Позывной «Зайчик»

И зачем я его вывела своими провокационными вопросами? Знала же, что последствия могут быть катастрофическими…

— Я. Не. Бью. Женщин. — Наконец тихо прошипел адхен. — Моё имя — Эр`Гроуло Туриаш эд Париано, я наследник дома Париано, одного из приближенных к владыке домов, и наша раса не признает рабства. Мой дед — герцог Ир`Дерей Туриаш эд Париано, один из основоположников движения «Свет». А ты, девочка…

Я сконфуженно почесала нос и посмотрела на негодующего адхена исподлобья, но он уже выдыхал и брал себя в руки. А ведь я читала об этом движении в обучающем модуле… Одно из самых таинственных, но при этом главных противников «Гигаса». На счету этого движения с простейшим названием не только многочисленные срывы планов корпорации, но и таинственные исчезновения как ведущих сотрудников, так и внушительных денежных средств. Об этом не говорилось прямо, но весьма многозначительно умалчивалось.

И сейчас передо мной сидит внук основателя «Света»…

Очешуеть!

— А почему ты убиваешь тех, на кого указывает «Гигас»? — спросила я совсем не то, чего от меня ждал успокоившийся адхен. — Разве это не идет вразрез с принципами вашего движения?

— Не идет, — сухо отрезал мужчина. — И убиваю я далеко не всех, некоторые умирают только по документам. И на корпорацию я работаю с личного распоряжения владыки.

Я только успела обескуражено округлить глаза, а убийца с незапоминаемым с первого раза именем уже зловеще усмехался.

— Однако, я рассказал тебе слишком много и теперь в случае отказа от моего предложения обратно в «Гигас» ты уже не вернешься. Выбор за тобой.

— А куда ты меня денешь? — недоверчиво выдохнула я, абсолютно не представляя, что можно сделать, кроме как убить.

— Усыплю навеки! — вновь завелся адхен и его зрачки едва уловимо запульсировали, намекая, что ещё один глупый вопрос, и он перейдет от слов к действиям.

— А ещё будущий герцог… — вздохнула я с нарочитой беспечностью, хотя больше всего в этот момент хотелось телепортироваться куда-нибудь в иной мир. Можно даже в какой-нибудь богом забытый уютный склеп, лишь бы подальше отсюда. — Хорошо, я больше не буду сомневаться в твоей честности и чести. Обещаю очень хорошо подумать и дать ответ как можно скорее. А теперь может перестанешь меня пугать и я, наконец, съем свой десерт? А то под таким давящим взглядом кусок в горло не лезет… Кстати, повтори, пожалуйста, имя, я не запомнила. Эр… кто?

— Гроул. Просто Гроул, — сквозь зубы процедил адхен и, прикрыв глаза, откинулся на спинку стула. Глубоко вдохнул, шумно выдохнул и только через пару минут уже спокойным тоном поинтересовался. — А тебя как звать, чудовище?

— Забава, — тихо и как можно невнятнее призналась я, предпочитая изучать подходящий к концу десерт, лишь бы не увидеть насмешливого взгляда, который всегда следовал за знакомством. — Но можно Зая, так мне привычнее.

— Заба-а-ава… — с нескрываемым ехидным наслаждением протянул Гроул, заставляя сжать зубы. Однако следом прозвучало весьма неожиданное: — Очень красивое имя. Редкое и благородное. Что ж, будем знакомы, Забава.

После ужина, который завершился шатким равновесием, спутник с непривычным, но намного более идущим ему именем, чем предыдущее, решил вновь прогуляться. До отеля, где мы провели эту ночь, по прямой оставалось всего пара улиц, но адхен выбрал противоположное направление.

— Идем, развеемся. Заодно покажу тебе ещё парочку местных достопримечательностей.

Могла бы и возразить, что мне эти достопримечательности абсолютно неинтересны, но не стала. Судя по тону, Гроулу эта прогулка намного нужнее, чем мне. А судя по настороженному взгляду, меня элементарно не желают выпускать из поля зрения.

Параноик…

На этот раз шли молча. Былая говорливость спутника никак не давала о себе знать, наоборот — он был невероятно задумчив, но при этом то и дело я чувствовала на себе его изучающий взгляд. Я же, устав от его загадочного молчания уже минут через двадцать, просто наслаждалась свежим вечерним воздухом и пустынными улицами. На город неспешно опускалась ночь, закрывались лавки, гас свет в окнах и зажигались фонари. Редкие полисмены, патрулирующие улицы, поглядывали на нашу пару поскольку постольку, явно отмечая и представительный вид Гроула и мое умиротворенное лицо. Наверняка принимали нас за какую-нибудь влюбленную парочку…

Несмотря на глубокую задумчивость, адхен не забывал самостоятельно выбирать путь и вскоре я поняла, что мы идем обратно. И вовремя. Я была уже не прочь растянуться на чем-нибудь горизонтальном и выдохнуть усталость этого насыщенного дня. Лишь в холле отеля, где нас встретил дежурный лакей и по первому требованию выдал ключи от нового номера, Гроул тихо проговорил.

— Не хочу выглядеть большим идиотом, чем уже себя выставил. Тебе снять отдельный номер?

Вопрос явно был с подвохом, но к ночи думалось не очень хорошо, поэтому я ответила исходя из своих текущих желаний, без тщательного анализа на будущее.

— Снять.

— Хорошо…

Согласие адхена было тихим и слишком невнятным, чтобы я заострила нем внимание, да и во взгляде Гроула мелькало нечто неопознаваемое, так что я просто выкинула всё это из головы. Если он думал, что я с радостью прыгну к нему в постель вновь, то он действительно идиот. Один раз — далеко не показатель. К тому же сейчас я очень хочу спать. Просто спать. Без оглядки за спину, без тревожных ожиданий, без всего того, что сопутствует ситуации, когда рядом кто-то чужой и непредсказуемый.

Без лишних сантиментов мне вручили ключ от номера, оказавшегося в противоположном конце коридора от покоев Гроула, но, поднявшись на этаж, адхен, проявляя никому не нужные сейчас манеры, сначала проводил меня и, лишь удостоверившись, что я открыла дверь и вошла, развернулся и направился к себе.

— Я зайду утром, потрудись дождаться.

Фантазер! Да я раньше обеда вообще вставать не планирую!

Фыркнув в уже закрытую дверь, я первым делом широко зевнула, затем осмотрелась, отмечая, что комнатка хоть и поменьше предыдущей, но всё так же комфортабельна, а затем направилась в ванную комнату. Утром я бессовестно упустила возможность оценить местный водопровод, так что сейчас с удовольствием испытала на себе душ, смывая не только остатки бурного утра, но и лишние мысли. Что бы там себе ни надумал грозный будущий герцог, я уже почти согласна на его предложение. Да, почти…

Новый зевок едва не вывернул челюсть, так что я поспешила закончить с водными процедурами и, закутавшись в огромное полотенце, отправилась в кровать. Скинула покрывало, нырнула под одеяло, зевнула снова и закрыла глаза.

Повернулась на один бок, на другой, немного подумала о том, что несмотря на почти состоявшееся соглашение не стоит забывать о задании, и зевнула снова. Следующие минут тридцать в голову лезли всевозможные мысли о всякой ерунде. О родителях и том, что придется им рассказать хоть что-то, если я не хочу, чтобы их психика пострадала, об институте и том, что я всё-таки его не закончу, почему-то о Вадиме, о тренере, о Танюшке, с которой я общалась больше полугода назад…

Через два часа я окончательно поняла, что уснуть не получится. Слишком загружена была голова, слишком устало тело и слишком нервным было ожидание развязки. Что если я ошибаюсь? Это не тот случай, когда можно будет переиграть…

Ещё через полчаса мне это надоело и я встала. Оделась, походила по комнате, постояла у окна, полюбовалась растущим месяцем и решила немного прогуляться уже в одиночестве. Может хоть так устану…

Мимо дремлющего консьержа я прошла неспешно, но даже не потревожила его сладкий сон. Ночной город встретил меня свежестью и тишиной, изредка разбавляемой разнообразными звуками спящих улиц. Где-то гавкнул пёс, а где-то на несколько секунд очнулся сверчок…

Шла неторопясь, выбрав направление на парк, где меня ждали ухоженные деревья и густые тени, среди которых я чувствовала себя намного уютнее, чем среди людей. Постепенно из мыслей уходил сумбур, ему на место степенно прошествовали спокойствие и уверенность, что эта встреча одна из тех, которые называют ключевыми. Можно согласиться, можно отказаться, но в любом случае это будет той точкой, после которой всё станет иначе.

Неожиданно что-то больно кольнуло в шею, я вскинула руку, чтобы уничтожить этого бессовестного комара, который подобрался ко мне бесшумно, но вместо насекомого рука нащупала дротик.

В следующее мгновение мир перед глазами дернулся и потемнел. Ноги подкосились… и я потеряла сознание.

Весь вечер и часть ночи Гроул пытался понять, как это юное дарование сумело всего за несколько минут провернуть то, что не удавалось ещё никому. Поистине чудовище…

Он потерял контроль. Он вышел из себя. Он был в полушаге от того, чтобы сорваться на людях. И он… Он сам рассказал ей то, что знали всего несколько членов его семьи и владыка.

Это был провал.

То, что он не выдал бы даже под пытками, он лично прошипел ей прямо в лицо. Если бы об этом узнал отец, он первым бы отправил его под трибунал.

Какой позор…

Сделанного не вернуть, но можно хотя бы попытаться понять, почему это произошло. Именно этим Гроул занимался всю прогулку и даже в кровати не оставили его хмурые мысли. Дело в личности Забавы или он сам уже не вправе считаться профессионалом? Что такого в этой мелкой девчонке, отчего его хваленое самообладание дало сбой? Дерзкая, бесстрашная до такой степени, что это можно считать за недостаток, умная, отчего периодически хочется поскрипеть зубами, сообразительная просто до ужаса, но вместе с этим такая… беззащитная.

Вот оно… Вот!

Стоило этой мысли оформиться окончательно, а перед мысленным взором встать той полузабытой картинке, где он нашел её в кустах, замерзшую и перепуганную, как всё встало на свои места. Она стала злее и опытнее, но под этим зачерствевшим панцирем отчуждения всё ещё жила та чумазая девчонка, от которой ничего не зависело.

Издревле окружающие считали адхенов созданиями Тьмы, опасаясь их могущества и непредсказуемости, но мало кто из рас так трепетно и нежно относился к своим женщинам и потомству, ограждая их от бед и невзгод окружающего мира всеми доступными силами.

Осталось понять, кем он считает Забаву. Ребенком или всё-таки женщиной?

Этим Гроул занимался практически до утра, но так и не пришел к определенному выводу. С одной стороны, Забава наверняка была совершеннолетней, потому что даже «Гигас» не рисковал ставить эксперименты над нестабильными во всех отношениях подростками, но с другой… Невысокая, юная не только на лицо, но и на формы — она намного больше походила на его младшую сестру, когда ей было четырнадцать, чем на женщину. Эта мысль заставила Гроула поморщиться, и адхен поскорее прогнал её прочь. Так и до совращения малолетних недалеко. А близость уже была и по здравому размышлению он не прочь повторить её вновь.

Решено. Женщина.

Но с небольшим ограничением в плане опекунства.

Всё-таки женщина она ещё очень юная и даже несмотря на весь боевой опыт, мало искушенная в общении. Особенно таком, которое вскоре предстоит им обоим.

Окончательное решение оформилось вместе с наступившим утром. Несмотря на то, что отдохнуть толком так и не получилось, Гроул чувствовал себя намного лучше, чем вечером. Всё встало на свои места и слегка подкорректированные планы вновь порадовали своей ясностью и стройностью. Осталось разбудить это юное чудовище и поинтересоваться, пришла ли она к нужному решению.

Вот только…

— Забава? — постучав несколько раз, но так и не дождавшись ответа или приглашения войти, Гроул вошел сам и сразу же понял, что девушки в комнате нет.

Не было одежды, не было её свежего запаха, не было записки, но зато у кровати сиротливо стояла её дорожная сумка…

Ну и куда ты делась, чудовище?! Не сбежала точно.

Так что случилось?

В груди кольнуло дурным предчувствием и адхен принялся за поиски с тем усердием, с которым не каждый раз работал. Осмотрел всю комнату, изучил ванную, обнюхал постель, полотенце, выпотрошил сумку и только после этого отправился по едва уловимому остаточному следу на улицу. Шел за пропажей шаг в шаг, игнорируя озадаченные взгляды редких прохожих, дошел практически до парка и замер возле одного из фонарей, где след обрывался.

Складывалось ощущение, что Забава либо взлетела, либо пересела на что-то верховое, либо…

Её похитили.

Взгляд, от которого не ушла ни одна щербинка на мостовой, застыл на едва заметной игле, забившейся в щель между камнями. Не поленился, встал на колени и аккуратно вынул иглу, оказавшуюся небольшим костяным дротиком, пропитанным снотворным.

Кажется, кому-то в этом городке жить надоело?

В черных как сама Бездна глазах адхена промелькнула решимость и обещание смерти тому, кто покусился на его подопечную. И пускай Забава ещё не подозревает о его решении, но теперь даже осознанный побег не поможет ей избежать его опеки.

А это был определенно не побег…

И куда же вы понесли его Заю, смертники?

Так и не встав с колен, Гроул сумел вычленить среди запахов множества прохожих несколько нужных, только после этого поднялся, отряхнулся и уже торопливее отправился по следу. Отсчет мог идти на часы и даже на минуты, а адхен не привык проигрывать, особенно тем, кто по уровню своего развития и интеллекта стоял намного ниже него.

ГЛАВА 16

Сознание возвращалось урывками и ненадолго. Оно то и дело меркло, но я сумела вычленить главное: меня похитили и куда-то несут. Потом везут… Потом снова несут… Ругаются вполголоса, роняют, снова несут…

Было то темно, то светло, словно к моему лицу целенаправленно подносили источник света, то снова темно. Кто-то что-то говорил, но слишком невнятно и далеко, чтобы я смогла разобрать хоть слово. Я знала, что во время генной модификации у меня повысилась не только выносливость, но и переносимость всевозможных ядов, и только поэтому я стала свидетельницей этих обрывочных данных.

