Принц из серебра и золота

11

Во время танца я чувствовала их взгляды. Они были похожи на крылья бабочки, щекочущие мою кожу. Каждый был драгоценен. Каждый даровал мне уважение и восхищение, которых я жаждала.

Я украшала себя ими, пока качала бедрами, показывая мельком ноги, и сияла в объятиях Элиа. Мы умели танцевать. Ритм был нашим учителем. А их взгляды были тем зажигательным веществом, которое все больше и больше подпитывало меня. Молчаливым кивком мы выбирали своих жертв. Истории на лице Элиа всегда были для меня как открытая книга. Он пригласил на танец изящную медную жительницу, которой вот уже несколько минут строил глазки. Это он умел хорошо. Подобен предприимчивому таинственному фокуснику, которому слишком охотно отдавали свое сердце, даже если подозревали, что лучше этого не делать. Элиа умел красть сердца. И умело этим пользовался.

Я же выбрала для себя особый экземпляр. Сытый, уже напившийся медный житель, что наблюдал за мной. Такие люди были легкой добычей, и Элиа закатил глаза, когда я бросила на свою толстую жертву таинственный взгляд, обещавший подарить ему лучший танец.

– Это несправедливо, Фия. Этот тип отдаст тебе деньги, если ты просто ему улыбнешься.

– Мы не оговаривали, у кого вытаскивать деньги из карманов.

– Ты невозможна, – сказал он, смеясь, и напоследок подмигнул, что напомнило мне о времени, когда мы еще были друзьями.

– До скорого.

Я протискивалась между танцующими парами, поглядывая на медного жителя соблазнительной улыбкой, которая у меня была в арсенале. Я знала, что этим сводила мужчин с ума. Зан Захрай всегда говорила, что из-за этого дара я плохо кончу. Его лысина уже блестела, когда я остановилась перед ним и склонилась в покорном реверансе. Его спутники-мужчины разразились громким хохотом и подтолкнули его в мою сторону.

– Смотри, маленькая девочка с бубном положила глаз на нашего толстого Йона. Танцуй, толстяк. Давай, она хочет узнать тебя поближе!

Я подняла взгляд и закружилась, как хищная кошка вокруг своей добычи.

Он тяжело сглотнул и снова вытер свое потное лицо.

Казалось, я его смущала.

Тогда я схватила его за руки и втянула в танцующую толпу.

Вальсировала вокруг него. Позволила пальцам блуждать по пышному телу, заглядывая в глаза. Искоса поглядывала на его уста. На что получила нервное подергивание глаз. Прикусывание губы. Мысли, что будоражили его.

Я завладела им. Одним лишь взглядом.

Обвив его руками свою талию, я вела его все дальше и дальше на танцевальную площадку – туда, где мы оставались скрыты от любопытных глаз. Я была похожа на сирену, топившую своего матроса. Только имела дело с его кошельком. Я почувствовала его, когда небрежно потянулась к карману мужчины. Тот был слишком пьян, чтобы следить за моими движениями. Видел только мои глаза. И тогда я осмелела. Ощущение, когда мои руки исчезли в кармане, было ошеломляющим. Чувство, которое напомнило мне, кем я была. Стэндлеркой. Никому не принадлежавшей, никому и ничем не обязанной. У меня были свои правила. Своя собственная голова. Сегодня я отплачу им за их подлости.

Медные жители были не лучше, чем мы. Может быть, даже хуже.

Когда получила то, что искала, улыбнулась ему. Мысленно позволила своему бубну качнуться, пока монеты исчезали в кармане моей юбки. Затем скрылась, не сказав ни слова.

Я нашла Элиа посреди рыночной площади. Его самодовольная ухмылка сигнализировала, что он тоже преуспел.

– Сколько у тебя? – Он поднял руки, чтобы притянуть меня к себе в танце.

– Ты первый, – сказала я и чуть приподняла подбородок, снова почувствовав на себе взгляд.

– Четыре, – произнёс он, торжествующе указывая на изящную медную горожанку, которая все еще смотрела на нас, как завороженная.

– Если я еще немного с ней повожусь, возможно, заполучу ее драгоценное кольцо. Смотри.

Кольцо, которое она носила, было правда красивым. Оно бы хорошо смотрелось в нашей коллекции.

– А теперь ты.

– Пять, – сказала я, звеня монетами в кармане юбки.

– Тебе легче. Ты прекрасна.

– Прекрати подлизываться, Элиа. Это было слишком просто. И потому скучно. Следующая задача: ты достаешь кольцо. А я ищу себе новый красивый сувенир с этого вечера.

– М-м-м, – подумал он, направив мой взгляд на медного жителя, который смотрел на нас. У него были темные волосы, и он был одет в белую рубашку, которая великолепно переливалась в свете факелов.

