Право на любовь

4

Марк медленно поднимался по лестнице.

Он провел в конюшне Ригби полных два часа, пытаясь вылечить лошадь, которая не нашла ничего лучшего, как съесть собственную подстилку.

Он осмотрел глупое животное, поставил диагноз «колики», изготовил масляный раствор и дал его несчастной лошади вместе с болеутоляющим. Пробыв на конюшне достаточно долго, чтобы удостовериться в результате, на который надеялся, Марк поехал домой, но после такого трудного дня чувствовал себя выжатым как лимон.

Войдя в дом, он настороженно прислушался. Наверху было тихо. Наверно, Кэрол убедила Сью погулять с ней в парке за углом и покачаться на качелях.

Он открыл дверь и остановился, как вкопанный, увидев, что Сьюзен и Кэрол лежат на диване, укрытые пледом, и спят без задних ног. Сьюзен обнимала девочку, голова которой лежала на ее выпуклом животе.

На полу лежала одна из любимых книжек Кэрол про петуха по имени Брюстер. Марк беззвучно закрыл за собой дверь и задумчиво улыбнулся, заметив на кофейном столике целую стопку книжек с картинками.

Его взгляд снова упал на спящих, и на какой-то короткий миг Марк позволил себе помечтать, что это его семья. Дочь и жена, ждущая ребенка.

Конечно, это было глупо, но Марку всегда хотелось возвращаться в теплый, уютный дом, где его с распростертыми объятиями ждали бы любящая жена и множество детей. Женившись на Мэгги, он надеялся, что их брак будет идеальным и что его заветная мечта сбудется.

Однако первый год их супружеской жизни был далеким от идеала. А когда Мэгги забеременела, стало в тысячу — нет, в миллион — раз хуже. Мысль о семейной жизни отнюдь не приводила Мэгги в восторг. Именно тогда Марк узнал, что она все еще мечтает о карьере актрисы.

Через несколько дней после преждевременных родов Мэгги сбежала из больницы и села в первый попавшийся междугородный автобус.

Ее бегство не слишком удивило Марка. Он не мог понять и простить бывшей жене только одного: за четыре года, прошедшие с тех пор, она ни разу не поинтересовалась судьбой собственной дочери и даже не захотела взглянуть на ребенка, которого сама же произвела на свет.

Ну и пусть. Все к лучшему. В конце концов, он и сам бы не вспомнил про Мэгги, если бы не Кэрол. Девочка являлась единственным напоминанием о том, что у него когда-то была жена.

Спустя год адвокат Марка разыскал беглянку в одном из маленьких лондонских театров. Она без звука подписала документы, требовавшиеся для бракоразводного процесса, и согласилась передать Марку полную опеку над ребенком. Маршалл жалел лишь о том, что бедняжке Кэрол придется расти совершенно одной, без братьев и сестер.

Он сам был у родителей единственным ребенком и очень страдал от одиночества. Когда ему было шесть лет, родители поехали на свадьбу к родственнику и погибли в железнодорожной катастрофе. Несколько месяцев спустя Марк переехал в Карлайл, к овдовевшей тетушке.

Тогда Эми Маршалл работала в администрации местной благотворительной больницы. Сначала она не испытывала никакого удовольствия при мысли о необходимости воспитывать осиротевшего племянника, тем более совсем маленького. Однако вскоре ее взгляды изменились, и со временем у них с Марком возникла глубокая взаимная привязанность.

Дом Эми стоял напротив дома местного ветеринара Арчибальда Хоукинса. Арчибальд стал мальчику другом и по-отечески заботился о нем. Его доброта и сочувствие помогли Марку пережить трудные времена. Арчибальд позволял Марку следить за тем, как он лечит животных, и в конце концов мальчику захотелось тоже стать ветеринаром.

После ухода Мэгги Марк решил, что будет хозяйничать один, однако знал, что никогда не справился бы с ребенком и лечебницей без помощи Эми.

То, что она жила через дорогу, сильно упрощало дело. Но в последний год Эми стала все больше и больше времени проводить в компании Мейхью, овдовевшего адвоката, который переехал в Карлайл, подумывая об отставке.