Но как же их было мало, и насколько же я слаба, чтобы сделать с этими мерзавцами хоть что-то… Я не имела сил даже пошевелиться, что уж тут говорить об обороте и нападении. Но вот меня вновь куда-то положили и всё стихло. Сознание погрузилось в оцепенение, на какое-то время я вновь отключилась, а когда пришла в себя, то поняла, что вляпалась и по-крупному.

Я лежала на операционном столе под мощными софитами, а надо мной склонилась женщина, одетая как хирург. Белый халат, белая шапочка, под которую убрана часть волос, огромные магические очки на пол лица, но даже через них я увидела невероятно заинтересованный взгляд неестественно зеленых, явно ведьмовских, глаз.

Затем сознание зацепилось за безупречный по своей форме нос, идеально алые губы, дорогущие серьги с крупными бриллиантами…

И я поняла, что попала в руки собственной жертвы.

На меня, явно предвкушая предстоящий процесс, смотрела госпожа Ялгода Депадью собственной персоной.

— Очнулась, душечка? — с явно преувеличенной любезностью заворковала ведьма и направила мне в глаза стационарный светильник, на секунду ослепив полностью. — Рановато что-то. Ну да не беда. Сейчас вколем тебе новый укольчик и будешь спать как миленькая.

— Где… я… — язык ещё плохо слушался, но я уже понимала, что необходимо любым способом оттянуть тот момент, когда я вновь стану абсолютно беспомощна.

— У меня в гостях, милочка, — широко улыбнулась женщина неопределенного возраста и взяла в руки шприц, наполненный мутной жидкостью.

Ни седины, ни морщин, ни пигментных пятен… Но столько ледяного цинизма в глазах, что становится не просто страшно, а по-настоящему жутко. Кажется, инфокристалл не солгал о её жестоких экспериментах…

— Зачем?..

— Видишь ли… — мой вопрос отвлек ведьму, и она даже на мгновение задумалась, остановив движение шприца в моем направлении. — Я занимаюсь особого рода исследованиями, и иногда приходится использовать в них эксклюзивные ингредиенты. Вчера мне срочно понадобилась свежая вытяжка из печени какого-нибудь юного существа, а подопытные все как назло закончились. Вот и пришлось пригласить в гости тебя.

Улыбка Ялгоды, которой она сопровождала свои слова, была настолько бездушной, что меня ощутимо передернуло. Я даже попыталась вскинуть руку, но сразу же стало ясно, что я не просто лежу на столе, а вся перетянута ремнями. Мою попытку заметила и ведьма, тут же погрозив мне пальцем.

— Ну-ну, милочка, не стоит так нервничать. От этого в печень попадает желчь, что негативно влияет на итоги моей работы. Лучше закрой глазки и расслабься. Я сделаю тебе укольчик и ты просто уснешь…

Надо мной вновь занесли шприц, явно намереваясь перейти от слов к делу, и следующие секунды я могла лишь беспомощно наблюдать, как его содержимое вводят в мою вену. Неужели это конец?

Как глупо…

Я как могла пыталась сопротивляться той слабости, которая вновь начала захватывать моё тело и разум, но силы были неравны. Ведьма же, даже и не подумав дождаться, когда я отключусь окончательно, занесла надо мной скальпель и сделала первый надрез.

Кричать я уже не могла — язык отнялся первым. Онемел рот, похолодели кончики пальцев на руках и ногах, но сознание решило сыграть злую шутку и покидать меня не торопилось. Я не могла даже закрыть глаза, чтобы не видеть её алчущий взгляд и кровожадный оскал, а ведьма, словно издеваясь, резала так медленно и вдумчиво, что я чувствовала каждое прикосновение скальпеля к своей коже. Каждый чертов миллиметр нового разреза!

Боль… Если бы я владела хоть толикой магии, я бы прокляла эту тварь, заставив её часами испытывать всё то, что испытывала я и те несчастные, кого она замучила до меня.

Да, я убивала. Но ещё ни разу ни одна моя жертва не мучилась дольше секунды. Один выстрел — один труп. Чисто и практически безболезненно. Сейчас же… Мироздание словно мстило мне за то, чем я занималась, заставляя чувствовать каждое малейшее движение скальпелем и не иметь возможности сделать хоть что-то.

Где-то на периферии сознания послышался шум. Вот он стал ближе… Где-то вдалеке с грохотом распахнулась дверь, рука со скальпелем, только-только добравшаяся до вожделенной цели, замерла, ведьма недовольно вскинула голову, чтобы глянуть на источник шума и… в её лбу появилась маленькая аккуратная дырочка.

Выстрела я не слышала, во все глаза рассматривая как из этой крохотной дырочки идёт дымок и Ялгода начинает медленно оседать прямо на меня.

Мертва. Она была мертва.

Как только сознание зафиксировало этот невероятный факт, перед глазами потемнело, к горлу подступила тошнота и в следующее мгновение я уже лежала на кровати съемной квартиры мира Земля. Без фиксирующих тело ремней, без одежды и без сил.

Последней мыслью, которая промелькнула в сознании, прежде чем оно меня всё-таки покинуло, было сожаление о том, что я вернулась. Лучше бы я сгинула в чужом мире, чем меня мертвую увидят родители…

Но то ли я оказалась слишком живучей тварью, то ли Халява решила не оставлять меня даже на краю смерти, но спустя некоторое время я очнулась вновь. За окном была непроглядная ночь, электронное табло часов показывало три часа, во рту было сухо, как в пустыне, я ощущала, что горю и вместе с этим слаба, как новорожденная, но стоило только заставить себя пошевелиться, как рука сначала нервно дернулась, а затем двинулась в нужном направлении всё увереннее.

Нужна помощь. Мне срочно нужна помощь…

Телефон, который на время отлучек я всегда оставляла воткнутым на зарядку в розетку у кровати, порадовал доступной близостью, но следом пришло отчаяние. Кому звонить? В больницу? Я не смогу объяснить им происхождение раны, и мною наверняка сразу же заинтересуется полиция. Нельзя этого допустить! Сознание периодически отключалось, я понимала, что медлить нельзя, и в конце концов набрала номер, который так и не удалила из памяти телефона.

Не уверена, поможет ли он мне, но я хотя бы попытаюсь…

— Алло? — ответили мне только после седьмого гудка очень заспанным голосом.

— Я… — с трудом вырвался хриплый звук из моего пересохшего горла, но я пересилила слабость и продолжила сипеть. — Я ранена… Помоги…

— Где ты? — моментально проснулись на том конце трубки.

— Дома…

— Жди!

Абонент отключился, сказав главное, а следом отключилась и я.

Если не спасет, то хоть похоронят вовремя…

Выследить похитителей оказалось делом несложным. Некоторой проблемой стало проникновение в дом, где проживал кто-то из местной знати, но даже это не заняло много времени и уж совсем не затронуло его мук совести. Где-то в этом огромном доме находилась Забава, и Гроул не собирался размениваться по мелочам и тратить время на уговоры. Любой, кто мешал его продвижению, застывал окаменевшим изваянием, а кто пытался атаковать — умирал от метко выпущенной пули.

След вел в подвалы и несколько раз на пути адхена возникали толстые двери и охрана, но раз за разом эти двери распахивались, а оглушенные магией сторожа сползали по стенкам. Дурное предчувствие, охватившее его утром, становилось всё сильнее и когда запахло кровью… (её кровью!) Гроул обезумел.

Никто. Не смеет. Причинять. Боль. Его! Женщине!

Последняя дверь слетела с петель ещё до приближения Гроула и внутрь вошла сама Смерть. Одного мгновения хватило адхену, чтобы охватить взглядом помещение, оборудованное, как лаборатория. На операционном столе лежала Забава, а над ней склонился тот, кто посмел пустить ей кровь.

Единственный выстрел оборвал жизнь душегуба, а в следующее мгновение произошло нечто непостижимое. Зая… Его Зая… пропала!

Спустя всего десять минут Гроул констатировал несколько крайне удручающих фактов.

Он убил женщину.

Она была той, кого заказали Забаве, потому что стол пах остаточной магией обратного перехода.

И сейчас Зая с ранами, явно несовместимыми с жизнью, находится там, куда он сам сможет добраться далеко не сразу.

Потому что элементарно не знает, где она живет…

Вот дерьмо!

Запрещая себе паниковать и нервничать сильнее допустимого, Гроул начал лихорадочно соображать, как можно в максимально сжатые сроки вычислить местоположение раненой девушки. По всему выходило, что придется надавить на тех, кого следовало беспокоить как можно реже, чтобы они дали ему прямые координаты юной убийцы девятого уровня, которая только что выполнила задание. Иначе он может элементарно не успеть…

Сознание вернулось одним мощным и весьма болезненным рывком. Сильнее всего остального болел живот и, судя по тому, что мой взгляд зафиксировал висевший прямо надо мной потолочный светильник, я не умерла. Вряд ли в аду есть белые потолки и длинные светильники.

Как в больницах…

Но если разум фиксировал деталь за деталью, то тело слушаться отказывалось. Я не сумела повернуть голову, пошевелить пальцами или сделать что-либо ещё. К горлу подступил истеричный ком, но в ту же секунду, как над головой предупреждающе запищало что-то механическое, в пределах моей видимости появилась незнакомая девушка, одетая в белый халат. Внимательно всмотрелась в мои паникующие глаза, произвела какие-то манипуляции справа от моей головы, отключая противный писк, и только после этого доброжелательно заговорила.

— С пробуждением, Забава. Вы в реабилитационной клинике доктора Звягинцева. Операция прошла успешно, но вы ещё не отошли от наркоза, так что можете чувствовать небольшое головокружение и слабость. Моргните, если поняли меня.

Сморгнуть получилось далеко не сразу, но не потому, что я не могла. Я думала!

Что за клиника? Кто привез меня сюда? Что за операция? И когда, черт возьми, меня выпишут? Что-то не доверяю я людям в белых халатах…

Но медсестричка, чье имя, написанное мелкими буквами на голубом бейджике, я так и не сумела разобрать, вышла из палаты, не сказав больше ни слова. Я уже хотела заставить пищать аппарат вновь, лишь бы она вернулась и рассказала хоть что-то, как послышался шум открываемой двери, шаги и надо мной склонился Вадим.

О, дракоша… Неужели всё-таки успел и спас? Не верится… Даже согласна поблагодарить, как только обрету контроль над языком.

— Как самочувствие? — с нескрываемым участием поинтересовался мужчина, но дожидаться ответа не стал, продолжив практически без заминки. — Ты потеряла много крови и к моменту, когда тебя довезли до клиники, врачи констатировали клиническую смерть. Можешь на меня даже разозлиться, но мы воспользовались моментом и, прежде чем приступить к реанимационным мероприятиям, извлекли чип. Для «Гигаса» ты умерла.

Выдержав паузу, за время которой до меня в полном объеме дошло сказанное, дракон усмехнулся краешком губ.

— С днем рождения, Забава. Добро пожаловать в «Одал».

И прежде, чем я успела хотя бы возмущенно округлить глаза, вышел.

Нет. Благодарить не буду, не заработал. Согласно данным обучающего модуля, «Одал» — те ещё отморозки, хотя, бывает, и помогают угнетенным слоям населения безвозмездно. Но эта история не про таких, как я. Такими, как я, все умеют только пользоваться.

И угораздило же меня так неудачно попасть в руки ведьмы?! Сейчас бы завтракала с Гроулом, доводила бы его до белого каления и узнавала что-нибудь новое и жутко секретное… Жаль, но видно придется спасать свой зад самостоятельно.

Подлечусь только, да окрепну… А там и поглядим, насколько умны мои новые рабовладельцы, да как быстро они поймут, что мне с ними не по пути. Жаль только, что деньги все на карточке корпорации и вряд ли я сумею их снять со счета. Ведь я умерла…

Черт, всё-таки слишком неожиданно!

Не подготовилась ни финансово, ни морально и теперь целиком и полностью завишу от Вадима! А вот интересно… Врачи действительно констатировали мою смерть или это такой коварный ход, чтобы добиться своего? Как бы узнать?

Но как бы то ни было чип уже извлечен, официально убийца Зайчик мертва и необходимо приспосабливаться заново. Но для начала я, пожалуй, всё-таки посплю… Устала, как собака!

С чего бы?

Следующие несколько дней прошли для меня одной невнятной мутной полосой, изредка разбавляемой капельницами, приемом лекарств и перевязками. Посетителей не было, медсестра по имени Аня оказалась крайне немногословной девушкой и выполняла свои обязанности, обходясь минимумом слов, так что к моменту, когда я сумела встать самостоятельно, меня мучили уже не боли и слабость, а информационный вакуум.

Из скудных объяснений Анны я узнала, что ничего жизненно важного мне отрезать не успели, и в основном я пострадала лишь от чудовищной потери крови, усугубившейся действием неизвестного препарата. Моё тело навсегда обезобразил уродливый шрам в районе солнечного сплетения, но лично для меня это являлось не самой большой бедой. Хирурги этой весьма загадочной клиники действительно удалили контролирующий чип корпорации, и теперь на его месте находился практически невидимый глазу микро-шрам. Но избавившись от одного рабовладельца, я не могла не думать о том, что обзавелась новым, и пока никак не могла понять, каким именно образом они планируют удерживать надо мной контроль.

И это незнание угнетало намного больше, чем какие-то шрамы…

На то, чтобы узнать все необходимые данные, Гроул потратил драгоценные полтора часа, но благодаря им стал обладателем абсолютно всей информации о личности Мироновой Забавы Алексеевны, чей позывной «Зайчик» вызвал на его лице кривую ухмылку.

