Принцесса фуксий

Глава шестая

Флер поставила кружки с чаем возле камина и кочергой размешала в нем угли.

— Насколько я понимаю, ты разозлился на меня. — Она даже не оглянулась, уверенная, что Мэтт последовал за ней в гостиную. — Разумеется, тебе было бы легче добиться от меня всего, что нужно, если бы я была перепугана и выведена из равновесия.

— Это не так.

Обернувшись, Флер бросила на него из-за плеча ироничный взгляд, и Мэтт признался:

— Ну хорошо, я разозлился.

Она снова повернулась к очагу:

— Думаешь, я не понимаю? Можно подумать, будто я не злилась! Знаешь, как ты был мне нужен, Мэтт!

— Если бы я остался с тобой, что бы это изменило? Ты все так же боялась бы своего отца. Когда я уговаривал тебя на тайный брак, мы договорились, что ты сама решишь, как лучше сообщить об этом нашим родным, но потом все изменилось. — Ой тоже подошел к очагу и протянул руки к пламени. — Как ты могла не поехать со мной?

Он даже не сказал, что нуждался в ней. Возможно, он и не нуждался — просто злился, что между любовью и долгом она выбрала долг. Что ж, тем очевиднее, что их романтический союз был большой ошибкой, поспешным решением эгоистичных, опьяненных чувствами юнцов. К тому же Мэтт в свои двадцать пять лет без усилий плыл по жизни, получая все, что ему хотелось, и ничто, казалось, не в состоянии было поколебать его самоуверенности, его убежденности, что дальнейшая жизнь будет просто чудесной.

Тогда он казался ей таким взрослым, таким основательным… Прошедшие годы подтвердили, что он успешен во всем, за что ни брался, но Флер выпал в удел опыт иного рода. Она обязана была поддержать отца и семейный бизнес, она стала матерью маленького мальчика, и все это составило ее собственный жизненный опыт и наделило ее зрелостью иного, чем у Мэтта, рода.

— А как ты мог покинуть меня? — (Он не ответил, но отошел от камина и уселся в кресле.) — Может, наконец, скажешь, что тебе от меня нужно?

Все, что Мэтт мог сделать, — это сообщить миру об их свадьбе и о том, что именно он является отцом Тома. Однако этого все равно не избежать, а Мэтт обещал не торопиться и дать ей возможность подготовить свою семью к ошеломляющему известию. Но конечно, он все испортил, заявив, что кое на что рассчитывает взамен!

Она взглянула на его сосредоточенное лицо, на котором резкую мужественность черт оттеняли отблески пламени, и подумала о том, как бы ей хотелось, чтобы он сказал или сделал что-нибудь такое, за что бы ей легче было его возненавидеть!

— У тебя мало времени, Мэтт. Мне надо забрать Тома в пять часов.

— Что тебе сказала Эми?

Она посоветовала ей не убегать сломя голову, точно внезапно прочла ее внутренние мысли. И еще — прикосновение Эми почему-то придало ей сил.

— Она оставила приглашение для Тома. — Флер достала из кармана конверт. — На понедельник после Пасхи.

— Эми очень внимательна. А приглашение только для Тома?

Наверное, он действительно забавлялся, играя с ней; однако самое ужасное, что Флер волновал и его взгляд, и одна мысль о том, что они могли бы вместе куда-нибудь отправиться…

— Родители тоже приглашены. — Ей даже удалось улыбнуться, передавая ему конверт. — Вряд ли ты захочешь провести один из важнейших для торговли дней, играя с детишками в ручеек.

— Почему же, звучит заманчиво. Правда, у меня были другие планы на Пасху.

— Другие планы? Разве мы не договорились, что ты останешься здесь, пока мы не условимся обо всем насчет Тома?

— Не волнуйся, тебе в моих планах тоже отведено свое место. Я не позволю тебе исчезнуть из моего поля зрения, пока ситуация с моим сыном не разрешится. Мы оба знаем, как ты привязана к своему отцу, однако ты обещала мне кое-что взамен на мое согласие подождать, верно? Так вот чего я хочу: Пасха — семейный праздник, и ты, Том и я вместе поедем в Диснейленд в Париж.

Вот оно что. Значит, ему от нее требуется всего лишь невинный уикенд в тематическом парке с Томом! Однако это ничего не упрощало.

— Твой отец тоже может поехать с нами, если захочет. Я приглашу свою маму, так что это будет абсолютно семейное торжество.

— Ты шутишь?

— Да ладно тебе! Неужели ты не можешь оставить отца даже на пару дней?

Флер вдруг подумала, что Мэтт неплохо подготовился к встрече с ней — похоже, он знал предостаточно о жизни Гилбертов. Вряд ли стоит надеяться, что он не в курсе нескольких ее поездок к морю в обществе Чарли Флетчера. Каникулы, конечно, были самые дешевые, не в сезон, но Том все равно был в восторге от рыбной ловли, лазанья по скалам, и строительства замков из песка.

Вряд ли такой отдых сможет соперничать с Диснейлендом. Том просто с ума сойдет от радости, если получит возможность туда поехать! Сердце Флер тревожно сжалось. Разве она может отказать в этом сыну?

— Или у фирмы «Гилберт» это страдная пора?

— Что?

— Праздники. Может, у вас в эти дни не бывает отбоя от клиентов?

Неужели он великодушно готов предложить ей вполне невинный предлог для отказа?

— Знаешь, наши фуксии уже давно не выигрывали никаких призов. Мы вообще почти не продаем в розницу. Разве можно конкурировать с твоей матерью, которая в своем гипермаркете постоянно предлагает два горшка по цене одного?

Флер с трудом сдерживала раздражение.