Развитая интуиция подсказывала Марку, что Реджинальд подумывает не только об отставке, но и о женитьбе. Однако Эми никогда не затрагивала эту тему, а сам Марк предпочитал помалкивать, потому что остро ощущал свою вину. Он слишком во многом зависел от тети.

На обратном пути Марк остановился у больницы и ощутил большое облегчение, когда Эми со слезами на глазах сказала ему, что Редж поправится, но на это уйдет несколько дней. Если не несколько недель. Марк понимал, что Эми хочется больше времени проводить с Реджем, заботиться о нем, помогать выздороветь, и не осуждал тетушку.

Сочувствие сочувствием, но если он не сможет рассчитывать на помощь тети в присмотре за Кэрол, то будет вынужден нанять няньку. При мысли о том, каких денег это будет стоить, Марк невольно поежился.

Тем более что на самом деле Кэрол была нужна не няня, а мать. Женщина, которая проводила бы с девочкой все время, играла бы с ней, заботилась бы о ней, воспитывала строго, но с любовью, поддерживала бы, помогала и…

О Господи! Какие глупости иногда приходят в голову одинокому мужчине!

Какое-то мгновение он не мог отвести глаз от выпуклого живота Сьюзен. В беременных женщинах есть что-то невероятно сексуальное. По крайней мере, так было с этой женщиной.

Уже не первый раз Марк думал о том, что было бы, если бы восемь лет назад он согласился взять то, что ему так охотно предлагали.

Сьюзен была красивой, желанной, и, для того чтобы отвергнуть ее, Марку понадобилось напрячь все свои силы. Она вволю посмеялась бы, если бы узнала, что вскоре после этого Марк потерял покой и сон, мечтая о ее страстной любви.

Но он знал и тогда и сейчас, что Сьюзен Бейкер не чета другим знакомым ему женщинам. Сьюзен была сильной, решительной, свободолюбивой, и Марк не верил, что она сможет стать ему подходящей женой.

Он вздохнул и бросил куртку на спинку стула. Куртка соскользнула на пол и свалила книгу со столика.

Этот негромкий стук заставил Сьюзен прийти в себя. Какое-то мгновение она не могла понять, где находится. Молодая женщина рывком подняла глаза, увидела странный взгляд Марка и тут же опомнилась.

— Ох… привет, — хрипловато сказала она. — Извини. Кажется, мы обе уснули.

Марк улыбнулся.

— Похоже на то.

— Папа! — Кэрол села, потянулась и начала медленно тереть глаза.

— Привет, соня.

— Я хочу писать, — заявила Кэрол, спрыгнула с дивана и побежала в туалет.

Сьюзен заправила волосы за уши и приняла более удобную позу.

— Боюсь, послеобеденный сон нужен не только маленьким детям, но и беременным. Сколько времени?

— Почти три, — ответил Марк.

— Наверно, мне пора домой, — сказала Сьюзен и попыталась подняться.

— Я помогу тебе.

Сьюзен слегка замешкалась, но тут же сдвинула брови и овладела собой.

— Спасибо, — сказала она и приняла протянутую руку. Рука была сильной и твердой.

Когда Марк помогал ей встать, Сьюзен ощутила знакомый запах лошадей и терпкий аромат чистого мужского тела, который был свойствен одному Марку.

Внезапно она ощутила острое желание прижаться к нему, почувствовать его крепкие объятия и испугалась. Сьюзен пошатнулась, неловко задела Марка выпуклым животом, и по ее телу прошла дрожь.

— Ну что, мы поедем за бабушкой в больницу? — спросила Кэрол, прибежав обратно.

Сьюзен почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо. Она отпустила руку Марка и отошла в сторону. Младенец, явно недовольный тем, что его потревожили, зашевелился и мстительно ударил ее пяткой.

— Ох… — негромко пробормотала она, инстинктивно положив руку на живот.

— Что случилось? — спросила Кэрол. — У тебя заболел животик, да?

Сьюзен улыбнулась.

— Нет. Ребеночек брыкается, вот и все, — объяснила она.

Кэрол раскрыла глаза.

— Ты его чувствуешь?

— Да.

— А я тоже смогу? — Голубые глаза девочки расширились от изумления.

