Позывной «Зайчик»

Я же, двумя руками вцепившись в плечи обеспокоенного моим поведением герцога, жарко потребовала:

— Я желаю! Желаю услышать всё именно сейчас! И только правду! Всю, какой бы она ни была!

— Всю? — Гроул же, рассматривая меня с какой-то болезненной обреченностью, дождался моего яростного кивка, и проговорил. — Хорошо. Я люблю тебя, мой маленький кошмарик. Не знаю, когда это произошло и почему, да и в принципе это уже неважно… Проблема в том, мой пушистый Зайчик, что адхены любят лишь раз. Лишь раз на нашем пути встречается та, ради которой мы живем всю оставшуюся жизнь. Даже если этой любви суждено стать безответной…

Доходило до меня долго. Очень долго. Намного дольше, чем собирался с силами Гроул.

Но стоило только сложить все известные факты, как в голове зажглась лампа озарения мощностью в тысячу ватт и я, запрокинув голову, истерично расхохоталась на всю столовую.

Какие же мы оба дураки, боже…

Гроул, надо отдать ему должное, лишь неодобрительно поджал губы, терпеливо пережидая мой истеричный припадок, и только после того, как я успокоилась, с осуждением отметил:

— Мне не кажется это смешным.

— Ты просто не знаешь всей картины… — загадочно усмехнулась я, чувствуя, как пузырится в крови адреналин, буквально толкающий меня на безумства. Но прежде чем решиться на последний рывок, я спросила то, что надежнее всего остального удерживало меня от признаний. — А что будет, если кто-то из высшего света решит, что генномодифицированная человечка, умеющая лишь убивать, герцогу совсем не пара? Что тогда?

— Мой выбор касается только меня, — с хмурой категоричностью отрезал адхен. — Ни одна завистливая сплетница никогда не сможет понять главного. Любят не потому, что красив, богат и длинная родословная, а за благородные поступки и родственную душу.

За благородные поступки? Как же ты прав…

Но, кажется, мне только что сделали комплимент, а я всё ещё не поблагодарила. Непорядок!

— Хорошо. Уговорил, — кивнула я с умным видом. — А как насчет работы? Чем занимаются жены герцогов? Учти, я дома сидеть не буду!

— Стоп! — выпалил адхен, чуть ли не один в один повторяя ситуацию несколькими минутами ранее. При этом Гроул настолько резко дернулся назад, что я элементарно не смогла удержать его за шею и пришлось отпустить. — Какие жены? Каких герцогов?!

— Ну как же… — Я недоуменно развела руками и, словно объясняя прописную истину, с расстановкой заговорила. — Ты ведь меня любишь? Любишь. Значит женишься… Женишься?

Кажется, я начала немного не с той стороны, потому что адхен отступил на шаг, откровенно обиженно насупился, что-то нечленораздельно (и явно нецензурно!) процедил, а затем с угрозой произнес уже более внятно.

— Укушу.

Я аж опешила.

— Прости, что?

— Укушу, — уже громче повторил Гроул и сделал шаг навстречу. — Если сейчас же не объяснишь, что происходит.

Судя по глазам, окончательно превратившимся в бездонные черные провалы, герцог не шутил. Стало даже капельку жутковато…

— Ах, да-а-а! — улыбка вышла немного нервной, но отступать было уже некуда. — Я же не сказала самого главного!

Переборов смущение, непонятно откуда взявшуюся стеснительность и робость, я тоже сделала шаг вперед, обняла лицо Гроула ладонями и звонко отчеканила.

— Я тоже тебя люблю.

Подождала несколько секунд, пока зрачки адхена прекратят бешено пульсировать, и, не снижая голоса, продолжила.

— Хуже того, я осознаю всю глупость и невозможность своих чувств, но раз уж зашел об этом настолько честный и задушевный разговор, то просто не могу молчать и дальше. Если быть честной до конца, то я не хотела первой затрагивать эту больную тему, думая, что у моих чувств нет будущего, но ты и твои признания…

Всё это я выпалила на одном дыхании, после чего пришлось прерваться, чтобы снова вдохнуть, но… Это оказалось проблематично.

Меня сжали настолько крепко, что я всерьез запереживала за свои ребра, с диким хохотом закружили по комнате, после чего подбросили вверх, вызвав истеричный визг, ловко поймали и сжали вновь.

И лишь после того, как я хрипло попросила пощады, Гроул разжал свои стальные объятия и счастливо выдал:

— Ты не права, моя глупая Зайка. Есть у наших чувств будущее. Есть!

Никогда не думала, что всего лишь один сияющий взгляд и несколько слов могул окрылять, но в это мгновение я твердо поняла, что ни одна зарвавшаяся фифочка, ни один коварный злодей, ни одно непреодолимое обстоятельство не отнимут у меня эти бесценные мгновения счастья.

А если попытаются…

Загрызу!

Его жизнь медленно, но неумолимо катилась под откос. Пропал аппетит, сон… Он стал невероятно рассеянным, раздраженным и не проходило и часа, чтобы его мысли не возвращались к Забаве.

Он не мог отказать ей ни в чём, при этом всей душой желая пойти против собственных обещаний и запереть её в доме. Он даже хотел оставить свой пост, лишь бы она при этом тоже ушла, но чем дальше, тем отчетливее понимал, что проблемы это не решит. Он как заботливая наседка до необъяснимого потустороннего ужаса боялся первого полета своего птенца, но вместе с этим осознавал, что не имеет права вмешиваться и запрещать.

Это был её выбор. Осознанный. Взрослый. Взвешенный и принятый в здравом уме и твердой памяти. Как и он — Забава жила этим. Как другие леди жили сплетнями, дружескими визитами, праздным времяпрепровождением, его Зая не видела жизни без тренировок, оружия, заданий и чувства идеально выполненного дела.

А он…

А он наконец понял, что не видит жизни без неё.

Для этого пришлось выслушать о себе много нелестных слов от матери, без возражений прослушать проникновенную речь сестры и без тайн и недомолвок поговорить с отцом. Последняя подобная беседа стала началом его кровавой карьеры, но сейчас дело обстояло совершенно иначе. И намного серьезнее.

— Значит, не сможешь отпустить? — с пониманием усмехнулся герцог, разглядывая своего единственного сына с тем самым ехидным прищуром, с которым обычно распекал своих нерадивых подчиненных, допустивших глупейшие промашки. — Тогда о чем вообще разговор? Или ждешь, пока твоя женщина найдет более сообразительного и предприимчивого мужчину? Кстати, как там майор Эривейн поживает? Очень перспективный молодой человек…

Как после этих слов Гроул долетел до министерства, он не помнил. Кровавая пелена ярости застилала глаза… Кажется, он на кого-то сорвался, накричал, потребовал внеочередного отчета, но стоило только зайти в кабинет и увидеть отдыхающую на диване Забаву, улыбнувшуюся ему откровенно устало, как сердце тут же пропустило удар и адхен взял себя в руки.

Она не виновата, что он не смог понять главного с самого начала. Никто не виноват…

Разве только он сам.

Это не вернуло сон, не прибавило аппетита, но теперь, когда очень хотелось сорваться и убить кого-нибудь из окружения, Гроул напоминал себе, что его первейшая обязанность — не допустить провала не только этой операции, но и всех последующих. На его плечах безопасность всего мира. Поэтому возьми себя в руки, тряпка! Любовь — это прежде всего желание защитить, а не уничтожить! Так будь же мужиком — защищай!

И казалось бы, чего тут сложного… Но родители решили иначе. То ли это была ехидная шутка отца, то ли искреннее непонимание матери, как всегда действующей из лучших побуждений, то ли душевный порыв сестры, но ещё в обед ему пришло послание от Хельдвига о том, что по прибытию домой его ожидает дикси.

На то, чтобы взять себя в руки и не разнести кабинет, ему хватило двух часов. А затем он принял решение. Скажет. И будь что будет.

А затем он сказал… Кто бы мог подумать, насколько это оказалось тяжело. Он смотрел на Забаву, но не видел. Понимал, что ей неприятно это слышать, чувствовал её возмущенное дыхание, но не мог даже сморгнуть, чтобы сфокусировать взгляд и увидеть её лицо не как размытое пятно, а до последней черточки.

Затем что-то пошло не так… Невероятно обидный смех, убивающий надежнее любого яда, странные вопросы, ещё более странные взгляды…

И абсолютно невозможное признание.

Или возможное?

Но как? Когда? Почему не сказала раньше? Мучала его…

Плевать!

Теперь, когда она в его руках, когда он видит в её глазах не только усталость и желание доказать всему миру свою значимость, но и любовь, ничто не сможет помешать ему сделать её счастливой. Сделать счастливыми их обоих.

Прошло не меньше трех часов, Забава уже давно спала, у двери на подстилке смешно посапывала Лора, а Гроул никак не мог закрыть глаз. Да что там… Он элементарно боялся их закрывать, всерьез опасаясь, что как только он это сделает, лежащая рядом женщина пропадет и вечер фантастических признаний окажется всего лишь сном.

Но нет, это не сон… Её шелковистые волосы разметались по его подушкам, её рука у него на талии, а нога — на бедре. Её улыбка безмятежна, а его спина вновь в глубоких царапинах…

Усмехнувшись воспоминаниям двухчасовой давности, герцог чуть прикрыл глаза. Подумаешь, царапины… Это такая мелочь по сравнению с тем, что он испытал за последние дни, что даже упоминания не стоит. А может наоборот — стоит. Ведь именно они — прямое доказательство её слов. Её чувств, её собственнических инстинктов и её намерений.

Кстати, о намерениях он объявит ей разу же после выполнения задания!

И пусть только попробует увильнуть от обсуждения скорейшей даты свадьбы! Покусает!

Усмехнувшись снова, Гроул склонился над спящей Забавой, легонько прикусил мочку девичьего уха, заработал в ответ недовольное мычание и сонный тычок в бок, но только тихо рассмеялся и наконец лег. И почти сразу уснул. Впервые за эти дни уснул крепко и безмятежно.

ГЛАВА 25

Кто бы мог подумать, но проснулась я не в своей спальне.

Вчерашний, невероятно эмоционально насыщенный вечер закончился неконтролируемым безумием, абсолютно незаметно перешедшим в крепкий сон и сегодня, проснувшись от щекочущих поцелуев, первые мгновения я не могла понять, где нахожусь и что происходит. Зато потом память услужливо подкинула самые пикантные моменты и, чувствуя, как краска заливает не только щеки и уши, но и всё тело целиком, я предпочла поскорее подключиться к утреннему продолжению безумств, чтобы кое-кто зоркий не заметил лишнего.

— Доброе утро… — спустя минут сорок шумно выдохнул на ухо Гроул, даже и не думая убирать руку с моей груди. — Как спалось?

— Хорошо, но мало…

Сначала ответила и только спустя несколько секунд поняла, насколько двусмысленно это прозвучало. Покосилась на лежащего рядом мужчину, увидела на его губах коварную ухмылку, а в глазах смешинки и поняла, что он тоже об этом подумал.

Но начни я оправдываться, стало бы ещё хуже, так что я поступила более умно — перевела тему.

— А нам вставать не пора?

— Пора, — с тяжелым вздохом согласился адхен и поступил как истинный джентльмен. — Беги в ванную, я пока распоряжусь насчет завтрака.

Несмотря на то, что я абсолютно не сомневалась в словах и чувствах Гроула, под его слегка насмешливым взглядом я ощущала себя откровенно скованно. И рада бы задержаться в ванной, чтобы хоть немного успокоить бешено колотящееся сердце, но времени на это элементарно не было. Мы и так уже слегка отставали от графика, что не приносило ни спокойствия, ни удовлетворения.

А тут ещё любовь нагрянула…

Как? Откуда? Со мной?!

До сих пор не верится!

— Мне категорически не нравится хмурая складка на твоём лбу, — с ходу заявил герцог, стоило мне только вернуться в спальню, закутавшись лишь в одно полотенце, потому что вещи я захватить не додумалась. Гроул, за время моего отсутствия даже и не подумав одеться или хоть чем-то прикрыться, шагнул ко мне, взял двумя пальцами за подбородок и требовательно заглянул в глаза. — Что-то не так?

Сразу слов не нашлось. Ни на то, чтобы ответить честно, ни на то, чтобы уйти от ответа. Я никогда не умела говорить о том, что творилось у меня в душе. Об истинных чувствах, о страхах, опасениях, тревогах… Но уже понимала: если не хочу по собственной глупости упустить своё счастье — придется учиться и этому. В итоге я жалобно вздохнула, уткнулась носом в грудь Гроула, крепко обняла его за талию и проговорила:

— Мне страшно. Страшно поверить, что это не сон… Ты такой идеальный, а я…

— А ты уникальна, неповторима, восхитительна, сексуальна и если не прекратишь думать ерунду — покусаю, — с приглушенным смехом заявили мне в лоб и крепко обняли в ответ. — Это не сон, Зайка, это реальность. Которая, к моему большому сожалению, требует, чтобы мы сейчас же оделись и занялись делом. Или…

Пазу вышла настолько провокационной, что я не удержалась, чуть отстранилась и вопросительно нахмурилась.