— Наверное, и рабочих ты тоже не сможешь нанять на работу в праздники — надо ведь будет платить двойную зарплату.

Почему он все время с таким удовольствием подчеркивает контраст между Гилбертами и Хановерами?

— Смогу или нет, но я не собираюсь кидать деньги на ветер.

— Отлично, тогда ничто не помешает нам поехать. Я пришлю тебе все подробности по электронной почте.

— Можешь не утруждать себя.

— Послушай, я даже ничего не прошу взамен! Я даже не прошу тебя сообщить Тому, что я его отец. Не сомневаюсь, мой сын слишком привык к обществу Чарли Флетчера, ведь именно он обычно сопровождает вас к морю, правда?

— Чарли? — Чарли был просто старым другом, который помогал с ремонтом, бесплатно одалживал ей свой трейлер на время каникул и приходил поговорить о трагически рано умершей от рака жене. — Да он мне в отцы годится!

— Если только сумел бы стать им в четырнадцать лет.

— Чарли добрый человек, Мэтт. И он мой друг.

— Я тоже вполне мог бы стать тебе добрым другом.

Да, похоже, она может не рассчитывать, что выходные пройдут гладко. Она подняла на него взгляд. Как он уверен в себе! Флер покачала головой:

— Извини, но друзья не прибегают к шантажу и запугиванию. И уж, конечно, не станут втягивать тебя во что-то дурное.

— Дурное? Я всего лишь предложил повеселиться на выходные. Что в этом плохого?

Все, все! И у нее есть все шансы превратиться в неврастеничную и злобную мамашу, старающуюся удержать подальше от своего чада любящего отца, готового осыпать ребенка подарками! Какой кошмар, и Том действительно заслуживал большего, чем она сейчас в состоянии дать ему…

— Я бы попросила тебя на время отложить эту поездку в Диснейленд.

— Понятно. Предпочитаешь проводить отдых в облупленном трейлере?

— Он не облупленный, а уютный, и путешествовать в нем забавно. Диснейленд — это слишком, мы не готовы. Сначала тебе нужно завоевать доверие. — Увидев, что Мэтт нахмурился, она добавила: — Такую поездку тебе придется заслужить.

— Да? Каким же образом? Бессонными ночами? Или я должен заботливо поправлять одеяло, играть в ванной, читать на ночь сказки?

— Мэтт, прошу тебя!

Он настолько резко и неожиданно отшвырнул кочергу, которой мешал угли в камине, что Флер даже не заметила, каким образом Мэтт вдруг оказался так близко от нее. Она отпрянула, но сразу же поняла, что неверно расценила ситуацию — сейчас в его холодных серых глазах был не гнев, а боль.

— Ты лишила меня всего этого, Флер! Лишила пяти лет радости следить за тем, как мой мальчик что-то делает первый раз в жизни. Если бы я поступил так с тобой?

Она не удержала стон, сорвавшийся с губ, — именно это и было ее самым страшным кошмаром. Если Мэтт увезет Тома… Восточная Европа огромный регион, и пройдут годы, пока ей снова удастся увидеть сына.

— Если бы я поступил так с тобой? А ты отказываешь мне в возможности провести пару дней, наблюдая, как лицо Тома озаряет счастливое возбуждение. — Потом, точно придя в себя, он выпрямился и отступил с холодной усмешкой на лице. — В чем проблема, Флер? Ты опасаешься, что я завалю его сладостями и игрушками?

Она еще сильнее прижалась к спинке стула и покачала головой:

— Нет, Том заслуживает и подарков, и угощения. Я боюсь, что ты решишь, будто это все, что ему нужно.

— Можешь не волноваться. Я как раз занимаюсь организацией трастового фонда, который обеспечит Тому образование и вообще все его будущее, что бы ни случилось с фирмой «Гилберт».

— Я не об этом.

— Чего же ты хочешь? Хорошие отступные за развод? Половину моего состояния за твое сотрудничество?

Развод? Разумеется, о чем еще, как не о сделке такого рода, может думать такой человек, как Мэтт? Он наверняка намерен уладить эту старую неприятность, расчистить путь для новой счастливой жизни. Для поисков другой жены, такой, которая не станет обременять его запутанными историями из семейного прошлого. Наверняка у него уже кто-нибудь есть на примете…

— Мне не нужны твои деньги, — проговорила она, пытаясь заглушить свои внутренние терзания. — Наш мальчик так долго был без отца.

— Черт возьми, Флер!

— И я не хотела бы, чтобы в этой роли выступал некий дяденька, сваливающийся ему на голову раз в году под Рождество. Такой веселый Дед Мороз.

Внезапно она почувствовала себя так плохо, что быстро поднялась с места — надо скорее выйти на воздух, глотнуть кислорода…

Однако Мэтт остановил ее, ухватив за руки:

— Постой, мы же ни о чем не договорились. Я делаю все, как ты хочешь, но пока ничего не получил взамен.

— Неправда, я тебе отдала все.

Она отдала ему свое сердце, когда ей было всего восемнадцать, потом свое тело и всю свою жизнь, пожертвовала величайший день в жизни каждой женщины, обменяв сказочную свадьбу на пятиминутную церемонию в мэрии только потому, что он заверил ее, будто после свадьбы они никогда не расстанутся.

— А ты отказался от всего этого ради удовлетворения своей мужской гордости. — Флер высвободилась из его рук. — Пришли мне по электронной почте место и время нашей следующей встречи. И в другой раз постарайся держаться ближе к теме, а не переходить на личное. А я скажу Тому о празднике, на который нас пригласила Эми Гэлем.

— Не забудь записать в свой ежедневник ужин у Кей и Дона Ревенскаров в пятницу в семь тридцать.

— Не испытывай свою судьбу, Мэтт.

— И ты свою, Флер.