Прекрасный незнакомец

Глава 7

Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее река тащила ее вниз. Керри почувствовала, что идет ко дну, и в панике подумала: неужели это все? Неужели она должна умереть так рано?

Ноги ее ударились о песчаное дно — как быстро она утонула! «Нет!» — мысленно закричала она и снова принялась сражаться — бешено, но бесполезно — с тяжелыми юбками. Она тянула руки вверх в отчаянном стремлении поднять голову над водой. Легкие у нее горели, казалось, они вот-вот разорвутся. Все кончено! Ей суждено умереть в одиночестве, утонуть в реке в своем лучшем черном бомбазине.

Странное ощущение покоя уже окутывало ее, когда по плечу ее хлопнула рука Господа. Это Бог — он тащил ее куда-то, а ноги его яростно боролись с водой, чтобы поднять их обоих; удары были мощные, они вытягивали их наверх, наверх, пока лицо ее не показалось на поверхности. С прерывистым всхлипом Керри заглотнула воздух, она глотала его снова и снова и никак не могла надышаться. Не замечая ни дождя, ни того, что ее пытаются вытащить на берег, она глотала воздух, давилась, отплевывалась и снова глотала.

Прошло некоторое время, и вот в голове у нее прояснилось, и она поняла, что лежит на твердой земле и дождь барабанит по ее лицу.

— Все в порядке, Керри, вы спасены.

Господь спас ее — Он послал Артура спасти ей жизнь! Она вдруг осознала это и разразилась слепящими слезами, припала к нему и спрятала лицо у него на груди, содрогаясь от неудержимых рыданий.

— Ну, ну, милая. Ведь все в порядке, — говорил он, успокаивая ее и гладя по голове. Нет, нет, он не понял!

— Я почти уже умерла, Артур. Почти умерла! Вы спасли мне жизнь, — хрипло запричитала она и опять захлебнулась от рыданий, бессильно опустив голову на песок.

Артур посмотрел ей в глаза и очень серьезно произнес:

— Я бы не дал вам погибнуть, Керри. Впрочем, вы бы и так не утонули. Здесь вообще мелко.

Он не понял, не мог понять, как близко она подошла к тому, чтобы ускользнуть от ужасов этого мира — но не от него.

— Я решила, что это Бог, а не вы, — призналась она.

Ответом ей было изумленное молчание и взгляд, пронзивший ее сердце, прежде чем, потрясенный, он смог прошептать:

— Я не Бог. Просто человек. — И он медленно склонился к ее губам.

Неожиданное мягкое прикосновение его губ парализовало ее, потом взорвалось у нее в сердце, разом вернув ее к жизни. Ощущение это было таким удивительным, таким нежным, что ее тело прореагировало само, растворилось в нем, и она припала к теплу его губ.

Стон прозвучал где-то глубоко в груди Артура, и внезапно его руки обхватили ее, прижали к себе, и он впился в ее губы. Керри забыла про дождь, забыла про реку, забыла обо всем — она приоткрыла рот и почувствовала, как его язык смело вторгся внутрь, сплелся с ее языком, прошелся по ее зубам, вызвав в ней неведомые прежде эмоции.

— О Боже… Керри, — шептал он ей в ухо.

А потом внезапно все кончилось, словно ее грубо пробудили от сна. Его руки скользнули вверх по ее рукам, он нашел ее запястья, оторвал ее руки от своей шеи и крепко прижал их к ее груди.

— Хватит, — хрипло сказал он и, закрыв глаза, прижался лбом к ее лбу, задыхаясь так же, как задыхалась она. Потом он поднял голову и нежно погладил ее по щеке. — Нам нужно где-то укрыться, иначе вы простудитесь насмерть.

Потрясенная близким соприкосновением со смертью, ошеломленная грубой реальностью его поцелуев, Керри ничего не ответила, опасаясь, что если она заговорит, то он догадается о ее тайном желании. Артур поднял ее с земли, крепко взял за руку, и Керри пошла рядом с ним, спотыкаясь, не думая ни об отдаленных раскатах грома, ни о реке, с ревом бегущей рядом, равнодушная ко всему, кроме тепла его руки, утешения и безопасности, исходящей от нее, и желания ощутить эту руку на своем теле.

