Правила флирта

Глава 22

Понедельник, 8 часов 3 минуты утра

Они решили начать с картины Пикассо, во-первых, потому что это было удобно, а во-вторых, потому что она не выходила у Сэм из головы. Художник как таковой ей не нравился: она считала, что у человека, который в прямом смысле слова расчленяет женщин на своих полотнах, с головой не все в порядке, какие бы высокие цели он ни преследовал.

— Я так не могу, — недовольно протянула Сэм, стоя вплотную к картине и практически касаясь ее носом. — Давай снимем.

— Тогда я позову Кларка и попрошу его выключить сигнализацию, — сказал Рик, отделившись от перил лестницы.

Спустившись вниз, он зашел в кабинет и набрал номер по внутреннему телефону. Его голос был слышен Саманте.

— Действуй, — сказал он, снова появившись на лестнице.

— Это похоже на обман, — проворчала Саманта, приподняв нижний край картины и отвязав медные проводки, соединявшие ее с сигнализацией. Проделав то же самое с верхней частью, она сняла картину со стены.

— Слишком просто? — осведомился Рик, забрав у нее картину. — Можем посмотреть в библиотеке. Там свет лучше.

Рик решил полностью положиться на ее оценку подлинности картины. В этом трудно было признаться, но Саманте льстило оказанное ей доверие. И в то же время она ощущала себя весьма странно. То, что он попросил ее сделать, было вполне в духе закона, но от этого не менее увлекательно.

Она применяла свои познания при работе в музеях, но это было всего лишь времяпрепровождение между кражами. До сегодняшнего дня она считала, что воровство — это единственное, что она умеет делать хорошо, и единственное, что доставляет ей настоящее удовольствие. Ей было всего пять лет, когда отец научил ее чистить карманы в Рио. По мере того как она подрастала, все ее дни заполнялись учебой: днем она изучала математику, искусство и язык, а вечером — воровское дело.

— Рик? — окликнула она его, идя следом в библиотеку.

— Что?

— Ты всегда хотел этим заниматься?

Положив картину на письменный стол, он посмотрел на Саманту:

— Чем? Пытаться определить, не фальшивка ли мой Пикассо за четыре с половиной миллиона?

— Нет, я имею в виду твой бизнес: покупать компании, а потом снова продавать их.

— Не совсем. Я изучал бизнес в колледже, — сказал он, усевшись напротив Саманты. — Просто все… все как-то естественно получилось. Хотя, признаться, мне это нравится.

— Иначе ты не добился бы таких успехов. — Включив настольную лампу, Саманта направила ее на картину.

— Спасибо за комплимент, но возвращать его я не собираюсь, — сказал он с улыбкой, встретившись с ней взглядом. — Скажу только, что ты удивительная женщина.

— Спасибо. — Они открыли папку с фотографиями полотна, хотя Саманте они особо и не были нужны. — Поверхность очень ровная, — проговорила она минуту спустя и положила подбородок на стол, чтобы получше рассмотреть картину. — Нет наложения пластов.

— Как будто человек знал, что именно рисует, перед тем как начать, — добавил Рик, вытащил фотографию и, взглянув на нее, перевел взгляд на картину.

— Так быстрее, не надо ждать, пока высохнет один слой, чтобы нанести другой. Люди не понимают, что художники иногда меняют сюжет посреди работы над картиной. — Она выпрямилась и посмотрела на Рика. — Это та же рама, в которой она продавалась?

— Совершенно точно, — отозвался Рик, на всякий случай еще раз сравнив с фотографией.

— Давай перевернем ее на секунду, — сказала Саманта, — только так, чтобы поверхность не касалась стола. Это на случай, если мы ошибаемся. Рейнальдо, честно говоря, не слишком тщательно полирует мебель.

Разумеется, в верхнем углу рамы были две маленькие выемки. Саманте было ясно как день, что кто-то с помощью специального инструмента вытащил картину из рамы и вставил другую. Она указала Рику на выемки, и он начал ругаться.

Снова перевернув картину, Саманта забрала у Рика фотографию, чтобы лишний раз проверить свои предположения. Подделка была выполнена довольно качественно и даже кое-что стоила сама по себе. И уж, конечно, легко могла обмануть неискушенного человека.

