Пойми меня

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Теперь, после того как они посетили доктора и магазин, Джорджия думала, что Джексон захочет как можно быстрее вернуться домой, чтобы позвонить в офис или проверить электронную почту… или еще что-нибудь из того, что делают крупные нью-йоркские бизнесмены, когда находятся далеко от своей группы поддержки в лице доброго десятка секретарш.

Поэтому она была удивлена, когда Джексон спросил, могут ли они остаться пока в городе.

— Я чертовски голоден, — сказал он. — Здесь есть местечко, где можно устроить ланч?

— Хорошая идея. — Джорджия тоже проголодалась. Наверное, она потратила много энергии, хромая все утро, а может быть, присутствие Джексона отнимало у нее силы. — Но только если ты позволишь мне заплатить за себя, — добавила она твердо.

— Но, Джорджия, ты уже подарила мне книгу.

— Я все равно настаиваю. — Она сложила руки на груди и решительно посмотрела на него. — В противном случае я не пойду.

— Хорошо, хорошо. — Он засмеялся в ответ на ее решимость и похлопал по плечу. — Я здесь новичок. Я не хочу устраивать сцену на центральной улице города в первый же день, — добавил он таким тоном, как будто это действительно имело значение.

— Правильная мысль. Это маленький город. Люди еще долго будут перемывать нам косточки.

— Это я уже заметил, — сухо отозвался он. Это означало, что он слышал по крайней мере часть ее разговора с Флорой.

Джорджия растерялась. Не сказала ли она что-нибудь лишнее, что могло заставить его думать, будто у нее есть какие-нибудь романтические надежды, связанные с ним? Она быстренько прокрутила разговор в голове. Нет, она была уверена, что нет. И потом, мужчины вечно все не так понимают… Она взглянула на него украдкой, пока они медленно шли по Мэйн-стрит.

Но ему-то что беспокоиться? Это она, когда он уедет, останется здесь одна на растерзание всем сплетницам города. Она надеялась, что за ланчем ей представится удобный момент, чтобы сказать, что ему лучше уехать завтра.

Когда они вошли в кафе «Суитуотер», все посетители сразу же уставились на них. Не удивительно, ведь она знала весь персонал и почти всех посетителей. Сидящие за столиками, конечно, не рассматривали их открыто. Хотя бы за это стоило их поблагодарить. Но все как один взглянули на незнакомца, появившегося вместе с Джорджией.

Пока они медленно пробирались к свободному столику у окна, Джорджию то и дело приветствовали знакомые, которые интересовались, почему она хромает и опирается на трость. Они желали ей скорейшего выздоровления и предлагали проверенные домашние рецепты, вроде прикладывания сырой картошки или погружения ноги в томатный сок, уверяя, что это поможет.

Джорджия вежливо благодарила, но почувствовала облегчение, только когда они наконец подошли к своему столику.

— Я слышал, что томатный сок помогает при похмелье, но никогда не думал, что это полезно при растяжении лодыжки.

— О, это была старая миссис Коббс. Она иногда плохо слышит. Наверно, ей показалось, что я столкнулась со скунсом.

— О, ну в таком случае это, наверное, действительно полезно, — рассмеялся Джексон. — Скажи мне, здесь все такие дружелюбные? Или они интересовались твоим здоровьем только потому, что ты пришла с незнакомцем?

— Ну, они просто лопаются от любопытства и желания узнать, кто ты такой. Но вообще-то все они добрые и открытые люди.

— Но ты определенно пользуешься популярностью. Ты не думала о том, чтобы баллотироваться в мэры? Я думаю, у тебя были бы неплохие шансы, как у постоянного жителя и преуспевающей деловой женщины.

Джорджия улыбнулась. Она понимала, что это только шутка, но все равно ей было приятно.

— Может, когда Ной еще подрастет и у меня появится больше времени?

— Тебе не следует откладывать все на то время, когда Ной вырастет, — заметил Джексон. Он говорил шутливо, но выражение его лица оставалось серьезным. — Ты ведь не хочешь проснуться в одно прекрасное утро и обнаружить, что жизнь прошла мимо.

Она знала, что он думает о ее словах, сказанных прошлой ночью: что не собирается заводить романтические отношения до того, как Ной подрастет. В его словах была доля правды, но она не хотела обсуждать это прямо сейчас.

Нина, официантка утренней смены, появилась у столика.

— Привет, Джорджия! Что случилось с ногой?