Ещё несколько минут ушло на нужные настройки портала, который услужливо переместил его по выбранным координатам. К сожалению, они были довольно условны и до дома, где жила Забава, пришлось добираться уже самостоятельно. Родной мир Заи оказался довольно развитым, но вместе с этим и загаженным, что заставляло Гроула кривиться и морщиться практически беспрерывно.

Дверь открыла древняя старушка, по данным Инфо-Центра являющаяся хозяйкой квартиры. На продолжительные беседы у Гроула не было настроения, поэтому Варвара Сергеевна подверглась ментальному воздействию, и спустя всего несколько минут адхен беззастенчиво выдал витиеватое ругательство.

Опоздал! Всего на час, не больше!

На обследование комнаты Забавы и кровати, залитой её кровью, у Гроула ушло не больше получаса. В помещении витал неприятный запах подступающей смерти и едва уловимый приторный драконий аромат, что заставило адхена выругаться снова.

Наверное, стоило похвалить того типа, что пришел раненой Забаве на помощь, но почему-то намного больше хотелось взять его за горло и выяснить, куда он подевал его подопечную. Поиски грозили затянуться на неопределенное время, потому что полагаться всего лишь на обоняние в этом загаженном мире было глупо, да и просто невозможно.

В итоге адхен принял довольно непростое для себя решение первым делом заняться собственным информационным исчезновением.

И каково же было его искреннее изумление, когда в Инфо-Центр практически в одну минуту вместе с его появлением пришло неопровержимое сообщение о смерти убийцы с позывным Зайчик. Судя по нему, истекающую кровью Забаву забрала бригада скорой помощи, вызванная хозяйкой квартиры, и девушка умерла прямо по дороге в больницу. Эту информацию уже проверил независимый эксперт, курирующий тот сектор, и поставил свою резолюцию. Мертва. Данные отправлены в архив с пометкой «Труп».

Вот только Гроул точно знал, что никакой скорой Варвара Сергеевна не вызывала. Да и независимость эксперта стояла под большим вопросом…

Неужели Зайка доверилась тем, кто обещал спасти её от «Гигаса» ценой фиктивной смерти? Или они сами приняли решение за ту, кто уже находилась на грани жизни и смерти?

Но как бы то ни было, он не собирался отступать от плана. Он не успокоится до тех пор, пока лично не увидит её бездыханное тело. В отличие от корпорации, для него подобные сообщения неопровержимыми не являлись. Уж он-то знал, насколько существенный процент подобных смертей являлся фальсифицированным.

Но сначала он выведет их деньги на счета до востребования и сам избавится от чипа.

Неделя. Ему нужна всего неделя.

Шла вторая неделя моего выздоровления. Я уже могла самостоятельно передвигаться по палате, есть и даже приняла душ под неусыпным оком бдительной Анны, а посетителей, желающих поведать о моей дальнейшей судьбе, всё не было. Кроме Анны в палату лишь несколько раз заходил мой лечащий врач, но, как и медсестра, он был немногословен. Осматривал, глубокомысленно кивал, что-то с умным видом записывал в планшет и уходил.

Я всё чаще подумывала о побеге или на крайний случай о саботаже, но пока только лишь подумывала. То снотворное, которым меня напичкала ведьма, оказалось слишком коварным и дало неприятный побочный эффект непрекращающейся сонливости, о чем то и дело сетовала Анна, когда брала из вены очередную порцию крови на анализ.

Вот только сама я больше склонялась к мысли, что это как раз-таки эффект многочисленных местных капельниц, о чьем содержимом я могла только догадываться.

Но как бы то ни было, я постепенно крепла, кисла и когда на девятый день после моего первого осознанного пробуждения в палату зашел Вадим, я была в полной боевой готовности к допросу с пристрастием.

— Доброе утро, — начал с приветливой улыбки дракон, хотя его настороженный взгляд так и шарил по моему хмурому лицу. — Доктор говорит, у тебя всё прекрасно и уже на днях можно будет выписывать. Как сама считаешь?

— А это важно? — начала я с претензии. — Я считаю, что мне положена двадцатилетняя реабилитация на островах Бора-Бора с последующей пенсией по инвалидности. Но разве это осуществимо?

— На что злишься? — удивленно приподнял брови Вадим и прошел через всю палату до окна. Подпер плечом стену, сложил руки на груди и возобновил осмотр. — Не рада, что мы тебя спасли? Сама же позвонила.

— Рада. Очень. Но для чего вы это сделали? Неужели только для того, чтобы безвозмездно вылечить и отпустить на все четыре стороны?

— Нет, — криво усмехнулся спаситель и в мою сторону раздраженно сверкнули знаменитым драконьим взглядом с вытянутыми зрачками. — Это было возможно ещё полгода назад, но ты сама не захотела. Твой генотип изменен навсегда, и ты никогда не сможешь жить жизнью обычной домохозяйки. Признай, ты убийца не только на деле, но и в душе. Мы следили за твоими успехами и поверь, мало кто из новичков способен похвастать подобным безукоризненным исполнением приказов и той бездушностью, с которой ты убивала каждую свою жертву.

— Ты уж определись, есть у меня душа или нет, — фыркнула я неприязненно, хотя слова дракона сумели задеть меня за живое.

Да что он знает о том, как велико желание выжить любой ценой…

— Есть, — кивнул Вадим без раздумий. — Но такая черная и грязная, что для очищения и искупления понадобиться не один десяток воплощений. Думаю, ты уже догадалась, что моё предложение будет мало отличаться от той работы, что ты выполняла прежде. Но как бы то ни было, мы предлагаем тебе намного более мягкие условия, чем тот же «Гигас»…

— В случае неповиновения будете пинать меня не кирзачами со стальными нашивками, а кроссовками? — съязвила я, собираясь довести дракона так же, как когда-то довела Гроула. Глядишь, и скажет что в запале.

— О нет, Зая, эти ребята предпочитают ментальные подчиняющие блоки, — раздалось насмешливое от дверей и в палате появилось новое действующее лицо… — Кстати, привет. Давно не виделись. И не поверишь, но я искренне рад, что ты жива. Выглядишь паршиво, но думаю, пара неделек в санатории приведут тебя в норму. Сама встанешь или помочь?

Сказать, что я потеряла дар речи — ничего не сказать! На лице Вадима тоже застыл шок, но стоило адхену (а это был именно он!) сделать шаг по направлению ко мне, как черты лица дракона потекли, и он рванул наперерез Гроулу, вновь одетому как спецназовец.

Но как рванул, так и застыл. Не представляю, что сделал адхен, но вокруг Вадима словно загустел воздух и его движения замедлились в тысячи раз. Я видела, как он возмущенно пучил глаза, слышала, как он надсадно дышал, отмечала, с каким диким напряжением вздувались мышцы его рук и плеч, пытаясь разорвать стазис, но всё это было тщетным.

А в следующую секунду Гроул подошел ближе и, подмигнув, подхватил меня на руки вместе с одеялом.

— Идем, Забава, нам тут явно не рады. Как насчет прогулки в более доброжелательное место?

— С тобой?

— Только со мной, — по губам адхена скользнула кривая усмешка.

— А куда?

— Там, где ты никому и ничего не должна, — ухмылка мужчины стала шире. — Только мне.

В следующую секунду нас окутал сизый туман и когда он рассеялся, я поняла, что мы ушли из клиники порталом.

Это всё, конечно, довольно мило, но…

— А что я тебе должна? Можно поподробнее?

ГЛАВА 17

— Ничего нового, — беспечно пожал плечами Гроул, умудрившись сделать это со мной на руках, а затем неспешно направился к домику формата «загородный», весьма органично разместившемуся в бескрайнем фруктовом саду, где мы очутились после перемещения. — Я ведь говорил, что теперь ты знаешь слишком много, чтобы я смог отпустить тебя под покровительство сторонних организаций. Кстати, если ты не в курсе, «Одал» — те ещё мерзавцы…

— В курсе, — тихо согласилась я, впервые не испытывая желания спорить и выносить мозг своему спасителю. — Спасибо.

— Пожалуйста, — прозвучало с небольшим опозданием и даже некоторым удивлением, а затем мы вошли внутрь дома и Гроул зычно позвал. — Марта, я нашел её! Нам нужна твоя помощь!

Я успела лишь мельком осмотреться и отметить, что обстановка внутри этого небольшого снаружи, но просторного внутри дома невероятно комфортабельная и даже как-то по-домашнему уютная, как из коридорчика слева нам навстречу вынырнула… женщина. Кажется, это была женщина.

Но вообще, больше всего это существо напоминало очень лохматую изумрудную гориллу двух метров ростом.

— Ба-а-атюшки мои! — с места запричитала горилла без какого-либо акцента и протянула вперед свои громадные лапищи, куда меня без промедления переложил Гроул. — Бедняжечка! Вот изверги проклятые! Так ребенка довести! Но ничего-ничего, вылечим, выходим, откормим, отмоем, оденем…

С этими словами меня торопливо несли прочь, поднимались на второй этаж, со всем комфортом устраивали на огромной мягкой кровати и с умилением изучали своими непостижимо огромными фиолетовыми глазами.

— Здравствуйте… — только и смогла промямлить я, даже не представляя, какой расы может быть это существо.

Таких в обучающем модуле я не изучала.

— Здравствуй, крошечка, здравствуй, — пуще прежнего умилилась горилла и ловко сменила больничное одеяло на местное. Заодно представилась. — А меня Мартой звать. Кушать, пить, туалет? Помочь ополоснуться, переодеться, прогуляться? Ты не стесняйся, говори, я всё сделаю.

— Поесть бы… немного, — робея от подобного душевного напора, тихо попросила я и шумно выдохнула, когда зеленая горилла рванула на выход. — Господи…

— Знаю, Марта ошеломляет, — усмехнулся вошедший в комнату Гроул и присел на кресло у двери. — Но ты главное не давай ей сесть себе на шею, иначе закормит и залюбит до смерти.

— Кто она?

— Моя няня, — уже совсем иначе улыбнулся адхен и его лицо впервые с нашей новой встречи обрело редкую в его исполнении человечность. — Мы в мире, которого нет на картах. Мире, где живут те, кто вымер для остальной вселенной. Попасть сюда могут только те, кто здесь родился, или те, кого мы сами приведем. И поверь, данной чести удостаиваются очень немногие…

— Польщена, — проговорила я задумчиво и, прикусив губу, слегка нахмурилась. — Хочешь сказать, что теперь я здесь навсегда?

— Нет. Лишь на время, как и договаривались, если, конечно, сама не пожелаешь остаться, — даже и не подумал обижаться на моё предположение Гроул и охотно продолжил рассказывать то, что было для меня очень важно. — О твоих родителях я уже позаботился. Пришлось немного подкорректировать им память и внушить, что ты теперь работаешь на правительство и весьма важный тайный агент, но зато они без вопросов переехали в другой город, сменили работу, паспорта и даже немного улучшили свои жилищные условия. Если захочешь, сможем их навестить месяца через два-три. Тебя, кстати, теперь тоже не существует, благодари «Одал» — это они дали на лапу нужным людям корпорации, чтобы твою смерть признали реальной и отправили дело в архив без особых разбирательств.

— Точно?

— Точнее некуда, — самодовольно ухмыльнулся адхен и пояснил свою уверенность. — Я тоже всё это время не сидела сложа руки. Для начала проредил архив и теперь тебя не существует даже там, затем вывел все заработанные тобой деньги на сторонний счет и теперь ты весьма обеспеченная особа без ограничений по доступу. Ко всему прочему я взял на себя смелость и теперь ты не труп, а очень даже живая леди со всеми полагающимися документами.

— И имя мне… — я заинтересованно наклонила голову, поражаясь гигантским возможностям Гроула.

Вряд ли он провернул всё это в одиночку, но даже с учетом сторонней помощи проделанная работа уникальна!

Если он, конечно, не врет. Но вслух сомневаться в его словах я пока не рискну. Помню, чем закончились предыдущие сомнения.

— И имя тебе я не менял, — с непонятным весельем сверкнул глазами Гроул. — Оно у тебя просто потрясающее, не понимаю, чем оно тебе так не нравится. Но фамилию сменил, в наших краях она звучала бы слишком непривычно, а лишних вопросов нам и без этого хватит за глаза. Теперь ты леди Забава ор`Дикс со всеми вытекающими.

— Леди?

— Леди, — важно кивнул адхен. — У меня в напарницах может быть только леди.

Это странное замечание немного озадачило, но спросить что-то ещё (особенно о загадочных «вытекающих») я элементарно не успела. К нам вернулась Марта, несущая в своих лохматых руках просто гигантский поднос, целиком заставленный тарелками со всевозможными вкусностями. Одни только запахи после бесконечной череды больничных постных каш сводили с ума, что уж тут говорить о внешнем виде всех этих кулинарных шедевров. Слюнки у меня потекли сразу, что заметила не только обрадованно улыбнувшаяся няня неизвестной расы, но и Гроул, который, коротко усмехнувшись, оставил нас одних.

И предалась я чревоугодию!

После обеда, за время которого я познала счастье обжорства, мой выздоравливающий организм решил, что не прочь поспать, и я не стала сопротивляться. От души поблагодарила Марту за потрясающе вкусные блюда, извинилась за то, что всё съесть не смогла, но пообещала, что уже вечером постараюсь исправиться.

— Ах, ты моя крошечка! — счастливо зарделась горилла и расторопно убрала полупустые тарелки. — Ты спи, спи, тебе положено. Набирайся сил, деточка.

Обласкав меня не только всевозможными словами, но и взглядом, Марта, наконец, оставила меня одну, не забыв предварительно поплотнее задернуть шторы и закрыть дверь.

Так прошло три дня…

Меня холили, лелеяли, опекали так, как не каждая несушка своего цыпленка и наутро четвертого дня я встала в полной уверенности, что пора прекращать это сверхзаботливое безумие. Прав Гроул, который, кстати, куда-то сбежал, якобы по делам, что такой заботой можно элементарно задушить.

— Встала, моя хорошая? — в приоткрытую дверь заглянула Марта и, как только убедилась в своём предположении, сразу же вошла. — Как самочувствие? Болит что? Кушать?