— Продать подделку гораздо сложнее, чем заменить ею оригинал в чьей-то постоянной коллекции, — вполголоса проговорила Саманта. — Когда ты покупаешь вещь, ты, естественно, имеешь право на подозрения. А если речь идет о нескольких миллионах, то ты нанимаешь специалиста. Иногда подделки все же удается реализовать: они бывают сделаны даже лучше, чем оригиналы. Но когда картина прошла проверку и заняла свое почетное место на стене, кто заметит, что она вдруг стала чуть ярче, аккуратнее или, наоборот, чуть небрежнее?

— Ты пытаешься меня успокоить? — процедил он, подняв на Саманту сверкающие гневом глаза.

— Я просто говорю, что это весьма выгодный бизнес.

— Это не бизнес, — рявкнул он. — Это банальное воровство.

Он имел право злиться. Если каждая лежащая здесь папка означала, что вместо данного предмета в коллекции Рика подделка, то он потерял миллионы долларов. Для человека с его самоуверенностью и чувством собственного достоинства это нелегко переварить.

— Я считаю, что на это должен взглянуть эксперт, — тихо проговорила Саманта. — Мне кажется, что картина поддельная, но нужно, чтобы кто-то подтвердил мои предположения.

Ричард так резко вскочил, что она подпрыгнула от неожиданности.

— Я позвоню Тому. Он нам кого-нибудь посоветует.

— Если честно, я подумала о своем начальнике в музее, докторе Ирвинге Траусте. У него большой опыт в таких делах и колоссальное чутье.

— Я знаю его, — сказал Ричард, меряя шагами комнату. — Кстати, как ты объяснила ему свою недельную отлучку?

— Сказала, что поехала к двоюродной сестре в Калифорнию.

— Да? А вдруг он читает газеты?

Сэм покраснела. Черт! Если он читает газеты, то наверняка уже видел ее фотографию в компании с одним из самых влиятельных людей в мире.

— Дерьмо, — вслух произнесла она.

— Ну что ж, если тебя уволят из музея, без средств к существованию ты не останешься. Вспомнишь воровское дело.

— Эй, богатенький, хватит меня подкалывать. Я тебя никогда не обманывала.

С минуту Ричард сердито взирал на нее.

— Нет, но ты пыталась обворовать меня.

— И я же пытаюсь помочь тебе отыскать пропажу.

— У меня такое чувство, — бросил Рик, проведя рукой по волосам, — что, если кто-нибудь из знакомых скажет мне теперь, что его ограбили, я подумаю на тебя.

— Это уж твои проблемы.

— Как ты это проделываешь? Просто заходишь и берешь, что понравится?

Саманта нахмурилась:

— Чем я занимаюсь, это мое дело. Остынь. Злись на Данте, а не на меня. Я тебя не предавала.

— Пока.

Саманта поднялась.

— Ты снова за старое? Я же пообещала, что ничего у тебя не украду!

— Я бы предпочел, чтобы ты пообещала ни у кого ничего не воровать.

Сэм некоторое время молча смотрела на Ричарда, чувствуя, как внутри у нее все сжимается.

— Хватит, мне надоело, что ты вечно указываешь мне, как поступать. Я такая, какая есть. И смирись с этим.

Ричард не переставая метался по комнате, прерываясь только для того, чтобы ответить.

— А если я не захочу смириться?

Покачав головой, Саманта развернулась, чтобы уйти.

— Тогда занимайся этим сам.

— Куда ты, черт возьми, собралась? — взревел он, отбросив стул и ринувшись следом за ней.

Саманта хлопнула дверью у него перед носом, засунув между ручкой и косяком римское копье.

— Я вызываю такси! И если ты попытаешься открыть дверь, то слопаешь свое дурацкое копье!

— Сэм!

Перепрыгивая через две ступеньки, она бросилась в свою комнату. Набрав номер справочной службы, она попросила соединить ее с таксопарком. Ничего, от лишнего телефонного счета Аддисон не разорится. Покончив с этим, она запихала вещи в рюкзак, собрала сумку, чемодан и кошелек.

— Черт, сколько же у тебя барахла, Саманта! — проворчала она, открыв ногой дверь на веранду и принявшись стаскивать свои вещи к бассейну.

Она знала, что в конце концов так все и будет. Черт, черт, черт! Ричард Аддисон возомнил, что ему подвластно все на свете — в том числе и она. Останься она подольше, он бы на нее смирительную рубашку нацепил. Она никому не позволит пользоваться ее талантами, а потом осуждать их. Между прочим, только благодаря ей Ричард остался в живых. Да не будь она воровкой, он бы вообще ее не заметил! Лицемер! Глупый лицемер!