— Поскользнулась в дождь, — коротко ответила Джорджия. — Мне то, что всегда, — добавила она. — И лимонад, пожалуйста.

Нина записала заказ в блокнот.

— А вы? — обратилась она к Джексону.

Его брови удивленно поползли вверх.

— А что, меню нет?

Джорджия пожала плечами, а Нина рассмеялась и похлопала Джексона по плечу.

— Как я вижу, он приехал из города. — Она сунула карандаш и блокнот в карман и сказала: — Я вернусь через минуту. Подождите.

— У них нет меню. Они пишут на доске, видишь? — объяснила Джорджия, указывая на доску с мелками рядом с кассой.

Джексон попытался разглядеть надписи.

— Это просто ерунда какая-то. Я не могу прочесть отсюда.

Джорджия знала, что надпись не менялась много лет. Возможно, со времен последнего владельца кафе. Все посетители знали меню наизусть.

— Сиди, я скажу, что там написано, — остановила она его и назвала все блюда меню в алфавитном порядке, начав с барбекю и закончив салатом из тунца. — …который я не стала бы тебе рекомендовать, — добавила она. — Повар всегда добавляет туда острый соус, от которого у меня изжога.

— Ты знаешь весь список наизусть? Вот это да! — восхитился Джексон.

Джорджия не поняла, почему его это так впечатлило.

— Если бы ты жил здесь так долго, как я, ты бы тоже выучил его.

— Ну, и какова здесь еда? Хорошая?

— Это зависит от разных обстоятельств.

— От каких?

— Например, от того, какую еду ты считаешь хорошей, — рассмеялась она.

После деликатесов в дорогих ресторанах покажется ли ему скромная провинциальная кухня в кафе «Суитуотер» вообще съедобной? Но посмотреть будет в любом случае интересно.

Официантка появилась снова с карандашом и блокнотом. Она взглянула на Джексона.

— Ну, что вы выбрали?

Он нахмурился, решая, что же ему выбрать.

— Я возьму… то же самое, — указал он на Джорджию.

— Хорошо, милый, — записала Нина. — Звучит чудесно. — Она удалилась, подмигнув Джорджии, которая не сумела сдержать приступ смеха.

— Что тут смешного? — недоуменно спросил Джексон.

— Ты же не знаешь, что я заказала. Я ведь могла заказать… ну не знаю… армадилло, например.

— Это какое-то особенное блюдо? Не припоминаю, чтобы я слышал о нем.

— Это мясо броненосца. А то, что взяла я, не скажу. Придется тебе подождать немного, — пошутила она.

— Отлично, ты знаешь, как мне нравятся сюрпризы.

Джорджия посмотрела на него в изумлении. Она знала его только два дня, но в одном она была абсолютно уверена — Джексон определенно не любил сюрпризы.

— Правда? С каких пор?

— С… сегодняшнего утра, я думаю, — усмехнулся он. — Или, может, с прошлой ночи.

Джорджия спрятала улыбку.

Он флиртовал с ней. Она притворилась, что не замечает, но это было ясно как день. Она отвела взгляд от него и посмотрела на стол, изучая бумажную скатерть с изображением Техаса, которую видела миллион раз.

— Что я сказал смешного?

— Ничего, — покачала она головой и уставилась в окно. Улица была пустынной. Она разглядывала городскую площадь, затененную и прохладную, несмотря на жаркий полдень.

Когда она снова взглянула на него, на его губах все еще играла улыбка.

Но не издевательская, не шутливая и не вопрошающая, к которым она уже привыкла. Даже не заигрывающая. Обыкновенная открытая, теплая улыбка, словно осветившая все вокруг, подобно солнечному свету, и сделавшая ее… просто счастливой.

И совершенно непонятно почему, она улыбнулась в ответ.

Но он не останется. Она не позволит ему остаться. И он уедет если не сегодня… так завтра.

— Два лимонада, два слабо поджаренных бифштекса, салат, помидоры и маринованные огурчики, — быстро проговорила Нина, расставляя тарелки. — Кетчуп на столе… О, и здесь немного барбекю-соуса с луком, Джорджия, если тебе нравится.

Джорджия поблагодарила, но решила отказаться от лукового соуса. Она быстро разрезала бифштекс на две части. Когда она подносила его ко рту, Джексон осторожно осматривал тарелку.

— Это ведь не армадилло, не так ли? — прошептал он.