Сьюзен покосилась на Марка, стоявшего в полуметре. Тот кивнул, отвечая на ее молчаливый вопрос.

Сьюзен повернулась к Кэрол и улыбнулась.

— Конечно. Подойди и положи руку вот сюда, — сказала она, радуясь этому любопытству.

Кэрол подошла вплотную и осторожно положила руку на живот Сьюзен. Спустя мгновение ребенок задвигался и лягнул мать несколько раз подряд.

— Ой! — Испуганная Кэрол отдернула руку и посмотрела на отца. — Папа, ребеночек меня лягнул! — возбужденно воскликнула она, а потом улыбнулась Сьюзен. — А можно моему папе тоже потрогать его?

При мысли об интимном прикосновении Марка лицо Сьюзен тут же залил яркий румянец и сердце неистово заколотило в грудную клетку.

Искушение сказать «нет» было очень велико, но широко раскрытые глаза и выражение лица Кэрол делали отказ невозможным. Она кивнула.

Кэрол протянула руку, взяла отцовскую ладонь и потащила Марка к Сьюзен.

— Давай, папа! Если ты положишь руку на животик Сью, то почувствуешь, как брыкается ребеночек!

Сьюзен судорожно вздохнула и отвернулась, когда Кэрол положила руку отца на ее выпуклый живот.

Хотя Сьюзен давно стала взрослой, однако от прикосновения Марка ее по-прежнему бросало в жар. Молодой женщине понадобилось собрать все свои силы и волю, чтобы не отпрянуть. Разделявший их воздух шипел и потрескивал от электричества, как перед началом грозы.

— Папа, ты чувствуешь, как он брыкается? Чувствуешь, да? — спросила Кэрол.

Сьюзен инстинктивно затаила дыхание, молясь, чтобы ребенок пошевелился. Она болезненно ощущала прикосновение смуглой руки Марка к ее животу. Жест был чрезвычайно интимным и слегка эротичным.

— Нет, еще нет, — ответил Марк. — Подожди-ка… Да, чувствую, — удивленно сказал он. Его голос прозвучал хрипловато. Услышав это, удивленная Сьюзен невольно подняла глаза, и их взгляды встретились.

Это было ошибкой. При виде изумления, отразившегося в глубине его серебристо-серых глаз, у Сьюзен перехватило дыхание, а сердце забилось с угрожающей скоростью.

Она не могла ни дышать, ни двигаться. В воздухе, окутывавшем их обоих, разлилось напряжение. На крошечную долю секунды в голову Сьюзен пришла безумная, невозможная мысль: сейчас Марк преодолеет разделявшую их пропасть и жадно прильнет губами к ее губам.

— Папа, ты правда чувствовал его? — спросила Кэрол, и чары рассеялись.

Марк моментально пришел в себя, наклонился и взял дочь на руки.

— Да, — подтвердил он, пятясь от Сьюзен.

— А ты чувствовал, как я брыкалась, когда я была в животике у мамы? — спросила Кэрол с невинностью ребенка.

Слова дочери заставили Марка опустить веки и скрыть свои чувства.

— Конечно, чувствовал, егоза, — небрежно сказал он. — Ну, если мы поедем за бабушкой, то мне нужно умыться.

— А мне пора ехать, — подхватила Сьюзен, поспешно устремляясь к дверям квартиры. — Надеюсь, с другом твоей тети все будет нормально.

— Спасибо. И еще раз огромное спасибо за то, что присмотрела за Кэрол.

— Нет проблем, — ответила Сьюзен и с удивлением поняла, что сказала правду. Она прочитала все книжки, которые Кэрол принесла из своей комнаты, и не поняла, кому из них это доставило больше удовольствия.

— А завтра ты придешь? — с любопытством осведомилась девочка.

— Гм… да. — Она быстро посмотрела на Марка и заметила облегчение, на мгновение смягчившее его суровые черты.

— Не знаю, что бы мы сегодня делали, если бы не ты, — сказал Марк, провожая ее до дверей.

— Нам с Кэрол было весело, — ответила Сьюзен. — До завтра, — добавила она, помахала рукой и ушла.