Артур отыскал некое подобие навеса, где река прорыла под берегом промоину, а ветки деревьев почти не пропускали дождя. Там как раз хватало места, чтобы спрятаться двоим. Он помог ей снять такое количество мокрой одежды, которое позволяло не выходить за рамки приличий, потом разделся сам.

Керри молча опустилась на землю, в смятении от поцелуя, который пробудил в ней какие-то давно спящие чувства. Это пробуждение казалось последней соломинкой — вся тяжесть ее жизни, отчаяние и страхи, надежды и беды обрушились на нее, и она опять не сумела сдержать слезы. Она попыталась удержать их остатками воли, но внезапно ее поглотило и захлестнуло смертельное отчаяние.

— Прошу прощения, — жалобно пролепетала она, смущенная тем, что не могла остановиться.

Артур ничего не ответил; он опустился рядом с ней на землю, молча обнял ее за плечи, положил ее голову себе на грудь и принялся поглаживать по спине долгими успокаивающими движениями. Керри плакала, пока не выплакалась до конца. Последнее, что она слышала, перед тем как уснуть, — ровное биение его сердца у себя под щекой.

Господи, да что же он такое делает?

Что за безумие охватило его, какая чудовищная глупость втемяшилась ему в голову? Артур смотрел на спящую рядом с ним женщину, на блестящую путаницу локонов, темными спиральными лентами обвившихся вокруг ее лица. Ее ресницы, густые и черные, были мокры от слез, кожа на щеках цветом напоминала опал. Хорошенькая вдовушка…

Но ведь она вдова бедного фермера, который легкомысленно обосновался в крохотной долине на краю дикого шотландского нагорья!

Артур отвел глаза и уставился в черное небо, нависшее над такими же черными горами.

Что же, Господи, что он такое делает? Какие силы вмешались в его жизнь, заставив оказаться здесь, в безлюдном краю, в неожиданном качестве защитника хорошенькой молодой вдовы, потерявшей дорогу к дому? Защитник. Но разве он может вывести ее из этой пустыни? И как он умудрился угодить в эту пустыню вместе с ней? Проклятие, ведь он понятия не имеет, что им теперь делать!

Только идти. Да, идти дальше, и тогда они, в конце концов, либо вообще исчезнут с лица земли, либо встретят какие-нибудь признаки цивилизации.

Он снова посмотрел на нее. Господи, эти губы! Он ведь хотел всего лишь утешить ее, хотел лишь один раз ее поцеловать.

Верно.

Но что еще хуже — она отвечала ему с такой страстью, с таким невероятным желанием, что при одном воспоминании об этом его охватывало возбуждение.

Он должен честно признаться себе, что эта женщина увлекла его задолго до поцелуя, набросила на него петлю, как только отправилась на поиски реки Тей. Она была бесстыдна и ранима, смела и робка одновременно. Ее жизненные трудности, каковы бы они ни были, придали ее глазам решительный блеск, который мгновенно сменился восторженным сиянием, как только она заговорила о Гленбейдене, о Большом Ангусе, о Мэй и Томасе. Она прошла много миль, она упала в реку, она целовала его с яростной страстью, очевидно, давно тлевшей под этим черным бомбазином, а потом плакала, пока не уснула, как маленький обиженный ребенок.

Господи, она его измучила!

Он очарован ею.

Он очарован женщиной, которая никогда не будет ему принадлежать. Он приехал в Шотландию ради Филиппа, а не ради того, чтобы пасть жертвой таких ненадежных чувств. Конечно, он проводит ее до дому, искренне пожелает ей счастья, а затем навсегда выбросит ее из головы. Он уладит дела Филиппа и вернется в свою жизнь в Англии, где женщин вроде Керри Маккиннон просто не существует. Возможно, он и держит в руке некую шотландскую звезду, но все это скоро закончится.

Выбора у него нет. Она очаровала его, оживила его мертвое сердце, и в глубине души он прекрасно сознавал это.

Почувствовав солнце на щеке, Керри открыла глаза. Голова страшно болела, руки и ноги закоченели. Тошнотворный запах самшита и мокрой одежды вызвал у нее дурноту, и она, закрыв рукой глаза от солнца, застонала, оттого что все тело ее пронзила боль. Никогда в жизни ей не было так плохо.