Она отрицательно покачала головой и чуть не подавилась от смеха.

— Я только пошутила.

— Я догадался, — усмехнулся он. — Я тоже пошутил.

Он полил бифштекс кетчупом, потом, откинувшись на спинку стула, откусил порядочный кусок.

После бифштексов они заказали по куску торта. Джорджия — лимонный с меренгой, а Джексон — шоколадно-кремовый, который был здесь фирменным блюдом.

Попробовав торт, Джексон зажмурился от наслаждения.

— Боже мой… это невероятно вкусно, — сказал он. — Попробуй, — настаивал он, протягивая ей вилку.

Джорджия часто поддавалась соблазну и заказывала шоколадно-кремовый торт и сейчас не смогла удержаться от того, чтобы не попробовать кусочек, который Джексон предлагал ей. Она открыла рот и встретила его нежный взгляд, когда он подносил вилку к ее губам.

— Ммм, — простонала она от удовольствия и по выражению его лица заметила, что он тоже наслаждается едой.

Джорджия закрыла глаза, быстро проглотила кусочек и посмотрела на свою тарелку. У нее в горле застрял комок, но дело было не в торте.

«Если мне было так приятно есть кремовый торт с вилки Джексона, то как же будет здорово заниматься с ним любовью, — подумала Джорджия. — Однако лучше не поддаваться такому искушению».

— Это было хорошо, — сказала она беспечно.

— А для меня — просто замечательно, — прошептал он. Их взгляды встретились, и у нее не было сомнений, о чем он сейчас думает.

Джорджия отвела глаза, сделав глоток лимонада, хотя он не мог охладить нарастающее возбуждение. Она избегала смотреть на Джексона. Вместо этого стала искать глазами Нину. Увидев официантку, она махнула, чтобы та принесла счет.

Когда они вернулись в машину, Джорджия предложила ехать домой, чтобы Джексон мог заняться делами. Но он не спешил возвращаться и попросил ее показать ему местные достопримечательности.

Джорджия была удивлена его заинтересованностью, но она так гордилась своим городком, что была счастлива показать ему все. Они начали с исторического центра города, где она показала старую тюрьму и маленький старый деревянный домик, в котором размещался салун. Там, по слухам, легендарный грабитель банков Джесси Джеймс играл в карточную игру, закончившуюся перестрелкой на Мэйн-стрит. Среди других достопримечательностей были церковь и помещение, где заседала ассоциация скотовладельцев последние сто лет. И, разумеется, главный магазин.

Когда они проходили мимо магазина Джорджии, Джексон замедлил шаг, чтобы еще раз внимательно взглянуть на него.

— У тебя очень симпатичный магазин, — искренне похвалил он. — Очень необычный.

— Спасибо, — кивнула Джорджия. — Это именно то, к чему я стремилась.

— Как ты начинала? — полюбопытствовал он.

— Я жила в Новом Орлеане с Ноем, недалеко от тети Эллен. Это красивый город. Но я не была там счастлива. Этот город не для меня. Потом тетя узнала, что получила в наследство от дальнего родственника это здание, — объяснила Джорджия. — Мы приехали вместе взглянуть на него. Пока мы рылись в содержимом, главным образом в мусоре, у меня появилось столько идей, что тетя предложила мне переехать и заняться бизнесом. Так я и поступила, — закончила она.

— И как давно это было?

— О… я не уверена, но, наверное, уже лет шесть. Ною было около двух.

— Ты переехала сюда с двухлетним малышом, не зная ни единой души в городе? Сколько лет было тебе самой? — Он замолчал, подсчитывая.

— Девятнадцать или, может быть, двадцать, — сказала она. — Но я привыкла к самостоятельности. Это была прекрасная возможность для меня, принимая во внимание все обстоятельства.

— Какие?

— Я могла продолжать работать поваром, или официанткой, или уборщицей, или быть кассиром в супермаркете, выгуливать собак. В общем, какую бы работу ты ни назвал, я ею занималась. — Ветерок из открытого окна растрепал волосы, и ей пришлось откинуть непослушный локон со лба. — Я не шучу. Собственный бизнес был как чудесный подарок для меня. Я больше не нуждалась в сиделках для Ноя. Сначала мы жили прямо над магазином. Если он спал, я ставила его кроватку в пристройке, а когда просыпался, он мог играть за кассой.

Джексон посмотрел на нее.

— Очень разумно, — медленно произнес он.

