Приди, весна

ГЛАВА 23

Дождь лил не переставая уже целый час. Анника вытерла Розе пот со лба, убрала с ее лица влажные пряди волос и посмотрела в окно. Серое небо было вполне под стать унынию, которое царило у нее в душе. Ричард должен был вернуться вместе с Кейсом и врачом по крайней мере еще с полчаса назад.

Хотя время только близилось к полудню, она зажгла в хозяйской спальне все лампы, чтобы прогнать полумрак. Огонь в камине был уже разожжен, и в комнате было тепло. Все было готово к появлению на свет ребенка. Все, но не она сама.

Следуя указаниям Розы, она собрала все имеющиеся в доме чистые простыни и полотенца. Том, которого она заставила приглядывать за Бейби, поставил внизу кипятиться воду. Когда у Розы уже больше не стало сил ходить, она помогла ей снять платье и облачиться в ночную рубашку и лечь. Следовать указаниям не составляло никакого труда, успокоить же взвинченные нервы было не так легко. Каждый раз, когда у Розы начиналась схватка, она давала ей держаться за свою руку, хотя вскоре и начала бояться, как бы та ей ее не сломала. Между схватками Роза тяжело дышала, явно до смерти напуганная, но не жаловалась. Она подозревала, что Роза пытается задержать роды, и молилась про себя о том, чтобы Кейс наконец возвратился и привез с собой врача.

Анника не могла бы сказать, кто из них молится более истово – она или Роза. Но одно она знала твердо – ей совсем не хочется принимать самой роды, тем более после всех тех потерь, которые Роза уже понесла. Если по неумению, она навредила бы чем-то Розе или младенцу, то никогда бы в жизни себе этого не простила.

– Анника? – прошептала, задыхаясь, Роза и вновь с силой вцепилась ей в руку, словно это был якорь спасения. – Я больше не могу… не могу…

– Можешь! Ты прекрасно со всем справишься. Ты и сейчас прекрасно справляешься. – Она надеялась, что Роза не заметила, как у нее трясутся руки.

– Я хочу видеть Кейса, – простонала Роза.

«Я тоже», – подумала Анника и вслух произнесла:

– Он будет здесь с минуты на минуту.

– Я уверена, что-то произошло. Где он?

– Уже едет сюда, вне всякого сомнения. – Анника опять посмотрела в окно. – Дождь льет не переставая. Вероятно, это их и задержало.

Роза стиснула зубы, борясь с очередным приступом боли, и, когда он прошел, откинулась на подушки. Бросив взгляд в окно, она тут же отвернулась.

– Дождь – плохая примета.

– Ерунда. – Анника покачала головой. – Он смочит землю, и появятся первые весенние цветы. Только подумай, скоро зацветут все твои розовые кусты. Дождь – неотъемлемая часть весны, символ роста и возрождения.

Роза закрыла глаза.

– Иногда дождь не к добру. Ты должна кое-что сделать для меня.

– Что?

– Положить крестом ключи.

Уверенная, что Роза бредит, Анника даже не спросила, что она хочет этим сказать. Однако Роза продолжала настаивать:

– Положи крестом ключи. Они висят на кухне возле двери. Пойди вниз и положи их там на столе вот так, – Роза подняла руки и скрестила указательные пальцы в виде буквы «X». – Это не позволит злу войти в дом вместе с дождем. Эти ключи мне подарили, когда я приехала в Америку.

На лице Анники появилось скептическое выражение.

– Право, Роза…

– Пожалуйста… – Скривившись от внезапной боли, Роза опять стиснула руку Анники и попыталась принять сидячее положение. Затем, обхватив обеими руками живот, стала качать ребенка внутри, словно надеялась таким образом остановить неизбежное. Когда приступ боли прошел, она без сил откинулась на подушки и прошептала:

– Иди и побыстрее.

– Я не могу тебя оставить одну.

Роза покачала головой.

– Ребенок не появится пока. Я знаю.

– Но разве он не может родиться в любую минуту?

Роза опять покачала головой.

– Нет. Что-то не так. Ты должна положить ключи крестом.

