Прелюдия любви

ГЛАВА 3

Кейт поспешно села в кресло и машинально взяла в руки отложенное рукоделие, заставляя себя расслабиться и выглядеть спокойной. Она не хотела, чтобы Дуглас заметил ее волнение.

Прошло около десяти минут, прежде чем распахнулась дверь и в гостиную, сияя улыбкой, вошел сэр Адам. За ним следовал Дункан, стараясь не встретиться глазами со взглядом дочери. Мэри поднялась из кресла и сделала реверанс, приветствуя гостя. Она сразу же отметила веселое настроение своего будущего супруга.

Сэр Дуглас, лукаво прищурившись, с подчеркнутой нежностью поздоровался с ней и пожелал успехов во всех начинаниях.

— Твой отец, милая, говорил, что тебя нужно уговаривать… — Его улыбка стала еще ослепительнее. — А по-моему, не стоит смущаться и краснеть. Несколько дней назад я напрямик спросил Дункана, как он относится к тому, что мне хотелось бы связать с тобой свою судьбу, и получил исчерпывающий ответ. Мне кажется, так намного лучше, чем применять всякие тактические приемы, прощупывая «силы противника». Открытый натиск всегда приносит желаемый результат. Я заверил Дункана, что не имею намерения откладывать наши дела в долгий ящик. Считаю, чем меньше занимаешься ухаживаниями и прочими подобными штучками, тем лучше.

— Это так похоже на вас, сэр. — Кейт метнула в сторону отца выразительный взгляд, а затем повернулась к Адаму.

Тот обиженно вздохнул.

— Господи, девочка, я имею представление о широте твоих стремлений и желаний, но только не говори мне о другом мужчине, которого ты считаешь верхом совершенства.

— Это исключено! — резко бросил Макферсон. — Да, действительно, пару недель назад мы выпивали с Маклеодом по этому поводу… Совсем чуть-чуть виски… Правда, я тут же постарался поставить все точки над «i».

— Тебя, скорее всего, напугал бедняга Роби, — состроив кислую гримаску, произнесла Мэри. — Он сделал мне предложение только потому, что ты разозлился на него без всякой видимой причины. В качестве мести Маклеод решил поставить под угрозу мою честь.

— И как это у него получилось? — осведомился Дункан, с издевкой поглядывая на дочь. — Прости мое любопытство, дорогая, но мне приходится проявлять его под гнетом сложившихся обстоятельств.

Кейт бросила на отца пристально-осуждающий взгляд, и тот поторопился исправить возникшую неловкость.

— Простите, сэр Адам, она просто вводит вас в заблуждение. Да любой из родителей рассердился бы, если бы заметил тайные свидания дочери с сыном арендатора, обладающего скудным умом и двумя пенсами в кармане. Я, конечно, постарался не раздражаться, — добавил Дункан, вскидывая брови, и Мэри покраснела. — Это были встречи двух невинных детей, не более того. Но поверьте, я с треском прогнал его, когда он додумался предложить руку и сердце моей дорогой девочке.

— Гм, гм… Знаете, вы очень откровенны… Своими действиями вы направили дочь на истинный путь. Кстати, не могу одобрить поведение молодых людей, добивающихся тайных свиданий.

— О, сэр Адам, я сразу же отослал ее к кузинам. Ну и, конечно, хорошенько отшлепал. Словом, постарался вправить ей мозги. Да, и еще… Пять минут назад мне снова пришлось применить крайнюю меру воздействия.

— Это в порядке вещей. Ничего не поделаешь — женский пол, — пробормотал Дуглас с некоторым презрением.

— Что, что вы говорите?

— Женский пол, — повторил гость, теперь уже ухмыляясь. — Мой отец давно пришел к выводу, что все женщины кроят свою одежду с таким расчетом, чтобы она защищала их от справедливой кары и проявлений гнева со стороны мужей и отцов. Например, поведение моей сестры значительно улучшилось, как только он сделал это открытие.

— Клянусь на кресте, — подхватил Дункан, бросив подозрительный взгляд на широкие юбки дочери, — что его умозаключения по данному вопросу не могут быть подвержены сомнению.

Кейт ужаснулась тому направлению, которое приняла беседа, и, вскипев от негодования, бросила:

— Вы, двое! Как только можно стоять и обсуждать меня, словно я — ничто, нуль, набедокуривший ребенок!