Я сглотнула, но Элиа кивнул.

– Этот?

– Да, – подтвердил Элиа. – У него приличные часы. – Он всегда внимательно следил за тем, что его окружало. Он знал, где и что искать.

– Ну хорошо, – вздохнув, я приняла вызов.

Я кивнула Элиа и направилась к своей следующей жертве, которая странно на меня смотрела. Когда остановилась перед ним, мои колени внезапно ослабели. Я узнала эти глаза. Как и в нашу первую встречу, они были бесконечно глубокими. Хищными. Из жидкого золота…

– Ты, – выдохнула я и развернулась на пятках.

Это был капитан, который спас меня от сокрушительной руки. Эти глаза я узнаю из тысячи.

Он удержал меня за руку и изящным вращением потянул в свою сторону. Неуклюже зацепившись юбкой за туфли, я взрезалась в его стальную грудь. Сладкий аромат окутал меня. Горячо… От него пахло тростниковым сахаром и апельсинами. Я почти почувствовала этот вкус на языке.

– Помнится, ты задолжала мне благодарность. – Он отпустил меня и пристально посмотрел. Как только я отошла от него, начала дрожать.

Его голос звучал, как и в тот день, когда он спас меня.

У него был совершенно особый окрас. Мягкий, нежный. Такой сдержанный, что волосы на затылке вставали дыбом. Он звучал по-королевски. Никто и никогда не смог бы возразить этому голосу. Я попыталась натянуть непроницаемую маску, но не сумела сохранить спокойствие. Мои руки сжались. В эти моменты мне хотелось ощущать свой бубен между пальцами в качестве якоря, потому что они были непривычно беспокойны. Потянувшись к карману юбки, я позволила монетам проскользнуть сквозь пальцы. Я солгала Элиа. Мне удалось заполучить только три. У лысого больше не было.

– Ты – та девушка с моста.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, раздраженная тем, что в моем голосе прозвучала неуверенность.

Что со мной не так? Он всего лишь мужчина. Ни больше и ни меньше. Никто, из-за кого стоило бы вести себя так смехотворно. Зан Захрай посмеялась бы, увидев меня такой. У дочери Ооли всегда на языке вертелся дерзкий ответ, и она не позволяла так легко выбивать себя из колеи. Даже когда солдат со стальным кулаком сердито смотрел на нее.

– Я видел твои глаза, – объяснил незнакомец и улыбнулся.

– Глаза могут лгать, – сказала я и сделала шаг назад. Его ответом был шаг в мою сторону. Танцевальный шаг. Как только я отступила еще на шаг, он последовал за мной – естественно.

– Я помню твои глаза…

– Ты их даже не видел! – хрипло проговорила я. – Я подняла вуаль.

– Ага! – Он поклонился и приподнял руку. – Ты прямо сейчас противоречишь себе. – И я это знал.

Я мельком взглянула на золотые часы, которые от движений показались из-под белой рубашки. Они вызывающе смотрели на меня. Я должна была их заполучить. В основном потому, что не могла проиграть Элиа.

Он бы дразнил меня, как и тогда.

Еще долго мы стояли друг напротив друга в застывшей танцевальной позе. Я – неспособная двигаться. Он – целиком поглощенный историями на моем лице. Тут заиграла робкая мелодия. Она смешивалась с устойчивым тиканьем больших часов.

Раз, два, три. Раз, два, три. Тик-тик-так.

– Могу я пригласить тебя на танец?

– Медный горожанин приглашает на танец стэндлерку? – рассмеялась я. – Это нелепо.

– Почему? – спросил он, пожимая плечами и протягивая руку немного выше. – В чем проблема? Неужели мы такие разные?

«Есть множество различий», – хотела сказать я, но вместо этого сильно прикусила язык. Лихорадочно искала доказательства, что он лгал, что пытался меня высмеять. За каждой историей на лице я подозревала уловку. Но его черты были гладкими и чистыми. А еще глаза.

«Глаза могут лгать», – слышала я, как Зан Захрай шепчет мне на ухо.

А эти глаза делали все. Они сбивали с толку. Смущали меня. Затягивали все глубже и глубже. Но они не лгали, в этом я была уверена. Чувство, крепко укоренившееся внутри, взывало ко мне.

Так что я позволила этому случиться и вложила свою руку в его. Она была мягкой и теплой. В отличие от вспотевшей руки Элиа. Обволакивая словно нежное одеяло, он притянул меня к себе и подтолкнул в такт музыке к танцующим фигурам. Он продолжал вести, даже если ритм музыки заставлял меня делать другие шаги. Он знал, чего хочет, и умело руководил мной: крутил меня туда-сюда с помощью отработанных поворотов. Учился ли он танцевать?