— Или не стоит отпускать тебя в таком состоянии на задание? — словно не замечая моих широко распахивающихся глаз, продолжил размышлять вслух герцог. — Всё-таки эмоциональная нестабильность зачастую крайне негативно сказывается на результатах операций…

— Я стабильна!

— Ну да, ну да, — бессовестно хохотнул Гроул и слегка обернулся, предъявляя мне своё расцарапанное плечо. — А это доказательство стабильности?

— Это доказательство кое-чего иного, — пристыжено буркнула я, отводя взгляд.

Вот только ничего другого сделать я не успела: ни обидеться, ни отступить, ни придумать достойный ответ. Меня вновь крепко обняли, смачно поцеловали, развернули лицом к двери с приказом не дурить, одеваться и ждать его внизу, а затем придали ускорения шлепком по заду.

Уже в дверях меня догнали слова герцога, произнесенные невероятно значимым тоном.

— О нестабильности я пошутил, ты самая серьезная и ответственная девушка из всех, кого я знаю. Одевайся сразу в то, что тебе подготовили в министерстве, после завтрака я проведу последний инструктаж и перенесу тебя на условленное место. И ещё…

Обернулась, понимая, что невежливо слушать, стоя спиной.

— Я тебя люблю.

В этот момент лицо Гроула, смотрящего на меня с нескрываемым обожанием, показалось настолько умилительным, что я против воли расплылась в ответной улыбке и прошептала:

— Я тоже тебя люблю.

А затем мы, не сговариваясь, занялись делом.

Одежда, которую мне подобрали в отделе, занимающимся снабжением и сборами полевых агентов, была довольно скромна на вид и качество, но ещё во время сборов пришлась мне по душе. Никаких длинных юбок и уж тем более чепчиков и косынок! Самые обычные летние льняные брючки цвета свежей травы, белая майка и рубашка в крупную желто-оранжевую клетку. На ноги — универсальные для всех технологичных миров балетки. По легенде я была сиротой и воспитывалась в приюте, но как только встал вопрос о моём трудоустройстве, сердобольный социальный педагог связался с моим дальним родственником и тот посодействовал с первой работой. И не где-то там, а в одном из жутко секретных НИИ.

Только лишь уборщицей, но так как мне было всего восемнадцать и толкового образования за исключением курсов кройки и шитья не имелось, то даже эта работа была воспринята мной на ура.

По легенде.

Всё это и многое другое Гроул кратко повторил после сытного завтрака, а затем задал несколько провокационных вопросов, на которые я ответила безупречно. Заработала скупую похвалу улыбкой, приказ о пятисекундной готовности и крепкие объятия.

Только так, в тесном контакте с адхеном можно было перенестись вместе с ним в любую точку вселенной. Не представляю, скольких сил на самом деле стоило это герцогу, по нему это понять оказалось невозможно. Лишь улыбка его слегка потускнела, да в глазах промелькнула искренняя обеспокоенность, но усугублять ситуацию долгим прощанием я не собиралась. Отстранилась первая, деловито поправила на плече сумку с документами и кое-какими личными вещами, по-военному отдала честь и с легкой иронией поинтересовалась.

— Разрешите приступить к выполнению задания, господин полковник?

— Разрешаю, — кивнул, а затем неодобрительно качнул головой Гроул, бормоча едва слышно. — И даже не поцеловала на прощание…

— Обязательно зацелую по возвращении, — ехидно парировала я, чувствуя легкую нервозность от слова «прощание». Нехорошие у меня с ним возникали ассоциации… Категоричные. — И вообще — не компрометируй меня! Марш на позицию!

— Но-но! — приглушенно возмутился герцог, опасаясь делать это в полный голос, так как переместились мы не куда-нибудь, а в женский туалет автостанции. — В нашей семье командовать буду я!

Говорить ничего не стала. Лишь многозначительно усмехнулась, одним взглядом пообещала Гроулу опровергнуть его заявление в самое ближайшее время и, фыркнув напоследок, вышла из кабинки. Главное дело сделано — расставание прошло почти без нервов. Осталось успокоить бешено колотящееся сердце и приступить непосредственно к делу.

Ну и где тут у нас междугородние автобусы?

Для того, чтобы моё появление в стенах института выглядело правдоподобным, было решено максимально удлинить мой путь, начав его из города, где находился детский дом. Стараясь вести себя естественно и непринужденно, я вышла в общий зал автостанции, нашла экран с расписанием маршрутов, отметила, что на первый автобус всё-таки опоздала, но следующий будет уже через полчаса. По терминалу, рассчитанному даже на самых отсталых членов местного общества, я без особых проблем приобрела билет, приютилась в свободном кресле в зале для ожидания и занялась тем, чем занимались и другие немногочисленные пассажиры, ждущие свой рейс. Рассматривала остальных.

Несмотря на то, что мир считался относительно закрытым для межгалактических путешествий, проживало в нём довольно много различных рас. Из тридцати пассажиров, чья численность ежеминутно менялась в разные стороны, я моментально усмотрела эльфа, дроу и рептилоида, очень похожего на тираннозавра. Торопливо прошел гуманоидный кот, недовольно стегающий воздух своим пушистым хвостом, у терминала на входе замер оборотень, сверкающий на остальных желтыми звериными глазами, а рядом безмятежно похрапывала дама расы горных троллей. Очень хорошо похрапывала, на весь зал.

Несмотря на большое разнообразие пассажиров, людей среди них было больше половины и я, одетая как самый среднестатистический тинейджер, вообще не привлекала к себе внимания. Ни ростом, ни фигурой, ни лицом, ни светом волос, ни тощей сумкой.

Увы, радовалась я недолго — в автобусе, передвигающемся на антигравитационной подушке, мне досталось место в задней части салона рядом с очень шумной семейкой гремлинов, чем-то напомнивших мне цыган. Что родители, что пятеро их малолетних отпрысков вели себя настолько шумно, бестактно и в целом отвратительно, что от членовредительства меня удерживало лишь чудо. За три часа пути им сделали не меньше ста замечаний, причем все без исключения пассажиры сорокаместного автобуса, но ни одно из них не возымело успеха.

Зато как же громко и счастливо мы все выдохнули, когда семейка сошла на промежуточной станции, оглашая безостановочными воплями пустынный перрон бесчисленными вопросами, где же дядя Сахин, который должен их встречать. Дожидаться дядю и уж тем более испытывать удачу, убеждаясь, что это нужная остановка, водитель не стал — как только был выдан багаж, с места мы сорвались так, словно опаздывали на собственную коронацию.

И вот, спустя всего час уже я сходила со ступеней автобуса на ещё одной промежуточной станции с названием, которое даже при самой изощренной фантазии не намекало на наличие чего-то секретного.

Поселок Мирный.

Что может быть нейтральнее? Думаю, только село Луговое, деревня Васильки или что-нибудь подобное.

Кстати до самого поселка надо было ещё дойти. Станция, обозначенная всего лишь будкой с терминалом и лавочкой, располагалась в километре от поселка, к которому от остановки вела гравийная дорога. Я знала, что обслуживание института осуществляется по закрытой правительственной дороге и телепортами, но обычные смертные, проживающие в поселке, пользовались именно этой. Воспользовалась ею и я, радуясь возможности размять ноги. Погода тоже радовала густой облачностью и прохладным ветерком, который дружелюбно остужал мою пропотевшую спину. Несмотря на высокотехнологичность двигателя в автобусе, в нем элементарно не работал кондиционер, не имелось ни одной форточки и все эти бесконечные часы пассажиры были вынуждены томиться в удушливом салоне. По календарю на планете как раз приближался засушливый летний сезон, когда кондиционеры работали на износ, и на это в нашем плане делался особый упор. Именно благодаря закрытой системе кондиционирования сонное содержимое моих сережек в сжатые сроки усыпит не только нужных нам ученых, но и весь персонал института.

План поселка и его 3-Д макет был изучен мною досконально, так что стоило только первым крышам домов появиться на горизонте, как на мои губы легла самодовольная усмешка. Пункт “Прибытие” выполнен, переходим к пункту “Заселение”. С этим я тоже справилась безупречно, сумев снять комнатку в единственном отеле поселка всего за пять минут общения с терминалом. Мне вообще очень понравился подобный подход к реализации множества услуг, предоставленных на этой планете. Не возникло необходимости общения с незнакомыми людьми, можно было спокойно подумать, принять правильное решение и так же спокойно его реализовать.

Что я и сделала, сняв комнатку на втором этаже на ближайший месяц, оплатив это своей личной кредиткой и получив карту-ключ, который выпал в лоток терминала. Как и было озвучено во время введения меня в курс дела, комнатка оказалась небольшой и безликой. Одноместная кровать, стол, стул, шкаф и крохотный санузел с унитазом и душевой кабиной. На каждом этаже этого трехэтажного отеля находилось всего двадцать подобных одноместных номеров и ещё десять двуместных. Почти все они были заняты работниками института, и пустовало от силы комнат пять. А после моего приезда на одну меньше.

На осмотр будущего места для ночлега я потратила всего несколько минут. Освежила лицо, заодно проверив наличие горячей и холодной воды, а затем вновь отправилась вниз, где в продовольственном терминале приобрела местный аналог гамбургера и вышла на пустынную по случаю рабочего дня улицу. Сегодня мне требовалось посетить и местный отдел кадров, чтобы уже завтра выйти на работу. По большому счету это являлось формальностью, так как все необходимые документы уже имелись у меня на руках, но тем не менее явиться было необходимо.

Заодно именно сегодня меня впервые тщательно проверят на проходной, и мы узнаем, насколько наши ученые, разработавшие серьги, ремень и шпильки, умнее их систем.

От отеля до закрытой территории НИИ я дошла за десять минут неспешным шагом по протоптанной широкой дороге, начинающейся сразу за отелем. Съела бургер, притупив чувство голода, полюбовалась высоченными деревьями густой лесополосы, отделяющей поселок от НИИ, послушала щебет многочисленных птиц, оценила высоту, суровость и неприступность забора и только после этого робко подошла к первой проходной: воротам, шлагбауму и стеклянной будке слева от шлагбаума.

Всего на моём пути возникнет три проходных: первая располагалась на входе на территорию института, вторая — на входе в здание, третья — на входе на верхние особо секретные этажи. Именно там работала нужная нам команда ученых, располагались системы вентиляции, и предназначалось убираться мне.

Брутальность квадратных подбородков охранников зашкаливала за все мыслимые пределы, темно-зеленая, идеально подогнанная по фигурам форма прямо говорила, что таких суровых мужчин лучше обходить стороной, но я всё равно робко улыбнулась ближайшему, который стоял у шлагбаума, и заговорила.

— Здравствуйте. Меня зовут Заби Приш, мне бы в отдел кадров пройти…

Меня пронзили профессиональным сканирующим взглядом, изучили с ног до головы, особое внимание уделили сумке и только после этого довольно неприязненно уточнили.

— Записана?

— Да.

— Жди.

И я замерла в ожидании. В лучших традициях всех жутко секретных организаций охранник, преградивший мне путь всем своим широкоформатным телом, по рации связался с напарником, сидящим в будке с панорамными окнами, тот что-то проверил по компьютеру и всего через несколько секунд коротко ответил. Третий в это время внимательно смотрел вдаль, словно в любую секунду ожидал нападения.

Меня повторно просканировали и грубо поинтересовались:

— Колюще-режущие, запрещенные предметы имеются?

— Нет, — не моргнув глазом ответила я.

— Документы и сумку на досмотр, — всё так же недовольно процедил охранник, явно не желая выполнять свою работу.

Кажется, я ему не нравилась уже тем, что вообще пришла.

Но надо отдать ему должное — досматривали меня очень профессионально. Каждая вещь, каждая бумажка подверглась тщательному изучению не только визуально, но и с помощью различных устройств. Персональные данные проверили по компьютеру, меня саму прогнали через металло-и магоискатель, затем досмотрели ещё и лично, обшарив всё тело руками, однако, не задержавшись ни на груди, ни на талии и только спустя час, получив свои вещи и документы обратно, я сумела пройти на территорию и направить свои стопы в сторону главного пятиэтажного корпуса НИИ. Кроме него на территории находилось несколько закрытых ангаров, хозяйственные пристройки и гараж, но меня они сейчас не интересовали. Даже если там и происходило что-то жутко интересное и до безумия секретное у меня элементарно не было ни полномочий, ни времени, ни желания это выяснять.

На второй проходной досмотр повторился практически один в один, разве что завершился чуть быстрее. Вновь на моём пути юного террориста встало три охранника: один досматривал и допрашивал, второй проверял бумаги, а третий бдил, причем, судя по их недовольным лицам, я явно отвлекала их от работы.

После ворчливой, но, слава Халяве, положительной резолюции о том, что угрозы я не представляю и абсолютно все документы в порядке, мне выдали временный однодневный пропуск и отправили на третий этаж в отдел кадров. Там меня встретила чем-то раздраженная дама лет пятидесяти, забрала бумаги, и, даже не став их смотреть, взамен выдала постоянный пропуск и ворчливое пожелание отправляться на поиски завхоза. О направлении ничего сказано не было, но я, не став умничать и настораживать окружающих своими знаниями, поймала первого встречного мужчину в белом лабораторном халате и попросила помощи.