— Осмелюсь заметить, я не встречал человека, который спал бы таким крепким сном, как вы, миссис Маккиннон.

Ой, нет. Керри глянула из-под руки на грязные поцарапанные сапоги, стоявшие рядом с ее лицом. Немного передвинув руку, она глянула выше, на испачканные панталоны, покрытый пятнами шелковый жилет, полочки которого развевались на утреннем ветерке, и на то, что было когда-то шелковой белой рубашкой. Рубашка была расстегнута у горла. Она заморгала, попыталась сосредоточиться на красивом лице, покрытом двухдневной щетиной, но внезапно вспомнила о своем отвратительном поведении вчера вечером и снова быстро закрыла лицо.

А он присел на корточки и отвел ее руку в сторону.

— Неужели вы решили проспать целый день?

— Вот еще! — раздраженно буркнула она и приподнялась на локтях, пропустив мимо ушей его фырканье. — Сколько сейчас времени?

Он сунул в рот темно-пурпурную ягоду и покачал головой.

— Боюсь, я понятия об этом не имею. — Он вынул из кармана часы. — Похоже, наше купание нарушило работу этого механизма. Насколько я могу определить, солнце взошло час назад, не более того.

Час. Она никогда не спит так долго. Керри резко выпрямилась и попыталась встать.

— Нам нужно идти!

Артур схватил ее за руку и помог подняться.

— Да, конечно, мы скоро пойдем. Но сначала съешьте вот это. — И он протянул ей горсть лесных ягод.

Керри с изумлением уставилась на них. Ягоды показались ей прямо-таки королевским угощением. При виде их в животе у нее заурчало.

— Где же вы их нашли?

— На рыночном прилавке, — похвастался он и, засмеявшись, небрежно погладил ее по голове. — Это лучшее, что я могу предложить, если не считать сосновой коры; но вам нужно что-нибудь съесть, прежде чем мы двинемся дальше.

Керри не ответила — рот у нее был набит лесными ягодами. Артур опять, фыркнув, отвернулся, подошел к ручью и стал на колени, чтобы напиться воды.

— Ах! — плюнул он, — Какая грязная! — И снова зачерпнул.

Наслаждаясь ягодами так, словно это была ее последняя еда в жизни, Керри внезапно вспомнила его поцелуй, и лицо ее вспыхнуло. Она отвернулась, но воспоминание упрямо не сходило с ее губ. Тот нежданный поцелуй пробудил в ней что-то глубоко запрятанное, что-то, что теперь поднималось к самому горлу.

— Должен заметить, мадам, что вид у вас вовсе не потрепанный — вы так же хороши, как и в тот момент, когда стреляли в меня. — От этого сомнительного комплимента она покраснела еще гуще. — Думаю, вам будет приятно узнать, что моя рана уже заживает. — Он подал ей одежду, которую она сняла вчера вечером, и от улыбки, которую он послал ей, Керри показалось, что кровь в ее жилах загустела.

Она выхватила у него платье и посмотрела в сторону леса.

— Мне… э-э-э… нужно…

— Конечно. Я подожду у воды.

Керри почти не слышала его слов — она уже направилась под укрытие деревьев, уверенная, что ведет себя как дура. Она ведет себя так, словно никогда в жизни ни с кем не целовалась! Но так она действительно ни с кем не целовалась.

Керри никогда не встречала таких мужчин, как Артур Кристиан.

Она попыталась взять себя в руки, натянула непросохшее платье и в очередной раз уложила волосы тяжелым узлом. После чего опасливо вышла из леса, внимательно и настороженно глядя на него.

Заметив ее взгляд, он улыбнулся своей сокрушительно-очаровательной улыбкой.

— Я понимаю, что вы возлагаете надежды на появление лодки, но я решил, что нам лучше идти вдоль реки пешком. Если мы до того времени не погибнем в лесах, то, может быть, вскоре выйдем к главной речной артерии.

И они пошли. Она восхищалась, глядя сзади на его движения, а он показывал ей разных представителей фауны и читал лекцию по ботанике. Когда он устал от этого, он спросил ее о Гленбейдене. Керри рассказала ему, что могла, но оказалось, что это невозможно — объяснить ему, как красивы эти места, как зимы, зачастую свирепые, сменяются великолепной весной. Она попыталась рассказать о клане Маккиннонов, рассеянных по долине, давно уже не таком могущественном, как когда-то. Она очень старалась не говорить о нынешних тяжелых временах, но ненароком упомянула о дыре, зияющей в крыше ее дома.

