Примирение

13

В воскресенье Оливия проспала. Она проснулась, чувствуя себя отдохнувшей, но не освеженной. Откинула одеяло, села и взглянула на стоявший у постели маленький календарь, а затем еще раз пристально всмотрелась в него.

— Меня так захватило это безумие, что я забыла про свой собственный день рождения!

Ну, не совсем забыла. Время от времени ей вспоминалась эта дата, но она никому ничего не говорила. Дни рождения всегда были ее личным делом, и ей не хотелось шума. Позднее она скажет что-нибудь Веронике; может быть, бабушка поздравит ее, но никакого большого празднества. Ну и отлично!

Идя в душ, она пыталась не думать о маленькой девочке, жившей в ее душе, той, у которой почти никогда не было праздничного дня рождения. Слишком поздно мечтать о забавных шляпках и торте-мороженом. Она стала взрослой.

К тому времени, как Оливия спустилась вниз, ее бабушка уже позавтракала и ушла.

Завтракая в одиночестве на залитом солнцем патио, Оливия размышляла о прошедшем вечере. Жутко было оказаться в толпе фотографов, но теперь, оглядываясь назад, она поняла, что ей ничего не угрожало. Для таких, как Ландо Рэм, все это было повседневной рутиной. Как сказал Эндрю, опытные актрисы умели с этим справляться.

Но я же ненавижу это! В миллион раз лучше наклоняться над партой школьника, помогая ему понять, в чем смысл математической формулы.

Она ела без аппетита. Когда она почти кончила жевать, вошел Перси.

— Ваша бабушка предложила, чтобы вы сегодня поехали по магазинам. Она упомянула, что вы могли бы купить что-то для премьеры.

— У меня уже есть платье. — Оливия задумалась. — Но мне бы пригодились туфли и сумочка. Спасибо, Перси.

Входя в элегантные магазины на Родео-драйв, Оливия уже не испытывала такого возбуждения, как когда посетила их впервые со своей бабушкой. Это даже не было так интересно, как делать покупки в магазине «Братья Маас» дома, во Флориде, подумала она с удивлением.

Во Флориде весело было сравнивать цены, изучать качество, стараясь купить лучшую вещь на имеющиеся деньги. У нее оставалось ощущение победы, достижения цели, когда она приобретала что-то нужное за подходящую цену.

Теперь Оливия неспешно входила в магазин, описывала, что ей надо, и позволяла продавцу приносить ей то или иное из одежды и обуви. Конечно, она вынуждена была признать, что никогда раньше не могла выбирать такие шикарные вещи, но почему же она не получала удовольствия?

К часу дня она отыскала потрясающую пару серебряных туфель с такой же сумочкой и готова была отправиться с Перси домой. И ту ее посетила странная мысль.

— Вы здесь, Перси, со мной, а кто же возит бабушку?

— У нее есть машина, которую она водит сама.

— Она не говорила, куда отправляется?

— К маникюрше, по-моему.

— В воскресенье?

Последовала короткая пауза.

— Иногда она специально договаривается.

Почему люди, живущие в Голливуде, не могут сами следить за ногтями, как все остальные? — думала Оливия. И тут же отругала себя за раздражительность. Сочетание вчерашнего эпизода с прессой и сегодняшнего дня рождения создали плохое настроение.

Хорошо, что она одна. Сейчас Оливия явно не годилась для общения. Но от этой мысли ей не стало легче.

Они въехали на дорожку перед большим домом в Пасадене, и Перси остановился перед дверью.

— Поезжайте дальше, в гараж, а я пройдусь, — сказала Оливия.

Он явно собирался выйти и помочь ей, но Оливия сама выпрыгнула из машины, чтобы он не суетился. Помахав ему рукой, она вставила ключ в замок и открыла дверь. Тотчас же у нее возникло ощущение, что что-то не так…

— Сюрприз!

И вот они все стоят перед ней — Эндрю, бабушка, Джан-Франко и даже Регина Фитцпатрик, агент Вероники.

— Что тут происходит? — Она удивленно уставилась на них.

— С днем рождения! — Эндрю обнял ее за талию. — Неужели ты думала, что мы забыли?

И Оливия увидела в глазах ее бабушки слезы. Они впервые празднуют ее день рождения вместе, сообразила Оливия, и у нее самой защипало в глазах.

Эндрю потянул ее через дом во внутренний дворик. Везде были развешаны связки шаров. Оливия подошла к самому необычному яркому шару, к которому была привешена корзинка с крошечными игрушечными мишками.

— Какая прелесть!

— Я надеялся, что тебе понравится. — Эндрю довольно улыбнулся.

Праздник получился таким, о каком она всегда мечтала. Там были бутерброды с английским салатом, булочки с голубикой, самый большой торт-мороженое, какой ей когда-либо приходилось видеть, наверху у него была шоколадная фигурка, а по бокам слова: «Мы любим тебя, Оливия! С днем рождения!»