— Доброе утро, — несмотря на желание заявить нянюшке, что я уже не нуждаюсь в её круглосуточной опеке, грубить милейшей женщине не хотелось. — У меня всё просто отлично. Ничего не болит, нигде не тянет и я полна сил и желания вступить в ряды абсолютно здоровых людей. Как насчет одежды?

— Одежды? — впервые за всё это время растерялась Марта и беспомощно развела руками. — А нет её. Малыш Гро обещал привезти, но сам прибудет только к вечеру.

Отдельной песней было обращение Марты к Гроулу. «Малыш Гро» и никак иначе. Поначалу это веселило, но вскоре я привыкла и лишь иногда сдержанно улыбалась. Вот и сейчас я лишь улыбнулась и успокаивающим жестом прикоснулась к лохматой руке Марты, которая всерьез решила расстроиться.

— Не надо, всё в порядке. Похожу пока в том, что есть, а переоденусь вечером. Как насчет завтрака? Я могла бы даже помочь его накрыть.

— Вот ещё! — махом взяла себя в руки нянюшка и без особых усилий переставила меня от двери ближе к кровати, приподняв над полом, как пушинку. — Никаких накрыть! Я сама всё принесу.

— А я бы внизу поела… — попыталась я отстоять хотя бы право на перемещение и постаралась изобразить максимально достоверное умоляющее лицо. — Мне ску-у-учно…

— Ну хорошо, — недовольно поджала губы Марта через несколько секунд, когда всё-таки не выдержала моего морального давления на жалость. — Идем, крошечка. Только давай носочки хотя бы дам, тебе сейчас никак простужаться нельзя.

Простужаться? В этом благодатном климате Средиземноморья при круглосуточной температуре от двадцати до двадцати семи градусов? Это надо хорошо постараться…

А носочки надеть пришлось. И не просто носочки, а практически шерстяные чулки до колена. Очень милые, в оранжево-зеленую полоску, с голубым кружевом по верхней кромке и фиолетовым цветочком сбоку. В комплекте с изумрудной шелковой ночнушкой до колена это выглядело просто сногсшибательно. Особенно учитывая, что ночнушка была такой пуританской, что даже мне, не слишком привередливой в одежде, периодически хотелось слегка укоротить её в бесконечных рукавах и отрезать горловину.

Но на что только не пойдешь ради хороших людей…

Зато за эти дни в пространных вечерних беседах с Мартой обо всём: от наименования мира до населяющих его рас, от системы правления до места семьи Гроула среди остальных знатных домов, от географии до флоры и фауны, я узнала уйму всего нового и интересного. Оказывается, Марта была не только няней семьи, но и младшей воспитательницей, поэтому знала всё и обо всех, с удовольствием приобщая к этим знаниям и меня. Сама нянюшка, не ведающая себе жизни без опеки хоть над кем-нибудь, принадлежала к малочисленной расе коуди — разумным обезьянам этого мира. Все без исключения коуди были необычайно дружелюбны, преданны и просто обожали маленьких детей, поэтому члены высокородных домов без опаски доверяли им воспитание своих отпрысков. Последнее же время, когда самая младшая сестра Гроула подросла настолько, что в услугах Марты семья больше не нуждалась, коуди, вырастившая своих собственных детей больше пятидесяти лет назад, откровенно хандрила и сумела найти хоть какое-то утешение лишь в уходе за загородным домиком семьи.

И тут в её ласковые объятия передали меня…

В общем, Марта отрывалась.

— Запеканочка вот, вареньице, киселик, булочки… — нянюшка накрывала на стол в нижней столовой так быстро, что я не успевала за ней следить. — Кушай, моя лапушка, кушай. А после сходим прогуляться, и я покажу тебе одно чудесное местечко.

Об этом загадочном чудесном местечке я слышала уже второй день, но никак не могла добиться более внятного описания. Судя по обмолвкам Марты, это был то ли пруд, то ли залив, с берега которого, сплошь засаженного магнолиями, открывался просто умопомрачительный вид.

Прогуляться — это хорошо…

Осталось выбить себе право сделать это пешком, потому что за порог до лавочки меня пока выносили исключительно на руках. И попробуй поспорить с этой шерстяной оглоблей… Задушит в нежных объятиях, убеждая, что я не права и мне ещё рано нагружать ноги, и не заметит!

А между прочим, благодаря интенсивному питанию и волшебной мази её собственного приготовления, даже рубцы побледнели и выглядели уже не настолько ужасно, как мне казалось ещё неделю назад! Да я утром уже стойку на руках сделала и пятьдесят раз отжалась!

Втайне от Марты, конечно.

И даже, кажется, успела соскучиться по малышу Гро, который точно не стал бы возиться со мной с таким усердием…

Всё-таки любви и заботы должно быть в меру, иначе она просто утомляет.

Дождаться аудиенции владыки и добиться одобрения всех своих задумок оказалось намного проще, чем сбежать из резиденции. Неизвестно, кто сдал его принцессе и её фрейлинам, однако стоило Гроулу лишь выйти за дверь кабинета владыки, как его моментально взяли в оборот.

Но если раньше, ещё лет десять назад он бы растерялся и наверняка дал бы очередное нелепое обещание, лишь бы отделаться от назойливого женского внимания, то сегодня он лишь вежливо дал понять толпе юных прелестниц, что во дворце по долгу службы и к слову… Он прибыл в мир не один.

— Не один? — на долю секунды опешила принцесса Флориэн и в следующее мгновение недовольно прищурилась. — Тогда почему вы до сих пор не представили её ко двору, герцог? Вы растеряли абсолютно все манеры! Как вообще такое возможно? Мы так ждали вашего возвращения, чтобы порадоваться возобновившейся возможности общения, а вы не только убегаете по своим очередным сверх важным делам, но и прячете от нас свою невесту! Это возмутительно! И знаете, что… Мы желаем, чтобы вы представили нам свою избранницу на ближайшем балу согласно всем правилам этикета! Или вы что-то скрываете от нас?

А вот к такому повороту Гроул оказался не готов…

Нет, он собира-а-ался вывести Забаву в свет, но не так быстро и совсем уж не в качестве своей избранницы. Но говорить об этом принцессе, которая уже фактически готова придушить его за само наличие спутницы, будет ошибкой. Ей только дай повод…

Как же он мог забыть, насколько Флориэн бывает въедливой и коварной?

По дороге к загородному дому Гроул никак не мог подобрать нужных слов, чтобы уговорить Забаву на новую авантюру. Да уж если говорить честно, то он сам не мог даже мысленно представить их рядом друг с другом. Напарники? Без проблем. Опекунство? Проще простого! Совместная работа, общие интересы, возможный флирт — на это его воображения хватало.

Но представить Забаву в вечернем платье на балу… Под перекрестным огнем принцессы и десятка фрейлин… И просить её пробыть в таком немыслимом напряжении целый год…

Тут его мозг вскипал и отключался.

И даже выгрузив покупки в гостиной и увидев записку от Марты, что они на пляже, Гроул так и не придумал нужных слов. Уведомить о слегка изменившихся обстоятельствах необходимо, он это понимал. Необходимо сделать и так, чтобы она не только согласилась, но и сумела отыграть свою роль хотя бы на троечку.

Иначе милые, но острые и порой даже злые на язык леди, проживающие во дворце, навсегда поставят на нем печать лжеца, что в его понимании равноценно бесчестью.

Но с другой стороны, что ей стоит согласиться? Он её спас, вывез родителей и всё такое… А с неё только и надо, что немного подыграть. Немного… совсем немного… Всего лишь какой-то год.

Пытаясь договориться с совестью, Гроул никак не мог её утихомирить. Всё равно это выглядело некрасиво и даже в какой-то мере подло. Наверное, Забава только и мечтает, что, наконец, начать жить обычной жизнью юной леди, а он будет предлагать ей очередную авантюру и сплошную нервотрепку. В том, что Забава без труда убьет любого, Гроул не сомневался. Но в том, что Забава без крови жертв с честью выйдет из этой щекотливой ситуации — вот в этом были большие опасения.

— А ещё малыш Гро годиков эдак в пять забрался на самое высокое дерево поместья и мы его искали весь день!

Вдали послышался жизнерадостный бас Марты и Гроул ускорил шаг, зная, что последует дальше. Какого… Она ей это всё рассказывает?! Ещё не хватало Забаве услышать про пастилу и умильные «сладкие щечки»!

— А как стемнело, так сам слез. Весь голо-о-одный, холо-о-дный… Ах! Коленочки и локоточки обо-о-одранные! Но такой гордый, что котеночка сам снял, что батюшка даже наказывать его сильно не стал. Настоящий спаситель!

— Это да… — согласилась с Мартой Забава, которую с его места ещё не было видно. — Гроул уникальный мужчина.

— Рад слышать, — усмехнулся адхен, чем привлек к себе внимание отдыхающих дам.

Марта обрадованно обернулась и только тогда Гроулу открылось уникальное зрелище…

Зая в ночнушке его младшей сестры. В шерстяных чулках расцветки вырви-глаз, пирожным в руке и размазанным кремом на губах. Распущенные волосы колыхал легкий ветерок, в глазах искрилось лукавство, а на коленях лежал бурундук и счастливо млел под мягкими лучами вечернего солнца. Эти зверьки водились здесь во множестве и благодаря Марте, которая подкармливала этих обжор ежедневно, сами шли на руки.

— Привет, — ещё шире улыбнулась Забава и взмахнула рукой, предлагая подойти. — Садись с нами, отдохни с дороги. Марта про тебя такие истории рассказывает, просто закачаешься! Неужели ты с самого раннего детства спасал всех, кто попадал в беду? У тебя это врожденное?

— Наверное, — испытывая некоторую неловкость, Гроул пожал плечами, но присаживаться не торопился. — Марта, ты не оставишь нас одних? Нам с Забавой надо поговорить о предстоящих делах.

— Конечно-конечно! — Коуди подскочила с пледа одним слитным прыжком и суетливо засобиралась. — Вы говорите, говорите… А я пока пойду, ужин приготовлю. Сегодня вас ждет запеченная рулька с овощами, не опаздывать!

— И о чем же хочет со мной поговорить малыш Гро? — не прекращая веселиться, съехидничала Забава, и адхен понял, что говорить надо быстро и в лоб.

Иначе не получится.

— О том, что я готов выполнить любое твоё желание, если ты станешь моей невестой.

Выпалил и впился в лицо девушки пронзительным взглядом.

Соглашайся, Забава… Соглашайся!

— Прости, что? — я попыталась сделать вид, что ничего не расслышала, заодно давая Гроулу возможность взять свои слова обратно.

— Мне срочно нужна невеста, — натянуто улыбнулся адхен, с напускным интересом рассматривая бурундука, пригревшегося на моих коленях, и скованно опустился на край бесконечного пледа в двух метрах от меня. — Я знаю, это звучит дико, но если на ближайшем светском мероприятии я не выведу её в свет, для меня это станет провалом.

— А кроме меня кандидаток нет? — на всякий случай уточнила я, хотя уже поняла, что иначе Гроул не обратился бы с этим диким предложением именно ко мне.

— Нет, — натянутая улыбка медленно трансформировалась в оскал, а в глазах Гроула застыло нечто очень похожее на обреченность. — Я признаю твоё право на отказ…

— А я не отказываю, — на меня накатило истеричное веселье. — С чего ты взял? Когда ещё выдастся возможность побыть в невестах самого малыша Гро? Кстати, почти бесплатно. Главное условие — забери меня отсюда сегодня же, иначе я сбегу сама.

Моё согласие стало для адхена сродни грому среди ясного неба. Сначала его лицо вытянулось, затем озаренный надеждой взгляд лихорадочно зашарил по моему лицу и только после этого он недоверчиво выдохнул.

— Спасибо… Но ты же понимаешь, что это временно, да? Всего лишь на тот год, о котором мы договаривались прежде.

— Конечно! — я как можно возмущеннее округлила глаза, чтобы у бедняги даже мысли не возникло, что я имею на него матримониальные планы. И так трясет, как припадочного…

Это кто ж его из местных гарпий так достал, что он готов на это безумие? Я-то прекрасно помню его слова о том, что здесь его ждет «охота на наследника» и понимаю, что в реальности мне ничего не светит, ибо, как говорят некоторые прозорливые, «мордой не вышла». А вот ему определенно не по себе… Посмеялась бы даже, но предпочту не обижать, а то с него станется… Оставит на растерзание Марты на весь год!

— И ты так просто согласна? — на адхена внезапно накатила подозрительность.

— Не просто, — позволила я себе коварную ухмылку. — Но что именно ты будешь мне должен, я пока не придумала, предложение слишком неожиданно. Обещаю одно — ничего такого, что тебе окажется не по силам. И можешь заодно поблагодарить Марту. Если бы не её рассказы, я бы ещё подумала. А так… Ну как я могу отказать самому благородному спасителю котят и зайчат, когда он сам нуждается в помощи? Я, знаешь ли, тоже не лишена кое-каких зачатков чести и совести. Их, правда, не очень много, но ради тебя откопаю нужный процент.

И с удовольствием сунула в рот остатки пирожного.

— И всё-таки ты уникальна… — впервые с момента этого непростого разговора расслабился Гроул, и его улыбка стала более человечной, зато в глазах промелькнуло насторожившее меня предвкушение какой-то грандиозной подлянки. — А теперь, раз уж мы пришли к соглашению, позволь ввести тебя в курс дела, на которое ты подписалась по собственной глупости…

В основной курс дела меня ввели довольно быстро, но, по словам Гроула, это были лишь общие черты той грандиозной аферы, на которую я так необдуманно согласилась. Самой большой проблемой на взгляд моего уже почти жениха являлся мой вспыльчивый и довольно кровожадный характер, который испортился не в последнюю очередь из-за генетического вмешательства. Улыбаться на любую гадость, сказанную высшим светом, и не калечить даже взглядом — вот категоричное условие нашей договоренности. А через год я просто возьму и бессовестно расстанусь с избранником, не оправдавшим моих надежд и чаяний.