— Дыра? Мне кажется, все эти Маккинноны должны были бы помочь вам, — проговорил он, замедлив шаг, чтобы рассмотреть листок древнего дуба.

— Они бы так и сделали, будь у меня деньги, чтобы купить строительные материалы, — рассеянно ответила она. Артур уже не рассматривал лист.

— Что? Неужели дыра так и осталась дырой? Керри передернула плечами.

— Мы ее залатаем, непременно.

Нахмурившись, Артур бросил лист, подбоченился и посмотрел на свои сапоги. Потом неожиданно поднял на нее обеспокоенный взгляд.

— Простите, что я спрашиваю, но неужели нет никого, кто мог бы вам помочь?

— Помочь?

Он глянул на реку.

— Я хочу сказать — неужели нет никого, к кому вы могли бы обратиться с… вашими финансовыми трудностями?

Господи, какой она, наверное, кажется жалкой такому человеку, как он! Она вспыхнула от стыда.

— Я сама могу прекрасно справиться, — гордо заявила она.

— А что же ваш отец? Не мог бы он…

— Он умер.

Артур немного поколебался, но потом все-таки спросил:

— Может быть, ваша матушка?

Керри бессознательно поднесла руку к лицу; пальцы были холодны как лед.

— Моя матушка, — с трудом выговорила она, — вышла замуж за пастора, который гордится своей суровостью. Я ценю вашу заботу, но я справлюсь сама.

Он ничего не ответил, отвернулся и устремил взгляд на другой берег реки.

— Все не так уж плохо, как вам, должно быть, показалось. Я не буду нуждаться. — Она рассмеялась, пытаясь скрыть эту явную ложь, но ее голос, ее смех прозвучали фальшиво. Все было именно так плохо, как ему, должно быть, показалось, и даже еще хуже. Но она не станет позорить себя, рассказывая ему, как все плохо. Она пережила такое унижение за одну эту поездку, что просто не может себе позволить пережить еще большее в глазах этого красивого англичанина.

Ей вдруг захотелось изменить направление как своих, так и его мыслей, и она выпалила:

— А что это за дело у вашего друга? — Артур оглянулся.

— Простите?

— Вы сказали, что приехали уладить какое-то дело вашего друга.

— А, да, — отозвался он на ходу. — Мой друг преждевременно скончался, и после него здесь осталась собственность. Его отец желает ее продать. Я действую просто как его агент.

— Прошу прощения, — извинилась Керри, но ее любопытство было разбужено. — А как он умер? Артур, не замедляя шага, коротко бросил:

— Убит на дуэли.

На дуэли! Керри чуть не ахнула вслух — она только слышала об этом, но никогда не встречала человека, который хотя бы видел дуэль. При одной мысли о дуэли по спине у нее пробежал озноб; тысячи вопросов завертелись в ее голове, но она промолчала, потому что его сильные ноги зашагали быстрее.

К середине утра подлесок уступил место полянам, заросшим вереском. Кое-где видны были овцы с черными мордочками. Приток реки Тей змеился по лугам, устремляясь к северу. К полудню они наткнулись на несколько маленьких возделанных террас, которые вызвали у Артура смех.

— Подумать только, ни за что бы не поверил, что человек может обитать на этих Богом забытых холмах! — весело воскликнул он и, схватив Керри за руку, зашагал дальше.

Вдруг Керри увидела мула, пасущегося на лугу, и остановилась. Артур настороженно взглянул на нее.

— Что там? — спросил он, и рука его потянулась к пистолету.

Губы Керри медленно растянулись в улыбке.

— Мул.

Артур повернул голову, увидел мула и перевел взгляд на молодую вдову.

— Превосходно! Можно предположить, что где-то поблизости есть жилье…

Он замолчал и вопросительно взглянул на Керри, но та покачала головой.

— Они зачастую пасутся далеко от дома. Понимаете, травы не хватает. Он придет домой, когда наестся.

