вся эта затея была несусветной глупостью.

— Когда-то я и сама была безумно влюблена, — припомнила она. — От твоего деда нельзя было оторвать глаз, и я мечтала о нем день и ночь. Я тоже готова была на все, лишь бы получить его… Если хочешь знать мое мнение, Фрэнк Кэплен очень умный и достойный человек. На твоем месте я бы на несколько дней ушла в подполье… дав ему хорошенько подумать и понять, на какой чудесной молодой женщине он женился.

— Ох, ба… — Джейн обвила руками шею старушки и заплакала. — У меня такое чувство, будто я поймала Фрэнка на слове! Но что же мне было делать? Сказать «нет», когда мужчина, которого я люблю, сделал мне предложение.

Бабушка в утешение похлопала ее по спине, как маленькую.

— Ни одна женщина в здравом уме не сделала бы ничего подобного, — заявила она.

Забившись в свой кабинет, Фрэнк строчил на машинке статью об опасностях путешествий в тропиках. Казалось, на него нашло озарение; он понял, что чувствует себя намного лучше — как физически, так и духовно. Господи, каким я был ослом! — признался он себе, делая паузу, чтобы отхлебнуть горячего кофе, сваренного кем-то из коллег. Джейн — настоящее чудо, и я люблю ее… Раньше я и не догадывался, что можно так любить женщину. Хотя обстоятельства и сложились достаточно необычно, я чертовски обрадовался, когда мы поженились.

В то же время он понимал, что Джейн может не подозревать о его чувствах. Ему до боли хотелось поговорить с ней. К досаде Фрэнка, прошло утро и большая часть дня, а стол Джейн в отделе хроники продолжал пустовать. Накануне она ни словом не обмолвилась о том, что хочет устроить какую-то проверку его чувств. Правда, они говорили главным образом о квартире и простуде, которую он подхватил сразу по возвращении в Детройт.

Может быть, Джейн неважно себя почувствовала и решила полежать. Не заразил ли он ее? Но когда он позвонил на квартиру Джейн, никто не ответил. В конце концов, Фрэнк не выдержал и подошел к столу Джека Ричардсона.

— А что, разве Джейн Хейс не должна была сегодня вернуться из отпуска? — спросил он.

Джек, читавший гранки, едва посмотрел в его сторону.

— Ага, — проворчал он. Но она позвонила и просила продлить его.

Фрэнк просветлел, решив, что она отправилась в одиночку искать квартиру. Однако инстинкт подсказывал, что он ошибается. Предчувствуя неладное, Фрэнк позвонил ее бабушке.

— Мне очень жаль, Фрэнк, — не слишком приветливо ответила миссис Мортон, — но я не имею права говорить вам о местопребывании Джейн.

Никакие его слова не смогли бы переубедить пожилую женщину. Не могу поверить, подумал он, кладя трубку, но Джейн бросила меня. Через несколько минут в редакции появилась Луиза, вышедшая в вечернюю смену, и подтвердила его худшие опасения. Взбунтовавшееся воображение подсказывало Фрэнку, что Джейн отправилась в суд подавать заявление о разводе.

Нет! — гневно подумал он. Я не дам этому случиться! Только теперь Фрэнк понял, как отчаянно жаждет того, что еще совсем недавно предавал анафеме: семьи, дома и детей — пусть хоть целую роту, если так хочется Джейн. Сгорая от желания поговорить с ней и боясь, что она не захочет иметь с ним ничего общего, Фрэнк наскоро закончил статью какой-то неуклюжей фразой. Полчаса спустя он шагал по улице, горбясь от ледяного ветра и пытаясь навести порядок в мыслях.

Вечер Джейн провела у камина, закутавшись в мягкий плед, слушая вальсы Штрауса и играя с бабушкой в карты.

Между тем, Фрэнк снова поднимался по лестнице родительского дома. Они с матерью примостились у огромного обеденного стола, пили кофе, и на этот раз Фрэнк сознался во всем.

Джулия Кэплен с веселым любопытством слушала его рассказ о последних событиях недели. Хотя мать несколько раз укоризненно качала головой, в уголках ее рта скрывалась улыбка.

— Слава Богу, наконец-то ты женился… да еще на такой чудесной девушке, — сказала она, когда Фрэнк закончил. — Но ты прав, сын. Ты вел себя как законченный идиот. В наше легкомысленное время таких, как Джейн, одна на миллион. Ты не можешь позволить ей уйти.

Фрэнк закатил глаза к небу и застонал.

— Думаешь, я сам не понимаю этого? — нетерпеливо спросил он. — Подскажи, что я должен сделать, чтобы этого не случилось.

— Я не уверена, что ты можешь что-то предпринять сию секунду, — признала мать после некоторого раздумья. — По-моему, если Джейн осталась у бабушки, миссис Мортон не позволит тебе увидеться с ней еще несколько дней. Но не отчаивайся: еще ничего не потеряно. Насколько я могу судить, Джейн действительно любит тебя. Так заставь поработать свою светлую голову и придумай подходящий способ сообщить девушке о своих чувствах.