Его прямая спина вызывала зависть.

Я утонула в его золотистых глазах. Они казались такими честными, хотя заметила, что истории на его лице превратились в высокомерную усмешку.

– Где моя благодарность?

– За что? – спросила я с невинным видом, позволяя ему крепче ухватить меня своей сильной рукой. Медленным движением он заставил меня опуститься назад, пока мои волосы не коснулись красного каменного пола. Кровь прилила к щекам, шумела в ушах, а его взгляд засиял, когда он одарил меня кривой улыбкой. За ней показался ряд жемчужно-белых зубов. Которые контрастировали с его смуглой кожей.

– За то, что я спас тебе жизнь.

– Спас мою жизнь? – Мне снова пришлось рассмеяться и вцепиться в ткань его рубашки. Из тончайшего шелка. Должно быть, она дорогая. Заметит ли он, если я исчезну пальцами под тканью у запястья? Его кожа – как нежное дуновение ветерка…

Я вздрогнула от этой мысли.

– Ты знаешь, о чем я говорю. – Голос вернул меня на танцевальную площадку. Его глаза оказывали почти гипнотическое воздействие. Так интенсивно сверлили меня, что я забывала дышать. Нет! Я не могла позволить себе отвлекаться.

– Я не просила тебя об этом, – сладко пропела я и натянула соблазнительную улыбку. Это было похоже на макияж, который я нанесла. Ключ к тому, что я хотела.

Я вырвалась из его танцевального па и начала кружиться вокруг него. Мои волосы гладили его щеки, пальцы скользили по его плечам, пока я кружила рядом.

– Я знаю, что ты пытаешься сделать, – властно произнес он. – Не думай, что я не видел, что ты сделала с тем беднягой.

– У тебя нет доказательств, – спокойно ответила я, попутно нащупывая монеты в кармане юбки. Никто не сможет доказать мою кражу. Ведь меня никто не остановил.

– В Медном городе отрубают руку за воровство, ты это знаешь, не так ли?

Я остановилась перед ним.

– И ты солдат, практикующий эту жестокость, да?

– Нет, – сказал он, с некоторым огорчением глядя на меня. – Просто то, что я солдат короля, не значит, что считаю все его законы правильными.

– Тогда ты меня не сдашь, – ответила я, поглаживая его предплечье. Он посмотрел мне глубоко в глаза. Какое-то напряжение витало между нами, странное напряжение, которое я не могла истолковать. Оно тянулось ко мне, как ледяной ветер во Фриоле. Но было теплым. Почти горячим – жар, от которого я собиралась растаять.

– Это была честь для меня, солдат? – спросила я, чтобы отвлечься от своих чувств, в то время как мои пальцы все дальше блуждали по его руке.

– Меня зовут… Этан, – пробормотал он. – А тебя?

Я нащупала часы.

– Меня зовут Саманта, – солгала я не моргнув глазом, досадуя, что не пришло в голову другое имя. Но правда заключалась в том, что в тот момент мне хотелось быть этой наглой медной жительницей. Свободной и независимой. И такой невероятно красивой.

Застежка часов находилась рядом с костяшкой его руки. Простой механизм зажима, на который нужно только надавить большим пальцем.

– Красивое имя.

– Спасибо. – Я невольно стиснула зубы.

– Ладно. Береги себя, Саманта, чтобы мне снова не пришлось тебя спасать.

– Не думаю, – сказала я, смеясь, хотя смех не прозвучал так непринужденно, как мне того хотелось.

Я приложила пальцы к застежке. Требовалось лишь легкое нажатие. Моя вторая рука все еще отвлекала его. Но когда попыталась это провернуть, он крепко обхватил мое запястье. Палящий жар окрасил мои щеки, а на его лицо скользнула дикая тень. Он притянул меня обратно и накрыл мои багровые щеки своим тяжелым дыханием. Тростниковый сахар и апельсин. Горячо и холодно. Горько и в то же время так сладко, отчего грозило стать комом в горле.

– Обокрасть меня было бы ошибкой, о которой ты горько пожалела бы. Оставь свои пальцы при себе, Саманта. В следующий раз я не смогу закрыть на это глаза.

Он отстранился и пронзил меня своими пылающими глазами. Затем исчез среди летающих юбок, окутанный странным туманом.

Когда я подняла голову, огромная стальная завеса тумана сдвинулась в сторону.

Как и в первый вечер, на помпезном балконе стояла фигура, наблюдавшая за оживленной суетой на рыночной площади. Ледяная дрожь пронеслась по моей спине. Словно ее взгляд был направлен прямо на меня.