— Ты думаешь, это не ударит по твоей репутации? — с моих губ всё это время не сходила ироничная улыбка. — Мне понадобится хотя бы одно более или менее достоверное оправдание своего решения. Бросить перспективного, молодого, богатого, неженатого… Это надо постараться.

— У нас будет целый год, чтобы придумать всё остальное, — небрежно отмахнулся Гроул, на мой взгляд ведущего себя слишком беспечно. — Кстати, я так и не спросил: как себя чувствуешь?

— Прекрасно, разве что немного устала от бездействия и опеки, — я деловито подтянула правый шерстяной носок, который так и норовил сползти, и пожаловалась. — Обо мне даже мама так никогда не заботилась…

— Марта просто соскучилась по малышам, — явно желая оправдать свою нянюшку, смущенно улыбнулся адхен и развел руками. — А ты так похожа на мою младшую сестру…

— Надеюсь, только ростом, — фыркнула я, прекрасно понимая, что положительных качеств светской леди у меня катастрофический недобор. — Так, ладно. А расскажи-ка мне, женишок, луче о том, чем я буду заниматься. Изначально я соглашалась на напарничество. Договор ещё в силе или в свете новых данных стоит подкорректировать свои ожидания?

— Как тебе сказать… — Смущение Гроула стало сильнее, и он перевел забегавший взгляд на разомлевшего бурундука, не торопясь озвучивать явно что-то не очень приятное. — Думаю, стоит подкорректировать.

— А поподробнее? — мой тон заледенел в момент, что не ушло от внимания жениха, и он досадливо поморщился. — Гроул?

— Моя невеста не может продолжать заниматься тем, чем ты занималась весь этот год, — наконец медленно заговорил адхен, явно тщательно подбирая слова. — Невесты и жены таких высокопоставленных особ, как я, ведут преимущественно светский образ жизни. Ходят в гости, сами устраивают приемы, занимаются благотворительностью и иными социальными проектами. Наши женщины не убивают. Вообще.

— Ты в своем уме? — только и сумела я выдохнуть, осознав, какой чушью меня собираются занять на весь год.

— Ты согласилась, — хмуро вскинулся на меня Гроул, чей лоб разрезала глубокая морщина. — Хотя могла сначала узнать подробности, а уже потом давать или не давать согласие.

— Ты прав, мой косяк… — зло цыкнула я, не сводя с женишка раздраженного взгляда. — И когда я научусь думать, прежде чем жалеть?

Мои слова явно пришлись не по душе герцогу и он, недовольно потерев лоб, попытался найти компромисс.

— Забава… не всё так страшно и скучно, как тебе кажется. Прежде, чем я по собственной глупости попался в эту ловушку условностей, я получил все необходимые разрешения владыки. Одним из них является твое назначение на должность моей помощницы по всем личным вопросам. Но если раньше я действительно планировал привлекать тебя к агентурной работе, то сейчас прошу стать моим секретарем и просто доверенным лицом. Это не нарушит светских условностей и не даст тебе много времени на скуку. Как думаешь?

— Я не имею ни малейшего понятия, как составлять официальные письма и что ещё делают секретари, — усмехнулась я, но прежде чем Гроул успел вставить хоть слово, торопливо добавила. — Но уже согласна, а остальное дело времени и желания. Обучаюсь я быстро, проверено. Однако, если тебе вдруг всё-таки понадобится помощь в чьем-либо устранении, то обращайся… Как спасителю, жениху и начальнику тебе полагается сногсшибательная скидка.

— Договорились, — немного натянуто улыбнулся Гроул и встал, тут же протянув руку, чтобы помочь встать и мне. — Жить мы будем в моем городском доме, но в разных спальнях, чтобы соблюсти все необходимые нормы морали. Однако, если ты вдруг заскучаешь…

С этими словами меня прижали к себе, шею обожгло горячее мужское дыхание, а уши — бесстыжее предложение.

— То двери моей спальни открыты для тебя в любое время суток. Близкие отношения официальных жениха и невесты в нашем обществе не возбраняются.

— Спасибо, учту, — настал уже мой черед улыбаться неестественно и отвечать натянуто. — Ты, главное, с другими на моих глазах не флиртуй, чтобы не возникло ненужных сплетен, а если приспичит расслабиться, то постарайся сделать это втайне от вашего двуличного общества. Ревновать и выставлять претензии не буду, понимаю, что мальчик ты уже большой и потребности у тебя соответствующие, да и я тебе нужна лишь как ширма для поисков настоящей невесты. Это я помню.

— Всё верно, — с легким недовольством кивнул Гроул и, подхватив плед, потянул меня в сторону дома. — Заранее прошу прощения за возможные промашки в своих словах и поведении, всё-таки подобные отношения для меня в новинку… Если тебе покажется, что я что-то забыл или упускаю, то не стесняйся — говори. Желательно, конечно, наедине.

— Без проблем, — деловито согласилась я, предпочитая вернуться в ироничное расположение духа, с которым и начинался весь этот непростой разговор.

В таком настрое воспринимать свалившуюся как снег на голову фиктивную помолвку с герцогом было проще. Подумаешь, год… Ведь выжила же я как-то в предыдущий. А тут всего лишь секретарство и светские приемы. Ерунда!

По дороге к домику мы успели обсудить ещё несколько существенных нюансов, о которых придется поведать миру. Например, то, как мы познакомились. Излишне кровавые подробности было решено опустить и оставить лишь факт спасения и последующего сближения. О моей специализации мы тоже технично “забыли”, оставив лишь неоконченное высшее образование специалиста по иностранным языкам, что вкупе с должностью секретаря было очень уместно. Моя интеллигентная семья, занимающаяся преподаванием и научной деятельностью, вполне удовлетворяла минимальным требованиям светского общества, так что тут оставили без изменений. Разве что Гроул намекнул о нескольких уроках этикета и местных бальных танцев, которые преподаст мне сам, чтобы я не чувствовала себя неловко, если пригласит кто-то из высокопоставленных гостей.

Незатейливое, но очень милое колечко с некрупным бриллиантом мне надели на палец сразу же, как только мы вошли в гостиную, где меня ожидали пакеты с одеждой. Гроул безупречно угадал с размером, но остальное…

К белью претензий не было — очаровательный персиковый комплект с кружевом без грамма вульгарности сел как влитой, но стоило мне вынуть из огромного пакета платье, как сразу стало ясно, что без посторонней помощи я в нем с первого раза не разберусь.

Коварный ход или просто не подумал?

Что гадать, сейчас и узнаю.

— Гроу-у-ул! — как можно громче провыла я в приоткрытую дверь своей спальни, чтобы оставшийся внизу герцог услышал мой зов с первого раза. — Мне нужна помощь!

Адхену понадобилось всего несколько секунд, чтобы взлететь по лестнице и распахнуть дверь.

— В че… оу… — осекся жених, когда понял, что я не слишком одета. Его взгляд медленно прошелся по моей фигуре и только секунд через десять остановился на лице. — Забава?

— Как это одевается? — ткнула я пальцем в разложенное на кровати платье цвета кофе с молоком. — Мне не понятен смысл как минимум половины петелек, лент и крючков. Можешь провести экспресс-курс по одеванию?

— Могу, — деловито согласился Гроул и шагнул ко мне, при этом его взгляд то и дело терялся в районе кружев бюстгальтера. — Хотя я специалист немного иного профиля… Скажем даже, прямо противоположного…

— Я бы тоже предпочла брюки и футболку, — иронично усмехнулась я, отказываясь понимать намеки. — Но, как мне уже успела рассказать Марта, у ваших леди они не в чести. Так что будем страдать оба. Ты начинаешь.

Одевали мы меня долго. Хотя, если быть точной, то одели быстро, а вот застегивали, завязывали и поправляли не меньше пятнадцати минут, чтобы под конец вымотаться и принять единогласное решение: посоветовавшая эту новинку продавщица решила просто над нами поиздеваться.

— Завтра же с утра заедем в магазин, где любит покупать себе вещи ма, и подберем что-нибудь попроще, — скрипнув зубами, прошипел Гроул, пятнадцатый раз перевязывая особо неудачный бантик. — А вообще, своим гардеробом сама займешься. Закажу на дом портних с каталогами и подберешь себе такие наряды, с которыми сумеешь справиться без моей помощи.

— За чей счет? — уточнила я немаловажную деталь.

Между прочим, мне до сих пор не выдали ни новые документы, ни обещанную карточку с пресловутыми мульёнами, заработанными моим потом и чужой кровью.

— За мой, — явно не заметив подвоха в вопросе, чересчур спокойно ответил жених. — Это самое малое, что я могу сделать за твое согласие. Одна лишь просьба — знай меру в тратах, я всё-таки не владыка.

— Озвучь, пожалуйста, конкретную сумму, — проявила я не лишнюю дотошность, чтобы не ошибиться даже случайно. — Мера у всех разная.

— Скажем… — герцог на мгновение задумался, затем окинул придирчивым взглядом платье, с которым, наконец, закончил возиться, и указал на него пальцем. — Это обошлось мне в две тысячи реалов. Для повседневного платья это средняя цена. Белье в семьсот, обувь — полторы. Вечернее платье может стоить в пределах десяти тысяч реалов. Ориентируйся на эти ценовые рамки, максимум — в два раза больше. Дешевле можно, но не стоит.

— Как скажешь… милый, — усмехнулась я с пониманием, поглядывая на себя в зеркало одним глазом и находя себя в нем невероятно хорошенькой. Заодно расправила лишнюю складку на затейливом подоле, скроенном особо замысловатым образом. — Прическу делать или оставить волосы распущенными?

— Оставь, — устало отмахнулся Гроул, явно уже не один раз пожалевший о данной покупке. — У тебя очень красивый оттенок волос, а среди наших брюнеток так и вовсе…

Что именно “вовсе” адхен так и не договорил, мысленно переключившись уже на что-то другое, и вниз на ужин мы спускались молча.

Весь первый этаж был заполнен ароматами свежеиспеченной рульки, так что даже не будучи особо голодной я уплетала за обе щеки, только и успевая нахваливать мастерство Марты и просить добавки. Кроме этого расторопная нянюшка успела испечь кексы с цукатами, заварить свой фирменный цветочный чай и собрать нам в дорогу всевозможных вкусняшек. От засахаренных фруктов до просто тающей в рту пастилы, от кабачковой икры до разнообразных солений и маринадов.

Вот только судя по тому, с каким грустным лицом нам перечислили содержимое собранной коробки, Марта уже знала, что мы уезжаем. Но надо отдать должное женщине — она держала себя в руках и лишь на прощание обняла меня крепко-крепко, взяв обещание обязательно навестить при случае. Его я дала от чистого сердца, уж слишком мало в мире таких существ, рядом с которыми чувствуешь себя настолько защищенной и любимой.

ГЛАВА 18

Для путешествия в город Гроул решил воспользоваться местным транспортом, на котором, собственно, и приехал за мной. Наравне со всевозможным гужевым в этом непостижимом мире, вобравшем в себя всё самое уникальное, существовали и высокотехнологичные флаи, летающие на энергии магических кристаллов. Однако, по словам того же Гроула, данный вид транспорта имелся лишь у ограниченного круга лиц и на всей планете насчитывалось не больше пятисот частных флаев и порядка двух тысяч — у различных ведомств, преимущественно военизированных.

— А твой к какой категории относится? Личный или ведомственный? — задала я далеко не праздный вопрос, отмечая скупую лаконичность небольшой кабины на два места.

Ни единой личной вещицы, хотя редко кто из моих знакомых автолюбителей ограничивал себя в различных побрякушках на передней панели или висюльках на зеркале заднего вида.

— Выдан по личному распоряжению владыки, но личный, — последовал весьма загадочный ответ.

Одновременно с этими словами Гроул деловито пристегнул меня к креслу страховочными ремнями, не доверив это дело мне самой. Зачем, я не совсем понимала… Разве полеты на флаях настолько опасны? Или движение по воздуху загружено? А может, за ближайшим углом нас поджидают враги?

Развлекая себя мысленно, вслух я не озвучила ни одного нелепого предположения, склоняясь к мысли, что Гроул просто предпочел перестраховаться.

Либо он просто-напросто неопытный водитель…

Но нет, я и тут ошиблась. Мы поднялись в воздух так плавно, что я даже не почувствовала особого движения, лишь окружающее нас пространство стремительно поехало назад и вниз, а затем мы поднялись в небо.

Кося одним глазом на пилота, второй я не могла оторвать от пушистых облаков, важно проплывающих буквально над головой. Смешно, но за свою недолгую жизнь я ещё ни разу не летала на самолете…

— Нравятся виды? — с толикой понимания отметил мой сосед, и я повернула к нему голову, чтобы улыбнуться и согласно кивнуть. — Подняться выше?

— Нет, не стоит, — я вновь устремила свой взгляд в боковое окно, которое было ближе, чем лобовое. — Немного пугает высота, хочу привыкнуть… Но ты прав, это потрясающе. У вас удивительный мир. Чистый, нетронутый… И такой органичный, что даже немного завидно.

— Так было не всегда, — в голосе Гроула прозвучало тщательно скрываемое напряжение, но я не стала оборачиваться, чтобы не сбить спутника с настроя. — Около тысячи лет назад наш мир стоял на пороге чудовищной катастрофы и лишь шаг отделял нас от полнейшего уничтожения. Разрушались города, горели леса, отравлялись реки и горы становились безжизненными ущельями. Это длилось не года и не два, а несколько десятков лет. Пять самых могущественных домов сражались за право правления над всем миром и ни один не мог одержать верх. Когда даже самому необразованному селянину стало ясно, что новое столкновение уничтожит не просто всё живое, а всю планету, к одной из дочерей враждующих домов пришла сама мать-прародительница нашего мира… девушку звали Олив. Олив ди Транш.

Пауза, последовавшая за этими странными словами, была слишком длинной, чтобы я не обернулась. Такого Марта мне не рассказывала…

— И что произошло? Что сказала ей мать-прародительница?