Естественно, мне не помогли, просто отмахнувшись и пробурчав нечто нечленораздельное. Это позабавило, но я, решив прикинуться дурочкой с глубинки, зашла в первую попавшуюся дверь и всего минут через десять скитаний по кабинетам выяснила нужное направление.

Завхоз, к счастью, оказался на месте, однако энтузиазма на одутловатом лице рыжего карлика неопределенного возраста и расы в связи с моим появлением не наблюдалось, зато наблюдалась початая бутылка явно алкогольного содержания в правой руке и откушенный бутерброд в левой. Буквально сразу я получила не только развернутый анализ своих умственных способностей, но и почти вежливое (ну не считать же всего лишь трехэтажный мат проявлением осознанной грубости) пожелание найти свою коллегу по этажу и узнать всё необходимое у неё. Ладно хоть путь точный указали и всего через десять минут, миновав третью проходную с ещё одной бдительной троицей (на этот раз оказалось достаточным предъявление пропуска), я уже заходила в подсобку, знакомилась с Талиной, пожилой гномкой, и изучала спецодежду, ведра-тряпки и агрегат с функцией пылесос-полотер. Получала добрые советы, пожелания прижиться и в дальнейшем пойти на повышение. Допустим, в старшие уборщицы.

В целом день оказался прожит не зря и если так пойдет и дальше, то и задание я выполню безупречно. Осталось придумать, чем занять бесконечно долгие вечера…

Казалось бы, ну что тут сложного? Ушла к себе, легла, расслабилась и отдыхай, пока есть возможность. Так нет! Стоило только вернуться в отель, войти в комнату и просто сесть на кровать, как глубоко внутри всколыхнулся протест против бездействия. В голову моментально полезли мысли одна глупее другой, воображение развернулось во всю свою дурнину, так что сразу стало ясно — пока я не надумала себе всевозможных страстей, необходимо как можно скорее отключить голову.

И ладно бы мысли лезли о задании! Но нет… Минуту за минутой я прокручивала в голове вчерашний вечер, сегодняшнее утро, прикидывала перспективы развития наших невозможных отношений и приходила к выводу, что это абсолютнейшее безумие. Но даже если против нас ополчится вся раса адхенов, я от них не откажусь. Не смогу. Не позволю! В моей жизни было слишком мало радости, чтобы не оценить такой щедрый подарок судьбы. А может, не судьбы, может Халявы…

Непонятно как в памяти всплыл подзабытый утренний кошмар, и по спине моментально прошла нервная дрожь. Словно вспышка озарения пронзила мой разум, заставив нервно выдохнуть и обезумевшим взглядом уставиться в стену. Не может быть…

Перед глазами как наяву встала картина окровавленного Гроула, замершего на моих руках. Но не это потрясло меня сейчас, а то здание, которое горело на заднем фоне. Сейчас оно как в 3-Д фильме выехало на передний план, и я поняла, что это институт и один из ангаров. Именно ангар, разрушенный взрывом, полыхал и обжигал меня даже во сне. Ошибки быть не могло.

Но как… Я ведь не ясновидящая!

Не меньше получаса я просидела в откровенном ступоре, не в силах связать воедино и двух внятных мыслей. Этому должно быть внятное и простое объяснение. Обязано быть! Почему я это увидела? Почему именно сейчас? Именно так?

А затем подсознание выдало очередной финт своими заячьими ушами.

Халява!

Моя коварная и непредсказуемая покровительница, чьей подсказки я просила. И получила. Но что это значило? Принесение жизни Гроула во имя успеха операции?

Вывод ужаснул своей логичностью, но как ни пыталась, я не могла прогнать эту дикую мысль прочь. И интуиция… Моя хваленая интуиция класса АА упрямо ставила меня перед фактом. И пускай произошедшее откровенно попахивало мистикой, но за этот год я повидала и на своей шкуре прочувствовала столько, что даже мистика не казалась мне чушью. Наоборот. К подобным подсказкам следовало отнестись со всем возможным вниманием, чтобы попытаться хоть как-то избежать настолько кровавой развязки. Жизнь моего мужчины стоила намного дороже. И я сделаю всё возможное, чтобы заплатить дань кровью и жизнями врагов, а не соратников и любимого!

Пока не в силах мыслить здраво, я предпочла максимально абстрагироваться от видения и отправилась вниз. Стоило как минимум проветриться. Прогуляться по поселку, изучить продуктовый ассортимент магазинов, посетить единственное в этом захолустье кафе, выпить… Да, выпить необходимо.

ГЛАВА 26

Время для выхода из номера я выбрала не самое удачное. Минут тридцать назад закончился рабочий день и по коридору бродили вернувшиеся из института работники. Преимущественно младшие научные сотрудники и рабочие, но увидела я и тетку из отдела кадров, которая выглядела ещё раздраженнее, чем днем, прямо в коридоре ругаясь с молодым мужчиной в очках с толстенными стеклами. Он выглядел невероятно подавленным, но тем не менее пытался что-то аргументированно оспорить. Впрочем, у него вряд ли что-то получится — кадровичка со знанием дела давила его визгливым голосом и габаритами.

Не собираясь заводить лишних знакомств и уж тем более встревать в чужие разборки, я торопливо прошмыгнула мимо них, спустилась вниз и, пропустив в дверях двух гномов в рабочих комбинезонах, вышла на улицу. Начал накрапывать мелкий дождик, в ближайшее время грозящий перерасти в полноценный дождь, так что с прогулкой и проветриванием пришлось ускориться. Знакомство с поселком ограничилось ближайшим магазином, где я внимательно изучила немногочисленные полки с более чем скромным набором продуктов. Гипермаркетом тут и не пахло, зато можно было надеяться, что абсолютно все продукты свежие и качественные. Из предложенного ассортимента меня больше всего заинтересовали колбаса, сыр и хлеб. По разведданным нашего отдела старожилы отеля обзаводились холодильниками и миниатюрными печками, чтобы баловать себя домашней едой, но я не собиралась задерживаться в этом мире надолго. Ужинать можно в кафе, обедать предполагалось в столовой при институте, а на завтрак бутерброда мне будет более чем достаточно. Ближе к ленте кассового терминала (магазин оказался на полном самообслуживании, а за соблюдением закона следило несколько видеокамер) к сухпайку присоединились бутылка питьевой воды и банка местной газировки со вкусом лимона. Очередь из трех болтающих без умолку дамочек заставила тайком вздохнуть, но из подслушанного разговора работниц финансовой группы я узнала, почему в институте уже третий день все на взводе.

Оказывается, с верхов пришло уведомление о предстоящей проверке всех без исключения отделов, и если раньше можно было не слишком щепетильно относиться к своим должностным обязанностям, соблюдению рабочего графика и безопасности, то теперь прошел слух, что любое несоответствие будет караться чудовищными штрафами, взысканиями, увольнениями, а в особо вопиющих случаях и вовсе занесением в черный список работодателей планеты.

Новость была более чем достойна внимания и моё настроение, и без того оставляющее желать лучшего, упало окончательно. Если в день операции на объекте появятся посторонние, то фактор риска возрастет в разы. И возможно даже, что видение предупреждало как раз об этом…

Мыслительный процесс, получив новые данные, заработал с новой силой и даже усилившийся дождь не помешал мне в этом непростом деле. Я лишь чуть ускорила шаг, чтобы побыстрее дойти до кафе, оказавшееся к этому времени забитым практически под завязку. Несмотря на большое число четырех и шестиместных столиков, порядка тридцати, лишь в центре оставалось несколько свободных мест, да и то, если только подсаживаться. В итоге я предпочла занять высокий стульчик у барной стойки в углу, чтобы минимизировать шансы на возможное знакомство со старожилами и аборигенами поселка.

Желания общаться у меня не было. А вот подумать и поразмышлять за вкусным ужином — хоть отбавляй.

К счастью, никто не спешил завязывать со мной знакомство, а незатейливый заказ в виде свежего жаркого и булочки на десерт принесли в считанные минуты. Судя по тому, что на столиках у большинства посетителей стояло именно рагу, кафе работало по типу столовой, готовя большие объемы заранее. В качестве аперитива я заказала литровый бокал пива, который осушила всего за несколько секунд, наплевав на ошалелый взгляд молоденького бармена. Подумаешь… Это всего лишь пиво.

А у меня стресс. И если так пойдет и дальше, то и остальные испытают его намного раньше условленного срока.

Жаркое, щедро нашпигованное сочными крупными кусками мяса, оказалось не только свежим, но и вкусным. Пиво уютно устроилось в желудке, алкоголь быстро поник в кровь и к моменту, когда показалось дно тарелки, я уже подумывала о том, чтобы заказать выпивку и к булочке. В любом случае от меня пока ничего не зависело, а трепать себе нервы попусту — последнее дело. Необходимо расслабиться, отвлечься, влиться в коллектив…

Точно, закажу себе пару стопок ликера. Денег мне на карту закинули немного, но с учетом непредвиденных расходов и экстренных случаев. Таким случаем я предпочла посчитать сегодняшний вечер и, откинув последние сомнения прочь, заказала первую стопку.

— Я бы рекомендовал вам местный ликер Блю Айз, на мой вкус он более мягок, — вроде как невзначай проговорил пару минут назад занявший соседний стульчик молодой мужчина, задумчиво сверлящий взглядом свой бокал.

В русоволосом советчике, чьи ранние залысины намекали на переизбыток определенного рода гормонов, я признала мужчину, которого видела в коридоре отеля. Он сменил пиджак на легкий свитер, но очки с невероятно толстыми стеклами остались те же. Судя по глубокой задумчивости, он не горел желанием знакомиться, скорее просто не удержался от замечания.

В принципе, я могла бы и промолчать, но решила проявить минимум вежливости.

— Спасибо, его я попробую тоже.

Мужчина лишь отстраненно кивнул и вновь погрузился в раздумья. Прошло минут десять, он сделал глоток и без особого интереса спросил.

— Неудачный день?

— Можно сказать и так… — я небрежно пожала плечами и тоже отпила, закусив ликер засахаренными орешками.

— Вик.

Прошло не меньше минуты, прежде чем до меня дошло, что мне назвали своё имя.

— Заби.

— Кем устроилась?

— Уборщицей, — усмехнулась я, но вместо ожидаемого снисхождения услышала совсем иное.

— Везет…

Это заинтриговало, и я уже с интересом покосилась на собеседника. Если судить по очкам и одежде, то рядом со мной скорее всего один из научных сотрудников. Что ж, раскрой мне свою душу, парень. Я вся внимание.

Вик, словно только и ждал, что моего мысленного призыва. Повернул ко мне голову и с нескрываемой горечью выдал.

— А меня к группе “Прорыв” приписали. Позавчера утром. Не поверишь — лучше бы и дальше в своем Задрюпинске пробирки перебирал.

Почему же не поверю? Очень даже поверю. И чем дальше, тем больше верю в то, что Халява на меня обижена. Иначе с чего бы парня приписали именно к той группе, которая интересует наше министерство? Это ж теперь на одного ученого больше похищать!

— Тяжело? — с сочувствием спросила я.

— Нет, — скривился Вик. Отпил снова и сквозь зубы выдал. — Гадко. А так перспективы расписывали. Повышение, полномочия, уникальные возможности… — мужчина явно кого-то передразнивал, не скрывая своего негативного отношения, что я против воли почувствовала жалость к обманутому бедолаге. — А по факту закрытый режим и пожизненный запрет на выезд. А у меня невеста на Альдебе!

Пару минут я торопливо соображала, что Альдеба — одна из ближайших планет, с которой у местных налажено межпланетное общение, и только после этого поняла всю глубину возмущения ученого. Подобные режимы запрещали не только ему покидать планету, но и его невесте приезжать к своему любимому. Казалось бы — мелочь. Раньше я бы вообще не придала подобным ограничениям внимания, но стоило только попытаться поставить себя на его место, как сразу же из глубин души поднялся гнев.

Будет ещё какая-то мразь решать, где мне жить и с кем видеться!

А может не так уж и неблагосклонна ко мне Халява? Тут главное глянуть на проблему с нужной точки зрения…

— И кто тебе так подгадил?

— Да есть тут один благодетель… — Вик залпом допил свой ликер, на секунду отвлекся, чтобы заказать ещё, а затем вновь обернулся ко мне. — Дмитрием звать. Язык подвешен — будь здоров. На рожу — сладкий, как праздничный леденец.

Судя по слегка окосевшему взгляду и необычным сравнениям, Вику был категорически противопоказан настолько крепкий алкоголь. А если учесть, что в отличие от меня он до сих пор не ужинал, стоит подождать лишь немного и мне выдадут ещё уйму интересного.

Так и вышло.

