Приключения в деревне Дъемон

Застывший шар

Шампанское так и осталось не тронутым, с Манченом договорились, что разопьём его тогда, когда освободим Олю, а еще, решим все вопросы с моим отцом. Быстро перекусив, улеглись с демоном на один диван. Под монотонное поглаживание по голове, моментально уснула, а Ман, крепче прижал меня в свои объятия, согревая демонским теплом. Так мы проспали до самого утра.

— Вставай, Ириша, — услышала возле уха, нежный голос демона, — пора, малыш, время встречи с Холкригом приближается.

— Точно, — мгновенно приняла вертикальное положение, получилось это слегка резко, поэтому ощутила легкое головокружение, — спасибо, что разбудил, — Манчен схватил меня за руку, а затем потянул на себя.

— Один поцелуй, большего пока не прошу, понимаю, тебе пока не до этого, — легкое прикосновение к губам, тут же разожгло огонь во всем теле, но не дала ему разгореться, пока было не время.

— Искуситель, — поцеловала еще раз демона, а затем побрела на кухню делать кофе.

Когда выходили из дома, у меня все было готово. Огромное спасибо Романовской, за ее уникальный подарок, кольцо хамелеон. Убеждалась много раз, что все происходящее с нами в этой жизни не случайно, если бы мы не встретили князя, то не получили бы в дар от его бабушки перстень, а дальше, я бы не знала, чем сейчас откупиться от Холка. А теперь, представив вместо украшения Романовских, кольцо, доставшееся моей бабуле в честной схватке с Темным, на руке красовался перстень с алым рубином, точная копия кольца, способного изменить будущее. Главное, Холкриг о подделке, сможет узнать лишь тогда, когда соберется воспользоваться артефактом, не факт, что это произойдет быстро. Сжала в ладони заветное украшение, а затем направилась на встречу с демоном, Манчен меня сопровождал.

Вскоре перед глазами замаячило озеро, на которое так любил бегать Джони, утки плавали возле берега, крякая между собой, никого не боясь.

— Жаль, Джони сейчас не с нами, — одна из уток вылезла на берег, чистя перья, — сейчас бы наш пес, поднял их на крыло, — улыбнулась, — в другой раз, обязательно возьмем его с собой, когда вернутся с мамой из путешествия.

— Зачем ей нужен был с собой ушастый, одна морока, — поморщился Манчен, — прости, Ириша, но он мне совсем не нравится.

— Это у вас обоюдно, — захохотала, — моей маме, Джони понравился, она к нему душой прикипела, а еще сказала, что давно мечтает почувствовать себя Чеховской дамой с собачкой.

— Смешно, — закатил глаза Ман, — у той мадам был шпиц, маленький пушистик, а у твоей маман, вислоухий ушастый.

— Не надо так о Джони, он очень красивый, а еще благородный да преданный, свою бывшую хозяйку, до последнего не бросал, — показала демону язык, — кстати, а где твой друг Холк?

— Здесь, — послышалось рядом, обернулась, сразу увидела Холкрига, державшего за локоть Васильеву, — принесла, детка? — он выгнул бровь.

— Конечно, — стала осторожно приближаться к демону, — отпусти Олю, отдам кольцо, — сняла с пальца рубиновый перстень, протягивая Холкригу.

— Давно бы так, — усмехнулся демон, оттолкнул Олю от себя, подошел ближе, а затем забрал из моих рук артефакт, внимательно разглядывая со всех сторон, — черт, это то самое кольцо, способное изменить будущее, — обрадовался демон, — странные вы люди, такое чудо отдать за обычного человека, но это твое дело.

— Ольга, иди к Манчену, — махнула подруге в сторону Мана, она радостная побежала к месту, где стоял Темный, — надеюсь в расчете, отстанешь, наконец-то, от нас?

— Я бы с радостью, но, видишь ли, — Холк приблизился ко мне вплотную, — у меня появился кое-какой интерес, касаемый тебя, нравишься ты мне, понимаешь, — он схватил меня, резко наклонил, а затем впился в губы поцелуем, потом так же резко исчез, оставляя меня с раскрытым ртом в недоумении.

