Я на целых четыре дня выпадаю из обычной жизни. Жаль, не могу уехать из города, подышать свежим воздухом или просто побыть наедине с собой.
Просто запираюсь дома, копаюсь в ноутбуке, занимаясь свадьбой Марины, и прошу Влада не попадаться мне на глаза.
Никого не хочу видеть. Даже себя саму в зеркале. Будь моя воля, выбросила бы все зеркала с балкона и плевать, что к несчастью.
Только вряд ли бы это спасло от коробочки с красным бантиком, памятником стоящей у меня перед глазами.
Я в пылу злости отправляю Диме этот мерзкий презент от его любовницы. И выключаю телефон. Он названивает Владу, но тот, спасибо ему огромное, изолирует меня от общения с мужем.
В тот же вечер, после получения посылки, Дима приезжает и проводит ночь под моей дверью. Отирается на площадке и уходит только ранним утром. Мое сердце мечется из одного угла клетки в другой, рвется его пустить, дать шанс высказаться, а разум всячески препятствует.
Не впускаю. Проглатываю боль, заворачиваюсь в одеяло и засыпаю после таблетки успокоительного средства. Сейчас мне уже гораздо лучше, я могу спокойно вспоминать о его приходе и даже погрузиться в работу.
«Лучшие доктора, современные технологии и бережное отношение к будущим мамам. В клинике «Женское здоровье» вы…»
Случайно давлю на тачпад и на экране ноутбука всплывает окно с беременной девушкой и закадровым голосом, который расхваливает новую клинику. Вовремя останавливаю рекламу. Только кадр замирает на мамочке с безупречной улыбкой.
Я не беременна. Делаю тест, который день подряд. Не знаю зачем. После того как меня стошнило недавно, лелею надежду на чудо, не смотря на отсутствие двух заветных полосок.
Их просто не может быть. Я уже не готовлюсь к ЭКО. Перестаю пить лекарства, когда застаю Диму с Мариной в нашем доме.
Вернувшись тогда в квартиру, опустошаю все блистеры и высыпаю таблетки в унитаз.
Всё. Хватит.
Закрываю рекламу излучающую светлую материнскую радость и смотрю на фойе оперного театра. Катя присылает мне фотографии с вариантами расстановки декора, а мне ничего не нравится. Абсолютно.
Будто вкус ко всему теряю.
– Дмитрий Александрович, она не в настроении!
Дима врывается в гостиную, дыша, словно загнанный койот. Только слюна с подбородка не свисает. А было бы художественным дополнением.
– Пошел вон, Влад. Я хочу поговорить с женой!
Орет муж на покрасневшего Влада. Викинг шевелит губами, сдерживая едкие комментарии.
– Вон! – опять нагнетает Дима.
Влад разворачивается и широким шагом покидает напичканную минами территорию.
– Что тебе нужно? – мой ленивый взгляд и такой же ленивый жест с откидыванием волос, накаляет Диму. Сжимает, разжимает кулаки, ноздри раздуваются.
– Какого хрена ты меня игнорируешь?!
Кидается ко мне, отталкивает ноутбук, который катится через весь стол и притормаживает у самого его края.
– Какого хрена, я спрашиваю?!
Пожирает взглядом, переходит все личные границы, приближаясь ко мне. Я вижу проступившие на его шеи вены и жилы. Тихонько сглатываю. Паучьи лапки страха карабкаются по моей спине.
Передо мной мутант способный сжечь меня одним прикосновением.
– Потому что хочу так. Имею право?
Дима сдирает меня со стула, я ахаю, и чтобы не упасть, цепляюсь за его набухшие бицепсы.
– Ты с ума сошел? – бормочу, глядя распахнутыми до предела глазами.
– Кто–то намеренно доводит тебя до ручки, а ты слепо ему веришь. Ты лучше матери меня знаешь и думаешь, я занимаюсь херней с кляпами и плетками?
– Я бы не поверила раньше, но сейчас…
– А что сейчас? – больно сдавливает мое запястье. Кисть синеет. – Что? Я все тот же мужик, которого ты полюбила и вышла замуж. На хрена мне лгать?
– Откуда мне знать? Я вообще ничего не понимаю! И отпусти, мне больно!
Вырываю руку и отворачиваюсь. Дима прижимается сзади, обвивает мою талию своими большими ручищами и шепчет у самого уха:
– Прости меня, я будто с цепи сорвался. После твоего сообщения взял пару дней выходных, чтобы связаться и встретиться с частным детективом. – Ведет носом вдоль роста волос, глубоко вдыхает. А я пьянею от его мускусного аромата, слабею от мягких поглаживаний живота и чуть ниже. – Мне это все охренительно осточертело…
– Дим, прекрати, – пальцами карябаю его руки на себе. Внутри все переворачивается от короткого мига, в котором я представляю нас в постели. Обнаженный Дима, накрывает меня сверху, вдавливает в матрас. Я глажу его мощную спину… – Прекрати!
