Прекрасная колдунья

Глава 12

Апрель 1746 года

Утомленный неделями бесплодных поисков и подавленный рассказами о жестокой резне при Куллодене, Дрейк медленно ехал по пыльной дороге. Завидев группу всадников – солдат его величества, – рыскавших в поисках очередного горемыки, маркиз поспешно съехал с дороги и направил свою лошадь в самую гущу леса. Почти все повстанцы были из хороших семей, а поднялись на борьбу лишь потому, что верили: ее цель справедлива, и за нее можно отдать жизнь. Они дрались смело и честно, а в результате на них устраивали охоту, как на диких зверей, и резали, как кроликов. Дрейк не мог заставить себя приветствовать жестоких охотников Камберленда.

Маркиз подумал о своих кузенах, которые, возможно, погибли в этой резне, и к горлу подкатил комок. Вознося мольбы Господу, Дрейк снова выехал на дорогу. Конечно же, у Монсаров не было достаточно времени, чтобы приехать из Франции и принять участие в этом финальном бою. Господи! Пусть они окажутся сейчас дома, целые и невредимые! Пусть их мечты не сбылись, главное – чтобы они остались живы!

Дрейк вздохнул и вернулся мыслями к Эйлин. Скоро он женится, и тогда ничто не помешает и ей выскочить замуж. Все это время Дрейк надеялся, что ему удастся доказать вину ее дяди, защитить девушку от опасности и сделать своей, только своей. Но разумом он понимал, что это невозможно. Де Лейси от него ускользнул, а резня при Куллодене вынудила маркиза ехать домой. Времени для чего-то другого просто не осталось. Все кончено. Надежда сделать волшебную фею своей растаяла как прошлогодний снег. Впрочем, так всегда бывает с несбыточными мечтами.

Грустные мысли настолько завладели Дрейком, что он даже не заметил неожиданно появившегося из-за кустов мужчину. До имения Дрейка оставалось всего несколько миль.

Приглядевшись, маркиз узнал в мужчине одного из своих слуг.

– Что такое случилось, что ты не мог дождаться, пока я приеду домой, Смит? – недовольным тоном проговорил Дрейк.

– Солдаты, милорд. – Слуга стащил с головы шляпу и принялся нервно вертеть ее в руках. – Леди Диана велела им держаться подальше, пока не приедете вы. Приехал сэр Джон. Это он велел мне караулить у дороги на случай, если вы приедете с этой стороны.

– Солдаты? Какие еще солдаты? А где Августин и Пьер? – спросил Дрейк, от усталости с трудом соображая, что к чему.

– Солдаты его величества. Они ищут вас. А где ваши кузены, я не знаю. Честно говоря, мы думали, что они с вами… – торопливо проговорил слуга, нервно оглядываясь, не едет ли кто по дороге.

– Какого черта понадобилось от меня солдатам короля? Да и зачем мне с ними встречаться?

От всей этой неразберихи у Дрейка начала кружиться голова.

Слуга снова посмотрел на дорогу, а потом на своего хозяина.

– У них приказ арестовать вас, милорд. Они говорят, что ваша светлость был на стороне предателей в битве при Куллодене.

Дрейк разразился потоком проклятий. Он думал, что находится в отчаянном положении? Как он ошибался!

– Отойди-ка, Смит. Я положу конец всей этой бессмыслице. Предатель! Какая чушь! Я покажу этим тупым ублюдкам, кто здесь предатель!

Это было последней каплей в чаше терпения Дрейка. Если эти жалкие подобия мужчин надеются, что могут заставить его держаться подальше от Шерборна, то они сильно ошибаются. Они просто не знают, с кем имеют дело! Предатель! Это слово приводило Дрейка в неописуемую ярость. Он покажет этим глупцам, кто тут хозяин! Бедная Диана! Ей одной пришлось терпеть все эти оскорбления!

Дрейк пришпорил своего усталого коня, и тот, из последних сил сопротивляясь яростным порывам ветра, припустил галопом домой. Вдоль дороги с обеих сторон росли могучие каштаны, и их густая листва хоть немного, но защищала от дождя. Высоких стен Шерборна еще не было видно. Дрейк жадно вглядывался в дом. Дом. Нет, никогда больше не будет он скитаться. Его место здесь, что бы там ни готовила судьба. На родной земле даже воздух кажется чище и свежее.