В неуверенности Анника застыла перед кроватью. Она боялась оставить Розу одну, но та продолжала настаивать, чтобы она спустилась на кухню и сложила крестом железные ключи, которые висели на гвозде возле двери черного входа. Схватки участились и происходили сейчас почти беспрерывно. Встав в ногах постели, Анника приподняла простыню, прикрывавшую нижнюю часть тела Розы, надеясь увидеть хоть какой-нибудь признак прогресса, а не только покрытые кровянистыми пятнами полотенца под ней, но головка ребенка еще так и не показалась.

Убрав упавшую на лицо прядь волос, Анника вытерла пот со лба. И в этот момент услышала, как кто-то взбегает по лестнице. Она бросилась к двери. Охваченная нетерпением, она не сразу смогла повернуть в нужную сторону ручку и едва не расплакалась. Наконец дверь распахнулась.

– Кейс! Слава Богу!

Ее брат, торопясь войти, не ответил ей, но она успела заметить, что все его лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Бросив шляпу на пол, он опустился на колени подле постели своей жены. Волосы его растрепались, и во всем облике была необузданность, о какой она даже не подозревала. Увидев его сейчас в таком состоянии, она поняла, что он был человеком, которого следует воспринимать серьезно и ни в коем случае не злить.

Анника прошла за ним в спальню, и внезапно у нее перехватило дыхание. Только теперь, на свету, она как следует разглядела брата и поняла, что лицо его было избито сильнее, чем ей показалось вначале. Роза протянула руку и нежно коснулась раны на его щеке и лиловых кровоподтеков у него под глазами.

– Что случилось? – Глаза Розы наполнились слезами.

Кейс в ответ лишь пожал плечами и погладил ее по щеке.

– Тебе нужно было видеть моего противника.

Анника решила, что можно обождать с объяснениями того, что произошло. Сейчас главным было другое.

– Где врач, Кейс? – Она подошла к двери и с надеждой посмотрела на лестницу, но та была пуста. В ней вспыхнуло раздражение при мысли, что в то время, когда он там буянил в городе, она тут сходила с ума от страха. Отойдя от двери, она прошлась взад-вперед по комнате. – Ну? Где же он?

Плечи у Кейса поникли.

Он в Шайенне. Анника на мгновение задумалась, глядя на застывшую в страхе пару. Кейс держал жену за руку. Роза выглядела растерянной и встревоженной. Кейс, несмотря на свою внушительную внешность, похоже, растерял все свое мужество сейчас, когда дело касалось его жены. Кто-то должен был немедленно что-то предпринять, и, кроме нее, это было сделать некому. Глубоко вздохнув, Анника как можно более авторитетно произнесла:

– Кейс, пойди умойся, или ты напугаешь ребенка, когда он увидит тебя. В кувшине на умывальнике свежая вода.

Словно осужденный на казнь, Кейс медленно поднялся с колен. И в тот же момент очередная схватка заставила Розу вскрикнуть от боли. Кейс тут же опустился на кровать и обнял жену за плечи.

– Черт побери, Роза. Все, хватит! Это последний раз. Я не потеряю тебя.

Позади заскрипели половицы, и Анника обернулась к распахнутой настежь двери, ожидая увидеть на пороге Ричарда. Взгляд ее натолкнулся на взгляд Бака, и на мгновение ей показалось, что у нее оборвалось сердце. Бак выглядел не лучше, чем ее брат, и неожиданно она поняла, что они встретились в городе. Встретились и подрались, да так, что едва не убили друг друга.

Бак с Бейби на руках продолжал молча стоять в дверях. Он выглядел таким же, каким она видела его в последний раз, за исключением того, что под глазами у него залегли тени, лицо осунулось и он отрастил себе бороду. Да и волосы тоже стали заметно длиннее. Очевидно, он потерял тесемку, которой обычно их подвязывал, и они растрепались, да еще и слегка закудрявились от дождя, так что вокруг его лица был ореол кудряшек, как у ребенка, обнимающего его сейчас за шею. Еще никогда ей не доводилось видеть такой прекрасной картины.

– Анка! Анка! Смотри, Бак! – Продолжая обнимать Бака за шею, Баттонз прижалась своей розовой щечкой к его щеке.

Анника не могла отвести от Бака глаз. Ей хотелось обнять его так же крепко, как Бейби-Баттонз, и никуда не отпускать. Лишь драма, происходящая сейчас у нее за спиной, помешала ей тут же броситься ему на грудь.