— Вполне справедливое замечание, — с напускной нежностью произнес Дуглас. — Нам было бы намного удобнее, если бы мы сидели, но ты же знаешь, что в то время, когда женщины продолжают оставаться на ногах, джентльмены не имеют права находиться в удобных креслах.

— О!

От ярости, мгновенно охватившей ее, Мэри лишилась дара речи. Она исподлобья посмотрела на улыбающегося Дугласа, набираясь сил и смелости, чтобы противостоять ему.

— Ну, хватит, дочка, — резко сказал отец. — Не слишком ли ты вольничаешь? Немедленно сядь и укроти свой гнев.

Кейт опустилась в кресло, чувствуя себя на грани истерики. Ее рукоделие валялось на полу, и Адам нагнулся, бережно поднял его и принялся пристально рассматривать рисунок.

— Рождественская тема, — наконец произнес он, поощрительно улыбнулся и протянул незаконченную вещицу Мэри. — Знаете, я всегда преклоняюсь перед женщинами, которые умеют создавать прекрасное.

— Однако это не относится ко мне, — вызывающе бросила Кейт.

Стараясь не встречаться глазами с отцом, она с благодарностью восприняла дипломатический ход Дугласа. Он внезапно прекратил свои нападки и, удобно устроившись в кресле, перевел разговор на общие темы. Очень скоро Дункан расслабился и даже приказал подать пиво. Мужчины увлеклись обсуждением погоды, охоты, лошадей и прочих дел, не вызывающих никаких споров. Наконец Адам поставил кружку в сторону и поднялся на ноги.

— А теперь, моя повелительница, мне придется покинуть вас. Дела, знаете ли. Но завтра я непременно вернусь, чтобы начать пристойно ухаживать за вами.

Мэри вызывающе промолчала, а ее отец снова начал сыпать замечаниями и увещеваниями. Дуглас постарался немного разрядить обстановку, обратившись к раскипятившемуся Макферсону.

— Сэр, умоляю вас, не берите свою дочь в оборот. Я сам сумею заставить эту упрямицу быть помягче.

— Очень надеюсь, что сможешь, парень. Она ведет себя, словно дикая кошка. Правда, это не лишено определенного благоразумия и выдержки… Думаю, вы преодолеете возникшее препятствие.

Произнося эти фразы, Дункан потрясал головой и как-то странно пофыркивал, подчеркивая этими звуками свое негодование. Кейт, несмотря на раздражение, едва смогла удержаться от смеха, увидев перекошенное от возмущения лицо отца.

— Сэр, мои способности не должны вызывать сомнений, — самоуверенно успокоил его Дуглас, пристально наблюдая за реакцией Мэри. — В самое ближайшее время у меня будут свободны две недели… Уверен, этого вполне хватит, чтобы довести начатое дело до конца. Великий Господь создал мир всего за семь дней, неужели мы не справимся за четырнадцать?

— Да, парень, Бог действительно сумел сотворить нечто грандиозное, но ведь Ему не пришлось учитывать мнение женщины. Как рассказывает Библия, Господь отложил ее создание до самой последней минуты. А когда Он сотворил прекрасную половину человечества, то потребовался целый день, чтобы прийти в себя после трудов праведных.

Дуглас громко рассмеялся, и Мэри пришлось сделать вид, что рассуждения отца ее нисколько не касаются. Через несколько минут Адам откланялся, и Дункан вышел вместе с ним из гостиной, предоставив дочери возможность поразмыслить в одиночестве.

Замечание Дугласа о творении Всевышнего наверняка предназначалось именно для нее. Следовательно, свои свободные две недели он потратит на ухаживания за ней. «Конечно, после этого, — решила Кейт, — сэр Дуглас обязательно вернется ко двору короля и пробудет там до дня свадьбы. Они с отцом еще не назвали точной даты, но, мне кажется, задержки не предвидится. Впрочем, это уже не имеет никакого значения».

Мэри услышала, как отец приказал привести коня гостя. Значит, он доведен до крайней точки кипения и ей предстоит выслушать массу нелестных фраз за недостойное поведение — с точки зрения Дункана — в присутствии сэра Адама. Правда, отец решил передать часть проблем, касающихся будущего дочери, в руки самого Дугласа. Да, в первой схватке с этим красавчиком ей повезло, и она вышла победительницей. Но вторая встреча полностью проиграна, и все призы отданы жителю приграничной полосы. Обдумав создавшуюся ситуацию, Кейт дала сама себе слово, что в следующий раз, когда они встретятся, она будет вести себя более спокойно и вежливо, даже если это и не принесет ей желаемого результата.