Неожиданно впереди послышались резкие окрики. Дрейк краем глаза увидел еле заметные, почти сливающиеся в сумраке с окружающими деревьями фигуры облаченных в красные мундиры солдат. И над головой маркиза просвистела первая пуля. Потом еще и еще. Конь под Дрейком резко остановился и встал на дыбы. Заставив испуганное животное развернуться, маркиз быстро съехал с дороги и начал продираться сквозь густые заросли на юг.

Еще один выстрел, и Дрейку показалось, что кто-то обрушил на его плечо тяжеленный молот. Он покачнулся в седле и выпустил поводья из рук. Со всех сторон на него сыпались пули.

Эйлин медленно шла по лесной тропке. Подол ее платья, волочившийся по опавшей листве, был тяжелым от влаги. Длинный плащ, которым она укрывалась от моросящего дождя, был перекинут через тонкую руку девушки. Его полы волочились по грязи, но Эйлин, казалось, это нисколько не заботило. Как и то, что над головой слышались раскаты грома, грозившего проливным дождем.

Свадьба Дрейка должна состояться через два дня, а ее собственная – еще через два месяца. Но все это было не столь важно теперь. Другие события заставили все перевернуться с ног на голову. От Дианы пришло письмо, в котором она описывала события прошедших недель, а еще Эйлин получила новости из Шотландии. Это какое-то безумие! Весь мир просто сошел с ума!

Эйлин в сердцах ударила по ветке дерева. Ей хотелось плакать, но слез не было. В мозгу занозой сидела одна только мысль: произошло нечто ужасное, но Эйлин отказывалась верить в это. Нет, еще одной трагедии она просто не перенесет!

Но других причин, объясняющих внезапное исчезновение Дрейка и братьев Монсар прямо в ночь званого обеда, Эйлин не видела. Она ругала себя последними словами за то, что отвергла его тогда, на лужайке. Если бы она позволила ему лечь в свою постель, Дрейк никогда не поступил бы подобным образом. И даже сейчас все еще могло обойтись. Но Эйлин уже в это не верила. Если бы Дрейк был жив, он обязательно написал бы. Он никогда не оставил бы Диану на произвол судьбы, тем более что рядом с ней были такие люди, как Эдмунд. Майкл с сэром Джоном вчера поехали к ней: они не на шутку волновались за судьбу девушки. Когда рядом не было Дрейка, Диана была сама не своя. Она по любому поводу впадала в панику и целыми днями плакала.

И если учесть новости из Шотландии, у Дианы были на то все основания. Слухи о кровавой резне при Куллодене достигли и этих мест, но то, что слышала об этом Эйлин, выходило за пределы ее понимания. Ни один уважающий себя мужчина не смог бы совершить такие злодеяния. Так как же мог решиться на это сам принц? Герцог Камберленд, должно быть, просто сошел с ума. А Дрейк и братья Монсар, наверное, уже мертвы.

Снова с силой ударив по толстой ветке дуба, Эйлин дала наконец волю слезам. Она плакала навзрыд, прислонившись к толстому стволу дерева.

Все бессмысленно. Зачем было Дрейку спешить на битву, которую он заранее считал проигранной? А если он поехал за Монсарами, чтобы привести их домой, почему он не вернулся? Помня угрозы Эдмунда, Эйлин в душе приготовилась к самому страшному. Если Дрейка убили, то это она, она сама послала его на смерть.

Чья-то рука осторожно легла Эйлин на плечо, и она буквально съежилась от страха, но в следующее мгновение узнала прикосновения этой сильной, но ласковой руки. С отчаянным криком девушка повернулась к стоящему позади нее Дрейку и кинулась ему в объятия.

– Дриады не должны плакать, принцесса. А иначе они могут нареветь целое озеро!

Эйлин слушала его, плохо понимая смысл слов. Она резко отстранилась и увидела на жилете Дрейка огромное ярко-красное пятно.