— Немного. — По губам герцога скользнула едва уловимая напряженная улыбка, отдающая горечью. — Но прежде чем её слова стали достоянием расы, в один миг умерли все женщины враждующих домов кроме Олив. Все. Старухи, женщины, дети. У них просто остановилось сердце и даже самый могущественный целитель не смог спасти ни одну из погибших. Олив же… Её устами говорила сама мать-прародительница и те слова были кратки и лаконичны. Жизнь за жизнь. Тем, кто не ценит самый щедрый дар — дар жизни, он не положен. Любая агрессия будет воспринята матерью как желание умереть самому, что последует незамедлительно.

Герцог вздохнул так тяжело, словно сам пережил эти устрашающие моменты, и после короткой паузы тихо продолжил.

— Ей не поверили. Так погибли ещё три дома. Полностью. Даже младенцы. Только после этого стало ясно, что мать-прародительница серьезна как никогда. Мир погрузился в скорбь и траур. Сто дней длилось затишье и на сто первый два враждующих дома объединились в один. Правящий. Олив взошла на трон первой владычицей мира, поклявшись перед самой матерью-прародительницей не допустить подобного впредь любой ценой. Так наш ослабший мир стал закрытым от остальной вселенной. Более трехсот лет шло восстановление: строились новые города, высаживались леса, оздоровлялись реки… Дети и женщины стали неприкосновенны, а убийство до сих пор считается самым страшным грехом и расследуется с особой тщательностью. Мы не праведники, нет… — Гроул скользнул по мне затуманенным взглядом, явно видя при этом не меня, а что-то иное. — Но мы знаем истинную цену жизни.

Оставшийся путь мы летели молча.

Я обдумывала сказанное, поражаясь жестокости местной богини, но вместе с этим понимала, что на её месте скорее всего поступила бы точно так же, а Гроул сосредоточился на дороге и управлении. Весь путь занял не больше часа и последние минут десять мы существенно снизили скорость и высоту, пролетая над плоскими крышами городских особняков. Я во все глаза рассматривала столицу мира, своей архитектурой напоминающую какой-нибудь средиземноморский курорт, и поражалась обилию зелени. Ни одного жилого здания выше трех этажей я не увидела, зато насчитала не меньше семи парков с фонтанами, аттракционами и детскими площадками. Фабрики, заводы и иные промышленные предприятия либо находились где-то в другом месте, либо успешно маскировались под обычные дома, потому что и их я не разглядела, как ни пыталась.

Зато по всему городу стояли многочисленные обелиски и белоснежные часовни с зелеными куполами, а буквально минуту назад мы пролетели мимо шикарного белоснежного храма, своими стройными колоннами смутно напоминающего храмы Древней Греции. Насколько я знала из рассказов Марты, на планете не существовало культа богов в принципе, но мать-прародительницу всего сущего почитали абсолютно все. К ней так и обращались: “Мать”. И судя по той почтительности, с которой о ней говорила нянюшка, для всех живущих на этой планете она была намного большим, чем просто богиня.

Для себя я пока не определилась, как воспринимать данную бессмертную сущность (или существо?), однако после проникновенного рассказа Гроула задумалась о её существовании уже всерьез.

И…

О, черт! Я ведь до сих пор не проставилась Халяве!

Интересно, что подумает обо мне жених, когда я отправлюсь покупать ящик местного коньяка? Ведь как бы то ни было, та авантюра обернулась для меня спасением и выходом на новый уровень. А то! Из убийц в невесты герцога — это тот ещё карьерный рывок. Всем рывкам рывок. Ну, подумаешь, фиктивные невесты…

Всё равно замуж за этого очень странного, замкнутого и временами откровенно жуткого типа я не пойду даже за тройную цену.

— Прибыли, — деловито прокомментировал наше приземление на одну из многочисленных плоских крыш жуткий тип и обернулся ко мне с легкой улыбкой. — Как тебе город?

— Очень необычный, — улыбнулась я в ответ, терпеливо дожидаясь, когда Гроул отстегнет страховочные ремни. — Хотелось бы изучить его поближе.

— Думаю, на днях выдастся свободная минутка, — моментально пошел навстречу моим пожеланиям жених и подал руку, помогая выбраться из флая. — Но сначала я познакомлю тебя с домом и прислугой. Их немного, так что ни о чем не беспокойся.

И после короткой заминки с легким смущением добавил.

— Милая…

Обращение позабавило, но я предпочла не акцентировать на нём внимание, понимая, что необходимо привыкнуть к подобной манере общения как можно скорее. Если уж вводить в заблуждение местных языкастых кумушек, то следует сделать это как можно качественнее. Придя к этому логичному умозаключению, я оценивающе покосилась на спутника и, недолго думая, подхватила его под руку, бессовестно игнорируя его озадаченный взгляд.

Я невеста. У меня на пальце даже кольцо есть. Я влюблена и счастлива. Боготворю своего потрясающего жениха, вижу волшебные сны о брачной церемонии и мечтаю как минимум о троих карапузах. А всем недоверчивым могу указать незамысловатое направление… В Бездну!

И чего только не сделаешь ради спасителя маленьких пушистых зайчат?

Осталось только убедить в этом саму себя и всё будет в шоколаде.

— Скалиться не обязательно, — шепнули мне на ухо и уже громче продолжили. — Практически все дома столицы оборудованы посадочными площадками для флаев, и вниз можно спуститься двумя способами.

Широким жестом Гроул задержал моё внимание на лестнице у края крыши.

— Одна лестница всегда ведет во двор дома, а вторая сразу в дом.

Рука двинулась дальше и указала на небольшую пристройку-вход, стоящую у противоположного края крыши. Стоило нам только подойти к ней, как дверь пристройки гостеприимно распахнулась и на пороге появился ещё один представитель редкой расы этого мира. Их называли “шарти”. Невысокие, около полутора метров, худощавые, темнокожие, молчаливые и очень услужливые. Коэффициент их умственного развития редко достигал возраста десятилетнего ребенка, но несмотря на это из них получались невероятно добросовестные слуги, любящие чистоту, порядок и конечно же похвалу.

— Добрый день, господин, — с легким кивком поприветствовал нас пожилой шарти, чьи коротко стриженные черные кучерявые волосы уже тронула седина. Слуга был одет довольно необычно: в темно-зеленые шорты до колена и свободную белую рубашку. Обуви шарти не носили, предпочитая передвигаться босиком, и я несколько секунд не могла отвести озадаченного взгляда с невероятно волосатых ног, чьи ступни по своей форме очень напоминали ладони.

Ещё одни разумные обезьянки…

— Добрый день, госпожа, — донеслось до меня с небольшим опозданием, и я торопливо одернула себя, понимая, что могу оскорбить слугу своим неуместным интересом.

— Здравствуйте…

— Забава, познакомься, — а вот в тоне Гроула слышался тщательно скрываемый смех. — Хельдвиг, наш дворецкий. Из восьмидесяти прожитых лет почти пятьдесят он служит нашей семье, и ещё не было случая, когда бы он не оправдал выказанного доверия.

По лицу Хельдвига, едва уловимо напоминающего мордочку шимпанзе, скользнуло смущение, а на смуглых щеках заалел румянец.

— Хельдвиг, моя невеста. Забава. Скажи, женские покои подготовлены, как я просил?

— Да, господин. — Если Хельдвиг и удивился наличию у господина невесты, то вида не подал. — Всё, как вы велели. Накрывать на ужин?

— Нет, нас Марта накормила, — отмахнулся герцог и потянул меня внутрь дома, по дороге рассказывая, что и где находится. — Это один из трех домов моей семьи, и если раньше здесь останавливались наши дальние родственники, приезжающие по делам в столицу, то теперь, после возвращения, он полностью отдан в мое распоряжение. Здесь всего два этажа и на втором только личные гостиные и спальни. Хозяйская и три гостевых. Хозяйская занимает всю правую половину и в свою очередь из пяти больших комнат и двух санузлов. Общая гостиная, две спальни, кабинет и будуар. Внизу находятся помещения для общего пользования: зал, малая гостиная, столовая, кухня, комнаты прислуги и подсобные помещения. На территории есть конюшня и сарай для кареты и фаэтона, на остальной площади почти в четверть гектара разбит сад с беседкой и небольшим прудом и огород, за которым следит Велис, внучка Хельдвига. Что ещё…

Выдав мне одним махом уйму информации, которая едва ли отложилась у меня в памяти, Гроул успел привести меня в общую хозяйскую гостиную, откуда вело две двери.

— Сегодня отдыхай, а завтра с утра будь готова к приему портних и походу по магазинам. Во сколько тебе будет удобно начать день?

— А? — я с трудом оторвалась от рассматривания гостиной, буквально утопающей в зелени.

Огромные окна, воздушный тюль, светлые стены, минимум мебели, мягкой и комфортной даже на вид, мозаичный деревянный пол, натертый до блеска, несколько картин и много… очень много растений!

— Устала? — с участием поинтересовался Гроул, в чьем взгляде промелькнуло нечто странное. — Я не тороплю, завтра можешь отдыхать весь день…

— Нет-нет! Всё в порядке, — зачастила я, испугавшись перспективы провести ещё один день в четырех стенах. — Немного ошеломлена обстановкой, но в остальном всё в порядке. Что насчет завтрашнего дня?

— С утра портнихи, а затем поход по магазинам, — терпеливо повторил герцог, подходя к одной из дверей и распахивая её настежь. — Твоя спальня, если что не устраивает, дай знать, и в ближайшее время всё будет исправлено. Предлагаю начать с раннего завтрака, а ближе к десяти утра потратить пару часов на портних, чтобы уже к обеду проехать по магазинам.

— Хорошо, — коротко согласилась я с планом жениха, одновременно осматриваясь в просторной спальне, по своей обстановке очень схожей с гостиной.

Те же огромные окна с балконом, те же светлые стены, простая на вид, но явно качественно сделанная мебель, очень большая для одной меня кровать, небольшие яркие акценты в виде затейливых светильников, статуэток, картин, диванных подушечек и три двери.

— Куда ведут двери?

— Будуар, ванная и моя спальня. — На последнем слове в тоне герцога послышались очень знакомые игривые нотки, а спустя секунду за моей спиной всколыхнулся воздух и затылок потревожило мужское дыхание. — Никогда бы не подумал, но тебе очень идут платья…

— Может быть, — постаралась ответить я как можно беспечнее, не понимая подобных перепадов настроения своего фиктивного жениха, и отошла к окну, чтобы полюбоваться видом на парк, окружающий дом.

Уже второй раз он без какой-либо причины показывал свой чересчур повышенный интерес, заставляя нервничать и лихорадочно искать выход. Несмотря на соглашение, я не собиралась переступать те рамки, которые для себя установила. Никакого интима. Совсем.

Не потому, что он мне не нравится… Нет.

А потому, что это будет лишним. Отношения легко станут помехой и препятствием для нас обоих. Какой бы умопомрачительной ни была наша первая близость, в дальнейшем она не сможет не затронуть тех чувств, которые повлекут за собой обиду и ревность. Я не эксперт в отношениях, но даже мне это ясно как день.

Интересно, понимает ли это Гроул или считает, что секс делу не помеха?

— Анель поможет тебе раздеться и покажет, что где лежит, — донеслось до меня от дверей, но я даже не обернулась, чувствуя, что адхен не очень доволен моей отстраненностью.

Пусть. Пусть лучше будет недоволен, чем продолжает упрямо намекать на желание новой близости.

Потому что я ведь могу и согласиться…

Всё не так. Всё не то…

С того самого момента, когда Забава согласилась на его предложение, в голове Гроула что-то перемкнуло, и сидящая перед ним девушка увиделась совсем другими глазами. Невеста. Теперь она его невеста…

Это казалось невозможным, но стоило повторить для себя это слово раз так в тысячный, как оно наконец прочно укоренилось в сознании герцога. Зая была разной. Хмурилась, злилась, махом остывала и вновь улыбалась и тогда её лицо освещала невероятно очаровательная улыбка, преображающая довольно обычное лицо в нечто… В нечто очень милое.

В глазах светился небывалый ум, в здравых вопросах и взвешенных ответах чувствовался огромный опыт, но в то же время она умудрялась поставить его в тупик простейшими поступками.

Первым из них стала просьба о помощи в одевании.

Фигура подростка совершенно иначе выглядела в кружевном белье. Ещё больше аристократичную стройность и легкую бледность после перенесенной травмы подчеркивало платье, чей фасон Гроул оценил по достоинству только после того, как сумел правильно завязать последние ленты. Тонкая талия стала ещё тоньше, благодаря широкой юбке соблазнительно обозначились бедра, скромный, но вместе с этим интригующий вырез акцентировал грудь, а распущенные по плечам русые волосы подчеркнули идеальный овал лица.

Кажется, только сейчас до него начало доходить, что рядом с ним целый год будет находиться красивая и весьма соблазнительная… женщина.

Вот только судя по беспечной улыбке и абсолютно незаинтересованному взгляду эта женщина совсем не видела в нем мужчину.

После неожиданного откровения о прошлом своей расы, когда Гроул, сам того не желая, рассказал Забаве истинную причину закрытия мира и бережного отношения к женщинам и детям, реакция невесты вновь его удивила. Ни истерики, ни негодования. Лишь суровая задумчивость бывалого… убийцы.

Это немного пугало.

Гроул прекрасно понимал, что Зая не такая, как женщины его расы, но тем не менее ждал от неё немного иной реакции. Более человечной что ли… Более понятной и женской.

И она последовала, но совсем не там, где он хотел. Забава растерялась при виде Хельдвига и явно попала под впечатление от обстановки его дома. Как маленькая девочка разглядывала окна, стены, полы и растения, словно это было что-то немыслимое. Отвечала задумчиво и невпопад. Абсолютно проигнорировала намек на шаговую доступность его спальни и просто отошла к окну, чтобы полюбоваться на этот раз уже парком.

Всё это ввело Гроула в какой-то невообразимый ступор и заставило отступить.