Когда на следующее утро сэр Дуглас прибыл в домик на берегу реки Спай, Мэри встретила его улыбками и приветливыми фразами о дороге, погоде и прочих мелочах. Но если она мечтала таким образом озадачить своего «противника», то глубоко ошибалась.

Сэр Адам поприветствовал ее, и в его глазах вспыхнул озорной огонек.

— Гм… Значит, сегодня меня удостоили чести лицезреть обратную сторону медали, да?

Кейт опустила ресницы, что он воспринял как проявление застенчивости. Этот жест восхитил Дугласа. Посмеиваясь, он продолжил:

— У вас, оказывается, множество вариантов настроения… — Адам повернулся к Дункану, стоящему рядом. — Сэр, мне кажется, моя жена никогда не надоест мне. Я начинаю убеждаться, что сделал даже более мудрый выбор, чем предполагал с самого начала.

Тот покачал головой, словно не знал, как ему быть дальше с этой парочкой, и предложил гостю выпить пива. Дуглас сразу же возразил, заявив, что ему представляется более уместным пригласить свою избранницу совершить верховую прогулку. Тем более, сегодняшнее прекрасное утро прямо-таки располагает к такому времяпрепровождению.

Кейт отказалась, ссылаясь на холод и на свой неподходящий костюм. Кроме того, ей не совсем ясно, прилично ли выезжать на прогулку одной, без присутствия какого-либо третьего лица.

Мэри показалось, что Адам совершенно не против продолжать разговор в подобном духе, но все испортил отец. Он вмешался, оборвав их вежливые разглагольствования, и рявкнул:

— Не сходи с ума, девочка! Сэр Дуглас вот-вот станет твоим мужем, и я полностью доверяю ему. Неужели он не сможет присмотреть за тобой? Касательно же холода… На небе нет ни облачка, так что солнышко быстро согреет вас, да и прогулка подействует благотворно на твое состояние. Отправляйтесь с Богом.

— Если это твое желание, отец…

Кейт сделала реверанс, бросив насмешливый взгляд на Дугласа, но его лицо оставалось таким же озорным и невозмутимым. «Не человек, а исчадие ада! — подумала она. — Он не заслуживает доверия моего папы. Господи! Каким же образом укротить его неуемную наглость?»

Переодевшись в костюм для верховой езды и набросив на себя второпях кожаную мужскую куртку, Мэри вышла к джентльменам. Лошадей подвели прямо к парадному подъезду. Осматривая упряжь, Дункан совершал массу ненужных быстрых движений, словно собирался сдавать экзамен на умение правильно обращаться со скакуном из пограничной полосы.

— В добрый путь, парень. Твоя лошадка — сущий дьявол и обладает приличной силенкой…

— До этого мне пришлось почти целый час гнать жеребца галопом, но, как видите, на нем такая скачка никак не отразилась. В свое время мы с ним много путешествовали. — Дункан провел ладонью по мощному лошадиному крупу. — Правда, мне не пришлось испытать его на охоте, но он легко преодолевает большинство препятствий, даже несмотря на мой приличный вес.

— И именно сегодня вам захотелось погарцевать, не так ли? — проворковала Кейт нежным голоском, устраиваясь поудобнее в седле.

Две пары мужских глаз уставились на нее, словно пытались поддержать и ободрить. Увидев на лице Мэри выражение удовольствия от предвкушения предстоящей прогулки, Дуглас счел необходимым извиниться перед своей избранницей.

— Ничего не могу поделать с собой… Я готов говорить и обсуждать отличные качества моего Храбреца до бесконечности.

— Тем не менее, умоляю вас не заниматься этим хотя бы сегодня.

— Нет, нет. Итак, мы отправляемся. — Он легко вскочил в седло. — Пожалуй, прогуляемся вдоль реки по направлению к Браслаиригу.

— А разве вы не заедете в Ардкарач? — поинтересовался Дункан, имея в виду большой замок, находящийся на землях лаэрда Парлана Крисдейла.

