Предательница! Единственная. Любимая

Глава 17

Мы смотрели друг на друга и в его глазах я видела сожаление вперемешку с новой эмоцией. Нечто теплое и успокаивающее. Но губительное для нервной системы. Марк мало того, что поверил мне, так еще и предложил помощь. Нет, настолько теплые и душевные эмоции я точно не могла пропустить через себя. Пришлось моргнуть, однако ничего не исчезло. Сердце все еще стучало в ускоренном ритме и доставляло дискомфорта.

– Я правда не собиралась саботировать работу. Знаю, что был полный зал, но у меня не было другого выбора.

– Я должен уволить тебя, – сказал он, а я кивнула с улыбкой.

– Да, конечно. Я готова к такому решению.

– Но, видишь ли, в чем загвоздка. Артем Владимирович запретил мне увольнять тебя. Знаешь, почему?

Мотнула головой и уставилась на него с непониманием. Чего? Да я офигела так, что неожиданно язык прикусила. С чего бы вдруг Артему Владимировичу защищать меня? Это после вчерашнего? Он что-то понял? Подумал, что Дамир сын Марка? И пока я медленно уничтожала себя догадками, Зельман огорошил:

– Потому что, если я уволю тебя, его жена – Ярослава, расстроится. А расстраивать беременную женщину чревато.

– Она беременна? – выпалила я с лучезарной улыбкой, но стерла ее сразу же, как заметила прищур Марка.

И обдумала его слова. Так значит, за меня впраглась Ярослава? Зачем? Мы с ней едва знакомы и вчерашнюю встречу никак нельзя назвать хоть каплю дружеской. Или это случилось раньше, когда я облила Марка кофе?

Блин! Да что такое! Даже уволиться нормально не выходит. Это карма? Явно да… Так, думай, Руся, не задавайся на половине пути!

– Хотите я с ней поговорю и объясню ситуацию? Ярослава Олеговна могла принять решение на бурных эмоциях. Ну, знаете, гормоны у беременных порой шалят так, что девушки не понимают, где хорошо, а где плохо.

Говоря все это, я с улыбкой вспомнила свою беременность и то, как однажды по сиюминутному хотению едва не скупила половину детского отдела. Просто потому, что расчувствовалась из-за разных милых бодиков и детских шапочек. Пинеток. Я еще не знала на тот момент: девочка или мальчик, но хотела все купить, что попадалось на глаза.

Я думала, Марк согласится, ведь ему явно хотелось меня уволить. А он вдруг перевел тему:

– Так говоришь, будто точно знаешь, какого это – быть беременной.

Он приподнял бровь, а я прикусила язык прежде, чем с него бы сорвалось хоть что-то. Но, есть ли смысл молчать? Или даже время. И Ярослава, и Артем Владимирович уже в курсе, что у меня есть ребенок. Если совру, а кто-то из них ляпнет потом при Марке о моем сыне, будет неловко.

– Знаю, – кивнула, на что он нахмурился.

– У тебя есть ребенок? – Зельман уставился на мой живот, а я инстинктивно прижала к нему ладони.

Показалось вдруг, что Марк мог меня просканировать, как мрт-аппарат. Но, а что тут удивительного? У меня что, не может быть детей?

– Да.

– И сколько же ему? Кто у тебя?

Ожидала ли я настолько подробного допроса? Явно нет! Но, не все ли равно?

– Извините, Марк Станиславович, к работе моя личная жизнь не имеет никакого отношения.

Он долго рассматривал меня, будто поверить не мог, но, почему? Какая разница?! Пришлось напомнить ему, чтобы отвести тему подальше от Дамира:

– Если нужно, я поговорю с Ярославой Олеговной. Она поймет, что мое увольнение – это не ваша прихоть. А вполне объяснимое решение.

Марк колебался. И все смотрел на меня, изучал, будто увидел впервые.

– Иди работай. Только постарайся больше не сбегать посреди рабочего дня. Или хотя бы сообщай лично мне, а не администратору. Он даже не понял, что ты ему сказала! Промычала что-то и убежала в неизвестном направлении.

Если я и хотела возмутиться, то промолчала. И вышла, потому что разговор закончился: Марк повернулся ко мне спиной.

Пришлось уйти. И, пока шла к раздевалке, проворчала себе под нос:

– Зашибись.

Аня когда узнает, точно в обморок упадет. Или в ладоши захлопает, потому что ее брат сжалился надо мной. Еще и про ребенка узнал. Ох, Руся, по лезвию ходишь!

А ведь как бы было хорошо, если бы Зельман настоял на моем увольнении. Сколько бы проблем могло отпасть сразу! Но нет же, меня оставили, но как потом смотреть в глаза теперь еще и Ярославе? Ее мужу? Нет, с этим нужно заканчивать!

Работала я, скорее, на автопилоте, ведь мысли были заняты Зиминым. Прикидывала, как можно избавиться от него, но ничего не приходило толкового на ум.