— Лицемер! — крикнула она, повернувшись лицом к дому. Удар последовал сбоку. Саманта не успела отбросить в сторону сумку, и они вместе полетели в бассейн.

От холодной воды Саманта испытала настоящий шок. У нее перехватило дыхание, и в первый момент она могла думать лишь о том, как бы выбраться на поверхность. Вынырнув и хватая ртом воздух, она решила, что неплохо было бы убить Рика Аддисона.

— Обалдел, что ли? — крикнула она, пихнув его в бок. Он перехватил ее руки и завел их ей за спину.

— Прекрати, Саманта!

— Отпусти меня!

Рик утопил ее. Она снова вынырнула и закашлялась. Все, с нее хватит. Сделав глубокий вдох, она ушла под воду. Выгнув спину, она толкнула Ричарда вперед, сбила с ног, заплыла под него и резко подалась вверх. Освободив руки, она быстро поплыла к бортику.

Ногой она подцепила сумку, а вот тяжелый чемодан затонул в самой глубокой части бассейна. Черт, может, удастся выловить его шестом? В любом случае оставлять здесь свои вещи она не собиралась.

— Саманта, полезай обратно в бассейн! — рявкнул Рик, схватив девушку за ноги, когда она уже почти вылезла на бортик.

— Со сколькими зубами тебе не жаль расстаться? — осведомилась девушка, вскинув руки в боксерской позиции.

— В бассейн, — повторил он и дернул ее вниз. Саманта полетела в воду, задев Рика кулаком по лицу. Не успела она повторить удар, как он притянул ее к себе и поцеловал.

Ощущение теплых губ на прохладной коже оказалось на удивление возбуждающим, и Саманта на мгновение позволила себе расслабиться, прежде чем резко оттолкнуть его от себя.

— Я не собираюсь целоваться с тобой, — фыркнула она, снова устремившись к бортику. — Я очень зла, и я ухожу!

— Прости.

Саманта поморщилась:

— Ты сбросил меня в бассейн!

— Но это ведь остановило тебя! — Рик сделал шаг назад. — Мне показалось, что нам обоим не помешает слегка охладиться.

— Еще чего!

— Ну все, хватит. — Он отбросил со лба влажные волосы. — Ты была права. Мне не нравится твоя работа, но благодаря ей мы познакомились. Прости меня.

Саманта сделала глубокий вдох.

— Я воровка, Рик. Меня с детства обучали этому ремеслу, и, честно говоря, оно мне по душе. То, что у меня якобы есть «нормальная» работа, не меняет сути вещей. А все это, — она помахала мокрой рукой между собой и Риком, — просто смешно.

Ричард подплыл вплотную к ней.

— Тебе здесь нравится? — спросил он, ухватившись за бортик. Его глаза под густыми ресницами, отяжелевшими от воды, смотрели очень серьезно. — Помимо истории с гранатами, конечно.

— Нравится. У тебя очень красивый дом.

— А тебе нравится быть со мной? — уже более мягким голосом произнес он. Прохладная ладонь коснулась щеки Саманты, и она поддалась этой ласке, забыв обо всем на свете.

— С тобой все в порядке, — уклончиво ответила она.

— С тобой тоже, — сказал Ричард. — Оставайся, будем решать проблемы по мере их поступления.

— Рик…

Он покачал головой:

— В любом случае ты не можешь уйти, пока мы не разобрались с табличкой. Неизвестность сведет тебя с ума, и ты сама это прекрасно понимаешь.

Рик наклонился, замерев в дюйме от губ девушки. Она физически ощущала напряжение между ними. Она жаждала прикосновения его рук, тяжести его тела на себе и внутри себя. Она с ума сходила по этому мужчине и боялась собственных чувств.

Он все сказал правильно. Невозможно было оставаться воровкой, если она хотела поддерживать отношения с ним. При этом она не знала, как отказаться от привычного ремесла и как найти в себе силы расстаться с Риком. Потолок стремительно опускался. Сэм закрыла глаза. Проклятие! Можно отложить принятие решения надень, а лучше на неделю. Это нормально. Это позволительно.

— Саманта?

Медленно, все время ощущая на лице его дыхание, она приблизилась и поцеловала его.

Не отрываясь от ее губ, Рик с силой прижал Саманту к себе.

— Молчание — знак согласия, — пробормотал он в перерыве между поцелуями.