— Нет, сэр, только не в этот день. Тем более, мой дядя находится в Эдинбурге. Кроме того, я сомневаюсь, что отсюда есть прямой и безопасный путь. У меня нет никакого желания тратить несколько часов на поиски достаточно приемлемой дороги через лощину. Поэтому мы поедем по берегу реки к границе между двумя поместьями, а затем через ваши поля махнем в горы. Скорее всего, это путешествие займет три-четыре часа.

Дункан подтвердил свое согласие с намеченным маршрутом кивком головы и приветливо помахал им рукой вслед.

Лошади неслись по тропе вдоль реки, а затем повернули на юго-запад, направляясь к истокам Спай.

Кейт жадно вдыхала чистый утренний воздух. Она страстно увлекалась верховой ездой и частенько бывала в этих местах, поэтому смело подхлестнула своего скакуна и заставила его перейти на галоп. Ободряемая потоками холодного обжигающего воздуха, Мэри даже не заметила, что Дуглас с удивлением посмотрел на нее и тоже пришпорил своего Храбреца.

Оглянувшись, Кейт обратила внимание, что на лице ее будущего мужа играет лукавая улыбка. Она пригнулась к гриве своей лошади и вонзила шпоры в бока животного. Но выиграть эту скачку ей не пришлось. Прошло всего несколько секунд — и мощный жеребец промелькнул мимо. Адам даже не воспользовался хлыстом.

Дункан Макферсон, будучи спортсменом по природе, был немного жадноватым и держал в своей конюшне не настоящих рысаков, а лишь свежих лошадей. Поэтому Кейт ни капельки не удивилась, когда Дуглас на Храбреце так легко обошел ее.

Мэри, осадив скакуна, поравнялась с Адамом и восторженно прокричала:

— Сэр, ей-богу, у вас не лошадь, а какой-то сказочный зверь!

Выпалив эту фразу, Кейт перевела дыхание. Она сейчас даже не могла представить себе, как здорово выглядит. Ее щеки пылали, глаза сверкали от возбуждения, шляпка сдвинулась набекрень, рыжевато-золотистые кудряшки выбились из-под съехавшего головного убора — словом, Мэри походила на расшалившуюся маленькую девочку. Однако ничего не напоминало о детстве в ее осанке и пышной груди, вздымавшейся под костюмом для верховой езды.

Дуглас широко улыбнулся.

— Господи, вы просто великолепная женщина да и гарцуете не хуже любого обитателя приграничья. Мне доставило огромное удовольствие видеть, как вы прекрасно справляетесь с лошадью. Кроме того, очень похвально, что отказались от дамского седла. Смею заметить, это отвратительное и весьма опасное приспособление, совершенно не пригодное для быстрой скачки.

Неожиданные комплименты заставили Кейт удовлетворенно улыбнуться. До этого момента ее негодование, вызванное прежними событиями, не позволяло сблизиться с Адамом, несмотря на его очарование. В памяти воскресли сцены их первой встречи в Кричфилде. Как же быстро тогда Дуглас сумел расшевелить ее чувства! Его ослепительная улыбка и притягательное мерцание влекущих к себе глаз согревали душу Мэри и сейчас. А поскольку она охотно согласилась с суждением Адама насчет дамских седел, то решила соблюдать перемирие, по крайней мере, хотя бы на сей короткий миг.

Теперь они ехали бок о бок и поддерживали ни к чему не обязывающий разговор до тех пор, пока перестали слышать друг друга из-за нарастающего рева реки. Вскоре их лошади доставили своих седоков к крутому утесу, с которого струился небольшой водопад. Здесь проходила граница между поместьями Макферсона и Крисдейла.

Кейт встречалась с Парланом Крисдейлом, лаэрдом Ардкарача, всего только раз и помнила его как высокого, сухощавого и угрюмого мужчину. Он совсем не походил на владельца поместья, которое с точки зрения занимаемой позиции показалось бы величественной и неприступной горной крепостью.

Высоко вознеся над землей свои вершины, угрюмые утесы отделяли Браслаириг от берега Спай. Свирепо рычащая река несла свои воды от мрачных скал, что окружали лощину, прежде чем прорваться в северном направлении, где и сливалась с ручьем, рожденным водопадом. Воображение путника, попавшего в это место, сразу рисовало грандиозную картину. В сознании появлялся величественный образ самого лаэрда здешних земель. Он стоял на одной из башен своего неприступного замка, закутанный в клетчатый плед, а его сильные руки сжимали рукоять палаша, с которым не расстается ни один уважающий себя горец.