Потом Перси вынес кучу подарков. Да ей хватило бы одних оберток, думала Оливия, аккуратно разглаживая фольгу, тонкую бумагу, великолепные ленты и банты. Внутри свертков оказались игрушки, о которых она мечтала ребенком, — плюшевые зверюшки, куклы, детские книжки, мячи, маски и запас шоколадок «Марс», которых могло бы хватить на всю жизнь.

— Но остальное — только после премьеры, — сказала Вероника с загадочной улыбкой.

— Но как вы… — Оливия обратила взгляд на Эндрю, у которого хватило совести покраснеть.

— Ты как-то рассказала мне, о каком дне рождения мечтала… — пояснил он.

— И ты запомнил! — Оливия была поражена. Глядя на друзей, старых и новых, она понимала, как много они для нее значат. Теперь это ее семья, семья, которой раньше у нее не было.

Ну разве она может их подвести? Оливия вздохнула, чувствуя комок в горле. Конечно, со временем она привыкнет к Голливуду. Придется!

Однако завершился этот день далеко не лучшим образом. Идея отправиться на очередную вечеринку оказалась далеко не блестящей. Стоя в одиночестве, она искала Эндрю взглядом в огромной, заполненной людьми гостиной.

Вот он возле одного из баров разговаривает с тучным мужчиной и яркой блондинкой. Без сомнения, обсуждают сделку.

Вздохнув, она уставилась в свой бокал. Лед растаял, все, что там осталось, — это водянистая жижа. Они провели тут уже несколько часов, и большую часть времени Эндрю «работал», как он это называл.

Не надо было говорить, что я не против — потому что я против!

Ей казалось, что если она пойдет на голливудскую вечеринку, это поможет ей побороть сомнения. Она предполагала, что ей понравится компания и еда. Вместо этого там оказались раскисающие закуски и быстро говорящие люди, многие настолько взвинченные, словно накачались спиртным или наркотиками. Даже великолепие особняка, где проходила вечеринка, казалось фальшивым. Но если честно, то Оливия знала: во всем виновато ее настроение.

Эндрю сказал, что это неплохой шанс получить некоторую известность, познакомиться с нужными людьми, но пока что ей не встретился никто, кого она захотела бы узнать получше. Откровенно говоря, думала Оливия, если только некоторые из них не окажутся продюсерами или режиссерами, она бы предпочла с ними не встречаться.

Наконец она поймала взгляд Эндрю. Он неохотно извинился перед собеседниками и пошел к ней сквозь толпу.

— Извини, что не обращаю на тебя внимания. — Он поцеловал ее в мочку уха. — Ммм. Ты отлично пахнешь, ты знаешь?

— Это рождает во мне некоторые хорошие идеи. — Оливия игриво похлопала ресницами.

— Я… — Эндрю посмотрел на толстяка, который явно куда-то спешил. — Если бы ты согласилась немного подождать… Нам нужно обсудить еще кое-какие детали, а потом, думаю, мы завершим сделку.

— Ты не можешь позвонить ему завтра?

— Боюсь, так не выйдет. К тому времени он начнет колебаться, может быть, позвонит моим конкурентам или украдет мои идеи. Мне нужно добиться его согласия сегодня. — Эндрю провел пальцами по волосам, взъерошив их. — Оливия, я не стал бы заниматься делами в твой день рождения, но я же объяснил тебе, прежде чем мы сюда пришли: на подобных вечеринках я работаю. А это особо важная сделка.

— Хорошо. — Она решила не вести себя, как капризный ребенок. — Только не слишком долго.

— Спасибо. Хочешь еще выпить?

— Нет, мне достаточно. — Она вылила содержимое своего бокала в цветочный горшок и стояла, глядя ему вслед, пока он шел по комнате.

Очень красивый блондин, из тех, которые обычно проводят массу времени на пляже, подошел к ней.

— Слушайте, вы случайно не внучка Вероники Голд? Ну той, что показывали в новостях?

— Скорее всего, — призналась она.

— Хотите поехать ко мне? — Глаза его остекленели. — Я живу недалеко.

Оливия ужасно разгневалась. Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять: этот незнакомец делает ей непристойное предложение!

— Я уже занята, — резко ответила она.

— Извините-извините. — Помахав рукой, он потопал прочь, не оглядываясь.

То, что этот тип принял ее за продажную женщину, глубоко потрясло Оливию. Неужели здесь люди в самом деле так относятся друг к другу? Она почувствовала себя очень наивной и рассердилась, осознав, что образ Голливуда ее мечты не имел ничего общего с реальностью.

Чувствуя, что задыхается от дымного воздуха, Оливия вышла во внутренний дворик. Может быть, она найдет тихое местечко и посидит, пока Эндрю будет готов уехать.

К ее облегчению, там действительно оказалось довольно тихо. Невдалеке сидели несколько человек с бокалами в руках, да молодая пара плескалась в подогретой воде бассейна. Но на них не было купальных костюмов!