Невероятно…

Он хотел эту женщину, но в то же время не смел настаивать на близости, чтобы, не приведи Бездна, не обидеть и не дать ей повода разорвать соглашение. Он элементарно попал в ловушку собственных принципов и обещаний.

Осталось понять, почему он вдруг так сильно её хочет и как сделать так, чтобы это прошло как можно скорее. Иначе быть беде…

Остаток вечера прошел в бытовых мелочах и мелких заботах. Я познакомилась с Анель, очень милой и улыбчивой горничной по этажу, которая принесла и разобрала те пакеты, куда Гроул не дал мне заглянуть в загородном доме. Там находилась домашняя обувь, ещё один комплект белья, халат и намного более женственная ночнушка, чем предыдущая. Заверив горничную, что после снятия жутко неудобного для использования платья, дальше справлюсь сама, я более придирчиво ознакомилась с предоставленными в моё распоряжение комнатами. Оценила комфортабельность чаши для купания и высокотехнологичность душевой кабины, поразилась наличию будуара с огромным, но пока пустым трюмо, и гардеробом на половину помещения. Восхитилась мягкостью матраса, приятным на ощупь постельным бельем и магическим светильникам, управляемым голосом.

Несмотря на довольно насыщенный событиями день, сон не шел и, проворочавшись в кровати около часа, я поняла, что меня вновь одолела бессонница. Вспомнив, чем закончился предыдущий раз, я полежала ещё около получаса, прежде чем со вздохом села, а затем и встала.

Кажется, я переоценила свои нервы, и они категорически не согласны так просто превратиться из относительно свободной студентки в связанную обязательствами невесту герцога. Хотя казалось бы… Ну что тут такого? Просто очередное задание, но сроком уже не на десять дней, а на год. И не убить, а наоборот.

Но почему тогда на душе так неспокойно, а нервы напряжены настолько, что хочется сменить ипостась и рвануть навстречу ветру?

За окном уютный вечер уже давно сменился глухой ночью. Небо заволокло низкими тучами, обещающими скорый ливень, но пока всё было тихо. Слишком тихо… Так тихо, что становилось не по себе и чувствительные волоски на затылке вставали дыбом. Так бывало перед грозой, когда казалось, что даже воздух превращался в густое желе.

Не выдержав напряжения, я распахнула балконную дверь и шагнула вперед. Это не помогло, но так я хотя бы не ощущала себя запертой в клетке. Сделав ещё шаг, я взялась руками за кованые перила и глубоко вдохнула, чувствуя, что для полноценного дыхания этого застывшего воздуха мне категорически не хватает…

— Не спится? — раздалось удивленное слева, и я повернула голову, моментально находя взглядом говорящего.

Гроул стоял на своем балконе всего в пяти метрах от меня в одних лишь брюках, повторяя мою позу практически один в один.

— Да, душно что-то… — я предпочла отвести взгляд, чтобы не видеть, как интригующе скрадывает сумрак фигуру жениха.

Очень привлекательную фигуру…

— Хотел сказать с утра, но раз тебе не спится, то сделаю это сейчас, — спустя некоторое время вновь неспешно заговорил герцог. — Буквально с час назад пришел срочный запрос и завтра я буду очень занят в министерстве, так что, увы, не смогу составить тебе компанию в поездке по магазинам. Отложим его на вечер или на следующий день. Не против?

— Что за запрос?

— Секретный… — в тоне адхена послышалось легкое ворчание, заставившее меня вновь повернуть голову и недовольно прищуриться. — И не смотри на меня так.

— Как? Как твой секретарь и доверенное лицо? — не удержалась я от легкого ехидства. — Неужели этого недостаточно для того, чтобы быть в курсе всех твоих жутко секретных дел? Или это вне пределов моей компетенции?

— Я ещё не решил… — насупился Гроул, отводя взгляд, но спустя пару минут всё-таки признался. — Если уж на то пошло, я вообще хочу ограничить твою занятость деловой перепиской…

— Почему? — я откровенно опешила от такого признания и тотчас пошла в негодующее наступление. — Что за бред, Гро?! Сначала ты уговаривал меня на напарничество, и я искренне считала, что и дальше продолжу убивать негодяев и мерзавцев, но уже под твоим чутким руководством. Затем мы, точнее ты единолично переиграл и пообещал мне должность своего доверенного лица… А теперь ты смеешь заявлять, что уже передумал и не доверяешь?! Как тебя понимать?!

Со стороны парка потянуло ледяным ветерком, и мне на лоб упала первая капля дождя.

— Понимай, как есть, — грубовато отрезал герцог, и в его глазах промелькнуло раздражение. — И я не говорил, что не доверяю. Не путай тайны государственного уровня и обычное доверие.

— То есть я теперь ещё и виновата? — я едва не поперхнулась от возмущения. — Да знаешь, что?! Иди к черту со своими тайнами! Плевать мне на них! Сам крутись в своих государственных секретах, а я буду вести жизнь избалованной идиотки, как и положено всем герцогским невестам! За твой счет! — мстительно закончила я и только собралась удалиться в спальню с гордо поднятой головой, как новый, необычайно сильный порыв ветра едва не сбил меня с ног и, словно издеваясь, грохнул балконной дверью об косяк.

Почему-то я сразу поняла, что обратно дверь просто так не откроется…

Дернула раз, другой, ругнулась, не сдерживая кипящего раздражения, и поёжилась от нового мощного порыва ледяного ветра, принесшего с собой ещё и дождь.

— На избалованную идиотку ты не похожа при всем моём уважении, — проворчал Гроул спустя всего несколько секунд, открывая дверь моей спальни изнутри. — Заходи скорее, пока не промокла.

Замечание было не праздным — за эти короткие мгновения, что я пыталась попасть внутрь и ждала хоть чьей-то помощи, редкие капли дождя превратились в ураганный ливень, и когда я торопливо вошла в спальню, с моих волос уже безбожно текло. О тоненькой шелковой ночнушке и говорить не стоит — она облепила тело как вторая кожа.

Вздохнули мы почему-то одновременно… Причем, как и мой, взгляд герцога намертво прилип к груди и соскам, которые от холода и воды встали бессовестным торчком.

Как двусмысленно и неловко…

— Спасибо за помощь, — произнесла я как можно нейтральнее, отказываясь замечать опустившееся на спальню напряжение.

Шагнула в сторону, чтобы обойти герцога, преграждающего мне путь к ванной комнате, где я планировала разжиться полотенцем, но второй шаг сделать не успела. Рука Гроула оказалась на моей талии и в следующее мгновение я почувствовала, насколько горячо его тело по сравнению с моим.

Это была так волнующе, что я затаила дыхание, не понимая того предвкушения, которое замерло в груди. Я ведь уже всё решила! Зачем он так?!

Вот только кроме одного-единственного движения герцог не торопился делать что-либо ещё. Прерывистое дыхание Гроула нервировало, и я подняла голову, чтобы увидеть его глаза, в которых застыл немой вопрос. Вопрос, который я поняла без дополнительных разъяснений.

Я помню. Мы оба помним. Я должна сделать первый шаг сама.

— Уже поздно, а мне ещё волосы сушить… — мой голос предательски дрогнул, что не ушло от внимания адхена, но упрямство одержало верх.

Вместо того, чтобы встать на цыпочки и, отпустив на волю свои желания, первым делом поцеловать манящие своей доступностью губы, я призвала на помощь всю силу воли и сделала шаг назад, вынуждая герцога ослабить захват.

— Спокойной ночи, Гроул. Мы оба на взводе, обсудим твоё решение завтра.

В ванную я вошла на негнущихся ногах. Закрыла дверь и, не чувствуя тела, устало опустилась прямо на пол. Обняла подрагивающими руками колени и уткнулась в них лбом.

Что со мной происходит? Когда эти бездонные черные глаза успели захватить надо мной власть настолько, что мне приходится переступать через себя, лишь бы не остаться в руках его хозяина? Безумие…

А ведь пока он меня не касался, я держала ситуацию под контролем! Что за дикие животные инстинкты? Что за безумное магическое притяжение, возникающее только при касании и взгляде? Том самом взгляде, в котором можно увидеть не только свое отражение, но и его откровенное желание.

Я как могла гнала от себя мысль, которая упрямо прорывалась сквозь все возводимые мной преграды. И в какой-то момент я проиграла. Она прорвалась. Победоносно выпятила грудь и заполонила собой весь мозг, развернув обличающий транспарант во всю ширь.

Только тогда я с обреченным стоном признала — я влюбилась.

Хваленая логика, развитая сверх меры интуиция и привычка не лгать себе даже в мелочах сыграли со мной злую шутку. Я не могла просто забыть. Не могла отмахнуться, сделать вид, что не понимаю и не осознаю всю глубину последствий случившегося. Моё согласие, мой непреходящий интерес к его личности, детству и работе, моя злобная вспышка на вновь изменившиеся обстоятельства — всё это ничто иное, как проявление самых ужасных в моем положении чувств. Чувства безоговорочной влюбленности и желания стать неотъемлемой частью его жизни.

И он хорош! Потакает своим страстям, абсолютно не задумываясь о том, во что это может вылиться!

А времени-то прошло всего ничего…

Кажется, это задание будет стоить мне слишком дорого. Цена ему уже не просто жизнь и благополучие близких, а мои собственные душа и разум. Но я буду не я, если не одержу верх!

Когда я встала и зашла в душевую кабину, чтобы согреться, зеркало отразило побелевшие от напряжения упрямо поджатые губы и хмурый взгляд. Половина дела уже сделана, я осознала свою ошибку. Осталось сделать не так много — не усугубить.

И я справлюсь. Я всегда со всем справляюсь. Справлюсь и сейчас.

Халява, если ты меня слышишь, не оставь в беде!

ГЛАВА 19

Проницательны были те люди, которые когда-то давно сказали очень умные слова: утро вечера мудренее.

Судя по внутренним часам, ещё не было и семи утра, когда я проснулась и открыла глаза. Отдохнувшая, выспавшаяся и полностью успокоившаяся. Гроул может думать, говорить и делать всё, что угодно, но главного это уже не изменит. Я же буду следовать своим желаниям и видениям собственного будущего, в котором не будет места единогласной тирании сильнейшего.

Мысль позабавила, и я даже улыбнулась. Малыш Гро наивно думает, что мой пол, невеликий рост и малый возраст дают ему право диктовать условия, не считаясь с моим мнением… Что ж, не буду убеждать его в обратном. Пусть заблуждается и дальше. В любом случае сейчас всё зависит только от меня. Выстою, не поддамся, проигнорирую раз-другой, глядишь, и сам успокоится.

Мужчины, они ведь такие… Не очень большие любители обломов. А уж с учетом темперамента герцога можно даже к гадалке не ходить — найдет утешение в более доступных объятиях максимум через пару недель.

От новой мысли в груди неприятно кольнуло, но я прогнала это горькое чувство обиды. Это не мой принц. Не моя сказка.

Даже если прилетит фея-крёстная, то и она не сможет исправить положения. Я не превращусь в прекрасную принцессу, не избавлюсь от тех генов, из-за которых я стала той, кем стала, не изменю кровавого прошлого, а герцог никогда не откажется от семьи, положения в обществе и титула. Герцогу нужна милая, дружелюбная и не побитая жизнью леди, которая родит ему наследника, не испортив веками отобранный генотип, а не пацанка с собственным кладбищем за плечами.

И будет лучше абсолютно для всех, если я пойму это сейчас, а не тогда, когда станет окончательно поздно.

За окном ласково светило мягкое солнце, умытое ночной грозой небо беспечно голубело, а на моих губах уверенно расположилась умудренная новым горьким опытом улыбка. Я не перестану быть ему благодарной за всё, что он для меня сделал, не брошу его в трудной ситуации, в которую он попал по собственной глупости, но уже не буду нервничать и дергаться от нереализованных желаний. Я просто уберу их от посторонних глаз в самый дальний угол сознания и дождусь дня, когда смогу реализовать их с кем-нибудь более подходящим.

В дверь коротко стукнули и в проеме показалось милое личико Анель.

— Доброе утро, госпожа. Помочь вам одеться?

— Нет, спасибо.

Одевать-то в принципе особо и нечего было. Вчерашнее платье я решила пока отложить на случай крайней нужды, предпочтя обойтись халатом, который надела поверх белья. Всё равно после завтрака придут портнихи, и мне придется раздеваться, чтобы они сумели снять мерки. А то платье, которое только завязывать-развязывать придется не меньше получаса, лишь отнимет наше время.

— Лорд уже завтракал? — на всякий случай уточнила я, понимая, что будет не очень уместно находиться в его обществе в халате.

— Лорд ещё с полчаса назад убыл по государственным делам, — с легкой настороженностью сообщила мне служанка, но на эту новость я вздохнула с облегчением.

Пускай. Пускай тоже остынет, осмыслит и сделает правильные выводы.

— Тогда подай мне завтрак в спальню, пожалуйста, — приняла я оптимальное решение и оправилась умываться, но прежде уточнила ещё кое-что. — Не знаешь, во сколько именно подойдут портнихи?

— Им назначено ровно на десять.

Превосходно!

К десяти утра я успела не только умыться, расчесаться и позавтракать, но и слегка заскучать, так что когда Анель сообщила, что портнихи прибыли, я с радостью окунулась в мероприятие под названием “обеспечить голодранку всем необходимым”.

Портних прибыло аж трое, они все оказались расы адхен и опытными дамами в возрасте, но при этом с почтением прислушивались к моим пожеланиям и терпеливо ожидали, когда я просмотрю очередной каталог и выберу себе вещи по вкусу. Много заказывать не стала, остановившись на самом необходимом и учитывая советы портних. Парочка платьев для дневного выхода в свет, парочка вечерних, так как герцог был просто обязан присутствовать на многих мероприятиях государственного значения, парочка домашних платьев и уйму аксессуаров.