— Просто у меня не было другого выхода.

Вдруг Джорджия заметила, что уже половина третьего.

— Кстати, о Ное. Нам лучше поторопиться домой. Уроки вот-вот закончатся, а я хотела бы приехать домой раньше, чем он.

Стоило ей упомянуть это, как Джексон сразу заволновался, что Ной вернется в пустой дом, и настоял на том, чтобы они поехали в школу и забрали его. Это было им по пути, и они подъехали вовремя, когда дети выбегали из школы. Джорджия перегнулась через Джексона и, сложив руки рупором, позвала Ноя. Он сразу подбежал к ним, обрадованный тем, что они поедут домой все вместе.

— Привет, парень, запрыгивай, — поприветствовал его Джексон.

Джорджия потеснилась, давая место Ною, и оказалась рядом с Джексоном. Прикосновение к его крепкой мускулистой ноге действовало возбуждающе, и она с трудом могла сконцентрироваться на болтовне Ноя о том, как он провел день в школе.

— …потом Баки Келлер ударил Майка Джири, и он упал прямо в мусорную корзину и застрял в ней. Только ноги торчали наружу, и все смеялись, потому что миссис Бассет не смогла вытащить его. А потом мальчиков отвели к директору, — закончил он взволнованно.

— Ну и денек, — прокомментировал Джексон.

— Неужели так и было, милый? — спросила Джорджия рассеянно. — Обоих послали к директору? Невероятно.

— Да, действительно. Миссис Бассет вся покраснела, как рак, ей пришлось уткнуться в учебник испанского, чтобы никто этого не увидел, — добавил он весело. — Сегодня жарко. Мы могли бы пойти к реке искупаться.

— Здесь есть место для купания? — спросил Джексон с интересом.

— Можно пойти на Шелтонс-крик, это неподалеку, — предложила Джорджия. — Там неглубоко, но достаточно удобно, чтобы охладиться после жаркого дня.

— Давай пойдем, ма! Пожалуйста! Вода наверняка поднялась после дождя.

— Ну пойдем, мама, пожалуйста! — эхом откликнулся Джексон, имитируя интонацию Ноя.

Джорджия рассмеялась.

— Почему бы и нет? Давайте заедем домой и возьмем вещи. Я могу собрать корзину для пикника.

— Пикник! Ого! Не могу припомнить, когда я последний раз был на пикнике, — воскликнул Джексон, увлекшись этой идеей.

— Ну, это не будет чем-то особенным. Только сэндвичи, — вставила Джорджия, мысленно просматривая содержимое своего холодильника.

— Звучит великолепно, — рассмеялся Джексон. — Если, конечно, там не будет армадилло.

— Нет, разумеется, нет, — заверила она.

Купание в реке станет прекрасным завершением дня, подумала Джорджия, когда они прибыли. Она не могла плавать из-за лодыжки, но ей все равно было приятно отдыхать в тени и наблюдать за Джексоном и Ноем, шумно резвящимися в воде.

Было очень трогательно смотреть на Ноя рядом с таким мужчиной, как Джексон. Очевидно, что ее сын нуждается в мужском влиянии. Никакая мать не сможет заменить отца. Может, Ною действительно плохо, потому что рядом с ней нет мужчины? Действительно ли она сторонилась романтических отношений из-за Ноя или просто боялась, что кто-то будет управлять ею и принимать за нее решения?

Домой они приехали уже в сумерках.

Ной сидел между ними, положив голову на широкое плечо Джексона, и дремал. Когда Джорджия попыталась передвинуть его, Джексон покачал головой:

— Не надо. Он не мешает.

Дома Джексон понес Ноя в кровать. Джорджия медленно следовала за ними. Ной был таким сонным, что им пришлось раздеть его вдвоем и уложить. Учеба и купание отняли все его силы, и он теперь спал как убитый.

Когда они укрыли его одеялом и погасили свет, Джорджия нагнулась и поцеловала его в щеку. Затем, к ее удивлению, Джексон сделал то же самое.

Джорджия ушла из комнаты первой. Джексон последовал за ней. Она остановилась в коридоре, собираясь пожелать ему спокойной ночи. Сердце бешено забилось. Она разрывалась между желанием повернуться к нему и желанием убежать в свою комнату, как испуганный кролик в норку.

— Спасибо за прекрасный день, Джорджия, — прошептал он. — Не помню, когда мне было так весело.