Она не противилась, но как только ладонь Рика скользнула по ее шортам, она мгновенно открыла глаза.

— Камеры.

— Черт, ненавижу эту систему безопасности! — проворчал он.

— И я тоже, — пробормотала Саманта, решив немного его помучить.

— Ну все, хватит, — насупился Рик. — Я ведь извинился.

— Ты, кстати, еще бросил мой чемодан в самое глубокое место, — не унималась Саманта.

— Сейчас достану.

Рик развернулся и, оттолкнувшись от бортика, поплыл за чемоданом. Интересно, подумала Саманта, сумеет ли он поднять такую тяжесть? Рик смог: он по стенке подтащил чемодан к бортику.

— Господи, до чего же он тяжелый! — выдохнул он. Выбравшись из бассейна, Сэм прошлепала вдоль бортика, чтобы помочь Рику вытащить чемодан и вылезти самому.

— Поделом тебе, — добродушно проворчала она. — Нечего было купать меня в бассейне. Доктор Клемм сказал, чтобы я остерегалась воды в течение десяти дней.

— О да, можно подумать, ты прислушиваешься к его советам, — отозвался Рик, подняв с земли насквозь промокшие вещи девушки и направившись с ними в дом.

— Он мне нравится. — Чемодан показался Саманте в два раза тяжелее, чем раньше. — Ну вот, теперь мне придется все это сушить. Надеюсь, ты мне ничего не попортил.

«Наверное, она ждет, что я предложу возместить все испорченные вещи», — подумал Ричард. Он так и планировал поступить, если, конечно, речь пойдет о каких-то личных вещах, а не ножах, не пилах и всякого рода воровском инструменте.

Удержать Саманту оказалось нелегко. Ради этого пришлось даже пожертвовать римским копьем. Слава Богу, их на рынке имеется достаточно много. Наверное, надо было отпустить ее: Саманта намекнула, в каком направлении надо вести расследование, и ему, строго говоря, не требовалась ее помощь для того, чтобы поделиться этой информацией с полицией. Правда, пока он не собирался ничего рассказывать Кастильо — во всяком случае, до тех пор, пока у него не будет достаточно улик. А для этого ему необходима была Саманта Джеллико.

Кроме того, он не хотел отпускать Саманту. Ричард чувствовал, что в последнее время она была сама собой. Настоящая Сэм Джеллико оказалась сообразительной, находчивой, умной, с потрясающим чувством юмора. Перед таким сочетанием он не мог устоять. Рик Аддисон привык контролировать ситуацию и предугадывать поступки людей. С Самантой это не работало, ее мысли и настроения менялись с молниеносной быстротой. Рика это одновременно раздражало и заводило.

— Вот что я тебе скажу, — проговорил он. — Ты расскажешь мне, что это за вещи, а я помогу тебе их сушить.

— И не забудь про мой рюкзак, — добавила она, поднимаясь следом за ним по лестнице.

— Ты сама вся мокрая, — заметил Ричард, чувствуя, как им вновь овладевает желание.

— Да, пожалуй, — с лукавой улыбкой отозвалась Саманта. Рик ощутил напряжение в паху.

— Я так чувствую, что ты вот-вот лишишься еще одних трусиков, — прошептал он, оказавшись возле двери в ее комнату.

— Сначала позвони доктору Траусту, — сказала Саманта и прижала ладони к мокрой рубашке Рика, чтобы удержать его. — Я не хочу, чтобы надо мной тяготело обвинение в убийстве.

— Хорошо. Надеюсь, ты знаешь его телефон?

Девушка назвала номер и отправилась в душ. Доктор Трауст был очень удивлен и польщен звонком и обещал заехать завтра с утра. Не удержавшись, Рик спросил его мнение о Саманте.

— Вы о Сэм Мартин? — уточнил куратор музея. — О, она просто великолепна! Никогда еще не встречал таких умных девушек. Она подмечает такие вещи, которые ускользают даже от моего внимания, а ведь я доктор наук. Вы ее знаете?

Очевидно, Ирвинг Трауст не читает «Пост».

— Она мой близкий друг и… — Ричард запнулся на полуслове, потому что в этот момент из ванной появилась обнаженная Саманта. — Значит, завтра в девять утра? Спасибо, доктор Трауст. — Не дождавшись ответа доктора, он повесил трубку. — Привет.

— Он приедет? — спросила Саманта.

— Что? Ах да, конечно. Прости, я утратил способность рассуждать здраво, — отозвался Рик, стаскивая мокрую футболку через голову.

