Превратности судьбы

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Боже мой, зачем я это сказала?

Джейми беспокойно ходила из угла в угол в своей гостиной, пытаясь как-то примириться со случившимся. Прежде всего, я разрушила любые возможные отношения между мной и матерью, думала она. Хотя, наверно, это и неважно после того, что было у меня с Домиником.

Сейчас все, произошедшее после того, как она нашла ключик, ей стало казаться кошмаром. Джейми не верилось, что с Домиником все было наяву, и что она выдала тайну своей матери таким бессовестным образом.

Очевидно, меня оскорбило его легкомысленное поведение сразу же вслед за тем, как мы занимались любовью, думала Джейми. И впервые в жизни она тогда почувствовала желание отомстить. Однако же открыть ему, что Катриона — ее мать, все равно неблаговидный поступок.

Джейми вздохнула. Пусть бы он продолжал думать, что ей нельзя доверять, — у нее был бы повод уехать еще до возвращения Катрионы. А так — придется смириться с тем, что ей нанесен моральный ущерб, и только. Было бы гораздо хуже, если бы он вызвал полицию.

Я же знала, что ничего не добьюсь, когда произносила эти слова, думала она. Он разозлил меня, а теперь я буду расплачиваться за невыдержанность. Придется как-то уговорить его, чтобы он ничего не рассказывал мачехе.

Если бы только, повторяла она беспомощно, если бы только я не нашла ключик, не пошла бы искать комнаты Катрионы, если бы Доминик был все еще в Нью-Йорке…

Видимо, дорога в ад вымощена не одними лишь благими намерениями, но и такими вот «если бы». И так же, как благие намерения, эти «если бы» не приносят плодов.

Но Доминик, безусловно, прав в одном: не очень-то она сопротивлялась его домогательствам. Никак его не расхолаживала, даже наоборот. А уж если совсем честно — она ни разу еще не желала мужчину так, как Доминика.

Однако это не оправдывает моего предательства по отношению к матери, продолжала корить себя Джейми. Я поступаю как девчонка, а не как взрослая женщина. Джейми покачала головой: с тех пор как она оказалась на Бермудах, она вообще себя не узнавала.

Подойдя к окну, Джейми посмотрела на океан, темной полосой простиравшийся на горизонте; океан пока еще сверкал, хотя темнота сгущалась. Потом Джейми взглянула на часики на запястье: через пятнадцать минут Доминик будет ждать ее, чтобы вместе ужинать. Джейми вздрогнула. Через пятнадцать минут они будут сидеть за одним столом, как будто ничего не случилось! Джейми впала в панику.

Когда Доминик отпустил ее из своих комнат, она была рада передохнуть, уйти хоть ненадолго. Он и настоял на продолжении разговора позже, за ужином. Джейми ничего не оставалось, как согласиться.

Снова взглянув на часы, она увидела, что времени у нее уже нет. Доминик потребует объяснений. Но что она ему скажет? Никакой выдумке он не поверит.

На ужин она все же опоздала. Их приборы были поставлены по разные стороны на краю огромного стола в обеденном зале, и когда, извиняясь за опоздание, Джейми появилась с еще мокрыми после душа волосами, Доминик уже сидел на своем месте.

При появлении девушки он встал, соблюдая вежливость, впрочем, лицо его было суровым, как и раньше. Вероятно, он провел все это время, размышляя о ее возможном признании. Однако по выражению лица нельзя было сказать, к каким выводам он пришел.

— Извини, — сказала Джейми, усаживаясь, и Сэмьюэл, до того в выжидательной позе стоявший у двери, выскользнул на кухню, чтобы сообщить Софи, что пора подавать кушанья. — Боюсь, я вообще забыла про время. — Джейми нервно облизнула губы. Она старалась не рассматривать Доминика, облаченного в шелковую рубашку цвета бутылочного стекла и черные брюки. Пожалуй, он был еще привлекательнее, чем обычно.

— Не очень-то похоже, — ответил ей Доминик иронически и, не глядя на девушку, налил в ее бокал вино. Она заметила, что свой бокал он выпил еще до ее прихода и теперь наполнил его снова — до краев.

— Нет, это правда, — повторила девушка и отпила из своего бокала. — Ммм, как вкусно. Как называется вино?