— Спасибо за то, что ты остался помогать нам, — ответила она.

— Наоборот, я думаю, это вы с Ноем помогаете мне.

Он говорил искренне. Еще недавно он был совсем другим, когда ворвался в ее дом посреди ночи в гневе, сыпля оскорблениями. Пребывание в Суитуотере благотворно повлияло на него. От озлобленности и несдержанности не осталось и следа. Джексон стал спокойным и даже беззаботным. Морщины разгладились, складка между бровей смягчилась. И его обычно серьезное выражение лица теперь освещала мягкая улыбка.

Джексон улыбнулся. Прядь волос упала ему на лоб, и ей показалось, что он стал похож на мальчика.

Она ловила себя на мысли, что какая-то невидимая колдовская нить протянулась между ними. Если не смотреть на него, тогда, может быть…

— Спокойной ночи, Джорджия. — Его сильные руки сжали ей плечи, а губы коснулись ее губ.

Она пыталась сопротивляться его поцелую. Но как только их губы встретились, она уже не могла совладать с собой, жадно упиваясь любовным ядом.

Восхитительное ощущение!

Очаровательный, томный — таков был этот день! Джорджия почувствовала, как его руки обнимают ее и привлекают ближе. В ответ Джорджия крепко прижалась к нему. Молодая женщина растворилась в его объятьях и положила ладони на его мускулистую грудь. Губы Джексона продолжали сладостную пытку.

— Джорджия, дорогая… Не могу я просто обнять тебя… немного? — прошептал он.

Этот вопрос вернул Джорджию к реальности, и внутри у нее звякнули предостерегающие колокольчики. Но она не могла отпрянуть от него. Все ее тело пронзила сладкая истома.

Она попыталась что-нибудь ответить, но его нежные теплые поцелуи не давали ей сосредоточиться. Он уже целовал ее шею.

— Джексон… мы не можем… я не могу, — простонала она.

— Ммм… твоя кожа пахнет так восхитительно, — шептал он. Его голова склонилась ниже, она ощутила его теплые губы на вырезе кофточки. Он осторожно стянул с плеч рукава и поцеловал нежную кожу груди поверх ее лифчика без бретелек. — И на вкус потрясающе, — прошептал он, лаская ее кожу языком.

— Джексон, пожалуйста, — вздохнула Джорджия, закрывая глаза.

У нее слегка закружилась голова и перехватило дыхание. Упоительная атака его губ и языка парализовала ее волю. Его руки обхватили ее груди, пальцы ласкали и теребили затвердевшие соски сквозь тонкую ткань лифчика. Волны удовольствия пробежали по ее телу. Колени ослабели. Она схватилась за его крепкие плечи, чтобы не упасть.

— «Пожалуйста, остановись» или «пожалуйста, продолжай»? — прошептал он, целуя ложбинку между грудей медленным жарким поцелуем.

— Просто… пожалуйста, — выдохнула она, не в силах признаться, как сильно она его хочет. Чувствуя себя совершенно беспомощной, она спрятала лицо в его густых волосах.

Джексон тихо засмеялся, и она снова ощутила его жаркое дыхание на своей коже.

— Я хочу доставить тебе удовольствие, и только удовольствие. Всеми возможными способами, — сказал он голосом, охрипшим от страсти. Он встал, бережно поправил рукава кофточки и посмотрел ей в глаза: — Я хочу оказаться с тобой в спальне, Джорджия. Если ты не хочешь меня, просто скажи «нет».

Джорджия не могла издать ни звука. Не могла не смотреть в его темные, пылающие от страсти глаза. Хотела ли она когда-нибудь кого-нибудь так, как хотела Джексона? Но это было нечто большее, чем физическое влечение, каким бы сильным оно ни было. В нем было что-то глубоко волновавшее ее. Никто раньше не вызывал в ней таких чувств. Возможно, она смогла бы лгать ему, притвориться, подавить свое желание, но, когда он смотрел на нее так, она понимала, что все это бесполезно. С ним невозможно притворяться.

Это не было тем волшебным романтическим чувством, о котором всегда мечтала Джорджия. Всего лишь свидание на одну ночь. Космическое совпадение, случайная встреча, которая просто произошла и никогда больше не повторится. Она хотела узнать, каково это — заниматься любовью с Джексоном. Ей нужно было испытать это хотя бы один раз, иначе она будет жалеть всю жизнь.