Бак, с трудом оправившийся от шока при виде Анники, испытывал почти то же самое. Однако ее роскошное лиловое платье, замысловатая прическа, столь отличная от той, что он видел раньше, а также жемчужное ожерелье на шее и бриллиантовые серьги в ушах мгновенно показали ему, какую громадную ошибку он совершил, явившись сюда.

Ее роскошный наряд и драгоценности, великолепная обстановка спальни, где он сейчас находился, и кухни, через которую он только что прошел, – все это было частью ее мира. Это было то, чего Анника Сторм заслуживала и что принадлежало ей по праву. Думать, что ему удастся заставить ее забыть о таком богатстве, было его второй грубой ошибкой. Первой же – то, что он влюбился в нее.

Он понял это с первого же взгляда, как только увидел ее сейчас.

В следующее мгновение все его внимание сосредоточилось на маленькой черноволосой женщине, лежавшей среди подушек на высокой, с четырьмя столбиками кровати позади Анники. По частоте схваток он мог сказать, что рвущийся на волю ребенок погибнет, если в ближайшее время не появится на свет. Молча он передал Аннике Бейби и подошел к ногам кровати. В комнате стоял удушающий жар, и машинально он вытер со лба пот.

Роза посмотрела на него и тут же отвела глаза, вскрикнув от боли.

– Ш-ш! Ш-ш! Все в порядке, Роза. Сейчас пройдет, – Кейс вытер лицо влажной салфеткой, бормоча тихо какие-то нежности в попытке ее успокоить.

– Пусть кричит, – откашлявшись, сказал Бак. – Головка уже показалась?

Анника, подойдя, приподняла слегка простыню.

– Пока нет.

Резко повернувшись, Кейс с яростью посмотрел на Бака, рядом с которым стояла Анника, с трудом удерживая извивающуюся у него на руках Баттонз.

– Вон отсюда, – прошипел Кейс и вновь повернулся к жене, не в силах видеть Бака так близко от своей сестры.

Анника перехватила взгляд Бака, брошенный им на Розу, и внезапно почувствовала, как у нее словно гора свалилась с плеч. Если кто и мог сейчас спасти Розу и ребенка, так только Бак Скотт.

– Разреши ему помочь, Кейс, – обратилась она к брату.

Кейс мгновенно вскочил на ноги. Кинув влажную салфетку, которой вытирал лицо, в тазик на столике у кровати, он сжал кулаки.

– Уведи его отсюда, пока я его не прикончил!

– Кейс! – вскричала от боли Роза, и Кейс тут же повернулся к ней.

Анника подошла к брату и лихорадочно зашептала:

– Он может помочь, Кейс.

– Я не желаю, чтобы этот человек прикасался к моей жене.

– Пожалуйста, Кейс. Он знает, что делать. – Она посмотрела на Бака и почувствовала облегчение, когда в ответ он молча кивнул и затем добавил:

– Все так, Сторм. Моя мать была повитухой, и я видел больше принятых новорожденных, чем могу сосчитать.

Кейс даже не повернул головы. Роза плакала сейчас, извиваясь от почти непрекращающейся боли так, что едва не падала с кровати.

– Я сам принимал Баттонз, – продолжал Бак.

– Позволь ему помочь, Кейс, – взмолилась Анника. – Поговори хотя бы с ним.

Бак скрестил руки на груди.

– Судя по всему, времени осталось совсем немного, Сторм.

Кейс бросил взгляд на Розу, кусающую от боли губы, потом посмотрел на полное надежды лицо сестры и наконец взглянул на Бака Скотта. В оклеенной обоями в цветочек элегантной спальне охотник на бизонов – громадный, в простой, грубой одежде – выглядел как слон в посудной лавке. Но он был прав. Времени почти не было.

– Что ты можешь сделать? – прошептал Кейс.

– Прежде всего я могу со всем справиться, не развалившись при этом на части. Твоя жена в ужасе, и ты сам перепуган до смерти. Сделай всем одолжение и уйди куда-нибудь. Пойди вниз и напейся.

Не обращая больше на Кейса никакого внимания, Бак снял с себя куртку, бросил ее на стул в углу и закатал рукава рубашки.

– Анника, отведи Баттонз вниз. У меня в седельной сумке лежат травы. Отыщи там мяту и завари. Принеси отвар сюда, как только он будет готов, и захвати также бутылку вина, если оно есть в доме.

Анника заколебалась.