Следующие две недели Сьюзен каждое утро проводила в ветеринарной лечебнице. Она не могла дождаться наступления нового дня, наслаждалась работой, близостью Марка и Кэрол и постоянным контактом с лохматыми пациентами и их хозяевами.

Было ясно, что Марк Маршалл не только широко известный ветеринар, но и весьма популярный в городе человек. Сьюзен искренне восхищалась людьми, которые делают свое дело умело, спокойно и с любовью.

Во время второй недели ей пришлось несколько раз посидеть с Кэрол. Нужно было дать Эми возможность беспрепятственно ездить в больницу и ухаживать за Реджинальдом, который поправлялся медленно, но верно.

Каждый час, проведенный с Кэрол, добавлял Сьюзен уверенности в себе.

Сьюзен понимала, что ей повезло. Кэрол была доброй и общительной девочкой, и Сьюзен уже не в первый роз восхищалась тем, что Марку удалось в одиночку воспитать замечательного ребенка.

В тот день Марк приехал только около четырех часов дня. Его вызывали к лошади, которая серьезно поранила ногу о колючую проволоку.

У Сьюзен вошло в привычку уезжать сразу же, как только он возвращался, но иногда, в том числе и сегодня, ей не хотелось торопиться. Хотелось последить за тем, как он разговаривает с дочерью. Она и сама не заметила, что задержалась на пару лишних часов.

— А вот и ты, милая, — сказала Адель Бейкер, оторвавшись от журнала, когда Сьюзен вошла на кухню. — Я думала, сегодня ты вернешься пораньше. Что, ходила по магазинам?

— Нет. У Марка был срочный вызов, и мне пришлось посидеть с Кэрол.

— Она прелестный ребенок, — сказала мать. — Просто стыд и позор, что брак Марка оказался таким коротким. Но Мэгги ему не подходила. Она так и не сумела избавиться от этой заразы — тяги к сцене.

Сьюзен молча подошла к холодильнику и достала пакет с апельсиновым соком.

— Конечно, Эми очень помогает ему, — продолжила Адель, — но весь город знает, что они с Реджем уже давно поженились бы, если бы не ее преданность Марку.

Так же молча Сьюзен достала из буфета стакан.

Адель вздохнула, а затем добавила:

— Эми молчит как рыба, но я уверена: она спит и видит, чтобы Марк снова женился. В конце концов, ему действительно нужна жена, а малышке — мать.

Сьюзен налила себе стакан сока, не показывая виду, что слова матери ее интересуют.

— Да, пока не забыла, — торопливо пробормотала Адель. — Сегодня утром тебе пришло письмо. Заказное. Из лондонской адвокатской конторы.

Сьюзен насторожилась.

— Где оно?

— Отец положил его на стол в прихожей.

— Пожалуй, я схожу и приму душ перед обедом, — сказала Сьюзен.

— Конечно, милая.

Разволновавшаяся Сьюзен взяла письмо, лежавшее в прихожей, поднялась в свою комнату, плотно закрыла дверь и вскрыла конверт. Вынув листок, она пробежала его глазами и опустилась на край кровати.

Письмо от лондонской адвокатской конторы «Крэнфилд, Браун и Хогерти» извещало, что требуется ее присутствие на предварительных переговорах, которые состоятся через две недели и пройдут в офисе фирмы.

Уже не в первый раз Сьюзен пожалела о том, что сочла себя обязанной связаться с родителями Пита и сообщить им о своей беременности. По ее мнению, недавняя потеря сына давала этим людям право знать, что она носит их внука.

Однако, к ее удивлению, родители Питера реагировали на эту новость в точности так же, как и сам Пит. Они тут же спросили, уверена ли Сьюзен в том, что это действительно ребенок их сына.

Доказательства, которых требовали Макдермотты, были предъявлены, и на том беседа закончилась. Однако мать Пита предупредила Сьюзен, что в ближайшее время с нею свяжутся адвокаты их семьи.

Три дня спустя, когда Сьюзен собирала вещи для возвращения в Англию, в ее бостонской квартире раздался звонок и Роджер Крэнфилд сообщил Сьюзен, что Макдермотты собираются судиться с ней за опеку над их внуком.