Но она не могла подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Она обхватила его лицо ладонями, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. У них был потрясающий вкус, восхитительный.

Он изумился, словно уже боялся надеяться на ее согласие… потом вернул поцелуй с удвоенной страстью. Джорджия ощутила его желание и больше не колебалась.

Джексон поднял ее на руки и понес в спальню. Там он осторожно положил ее на кровать и закрыл дверь. Она протянула к нему руки, и он лег рядом с ней.

Он снова прижался губами к ее губам, нежно, но решительно, не спрашивая, а утверждая свое господство над ее телом, словно хотел завладеть всеми ее чувствами, ароматом ее кожи, ее голосом, ее желанием.

— О, Джорджия… ты сводишь меня с ума, — застонал он. Джорджия обняла его, прижимаясь грудью к его крепкой мускулистой груди. Чем больше он требовал, тем больше она готова была отдать, страстно отвечая на каждое его движение. Их губы впивались друг в друга, жар охватывал их тела.

Стройные ноги Джорджии переплелись с ногами Джексона, ее ищущие руки скользнули под рубашку и ласкали его мускулистую спину. Она целовала его шею, чувствуя соленый вкус кожи, возбуждавший ее все больше.

Джексон застонал от наслаждения, накрывая ее своим телом. Он еще раз поцеловал ее, но его тело требовало большего. И она тоже — она хотела ощутить его своей обнаженной кожей. Его руки ласкали ее тело, скользили по груди к бедрам и обратно, потом проникли под юбку, которая незаметно для нее сползла с бедер.

Он посмотрел на нее долгим нежным взглядом. Затем медленно снял ее кофточку и застыл от восхищения при виде почти прозрачного кружевного нижнего белья. Ее мягкие светлые волосы обрамляли лицо солнечным ореолом. Он бережно коснулся кремовой кожи плеча, потом груди. Ее соски потемнели от желания и затвердели под его зачарованным взглядом. Должно быть, она громко застонала, потому что больше не контролировала себя. Она закрыла глаза, ее тело выгнулось ему навстречу, стремясь слиться с его сильным жаждущим телом.

Лаская груди, он прошептал:

— Ты великолепна, Джорджия. — С этими словами он нагнул голову и жадно поцеловал ее твердый сосок. Джорджия задрожала от необычайно острого наслаждения, волнами пробежавшего по ее телу. Кожа пылала от прикосновений его губ и языка. Джексон медленно провел языком от одной груди к другой и начал ласкать ее второй сосок. Ей стало еще жарче. Все тело словно горело огнем.

Руки Джорджии впились в твердые мышцы его спины, потом скользнули к поясу джинсов. Она просунула руку между их телами и потянула за молнию. Когда ее ладонь проникла внутрь, она ощутила, как он вздрогнул всем телом. Она начала медленно ласкать его, но Джексон внезапно схватил ее за запястье и поднял голову. Она взглянула на него: его глаза были полузакрыты от наслаждения, но выражение лица было очень серьезным.

— Джорджия, я так хочу тебя. Я сейчас взорвусь. Ты самая желанная женщина в моей жизни… Но я должен быть уверен, что ты тоже этого хочешь.

Сомнения, которые раньше так мучили ее, теперь не имели никакого значения по сравнению с силой ее желания. Она еще никогда не хотела так сильно заняться любовью с мужчиной и знала, что никого не будет хотеть так, как Джексона. Это ее единственный шанс, она не должна упустить подарок, который дарит ей судьба здесь и сейчас. А о последствиях она будет думать потом. Она должна запечатлеть в своей памяти каждое мгновение в его объятьях.

— Я хочу тебя! Очень… — прошептала она и поцеловала его в губы. — Не заставляй меня ждать…

Джексон ответил страстным поцелуем, потом на мгновенье оторвался от нее, чтобы сорвать рубашку и стянуть джинсы и трусы. Джорджия наслаждалась зрелищем его обнаженного тела. В полумраке комнаты оно было великолепно. Ее взгляд скользнул по его широким плечам, мускулистой груди, покрытой темными волосами, и остановился на абсолютно плоском животе. Через секунду он снова был рядом с ней, стягивая трусики с ее стройных ног.

Она обхватила его руками и страстно поцеловала. Он раздвинул коленями ее длинные ноги и медленно вошел в нее. Джорджия шумно выдохнула и крепко вцепилась в его плечи.

— С тобой все в порядке? — прошептал Джексон.