— Как, значит, здесь никого нет? — спросил Артур и смущенно взглянул на Керри. Они мгновенно поняли друг друга, и лицо Артура осветилось озорной улыбкой. — Мадам, вы подумали о том же, о чем и я?

— За кражу лошади могут повесить, — предупредила она. — Не думаю, что за мула наказывают мягче.

— Да, но мы же не будем рассматривать это как кражу. Считайте, что мы просто его одолжим. Как только мы доберемся до реки Тей, я найму кого-нибудь, кто вернет мула и передаст небольшой подарок его владельцу. Понимаете? Все очень просто. Итак, мадам, будьте любезны, подождать здесь, а я приведу вам лошадку. — И с этими словами он положил на землю сумку и пошел по полю, размахивая руками.

Керри следовало бы возразить, но она не возразила. Она даже рассмеялась, когда Артур целеустремленно направился к мулу, подошел к нему, словно был уверен, что животное его послушается. Она не могла стоять на месте и, взяв сумку, пошла следом за Артуром. Очевидно, в Англии мулов нет, иначе бедняга знал бы, чем ему это грозит.

Но в Англии мулы были, Артур видел их издалека. Рядом с ними он никогда не оказывался, но вряд ли это имело сейчас значение. С лошадьми он умел обращаться, а посему считал, что умение это простирается и на родича лошади — мула. Поэтому-то он несказанно удивился, когда мул попытался ударить его головой.

Артур отпрыгнул, подняв руки в умиротворяющем жесте.

— Ну, иди сюда, старина, не бойся. — И он протянул руку, намереваясь погладить мула по носу, но животное отшатнулось. — Что, так и будем бегать друг от друга? — нахмурился Артур и начал медленно обходить мула, который уставился на него через плечо. — Понимаете, мистер Мул, — продолжал Артур тихим, успокаивающим монотонным голосом, — я иду вот уже несколько дней, и страшно проголодался, и совершенно измучен, и не в настроении спорить. Я просто подойду к вам с правого фланга, и мы немного поболтаем насчет поездки. Как вы на это смотрите?

Мул ответил громким фырканьем и сильным взмахом головы. Артур на мгновение остановился, а потом снова пошел медленно и упорно, решив сначала схватить мула за гриву, а уж потом за нос. Он не знал, что будет делать дальше, но считал, что, по крайней мере, сумеет убедить животное, что он его друг. Подойдя к мулу справа, он очень осторожно протянул руку, схватил его за гриву…

— Что вы собираетесь делать?

Голос Керри испугал мула, он развернулся и ударил Артура, угодив ему чуть ли не в ребра. Артур уклонился, едва избежав огромных зубов животного, и, улучив момент, схватил мула за морду. Тогда мул сильным ударом повалил его на землю, чуть-чуть не попав Артуру копытом по голове. Артур инстинктивно сжался в комок и откатился в сторону, прикрывая голову руками. Мул еще раз попытался ударить его, промахнулся и отскочил, а потом пустился бежать к дальнему краю поля, издавая при этом такие звуки, точно его смертельно ранили. Артур медленно распрямился и приподнялся на руках, тяжело дыша. Он не только был в земле с ног до головы — земля набилась ему даже в рот. И, судя по специфическому запаху, он умудрился угодить сапогом в навозную лепешку. Сдавленный смех, который он услышал, пронзил его сердце, как выстрел; он поднял голову и сердито посмотрел на Керри. Она опустила голову, плечи ее дрожали. Когда же она, наконец, посмотрела на него, оказалось, что рука ее прижата к губам, и Артур увидел сверкающие на ее голубых глазах слезы, вызванные приступом неуместного веселья.

Вот так взял бы, да и убил ее, удавил бы эту девчонку, что и нужно было сделать сразу же, как только он познакомился с ее пистолетом. Он мгновенно вскочил и бросился к ней. Керри с криком повернулась, подобрала юбки и побежала.

Ну и бегает же эта вдовушка! Скорость ее удивила Артура. Особенно если учесть, что она не рассталась со своей сумкой. Она неслась по вереску, волосы у нее рассыпались и развевались сзади нее, как знамя. Он, мчась за ней, поскользнулся на очередной навозной лепешке, оттолкнулся рукой от земли, обрел равновесие и снова устремился за молодой вдовой по пологому холму.