– Я не знаю, как она выглядит.

Бак наклонился над стоявшим на умывальнике тазике с водой и начал мыть руки. Кейс, уже стоявший в дверях, буркнул:

– Идем, я помогу тебе отыскать траву.

С этими словами он вышел, но Анника осталась на месте, не в силах оторвать глаз от Бака. Она все еще не осмеливалась верить, что он наконец-то приехал за ней.

Бак выпрямился и посмотрел на нее.

– Ступай вниз, но, перед тем как уйти, открой окно. Ты, что, хочешь, чтоб ребенок сварился, едва появившись на свет?

– Я не хотела, чтобы он простудился, – резко бросила она в ответ.

Бак слегка улыбнулся.

– Открой окно и потом сделай отвар. – Он подошел к кровати и положил ладонь Розе на лоб. – Вы слышите шум дождя, миссис Сторм?

– Да. Я слышу.

– Вы любите дождь?

– Иногда дождь к несчастью, но да, я его люблю.

– Я тоже. – Определив температуру, он убрал руку и заглянул Розе в глаза. – Не боритесь с болью. Тужьтесь. Тужьтесь сильнее – Он положил ей ладонь на живот и почувствовал, как шевелится ребенок. – Вы и глазом не успеете моргнуть, как ваш ребенок появится на свет, если только постараетесь немного мне помочь.

Сквозь пелену боли, застилавшую ей глаза, Роза попыталась вглядеться в склонившееся над ней лицо Бака, невольно подчиняясь звучавшей в его голосе уверенности.

– Меня зовут Роза.

Возвратившись в комнату через несколько минут с подносом, Анника поставила его на стол и налила немного отвара в чашку. Бак все еще стоял подле Розы, поддерживая ей голову и мягко побуждая ее тужиться, когда наступал очередной приступ боли. Вид у Розы был более спокойный и уверенный. Анника с чашкой в руке застыла, глядя на них.

Повернувшись к ней, Бак сказал:

– Посмотри, не показалась ли головка. Поставив чашку на стол, Анника сделала, как он просил, и покачала головой.

– Нет пока.

– Что-то явно не так, – проговорила слабеющим голосом Роза.

– Ничего подобного. Еще несколько минут – и все закончится. – Бак взял со стола чашку с отваром и, поднеся ее к губам Розы, уговорил сделать несколько глотков. После чего вытащил зубами пробку из бутылки с вином.

– Отвар уменьшит боль? – спросила Анника с надеждой.

– Нет, но она немного успокоится.

– А когда ты дашь ей вино?

– Оно для меня.

Он поднес бутылку с бургундским ко рту и сделал большой глоток. Когда он возвратил ей бутылку, она решила последовать его примеру и тоже выпить. Приятное тепло моментально разлилось по всему ее телу.

– Иногда самая большая проблема – это страх, – заметил Бак. – Твой брат был так напутан, что его страх передался и Розе. А ее стремление задержать роды лишь ухудшило дело.

– От меня тоже не было большого толку, – прошептала Анника и посмотрела ему в глаза. – Мы все очень благодарны тебе, Бак.

– Благодарить меня еще рано. – Он повернулся к Розе, у которой началась очередная схватка. Поддерживая ее то ласковым словом, то улыбкой, он помог ей преодолеть приступ боли, после чего уговорил ее еще немного отпить из чашки. – Посмотри снова, – обратился он к Аннике, ставя чашку на столик.

Анника приподняла простыню и тут же громко воскликнула, не в силах сдержать радостного возбуждения:

– Я вижу! Я вижу головку ребенка!

– Как много?

– Самую макушку.

– Тужьтесь, – велел он Розе. Лицо Розы покраснело от натуги.

– Кричите, когда больше невмочь терпеть, – добавил Бак.

Роза покачала головой и закусила губу.

– Кричите! – приказал он. – Вам станет легче.

Роза закричала, и в ту же секунду в спальню ворвался Кейс.

– Выйди, – бросил через плечо Бак. – Вы уже почти закончили.

Кейс взглянул на Аннику. Она кивнула и улыбнулась. Он попятился к двери, и через мгновение она захлопнулась за ним.

– Я вижу уже головку и одно плечико! – воскликнула Анника и сквозь слезы улыбнулась Баку. – У него темные волосики, совсем как у Кейса.