Когда Кейт сказала об этом сэру Дугласу, тот весело рассмеялся и прокричал, стараясь перекрыть грохот водопада:

— Любимая, ты нарисовала прекрасный портрет, но разве правильно поступает образованный человек типа моего дядюшки, если предпочитает жить в таком глухом углу?

Мэри согласилась, но продолжала настойчиво утверждать, что ее суровый галльский воин — не более, чем просто романтическая фигура, созданная воображением.

Переговариваясь, они повернули к дому, стоящему на берегу реки, быстро проследовали вдоль ручья, а затем через холмы направились в поля, обильно поросшие цветами.

Когда всадники добрались до центра небольшого луга, Дуглас натянул поводья.

— А как насчет того, чтобы перекусить, дорогая?

— Отличная идея, сэр. Тем более, вода рядом с нами. Кстати, у вас есть чашка или нам придется прибегнуть к помощи ладоней? Для меня это не составит проблем. Таким образом я выходила из положения, когда была еще ребенком.

— Меня зовут Адам, Мэри Кейт, и я могу справиться с этим лучше, чем с чашкой или бокалом. — Дуглас спешился и отстегнул от седла кожаную сумку, а затем помог сойти на землю своей спутнице. — Я заставил парнишку в пивной, где пришлось остановиться по дороге, позаботиться о еде для нас. Хочу предупредить, у меня разыгрался прямо-таки волчий аппетит.

Он выбрал широкий плоский камень возле журчавшего ручья и принялся сервировать созданный самой природой стол. Мэри удивленно наблюдала, как из сумки появились две оловянные кружки, хлеб, круг белого сыра, целый холодный цыпленок, четыре яблока, много печенья и закупоренный глиняный кувшин фруктового вина.

— Да уж!.. Без волчьего аппетита здесь не обойтись, — с улыбкой заметила она и, аккуратно расстелив свой передник на земле, присела с краю, гадая, что же еще Дуглас извлечет из своей вместительной сумы.

— Наверное, вы прихватили с собой и прекрасные скатерти, и серебряные ножи, а, сэр Адам?

— Просто Адам, — поправил он ее.

— Конечно, сэр. Надеюсь, вы не забыли о них?

Дуглас усмехнулся, покачал головой и подал Кейт белоснежное полотенце.

— Ох, и упрямая же вы девчонка!

— А разве вы сомневались в этом? — пробормотала она, наблюдая, как Адам разрубает ножом цыпленка.

Мэри тут же схватила отлетевшую ножку и впилась в нее зубами. Пережевывая мясо, она словно невзначай бросила:

— Отец говорил мне, что вы прибыли к нам со своими друзьями…

— Это действительно так, но они расположились за пределами Браслаирига. Вот поэтому мне пришлось забрести в пивную.

— О!

Не имея ни малейшего желания продолжать разговор на эту тему, Кейт попросила Дугласа рассказать о своей семье. Беседа по обоюдному согласию перешла в другую плоскость и продолжалась до конца трапезы.

Наконец Адам отбросил остатки еды, сгреб посуду в седельную сумку и оглянулся вокруг, словно что-то припоминая. Кейт тоже поднялась и принялась вытрясать передник. Дуглас легким движением забрал его из ее рук и снова бросил на землю, а потом нежно дотронулся до плеча своей будущей жены.

Мэри вдруг осознала, что совершенно выпустила из виду самое главное — они весь день оставались наедине. Она застенчиво взглянула на Адама, и он, пользуясь моментом, крепко поцеловал ее. Когда его губы коснулись уст Кейт, она попыталась отпрянуть назад, чтобы сохранить некоторое расстояние между ними. «Господи! Не дай повториться ситуации той ночи в Кричфилде!» — со страхом подумала Мэри.

Теперь руки Дугласа крепко сжимали ее плечи, а губы впивались в нежные девичьи уста намного сильнее и требовательнее, чем в ту памятную ночь. На этот раз у Кейт не возникало желания оттолкнуть его. Наоборот, какая-то неведомая сила влекла ее к Адаму с таким жаром и пылом, что если бы он прервал поцелуй, она бы просто поразилась, почему это закончилось. Тем не менее, Мэри меньше всего задумывалась над своими ощущениями. В данный момент она знала только одно — ее влекло к нему. Кейт хотела, чтобы Дуглас продолжал дарить ей свои поцелуи, не останавливаясь ни на секунду. Она чувствовала, как напряглись мышцы его спины, когда ее пальцы пробежали вдоль позвоночника Адама. Тепло, распространившееся по всему телу, удивляло и радовало Мэри. Лишь легкий стон сорвался с ее уст, когда Дуглас попытался положить свою возлюбленную на землю, но… почему-то остановился.