Может, он не в силах завладеть ее разумом, но зато он вполне способен обладать ее телом. Они начали с душа, затем переместились на пол в гостиной. Саманта оседлала его и в полной мере продемонстрировала свою мышечную форму. Когда у них обоих не осталось больше сил, Саманта распростерлась на нем сверху, и они долго лежали так, прислушиваясь к дыханию друг друга. Ричард ощущал биение ее сердца.

— Рик?

— А?

— Спасибо.

Он не удержался от улыбки.

— Не за что. И тебе тоже спасибо.

Саманта обняла его за плечи и спрятала лицо у него на груди.

— Да не за это, хотя для богатого парня ты весьма неплох.

— Весьма неплох?

Она тихо расслабленно засмеялась.

— Ты, я вижу, уже вырвался из-под контроля. Не хочу льстить твоему и без того раздутому самолюбию. — Она слегка прикусила его ухо.

Похоже, они навечно останутся в этой комнате.

— Тогда за что ты меня благодарила?

— За то, что уговорил меня остаться. Никто никогда не просил меня об этом.

Тронутый до глубины души, Ричард крепко обнял девушку.

— Если я отвечу на некоторые твои вопросы относительно моего темного прошлого, ты ответишь на мои?

— Какие вопросы?

— Вообще-то у меня их два. Вопрос первый: в музее ты называешься Сэм Мартин?

— О, черт, забыла! Да. Фамилия Джеллико не в почете в музеях. — Она чмокнула его в подбородок. — Давай второй вопрос.

Они явно стали больше доверять друг другу. Ричард дал себе слово на досуге подумать об этом поосновательнее.

— Хорошо. Вы с отцом были близки?

Мышцы на спине у Саманты напряглись, она приподняла голову и посмотрела на Ричарда из-за пелены каштановых волос.

— Можно, я сперва оденусь? — сказала она и медленно поднялась. — Если тебе в самом деле интересно, то нам надо встать и одеться.

— Какая ты жестокая! — шутливо укорил ее Ричард, садясь рядом. — Но мне правда интересно.

Саманта ушла в спальню, а Ричард завернулся в полотенце и буквально бегом пустился в свою комнату за сухими джинсами и футболкой. Черт, иногда этот дом казался ему слишком большим. Он хотел успеть вернуться, пока она не передумала.

Ни с одной женщиной, даже с Патрицией, он не чувствовал себя так, как с Самантой. Он впервые в жизни задумался о том, была ли Патриция одержима Питером Уоллисом так, как он Самантой Джеллико. Что было бы, если бы они с Самантой познакомились, когда он еще был женат на Патриции?

Они почти одновременно вошли в гостиную.

— Ого! — воскликнул Ричард, замерев на пороге.

Саманта надела темно-голубое трикотажное платье до колен. Босая, с еще влажными локонами, рассыпавшимися по плечам, она являла собой живое воплощение греха.

Склонив голову набок, Саманта улыбнулась:

— Может, посмотрим последнюю серию «Сына Годзиллы»?

— Ты хочешь сказать, что предпочитаешь мне общество зеленого монстра? — рассмеялся Ричард.

— Ты меня разозлил.

— Но зато ты кончила несколько раз подряд.

— М-м… — пробормотала Саманта. — Если ты будешь извиняться таким образом каждый раз, то я не прочь позлиться.

С этими словами она взяла пульт и включила телевизор. Усевшись рядом на диван, он взял ее руку и поднес к глазам, рассматривая длинные изящные пальцы с короткими аккуратными ногтями. У такой девушки, как Саманта, не могло быть длинных накрашенных когтей: они бы мешали ей при работе.

— У тебя руки художницы.

— Моя мама была пианисткой, — отозвалась Саманта, прижимаясь к его плечу, — во всяком случае, так говорил мой отец. Она выгнала нас обоих, когда мне было четыре года.

— Выгнала?

— Думаю, она выгнала Мартина и не стала особо возражать, когда он решил забрать меня с собой. — Она замолчала, потому что на экране появился Годзилла, спешащий на подмогу сыну. — Что касается того, были ли мы близки, то Мартин научил меня всему, что я умею. Мы могли бы быть напарниками. Ему, кстати, тоже нравились мои пальцы. С такими удобно обчищать карманы, — проговорила она и пошевелила пальчиками.

— Тебе, наверное, нелегко пришлось, когда его арестовали.