Бак подошел к Аннике, стоявшей в ногах кровати. То, что он увидел, подтвердило его самые худшие опасения. Пуповина обмоталась вокруг шейки ребенка. Еще несколько мгновений, и ребенок умрет, так и не успев окончательно родиться. Бак попытался просунуть палец между шейкой ребенка и пуповиной, но у него ничего не получилось.

– Тужьтесь, Роза, – произнес он ровным тоном, стараясь не выдать охватившей его паники.

Звучавший в его голосе приказ требовал повиновения. Роза вся напряглась от натуги. Анника, встав в изголовье, всячески подбадривала ее, помогая преодолеть боль. Бак просунул руку под тельце ребенка, ожидая, когда оно выскользнет из родового канала. Роза громко вскрикнула, и ребенок наконец пробил себе путь на свет.

Анника затаила дыхание, когда тельце ребенка скользнуло в руки Бака, застыв от изумления при виде чуда, которое произошло на ее глазах. Бак был неподражаем. Она была уверена, что, доведись ей прожить даже сто лет, она и тогда не забудет этой бесподобной картины: громадный охотник на бизонов, держащий в руках пульсирующий комочек жизни, которому он помог появиться на свет.

– Это мальчик! – провозгласил Бак, взглянув сначала на Аннику и потом на Розу. Поспешно он размотал пуповину, обмотавшуюся вокруг шейки младенца, после чего взял его за ножки и, опустив вниз головкой, несколько раз шлепнул по попке. В следующий момент сын Кейса и Розы провозгласил громким криком свое появление на свет. – Брось ей на живот полотенце, – велел он Аннике и, когда она сделала, как он сказал, положил ребенка на Розу, у которой тут же, с последним приступом боли, вышел послед.

Откинувшись на подушки, она погладила влажные волосики на головке новорожденного.

– Mio bambino… mio bambino… – вновь и вновь она повторяла эти слова, как заклинание, глядя со слезами на глазах на своего сына.

Бак тем временем туго перевязал пуповину и отрезал ее ножницами, убедившись предварительно, что они чистые и пригодны для такой операции. После чего завернул новорожденного в чистое полотенце и сказал Розе:

– Можете подержать его минутку, а потом я его всего оботру.

Не успел он передать ребенка Розе, как дверь отворилась и в спальню вошел Кейс.

– Все в порядке? – спросил он Бака, не стесняясь своих красных глаз и катившихся по лицу слез.

Бак вытер руки.

– И с ней, и с твоим сыном все в порядке, но я чувствовал бы себя лучше, если бы немного ее зашил.

Кейс бросил взгляд на Розу, которая в ответ кивнула. Ощутив внезапную слабость в коленях, Кейс опустился на кровать подле жены. Анника подошла к брату и положила руку ему на плечо.

– Ну разве он не красавец? И он похож на вас обоих.

Крики младенца сменились хныканьем. Кейс, похоже, боялся дотронуться до сына, извивающегося в руках у жены. Несколько минут он не отрываясь смотрел на него, затем поднял глаза на Бака.

– С ним все в порядке? Ты уверен?

Мгновение Бак смотрел на него в недоумении, не понимая, как может Кейс Сторм задавать подобные вопросы, видя перед собой крепкого, здорового младенца. Он перевел взгляд на Аннику. Она тоже смотрела на него с надеждой во взгляде.

– Насколько я могу судить, – произнес он наконец, – он совершенно здоров. Не сомневаюсь, что, когда он подрастет, его удар кулаком будет не менее мощным, чем у его папочки.

Он взял в руки тазик с последом, чтобы убрать куда-нибудь в сторону, и тут же поспешно накрыл его полотенцем, увидев, как побледнела Анника. Не хватало только, чтобы она упала сейчас в обморок.

Чета Стормов разглядывала своего сына. Подождав терпеливо несколько минут, Бак наконец прервал их занятие.

– Анника, почему бы тебе вместе с братом не пойти вниз? Когда мы с Розой здесь закончим, я вас позову.

Это было сказано спокойным, уверенным тоном, и Анника почувствовала гордость за Бака. Он держался как настоящий врач. Она предложила свои услуги в качестве медсестры, но Бак покачал головой.

– Ты выглядишь измученной. Лучше закрой окно и принеси мне шелковых ниток, иглу и еще горячей воды. Все остальное я сделаю сам. – Он повернулся к Кейсу и постарался его успокоить: – Не волнуйся, все это займет всего лишь несколько минут.