— Конечно. Просто… у меня очень давно этого не было, — призналась она.

Он целовал ее волосы, щеки, шею.

— Я думал, мужчины останавливают тебя на улице, чтобы сделать предложение, — улыбнулся он.

Она хотела улыбнуться в ответ, но испугалась. Вдруг он разочаруется в ней, потому что у нее нет опыта, а она так мечтала стать самим совершенством для него.

Но он повел себя совсем не так, как она ожидала. Он прижался щекой к ее волосам, глубоко вздохнув:

— Джорджия, ты совсем ничего не знаешь о мужчинах, если не понимаешь, что я счастлив, оттого что из всех возможных кандидатур ты выбрала именно меня.

Она не знала, что сказать. Только смотрела на него, чувствуя, что на ее глаза навертываются слезы.

— Да, я выбрала… только тебя, — сказала она, лаская его лицо.

— Мы будем заниматься любовью долго и страстно, — пообещал он. — Ты нежная, как шелк. Я хочу доставить тебе наслаждение.

Она расслабилась и удовлетворенно вздохнула.

— Мне очень хорошо, — прошептала она.

Он тихо засмеялся, а она закрыла глаза и доверчиво раскрыла ему свои тело и душу, сливаясь с ним в одно целое. Ее ноги обхватили его бедра. Она целовала его, чувствуя, как он ритмично двигается внутри нее. Она понимала, что он сдерживает свою страсть, чтобы доставить ей наслаждение, и восхитилась его чуткостью. Джорджия отвечала ему движением бедер, их тела сплелись в одно целое для утоления страстного желания, охватившего их.

Затем темп их движений ускорился, и она почувствовала, что ее тело больше не принадлежит ей. Джексон проникал в нее глубже и быстрее. Волны наслаждения подхватили и понесли Джорджию. Они накатывали на нее одна за другой, вызывая в ее теле ощущения, которых она никогда не испытывала до этого в объятиях мужчины. Она чувствовала, как их тела движутся все быстрее навстречу друг другу, как внутри у нее рождается непреодолимое желание чего-то большего. Чего-то потрясающего, чего-то, без чего она умрет. Она жаждала освобождения, одновременно желая, чтобы эта сладостная пытка длилась вечно.

Но внезапно все тело Джорджии пронзила сладкая дрожь, и она закричала от счастья. Оргазм был такой невероятной силы, что перед глазами все потемнело, а жаркая волна накрыла ее с головой. Она уткнулась в плечо Джексона, тело ее дрожало.

— Останься со мной, солнце мое, — прошептал Джексон хрипло. Она почувствовала, как его руки поднимают ее бедра выше, не снижая темпа и доказывая, что это еще только начало. Она из последних сил вцепилась в него. Он продолжал двигаться внутри нее, пока не закричал от наслаждения.

Затем он тяжело упал на нее, совсем обессиленный. Джорджия испытывала потрясающее ощущение от его тяжелого тела, его прерывистого дыхания. Он шептал ее имя снова и снова. Его голос был хриплым от испытанной страсти и изумленным от чуда, произошедшего с ними, и звучал для нее райской музыкой.

Джорджия закрыла глаза, медленно поглаживая его спину и наслаждаясь теплой гладкой кожей. Кто-нибудь когда-нибудь любил ее так? Произносил ее имя так? Если и да, то все воспоминания стерлись из памяти при одном звуке его голоса.

Через день или два Джексон уедет, оставив ее жить так же, как она жила до его появления. Он исчезнет, как комета, промчавшаяся по ночному небу, осветив своим присутствием ее одинокие дни, показав ей, что такое настоящие страсть и желание. Все произошло так быстро, что трудно было поверить, что это реальность, а не фантазия.

Он был не идеальным принцем, о котором она мечтала, а полной его противоположностью. Но теперь она знала, что все чувства — смятения, недоверия и злости, — которые она испытала при встрече с ним, вели только к одному: им было суждено стать любовниками.

Джорджия не знала, что на самом деле чувствовала.

Это было так просто… и так сложно.

День, два — и она никогда не увидит его снова или будет видеть его так редко, что это не будет иметь никакого значения. Но она знала, что он именно тот «единственный», кого она ждала всю жизнь, сама того не сознавая. Их тела были созданы друг для друга. Их души одновременно сближались и отталкивались. И хотя он никогда не узнает об этом, Джексон Брэдшоу останется единственным мужчиной, так глубоко запавшим ей в душу.