— «Шато Ротшильд», — ответил Доминик. Он отпил еще глоток, потом стал вглядываться в ее лицо. — Я учел, что случай особенный. Не каждый день узнаешь, что у твоей невесты есть взрослая дочь.

У Джейми перехватило дыхание, но сказать ему что-либо она не успела, поскольку Софи принесла закуску.

Салат из брынзы с грушей с добавлением клюквы и ореховой крошки был хорош до умопомрачения. Хлеб из овсяной муки, посыпанный тмином, они намазывали только что сбитым сливочным маслом.

Несмотря на все треволнения, Джейми ела с волчьим аппетитом. Поданный после закуски жареный ягненок с гарниром из картофеля несколько успокоил ее, а огромный кусок вишневого пирога заполнил желудок настолько, что она поняла, что значит утолить свое горе едой.

Что касается Доминика, Джейми заметила, что он очень мало ел и много пил, с явным нетерпением ожидая конца ужина, когда смог бы задать ей интересующие его вопросы. Отказавшись от кофе, он открыл еще одну бутылку вина.

Джейми приняла чашку кофе из рук Сэмьюэла, потому что жаждала оттянуть начало следующей стычки. После подачи кофе слугам больше незачем было появляться в столовой, тем более что Доминик успел поблагодарить экономку взглядом за прекрасный ужин.

— Итак, — сказал Доминик, когда были зажжены свечи, — может, у тебя появилось желание что-то объяснить? Каким образом Кэт оказалась твоей матерью? Она была, видимо, школьницей, когда ты родилась.

Не совсем, злорадно подумала Джейми. Но вслух сказала:

— Я не утверждала, что она мне мать… Я сказала, что это возможно…

— А я припоминаю другие слова, — сухо возразил Доминик. — И мне нужно знать, почему тебе вообще пришло такое в голову. Ты это с кем-нибудь обсуждала?

— Нет.

— Нет? — Доминик удивленно поднял брови. — Даже с самой Кэт?

— Нет.

— А почему?

— Ну… я не уверена…

— Невероятно. — Он смотрел на нее злыми глазами. — Самый естественный на свете способ все выяснить — это задать определенные вопросы.

— Ну да, в обычных условиях. — Джейми нервно сглотнула. — Но я же говорила, что не уверена. Может, остановимся на этом?

— Нет, не остановимся. — Джейми заметила, что веки его покраснели: видимо, он пил не только за ужином, но и раньше. — Если ты сомневаешься, тебе вообще не следовало об этом говорить.

— Я знаю.

— Ну… и?

— Ты меня вынудил.

— Я? Вынудил?!

— Да. Ты угрожал, что расскажешь все Катрионе, и она меня уволит. Просто ты уверен, что можешь пользоваться людьми… женщинами, а они будут молчать.

— Я не пользовался тобой. — Он поморщился.

— Разве? — Она вложила в это слово всю иронию, на какую была способна.

— То, что произошло, — он помолчал, — не должно было произойти. И вообще, что бы ты обо мне ни думала, я не способен…

— Насиловать женщин?

— Н-ну, скорее обманывать тех из них, кого я люблю.

— Поверю на слово.

— Да уж, поверь. — Он отпил еще вина из бокала. — Однако мы отвлеклись от темы разговора.

— А я думала, это и есть наша главная тема. — Джейми попыталась сострить, но вышло несмешно.

— Наша главная тема — выяснить, почему ты считаешь Катриону своей матерью. Ты приехала сюда — возможно, под вымышленным именем — и поступила к ней секретаршей. Зачем все это было нужно, если у тебя нет никаких доказательств?

— Не знаю. — Джейми вздохнула. — Может, мне захотелось сменить обстановку.

— Может быть. А может, разозлившись на меня, ты все это выдумала. Джейми, ради Бога, почему бы тебе не сказать правду?

— Я и говорю правду: ты меня разозлил.

— Настолько разозлил, что ты придумала эту легенду? Но что же я сделал плохого? Просто доказал, что ты меня хотела не меньше, чем я тебя.

— Нашел оправдание! Что касается меня, я бы от всей души желала никогда не видеть этого проклятого ключа.

— Я бы тоже этого желал. — Он снова отпил вина. — Добавлю, если тебе интересно: это ключ от шкатулки, в которой Катриона хранит драгоценности. Ох, черт меня дернул улететь из Нью-Йорка!