Оливия со вздохом опустилась на раскладной стул возле бассейна и скинула туфли — они были новые и начали слегка жать. Она просто посидит тут до прихода Эндрю, может быть, даже вздремнет…

Шедший от воды пар и запах хлорки вернули ее мысленно во Флориду, где они с Сандрой часто плавали в городском бассейне. Как это было хорошо: смыть усталость дня, а затем спокойно посидеть, обсуждая школьные проблемы. Девочка, мешавшая работать всему классу, мальчик, чья мама не желала признавать, что он нуждается в занятиях с логопедом.

Рядом раздался вопль, пробудивший Оливию от ее задумчивости. Хихикающая голая женщина пробежала мимо, за ней гнался мужчина в таком же «костюме». Резким движением девица буквально выбила из-под Оливии стул, и та, взвизгнув, упала в бассейн.

Захлебываясь, Оливия почувствовала, как ее платье потяжелело фунтов на двадцать. Волосы облепили лицу и шее, пока она выплывала на поверхность. Судорожно размахивая руками, она добралась до края.

Лишь тогда она увидела, что половина народу выбежала посмотреть, что там за шум.

Сильная мужская рука вытянула ее из воды. Эндрю стоял рядом, глядя сверху вниз на нее, лицо его было перекошено от гнева.

Прежде чем она смогла что-либо объяснить, кто-то протянул полотенце. Тщетно пытаясь промокнуть им воду, Оливия задыхалась от унижения, смешанного с яростью. Почему все эти люди стоят вокруг и таращатся? Разве им не случалось видеть несчастья?

Затем она услышала, как одна женщина пробормотала:

— Некоторые этим просто упиваются.

Оливия попыталась рассмотреть, кто это, но Эндрю уже уводил ее прочь. Появился слуга с полотенцами, и как только с Оливии перестала капать вода, ее запихнули в машину Эндрю.

— Отличное получилось зрелище, — резко произнес он, как только они отъехали. — Ты произвела на всех впечатление.

— Эндрю…

— Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы предположить, что ты напилась. Или ты устроила это маленькое представление, чтобы прервать мою встречу? Тебе это удалось.

Оливия, и так расстроенная происшествием, в недоумении уставилась на него.

— Ты думаешь, я пыталась таким вот образом воздействовать на тебя? Это же нелепо! Если бы мне так не терпелось уйти, я бы взяла такси.

Эндрю мрачно смотрел в ветровое стекло. Затем его голос потеплел.

— Я несправедлив, Оливия. Расскажи мне, что случилось.

Описывая происшедшее, она расслабилась, а он взял ее за руку.

— Мне надо было знать. Просто я… ну, имел дело с женщинами, которые могли выкинуть что-то подобное. Мне надо было сразу сообразить, что ты не из их числа.

— Эндрю. — Оливия сделала глубокий вздох. — Ты бы назвал эту вечеринку… ну… типичной? Все казались такими… ну, что ли, далекими друг от друга.

— Люди в этом городе живут тяжело… и играют по-крупному. — Он затормозил на красный свет.

— Эндрю, я не такая. — Она выдавливала из себя слова. — Я не хочу больше появляться на публике. Все это не для меня.

— Погоди-ка. — Зажегся зеленый, и они поехали дальше. — Ты ведь уже связала себя разными обещаниями и не можешь вот так передумать.

Она поняла, что он снова сердится.

— Знаю, но…

— Ты уже не учительница из маленького городка. — Руки его сжались на руле. — Мы вложили в кампанию кучу денег. А Вероника потратила массу времени и сил, чтобы привести тебя в форму. Нельзя вот так подвести всех, Оливия!

— Я никогда никого не подводила! — Обвинение сильно задело ее. — Но ведь людям свойственны ошибки.

— Вот как? Ты хочешь сказать, что последние месяцы — ошибка?

— Не все…

— Спасибо, приятно узнать. — Она еще не слышала в его голосе такого металла и сарказма. — А может, ты думала, что сможешь взять меня да и увезти во Флориду? Так? Я мог бы зарабатывать на жизнь, охотясь на аллигаторов.

— Они находятся под охраной как вымирающие животные, — машинально ответила Оливия… и прикусила губу.

— Давай-ка проясним вот что: многие из нас в лепешку разбиваются ради тебя.

Если бы он только повернулся к ней. Но нет, он смотрел на дорогу.

— Эндрю… — Оливия едва могла говорить от душивших ее слез. — Я не имела в виду, что собираюсь убежать назад в Сент-Питерсберг. Я выполню свои обязательства. Я выступлю на премьере. Я никого не подведу.

Он слегка смягчился.

— Похоже, нам обоим сегодня досталось. Я так расстроился, что пришлось прервать сделку. Прости.

— Все в порядке.

Но несмотря на облегчение, оттого что ссора закончилась, Оливия чувствовала себя как олень, бежавший по лесу и вдруг осознавший, что устремляется прямо в ловушку.