Несколько минут Фрэнк отсутствующим взглядом смотрел в пустую чашку. Дать объявление по телевидению? Такое объявление стоило бы кучу денег, но не давало никакой гарантии, что Джейн увидит его.

— Знаю! — внезапно воскликнул он и вскочил на ноги. — Спасибо, мама! Ты у меня просто золото!

Вылетев в дверь, он сел за руль и пулей примчался обратно в редакцию.

— Выкинь этот хлам, который я написал сегодня днем, — попросил он изумленную редакторшу. — Мне пришла в голову замечательная мысль. Обещаю, что к моменту подписания утреннего номера все будет готово!

Как человек ответственный, он тут же уселся за пишущую машинку, и работа закипела. Через сорок пять минут Фрэнк отослал редакторше новую статью. Энергичная женщина лет пятидесяти с небольшим прочитала ее и пришла поговорить лично.

— Ты прав. То, что ты написал раньше, действительно хлам, — сказала она, смерив Фрэнка оценивающим взглядом. — Твоя последняя работа не в пример удачнее. Однако должна сказать, что она не совсем обычна…

— Но ты все равно пропустишь ее, правда? — спросил Фрэнк, чувствуя себя так, словно все его будущее зависит от ответа на этот вопрос.

— Ага, — с улыбкой призналась она. — Разве можно не пропустить статью, в которой говорится о такой любви?

Джейн проснулась на следующее утро с твердой решимостью не позволить Фрэнку сломать ей жизнь. Вместо того, чтобы скрываться в доме у бабушки, она решила одеться и пойти на работу. Мне посчастливилось заключить контракт с одной из лучших газет страны, думала она, набирая номер телефона, и я хочу сохранить это место… даже если наши взаимоотношения с Фрэнком стали историей. Придется сжать зубы и потерпеть.

И все же, несмотря на напускную храбрость, ей не хватило сил прочитать статью для колонки комментатора, которую ее муж написал накануне. Она вынула газету из бабушкиного почтового ящика и отнесла ее наверх, так и не сняв с нее защитной обложки.

Впервые за свою карьеру Джейн вошла в здание суда, не ознакомившись с утренним номером «Паблик ньюс». К ее ужасу, каждый встречный-поперечный норовил спросить, читала ли она сегодняшнюю колонку «Давай поговорим».

— Нет, не читала, — снова и снова признавалась Джейн.

— Так посмотрите. Она того стоит, — добродушно посоветовал ей один из судей.

Как нарочно, все важные дела, которые она собиралась сегодня послушать, были отложены. Спустившись в вестибюль, Джейн опустила в газетный автомат четверть доллара и вытащила экземпляр сегодняшней газеты. Затем она села на скамью и принялась дрожащими пальцами листать страницы. Вот и колонка Фрэнка.

«Сегодня, — начиналась она, — я надеюсь на то, что эта колонка станет моей путевой нитью…»

Джейн вчитывалась в эти слова сначала с досадой, потом со смущением и наконец с нескрываемым ликованием. Продолжая называть ее Линдой, Фрэнк полностью описал историю их любви, за исключением самых интимных приключений, и сообщил об их свадьбе всему миру.

«Как большинство закоренелых холостяков, я в упор не видел своего счастья. Я не понимал, что мне досталась самая лучшая, самая нежная, самая чудесная жена, о которой может мечтать мужчина. И поэтому забыл сказать ей, что очень ее люблю.

Если вы увидите ее во время ваших поездок по городу, пожалуйста, спросите ее, читала ли она сегодня колонку Фрэнка Кэплена. Потому что верю: стоит Линде прочесть это послание, как она тут же позвонит мне».

Плача в три ручья, Джейн бросилась к ближайшему автомату и набрала номер служебного телефона Фрэнка. Он снял трубку после первого же звонка.

— Это отдел помощи подписчикам «Паблик ньюс»? — спросила она. — Если так, то у меня есть жалоба. В моем брачном контракте сказано, что я имею право на любовь, секс и сон в одной постели с мужчиной. Но в последние несколько дней я не имела ничего из вышеперечисленного. Не могли бы вы мне помочь?

— Не мог бы я? — В голосе Фрэнка звучал восторг. — Только скажи мне, где ты находишься, и я тут же буду рядом!

Запрыгав от радости, Джейн залилась тем самым заразительным смехом, который сводил Фрэнка с ума.

— Но мы не можем заниматься любовью в здании суда! — возразила она.

— Это только кажется, — ответил он. — Но все гораздо проще. В надежде на то, что ты дашь мне еще один шанс, я забронировал для нас люкс в гостинице.

Когда Фрэнк завел ее под коричнево-золотистый навес, прикрывавший вход в одну из лучших детройтских гостиниц. Джейн почувствовала, что ее ценят, балуют и безмерно любят. Устилавший вестибюль элегантный ковер ручной работы, обилие канделябров, позолоты и мрамора, даже величественная походка коридорных в красивой униформе — все говорило о том, что номера здесь дорогие. А при мысли о том, сколько стоил Фрэнку люкс, Джейн хотелось зажмуриться.