— Убью, гада, — проревел сзади Манчен, которого удерживала Васильева, — все, отпусти, держу себя в руках, — Ман подбежал ко мне, закрывая от всего мира своими объятиями, — обязательно убью его, но потом, помню про обещание отвести тебя в Застывший шар.

— Не ведись на это, Манчен, ты же понимаешь, он специально злит, — подбодрила демона, — нужно вернуться домой, проводить Олю, оттуда двинемся к отцу.

На обратном пути, Васильева рассказывала о Холкриге, какой он джентльмен, накормил, напоил, даже спальное место выделил, а еще постоянно расспрашивал обо мне. Я выложила подруге о папе, о бесконечном дне, который он проживает.

— Даже не обсуждается, — сверлила меня глазами Васильева, — вместе пойдем, я тебя одну туда не отпущу, — она взглянула на Манчена, тот показал ей большой палец вверх.

— Молодец, я полностью за, по крайней мере, буду спокоен, что Иринка там будет не одна, — у демона на лице заиграла улыбка.

— Хорошо, — согласилась с подругой. — Тогда перекусим, а потом сразу в путь, — ускорила шаг, чтобы побыстрее уже переместиться к отцу.

На все про все, ушло около тридцати минут, вместе с Ольгой стояли на кухне, готовые к перемещению в Застывший шар. Манчен крепко обнял меня, прошептав на ухо.

— У тебя сутки, малыш, — он смотрел мне в глаза с тоской, — помни, там место, где прокручивается один и тот же виток, событие, вырви отца из этого дня, помоги осознать, в каком месте он сейчас находится, пусть осознает, что там все ненастоящее, — Манчен обнял меня добавив, — он обязан понять, что умер, только тогда его душа освободится, а затем отправится в Мир Иной, помоги ему.

Встала рядом с подругой, взяла ее за руку, а затем махнула головой демону, давая понять, что готова. Он взмахнул рукой, окружающее пространство запульсировало, а затем с хлопнулось, через секунду перед глазами появился наш дом с отцом.

— Ого, дворец императора, — вскрикнула Оля, — ты здесь жила? — Она посмотрела на меня, махнула ей в знак согласия, — обалдеть, как после таких хором, можно жить в деревенском доме, — подруга пошла на экскурсию, исследовать дом.

— Не уходи далеко, — предупредила Васильеву, — если это последний день отца, то он сейчас на встрече, затем заедет домой, а потом снова уедет, уже возле своего офиса погибнет, — рассуждала вслух. В комнате зазвенел телефон, схватила трубку, уже зная кто звонит.

— Привет, Ириша, как дела? — спрашивал такой родной голос, — набрал на удачу, в надежде, что еще не уехала к себе на квартиру.

— Папа, — прошептала в трубку, — я люблю тебя, мне тебя очень сильно не хватает, — засопела в телефон.

— Что случилось, дочка? — Стал нервничать отец, — мы же распрощались десять минут назад, неужели уже кто-то обидел моего лисенка?

— Нет, я буду ждать тебя дома, — улыбнулась сама себе, — мне необходимо с тобой переговорить по очень важному вопросу.

— Конечно, через час заеду, — предупредил в недоумении отец, — кстати, Иринка, я тоже тебя люблю, — после этой фразы, мы вместе положили трубку.

— Прикинь, — вышла Васильева с кухни, жуя бутерброд с мясом, — офигеть, здесь еда настоящая, попробуй, — она протянула мне кусок колбасы.

— Нет не нужно, — отказалась, думая о том, как начать разговор с отцом, затем решила, он всегда любил прямоту, поэтому не стану ходить вокруг до около.

Целый час длился очень долго, я искусала все ногти на руках, от нервного напряжения, наконец, послышался звук открывающегося замка, и в гостиную зашел отец. Увидев родные черты, вскрикнула, а затем бросилась ему в объятия.

