Поющая в башне

Глава 14

Решение подключить Князева к поискам Вари было явно удачной затеей. Паша приехал после работы, чтобы определиться с тактикой. Тот факт, что бывший зять за сутки вытащил на свет всю подноготную Воропаевой, сильно расположил к нему Самсонова. А совместно распитая бутылочка коллекционного «Курвуазье» сделала симпатию взаимной. В конце концов, разве коньяк двадцатилетней выдержки – не достаточное основание для мужской дружбы?

Болоньезе дошел до кондиции: спиртовая нотка ушла, оставив терпкое послевкусие. По правилам стоило бы дать блюду настояться, - часа два, не меньше, - но кухня уже наполнилась теплым духом пряных трав, дразнящим и аппетитным. И Саша накрыл на стол.

Хендрикс воодушевленно встретил Пашу, смачно внюхавшись в его штанину.

- Что это с ним? – удивился Самсонов.

- У меня тоже собака дома. Овчарка Дана.

Действительно, на темных джинсах белели прилипшие волоски.

- О, барышня! – с пониманием кивнул Саша. – Теперь он от тебя не отойдет.

- Да где там! Старый ленивый ламантин, а не барышня, - в голосе Князева послышалась нежность.

Они сели ужинать.

- Вкусные макароны! – сообщил Паша, заглотив первую пробу. – Это ты помидоры с фаршем так намешал? Отлично вышло. Надо будет тоже сделать. А то все пельмени, вареники…

Самсонов поморщился. Семейный рецепт синьора Моранте из Канетто суль Ольо, что в Ломбардии, неподалеку от Кремоны. Его семья столетиями соблюдала классические пропорции правильных ингредиентов. Прочие еретики кощунствовали, добавляя овечий сыр и сладкий перец, и только в «Ля Пергола» подавали настоящее густое рагу, а не ту жидкую бурду для непривередливых туристов. Шафран, тимьян и веточка розмарина… Массимилиано Моранте был кулинарным кудесником. И что бы ответил добродушный итальянский ресторатор на макароны с фаршем? Бедолагу наверняка бы уже откачивали медики.

Саша, стиснув зубы, промолчал, глядя, как ловко Князев расправляется с его двухчасовым шедевром.

- Ну, рассказывай, - сытый сыщик откинулся на спинку стула, вытирая рот салфеткой. – С чего ты начал искать Воропаеву-младшую?

- Я попробовал позвонить, номер заблокирован. Телефон у нее простой, без всяких навигационных заморочек. Я догадываюсь, что она искала работу в интернете, но историю просмотров удалила.

- А дальше?

- Все. А как мне было искать? У меня ж нет этих ваших баз и других кунштюков. Если ей удалось скрываться от Газиева, то я тем более бессилен.

Князев крякнул, на его лице появилась снисходительная усмешка. Настал его черед удивляться невежеству собеседника.

- Показывай компьютер, - он отодвинулся из-за стола.

Самсонов повел гостя в свой музыкальный рабочий угол.

- Вот, - Саша достал ноутбук. – Но я же говорю, там все чисто.

- Во-первых, можно откатить систему. Если ты не ставил ничего важного. Во-вторых, твой... Как его… Аккаунт. У тебя на мобильном или планшете та же учетная запись?

- Нет. Мне на работе отсоветовали. Сказали, так безопаснее.

Князев пощелкал клавишами, бубня что-то себе под нос.

- Ладно, этот вариант отметаем. Сейчас посмотрю, какие у тебя есть резервные копии системы. Когда, говоришь, она ушла?

- Первого января с утра.

- Ну, ясно, почему ты ничего не заметил.

- Слушай, а откуда ты все это знаешь? Ты еще и скрытый программист?

Князев взглянул на Сашу и иронично поднял бровь.

- Знал бы ты, сколько народу думает, что достаточно просто удалить файл. Еще когда в органах работал, пришлось азы освоить. Бывало, раз-два – и дело раскрыто. Достаточно выудить то, что кто-то пытался стереть. А уж теперь, когда приходится просиживать штаны юрисконсультом среди айтишников, волей-неволей научился копаться в этом… - он прервался и с досадой постучал пальцами по столу. – Нет. Не выйдет откатить.

- Я же говорил, ничего это не даст.

- Спокойно. Погоди.

Князев вышел в сеть, скачал какую-то программку, и на сером фоне замелькали восстановленные строчки.

- Ну вот, - сказал Паша. – Бумага есть?