– Не могу понять, зачем твой брат привел этого человека в свой дом.

– Извини, Ричард, но я и вправду слишком измучена, чтобы отвечать сейчас на твои вопросы. – Сидевшая за кухонным столом Анника прижала ладонь к векам, которые горели так, будто их натерли песком, и попыталась сосредоточиться. Бак еще не вышел из комнаты Розы, но Кейсу несколько минут назад было дозволено туда войти. Аннике хотелось о многом подумать сейчас, когда кризис миновал, и она не испытывала ни малейшего желания разговаривать с Ричардом Текстоном.

Но он не оставлял ее в покое.

– Полагаю, твой брат еще не слишком ясно соображает…

– У него есть имя. Кейс.

– Хорошо, Кейс. Но я продолжаю настаивать, что он все еще не в себе. В противном случае он никогда бы не потерпел присутствия этого человека в своем доме.

– Бак только что спас их ребенка. Думаю, Кейс даст ему все, что он пожелает.

– Включая тебя?

– Вопрос неуместен.

– Так ли уж и неуместен? Мне кажется, ты не можешь дождаться, что бы увидеть этого неотесанного мужлана. Поэтому-то ты и сидишь сейчас как на иголках, вздрагивая при каждом звуке. Ты ждешь не дождешься, когда он сойдет вниз. Думаю, ты ждала его приезда с того самого дня, как тебя спасли. Я прав?

Анника не выдержала. Стукнув кулаками по столу, она резко поднялась и подошла к Ричарду Текстону.

– Ты прав. В сущности ты прав в отношении всего, что сказал сегодня. Да, я жду, когда Бак Скотт сойдет вниз. И, если он согласится взять меня в жены, я поеду с ним хоть на край света.

У Ричарда было такое лицо, словно она ударила его. На мгновение Анника пожалела, что не сделала этого.

– Полагаю, во мне говорит моя дикая индейская кровь. Та самая кровь, Ричард, на которую ты так любезно пообещал несколько часов назад не обращать внимания.

Ричард грубо схватил ее за плечи. Дикая вспышка ярости в неизменно спокойном невозмутимом человеке глубоко поразила Аннику, которая даже не подозревала об этой скрытой стороне его натуры.

– Ты, маленькая сучка, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты думаешь, ты такая уж важная птица? Да если бы ты не жила постоянно в пансионах и под крылышком у своих родителей, у тебя давно бы раскрылись глаза и ты знала бы свое место.

– Ладно, говори, что ты хотел сказать, Ричард, и покончим на этом.

– Твой брат был вынужден бежать из города, поскольку ударил клиента прямо в своей адвокатской конторе. А твоей маменьке пришлось выйти за этого полукровку, Калеба Сторма, потому что она была шлюхой какого-то индейца. Откуда, как ты думаешь, появился этот твой драгоценный братец?

Анника попыталась вывернуться из его рук.

– Пусти меня.

В ответ он только сильнее сжал ей плечи и встряхнул.

– Ты когда-нибудь спрашивала их об этом?

– Отпусти меня, я сказала.

– Ты спрашивала?

Анника закрыла глаза, не в силах больше смотреть в искаженное злобой лицо Ричарда. Да, хотелось ей крикнуть. Да, она спрашивала об этом, и не раз, но ответ всегда был один и тот же. Кейс был ее сводным братом. Ее мать была замужем до Калеба, но прошлое было слишком печальным, чтобы о нем говорить. Разговор моментально переводился на что-нибудь другое, и вскоре Анника уже почти не помнила, о чем спрашивала. Став старше, она перестала спрашивать об этом, боясь обидеть мать, и еще больше боясь узнать, что Кейс вообще не был ей братом, а найденышем, которого Аналиса с Калебом решили усыновить. Кейс был просто Кейсом. Ее идолом. Ее большим братом. И для нее не имело никакого значения, кто был его отцом. И вот теперь этот человек, за которого она едва не вышла замуж, обвинял ее мать в проституции, утверждая, что Аналиса была недостаточно хороша для кого бы то ни было, кроме Калеба Сторма, полукровки.