Наконец на берегу притока он схватил ее за талию, рванул на себя, развернул лицом к себе, намереваясь высказать все, что он думает о ее вмешательстве в его попытку справиться с мулом. Но смех, пузырясь, рвался из этого бесенка, как шампанское из откупоренной бутылки. Ее глаза сияли; она уперлась руками ему в грудь и засмеялась так неудержимо, что голова ее откинулась назад в бурном восторге.

Это развязало ему руки. Артур ничего не мог с собой поделать — он схватил ее за плечи, привлек к себе и стал сцеловывать смех с ее губ, шеи, глаз. Он целовал ее так крепко и увлеченно, что она оттолкнулась от него, задыхаясь, потом снова оттолкнулась, вырываясь из его объятий, а ее глаза все так же блестели от смеха.

— Вот уж не подумала бы, что такому образованному человеку, как вы, нужно объяснять, что мулы — не очень-то милые создания.

— Миссис Маккиннон, из-за вас, меня чуть не затоптали насмерть, вы это понимаете?

Керри опять засмеялась, и ее великолепная улыбка согрела его сердце.

— Да ведь это не я стукнула его по носу!

— Да, но вы закричали на этого вспыльчивого осла, — возразил Артур, сделав два шага вперед. Она тут же отступила на два шага назад.

— Вот здесь вы ошибаетесь — вспыльчивый осел, на которого я закричала, — это вы!

Артур тихо рассмеялся и поманил ее к себе.

— Значит, я вспыльчивый осел, да? Так идите сюда, миссис Маккиннон, и я покажу вам, каким я бываю вспыльчивым, — вкрадчиво проговорил он и потянулся к ней.

Керри круто повернулась, но Артур был проворнее: он схватил ее и повалил на мягкую землю у края воды. Она сопротивлялась, ей удалось перекатиться на спину. Она посмотрела на него теми же широко раскрытыми страстными глазами, какие он видел прошлой ночью. Артур подумал, что это, пожалуй, самое вызывающее выражение, какое только может быть на женском лице.

— Вы не ушиблись? — сердито спросил он.

Она помотала головой.

Его рука скользнула к ее колену, голому под грудой юбок.

— Вы уверены?

Она медленно кивнула. Рука его передвинулась выше, осторожно теребя податливую плоть; он видел, что ее голубые глаза смотрят на него; рука вновь поползла вверх, мимо колена, к внутренней части бедра. Теперь Керри дышала неровно, все так же смотрела на него в упор и удерживала его взгляд с силой, которая неудержимо околдовывала его. Эти светло-синие глаза, такого же цвета, как и безоблачное небо, это тело, мягкое, как зеленая земля. Он прямо-таки ощущал, как шелковиста кожа у нее под панталонами, как крепка и податлива плоть…

Керри оперлась на локти, и Артур склонился над ней, не отрывая взгляда от светло-синих глаз, и поцеловал ее. Ее сочные губы опалили его; рука упала на выпуклости ее груди, погладила хлопчатую ткань сорочки, и он сомкнул на ней пальцы.

— Артур, — простонала она, и от желания, прозвучавшего в ее голосе, его сердце забилось чаще. Свободной рукой он расстегнул ее лиф, опустил голову к ее груди и припал к ней губами. Она сжала руками его голову и прижала к себе. Артур тонул, полностью погрузившись в нее, и ничто не могло его остановить. Он возьмет ее здесь, на берегу притока, и будет ласкать до тех пор, пока не утолит ее неистовую страсть, а его собственная яростная похоть не успокоится. Так он и сделал бы, если бы какие-то голоса не нарушили тишину полдневного зноя. Инстинктивная потребность не дать в обиду, не навредить немедленно сковала его желание; ему даже удалось поднять голову и устремить взгляд на реку, на плоскодонку, которая неумолимо приближалась к ним.

Керри столкнула его с себя с силой, весьма его удивившей, села и резким движением опустила юбки к щиколоткам. Страх, сквозивший в ее движениях, пронзил то, что еще оставалось от похотливой дымки, окутавшей его сознание. Артур встал, потянув за собой молодую вдовушку, привел по возможности в порядок свою одежду, пока она проворно застегивала лиф. Он огляделся с диким видом, сердце у него колотилось. Он понял, что еще немного — и люди увидели бы, как они занимаются любовью.