Самсонов растерянно протянул гостю стопку чистых листов. Тот минут за десять выписал номера потенциальных работодателей и разделил список надвое жирной чертой.

- Сверху я обзваниваю, снизу - ты.

- Как мне повезло, что у Газиева нет таких, как ты.

- Неудивительно, - Паша потер шею рукой и потянул голову вправо-влево. - Я заметил, что люди высокого положения часто держат около себя идиотов. Простые комки мускулов. Сам подумай: кто скорее подсидит тебя или обведет вокруг пальца: качок или обладатель мощного интеллекта?

- Надо же... Я как-то не задумывался никогда...

Они приступили к обзвону. Повезло Саше - его третий собеседник признался, что нанял Варю.

- Была такая девушка. С косой. Помогала маме моей в деревне. А зачем она Вам? Она уехала сегодня утром.

На заднем фоне послышалась приглушенная ругань.

- Хотя... - человек на том конце замялся и, судя по шороху, закрыл рукой микрофон. - Подождите... Как Вы сказали ее зовут?

- Варвара, - повторил Самсонов.

- А, тогда нет. У нас работала Валя. Валентина. Я не расслышал. Ну, знаете, Вы сказали Варя, а тут связь плохая... В общем, не было у нас такой. И вот я сейчас подумал, припоминаю... Волосы у нее были темные, а не светлые.

- Я же не говорил, что она блондинка!

- Да? Ну, все равно. Просто, чтобы Вы знали. У нас работала девушка Валя с темными волосами. И не такие уж они длинные. До плеч... Даже еще короче. Извините, я занят.

- Кажется, нашел, - Саша положил телефон и с досадой цокнул языком. - Но он сорвался. Стал отнекиваться, бросил трубку. Ему намекнули, что надо молчать. Значит, речь точно шла о ней.

- А кто намекнул? Не Варя?

- Нет. Было плохо слышно, но голос сильно ниже и интонации чужие. Сварливые.

- Надо было самому звонить, - Паша покачал головой. - Кто ж так сразу в лоб...

- Слушай, кто из нас следователь: ты или я? Как мог, так и спросил. Все равно она уже уехала.

- С чего ты взял?

- Он успел проговориться. Черт, даже имя забыл спросить, - Саша снял очки и взялся пальцами за переносицу.

- Говорит, Варя сидела с его мамой в деревне. Это ж хрен теперь найдешь! Мало ли она укатила в Сызрань.

- Спокойно. У нас есть номер. Сейчас все будет.

Паша связался со своим приятелем и через несколько минут получил нужную информацию.

- Ну вот, глянь. Михаил Васильевич Лабезников. Место рождения... Так, Глубоково. Надо поискать там женщину с той же фамилией... Погоди, запрошу...

Некоторое время Князев гипнотизировал телефон, пока на экране не высветились искомые данные: «Лабезникова Зинаида Федоровна, 1934 года рождения».

- Все верно. Владимирская область, деревня Глубоково, дом 14. Сейчас скину тебе, - Паша довольно хлопнул себя по колену. - Что думаешь делать?

- Завтра с утра разгребу немного дела на работе и поеду.

- Тогда я с тобой. Запорешь все, как со звонком.

- Да ладно! Я и так, наверное, забодал тебя со своими проблемами.

- Ты не понял, - Князев улыбнулся. - Я следователь. Это диагноз. Не успокоюсь, пока не доведу до конца. Я отпрошусь, и с утра договоримся, где ты меня подхватишь.

На том и порешили. Ближе к полудню Булочка подкатила к Площади Ильича, Князев в бумажным пакетом из фастфуда устроился на пассажирском сидении, и они двинулись на восток. Дорога с учетом толкотни в Балашихе заняла часа полтора. Потом они свернули с трассы на проселочную, и Саша, аккуратно переваливаясь из колдобины в колдобину, оберегая брюшко любимицы, подъехал к покосившемуся указателю «Глубоково».

- Дальше пешком, - Самсонов выключил мотор. - Еще встрянем.

Было скользко. В колеях заледенели корявые следы от трактора, ноги то и дело подворачивались. А вдоль дороги можно было утонуть по щиколотку в сугробе. Ни классические Пашины ботинки, ни Сашины кроссовки для деревенских дорог не годились.

- Сто лет не был за городом, - Паша съежился, высоко поднял воротник, и теперь Самсонову были видны только пунцовые кончики ушей.

- Простите, пожалуйста! Да-да, Вы, девушка! - окликнул Саша закутанную женскую фигуру метрах в двадцати от них.