– Ты ранен! – в ужасе воскликнула она. – Пойдем, я отведу тебя домой! Надо послать за врачом! Я прикажу… – засуетилась Эйлин, но Дрейк не дал ей договорить.

– Рана не серьезная. Ты никому не должна говорить, что видела меня. Я просто хотел, чтобы ты знала… – Дрейк вдруг осекся и пристально посмотрел Эйлин в лицо, которое хранило следы от недавно пролитых слез. – Прости меня, – прошептал он.

Эйлин много лет жила почти одна и привыкла надеяться только на себя. Выработанная годами реакция не подвела ее и теперь. Девушка быстро надела на себя плащ и накинула на лицо капюшон. Затем жестом велела Дрейку сделать то же самое.

– Мы зайдем через заднюю дверь. Если нас кто-нибудь увидит, то подумает, что ты – мать Куигли. Она часто приносит мне цветы и травы. На, возьми мою корзинку. – Она сунула Дрейку наполовину заполненную травами корзину.

– Эйлин, я не могу вот так подвергать твою семью опасности. Где-то там, на дороге, меня ищет целая армия вооруженных солдат. Ты просто не понимаешь, как все это опасно. Мне нужно идти.

Взглянув на усталое, осунувшееся лицо Дрейка, Эйлин отрицательно покачала головой:

– Нет, не понимаю, но сейчас нет времени спорить. В подвале есть одна комнатка, даже дядя Джон забыл о ее существовании. Ты сможешь отдохнуть там, а я пока пошлю Куигли на побережье. У меня там есть друзья, которые не будут задавать вопросов.

– Эйлин, я не могу…

Дрейк не договорил, чувствуя, как болит каждый мускул на теле. Он шел много дней без еды и почти без сна. Ему пришлось оставить своего коня и двигаться пешком, хоронясь от искавших его солдат. Дрейк все еще чувствовал горечь оттого, что ему не дали возможность вернуться в собственный дом. И это делало его мучения еще более ужасными. То, что предлагала Эйлин, давало Дрейку возможность передохнуть и все как следует обдумать.

Не дожидаясь его согласия и даже не обернувшись, чтобы посмотреть, следует ли он за ней, Эйлин поспешила по утопающей в грязи дороге к Саммер-Холлу. Ее душа пела. Дрейк жив! Он жив, и он пришел к ней! Наконец, наконец он все понял! А если и нет, то она уж точно доведет до его сведения. Нужно только немножко времени… Когда они подошли к лужайке, окружавшей небольшой огородик возле кухни, Эйлин обернулась и знаком указала Дрейку идти помедленнее. Будет очень странно, если миссис Куигли станет ходить так быстро. Эта пожилая леди никогда и никуда не спешила.

Конечно, Дрейк немного высоковат, чтобы его можно было принять за старушку, но, если он немного сгорбится, будет как раз то, что надо. Эйлин снова показала ему, что делать, и юноша снова подчинился. Очень медленно, как казалось и Эйлин, и Дрейку, они шли через большой двор. Никто не обратил внимания на две облаченные в плащи фигуры, которые вошли в кухню и направились прямиком в кладовую. Все уже давно привыкли, что мисс Эйлин не делает различия между слугами и знатными людьми и проводит в задней части дома очень много времени. Девушка никогда никому не мешала, поэтому ни повара, ни прислуга не были против ее присутствия на кухне.

Эйлин осторожно миновала кладовую и заглянула за угол. Потом сделала Дрейку знак следовать за ней. Дворецкий ходил по этому коридору, когда ему нужно было достать вино, но в другое время здесь обычно никто не появлялся. Дверь винного погреба была закрыта, и дворецкого поблизости видно не было. Эйлин и Дрейк тихо пробирались к темным ступенькам, ведущим в подвал.

– Это какое-то безумие, Эйлин! Ты споткнешься о свои юбки и попросту сломаешь себе шею, – сказал Дрейк, когда они ступили на лестницу и закрыли за собой дверь. Их окружала кромешная тьма.