— Хватит, дорогая, — произнес он, едва переводя дух и изумленно посматривая на нее. — Я не смею доверять даже самому себе… Хотя… ты обнадеживаешь меня. Впрочем, твой способ укрощения мужского тщеславия во многом отличается от привычного мне.

Кейт закрыла глаза и напрягла всю силу воли, чтобы успокоить свое готовое предать ее тело. Потом она смиренно приподняла ресницы и тихо произнесла:

— Теперь я понимаю, вы в ту ночь провоцировали меня. Прошу прощения за мое поведение в Кричфилде, но я действительно не хотела причинить вам боль.

— У меня достаточно трезвый ум и холодный рассудок, дорогая, так что у вас не было никакой необходимости поступать со мною столь грубо. Я тогда уже осознал, что у вас не такой уж большой опыт в подобного рода делах.

— А я думала, вы продолжаете сердиться, — тихо пробормотала Мэри, снова занавешивая глаза ресницами. — Знаете, мне было немного страшно… Как бы вы поступили, если бы я по-прежнему настаивала на отказе?

Адам неопределенно пожал плечами.

— Наверное, обозлился бы… Правда, больше на себя, чем на вас. Почему-то мне показалось, что я вот-вот получу хорошую затрещину.

Она прикусила губу и внимательно посмотрела на Дугласа.

— И все-таки вы до сих пор сердитесь на меня.

— Это не совсем так. Да и что толку сердиться, ведь я уже нашел свою судьбу вопреки желанию. — Адам поднял голову и заглянул в светло-карие глаза. — Я написал своему отцу, чтобы он приехал в Спейсайд в пятницу.

— В пятницу?! К чему такая спешка?

— Потому что в субботу мы официально оформим наши отношения, — решительно произнес Дуглас. — Твой отец предупреждал меня, что ты хочешь оттянуть решение этого вопроса на неопределенный срок, но король не может сохранять доверие ко мне, когда в семейном отношении я нахожусь между небом и землей.

— А как же с оглашением имен?! Они должны прозвучать из уст священника в течение трех воскресных дней! Да и пятница — более подходящий день для бракосочетания, а не суббота.

— Пойми, любимая, на меня оказывается определенное давление даже в этом случае. Словом, от оглашения придется отказаться. Конечно, это дорого обойдется, но… Кроме того, жители пограничной полосы не справляют свадеб по субботам.

Хотя Кейт и находилась в добром расположении духа и была готова забыть прежнюю ссору, но его своеволие выбило ее из колеи.

— Женщины этой части Шотландии, — бросила Мэри сквозь зубы, — имеют полное право на размышление, прежде чем в их жизни происходят такие важные перемены. Вы уже умудрились заставить моего отца забыть об этом, но почему не считаетесь со мной?

Что-то яростно бормоча себе под нос, она отвернулась и принялась вышагивать взад и вперед, бросая свирепые взгляды на Адама. Кейт раскраснелась до предела, ее глаза сверкали от гнева, кулаки время от времени ударяли по бедрам.

— Сэр, мне необходимо подумать — вы прекрасно знаете это, — прежде чем принять окончательное решение. Мне казалось, я научила вас брать столь серьезные вещи в расчет — ан нет! Вы, несомненно, самый подлый, самонадеянный, наглый, властный и эгоистичный человек, какого мне приходилось встречать в своей жизни. О, даже этих слов мало, чтобы полностью описать вас! — Она на секунду замолчала, посмотрела на него в упор, а затем процедила:

— Господи! Как мне хочется назвать вас тем, кто вы есть на самом деле! Ну почему я не могу все высказать?! Наверное, не хватает вашей самоуверенности и наглости!

Адам участливо наблюдал это проявление ярости, но последние фразы задели его за живое.

— Дорогая, благодарите себя, что вы не знаете таких слов, потому что я ненавижу женщин, произносящих грубости.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнула Мэри в ответ, решив ни за что не подчиняться этому надутому самоуверенному индюку по прозванию сэр Дуглас.