Эта мысль инстинктивно заставила его отойти от Керри так быстро, что незаметно для него самого он вдруг оказался у самой воды и замахал приближающейся лодке.

— Эй, на лодке! — крикнул он. — Эй!

Плоскодонка, двигавшаяся с севера, немного замедлила ход. Артур опустил руку. Глаза его сузились. Он крепко сжал губы, поняв, что ему придется снова вступить в пререкания с мистером Ричи и мистером Ричи.

Да, это были те же самые быки, и единственная разница состояла в том, что теперь они двигались в противоположном направлении, а их маленькая плоскодонка был забита корзинами с пищащими цыплятами.

Ну ладно. Наверное, это просто Бог так шутит — скорее всего, над ним.

Плоскодонка подошла ближе. Мистер Ричи Номер Один с любопытством посмотрел на Артура с кормы, зацепился веслом за берег и остановил лодку.

— Чего? — крикнул он.

Как будто он не знал, что нужно Артуру!

— Добрый вечер, мистер Ричи. Во второй раз прошу простить меня, сэр, поскольку миссис Маккиннон и я все еще не нашли дороги и находимся в безвыходном положении. Надеюсь, вы найдете способ доставить нас к реке. Нам нужен Данкельд.

Мистер Ричи Номер Два показался из-за корзины со всполошившимися цыплятами и посмотрел на Керри.

— Вы, девушка, давно прошли Данкельд, — равнодушно буркнул он и перегнулся через борт, чтобы сплюнуть в воду табачную жвачку. — А мы как раз идем от Тея.

— Прошли Данкельд? — недоверчиво переспросила Керри, внезапно появившись рядом с Артуром.

Мистер Ричи Номер Один кивнул.

Керри бросила на Артура быстрый смущенный взгляд и опять повернулась к братьям Ричи.

— Значит, мы совсем рядом с Питлохри, да? Сколько же до него?

— Две лиги, не больше, — ответил мистер Ричи Номер Один.

Лицо у Керри посветлело; она весело улыбнулась.

— Ой, правда? Вот здорово, ведь Лох-Эйгг совсем рядом с Питлохри!

Братья Ричи посмотрели друг на друга.

— Лох-Эйгг? Мы там были, девушка. И больше туда не пойдем.

— Но вы должны нам помочь! — не отступала Керри. — Мы так долго идем, и мы почти ничего не ели, а мои домашние прямо сходят с ума, я знаю! Я никогда не выезжала из нашей долины и уверена, они уже обратились за помощью к старосте, и неприятностям теперь конца не будет, и я не успокоюсь — столько горя я им принесла, особенно сейчас, потому что это и правда не очень далеко, мистер Ричи, совсем недалеко…

Прошло пятнадцать минут, и в конце концов братья Ричи решили, что до Лох-Эйгг, наверное, и впрямь не очень далеко. Артур не знал, что ему делать — изумляться или злиться: ведь Керри как-то удалось уговорить их изменить курс и отвезти их к Лох-Эйгг за непомерную плату, которую он, разумеется, тут же предложил им.

Когда они в конце концов сошлись в цене, мистер Ричи Номер Два отвернулся с несколько недоумевающим, но улыбающимся лицом от Керри и хмуро посмотрел на Артура.

— Ну ладно, поторапливайтесь. Дело-то к вечеру, — проворчал он, а мистер Ричи Номер Один помог Керри сесть в лодку.

— Это верно, — протянул Артур, ожидая, пока Керри не усядется на одну из корзин, в которой, кажется, не было никакой живности.

Она устремила на него выжидающий взгляд — одновременно с мистерами Ричи Номер Один и Номер Два, — и Артур наклонился, чтобы взять ее сумку.

Тут-то он и увидел свинью.

Огромную свинью, со счастливым видом жующую что-то в своем загончике.

Невероятно! Просто, черт возьми, до какой степени невероятно! Мысленно сочиняя нечто колоритное, Артур сел в лодку и, хотя ему никто этого не предлагал, расположился между корзиной с цыплятами и свиньей, почти нос к носу. По какой-то странной причине перед его мысленным взором мелькнул его отец, и ему представилось, как его светлость именно в эту минуту перевернулся в своем гробу.