Привычным движением руки Эйлин сняла со стены факел и, порывшись в корзинке у входа, вытащила кремень. Затем чиркнула им о каменную стену и зажгла факел. Дрейк взял его и последовал за Эйлин в отдаленную комнатку. Проход, по которому они шли, был на удивление чистым: там не было ни пыли, ни плесени, ни паутины. Одно из двух: или слуги в Саммер-Холле такие добросовестные, что вычищают грязь даже из этого заброшенного подвала, или же кто-то регулярно ходит этой дорожкой. Внимательно взглянув на Эйлин, Дрейк предположил последнее. Ее способность исчезать куда-то каждый раз, как ей того захочется, перестала быть для юноши такой уж таинственной.

Вскоре Эйлин остановилась у стены, возле которой валялась гора старых корзин, ящиков и бочек, и надавила пальцами на ряд камней в стене. Внезапно камни поддались и сдвинулись назад, открывая небольшое углубление в стене. Дрейк поднял факел над головой и внимательно осмотрел деревянные балки, удерживавшие потолок маленькой комнатки. Они выглядели вполне надежными.

Эйлин нетерпеливо ждала, пока Дрейк тщательно обследовал крошечный камин, лишенные окон стены, небольшую койку, стол и табуретку.

Должно быть, в прошлом столетии здесь скрывался какой-нибудь священник, тихонько пережидая, пока армия Кромвеля покинет эти места. А может, разбойники хранили здесь награбленное, ожидая благоприятного момента, чтобы продать товар. Кто бы ни пользовался этой комнаткой в прошлом, сейчас она подходила Дрейку как нельзя кстати.

– Каминная труба идет наверх и сливается там с общим дымоходом, так что ты можешь смело разжигать здесь огонь. – Эйлин посмотрела на мокрую одежду Дрейка. – Снимай с себя все это, а я постараюсь найти тебе сухое белье.

Эйлин поспешила к двери, стараясь не смотреть маркизу в лицо. Те боль и горечь, которые она увидела в его глазах там, на улице, острыми иглами вонзались в ее сердце. Дрейк, которого она знала, был властелином мира, веселым и самодостаточным человеком. Этому новому Дрейку она была нужна больше, чем прежнему, и это заставляло Эйлин смотреть на, казалось бы, привычные вещи по-новому.

Прислонившись к стене, Дрейк смотрел, как маленькая фигурка исчезает в темноте коридора. Девушка забрала факел с собой, но перед уходом зажгла крошечный светильник на стене комнаты. Дрейк в буквальном смысле едва держался на ногах. Он покачнулся и чуть не упал, но стиснул зубы и заставил себя стоять прямо.

Последовав совету Эйлин, маркиз стянул с себя мокрую одежду. Рубашка присохла к ране, и Дрейку пришлось отдирать ее силой. Взяв с койки простыню и покрывало, он завернулся в них, чтобы хоть немного согреться, и присел на корточки возле камина, намереваясь развести огонь.

Когда вернулась Эйлин, Дрейк уже разжег камин и развесил свои мокрые вещи на табурет и стол. Воздух в комнате нагрелся, и испарения от влажной ткани наполнили крошечную комнатку.

– Я послала Куигли на пристань, чтобы он подготовил лодку. У тебя есть немного времени, чтобы поесть и отдохнуть.

Эйлин достала из принесенной с собой корзинки небольшую бутылочку рома, чему Дрейк был несказанно рад. Он сделал пару больших глотков и тут же почувствовал, как приятное тепло от жгучей жидкости разливается по всему телу.

– Я чувствую запах курицы. Неужели ты…

Эйлин вытащила из корзинки жареного каплуна, и Дрейк радостно улыбнулся:

– Я всегда знал, что ты волшебная фея. Даже не буду спрашивать, как тебе удалось все это раздобыть!

– Яблоки еще не созрели, и я решила найти что-нибудь другое, чтобы отвлечь тебя.

Обойдя стол, Дрейк нежно коснулся еще влажного темно-рыжего завитка, свисающего девушке на щеку. Серебряная гладь ее ясных глаз хорошо скрывала мысли Эйлин, но сейчас Дрейк и не был готов пробиваться сквозь их стеклянную прохладу. Нужно держаться от нее на расстоянии, но пальцы Дрейка отказывались повиноваться: они помимо его воли тянулись к бархатистой коже Эйлин.