Двадцать минут спустя они с Фрэнком лежали в огромной кровати стиля «квинс». На ночных тумбочках под стать кровати красовались хрустальные лампы. В большом шкафу стояли телевизор и радиоприемник. По крайней мере, на одну ночь они стали гордыми обладателями огромной гостиной и столовой, мебели с обивкой абрикосового цвета и пушистого вишневого ковра. В специальном «центре закусок» было все — от льда, шотландского виски и фруктового сока до паштета из гусиной печенки и свежей выпечки, смиренно ждавших своей очереди доставить им удовольствие.

Однако они были слишком заняты друг другом, чтобы думать о чем-нибудь ином.

— Когда ты писал, что надеешься купить дом в предместье и завести детей, ты действительно верил в это? — спросила Джейн.

— Да, — признался он. — А теперь помолчи и поцелуй меня.

Именно это ей и хотелось сделать. Хотя им предстояло любить и лелеять друг друга до гробовой доски, обоим не терпелось как можно скорее оставить позади мучительные воспоминания последних дней.

Губы Фрэнка, прикоснувшиеся к ее губам, были голодными и настойчивыми. Его язык вонзился в рот Джейн с алчностью пирата, завладевшего долгожданным сокровищем. Тело Джейн покалывало от нетерпения. Юная женщина начинала думать, что возможна еще более жаркая любовь, чем та, которой они занимались на Гавайях.

Джейн тихонько вскрикнула, когда жадный рот Фрэнка сначала нашел ее груди, а затем спустился ниже, отыскал самое чувствительное место и раздразнил его, стремясь поскорее возбудить в ней желание. На этот раз им не нужно было переживать экстаз порознь. Фрэнк без слов знал, что она жаждет совокупления.

Когда Джейн почувствовала внутри упругий, пульсирующий член, она забыла обо всем на свете и вскоре окончательно потеряла голову. Достигнув новых вершин страсти, она ощутила неистовой силы взрыв, пламя которого опалило Фрэнка. Несколько секунд спустя он последовал за ней, и тела влюбленных свело сладостной судорогой.

Наконец-то мы стали единой плотью. Уже ничто не сможет разъединить нас, думала Джейн, тая в его объятиях. Отныне наш брак — не просто клочок бумаги. Теперь его скрепили два любящих сердца.

— Я так счастлива, — прошептала она, когда оба блаженно вытянулись на кровати. — Наверно, я самая счастливая женщина на свете…

— Тогда я самый счастливый мужчина. — На душе у Фрэнка было легко и покойно, как никогда в жизни. — Я приготовил тебе сюрприз, любовь моя. Вернее, целых два сюрприза. Мой брат нашел парня, который знает человека, желающего сдать огромную квартиру. Она частично меблирована, и цена вполне подходящая. Видишь ли, хозяевам неожиданно понадобилось срочно уехать в Париж. Так что в конце недели можем переезжать.

После того, что они пережили, собственное жилье могло показаться манной небесной. Но Фрэнк уже успел научить Джейн, что для него нет ничего невозможного.

— Это чудесно, — ответила она, целуя мужа. — Я знаю, что квартира придется мне по вкусу. А что за второй сюрприз, о котором ты говорил?

Фрэнк с притворным равнодушием пожал плечами, пытаясь продлить ожидание.

— Да ничего такого особенного, — уклонился он от прямого ответа. — Я всего лишь поговорил с главным редактором и Джеком Ричардсоном. Они согласны дать нам еще четыре недели отпуска, чтобы у нас получился настоящий медовый месяц.

Полностью удовлетворенная, Джейн положила голову ему на плечо.

— Это замечательно! — воскликнула она. — И куда мы поедем? Снова на Гавайские острова? Можно было бы вдоволь поплавать с маской. Полежать на солнышке. Еще раз попробовать местную еду…

Наступило короткое молчание, и Джейн физически ощутила, как ее новоиспеченный муж расстается с мечтой о своих любимых горах.

— Ну что ж, если тебе так хочется… — спокойно ответил Фрэнк.

— Но мне не хочется! — ответила она и от полноты чувств принялась щекотать его. — Я всегда буду думать о Гавайях с любовью и в один прекрасный день непременно слетаю туда. Однако сейчас мне хочется отправиться в такое место, где много снега, и научиться кататься на горных лыжах. Кроме того, в холодном климате еще сильнее хочется прижаться друг к другу!

Прошло пять лет с тех пор, как Джейн и Фрэнк поженились. Они купили небольшой дом в предместье Детройта. Трое озорных мальчишек наполняют его шумом и смехом. Фрэнк Кэплен — один из самых известных журналистов не только в «Паблик ньюс». Его статьи с удовольствием печатают и в других газетах.

Джейн воспитывает детей. Она строгая, заботливая и ласковая мать. Любовно следит за домом. Часто они с Фрэнком вспоминают первые дни своего знакомства. Память сберегла все до самой последней мелочи.

Их любовь не угасла с годами, она стала еще сильнее и трепетней. Их влечет друг к другу, словно в первые дни влюбленности. И они надеются, что так будет всегда. Пожелаем им долгого счастья, они его заслужили.