Прерывая свою несвязную речь гримасами и вздохами, Вик поведал мне незамысловатую историю, как в один прекрасный день в их захудалый институт пришел молодой улыбчивый парень. Представился Дмитрием, при содействии руководства переговорил со всеми сотрудниками, собрал анкеты, личные данные, на некоторое время пропал, и буквально несколько дней назад появился вновь. На этот раз уже с фантастическим предложением поработать над уникальным проектом. Перспективы казались сногсшибательными, особенно порадовала зарплата, которую Вик уже распланировал на свадьбу и медовый месяц, и молодой ученый практически без раздумий подмахнул все документы.

А позавчера, после плотного знакомства с новыми коллегами, Вик понял, что не всё так радужно, как ему расписывали…

— Слушай, а этот Дмитрий… — Я не хотела настораживать Вика своими вопросами, но промолчать не смогла. — Как он выглядит? Лет двадцати пяти, подтянутый высокий брюнет с голубыми глазами? Да?

— Он, — угрюмо кивнул ученый, даже не поинтересовавшись, где я видела этого типа. — Ребята говорят, на днях должен с ещё одним новеньким лохом появиться, им как раз не хватает свежего взгляда на проблему в сфере пространственного сжатия. Встречу — все зубы пересчитаю!

В очередь, мальчик. Тролль мой!

Потихоньку вечер признаний плавно перетек в обычный пьяный жалостливый бред. Вик, найдя в моем лице благодарного слушателя, не только полностью выдал мне свою биографию, но и без утайки поделился всем тем, что за эти дни узнал в институте. И на проходной-то идиоты, и кадровичка — стерва, и рабочее место у кондиционера, а ему детства противопоказано переохлаждаться, и коллеги все как один престарелые зануды, и даже компот в столовке недосахаренный!

Было смешно и одновременно грустно. Если не принимать во внимание запрет на общение с иными мирами, проблемы Вика не стоили и выеденного яйца. Ему не угрожали избиением или смертью близких, не заставляли убивать ради того, чтобы выжить самому, не вынуждали заниматься черновой работой и гробить руки в ледяной воде… Его просто посадили за новый рабочий стол, оборудованный по последнему слову техномагии, и приказали найти хоть один закрытый мир. О возможности побега Вик лишь раз заикнулся, но сразу же привел доводы о его невозможности: документы у него изъяли в отделе кадров и до сих пор не вернули. Без них он не мог купить даже билет на ближайший рейсовый автобус. О чём-то большем, допустим, о пешем побеге Вик в силу своего характера даже помыслить не мог. Да и куда? До соседнего поселка?

— Вик, уже поздно, идем… — время действительно близилось к глубокому вечеру, и бармен уже раз пять выразительно посмотрел на часы, когда я вновь потрепала своего знакомца за рукав. — Идём, провожу.

— Неха… чу! — пьяно икнул ученый, успевший выпить за вечер шесть стопок ликера.

Для меня — мелочь. А ему уже после четвертой было многовато.

— Надо, дружок. Надо.

Алкоголиком Вик оказался мирным, и стоило мне только посильнее надавить, как мужчина сдался и позволил увести себя из кафе. Дождь к этому времени уже успел пройти и темно-синее небо разукрасили звезды неизвестных галактик. Если бы нас кто-то увидел, то наверняка заинтересовался бы весьма необычной парочкой: недовольно пыхтящая невысокая девчонка с пакетом продуктов в руке, и повисший на ней долговязый тощий очкарик, еле-еле переставляющий ноги. Но на наше счастье прохожих в это позднее время на улицах не было, и мы без приключений добрались до отеля. Номер Вика я узнала заранее и, радуясь, что мы почти соседи, возле нужной двери бесцеремонно обшарила карманы спутника. Нашла ключ, открыла дверь и практически на плече занесла неопытного алкоголика внутрь. За эти дни Вик не успел толком обжить номер и кроме парочки личных вещей он ничем не отличался от моего.

Первым желанием стало просто уложить уже похрапывающего ученого на кровать, да так его и оставить, но вновь непонятно откуда возникшая жалость вынудила меня проявить очередной жест доброй воли. Раздевать страдальца догола я не стала, но вот ботинки, кофту и брюки я с него сняла и аккуратно развешала вещи на стул. Накрыла одеялом, приоткрыла окошко, чтобы не задохнулся от перегара, рядом поставила бутылку с водой, пожертвовав её из своих покупок, и на этом посчитала свою миссию выполненной.

Не забыть разбудить его завтра утром и, может быть, это хоть немного, но почистит мою карму.

Сама же я уснуть не могла ещё долго. Прокручивала в голове события дня, строила кровожадные планы в отношении Тролля, прикидывала план мести и чем дальше, тем увереннее приходила к выводу, что смерть для Димочки — слишком легкий выход. Этот мерзавец достоин чего-то более масштабного. Он должен жить, но при этом каждый день обязан стать для него бесконечным кошмаром!

Осталось только понять, как это провернуть…

С этими кровожадными мыслями я, наконец, уснула, чтобы проснуться уже через шесть часов и, ободрившись под ледяным душем, с многозначительной улыбкой встретить солнечное утро. Высушила волосы встроенным в душевую кабину феном и вернулась в комнату. Нехитрый завтрак был приготовлен и съеден в считанные минуты, оделась я ещё быстрее, а затем поспешила на помощь вчерашнему знакомцу.

Карту-ключ я предусмотрительно оставила у себя, поэтому у меня не возникло проблем с проникновением в номер Вика. Как я и думала, ученый ещё спал. Без очков Вик выглядел едва ли лет на двадцать, сон разгладил хмурые складки на лбу, смягчил черты лица и если бы не пьяный храп, я бы сравнила его с плюшевым мишкой. Милым, немного наивным, но очень добрым, нескладным плюшевым увальнем.

— Вик, подъем! — гаркнула я ему прямо в ухо, когда легкое потрепывание по плечу не возымело эффекта.

— А? Что? — Мужчина резко сел на кровати, едва не сбив меня с ног, но моментально схватился за виски обеими руками и рухнул обратно. — Голова-а-а…

— Болит? — ехидно уточнила я, но мучить не стала, сразу же протянула бутыль с водой. — Держи. Таблетки есть какие?

— Нет… — умирающим тоном прохрипел Вик, но воду взял и первым делом приложил бутылку ко лбу. — Ты кто?

— Заби, — усмехнулась я. — Мы вчера в кафе познакомились. Совсем не помнишь?

— Может быть… — он неопределенно мотнул головой и прикрыл глаза. — Который час?

— Уже семь.

Несколько минут Вик переваривал эту цифру, затем устало провел свободной рукой по груди и внезапно замер. Глаза ученого распахнулись так широко, словно он нащупал чудовище, но уставился он при этом на меня.

— Что? — я сдерживала смех уже с трудом.

— Что…

Судя по тому, как Вик судорожно хватал воздух ртом, он очень хотел высказаться. Но почему-то не мог. То ли стеснялся, то ли просто не мог поверить в произошедшее.

Но мне и без слов было понятно, что именно пришло ему в голову. После нескольких минут бесплодных попыток Вика внятно сформулировать вопрос, я сжалилась и проговорила.

— Ты вчера в баре выпил немного лишнего, а я помогла тебе дойти до кровати и раздела. На твою честь и нижнее белье не покушалась, спала в своем номере. Ты это хотел спросить?

— Да! — сипло выдохнул Вик и разом обмяк, вновь закрыв глаза. Пару минут тяжело дышал, а затем тихо и как-то обреченно поинтересовался. — Я выгляжу жалко, да?

— Ерунда, — как можно беспечнее отмахнулась я, прикинув, что пациент скорее жив, чем мертв и уже можно предоставить его самому себе. — Думаю, на моём месте ты бы поступил точно так же. Я пока к себе, если что забегай. Номер двести семнадцать.

— Спасибо.

Запоздалая благодарность настигла меня уже в двери, но я всё равно обернулась и ободряюще подмигнула.

— Обращайся.

В дверь моей комнаты постучали в семь тридцать.

Вик, успевший за это время не только умыться, одеться, но и где-то раздобыть местный аналог антипохмелина, выглядел намного бодрее, чем те же полчаса назад, но вместе с этим явно ощущал себя не в своей тарелке.

— Да?

— Спасибо ещё раз, — смущенно начал мужчина и нервно провел рукой по редким взлохмаченным волосам. — Я хотел спросить… Я вчера много болтал?

— Нет.

Я не собиралась удручать бедолагу развернутым пересказом вечера, ограничившись минимумом информации.

— О себе говорил и о своей невесте Илисэ. О том, как безумно по ней скучаешь и сожалеешь о новой работе. А что?

— Нет-нет, ничего, — в глазах Вика промелькнуло откровенное облегчение, и по губам скользнула робкая улыбка. — Ты извини меня за вчерашнее, я так-то не пью, просто… так получилось.

— Бывает.

Несмотря на порадовавший его ответ, уходить Вик почему-то не торопился. Смущенно переминался с ноги на ногу и наконец спросил.

— А ты в каком отделе работаешь?

— В хозяйственном, — я не удержалась от усмешки. — Уборщица я.

— О… — На этот раз на лице ученого промелькнула тень разочарования, но стоило отдать ему должное, Вик очень быстро взял себя в руки и очень тактично проговорил. — Тоже хорошая работа. А на каких этажах?

— На верхних.

— О? — Мимика мужчины оказалась невероятно говорящей и ещё до того, как он сказал вслух, я уже знала, что он произнесет. — Так это же на наших. Здорово! Слушай, может, тогда вместе пообедаем?

Вопрос удивил не только меня, но и самого ученого. Кажется, только после того, как слова слетели с губ, он понял, как это выглядело. Моментально смутился, дернул себя за мочку уха и сконфуженно пробормотал.

— Ну, в смысле… Тебе, наверное, будет сложно в первые дни… Я сам-то до сих пор здесь новичок и в общем…

— Я тебя поняла, расслабься.

Почему-то в этот момент я почувствовала себя рядом с Виком невероятно взрослой и умудренной жизненным опытом теткой. Даже в какой-то момент захотелось его приобнять и отечески пошлепать по спине. Успокоить, ободрить, пообещать, что скоро наша группа похитит его из этого злачного места, воссоединит с любимой и всё станет хорошо.

Вместо этого я чуть улыбнулась и кивнула.

— Пообедаем. Заодно расскажешь мне, что тут стоит брать на обед, а что нет. Кстати, нам на работу не пора? Слышала вчера в магазинчике, у вас скоро проверки грядут…

Успешно сменив тему, я вышла из номера и уже вместе мы отправились вниз. Вик всё ещё чувствовал себя немного скованно, но уже ближе к проходной более или менее расслабился и отвечал на вопросы не так односложно, как вначале. У шлагбаума уже столпился спешащий на работу народ, но в метре от пропускной арки все затихали и смиренно ждали очереди, даже не думая пререкаться с суровыми охранниками новой смены. Притихли и мы, как и остальные сотрудники института заранее вынув личные карты для предъявления.

Проходя через арку, я немного нервничала, но ничего не пискнуло, не загорелось, не просигнализировало и, незаметно выдохнув напряжение, я отошла в сторону, чтобы не мешать следующим.

То же самое повторилось на второй и третьей проходной и уже на седьмом этаже мы с Виком, договорившись о встрече у лифта в двенадцать, разошлись в разные стороны: я в подсобку, а ученый в кабинет.

А затем меня затянула рутина…

Талина, первый час придирчиво следовавшая за мной по коридорам и кабинетам, убедилась, что я не напортачу, и после этого я работала уже самостоятельно. В целом труд уборщицы в этом НИИ не требовал от меня чего-то сверхъестественного. Надо было лишь два раза в день пройтись с полотером по всему этажу, заглянув в каждый кабинет, опустошить корзины для мусора и при необходимости осуществить влажную уборку рабочих поверхностей. Раз в неделю надлежало протирать двери, раз в месяц — окна. Техническая секция с системой вентиляции, к сожалению, находилась в ведении Талины на восьмом этаже, но я даже и не подумала расстраиваться. Проникнуть в нужные помещения в нужный момент труда не составит. В целом же работа — не бей лежачего. Утренний обход с полотером я завершила как раз к обеду, не устав даже чуть-чуть. Утащила мешок с мусором к техническому лифту, сняла рабочий халат, вымыла руки и за пять минут до назначенного срока уже ждала Вика неподалеку от лифтов, стоически игнорируя подозрительные взгляды охраны.

Работа у них такая — смотреть подозрительно.

В отличие от меня, Вик немного задержался, но я не стала к этому придираться. Столовая в институте располагалась на втором этаже и кормили здесь более чем достойно и разнообразно. Нас, как новеньких, покормили в счет будущей зарплаты, идентифицировав наши личности всё через те же карты-пропуска. За обедом разговор особо не клеился, но в целом я чувствовала, что в моём обществе ученому достаточно комфортно и это не последний наш совместный обед. Меня саму это не напрягало, я уже решила, что для моей акклиматизации будет лучше, если я с ходу обзаведусь компанией или хотя бы спутником. Одиночки всегда привлекают намного больше внимания, чем группы, особенно в таком специфичном обществе.