– Уверен, когда-нибудь кровь обязательно сказалась бы, – проговорил Ричард почти шепотом. – Моя мать пыталась убедить меня в этом, когда я решил жениться на тебе. Слава Богу, дикость в тебе проявилась прежде, чем мы поженились.

Он до боли сжал ей руку. Дождь все так же выбивал громкое стаккато на крыше веранды, сбегая струями с карниза на землю, где уже образовались лужи.

Анника попыталась снова вырваться из его цепких рук.

– В последний раз говорю: отпусти меня сейчас же!

И в этот момент в кухню вошел Бак Скотт.

– Отпусти ее, Текстон.

Ему было неизвестно, что здесь происходит, но он услышал в голосе Анники требование и намеревался проследить за тем, чтобы Текстон его выполнил.

– С радостью, – насмешливо фыркнул Ричард и отбросил Аннику в сторону с такой силой, что она ударилась бедром о стол и едва не упала.

В мгновение ока Бак оказался перед Ричардом и, схватив его за грудки, начал теснить к двери, пока они оба с силой не ударились о нее. Петли не выдержали, и дверь вместе с ними вывалилась наружу. Держа Текстона за горло левой рукой, Бак отвел правую назад, собираясь ударить кулаком прямо в изумленное лицо своего противника. Словно откуда-то издали до него донесся крик Анники, умолявшей его остановиться. Но он был уже неспособен на это. Он возненавидел Текстона с первого взгляда и, когда увидел, как тот обращается с Анникой, среагировал мгновенно, не раздумывая. Вся его столь долго подавляемая ярость, вызванная крушением надежд, выплеснулась наружу, и он готов был убить этого городского хлыща на месте.

Неожиданно он почувствовал, что его отведенная назад рука словно попала в железные тиски. Резко повернувшись, он посмотрел с гневом на того, кто осмелился ему помешать.

– Остановись, – произнес предостерегающе Кейс. – У меня сейчас, Бог свидетель, нет ни сил, ни желания затевать с тобой новую драку, но клянусь, я это сделаю, если ты доведешь меня до крайности.

Анника стояла рядом с братом, держа его за руку, но видела, похоже, одного только Бака. Взгляд ее, устремленный на него, молил остановиться.

Бак взглянул на Текстона, затем перевел взгляд на выбитую дверь и валявшиеся вокруг осколки стекла от овального окна в верхней ее части.

Опять по своему обыкновению он все испортил!

Убрав ногу, он поднялся с Ричарда. Однако извинений никаких не последовало.

– Думаю, мне пора отправляться в путь, – произнес он, ни к кому в особенности не обращаясь.

– В путь? – Анника не могла поверить собственным ушам. Она повернулась к брату: – Ричард меня оскорбил. Ты поступил бы точно так же, как Бак, если бы слышал, что Ричард сказал мне, Кейс. Ты не можешь вот так, просто, позволить Баку уехать.

– Ты никуда не едешь, – в голосе Кейса звучал приказ. – Во всяком случае, пока я с тобой не поговорю. – Он протянул руку Текстону и рывком поднял на ноги бывшего поклонника своей сестры. – Что же до тебя, Текстон, то ты едешь, и немедленно. Если поторопишься, то сможешь еще успеть на последний поезд, идущий из Бастид-Хила на восток.

Молча Ричард прошел мимо него в дом собирать вещи. Кейс тем временем поднял с пола дубовую дверь, прислонил ее к стене дома и, подойдя к краю веранды, громко свистнул. В следующую минуту в дверях домика для работников ранчо появился ковбой.

– Пришли двоих парней, Том, поставить дверь на место, – крикнул ему Кейс. – Не могу допустить, чтобы в доме гуляли сквозняки сейчас, когда у меня родился сын.

Ковбой в ответ помахал рукой.

– Сию минуту, босс.

Широко улыбаясь, Кейс Сторм вошел в дом и налил себе чашку крепкого черного кофе. В следующую минуту, однако, выражение его лица стало серьезным. Показав вошедшим вслед за ним на кухню Баку и Аннике на стулья, он коротко бросил:

– Садитесь. Нам нужно поговорить.

Анника затаила дыхание, уверенная, что повелительный тон Кейса вызовет у Бака новую вспышку ярости. Она боялась, что не выдержит, если эти двое опять сейчас затеют драку. И, когда Бак даже не повел бровью и тут же выдвинул для нее стул, она, растерявшись, застыла, глядя на него в изумлении.