— Ого, что-то новенькое, — тихо прошептал он, — не виделись совсем ничего, а такое ощущение, что месяц прошел, — он отстранил меня от себя, внимательно рассматривая, — ты какая-то другая, Ириша, взрослая стала, чего на тебе одето?

— Папа, присядь, — схватила отца, утаскивая на диван, Васильева сидела на кухне, не мешая нам, — скажи, у тебя нет ощущения, что ты застрял, твоя жизнь повторяется изо дня в день, как день сурка?

— Есть, — улыбнулся папа, еще внимательнее смотря на меня, — когда нас бросила твоя мать, которую любил больше жизни, все стало, как серые бесконечные будни, единственное яркое пятно в них, это ты.

— Она не бросала нас, — он внимательно слушал меня, — ей пришлось, чтобы уберечь свою мать от смерти, мама не изменяла тебе, она прожила все это время со своей матерью, в деревне Дъемон.

— Откуда у тебя эти данные, нанимала сыщика? — Отец начинал злиться, — ее мать, Зоя Петровна, сама мне говорила про любовника да Испанию, разве стала бы она врать, на собственное дитя наговаривать.

— Папа, поверь, мама тебя до сих пор любит, — схватила за руку отца, — всё дело в даре, видеть призраков.

— Хватит, я не узнаю тебя сегодня, несешь какой-то бред, — папа взял мои волосы в руки, — что происходит? Ты же знаешь, я лирики не люблю, говори прямо.

— Хорошо, — сама начинала злиться, — ты умер, отец, застрял в этом мире, как муха в варенье, здесь все нереально, смотри, — подняла руку, демонстрируя ему свои ногти, — ты видел меня хоть раз без маникюра, а знаешь куда он делся? Могилу копала, там половину ногтей потеряла.

— Кто-то из нас сходит с ума, — папа сел на диван, схватившись за голову, — ты не моя дочь, Ирина, не стала бы носить такие вещи, а еще, она слышать не хотела о своей матери, — он встал, — хорошая шутка, дочка. — В его пиджаке завибрировал телефон.

— Возьми, папа, это звоню я, пригласить тебя сегодня вечером к нам на ужин, на который ты не явишься, твоя машина взорвется, — развела руками.

— Алло, — прозвучал тихий голос отца, — да, дочка, — чем больше он говорил, тем сильнее его глаза расширялись, когда он положил трубку, то уставился на меня в немом вопросе.

— Папа, почувствуй, прошу, — заплакала, повиснув на отце, — сердце твое уже не бьется, взгляни на меня, да, я повзрослела, это из-за твоей кончины, она меня подкосила. Ты должен разорвать это круг, тогда станет легче.

— Я помню лишь то, что собирался к тебе, уже вечерело, и мне пришлось поторопиться, — тихо говорил папа, — удалось найти в цветочном твои любимые ромашки, довольный, а главное счастливый, я приближался к машине, схватившись за ручку, ощутил толчок, меня вроде выбросило, — отец замолчал.

— Все верно, — обняла самого близкого человека на свете, — нам пора, папа, давай покинем этот ненастоящий мир, тебе пора получить свой долгожданный покой, — я встала, протягивая руку отцу, он внимательно смотрел мне в глаза, а затем вложил ладонь в мои ладошки.

Произошел хлопок, как будто лопнул воздушный шарик, мы стояли с Васильевой возле деревенского дома.

— Папа, — заорала, как сумасшедшая, — пожалуйста, только не это, неужели у нас ничего не вышло, — закрыла ладонями лицо и разрыдалась.

— Тише, дочка, я здесь, — послышалось сверху, подняла глаза, и увидела там любимое лицо отца, он летал в прозрачной оболочке, пытаясь меня обнять, — спасибо, что вытащила меня из варенья, — смеялся он.

— Боже, это и есть теперь моя работа, — я рассказала папе обо всем произошедшем, о маме, бабке, даже о Павле, по мере рассказа, отец злился на несостоявшегося зятя, — не поверишь, именно здесь, я сейчас очень счастлива, папа, — закончила свой рассказ.