Адам ухмыльнулся.

— Знаете, у вас есть надежда пополнить ваш словарный запас. Вы можете научиться у меня некоторым словечкам, которые… Правда, мне придется поколотить вас за это. Не совсем прилично женщинам произносить подобные выражения.

Кейт вздохнула и бросила:

— Вы не посмеете!

— Что?! Что я не посмею? Обучить вас или бить? — В ответ она уничтожающе посмотрела на него. — А ведь вы злите меня, девочка. Я считаю, многие джентльмены поддержат мое желание задать вам хорошую трепку за ту шишку, которую вы «любезно подарили» мне в Кричфилде. Но поскольку меня нельзя отнести к разряду мужчин, прибегающих к насилию, я не стану наказывать вас до нашей свадьбы.

— Я не желаю выходить замуж за вас! — огрызнулась Мэри.

— После случившегося здесь несколько минут тому назад? Позвольте не поверить вам, — спокойно произнес Дуглас. — Но если вам так не хочется этого, тогда с какой стати вы не рассказали своему отцу о нашей первой встрече? Уверен, он не одобрил бы мое поведение в ту ночь.

— Конечно. Но и мое — тоже. — Она метнула на него подозрительный взгляд. Когда Адам никак не прореагировал на сказанное, Кейт продолжила:

— Я оказалась бы бессовестной лгуньей, если бы папа начал расспрашивать меня. Ведь его обязательно бы заинтересовало, почему вы так повели себя.

Дуглас прищурился.

— И часто вам приходится лгать?

— Нет, совсем редко, — ответила Мэри, отведя глаза в сторону.

— Все будет по-прежнему, если, конечно, вы ничего не скажете о… — Голос Адама звучал все еще мягко, но на лице появилось выражение какой-то непреклонности. В его глазах засиял отблеск стали, но тон остался прежним. — В принципе, я не выношу лжецов. Когда мне становится известно о том, что слуга соврал, я подвергаю его суровому наказанию.

— Стало быть, теперь я должна отнести себя к числу вашей прислуги, не так ли? — ехидно спросила Кейт, задетая за живое. — Ну, ничего большего я и не ждала от вас, сэр. Ладно, скоро вы поймете, что я не такая уж смиренная, как вам того хотелось бы. Хотя вы во многом преуспели и можете держать под пятой моего отца, обещаю вам — я не такое уж безобидное приобретение. Прежде чем мне удастся рассчитаться с вами, вы не раз проклянете тот день, когда задумали эту женитьбу.

— Вот это вероломство! Господи, какая мегера! — К ее удивлению, Дуглас громко расхохотался. — Судя по вашим словам, можно решить, будто я начал это дело со сватовством, потому что ваша дерзость и смелость околдовали меня. Но теперь-то наша будущая совместная жизнь представляется мне постоянным дружеским общением. Боже, как мне хочется приручить и укротить вас, милочка! Меня ждет действительно прекрасное занятие, предназначенное для настоящих мужчин.

— Сэр! Вы осмеливаетесь смеяться надо мной? Боже мой, да вы!.. Вы!..

— Ни в коем случае! Просто я честно предупреждаю вас о перспективах нашей семейной жизни, — произнес Адам с подчеркнутой нежностью, — а выражение «Боже мой» мне просто неприятно. Хотелось бы слышать его пореже.

— Боже мой! — с вызовом воскликнула Кейт. — Да это же мое любимое присловье!

— Гм… Тем не менее, вам придется отказаться от удовольствия употреблять его. — Голос Адама продолжал звучать довольно мягко, но глаза потемнели. — Милочка, советую не упорствовать. Я очень терпимо отношусь к любым манерам поведения — особенно, если это касается людей, исповедующих учение Кальвина, — поэтому вы можете свободно верховодить в узком кругу единомышленников. Но, да будет вам известно с самого начала, есть три вещи, которые ненавистны для меня. Одной из них является брань, второй — ложь, а третьей — желание иметь и высказывать собственное мнение, а тем более делать его достоянием толпы. Если я чисто случайно причиню вам неприятность, которая сильно огорчит вас, — в чем сильно сомневаюсь, — то постараюсь найти в себе силы и мужество поступиться своими принципами. Прошу лишь об одном, не доводите меня до белого каления. Надеюсь, вы улавливаете смысл сказанного мной?