Но я все равно твердо решила, что как только мужлан свяжется со мной, поставлю точку. Только не ожидала, что наша встреча состоится настолько скоро!

Шла, ни о чем не подозревая к сыну и Ане. Дамир развлекался на детской площадке, а Анюта сидела на лавочке неподалеку от него. Уверенно зашагала к ним, как вдруг у рядом стоящей машины опустилось стекло.

– Садись в машину, живо!

Я окаменела в тот же миг, как услышала голос Зимина. И с тревогой бросила взгляд на детскую площадку. К счастью, Аня сидела ко мне спиной, да и Дамир меня не увидел.

Шустро юркнула на переднее сидение и мысленно порадовалась, что у его машины затонированы стекла. Со своей стороны мужик тоже поднял стекло и, как только я уселась, заблокировал двери.

Страха не было, но все равно внутренне сжалась, ведь совершенно не понимала, чего можно ожидать от такого придурка.

– Я не вижу действий с твоей стороны, Ярослава.

– А вы в курсе, что Зельман сдал Женю полиции? – пошла я в наступление, просто чтобы найти себе оправдание. – Вы ей помогли? Или девушка так и сидит там под подозрением?

И чего я ожидала, интересно? Будто Зимин озаботится тем, что нанятого им человека арестовали и мгновенно поедет решать проблему?

Вместо этого придурок равнодушно хмыкнул и так же чопорно выпалил:

– Разве мои проблемы, что девица прокололась? Это ее проблемы, пусть теперь сама выкручивается. Тем более, речь сейчас о тебе, милочка. Я жду от тебя действий уже не первый месяц и где они? Мое терпение на исходе.

Где они… в караганде, блин! Что ему ответить, я так и не придумала. Поэтому стала отмазываться:

– Ну, вы же видите, что Женя поторопилась и сразу спалилась. Тем более, в ресторане камеры, я же не могу просто прийти и… – он будто знал мой ответ наперед, поэтому перебил:

– Мой отец вдруг решил проинспектировать ресторан и сунул нос в бухгалтерию. Ему теперь очень интересно, куда же делись деньги со счетов. Так может, мне ему показать, чья подпись стоит на финансовых документах? Или сразу в полицию пойти? Сколько у нас дают за хищение в особо крупных размерах, а?

– Но, это неправда! – вскричала я со слезами на глазах, а Зимин посмеялся с меня и моей реакции. – Мама ничего не крала! И в махинациях не участвовала. Вы ничего не докажете! Полиция будет разбираться и…

Он вдруг резко наклонился ко мне и схватился рукой за горло. В тот же миг я поняла, что предо мной далеко не благородный человек, а гнилой и аморальный козел. Но что я могла против него?..

Зимин больно сжал мне горло, чтобы не смела и рта раскрыть. После чего заговорил, глядя прямо мне в глаза:

– Кто будет разбираться? Полиция? Серьезно? На документах подпись твоей мамаши, вот она и загремит за решетку. А я настрою своего папашу, чтобы он потребовал в суде возвращения всех украденных ею денег из ресторана, так еще и чтоб за моральный ущерб заплатила нам. А мой отец, поверь, тот еще скупердяй. Потребует столько, что еще ни одно ваше тупорылое поколение будет выплачивать нам долги!

Пока слушала его, с глаз брызнули жгучие слезы. Частично от того, что я похолодела из-за страха, а частично мне остро не хватало кислорода. В момент, когда урод отпустил меня, резко закашлялась и отчаянно стала хватать ртом ценный воздух.

Разумных мыслей не было, в голове творился хаос, ведь я не видела света в конце тоннеля. Знала лишь, что мама точно бы не участвовала в грязных схемах типа отмывания денег. Но она главный бухгалтер в ресторане Зимина, черт возьми. И что ему стоило подставить ее? Сам нажился на своих ресторанах до критической точки, а когда отец затеял проверку, сразу запаниковал. И переложил свою вину на работников. Я уверена, что подставил Зимин не только мою маму. Может, у Жени тоже не было выбора?

Но, что мне давали мои догадки? Прямо сейчас я стояла на краю двух обрывов. С одной стороны мама и хищение в особо крупных, а с другой стороны я, как предатель в ресторане «АнтиАристократ». Но, насколько реален тюремный срок в случае шпионажа? Может, там обойдется штрафом?

Все равно, как ни крути, нам не нужны ни те, ни другие проблемы! А мне как матери одиночке, так и вовсе нельзя быть нигде замешанной. И что делать?

– Кстати, насчет Зельмана, – Зимин вытянул меня из глубокой задумчивости. – Это же его милая младшая сестренка сейчас ведет твоего пацана за руку, а?

Если я думала, что хуже быть не может… то прямо сейчас окончательно села в лужу. Как? Ну как все к этому пришло?