– Ты всегда знаешь, что сделать, принцесса. Я не хочу отплатить тебе тем, что навлеку неприятности на твою голову. Как только вернется Куигли, я уеду. Но не забуду твоей доброты.

Эйлин с минуту смотрела в темно-синюю глубину его глаз, затем пожала плечами и отрывисто сказала:

– Сядь, я хочу перевязать твою рану.

Дрейк тут же повиновался. Рана была неглубокой, но сильно кровоточила. И то, что Дрейк постоянно напрягал руку, только усиливало кровотечение. Эйлин аккуратно очистила рану и перевязала ее.

Дрейк взял старую рубашку сэра Джона, которую Эйлин принесла для него, и начал с трудом одной рукой натягивать ее через голову. Но на помощь ему тут же пришли две маленькие ручки.

«Как странно, – подумалось Дрейку. – Меня, взрослого мужчину, и вдруг одевает женщина!»

Когда его лицо показалась из горловины, Дрейк весело подмигнул Эйлин.

– Вы несносный человек, лорд Шерборн, – ласково журила его Эйлин. – За то, как вы поступили с Дианой, вас следовало бы прилюдно выпороть. Но я дам вам время придумать себе достойное оправдание, пока буду пить чай с тетей Эммой.

Дрейк успел поймать Эйлин за руку до того, как она скрылась в коридоре. Развернув ее лицом к себе, он спросил:

– А что случилось с Дианой?

Эйлин укоризненно посмотрела на маркиза:

– А что, по-твоему, должно было с ней случиться, когда ты на несколько недель пропал и от тебя ни слуху ни духу? У нее истерика.

– Я писал каждый раз, как выдавался случай. Я оставил ей записку… – Дрейк вдруг побледнел от страшной догадки. – Эдмунд!

– Да, Эдмунд. Я предупреждала тебя: не следует доверять этому человеку. Мой отец погиб из-за своей доверчивости. Но главное, что ты все еще жив, хотя я и не представляю, каким образом тебе удалось спастись. Поешь и отдохни. Какое-то время я не смогу к тебе прийти.

Эйлин ушла, а Дрейк подошел к столу и устало опустился на табурет. Возможно, когда он поест и хоть немного поспит, все произошедшее приобретет хоть какой-нибудь смысл. Но ощущение пустоты внутри, которое и привело его сюда, с течением времени становилось только сильнее.

Когда Эйлин вернулась в каморку поздно вечером, она обнаружила, что Дрейк спит, примостившись на узенькой койке. От горящего камина в комнате стало жарко, и юноша снял старую рубашку. Эйлин посмотрела на его широкие мускулистые плечи и еле прикрытые покрывалом бедра. На какое-то мгновение она замерла, решая про себя, стоит ли входить, но все же вошла и тихонько затворила за собой дверь. На улице бушевала гроза: гремел гром и сверкали молнии. Но отсюда, из глубокого подземелья, ничего не было слышно.

Когда девушка попыталась собрать остатки ужина, Дрейк тут же проснулся. Он сладко потянулся и сел. Затем, обернув покрывало вокруг бедер, встал с кровати.

Эйлин продолжала вытирать со стола, не обращая внимания на неуверенно стоящего позади нее высокого мужчину. Когда же он положил ладонь ей на плечо, она резко обернулась, и их взгляды встретились. Дрейк смотрел на нее так, что Эйлин не смогла бы ему отказать, даже если бы он попросил ее достать луну с небес.

Дрейк обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Так они и простояли какое-то время. От волос Эйлин приятно пахло чем-то сладким, и этот аромат опьянил Дрейка. В его объятиях она казалась такой маленькой, что Дрейку вдруг подумалось: стоит ему разжать руки, и Эйлин исчезнет. Нет, больше он не позволит ей покинуть его.

– Куигли уже вернулся? – спросил Дрейк, но не оттого, что хотел услышать ответ, а скорее оттого, что просто должен был это спросить. Нужно постоянно напоминать себе о всей серьезности сложившейся ситуации. Ведь когда в его руках находится она, забыть о тяготах внешнего мира проще простого.