— Ну да, — Джейми скептически поджала губы, — сейчас бы ты наслаждался обществом Катрионы вместо моего!

— Да нет, жизнь не стала бы вдруг такой запутанной, — возразил он; на лице его появилось выражение крайней усталости. — Ну ладно, все это не имеет никакого значения. Ты, конечно, хочешь, чтобы я забыл сказанное тобой о Кэт?

— Так было бы легче нам всем, — ответила Джейми. — Не хочешь кофе? В кофейнике еще полным-полно…

— К дьяволу кофе! — Он смотрел на нее не отрываясь. — А что ты думаешь о сходстве между вами?

— Н-ну… — протянула она, — я и сама удивлялась… Мать бросила меня, когда я была еще грудным ребенком. И мне всегда хотелось знать, что же с ней стало. А увидев фото мисс Реддинг на обложке одного из ее романов, я вдруг подумала: хорошо бы, чтобы это была она.

— И ты хочешь меня убедить, что, увидев фото, ты бросила отличную работу и примчалась сюда в надежде все выяснить?

— Может быть.

— А когда я застукал тебя в комнатах, которые ты считала принадлежащими Катрионе, ты играла в детектива — искала какую-то зацепку. Так?

— Возможно.

— Почему же ты мне ничего не объяснила? Чего ты боялась? Решила, мне не понравится, что у Кэт есть незаконная дочь? — Но, заметив, как она побледнела, Доминик продолжал: — Джейми, ты меня совсем не знаешь. Если… когда мы с Кэт будем вместе, я и думать не стану о том, что с ней было, прежде чем она вышла за моего отца.

Джейми онемела. Ей не приходило в голову, что он может считать, будто ее родители были не венчаны… Но, наверно, это к лучшему. То, что Доминик не будет интересоваться у Катрионы, есть ли у нее свидетельство о разводе… с первым мужем.

— Так что ты теперь скажешь? — Он снова смотрел на нее в упор, и Джейми постаралась изобразить на лице невозмутимость. — Все еще лелеешь надежду, что твое предположение верно?

— Я… не…

— Могу тебя утешить: Кэт всегда сожалела, что в браке с моим отцом у нее не было детей.

Джейми не хотела больше слышать о Катрионе ни слова. Ей хватило того, что родная мать все эти годы замалчивала сам факт ее существования. Не хотела девушка слышать и о той лжи, которой Катриона потчевала отца Доминика.

Джейми отпила вина; крепкая жидкость потекла в желудок, согревая и принося чувство комфорта. Тепло побежало еще ниже, к ногам, и Джейми решила не думать больше о том, что только что узнала. Ни покойный отец Доминика, ни он сам не виноваты, если Катриона им лгала. На несколько лет убавила свой возраст. Какая, в сущности, чепуха по сравнению со всем остальным, что она от них утаила!

Пламя в свечах слегка колебалось, создавая в комнате особый уют. Джейми даже уловила сочувствие в глазах Доминика.

Какие красивые у него глаза, думала Джейми и… презирала себя за эти мысли. Учитывая все, что между ними произошло, она не должна бы находить в нем никаких приятных черт. Но все равно находит…

— Ну так… что же? — проговорил Доминик.

Он еще чего-то от нее ждал.

— Как ты уже сказал… — начала она неуверенно, — с моей стороны это была дурацкая затея. — Джейми отпила вина. — Мне кажется, самое умное, что я могу сделать, — это немедленно уехать. Мой двухнедельный испытательный срок закончился, и я все равно не создана для секретарской работы.

— Ну уж нет! — У него даже ноздри раздулись от возмущения.

— Что значит «нет»? Когда мисс Реддинг меня нанимала, было оговорено, что в конце этих двух недель…

— Я хочу сказать… — рука Доминика, лежавшая рядом с тарелкой, сжалась в кулак, — хочу сказать, что ты не уедешь, пока не вернется Кэт. В данных обстоятельствах это необходимо. В конце концов, она может задержать тебя, пока не подыщет замену.

Как бы не так, со злостью подумала Джейми. Она ни в коем случае не останется здесь дольше, чем предполагал ее договор. Чтобы не видеть Катриону и Доминика — вместе.