— Да, — дерзко бросила Мэри и сверкнула глазами, раздувая тем самым скандал еще больше. Она почувствовала, что терпит поражение в этой словесной баталии, так как никак не могла разозлить Дугласа.

Внутренний голос посоветовал ей немного успокоиться, но Кейт уже не смогла остановить себя. Когда она заговорила вновь, в речи прорезались резкие и неприятные нотки.

— Сэр Адам, я очень хорошо понимаю вас, но не могу дать никаких обещаний и не стану заверять, что выполню ваши требования. Если у меня появляется какая-то мысль, она тут же вырывается на волю. Но меня больше всего тревожит ваше пристрастие к этим жалким кальвинистам. Здесь, в горах, мы придерживаемся наших собственных законов и заветов — ведь они существуют на протяжении веков… — Мэри замолкла, переводя дыхание. Дуглас плотно сжал губы и ничего не сказал. Его безмолвие словно подстегнуло Кейт. Она бросила на него негодующий взгляд и сердито продолжила:

— Минуту назад вы доставили мне массу неприятностей и ни слова не произнесли в свою защиту. Так вот, я обещаю вам именем Христа, его распятием на кресте, ранами, нанесенными ему, — вообще всем тем, что нравится мне и не нравится вам, — я никогда не стану вашей рабой. Поскольку не в моих силах пренебрегать приказами отца, у меня нет другого выбора, как выйти за вас замуж. Но я готова пройти через этот кромешный ад и быть проклятой, прежде чем позволю вам превратиться в моего личного тирана. Причем это не зависит от того, проявляется ли ваш гнет сейчас или мне предстоит испытать его в будущем, то есть в течение всей последующей совместной с вами жизни.

— Да поймите же вы, несносная девчонка, я совсем не планировал подчинить вас, — с ухмылкой заявил Дуглас, — но мне действительно придется приказывать вам. У вас просто не будет другого выхода, кроме повиновения. Я хочу, чтобы вы запомнили это сразу, раз и навсегда, до того, как повзрослеете.

Резко повернувшись, Адам шагнул к ее лошади, молча собрал поводья и привязал их к седельной луке. Прежде чем Кейт успела сообразить, в чем дело, он сильно шлепнул животное по спине. Скакун, напуганный столь непривычным обращением, рванул с места и понесся сломя голову. Шокированная и онемевшая от ужаса Мэри смогла лишь проводить глазами свою лошадку, которая прямиком отправилась в конюшню Макферсонов.

— Что вы сделали? — Она поспешно подошла к Дугласу. — Значит, рассчитываете, чтобы я заняла место позади вас?

В одно мгновение он оказался в седле.

— Вы нуждаетесь в хорошем уроке, — спокойно произнес Адам, возвышаясь над ней. — Причем хотите, чтобы он прошел как можно безболезненней. Ладно, будь по-вашему. Тем более, вы соблазняете меня прибегнуть к неординарным мерам. Надеюсь, возвращение домой поможет вам обдумать и проанализировать свои недостатки как в поведении, так и в манерах.

— Пешком? — Кейт вскинула голову и в упор посмотрела на Дугласа. — Но вы же не можете поступить таким образом… Отсюда почти пять миль!

— Гм, гм… Ваш отец сказал, что вам просто необходима небольшая физическая разминка. Эта прогулка окажется намного полезнее, чем длительное пребывание в седле, которое, к тому же, приносит болезненные ощущения в задней части тела. Кстати, вы вполне заслужили этот переход. А вреда от него никакого, кроме чувства усталости в ваших прекрасных ножках. Ну, чтобы уж совсем не добивать вас… Даю вам полтора часа, прежде чем догоню…

По глазам Кейт можно было заметить, как она лихорадочно пытается найти выход из создавшегося положения, но Дуглас постарался не обращать внимания на эти знаки явной растерянности. Он легко пришпорил своего жеребца и холодно бросил:

— Хотелось бы посоветовать вам не впутывать меня в подобные неприятности, Мэри Кейт, если, конечно, вы правильно все понимаете.

Она прикусила губу, стараясь сдержать нарастающую ярость.

Адам развернул своего Храбреца и с места рванул в галоп, направляя скакуна к дому на берегу реки Спай.

Прошло несколько секунд — лошадь со всадником на спине скрылась с глаз за ближайшим пригорком.