Она пожала плечами:

— Для меня это не было неожиданностью. С годами он стал менее… разборчив. Думаю, его талант пошел на убыль и он пытался компенсировать отсутствие навыков тем, что брался за любое дело. — Саманта сжала его ладонь, но тут же ослабила хватку. — Я никогда никому об этом не рассказывала. Даже Стоуни.

— И я никому ничего не скажу.

— Знаю. — Саманта поглубже зарылась в диванные подушки. — В последний год он работал один, и мы практически не общались. Мы оба имели дело со Стоуни, потому что доверяли ему, но сотрудничать с отцом я не хотела. Скорее всего он считал, что я возомнила себя талантливее его, и злился от этого. Кроме того, он завидовал тому, что я могла взять на себя работу, выполнить которую ему было не под силу, а с тем, чем занимался он, я даже связываться не хотела.

— А ты никогда не пыталась разыскать свою мать?

— Она без сожаления отпустила нас. Зачем мне искать такого человека?

Досада? Похоже на то, хотя в Саманте может просто говорить природный практицизм.

— Ты же сказала, что тебе было всего четыре. Может, отец рассказал тебе не всю правду?

— Стоуни всегда говорил то же самое. — Свернувшись комочком, она поцеловала его в шею. — Ладно, твоя очередь. Что такого темного было в твоем прошлом?

Господи, он никогда не признается ей в том, какое чувство наполненности посещает его каждый раз, когда Саманта сама идет на контакт. И как на него действуют ее прикосновения.

— Я не собираюсь давать тебе никаких подсказок, — пробормотал он. — О, смотри, Годзилла на кого-то наступил.

— Нет. Он почти никогда ни на кого не наступает, — рассмеялась Саманта. — Буду отгадывать сама. Ты когда-нибудь делал что-нибудь противозаконное? До того, как встретился со мной, конечно.

Ричард понял, зачем она задала такой вопрос: она хотела уравнять их положение. Доверие. Она доверилась ему, и он должен был ответить ей тем же.

— Однажды. Я действовал на теневой стороне закона, но доказать ничего нельзя.

— Расскажи.

— Ты можешь надолго упечь меня в тюрьму, — прошептал Ричард.

— Чепуха, Доннер тебя вытащит. Кроме того, я готова пообещать тебе то же самое, что ты мне.

Ричард вздохнул с притворным раздражением, чтобы скрыть свою неуверенность. Его девиз по жизни был: как бы ты себя ни чувствовал, никогда не показывай, что ты в чем-то не уверен. С Самантой, однако, придерживаться этого правила оказалось очень трудно.

— Я был не совсем честен с тобой, когда рассказывал о своих отношениях с Питером и Патрицией. Как только я узнал всю правду, еще до развода, я решил, что должен им отомстить. Мы с Питером занимались практически одним и тем же бизнесом, и я знал, что он пошел на большой риск, чтобы купить одну компьютерную компанию в Нью-Йорке, — медленно проговорил он. — Вернувшись в Штаты, я завел дружбу с главой аудиторской фирмы, которая ведала их отчетностью. В течение почти полугода я делал вид, что мы с ним близкие друзья, покупал все, на что бы он ни обратил свой взор, и однажды вечером он по секрету сообщил мне, что владелец компании, сэр Питер Уоллис, «наделает в штаны» — так он, по-моему, выразился, — потому что цифры, которые он ему покажет в пятницу, выглядят ужасающе.

— Ага, то есть ты воспользовался падением курса акций и выкупил компанию у него из-под носа?

— Да, а потом я распродал ее по частям.

— И как? Почувствовал удовлетворение?

— Нет. Питер потерял все, что у него было. Но с другой стороны, остались без работы семьдесят ни в чем не повинных людей, и только потому, что мне захотелось доказать Питеру с Патрицией, что приговора судьи мне недостаточно.

— Мне его даже жаль. Ты хоть что-то ему оставил?

— Уверен, ему есть на что жить. Бог свидетель, если бы я захотел, он остался бы без штанов. Но я решил, что одного раза достаточно.

— Ты добился своего, — заметила Саманта.

— Вот именно. В любом случае, если бы я окончательно разорил его, мне бы пришлось платить огромные алименты. Так что все хорошо, что хорошо кончается.

Саманта кивнула, а потом резко отстранилась и встала с дивана.

— Ладно, кино кончилось. Помоги мне сушить вещи.

— А кто победил?

— Годзилла. Он всегда побеждает.