В составленном адвокатами проекте искового заявления говорилось, что, поскольку Сьюзен работает фотографом — а эта профессия требует постоянных разъездов — и поскольку она не собирается в ближайшем будущем перейти на оседлый образ жизни и выйти замуж за человека, который мог бы кормить семью, будет лучше, если ребенка передадут дедушке с бабушкой, которые в состоянии обеспечить ему «более стабильное семейное окружение».

Испуганная и сильно разгневанная этой неслыханной наглостью, Сьюзен решительно заявила звонившему, что ни при каких обстоятельствах не откажется от своего ребенка, и повесила трубку.

Затем Сьюзен позвонила своей подруге Аннабел Картрайт, которая была одновременно и ее адвокатом.

Аннабел не была знакома с английскими законами об опеке над детьми и не могла оказать ей серьезную помощь. Однако дала один полезный совет, который сначала заставил Сьюзен громко рассмеяться. Но подруга заверила, что она вовсе не шутит, и сказала, что у Сьюзен есть возможность предпринять хороший ответный ход, а именно найти солидного человека, который согласится жениться на ней.

Аннабел продолжала уверять ее, что хотя браки по расчету в наше время считаются старомодными, тем не менее наличие мужа (хотя бы фиктивного) существенно увеличит ее шансы на получение опеки над ребенком и победы над Макдермоттами.

В то время Сьюзен отвергла предложение подруги, показавшееся ей просто возмутительным, и добавила, что ни один суд в мире не примет у Макдермоттов искового заявления со столь вздорными доводами.

Однако она ошиблась. Судя по тому, что иск должен был рассматривать суд города Эдинбурга, адвокаты Макдермоттов хорошо знали свое дело.

Сьюзен бросила письмо на кровать.

Что делать? Хотя предстоящие роды все еще пугали ее, после общения с Кэрол мысль о том, чтобы растить ребенка в одиночку, больше не казалась Сьюзен такой страшной. Но даже в самые мрачные моменты ее жизни Сьюзен и в голову не приходило отказаться от собственного младенца.

А вдруг родители Пита выиграют дело об опеке? Нет! Она не позволит этому случиться!

Что там Аннабел говорила насчет брака по расчету? Все, что от нее требуется, это найти фиктивного мужа. Но кто из знакомых мужчин решится на столь ответственный шаг только для того, чтобы помочь ей?

Тем более что она не жила в Карлайле уже восемь лет и не знала никого, кто согласился бы оказать ей такую услугу.

Стоп! А как же Марк? Ее мать только что сказала, что, если бы Марк женился, это развязало бы руки его тетушке и позволило той наконец-то выйти замуж за своего Реджинальда Мейхью.

Судя по тому, что Сьюзен узнала за эти две недели, Марк был как раз тем человеком, в котором она нуждалась для того, чтобы заставить Макдермоттов отказаться от подачи иска.

Марк Маршалл добрый, сочувствующий, решительный, независимый и в то же время настоящий семейный человек, достойный всяческого уважения. В отличие от Пита, его бы не испугала мысль о необходимости стать отцом и честно выполнять свой родительский долг.

Кэрол хорошо воспитанный, счастливый ребенок и красноречивое свидетельство того, как серьезно Марк относится к своим отцовским обязанностям. Разве Кэрол не говорила ей, что хочет иметь маму?

Похоже, это является идеальным решением проблемы. Все, что от нее требуется, это убедить Марка!

Однако Сьюзен была вынуждена признаться, что, если ей удастся уговорить Марка вступить с нею в фиктивный брак, в дальнейшем это сильно осложнит ее жизнь.

Из памяти Сьюзен еще не изгладилось болезненное воспоминание о том, как жестоко Марк отверг ее восемь лет назад. Она была наивной дурочкой, когда попросила его лечь с ней в постель. То, что Сьюзен сделала это на спор, ее не оправдывало. Слава Богу, что Марк был человеком высокой морали, иначе она могла бы всю жизнь жалеть о своем безрассудстве.

Последние две недели она пристально следила за Марком и увидела его в совершенно новом свете. Между ними начала возникать дружба, и Сьюзен была уверена, что он по крайней мере выслушает ее.

Кроме того, отчаянные ситуации требуют отчаянных поступков. Сьюзен была готова на все, ради того чтобы сохранить своего ребенка.