Последнее слово было, конечно, криком отчаяния. Случайная прохожая явно перевалила за семьдесят. Ее выдавали и кривые ноги, и неровная от больных суставов походка, и намотанные в несколько слоев платки. Но редкая русская женщина не откликнется на лесть. Вот и старуха замерла, обернулась и дала возможность подойти к ней поближе.

- Уж какая я Вам девушка, - с притворной суровостью проворчала она.

- Простите, Бога ради, - распинался Самсонов. - Не подскажете, где четырнадцатый дом?

- Ой, и Вы туда же! Ну и делов они там наворотили...

- А что, кто-то уже был? - оживился Князев.

- Проходной двор! Позавчера за ребятишками приезжали, потом снова участковый был, а сегодня эти прикатили. Бандюганы... Вот Зинка вляпалась! А я говорила Мишке ейному: нечего чужую девку в дом брать. Вот, пожалуйста!

- Мы расследуем это дело. Ищем опасную мошенницу, - деловито сообщил Паша. - Всем бы Вашу предусмотрительность! Но люди наивны и доверчивы.

Старухе льстило внимание.

- Сразу видно: Вы разбираетесь, - закивала она. - Видный такой мужчина. Представительный. Меня Клавдия Семеновна зовут.

- Так Вы говорили, мошенница была? Какие приметы? Мы должны немедленно разослать ориентировку.

- А документы-то есть у Вас?

- Конечно, - Паша взмахнул красной ксивой.

- Другое дело! Так вот, девка эта - холеная вся такая, беленькая. И коса до сих, - старуха провела рукой по пояснице. - Глазища голубые, божий одуванчик. Такие самые опасные. Я-то сразу почуяла.

- И где же она? - не удержался Самсонов.

- Так уехала! Сбежала. Как детей забрали, так и сбежала. А потом по ее душу бандюганы приехали. На черных жипах этих. Один встрял там вот, в низине, потом они корячились. Я им говорю, надо доски туда, вниз-то. Под колесо. А он мне: «Отвали, коза старая!» Сразу видно: бандюганы. Морды здоровущие, со свиную ляжку, а один нормальный, но глаза злые, колючие. Главарь их, видать. Он как зыркнет на меня, я сразу домой ушла. Мне оно все не надо. Да вы вот лучше у Зинки спросите, она как раз в доме четырнадцать и живет. Вон, где машина красная.

Самсонов, балансируя на льду, направился к дому Лабезниковой. Паша шел сзади.

- Откуда у тебя удостоверение? - поинтересовался у него Саша. - Осталось со старой работы?

- Нет, народ из убойного подарил на память, когда я уходил. «Почетному санитару леса».

Но Самсонов от волнения уже не слушал. В голове роились вопросы. Что здесь делал Газиев? Нашел ли ее? А в том, что это был он, Саша ни секунды не сомневался. Не успел он дотянуться до круглой кнопки звонка, как дверь распахнулась, и перед ним предстал взволнованный мужчина.

- Вы из неотложки?

- Нет.

- Да где же они?! Час назад вызвал. А у самого аккумулятор сдох. Черт! Маме плохо, а они не едут.

- Моя машина там, у въезда в деревню. Давайте, мы поможем донести ее, а там покажете, где больница.

- Правда? Слушайте, спасибо, мужики. Уже не знал, что и делать. Я - Миша. Проходите.

В комнате пахло корвалолом. На диване лежала сухонькая бабушка в цветастом байковом халате. Тонкая морщинистая шея тонула в широком вороте, как у черепахи в панцире. Каждый ее выдох сопровождался чуть слышным стоном. Глаза ввалились, на костлявых руках под пигментными пятнами синели дорожки вен.

- Вы - Зинаида Федоровна? - не удержался Саша. - Ведь Варя у Вас работала?

- Откуда Вы знаете? - Миша явно был встревожен. - Вы его люди? Убирайтесь из моего дома, я не шучу!

Паша с досадой закрыл лицо рукой.

- Ты бы думал иногда, что ли... - протянул он.

- Послушайте, я не имею к Газиеву никакого отношения. Наоборот. Я пытаюсь найти Варю и защитить.

- Ничего не хочу слушать! Убирайтесь, или я позвоню в полицию! - Миша достал из кармана мобильный.

- Все в порядке. Я не вру.

- Вы - Саша? - прошептала Зинаида Федоровна.

- Да-да! Это я! Она говорила обо мне?!

- Да... Миша, сынок, мне надо с ним поговорить.