В том же ключе прошло ещё два дня. Я осваивала управление полотером, мелькала перед глазами охраны, как более шустрая и молодая заглядывала на восьмой этаж к Талине и помогала ей с мусором, ходила на обеды и ужины с Виком и всё больше проникалась сочувствием к мужчине, откровенно тосковавшему по своей девушке. Я росла одиночкой, не умела, да и никогда не хотела заботиться о ближнем, но почему-то рядом с этим стеснительным ботаником ощущала себя мудрой старшей сестрой.

Вечером перед днем Х я едва удержалась, чтобы не обмолвиться о грядущей операции, но усилием воли подавила в себе желание сболтнуть лишнего. Вик не тот, кто сможет удержать язык за зубами. Да и не факт, что день Х наступит именно завтра, ведь Тролль до сих пор так и не посетил институт, а без его обезвреженного тела и ещё одного бедолаги покидать эту планету я не собиралась.

Так и вышло. Четвертый день прошел впустую, как и начало пятого дня. Наверняка команда откровенно недоумевала, почему я тяну, но возможности для связи у меня не имелось, поэтому я лишь стискивала зубы и молила Халяву о снисхождении. Пожалуйста, не тяни! Позволь мне убить одним выстрелом сразу двух зайцев, как бы кощунственно по отношению к самой себе это ни звучало!

ГЛАВА 27

Наверное, я слишком громко вопила о своих желаниях на всю вселенную, потому что в три часа пополудни это случилось.

Я как раз заходила с тихонько жужжащим полотером в кабинет к старшему инженеру, когда двери лифта разъехались в стороны и из него вышли трое.

Перепуганная темноволосая девушка с затравленным взглядом, амбал, цепко держащий её за плечо, и Тролль собственной персоной. Эта картинка с фотографической точностью отпечаталась у меня в мозгу, а я уже торопливо заходила в кабинет, чтобы гости меня не увидели.

Значит, не бедолага, а бедолажка… С этим сложнее, девицы обычно хуже поддаются спасению. Цинично хмыкнув, я запустила полотер на автопилот, а сама приникла к двери, благо инженер в кабинете отсутствовал и никого не могло насторожить моё странное поведение. Кабинеты “моих” ученых располагались дальше по коридору, и прибывшая группа ожидаемо прошла мимо. Судя по тому, что девушка не истерила и даже не всхлипывала, она либо ещё не поняла, куда попала, либо уже отрыдала своё. Я склонялась к первому, но в целом это было неважно.

Для меня намного важнее сейчас как можно скорее добраться до систем обслуживания кондиционеров и сделать своё дело!

Я прекрасно понимала, что за эту несанкционированную задержку меня наверняка накажут по всей строгости закона мира адхенов, но не могла отказаться от собственного плана. Не могла упустить шанса поквитаться с Троллем!

Для того, чтобы дойти до нужных мне помещений, необходимо было пройти мимо пункта охраны и подняться на лифте этажом выше, так что пришлось успокаивать взвинченные нервы и неспешно дефилировать мимо бдительных стражников под ручку с тихонько шуршащим полотером. За эти дни я успела достаточно хорошо примелькаться всем трем сменам и на меня лишь раз равнодушно покосились и вновь бдительно уставились в экраны. На один из них выводился боковой коридор с нужной мне дверью, но по просьбе Талины я уже убиралась там пару раз, и никто ничего не сказал.

Всё-таки местные работники воспринимали меня слишком беспечно, не допуская мысли, что я могу всего несколькими четко отточенными движениями не только привести в порядок полы, но и кое-что похуже. Жара, наступившая сразу же после вечернего дождя пятидневной давности, играла мне на руку и кондиционеры работали на всю мощь.

Два метра до двери, метр…

Я деловито поправила путь следования полотера и вошла в помещение, закрываемое лишь на универсальный электронный ключ-карту, который мне выдали в первый же день работы. Проникнуть в одно из ключевых помещений секретного объекта оказалось настолько просто, что даже настораживало, но я, не став медлить и прислушиваться к возможным подозрительным шорохам, занялась делом. Даже если за мной сейчас следят, я никому не позволю помешать выполнению плана!

Довольно большое помещение с центральным распределительным узлом воздухообеспечения с первого взгляда казалось хаотично заполненным трубами всевозможного диаметра, расположенными как по потолку, так и вдоль стен, но у всего имелся свой порядок. Мне, увы, непонятный. Если бы не четкий инструктаж, я бы никогда не догадалась, что достаточно лишь пробраться к одной из нижних труб и, открыв практически незаметную заслонку, предназначенную для технических нужд, запустить внутрь системы содержимое моих сережек.

Всё это заняло не больше пяти секунд, за которые разом произошло сразу несколько ключевых моментов: сонный порошок полетел по системе, мне в кровь попал антидот, а команде ушел сигнал о начале операции.

А вот теперь стоило поспешить!

Времени на то, чтобы вновь чинно проследовать мимо пункта охраны у меня не оставалось, поэтому я сразу отправилась в наступление. Вынула из волос три шпильки, сжала их покрепче в руке, чтобы деактивировать защитное поле, вышла в коридор, спустилась на лифте и, как только его двери распахнулись, без лишних слов отправила деревянные дротики в цель.

Раз, два, три. Все три нашли свои мишени, попав в плечо, руку и бок, но даже если бы они всего лишь оцарапали охранников, этого оказалось бы достаточно. Секундный контакт с кровью — и полный паралич жертвы.

Три тела практически одновременно рухнули на пол, а я уже спешила дальше. Нужные мне кабинеты находились почти в самом конце коридора, но войти внутрь я не успела. До двери оставалось ещё метра три, когда она распахнулась, и мне навстречу шагнул чем-то озадаченный Тролль, нюхающий воздух, как самая настоящая собака.

Нашел взглядом меня… замер. Замерло и время. Как в замедленной съемке я увидела, как расширились от узнавания зрачки Тролля, как он отшатнулся, по его лицу прошла рябь, услышала, как из его горла раздались невнятные булькающие звуки, а затем время ускорилось вновь.

Я шагнула вперед, отточенным бесчисленными тренировками движением сдернула с пояса ремень и ехидно поприветствовала своего давнего знакомца.

— Ну, здравствуй, Дима. Давно не виделись. Как жизнь?

— Неплохо… — настороженно пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от ремня-хлыста, по всей длине которого уже начали мелькать электрические разряды. — Какими судьбами?

— На задании я, — моя ухмылка стала шире и жестче. — Как хочешь умереть? Выбирай, я сегодня добрая.

По лицу Тролля скользнула растерянность, и в это же время позади него кто-то упал. Судя по испуганным вскрикам, сонный порошок уже начал действовать, но пока лишь на самых восприимчивых.

А вот на Дмитрия это произвело совсем иной эффект — мужчина подобрался, его взгляд стал пронзительнее, и началась частичная трансформация лица и тела. Скорее всего, он, как и я был мутантом, потому что его челюсть стала грубее, из-под губ показались клыки, причем нижние в мгновение выросли крупнее верхних, грудная клетка раздалась вширь, кожа приобрела неприятный серо-зеленый оттенок, сам он слегка сгорбился и выставил вперед забугрившиеся мышцами руки с отросшими когтями.

В итоге получился этакий жутковатый горбун с торчащими в разные стороны всклокоченными вихрами, буквально мгновение назад лежащими волосок к волоску. Так вот как выглядят генномодифицированные тролли…

— Меня заказали? Кто? — прохрипел Дмитрий, прожигая меня злобным взглядом, налившимся кровью.

— Это личное, дружок, — успокоила я врага и стеганула хлыстом в опасной близости от его морды, тем самым заставляя отступить назад.

Причин было несколько: именно в кабинетах находились кондиционеры (а в отличие от меня у Тролля вряд ли имелся с собой антидот), и я должна была удостовериться, что все интересующие меня ученые на месте и ни один из них не вышел, допустим, в туалет. К тому же я собиралась дождаться группы спасения на месте, ведь расчетное число похищаемых увеличилось на две единицы ученых и одну единицу заложника и следовало оповестить об этом командира отряда.

— Да брось, — Тролль попытался отвлечь меня разговором и соблазнительной ухмылкой, которая в его нынешнем исполнении выглядела довольно устрашающе. — Неужели ты на меня до сих пор злишься?

И, не дожидаясь ответа, бросился вперед, наивно полагая, что сумеет подавить меня массой. Проверять не стала. Вместо этого метнулась в сторону и тоже сменила ипостась, встретив второй бросок Тролля уже в лохматом облике. А вот теперь позабавимся, дружок. Легкой и быстрой смерти не обещаю, но покусаю я тебя от души!

Тролль был мощнее, сильнее и его кожа приобрела неприятное свойство, став невероятно твёрдой, но в то же время я прекрасно видела, насколько он неповоротлив и испуган. Поставщик рабов «Гигаса» элементарно не умел нормально драться, пропуская мои атаки одну за другой. Ему оставалось лишь яростно брызгать слюной, устрашающе орать всякую похабщину в надежде задеть меня за живое, да наивно думать, что мои острые клыки и когти не пробьют его каменную кожу и не доберутся до плоти.

Глупый-глупый Тролль… Раньше надо было думать о последствиях, когда подымал руку на Зайку.

Спустя несколько минут всё было кончено. Несмотря на твёрдость тролльей шкуры, я сумела прокусить и расцарапать её до крови, тем самым не только приведя противника в отчаяние, но и вдоволь напускав в раны собственной паралитической слюны. Ты не умрешь в ядовитых конвульсиях, милок, даже не надейся. Я заберу тебя с собой, запру в самом гнилом подвале и уже в спокойной обстановке подумаю, какой участи ты достоин.

Скорее всего найду какую-нибудь отсталую планетку и продам тебя в рабство!

Со всем комфортом расположившись на поверженной туше врага, я уже размечталась о тех благодатных днях, когда лично поставлю рабское клеймо на Тролле, как двери поднявшегося на мой этаж лифта бесшумно распахнулись и из него один за другим выскочили адхены, одетые как средневековые ниндзя: во все черное и не стесняющее движений.

— Забава! — грозно рявкнул один из тех, чье лицо скрывала безликая пластиковая маска, защищающая бойца от сонного газа, но голос я узнала. — Какого…

Надо отдать должное полковнику, ругательство он проглотил. Но вот тон…

Я сразу же торопливо спрыгнула с Тролля, словно была абсолютно ни при чем и вообще — мимо проходила, отошла ещё немного в сторону, вернула себе человеческий облик, подобрала ремень-хлыст и торопливо заговорила, пока остальные спешили в нужный кабинет.

— Я всё объясню!

— Уж постарайся, — рыкнул Гроул, отводя меня в сторону, чтобы не мешать группе захвата выносить на плечах ученых и спешить с ними обратно в лифт. — Что за задержка? Почему сама до сих пор здесь?

— Задержка в связи с незапланированным увеличением исследовательской группы на две единицы, — отчеканила я четко по делу, усилием воли подавляя чисто девочковое желание обидеться на грубый тон любимого. — Здесь затем, чтобы поставить вас в известность.

Молчание длилось не больше трех секунд. Именно столько хватило адхену, чтобы шумно выдохнуть, пробормотать себе под нос нечто явно нецензурное, а затем махнуть мне рукой в сторону кабинета.

— Показывай.

В помещении, плотно набитом всевозможной аппаратурой, я моментально нашла тех, ради которых и дожидалась группу спасения.

— Они.

— Пятый, это Центр, — Гроул поднес запястье к губам и отдал кому-то приказ. — Необходимо усиление. Ещё два птенца.

— Три! — выкрикнула я, пока не прервалась связь, а на недовольный прищур Гроула слегка пристыженно прикусила губу, понимая, что нельзя пользоваться положением и просить группу захвата забирать с собой ещё и личного врага. — Тот, который в коридоре… Это Тролль. Это он сдал меня корпорации, и он же привел сюда двоих новеньких.

— Пятый — два птенца и один баклан, — отчеканил адхен в переговорник и без лишних слов направился к аппаратуре, над которой колдовал один из наших специалистов. — Время?

— Три минуты, — раздраженно процедил безликий спецназовец, так и не снявший маску, хотя она наверняка мешала обзору. — Запаролено, в том числе и магически.

— Торопись, чую напряжение на семь баллов.

Мне эта фраза не казала ровным счетом ничего, но судя по тому, каким это было произнесено тоном, ничего хорошего она в себе не несла.

Черт-черт-черт!

— Забава, уходи, — даже не обернувшись ко мне, скомандовал полковник, занявшись закладкой взрывчатки по периметру кабинета. — Группа отхода ждет тебя за шлагбаумом. К сожалению, переместиться с территории института не получится, она под блокирующим куполом.

Как никогда в жизни я желала пойти против воли командира, но стоило лишь встретиться с ним взглядом, как сразу стало ясно. Не сегодня. Он простит мне всё, но не ослушание на задании. Здесь он царь и бог.

Коротко кивнула и поспешила к лифту. Начала немного кружиться голова, намекая, что антидот не всесилен, что стало ещё одним аргументом в пользу безоговорочного послушания. Гроул знает, что делает. Он занимается этим не первый год. А я своё дело сделала и сейчас могу лишь уйти. Согласно плану. Согласно нашему идеальному плану…

Я слышала, как практически бесшумно вновь поднимался лифт, наверняка, чтобы забрать остальных, но в то же время обострившийся слух уловил нечто странное. Нечто такое, чему в этих спящих стенах не было места…

Лихорадочно зашарила взглядом по окружающему пространству, пытаясь понять, откуда доносится звук и практически сразу нашла источник едва уловимого шума. Экраны охраны. Экраны, показывающие, что происходило на первом этаже…

Дерьмо!