— Я рад за тебя, моя малышка, — лицо отца светилось счастьем, — ты не представляешь, такая легкость сейчас внутри, а еще осознание того, что мне нужно двигаться дальше.

— Я помогу тебе, если готов, отправлю прямо сейчас в Мир Иной, там ты найдешь покой, а затем перерождение, — перекрестила папу.

— Готов, но ты мне должна кое-что пообещать, — махнула головой, — хорошо, все мое состояние, если оно не нужно тебе, отдай на благотворительность, только не этой сволочи, он не заслужил всего этого. Слушай внимательно, в нашей резиденции в Санкт Петербурге, ты помнишь, я настоял на том, чтобы построить сторожку, для охранника Михалыча? — Снова махнула, не перебивая отца, — в ней сейф, под полом, там находятся бумаги, опровергающие наследование всего моего имущества твоим Павлом, по ним, все мое наследство, твое, дочка, прости, давно нужно было тебе рассказать об этом, но оттягивал момент, видимо зря.

— Не переживай, я все сделаю, даю слово, — лицо отца разгладилось и озарилось светом, — передай матери, всегда любил только ее, мое сердце билось лишь возле двух женщин, это ты и моя Тамара.

— Люблю тебя, папа, — прижала руки к сердцу, — ты готов? — На этот раз махнул он, послала воздушный поцелуй, а затем зачитала. — Переправу открываю, в лодку душу призываю, пусть несет ее в покой, по дороге в Мир Иной. — Отца окутало свечением, золотой кокон обвил его тело, а затем, он исчез.

— Умничка моя, — послышалось со спины, ласковые руки тут же обвили мою талию, целуя в затылок, — справилась, малышка, я в тебе не сомневался.

— Ты все слышал? — оглянулась глядя на Манчена, — так неохота связываться с этим наследством, но обещала отцу, поэтому завтра же отправлюсь в Питер.

— Я с тобой, — услышала рядом голос подруги, — кстати, советую подумать, неужели такую роскошь отдашь на благотворительность, может себе оставишь, хотя бы тот домик, где мы папу твоего ждали.

— Нет, хотя возможно свой салон красоты оставлю, пусть работает, теперь его не оставлю своей бывшей подруге, — вспомнила любовницу Павла, — ладно, подумаем об этом тогда, когда бумаги будут на руках, а сейчас, хочу сходить в баньку, попариться, а потом, выпьем шампанское, — подмигнула Ману, — которое вчера для нас прикупил Манчен, отпраздновать успешное дело.

— Отлично, — потерла ладони Васильева, — с меня праздничный ужин, — она убежала в дом, готовить еду.

— Евлампий, баньку затопи, — попросила тут же явившегося домового, — жалко, что ждать придется, сколько она топиться будет?

— Не сколько, — Евламп гордо вздернул подбородок, я знал, что вы ушли на тяжелое дело, поэтому заранее подготовился, — он поклонился, — баня готова, хозяйка, прошу в горячие апартаменты.

— Ты золото, — чмокнула домохозяина в нос, схватила полотенце, а затем умчалась в деревенский оздоровительный комплекс.

Никогда бы не подумала раньше, что можно получить такое удовольствие от обычной черной бани. Сейчас, лежала на скамейке, вытянувшись в полный рост, испытывая неописуемое удовольствие. Тело стало разгоряченным, на нем выступили бисеринки пота. Вздохнула, закатывая глаза от расслабления. Неожиданно по ягодицам прилетело горячим веником.

— Эй, — возмутилась, поднимая глаза на обнажённого Манчена с березовыми ветками, — мог бы предупредить, сердце в пятки ушло.

— Сейчас мы его оттуда достанем, — Ман стал осторожно парить пятки, поднимаясь веником выше, пока не дошел до спины, — сейчас напарим нашу деточку, до состояния розового поросенка, — рассмеялся демон.