– Ни одна лодка не сможет сегодня ночью покинуть пристань, – прошептала Эйлин, прижимаясь щекой к широкой груди Дрейка. – Но одна будет ждать тебя, как только кончится шторм.

– Тогда мне лучше идти. Я слишком многим обязан сэру Джону, чтобы подвергать его семью и земли опасности.

Дрейк неохотно разжал объятия. Заставить себя отойти от Эйлин ему было нелегко. Только сейчас осознав, что прижимается к груди мужчины, на котором нет ничего, кроме старенького покрывала, Эйлин резко отступила назад и подняла на Дрейка глаза.

– Нет необходимости стоять под дождем, когда есть возможность побыть в теплом и сухом месте. Позади кровати есть небольшая лазейка на случай, если кто-нибудь найдет эту комнатку. И кроме того, сэр Джон не сможет вернуться, пока бушует гроза. Даже если тебя каким-то чудом обнаружат здесь, он останется непричастным ко всему этому. Пожалуйста, останься!

– А ты? – спросил Дрейк, в упор глядя на Эйлин.

– Будь что будет, но я останусь с тобой.

Как все просто! Если бы у нее была лошадь, она поехала бы за ним уже тогда, после их первой встречи, когда они оба были еще детьми. Из-за своей гордости она чуть было не потеряла его снова. Но она извлекла из своих ошибок хороший урок. Там, где есть счастье, нет места гордости.

– Я не могу позволить тебе сделать это, принцесса. – Дрейк повернулся к огню. Сев на корточки, он принялся ворошить угли. – Ты не совсем понимаешь, что случилось. За мою голову назначена награда. Все, что у меня было, я потерял.

– Не все, – прошептала Эйлин.

Дрейк поднял на нее глаза, но когда понял, о чем она говорит, печально покачал головой:

– Нет, малышка, именно все. Я не смогу позаботиться о тебе, если сам с трудом свожу концы с концами. Одну эту ночь, возможно, я и смогу обладать тобой, теша себя надеждой, что еще не все потеряно. Но утром мне придется покинуть тебя, и ты останешься со своим дядюшкой и с Майклом. Надо же! В конечном итоге вышло так, что он оказался для тебя наилучшим выбором!

Эйлин смотрела на. Дрейка своими огромными серебристо-серыми глазами, стараясь запомнить каждую черточку любимого лица. Да, Дрейк не был уже тем лондонским щеголем, каким Эйлин знала его еще совсем недавно. Теперь он стал взрослым мужчиной, серьезным и ответственным, заботящимся о тех, за кого отвечал. Эйлин уже знала, что мужчины смотрят на мир по-другому, чем женщины. Они дорожат гордостью, честью и долгом больше всего, даже больше, чем людьми, которые их любят. Дрейк просто не мог поступить иначе. Он вел себя, поступал и чувствовал как мужчина, она же была просто женщиной. Ах, как все это глупо! Но Эйлин давно научилась принимать людей такими, какие они есть. И похоже, ей это удавалось.

Улыбнувшись, Эйлин протянула Дрейку руку:

– Я сама могу защитить себя, милорд.

Теперь Дрейк точно знал, что она имеет в виду. Огонь, который она зажгла в нем еще давным-давно, яростно пылал внутри его, и это пламя отражалось в синей глубине его бездонных глаз. Дрейк сделал шаг ей навстречу. Утром он уйдет, и она не сможет последовать за ним. Этой ночью он познает истинное счастье. Он снова заключил Эйлин в свои объятия и приник к ее нежным губам.

Зная, что она выиграла лишь половину сражения, Эйлин сдалась. Но лишь на время. Потом у нее будет возможность составить план действий. Сейчас же во всем мире для нее существовали лишь губы Дрейка и его сильные руки, крепко обнимавшие ее.

Боясь, что такой возможности ему больше не представится, Дрейк изо всех сил постарался взять себя в руки. Он должен насладиться каждой секундой их близости, а значит, нужно действовать медленно и не спеша. Он принялся пробовать губами и языком каждый сантиметр сладкой кожи на нежной щеке и тонкой шее Эйлин, в то время как его пальцы бережно вытаскивали шпильки из аккуратной прически девушки. Когда волосы упали ей на спину блестящей тяжелой волной, Дрейк набрал полные ладони этих мягких шелковистых локонов, и с улыбкой посмотрел Эйлин в лицо.