Обратно в кабинет, где за центральным компьютером до сих пор колдовал наш хакер, я влетела за две секунды, прихватив с собой по дороге за шкирку ещё и Тролля. Ещё мгновение понадобилось, чтобы закрыть и запереть дверь. Ещё секунда, чтобы выпалить:

— Кто-то успел подать сигнал SOS, спецназ корпорации захватил первый этаж и заблокировал лифт и лестницы!

— Переходим к плану Б, — почти спокойно произнес герцог, хотя мне показалось, что в его голосе прозвучало не очень хорошее напряжение. Едва слышно зашуршал переговорник и герцог, выслушав короткий доклад об успешно ушедшей с первой партией ученых группы, произнес уже в него. — Центр пятому — отбой. Муравейник ожил, уходите без нас. Дин?

— Закончил! — обрадовал нас хакер и вынул из разъема крохотный носитель информации, тут же убранный во внутренний карман. — Кто кого берет?

Вопрос был здравым. Три тела, три члена группы. Но судя по задумчивому взгляду Гроула, так думала лишь одна я… Милый, даже не мечтай. Я точно такой же член вашей команды, как и остальные!

— Забава, на тебе девушка, — наконец выдавил из себя полковник, взваливая на плечо Тролля. Дин, за парня отвечаешь ты.

А затем мы приступили к исполнению плана Б. О нём я ничего не знала, поэтому мне сухо порекомендовали держаться рядом и ни о чём не беспокоиться, хотя беспокоиться было о чём.

Из ладони Гроула, направленной в сторону окна, вырвался широкий черный луч. Беззвучно соприкоснулся с препятствием, без каких-либо звуковых или световых эффектов растворил половину стены, и полковник махнул мне рукой, требуя приблизиться к свежесозданному выходу.

— Будем спускаться. Держи меня за руку. Если страшно — закрой глаза.

И пропустить самое интересное? Ни за что!

Даже и не подумав усомниться в здравомыслии адхена, я поправила спящую девицу на плече, на всякий случай покрепче ухватила её за пояс, вторую руку вручила Гроулу, и мы шагнули вперед.

Не представляю, на что это было похоже со стороны, но по ощущениям мы словно спускались на медленном лифте. Нас окутало невидимое магическое поле, которое я ощущала на уровне звериных инстинктов. Именно оно не позволяло нам падать согласно законам физики и здравого смысла, опуская медленно и аккуратно.

И всё бы ничего, но мне очень не понравилось, как дрогнула рука Гроула, когда наши ноги коснулись земли… Сколько сил у него это отняло? И сколько их нам ещё понадобится, чтобы уйти с территории института не только незамеченными, но ещё и с грузом?

Рядом бесшумно приземлился Дин со спящим Виком, но на него я покосилась лишь мельком, намного больше волнуясь за жениха.

— В порядке? — хрипло поинтересовался Гроул первым, хотя я хотела спросить то же самое.

— Да.

— Тогда вперед.

Наверху послышались крики боцов корпорации, обнаруживших не только пропажу ученых, но и наш побег, так что приказ прозвучал вовремя. Несмотря на то, что я была сильнее многих обычных мужчин, груз давил, и я понимала, что шансов уйти с ним у нас намного меньше, чем без него, но не собиралась сдаваться просто так. Если понадобится — загрызу хоть батальон, но сделаю всё ради идеального выполнения задания!

Шли короткими перебежками. Впереди Гроул, следом я и замыкал группу беглецов Дин. Ни одного лишнего слова, ни одного тяжелого вздоха. Каждый из нас понимал всю значимость ситуации. Кабинет, из которого мы ушли не самым традиционным способом, выходил на ангары и чем ближе мы к ним приближались, тем сильнее меня охватывало дурное предчувствие. Здесь… Мой сон происходил почти здесь…

— Стоп! — внезапно скомандовал Гроул, замирая за очередным нагромождением ящиков и без лишних церемоний скидывая с плеча Тролля. — Дальше триста метров голого пространства, без диверсии не обойтись. Дин, арсенал?

— Пятнадцать таблеток и три десятка ампул.

Мужчины начали общаться на непонятном мне языке, но практически сразу закончили, договорившись о чём-то вовсе непонятном. Интуитивно предположила, что как раз о диверсии. Затем Дин, аккуратно уложив Вика на Тролля, отправился назад, а Гроул обратился уже ко мне.

— Постараемся забрать всех, но если почувствуешь, что бежать с грузом уже не получается — бросаешь, меняешь ипостась и со всех ног бежишь за периметр. Ребята тебя заберут. Никакой самодеятельности. Твоя жизнь намного ценнее всего остального. Поняла?

— Да.

На этот раз я согласилась лишь для видимости. Кое в чем мой герцог был всё-таки не прав… Даже если моё непослушание будет стоить целостности всей планеты, без него я не уйду.

— Я отвлеку основные силы, а ты, как только начнут звучать взрывы, побежишь сначала на одиннадцать часов, затем четко до шлагбаума, — продолжал инструктировать меня полковник, периодически осматриваясь по сторонам. Я тоже смотрела и видела, как вдалеке справа рассредоточиваются два десятка бойцов-снайперов, слева ещё не меньше тридцати, а позади шумят те, кто успел войти в здание института. — На счет десять начинаем.

Адхен говорил всё это невероятно сухо, безлико, четко по-военному, но вместе с этим в его напускной отстраненности я слышала намного больше. Искреннюю заботу, неподдельное переживание и желание обезопасить меня во что бы то ни стало. Я всё понимала…

Я всё очень хорошо понимала.

Наверное, даже слишком хорошо.

А затем он сменил ипостась и вынырнул из нашего схрона навстречу превосходящим силам противника. Словно черный смерч закружился по территории, принося с собой хаос и разрушение. Мелькали магические всполохи, мерцали защитные экраны, началась безостановочная стрельба и паника, а ещё через несколько секунд взорвался дальний ангар, отвлекая на себя всё оставшееся внимание.

Пора.

Несмотря на своё тощее телосложение, девица показалась мне тяжелее, чем те же десять минут назад, но выхода не было. Быстрее. Бегом. Прячась среди редких чахлых кустиков, среди песчинок и травинок, не знаю как, но я сумела добраться до шлагбаума, где меня уже поджидали ребята из группы отхода, успешно удерживающие позиции и не позволяющие спецназовцам корпорации из групп подкрепления подойти к своим со стороны поселка. У меня забрали ученую, хотели цапнуть за воротник и меня, но у них ничего не вышло.

Я сбежала обратно.

В груди глухо колотилось сердце, в ушах пульсировала кровь, во рту было кисло от снотворного, с обеззараживанием которым едва-едва справлялся антидот, но я чувствовала, что обязана вернуться обратно. Знала, что близится то мгновение, которое станет переломным. Понимала, что нарушаю приказ своего непосредственного командира, но не могла просто так остаться в стороне.

Тем более видела, как всё чаще мелькают магические вспышки в той стороне, где носятся уже два черных смерча, которые явно не справляются с подавляющими силами бойцов корпорации…

До ангара с двумя спящими телами оставалось около сотни метров, но я понимала, что без нового чуда до них уже не доберусь и, спрятавшись за грудой каких-то обомков, выжидала подходящего момента, чтобы пересечь этот открытый участок.

— Забава! — рявкнул за спиной майор Эривейн, который сумел подобраться ко мне незамеченным, и я едва не отправила его в нокаут, остановив удар всего лишь за мгновение до головы адхена. — Отход! Это приказ командования!

— Нет.

Не знаю, что увидел в моих глазах мужчина, но вместо того, чтобы увести силой, прищурился и неодобрительно качнул головой.

— Что задумала?

— Им необходима помощь.

Кажется, мои слова прозвучали неубедительно, поэтому я через силу выдавила.

— У меня было видение…

А вот это, несмотря на мои опасения, оказалось существенным доводом.

Глаза адхена потемнели, по лицу промелькнуло решительное выражение, затвердел подбородок и сурово сжались губы.

— Хорошо. Твоё предложение?

— Заберите тела, они в ста двадцати метрах за ящиками. Ученый и пленник, — я указала четкое направление рукой, надеясь, что майор придумает, как унести сразу двоих, потому что отправлять его к полковнику и Дину я не собиралась.

Нести вину ещё и за его смерть? Ни за что!

— А ты?

— А я займусь тем, что умею лучше всего.

И, не дожидаясь, пока меня отговорят или просто остановят силой, вновь сменила ипостась, пулей метнувшись в сторону бойцов корпорации, наивно полагающих, что противников всего лишь двое и тылы защищены. От Зайчика вам не спрятаться, ребята! Зайчик — это такой зверь, который не только быстро бегает, но ещё и очень больно кусает.

Буквально насмерть!

Головы, шеи, плечи, ноги… Я нападала со спины, не церемонясь и не зная снисхождения. Вносила своим появлением панику, не жалела яда, не обращала внимания на подпаленную шерсть и позволяла безумной звериной ярости брать верх над разумом и убивать противников одного за другим. Много, очень много… Но недостаточно, чтобы я успокоилась и остановилась!

Где-то вдалеке звучали взрывы, слышались отрывистые команды перегруппироваться и вызвать подкрепление, а я уже бежала к очередному смертнику и впивалась в его горло. Ныла задняя левая лапа, отнималось правое плечо, что-то горячее текло по уху, но несмотря на кровавую пелену, застилавшую глаза, я безошибочно находила очередного бойца корпорации и отнимала его жизнь.

Я не видела смерча… Ни одного. И от этого сходила с ума ещё сильнее. Где они? Где они мелькали в последний раз?

Вот где-то выстрелили, причем совсем не в мою сторону, и я метнулась на звук. Обогнула полыхающие руины ангара, загрызла ещё троих, перепрыгнула через чей-то труп, проползла по траншее и выскочила на свободное пространство одновременно со взрывом.

На этот раз магического происхождения…

Так вот почему нас сумели задержать здесь так надолго!

Оба адхена, непонятно почему пребывающие в человеческой ипостаси, отбивались от трех магов, объединивших свои силы в атакующем заклинании. За время своей работы на «Гигас» я изучила очень много всевозможной информации и понимала, почему трое магов, работающих в одной связке, намного сильнее трех одиночек. Они каким-то непостижимым образом объединяли свои силы, фокусировали их в ведущем маге, делая его на порядок сильнее, и уже такой нерушимой командой могли дать отпор кому угодно.

Даже двум адхенам… Адхенам, которые отбивались от магических атак магов уже из последних сил.

Нет, так дело не пойдёт!

Бросаться в атаку на магов даже со спины было не самом умным решением — я видела, что их защищает энергетическое поле, так что пришлось загонять инстинкты поглубже, а взамен выкапывать здравый смысл и холодный рассудок. Что у меня есть? Из оружия — ремень и шпильки. Казалось бы, немного, но в принципе…

Отойдя под защиту груды металлолома, я сменила ипостась и поторопилась активировать то немногое, что у меня имелось. Электричество — в каком-то смысле та же магия. Соприкоснувшись с защитным полем, оно сможет принести в него дисбаланс и шанс на то, что метко пущенная шпилька достигнет своей цели, увеличится в разы. Осталось только подойти к этой троице на расстояние удара и в принципе это станет вполне осуществимо. Сейчас маги плотно заняты плетением очередного атакующего заклинания и совсем не смотрят по сторонам.

Шаг, другой…

Я позволила хлысту накопить такой заряд, от которого уже начало покалывать даже в ладони, а затем выскочила и от души прошлась по защитному полю, не только внося в него сумбур, но и отвлекая магов на себя. В меня сразу же полетело насколько атакующих заклинаний, но я ушла от них в сторону, метая в ответ одну шпильку за другой. Кажется, кого-то задела, но вместе с этим задели и меня… Всего лишь вскользь, но сразу же дико зажгло бок, на мгновение потемнело в глазах и подкосились ноги.

Нет! Рано!

Вновь верх взяли инстинкты и от нового залпа магического огня я уходила уже в звериной ипостаси. Начала петлять как самый настоящий заяц, вызывая своим хаотичным передвижением неподдельную ярость магов и всё новые магические залпы.

А затем прозвучал такой жесточайший взрыв, от которого меня подбросило высоко вверх и отшвырнуло далеко в сторону. Кажется, я даже потеряла сознание на несколько секунд, но как только очнулась, сразу же нашла взглядом эпицентр, следом обшарила раскуроченные взрывом окрестности и сердце пропустило стук.

Рядом с огромной воронкой из последних сил стоял на ногах, но уже откровенно пошатывался Дин, цепким взглядом высматривающий врага, а у его ног лежал бездыханный Гроул.

Нет…

НЕТ!

Я не помню, как дошла… Не видела ничего, кроме него. Может и не дошла — доползла… Не знаю, не помню.