- Мама, мы должны ехать в больницу...

- Никуда я не поеду! - неожиданно резко сказала старушка. - Если помру, то лучше дома, если не помру, то сама и оклемаюсь.

Возразить Михаилу помешал дверной звонок. Приехал запоздавший фельдшер. Высокий и монументальный. Из-за плохих дорог и нехватки кадров ему приходилось совмещать обязанности медика и коронера. К счастью, Зинаиде Федоровне пока был нужен первый.

Он измерил давление, послушал сердце, сделал укол и велел отдыхать.

- Баб Зин, сколько раз Вам говорить, кончайте нервничать, - вынес он вердикт, собрал оранжевый чемоданчик и удалился.

На щеках Зинаиды Федоровны появился румянец, она немного оживилась и присела.

- Накрой чай, - велела она сыну. - И выйдите оба: ты и этот мужчина.

- Это Павел, мой друг, - пояснил Самсонов.

- Все равно.

- Ничего, я выйду, - Князев выразительно поднял брови и попытался что-то мимически донести до Саши.

То ли он имел в виду, что надо запоминать детали, то ли не хотел, чтобы Самсонов опять облажался и разволновал свидетеля. Но Саша в органах не служил, о работе с напарником представление имел слабое и вдрызг испорченное фильмами, поэтому сигнала не понял.

Зинаида Федоровна поведала ему историю Вари.

- Я боюсь, она станет чудить, - старушка обеспокоенно сверлила Самсонова взглядом. - В нее как бес вселился. Даже проболталась участковому про этого своего... Нерусского-то. Я-то думала: подумаешь, паспорт ее переписали. Чего она трясется? Как же они в Москве-то узнают? Нет, вишь, Варька права была. Принесся он с утра со своими головорезами. Давай меня тут запугивать. А что с меня взять-то? Ну, вытащил из Мишки номер ее, так она ж не дура совсем. Уже поменяла. Так что мы и вправду знать не знаем, куда она делась. Но он услыхал про детей. Ей теперь к ним нельзя ехать. Он будет ждать.

- Вы из-за него так переволновались?

- Да прям уж! Я войну помню. И другое... Такое, что вам всем в страшном сне не привидится. Здоровье подводит. Будь я моложе, взяла б мужнину двустволку, они б и к загородке нашей не подошли. Ты только найди ее. Она вещи детские с собой взяла, попытается их отвезти. Не позволяй! Этот нерусский пока не дотумкал, что Варя об детях переживает. Я сказала, что сама их в доме приютила и опеку вызвала, а она просто рядом была. Узнает - сам догадайся...

- Будет давить на нее через детей? Неужели она так привязалась к ним?

- Это теперь ее дети, Саша. И такое бывает. Одна кукушка своих бросит, другой - чужие роднее кровных. Так что учти, хочешь получить ее - получишь и этих ребятишек. Да ты глаза-то на меня не выпучивай! Хотел, небось, по-простому?

- А разве с ней бывает по-простому?

Старушка усмехнулась.

- А и правда! Да не трухай так, они славные ребятишки. Добрые.

Самсонов пребывал в задумчивом молчании всю дорогу домой.

- Прорвемся, - ободряюще заметил Паша. - Будем раскручивать связи. Теорию сарафанного радио знаешь? Позвоню своим коллегам бывшим, однокурсникам. Ольге. Она вообще ценные контакты никогда не теряет.

Саша смотрел вперед, на красные стоп-сигналы чьей-то машины.

- А потом, усыновление - это не единственный вариант, - снова нарушил тишину Князев. - Есть разные формы. С чем-то будет попроще. Завтра все выясним.

Осознав, что вывести бывшего родственника на разговор не получится, Паша достал телефон и углубился в чтение.

Оказавшись дома, Саша долго мерил шагами по квартиру, чем изрядно обескуражил Хендрикса. События развивались быстро. С Варей его связывала одна ночь, но она прочно засела у него в мозгу. Скандал с Воропаевой, утомительная поездка в глубинку... Что она с ним сделала? Ему уже начинало казаться, что те две недели были больной фантазией. Из-за нее он вел себя как мальчишка, которого ребята со двора позвали гулять: обо всем забыл, разинул рот и рванул за дверь, что было мочи.