Что примечательно, портнихи пришли не только с каталогами, но и с несколькими почти готовыми платьями, которые, оказывается, ещё вчера заказал герцог и к полудню одно из них не только окончательно подогнали по моей фигуре, но и дошили прямо в гостиной. В этом мире весьма успешно пользовались разнообразными механическими приспособлениями, облегчающими ручной труд, так что я почти не удивилась, когда увидела швейную машинку.

К обеду я спустилась уже в жемчужного цвета платье, отороченным белоснежным кружевом, которое напоминало мне наряд барышень девятнадцатого века. Никаких кринолинов, корсетов или того хуже — турнюров. Ни одной утяжеляющей детали. Довольно простое платье в пол с рукавом-фонариком и атласной лентой под грудью. Скромный овальный вырез на груди, легкая не мнущаяся ткань и очень приятный глазу оттенок. В общем, я была довольна, даже учитывая тот факт, что за последний сумасшедший год успела возненавидеть платья в принципе.

Обед на одну персону был подан в столовой, где я не только насладилась приготовленной с любовью едой, но и просто приятно провела время. В отличие от второго этажа, где всё буквально дышало светом и простором, первый этаж был выполнен в более строгом стиле и темных тонах, но тем не менее производил очень приятное впечатление. Если о втором этаже можно было сказать, что это прованс с восточным колоритом, то о первом — уютная Англия, чью строгую классику легким мановением руки разбавляли всё те же неизменные восточные мотивы.

К ароматному цветочному чаю, который здесь заменял практически все остальные напитки, Дорин, прислуживающая на первом этаже, подала наисвежайшую выпечку, от одного запаха которой можно было продать душу. К счастью, выкуп никто не требовал и я бессовестно съела всё предложенное, под конец чувствуя, как плотно натянулась ткань на талии.

Боюсь только, такими темпами придется обновлять гардероб уже через несколько недель…

После сытного обеда неумолимо потянуло в сон, но я не собиралась настолько беспечно тратить драгоценные минуты. Вместо спальни я отправилась на разведку. Первым делом обошла весь первый этаж, сунула свой любопытный нос везде, куда сумела попасть, и перезнакомилась со всеми, кого встретила. Гроул оказался прав, несмотря на довольно большой дом, слуг в нем проживало всего шестеро. Дворецкий Хельдвиг, горничная по второму этажу Анель, горничная по первому этажу Дорин, кухарка Паниса, её помощница и заодно ответственная по огороду Велис, да шустряк Натан, в чьи обязанности входило обслуживание техники и мелкие мужские работы по дому.

Несмотря на некоторую настороженность, все без исключения шарти отнеслись ко мне доброжелательно, и как только я обозначила своё желание прогуляться по саду, меня тут же вызвалась сопроводить Велис. В отличие от Анель, Велис оказалась менее разговорчива, предпочитая заменять слова улыбкой и жестами. Меня неторопливо провели по всем ухоженным дорожкам, акцентируя внимание на самых красивых клумбах и кустарниках, довели до пруда, где лениво плескались некрупные местные карпы, а затем по моей просьбе оставили в одиночестве.

Не то чтобы меня слишком тяготило чужое общество или требовалось подумать, просто хотелось немного побыть в одиночестве, полюбоваться буйством красок природы, облагороженной ночным ливнем, да прикинуть, стоит ли дожидаться Гроула или рискнуть и выйти в мир одной.

Насколько я знала из рассказов Марты, по своему развитию, морали, устоях и прочему мир находился на довольно высокой ступени и к прогуливающейся в одиночестве девушке ни у кого вопросов не возникнет. Разве что имелись некие строгие рамки, довольно сурово ограничивающие моду и отношение к женщинам.

Никакой провокационной и уж тем более вульгарной одежды. Никаких топов, шорт, мини-юбок или полупрозрачных вставок. Эротичное белье и прочие шалости — только наедине с мужем. Институт брака почитался, но в то же время не возбранялись внебрачные любовные связи, главное, чтобы это не выносилось на всеобщее обозрение и не нарушало общественного спокойствия. Беременность вне брака осуждалась, но не слишком строго, всё-таки дети для жителей этого мира являлись самыми защищаемыми членами общества. А вот аборты приравнивались к полноценному убийству. Брюки не запрещались категорически, но и не поощрялись. Их можно было надеть для работы в саду, для верховой поездки, но уж точно не для прогулки по городу или выхода в свет.

Что примечательно, нищеты в мире не существовало и даже у самых необеспеченных слоев населения имелся собственный угол. Рабочие с небольшим заработком проживали в принадлежащих государству домах на несколько семей, но даже у такого дома всенепременно имелся приусадебный участок, где можно было отдохнуть после трудового дня, разбить собственный огородик или поиграть с детьми.

Социальная сфера была развита очень сильно: детские сады, школы, техникумы, больницы, библиотеки и многочисленные кружки по интересам имелись в каждом квартале, и по словам Марты не было ещё на её памяти инцидента, когда кто-нибудь был бы недоволен предоставленным сервисом.

Видимо, та гражданская война, кровавую точку в которой поставила мать-прародительница, научила адхенов многому.

Вот бы везде так…

Естественно, в высшем свете дела с моралью, внешним видом, этикетом и прочим обстояли намного строже и обрамлялись множеством условностей, впрочем, как и в остальных мирах и обществах, где имелась хоть какая-то социальная и финансовая градация.

Именно поэтому я, старательно взвесив все за и против, отказалась от мысли исследовать столицу в одиночку, чтобы не попасть впросак по незнанию. В принципе покупки могли и подождать, ничего срочного. Разве что обещанный ящик коньяка необходимо раздобыть как можно скорее, потому что Халява — дама, может, и благосклонная, но не в тех случаях, когда обещания не выполняются.

За время ожидания я успела не только вдоволь налюбоваться карпами, осмотреть сарай с фаэтоном, но и взобраться на крышу дома, откуда можно было насладиться открывающимися видами. Всюду, куда ни глянь, зеленели деревья и белели плоские крыши. На нескольких из них стояли флаи, но если брать в долевом соотношении, то где-то на одной крыше из десяти.

Ближе к ужину вернулся флай и с моим женихом…

Я уже хотела спускаться вниз, не представляя, чем займу себя в доме, когда крохотная точка на горизонте сначала превратилась в стремительно приближающийся флай, а всего через пару минут он выпустил из своих недр взволнованного герцога.

И с чего это он такой?

— Привет, — как можно нейтральнее улыбнулась я, когда Гроул подошел ближе, на ходу расстегивая официальный китель, изменивший его кардинально.

Тёмно-синий, строгий, с медными пуговицами — он преобразил его из пирата в строгого военного, но этим нисколько не испортил производимого впечатления. Наоборот, я с легким ужасом осознала, что так он выглядит в разы привлекательнее.

Халява, не допусти беды!

— Привет, — от ответного приветствия герцога веяло нервным напряжением, и я удивленно вздернула брови.

— Что-то случилось?

— Случилось, — раздраженно поджал губы Гроул, скользя по мне хмурым взглядом, но прежде, чем объяснить подробнее, потянул меня в дом. — Идём, разговор будет непростым.

Начало не обрадовало, но нервничать я не торопилась. Мали ли причин… И как показывала жизнь, они далеко не всегда совпадали с нашими предположениями.

По пути в гостиную Гроул окончательно расстегнул китель, который, судя по нервным движениям, явно нервировал герцога, и стоило нам присесть на диван, как раздражающая деталь одежды отправилась в полет на ближайшее кресло. Сам адхен устало откинулся на спинку дивана, вытянул ноги, прикрыл глаза, шумно выдохнул и только после этого раздраженно заговорил.

— Моё решение избежать ажиотажа путем привлечения сторонней помощи начинает превращаться в дичайший по своей сути фарс. Мало того, что я уже обидел тебя, единолично изменив условия сотрудничества, так ещё и Флориэн решила выгрызть мне мозг…

— Кто такая Флориэн? — уточнила я, тактично не услышав всё остальное.

— Младшая дочь владыки, — скривился Гроул, словно только что съел лимон. — Избалованная интриганка, но слишком умная, чтобы не брать её в расчет.

Герцог вновь вздохнул, поморщился, нервно взлохматил свои черные кудри и тихо добавил.

— А теперь я узнал, что ещё и мелочно мстительная…

Это, конечно, всё очень интересно, но, может, уже перейдем к делу? Пока что мне не понятно ровным счетом ничего.

— Так в чем всё-таки дело?

— В тебе. — Хмурый взгляд чернильных глаз остановился на мне и от дурного предчувствия по спине пробежали мурашки. — Всего за сутки Флориэн поставила на уши всех, до кого дотянулась, и уже в обед владыка лично вызвал меня к себе, чтобы объявить не очень радостную весть.

Последовавшее за этим молчание было невероятно говорящим, но всё равно не до конца. Понятно, что дело пахнет керосином… Но какой именно марки?

— Флориэн желает видеть тебя своей фрейлиной, — наконец прозвучало в напряженной тишине гостиной, но с такой обреченностью, словно это приравнивалось к смертному приговору.

Вот только я почему-то уныния Гроула не разделила. Абсолютно.

— И только?

Правая бровь адхена недоверчиво дернулась, а я продолжила всё с тем же непониманием.

— Ну желает она, и что? А я вот не желаю. Могу я не желать, кстати?

Судя по тому, как вытянулось лицо Гроула, это ему в голову просто не пришло. Бедолага… Это как же ему промыла мозги эта фифочка со своим папочкой, что он позабыл главное? Я — не они. У меня есть собственное мнение и далеко не факт, что оно совпадет с мнением и желаниями окружающих.

— Погоди… — наконец выдохнул герцог и даже подался вперед, а затем и вовсе взял меня за руку, не сводя с моего спокойного лица недоверчивого взгляда. — То есть ты просто так отказываешься от самого лестного предложения, которое только может прозвучать в нашем мире?

— Это в чем же оно лестное? — не удержалась я от ироничного смешка. — Прислуживать избалованной девице? Быть её личной девочкой на побегушках? Извини, но это как-то не про меня. Я лучше прикинусь социально ущербной, чем добровольно пойду в услужение. С меня хватило предыдущего года, когда я раз за разом устаивалась в дом очередного мерзавца, чтобы круглые сутки чистить овощи и мыть посуду.

— Но ты не понимаешь… — всё ещё не верил в мой настрой герцог и попытался объяснить на его взгляд очевидное. — Фрейлины — это не служанки. Это скорее секретари и подруги. Своеобразная свита, выполняющая мелкие поручения при дворе. Написать письмо, уведомить о дне рождения чиновника, помочь подобрать украшения к торжеству… Но это такая мелочь по сравнению с тем, какие выгоды можно получить от подобного статуса, что просто не стоит внимания.

Скептично хмыкнув, я не стала прерывать рассказчика. Ну давай, расскажи мне, какие вкусные при дворе плюшки. А то мне домашних-то в обед не хватило. До сих пор не голодная.

— Фрейлины стоят на государственном довольствии, получают очень хорошее жалование и в курсе последних новостей со всей вселенной. Состоя в свите принцессы, любая фрейлина получает уникальную возможность познакомиться с любым… — взгляд герцога стал проникновеннее, а тоном он сделал ударение на слове, которое повторил, — абсолютно любым лордом. Ну и ко всему прочему, как только фрейлина выходит замуж за своего избранника, ей полагается особое государственное приданное.

Последнее предложение прозвучало с особым пафосом, который вызвал на моих губах лишь саркастичную ухмылку. Я ослышалась или меня соблазняют продаться подороже?

— Это всё безумно интересно и настолько привлекательно, что я уже не понимаю, почему ты сам так недоволен. Объясни.

Моё спокойствие привело Гроула в новое замешательство, так что прежде, чем ответить, он отпустил мои пальцы и несколько минут просидел в глубокой задумчивости. Посматривал то на меня, то по сторонам, скользил затуманенным взглядом по своим рукам, полу… И в конце концов, сформулировал ответ.

— Кажется, я просто перенервничал, ты права. Дело и яйца выеденного не стоит, а я запаниковал, словно на первом задании. Просто понимаешь… — На меня посмотрели так, словно хотели сказать нечто очень личное. — Проблема не столько в должности, сколько в личности принцессы…

Адхен недовольно поморщился и качнул головой, вновь устремляя взгляд в пол.

— Флориэн идет напролом, не считаясь с мнением окружающих, и ей всегда всё сходит с рук. Хочет новый наряд или драгоценность — легко. Желает на курорт — пожалуйста. Приглянулась ей новинка из иного мира — без проблем. Захотелось обновить штат фрейлин — и тут ей никто не скажет слова против. Пожелала её высочество нового друга — и его предоставили.

Всё это говорилось с таким знанием дела, что я заподозрила Гроула в более чем плотном общении с принцессой. Неужели он из тех, кому не повезло во время исполнения очередного каприза?

И я угадала…

— Мне было восемнадцать, когда отец отправил меня на стажировку в одно из ведомств, — продолжил говорить герцог уже тише и спокойнее, но так и не повернул ко мне головы. — Первые полгода пролетели как один миг. Я познавал нюансы работы, но вместе с этим выполнял множество мелких поручений старших товарищей. По долгу службы довольно часто посещал дворец и однажды отцу пришел личный запрос владыки на мой перевод.

Гроул зло усмехнулся и повернул голову ко мне. Следующие слова были произнесены с нескрываемым сарказмом.

— По настоятельной просьбе одной юной леди, которой на тот момент исполнилось семь лет, меня произвели в её личные рыцари. В мои обязанности входило ежедневное сопровождение принцессы, оказание помощи при выходе в город и прочая ерунда. Я был обязан подсаживать её в седло, подавать руку, накидывать верхнюю одежду… По факту, который все без исключения молчаливо обходили стороной, я стал её женихом. Бесправным, бессловесным и с любезной улыбкой сносящим любые придирки мелкой и невероятно пакостливой девчонки. Поверь, это был самый ужасный год в моей жизни.

Это новое откровение стало для меня шокирующим, и я не смогла сразу подобрать слов. Вот мерзавка! Целый год… Боюсь, я бы свернула ей шею уже через месяц.