Мой взгляд не отрывался от окровавленной груди герцога, в ушах заложило ватой, кажется, даже собственное сердце перестало биться, когда я поняла, что его замерший взгляд устремлен ввысь. Всё было так, как в моем сне. Жар огня, раскуроченный ангар… и мертвый Гроул.

Но я…

Я ведь пыталась…

Я правда пыталась…

— Забава… Забава! — кто-то пытался до меня докричаться, трепал по плечу, насильно поднимал на ноги, но я сопротивлялась изо всех сил.

Лягалась, кусалась… И мне отвесили хлесткую пощечину, которая едва не лишила меня головы.

Только после этого ко мне вернулся слух и разум, я поняла, что ещё жива, а меня поднял над землей и треплет как собачонку рассерженный майор.

— Пришла в себя?

Медленно кивнула, не сводя с лица Эривейна мертвого взгляда.

— Идти сама сможешь?

Кивнула снова, хотя не видела в этом смысла.

— Тогда бегом к шлагбауму, пока из «Гигаса» не прибыло подкрепление взамен уничтоженной тобой группы! — рявкнули мне в лицо. — И как только закончится больничный, не выйдешь из тира, пока не научишься метать со стопроцентным попаданием! Это ж надо было попасть дротиком в собственного командира! А ну бегом за периметр. Дин, помогай!

Меня отпустили так резко, что я едва не упала, а затем полностью потеряли ко мне интерес, требуя, чтобы шатающийся Дин не изображал умирающего и помог ему с командиром, так не вовремя подставившимся под удар.

Что…

Но…

И только после того, как майор, опустившись на колени перед полковником, рывком вынул деревянную шпильку из плеча Гроула, я поняла, что произошло.

— Так он не мертв? — кажется, я прошептала одними губами, но Эривейн меня услышал.

Обернулся, изумленно приподнял брови и недоуменно поинтересовался.

— Это когда адхены умирали от снотворного?

Какими путями и какими силами мы добрались до шлагбаума, я не помню. Помню только, что никто нам не мешал, не прозвучало ни одного выстрела, лишь вдалеке взрывалось что-то в ангарах, да в голове крутилась лишь одна мысль. Он жив. Жив.

Жив, черт возьми!

Я ещё что-то соображала, когда меня подхватил на руки кто-то из группы отхода, но в момент межпространственного перехода организм уже не выдержал, и я отключилась. Позволила себе отключиться, зная, что операция завершена успешно и все без исключения ученые похищены, данные изъяты или уничтожены, а члены опергруппы живы.

И даже я…

ГЛАВА 28

Из всех трех групп, участвовавших в этой операции, а это было восемнадцать бойцов вместе с полковником, лишь мне не повезло попасть в реанимационный блок. Полный перечень повреждений мне зачитали с каменным выражением лица, сделав особый акцент на ранах на спине, что говорило о моем непрофессионализме, а затем устало сели рядом на край больничной койки и проникновенно заглянули в глаза.

— И как мне наказать тебя, боец? Неподчинение прямому приказу начальства — это как минимум разжалование и запрет на дальнейшее служение в министерстве до конца жизни.

— А как максимум? — через силу выдавила я, даже и не думая спорить.

Он жив. Это главное.

— Медаль за отвагу, лента героя за спасение командира, личная благодарность от сына президента Аламии, чью невесту ты собственноручно вынесла из института, приглашение на свадьбу от Виктора и его невесты, и персональное приглашение от владыки на любой из ближайших благотворительных балов, где тебе пожалуют чин лейтенанта и титул маркизы.

Я переваривала это минут пять, не меньше. Всё это время Гроул терпеливо ждал, пока информация уляжется у меня в голове, легонько поглаживал по перебинтованной руке и иногда очень странно вздыхал, скользя взглядом по бесчисленным бинтам, сплошь покрывающим моё тело.

— А как сочетается разжалование и чин лейтенанта? — наконец выдала я, когда более или менее осмыслила всё остальное. — Разве они не отменяют друг друга?

— Если дать знать руководству о моем личном приказе, то отменяют, — тихо проговорил Гроул, вновь останавливая задумчивый взгляд на моем лице. — Просто я не включил в отчет кое-что… И не только я не включил, но и весь отдел, участвующий в операции.

— Почему?

На этот раз молчал уже герцог. Рассматривал моё лицо, отстраненно улыбался, практически невесомо поглаживал мои пальцы — в общем делал всё, чтобы градус моего недоумения зашкалил за все мыслимые пределы.

— Может потому, что только благодаря тебе мы победители, а не проигравшие? — вопросом на вопрос ответил Гроул, но тут же посуровел и с явным неодобрением добавил. — Хотя о ста двадцати семи бойцах, уничтоженных неведомым зверем, я всё-таки упомянул.

— А… — первые несколько секунд я просто нелепо пучила на герцога глаза, не веря в эту невероятную цифру.

Сто двадцать семь?! Быть не может! От силы их там человек тридцать было… ну, может сорок! Откуда оставшиеся восемьдесят?!

Но спросила я совсем другое.

— Неужели кто-то считал?

А герцог словно только и ждал этого вопроса.

— Эривейн. Пока тебя искал, наспех прикинул. Цифра неокончательная.

Ужас…

Почему-то стало так грустно и стыдно… Не потому, что убила так много. А потому что он об этом знает.

— Я монстр, да? — Мой голос дрогнул, и я отвела взгляд в сторону, не желая видеть в его глазах осуждение. — Я просто боялась… Боялась, что не успею помочь…

— Посмотри не меня. — Голос герцога был невероятно строг и я, чувствуя, как в уголках глаз щиплет от выступивших слез, не смогла противиться приказу. — Ты не монстр. Ты боец. Самый ответственный и целеустремленный из всех, кого я знаю.

В черных, как сама Бездна, глазах адхена мелькало что-то такое, чему я не могла подобрать определения, но в целом это было неважно. Я просто смотрела на самого удивительного мужчину в мире и как губка впитывала его подбадривающие слова.

— Но на ближайшие полгода, пока идет процесс восстановления и реабилитации, на правах твоего начальника, боевого командира, любящего жениха и будущего супруга, я отстраняю тебя от всех полевых операций. Поняла?

— Поняла.

Наверное, я должна была обидеться и поспорить, но в груди почему-то сладко щемило от осознания, что обо мне заботится не только суровый командир, но и любящий жених. Особенно будущий муж… Звучало невероятно, но так волшебно!

Хотелось столько всего обсудить, поговорить, да просто подольше подержать Гроула за руку, но именно в этот момент в палату вошла строгая военная медсестра и категоричным тоном заявила, что время посещения вышло и господину полковнику не только пора на выход, но и самому следует пройти на процедуры. И господин полковник, не смея ослушаться дамы, со вздохом поковылял на выход, неумело опираясь на тросточку, которой приходилось пользоваться, пока срастались связки на поврежденном колене. Всё-таки адхены, несмотря на всю свою живучесть, тоже иногда получали тяжелые травмы…

В военном госпитале, который был совмещен с высококлассным санаторием, размещенным в одном из самых живописных мест планеты, я провела два месяца. Именно столько мне понадобилось, чтобы не только оправиться от повреждений, но и перестать просыпаться от кошмаров. У меня имелась личная сиделка, личный психолог и даже Лора жила в одной комнате со мной (её привёз Гроул по рекомендации лечащего врача), но вот время для посетителей было строго ограничено. Час в сутки.

Но неизменно этот час единолично забирал Гроул, проведывая меня ежедневно. Сначала приходил со своего этажа, выздоравливая в отделении травматологии, а затем прилетал по вечерам после работы. Я видела, как тяжело уходить ему домой по истечении этого часа, но не спорила с медперсоналом. Понимала, мне необходимо выздороветь не только физически, но и душевно. Слишком глубоко мне пришлось погрузиться в свою звериную сущность, чтобы суметь победить врага. Слишком легко это мне далось… Слишком. И нет никакой гарантии, что я не сорвусь во время какого-нибудь светского приема и не загрызу тех милых дам, которые посмеют посмотреть в сторону моего любимого хоть с единым намеком на приязнь. Слишком хорошо я запомнила то ощущение, когда поняла, что потеряла его навсегда.

Сегодня с утра я задумалась о том, как отблагодарить свою покровительницу. На этот раз её помощь невозможно было оценить в алкогольном эквиваленте и даже кровавых жертвах, так что к моменту, когда в палату вошел Гроул, я пребывала в откровенном расстройстве и растерянности.

Адхен заметил это сразу же, но я опередила его расспросы. Торопливо подошла, с улыбкой поцеловала и только после этого поделилась своей бедой, начав немного издалека.

— Когда меня отпустят домой?

— Прямо сейчас, — обрадовал меня герцог, предъявляя пухлую папку с бумагами. — Я от главного врача, похищаю тебя из этого благого места домой под личную ответственность.

— Ты чудо! — Черноглазому чуду достался ещё один жаркий поцелуй и новое откровение. — И раз это дело уже решено, то могу я озадачить тебя ещё одним?

— Конечно.

— Мне необходимо отблагодарить Халяву, но я не знаю, как.

— Я знаю, — загадочно улыбнулся Гроул и, видя мое откровенное недоумение, пояснил. — Я уже думал об этом. И кое-что интересное надумал. Как насчет посещения храма матери-прародительницы?

Не совсем понимая, как это может быть взаимосвязано, спорить и отказываться не стала, подозревая, что Гроул не просто об этом думал, но и очень тщательно анализировал. Не люблю сюрпризы, но на этот раз, пожалуй, воздержусь от вопросов.

Гостеприимные стены санатория мы покинули настолько буднично, что лишь во флае, бережно прижимая к себе немного нервничающую Лору, подросшую за это время до размеров некрупной кошки, я поверила в реальность происходящего. Мы летим домой! Невероятно!

Но я немного ошиблась.

Гроул, снизив скорость задолго до приближения к нашему дому, сделал круг возле центрального храма матери-прародительницы и, несмотря на опускающиеся сумерки и мою легкую озадаченность, приземлился у дальнего края парка на специальной площадке, отведенной как раз под флаи. Помог мне выйти, кивком поприветствовал прогуливающегося неподалеку служителя храма, одетого в светло-зеленую тунику до пола, перехватил мою руку покрепче, словно переживал, что я могу сбежать, и направился по одной из дорожек к зданию храма. Мы молча прошли сквозь парк, обогнули храм и не встретив препятствий, вошли в его центральные двери, распахнутые настежь даже несмотря на позднее время.

За все это время Гроул не произнес ни слова, лишь загадочно улыбался и я тоже не решилась задать ни единого вопроса, хотя в моей голове они плодились с невообразимой скоростью. Он всегда знает, что делает. Наверняка знает это и сейчас. Необходимо лишь чуть подождать…

Невероятно похожий на Греческий Парфенон снаружи, внутри храм матери-прародительницы тоже впечатлял. Белоснежные стены, очень много света, невероятное разнообразие пышно цветущих растений и очень доброжелательные служители. Ни одного вопроса, лишь приветливые кивки и улыбки от всех, кто попадался нам навстречу.

Центральный зал храма, куда мы попали сразу же после того, как миновали длинный коридор, встретил на тишиной и умиротворением. Чуть приглушенный свет, не такая буйная как в коридоре растительность, огромный зал без каких-либо изображений хозяйки места, ни одной лавочки или стульчика, и лишь вдали небольшое возвышение, похожее на алтарь.

Мы направились именно к нему. Абсолютно спокойный Гроул, со странным умиротворенным выражением лица, немного паникующая я и притихшая, словно задремавшая, Лора у меня на плече.

А за несколько метров до цели произошло нечто странное…

Мигнул свет, хотя я не увидела ни одного светильника, пространство подернулось дымкой, заставившей покрепче сжать пальцы и стиснуть зубы, а затем во всём теле возникла такая небывалая легкость, что я испугалась уже всерьез. Неужели пропала гравитация?!

— Нет, это не гравитация, — прозвучало в моей голове мелодичным женским голосом, и я лихорадочно зашарила взглядом по помещению в поисках источника звука. — Не бойся меня, дитя иного мира, я не причиню вам вреда. Вы пришли просить совета? Или я… ошибаюсь?

Последнее слово прозвучало с легкой иронией, что заставило меня нахмуриться и покоситься на Гроула. Это розыгрыш, у меня галлюцинации или со мной и правда разговаривает мать-прародительница?

Что вряд ли.

— Мы пришли просить совета, — невероятно серьезно и почтительно ответил за меня Гроул и тут уж я замерла окончательно.

Как говорится — упс! Не розыгрыш. Но так запросто… Без обращения, жертв, подношения… Не могу поверить!

— Ответ в ваших сердцах, душах и генах, дитя моё, — вновь прозвучало в моей голове, а, судя по радостно сверкнувшим глазам Гроула, может и не только в моей. — Я не одобряю деятельности таких, как вы, но в лесу всегда должны быть санитары, иначе лес без них погибнет. И даже ты, маленькая храбрая Зайка, достойна считаться полноценным членом общества. И я буду тебе признательна, если именно ты займешься благотворительностью в сфере подрастающего поколения, — приведя меня в легкое недоумение, проговорили лично мне, а затем обратились уже к обоим. — Я ответила на все ваши вопросы?