– Ты себе просто представить не можешь, как давно я мечтал это сделать!

Языки пламени отбрасывали на ее волосы красные блики, и сверкающие рыжие пряди на его ладонях казались почти медными. Эйлин поднесла палец к его рту, а затем к своему, наслаждаясь вкусом его губ на своей руке.

– Так же, как я хотела сделать это, милорд Шерборн.

От прикосновения ее пальцев у Дрейка закружилась голова. Он принялся неторопливо развязывать шнурок на лифе ее платья.

Эйлин послушно ждала, когда Дрейк освободит ее от сложного наряда из шелка и атласа. Она подняла руки, и лиф платья упал ей на талию, а затем еще ниже и в конце концов оказался вместе с кучей юбок на каменном полу. Девушка сделала шаг вперед и предстала перед Дрейком почти обнаженной.

На Эйлин оставались лишь тонкая рубашка и чулки. Свет от камина освещал ее точеную фигурку. Дрейк восхищенно смотрел на нее.

– Ты не боишься? – прошептал он и накрыл ладонью мягкую теплую грудь девушки.

– Не больше, чем боюсь ветра, качающего ветви деревьев, или волн, накатывающих на берег моря! Я знаю, что они могут причинить мне боль, но все равно не боюсь их.

Легкий ирландский акцент Эйлин вдруг заставил так долго скрываемые в душе Дрейка раны снова кровоточить, и на глаза юноши навернулись слезы. Но плакать его отучили давным-давно, еще в детстве, и Дрейк мог только поцеловать в ответ мягкие губы, которые сумели воскресить в нем былые чувства.

Впервые в жизни Эйлин почувствовала на своем теле прикосновение его шероховатой кожи. И это ощущение рождало внутри ее сладкое волнение, языками пламени распространяющееся по всему телу. Она обвила Дрейка руками за шею, и он легко, как перышко, поднял Эйлин и прижал к себе.

Тонкая рубашка на Эйлин задралась, и девушка с замиранием сердца почувствовала, что с Дрейка упало покрывало. Она инстинктивно прижалась к нему бедрами. Жар восставшей мужской плоти разжег новый огонь у нее внутри, и Эйлин вся отдалась этим необычным для себя ощущениям.

Дрейк одной рукой приподнял Эйлин за ягодицы и прижал к себе так, что его копье скользнуло меж ее стройных бедер. Прикосновения его мужского начала к самым интимным ее местам разожгли в Эйлин еще большую страсть. Она развела бедра, чтобы прильнуть к любимому еще ближе.

– О Боже, принцесса, – сдавленным от волнения голосом прошептал Дрейк. – Я не могу больше ждать. Позволь мне любить тебя!

– Пожалуйста, Дрейк… – страстным шепотом ответила Эйлин.

Мгновение спустя Эйлин уже лежала на кровати, а ее рубашка белела на полу. Девушка не замечала, что лежит на жестком матрасе. Единственное, что сейчас она способна была чувствовать, – это страстные поцелуи Дрейка, которые уносили ее прямо на небеса. Он коснулся губами ее отвердевшего соска, и Эйлин ответила на это касание стоном страсти. Когда его рука проникла девушке между бедер, волна наслаждения накрыла Эйлин.

И в этот момент Дрейк вошел в нее. Глубже, еще глубже. Эйлин, подалась бедрами навстречу ему и в этот момент почувствовала боль. Губы Дрейка продолжали ласкать ее разгоряченное тело, и эти ласки заглушили боль. Эйлин вся отдалась страсти. Ее бедра двигались в такт с движениями Дрейка, и волны наслаждения снова и снова накрывали ее.

В какой-то момент Эйлин показалось, что она летит в сладостную бездну. И это новое для нее ощущение дарил ей Дрейк. Ее Дрейк. Да, теперь он принадлежал ей так же, как она принадлежала ему, только ему. Навсегда. Эйлин содрогнулась всем телом, и в этот же момент семя Дрейка излилось в нее. Теперь они принадлежат друг другу навечно.