Попой и локтями толкаю его назад и мгновенно кручусь на пятках. Мы лицом к лицу.
– Как же я хочу поцеловать тебя сейчас. – Будто бы считывает мои мысли. Во рту пересыхает, неосознанно облизываю губы. – Я так соскучился.
– Отличная манипуляция, Дим. Уровень бога.
Слегка ехидничаю, прогоняя из сердца любую ноту, затронувшую былые чувства.
– Я все выясню и докажу тебе, что я не изменял.
Наводит на меня указательный палец и прикрывает один глаз.
– Мне все равно, чем ты будешь заниматься. И вообще, у меня много дел, будь добр, покинь мою квартиру.
– Дел? Ты на четыре дня бросила агентство. В курсе, что Маринкин отец организовывает ей большие проводы холостой жизни? Твои помощницы сообщили?
– О чем ты?
Я свожу брови, складываю руки на груди. Боковым зрением замечаю не выброшенный в помойку тест на беременность на кухонном островке.
– Масштабное мероприятие на уровне королевского бала. Я так понимаю тематика маскарада?
– Да, но…
– Значит, я правильно озвучил заказ Полине.
– Погоди, что?! – моментально выпрямляюсь. Каждый волосок на теле принимает оборонительную позу. – Что ты сделал?
– Марина хочет, чтобы вы и ее девичником занялись. Осталась всего неделя. Так как твои хихикающие пташки совершенно не обучены, работать без тебя, я приехал и уладил кое–какие моменты сам. Прости, иначе бы тебя ждала катастрофа.
Почему мне никто не позвонил? Почему?! Я же не взяла отпуск, не улетела на другой конец земли?!
Принимаюсь растирать виски и жмуриться.
– Стеф, – Дима с осторожностью касается моего плеча. – Ничего страшного не случилось. Все в порядке. Вернешься и уладишь оставшиеся проблемы.
– Уходи.
Не глядя на него, произношу ровным голосом.
– Стеф?
– Пожалуйста, не начинай.
– Хорошо. – Качает головой. – Я понял. Я дурак во всем. Больше беспокоить не буду. По крайней мере, пока у меня не будет веских причин встретиться с тобой.
Он уже нацеливается на выход, когда вдруг лихой разворот меня траекторию его движения. И вот уже белый пластиковый тест зажат у него в кулаке.
– Это что? Ты в какой–то момент подумала, что беременна, а я не в курсе?
– Дим! – топаю ногой. – Уходи!
Возвращается ко мне, трясет тестом у меня перед лицом.
– Я твой муж. Мы пять лет пытаемся забеременеть, не смей держать меня в неведении. Поняла?!
– Я не беременна! – прекращаю массировать виски и поднимаю на него глаза. Дима весь покрывается белесыми пятнами.
– Но будешь. Черт возьми, даже если тебе просто показалось, ты там что–то почувствовала. Я не знаю, тошноту или головокружение, говори мне! Я отвезу тебя к нашему врачу. Кстати, когда у нее была?
– Не помню,…я бросила пить лекарства и делать уколы.
– Чего? – Порядком низко наклоняется ко мне и заглядывает в самое нутро. Я тону в яркой синеве его глаз.
– Я больше не хочу…я…
Дима долго и внимательно смотрит на меня, водит желваками, а потом хватает стул, на котором я сидела и бросает в стену позади себя. Я подпрыгиваю на месте.
– Ты не получишь развод. Я заберу тебя, ты родишь мне ребенка, и мы будем счастливы!!! Доступно объяснил?
Часто–часто киваю, не давая себе возможности расплакаться.
– Вот и отлично. Завтра же поедешь на прием к врачу, а сегодня, займись, пожалуйста, свадьбой этой дуры.
Метнув в меня разъяренный, но в тоже время любящий взгляд, шагает в прихожую. Смотрю ему в спину, и на секунду мне мерещится дьявол в элегантном костюме и лаковых туфлях…
«Твой муж дьявол. С любовью, Э»
Память–предательница очень спонтанно выдает мне эту строчку. Дима впервые показывает мне себя с этой стороны. И она меня пугает…
Раньше у него случались и более серьезные поводы взрываться, конкуренты хотели утопить его компанию, отец скончался, и он никогда так не бушевал. Ни разу.
Я провожу руками по голове, собираю волосы и выдыхаю. Через минуту перешагиваю через стул, иду в спальню. Поеду в агентство и не, потому что Дима приказал, а потому что, я хочу знать, в чем причина молчания Кати и Лены.
Надев теплое вязаное платье, высокие сапоги на удобной плоской подошве пересекаю гостиную, пережившую смертельную битву и даже не обвожу ее взглядом.