Растерявшись, я вновь покосилась на Гроула, не совсем понимая, задала ли вообще хоть один или меня сюда привели за компанию, и увидела, какими странными глазами на меня смотрят в ответ.

— Забава… — Гроул шумно выдохнул, сморгнул, нервно улыбнулся, поднес мои пальцы к своим губам, нежно поцеловал, вызывая волну смущения, и только после этого на одном выдохе проговорил. — Ты выйдешь за меня замуж? Здесь. Сейчас.

Наверное, надо было растеряться, возмутиться, заявить, что я не готова и даже не в свадебном платье. Обидеться, что не предупредил и не подготовил. Хоть раз в жизни повести себя, как настоящая женщина, но я…

Я просто широко улыбнулась и громко ответила:

— Да.

Я слишком хорошо знала цену настоящему счастью, чтобы растрачивать эти бесценные мгновения на никому из нас ненужные условности.

— Да будет так.

Позвучало у нас над головами и зал осветился тысячью сверкающих искорок, свет которых проник в самые темные уголки моей души и принес то самое долгожданное спокойствие, которого мне так не хватало все эти дни. Уже не зверь. Человек. Уже не монстр. Боец. Уже не невеста…

Жена.

— Люблю тебя… — прошептал мне в губы счастливый Гроул и поцеловал так, что закружилась голова. — Моя маленькая Зайка. Только моя!

О том, что мы женаты, первыми узнали родители Гроула и прилетели уже на следующий день. Знакомство со свекрами и сестрами Гроула вышло немного нервным и скомканным, но необходимо отдать им должное — меня не третировали расспросами, не прожигали подозрительными взглядами, не намекали, что я не пара их сыну и брату. Наоборот — меня тепло обняли, поздравили с замужеством и мягко намекнули не тянуть с наследниками. А пока я пыталась подобрать достойный ответ, за ужином о том же самом намекнули своему сыну и, как только закончили с десертом, довольно быстро убыли.

У меня остался лишь один вопрос.

— Что это было?

— Я просто предупредил их, что официально ты ещё числишься в пациентах доктора Салазиуса, а он строго настрого не рекомендовал тебе волноваться вне зависимости от повода, — хитро усмехнулся Гроул, обнимая меня за талию и уводя наверх из столовой, где мы ужинали с его семьей. — Кроме того они знают, что именно ты спасла меня от тройки тех магов, которые едва не убили нас с Дином. Отец читал полный отчет. И поверь, если бы не мой прямой запрет, тебя бы уже затискали до полусмерти.

— И им абсолютно всё равно, что я не вашей расы и даже не человек?

— Верно, — загадочно прищурился муж, ловко сворачивая в сторону своей спальни. — Им только одно не всё равно — дата рождения внука или внучки. Рекомендуют не позднее следующего года. Что думаешь?

Думаю? Думаю, только такие вопросы могут сделать из меня «девочку-девочку». Никого не боюсь! Ни врагов, ни вида крови, ни смерти!

А вот таких вопросов… Таких вопросов стесняюсь, как школьница!

— Тебе безумно идет румянец, — проговорил муж, успевший за это время дойти до кровати и теперь беззастенчиво расстегивающий пуговку за пуговкой на лифе моего домашнего платья. — Так каков твой ответ?

— А можно я поступлю так, как поступают жены герцогов?

— Это как же? — удивился этот самый герцог, на мгновение даже остановив движение пальцев.

— Я переложу всю ответственность на супруга! — заявила я с коварной ухмылкой и, пока Гроул, пребывая в легком замешательстве, осмысливал сказанное, провела приём с подсечкой, роняя адхена на кровать и с видом победительницы устраиваясь сверху. — Ты у нас начальник, командир, а теперь ещё и муж. Тебе и карты в руки. Как тебе такой расклад?

Прежде чем ответить, Гроул внимательно осмотрел открывшиеся ему снизу виды, бесстыже захватил в плен жадных пальцев все высоты, какие посчитал нужным, блаженно прищурился и удовлетворенно произнес.

— Расклад просто идеален. Пожалуй, пора идти в наступление. Победитель выбирает имя!

— Ничего не имею против, — рассмеялась я, даже не думая сопротивляться, когда меня ловко подмяли под себя и окончательно стянули платье с плеч и груди. — Только как ты определишь, кто победил?

— М-м-м… — на мгновение отвлекшись от созерцания моих обнаженных прелестей, Гроул что-то задумчиво промычал, а затем неопределенно пожал плечами, явно не желая отрываться от более интересного дела. — Потом решим. А теперь прекрати отвлекать меня, женщина! Получай удовольствие!

И я, как порядочная жена, с блаженной улыбкой беспрекословно подчинилась своему супругу, впрочем, не забывая не только получать обещанное удовольствие, но и дарить.

ЭПИЛОГ

— Лучше не улыбайся, — проворчал Гроул, после того, как познакомил меня с очередным министром и его незамужней дочерью, решившей во что бы то ни стало лично убедиться, что герцог пришел на прием не один, а с законной супругой.

— У меня петрушка в зубах? — невинно поинтересовалась я, отслеживая ревнивым взглядом всяческое передвижение женских особей в пределах десяти метров.

— У тебя оскал кровожадный, а не светская улыбка, — со вздохом признался муж, хотя я и без него это знала.

— У меня нервы и гормоны, — решила я немного надавить на жалость, на что супруг моментально отреагировал так, как я и хотела.

Крепче обнял за талию, прижал к себе, поцеловал в висок и тихонько пообещал, что уйдём сразу же, как только закончится основная часть.

Увы, эта самая часть подразумевала не только официальное объявление о нашем супружестве, но и вручение всему нашему подразделению, которое в полном составе присутствовало на приеме в нашу честь, всех мыслимых и немыслимых наград.

Если бы не личная просьба владыки, озвученная Гроулу с глазу на глаз, а затем переданная супругом мне, ноги бы моей здесь не было! Никогда бы не подумала, что будучи беременной всего три недели можно так возненавидеть весь мир и окружающих! А вот поди ж ты… Генномодифицирование даром не прошло — гормоны у меня бушевали будь здоров, даже успокоительные чаи Марты помогали только на ближайшие два часа.

А с последнего чаепития прошло уже часа полтора…

Но в целом мероприятие прошло довольно ровно и без эксцессов с моей стороны. Владыка, оказавшийся очень приятным мужчиной лет пятидесяти, минут пятнадцать распинался, какие мы молодцы и как он гордится нашими достижениями и герцогом в частности, под рукоплескания всего двора поздравил нас с бракосочетанием, благословленным лично матерью-прародительницей, и передал слово своей младшей доченьке, которая вызвалась лично наградить нас всеми полагающимися званиями, лентами, медалями и орденами.

В отличие от своего отца, её высочество Флориэн улыбалась не так естественно, то и дело останавливая свой ледяной взгляд на мне. В долгу не оставалась, отражая её ненависть улыбкой победительницы, а во время награждения, когда принцесса попыталась уколоть меня булавкой, ехидно прошептала:

— Не стоит так расстраиваться, милочка, в ваши престарелые годы вы ещё можете надеяться подцепить какого-нибудь неразборчивого альфонса. — А затем посмотрела прямо в глаза той, кто всё ещё думала, что благодаря своему высокому положению может на что-то надеяться, и так же тихо, но невероятно жестко проговорила. — Он мой, поняла? Посмеешь лезть в нашу семью, уничтожу. А ты знаешь, я умею…

И, видя, какой шокирующий эффект произвели мои слова, отстранилась и с милой улыбкой прощебетала:

— Большая честь получить эту награду именно из ваших рук, ваше высочество. Желаю и вам настоящего счастья.

Отступила ещё, присела в идеальном реверансе, которому меня обучила свекровь, и отошла к мужу, освобождая место для следующего награждаемого.

— О чём вы шептались? — сразу же поинтересовался супруг, как только я нему подошла.

И уж не знаю, поверили ли мне или нет, но я лишь беспечно улыбнулась и ответила практически чистую правду:

— О нашем, о девичьем, милый, не бери в голову. Лучше идем на воздух, что-то меня ваше высокое общество утомило. Кстати, в декрет я пойду, как положено, за два месяца до родов. Как думаешь, кому можно доверить разработку дизайна формы для беременных? У вас вообще кто-нибудь этим занимается? Учти, я свои лейтенантские лычки заработала честно и не сниму даже из-за беременности!

P.S.

Флориэн оказалась не только капризна, но и достаточно умна. Как мне стало известно из обмолвки Гроула, принцесса, воспользовавшись влиянием отца, запросила полный отчет о проведенной операции и после этого, сколько мы ни посещали светских мероприятий, в нашу сторону даже не смотрела. Это неизменно напрягало герцога и веселило меня, но на все подозрительные взгляды Гроула я лишь пожимала плечами и многозначительно улыбалась. Умная девочка, знает, когда противник ей не по зубам… И правильно делает, потому что я — не они. Я за своё счастье и убить могу, а не только капризно носик задрать и презрительно фыркнуть.

Кстати, об убийствах пришлось забыть и, как мне кажется, надолго. Мало того, что забеременела я практически сразу после свадьбы (мы очень старались, не без этого), так ещё и врачи все как один строго настрого запретили мне участвовать в операциях на всём сроке беременности. В итоге мне поручили работу с аналитиками, доверили информацию обо всех планируемых операциях, и я с головой ушла в работу теоретика, лишь иногда тоскливо вспоминая о полевой службе.

Но чем только не пожертвуешь ради любимого супруга и его умиротворенной улыбки, когда он возвращался с очередного задания и видел меня в своем кабинете.

Не забыла я и о загадочных словах матери-прародительницы, старательно разобрав их вместе с Гроулом и придя к выводу, что могу почтить покровительство Халявы тем, что возьму шефство над проблемными подростками. Несмотря на общее благополучие мира, проживали в нем и те, кто так или иначе не мог найти своего места в дружном обществе адхенов и периодически нарушал закон. И происходило это преимущественно из-за желания привлечь к себе внимание родных и близких, а не из-за каких-тo особых кровожадных наклонностей. Под моим руководством (а после замужества я стала очень важной персоной) была создана благотворительная некоммерческая организация, занимающаяся именно такими подростками. Проводилась воспитательная и психологическая работа, вскрывались проблемы, выявлялись сильные и слабые стороны, учитывались предпочтения и пожелания, оплачивались курсы, подыскивались институты и подходящие вакансии. По сути я занималась тем же, чем в своё время занимался Тролль — находила самородков, не приживающихся в стандартном обществе, и раскрывала их способности. Вот только в отличие от моего благодетеля, я не продавала их в рабство «Гигасу», а помогала устраиваться в родном мире. И с каждым устроенным ребенком, с каждым успешно завершенным делом я чувствовала, как спокойнее становится на душе и насколько сильнее я понимаю ту, кто бессменно хранит этот мир от зла. Как внешнего, так и внутреннего.

Димочка, кстати, тоже нашел своё место. Точнее ему помогли его найти. Пока меня лечили в госпитале, Тролль на добровольных началах сотрудничал с министерством, выдавая террабайты информации по всем своим делам и связям. А недавно я видела его рядом с Флориэн и как за обедом обмолвился майор Эривейн, это своеобразное отбывание срока за совершенные преступления против личности. Многих, очень многих личностей.

Официально адхены не признавали рабства… Но фаворит принцессы по факту имел право лишь выполнять её поручения, причем без возражений и промедления. Это Троллю лично объяснил майор (а он умел объяснять!) и предупредил, что в случае малейшей жалобы её высочества данное наказание сменится на намного более суровое. Какое именно, не признался ни Эривейн, ни Гроул, но больно уж многозначительными ухмылками обменивались мужчины каждый раз, когда мы встречали эту сладкую парочку на приемах. Сияющую Флориэн, без устали помыкающую персональным слугой, и фальшиво улыбающегося Тролля, явно мечтающего удавить свою госпожу, но трусящего сказать ей хоть слово против, а уж при виде нас так и вовсе — вздрагивающего и спешащего удалиться на максимально допустимое расстояние. Достойное наказание, даже я согласна.

И кстати…

— Милый, не хочу тебя отвлекать, но, кажется, у меня начались схватки. Давай переберемся в более подходящее место. Не хочу шокировать ваше общество ещё больше.

P.P.S.

Мальчик весом три с половиной килограмма родился с первыми лучами солнца. Абсолютно здоровый, доношенный, темноволосый ангел расы адхенов, чьи гены в случае межрасовых браков всегда брали верх. Никогда не думала, что момент, когда впервые увижу двух своих самых любимых мужчин вместе (мужа пустили в палату через два часа после родов и дали ему подержать умытого сына), станет для меня тем, когда я пойму, что значит быть настоящей женщиной.

И может быть это стало истинной только для меня одной, но именно этим невероятно солнечным и погожим утром я поняла, что женщина — это хранитель.

Прежде всего хранитель жизни

И несмотря на всё то, через что нам пришлось пройти, мне кажется, я с этим справилась.

КОНЕЦ