Но дети? Где она умудрилась откопать за два месяца детей, да еще и так к ним прикипеть? У нее был талант навлекать на него неприятности. А он старый дурак, рядом с ней забывал о здравом смысле. Ему было жаль, что она тоже не может иметь детей, но у него появилась надежда на будущее. Ведь теперь не он один был причиной... Но она подкинула новых дел! Еще вчера он и своих-то заводить не собирался, а тут двое... Да еще и от какой-то деревенской алкоголички. Самсонов был человеком разумным и скептичным, в генетику верил, а в чудеса - не очень.

Нет, конечно, ничто человеческое было ему не чуждо. Он не позволит Газиеву манипулировать детьми. Но взять их себе? Увольте. С этого момента их с Варей пути должны были разойтись. К тому же, у него была Соня. Черт, он совершенно про нее забыл! Не звонил уже несколько дней...

Самсонов улегся в кровать, но сон не шел. Что-то смутное, невнятное не давало ему покоя. Он безуспешно пытался сформулировать причину гадкого внутреннего комка, от которого хотелось вертеться, и в каждом положении становилось еще неудобнее. Каждая складка на простыне давила на кожу, подушка казалась слишком плоской, а от сопения Хендрикса хотелось проткнуть себе барабанные перепонки. Саша выставил собаку из спальни, глотнул остывшего чая и вернулся в постель. Со студенческих времен он привык успокаиваться, мысленно перемножая трехзначные числа. Процесс занимал его разум, отодвигая страхи и сомнения. Сработало и теперь: на пятой паре множителей он расслабился, веки умиротворенно сомкнулись. Но не успел он повернуться на любимый бок, чтобы окончательно провалиться в дрему, как тишину прорезала трель телефона. Сон уползал, просачиваясь между пальцами, и даже накинутое на голову одеяло не спасло от едких звуков.

Забористо ругнувшись, Самсонов потянулся к давно забытому городскому аппарату.

- Да, - ответил он голосом лесоруба.

- Александр Юрьевич? - полушепотом поинтересовалась какая-то девушка.

Если это Катя, и никто не умер, - уволит ко всем чертям.

- Слушаю.

- Саша, это я. Варя.

Ему в желудок как будто уронили холодный скользкий камень.

- Откуда ты звонишь? Где ты?

- Из автомата. Извини, что так поздно и на городской, его бы никто не стал проверять. Прости, что я тогда сбежала. И я бы не побеспокоила тебя, но это очень важно.

И где она, черт побери, нашла автомат? Он в очередной раз удивился ее предусмотрительности.

- Ты насчет детей? - спросил он.

- Откуда ты знаешь?

- Вчера ездил в Глубоково. Зинаида Федоровна все рассказала. Газиев был у нее.

- О, Господи! С ней все в порядке?

- Немного переволновалась, но пришла в себя. Хуже всего то, что он знает про тебя и детей, может поставить слежку у детского дома.

- Я в курсе. Хотела сегодня попасть к Ване. По всей округе висят мои фотки. Пишут, что я опасная преступница.

- Тебя кто-то видел?

- Продавщица в магазине смотрела подозрительно, но я ушла. Черт, кто бы знал, что он такой больной извращенец! Надо было либо дать ему тогда, либо убить.

- Перестань! Давай еще себя винить!

- Я все исправлю. У меня есть план.

- Варя, твою мать! Какой еще план?!

- Это моя проблема, и я ее решу. Но у меня просьба. Я не хочу, чтобы дети решили, что я их бросила или предала. Особенно, Катя. Я разберусь со всем, а потом их заберу. Костьми лягу, но заберу. Пожалуйста, привези им гостинцы, навести. Или пошли кого-то. Просто передай Кате, что я их заберу. Слышишь? Я тебя очень прошу.

- Хорошо.

- Если сможешь, попроси, чтобы их перевели в одно место. Ну, вдруг у тебя есть какие-нибудь знакомые... Они нужны друг другу. Саша, это жестоко! Так нельзя! Понимаешь? Это моя последняя просьба, честно.

- Я постараюсь. Один мой друг уже пытается задействовать свои связи. Но что ты собралась делать с детьми? Как ты их возьмешь? Куда? У них есть мать, и даже если ее лишат родительских прав, это займет очень много времени. У тебя должна быть квартира и семья.

- Выйду замуж, значит. Найду кого-то с квартирой. Займет больше времени, но я выкручусь. Ты только скажи им, что я их не брошу.

- Ладно. Варя, погоди, что ты собралась делать с Газиевым? Скажи хотя бы...

Но на том конце уже шли короткие гудки.

Самсонов положил трубку, откинулся на подушку и снова попытался считать, но числа не лезли в голову. И что, черт возьми, значило это ее «выйду замуж»?!