— Очень смешно, почему мне кажется, что ты хотел сказать не про поросенка, а про его мать? — подняла снова глаза, видя горячее тело Мана, — ты бы оделся, смутил меня окончательно, — отвернулась, покраснев.

— Нашла чего смущаться, — демон присел рядом со мной, проводя ладонью по влажной спине, затем его рука опустилась на ягодицу, аккуратно ее сжав, — переворачивайся, малышка, пора живот усладить веником, — развернулась в ожидании, но вместо березовых веток, почувствовала крепкие, цепкие пальцы, сначала на груди, затем на животе, они поглаживали все тело, разогревая меня до предела. Место рук, заняли губы, а затем язык. Мое тело выгибалось от каждой ласки демона, — Иди ко мне, Иринка, — Манчен поднял меня со скамейки, усаживая на себя сверху, продолжая свои ласки, — хочу тебя, здесь и сейчас, незамедлительно, — прошептал на ухо демон, опрокидывая на скамейку и входя в меня. Он двигался медленно, дразня каждым движением, руки гладили бедра, ягодицы, сжимая их со всей силой, губы прижимались к груди, вызывая стон за стоном. Когда темп увеличился, сдерживаться стало невыносимо, с каждым движением, демон воспламенял во мне дикое удовольствие, раз за разом, приближая к оргазму. Пик удовольствия настал у нас обоих, Манчен зарычал, впиваясь мне в плечо, тем самым делая ощущения острее.

— Вот теперь, мое сердце, точно выпрыгнет из груди, — поцеловала Мана в губы — кстати, от секса в бани, знаешь сколько людей умирает, это, между прочим, огромная нагрузка на сердце.

— Воскресим, — Манчен впился в меня поцелуем, нежно обводя языком внутри, — неужели ты думаешь, что позволю тебе теперь покинуть это мир, — он показал мне фигу, — никуда, ты теперь от меня не денешься, — прошептал он мне в ухо, — покусывая мочку.

Когда банные процедуры были закончены, в доме нас ожидал царский ужин, Васильева постаралась. Запеченные грибы со сметаной, курочка с золотистой корочкой, картофель с зеленью, а еще пирог с мясом.

— Ого, рукодельница, — похвалила Олю, усаживаясь за стол, — у тебя руки золотые, — Манчен сел рядом со мной, так же нахваливая умения подруги.

— Люблю готовить с детства, — Васильева была довольна тем, что угодила всем, — Евлампий мне помогал, пирог, это он сам сделал.

— Молодец, — демон откусывал мясную выпечку, закатывая глаза от удовольствия, — заслужил сладенького, — от слов Манчена, про конфеты, Евлампий подложил на тарелку Темного еще один кусок мясного угощения.

Мы сидели за трапезой, обсуждали завтрашнее путешествие до Питера, строили планы на будущее, за столь короткое время, все сдружились, чувствуя рядом друг с другом, практически кровное родство. Раздался сигнал телефона.

— Мама пишет, — зачитала смс, — любимые мои, дорогие, скоро возвращаемся, у нас для вас много подарков и новостей. Джони скучает по вам. Ждите. Через два дня будем. Целую.

— Ушастого припрут, — скорчил лицо Евлампий, — опять гулять с ним ходить, чтобы хату нашу не испортил своими экскрементами.

— Сами выгуливать станем, — обещала домовому, на мои слова, Манчен скорчил лицо, но ничего не сказал, — пора вам уже подружиться, Ман. Джони то же наша семья.

Наступила ночь, все разошлись по своим комнатам. Сверчок запел под печкой, а может это был Евлампий, вспоминающий знакомую домовиху. После насыщенного дня, все уснули, для того, чтобы завтра, всей честной компанией, двинуться навстречу новому путешествию.

Мне приснился страшный сон, Павел, зло улыбался, протягивая ко мне руки, он хватал меня за шею, пытаясь задушить. Проснулась утром невыспавшаяся, да разбитая, как старая телега.